Текст книги "Лишь одна песня (ЛП)"
Автор книги: Стэйси Линн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
– И? – спрашиваю ее, целуя в щеки, потому что это лучшая вещь, которую слышу за долгие годы, а все остальное, сказанное ею, лишь глазурь на торте.
Николь вздыхает, не решаясь поделиться.
– Лето на озере, зима в Санта-Монике… – осторожно выгибает бровь. – Свадьба?
– Свадьба?
Черт возьми, да, я хочу жениться на ней! И впервые кто-то из нас заговорил об этом, потому что я не хотел ее пугать. Не знал, готова ли она, но сказанное распалило во мне желание помчаться в зал суда и получить разрешение. Я женюсь на ней прямо сейчас, если Никки захочет. Улыбаюсь этой мысли и вижу появившуюся в ней уверенность. И вижу, наконец, это – гребанные искорки в ее глазах – черт возьми, да, я хочу эту женщину. Мне нравится, когда ее глаза становятся ярко-голубого цвета, словно небо, и знаю, что все ребята из группы устроили бы мне разнос за одну только мысль, но они не понимают. Кроме, наверное, Гарретта, который все еще смотрит на Хлою словно преданный щенок, стоит ей войти в комнату.
– Ты говоришь о вечности со мной, и это заставляет меня задуматься, – ее голос снова затихает, но я не хочу, чтобы она замолкала. Хочу дать ей все, что она пожелает.
– И на что похожи твои мысли? – спрашиваю я, она широко улыбается и прижимается лбом к моей груди с легким вздохом. Мои чресла напряжены, прижимаю любимую к себе, чтобы дать время высказаться.
– Ничего особенного. У меня уже была свадебная церемония в церкви. Вероятно, сейчас все будет проще: наши родители, твоя сестра, группа и Миа.
Лучшая идея, которую я когда-либо слышал. Уже вижу ее на пляже рядом с моим домом со всеми. Должно быть я сейчас превращаюсь в настоящую тряпку. Пристально смотрю и перекатываюсь на нее. Она нужна мне, но понимаю, что Николь еще не закончила.
– О чем еще мечтала?
– Ни о чем, – выдыхает она, и ее шея покрывается пятнами. Лгать она не умеет, и мне это нравится.
– Ты ужасная лгунья. Расскажи мне больше, – игриво говорю я, наклоняясь и кусая за шею. Она извивается, и я понимаю, что это из-за щекотки, но Николь раздвигает ноги. Опускаюсь между ними. Мое самое любимое место во всем мире.
– Мальчик… – едва шепчет. Если бы я находился чуть дальше, то мог и не услышать ее слов, но она продолжает, и чувствую, как моя голова будто взрывается. – С твоими светлыми волосами и зелеными глазами.
Я делаю глубокий вдох и перекатываюсь на спину. Она настроена серьезно, и я не подозревал, что ей придет даже мысль о том, чтобы завести ребенка. Знаю, как больно ей от мыслей об Эндрю и всего того, что он никогда не сделает. Но это? Святое дерьмо, новость лучше, чем я мог себе представить.
– Мальчик… – шепчу я. – Ты представляешь нашу свадьбу? И детей?
Я спрашиваю лишь для того, чтобы убедиться, что правильно ее расслышал. Но, черт возьми, разве это не лучшее из всего, что мне доводилось услышать? Я готов начать делать ребенка прямо сейчас. Или тренироваться.
– Мне не хотелось пугать тебя. Ты спросил, о чем я думаю… – в ее голосе сквозит неуверенность, и я знаю, что Николь считает, что напугала меня. Как же она глубоко ошибается.
– Ого… Просто я никогда не думал об этом, – она нервно ерзает рядом со мной, и я хочу убедить ее в том, что вовсе не напуган. Перекатываюсь на бок, обхватываю ладонью ее щечку, провожу по нежной, гладкой коже, играю с ее волосами. Она такая мягкая и ласковая, словно шелк. Идеальная. – Это лучшее, о чем я только мог мечтать.
Любимая с облегчением вздыхает, а затем улыбается.
– И о чем же мечтал ты? – спрашивает.
– Отпуск на тропических островах, лицезреть тебя в маленьком бикини. Ты в моей постели каждое утро во время тура. Просыпаться рядом с тобой каждый день…
– Итак… Секс. Вот о чем ты мечтаешь?
Я не мог сдержать улыбку, растекающуюся по моему лицу.
– Я же парень, – поддразниваю ее, а затем становлюсь более серьезным. – Значит, этого ты хочешь на самом деле?
– Не знаю… Возможно, когда-нибудь? – звучит, как вопрос, но по блеску в ее глазах, понимаю, что так оно и есть. Никки увидела маленького мальчика, и я готов подарить ей это, лишь бы она была счастлива всю оставшуюся жизнь.
– Когда-нибудь, – обещаю и серьезно смотрю на нее, чтобы она поняла, что я не шучу. Мне ничего так не хочется сейчас, как заняться с ней любовью до тех пор, пока она не станет выкрикивать мое имя.
Улыбаюсь ей дьявольской улыбкой, давая понять, о чем думаю, и по ее похотливому блеску в глазах осознаю, что она готова.
– Пойдем в душ… Позже я хотел бы пригласить тебя на ужин.
Намного позже, поскольку для принятия душа нам потребуется больше времени.
Глава 22
Николь
Мы направляемся на ужин в «Руи21». Очевидно, это модный ресторан, куда приходят намеренно, надеясь, чтобы их заметили. Я нервно осматриваю заведение. Снаружи нас встречают несколько папарацци, выкрикивают вопросы о наших с Заком отношениях и Рэйчел. Лишь на одну ночь. Всего одну ночь хочу провести на публике без упоминания ее имени. Я пытаюсь отмахнуться от ее нелепых выходок, но, если честно, это плохо получается. Стоит только подумать об этом, ощущение ее когтей на плече ощущается снова. От одной мысли бросает в дрожь.
– Ты в порядке? – спрашивает Зак, пока мы ожидаем наши блюда.
Я вновь осматриваю ресторан и замечаю несколько знакомых по фильмам лиц. Замечаю взгляды и шепот, которым они сопровождаются. Предполагаю, они обсуждают, что Зак Уолтерс нашел в такой незнакомке. Я задаюсь этим вопросом до тех пор, пока не осознала, что он любит меня, а я – его, потому что никогда не находила подходящего ответа. «Может, они дадут мне один», – саркастично думаю я.
– Просто нервничаю, полагаю.
– Из-за еды? – в кристально зеленых глазах Зака танцуют лукавые чертики.
– На нас люди смотрят, – говорю я, сминая салфетку на коленях. – Вероятно, задаются вопросом, что ты делаешь в обществе такой, как я.
– Имеешь в виду умной и красивой женщины? Да, вижу, как их смущает такая компания.
– Смешно, – я закатываю глаза. – Ты знаешь, что я имею в виду. Зачем ты привел меня сюда? Это место слишком отличается от «СпортсПро» и «У Брайана». Здесь даже бургеров нет в меню. Совсем на тебя не похоже.
– У них лучший стейк, – по моему недоверчивому выражению он понимает, что я ему не верю. – И потому что знал, сегодня здесь будет много фотографов. Я не пытаюсь вывести тебя на первую полосу, но полагаю, что чем чаще нас будут видеть вместе, фотографировать, тем быстрее оставят в покое. В конце концов, кто-то накачается наркотой, попадется пьяным за рулем, закрутит роман, или что-то еще, и интерес к нам пропадет. Мы просто сломаем им систему.
«Думаю, в этом есть смысл», – предполагаю я. Хотя все же предпочитаю отправиться куда-нибудь поиграть в бильярд, выпить пива, чем сидеть в ресторане за столиком, покрытым белоснежной скатертью, на котором стоят хрустальные стаканы. Мне совсем не нравится чувствовать себя какой-то диковиной скотинкой, на которую пялятся, которую обсуждают во время свидания. Придется мне закалить свою кожу, если хочу выжить в Лос-Анджелесе.
– Как мне поступить с квартирой? – я надеюсь сменить тему.
– Все, что угодно, – отвечает, задумавшись лишь на минуту.
– Ты не станешь возражать, если оставлю ее?
– Вовсе нет. Можем остановиться там, когда приедем.
Улыбаюсь от мысли, что мы посетим Миннесоту. Мы вместе. И сейчас говорим об этом. Черт, мы действительно обсуждаем это. От этой мысли по телу разливается тепло. Это происходит на самом деле, и вдруг понимаю, что больше не боюсь.
Я обдумываю сказанное. Зак прав, если решим вернуться, это будет хорошее место, но оно не было моим домом. Я переехала туда за пару месяцев до встречи с Заком.
– Думаю, что продам ее, – его вопросительное выражение заставляет меня объясниться. – На самом деле она никогда не была моим домом, знаешь ли. Я почти не жила там, а у родителей хватит места, чтобы нам было, где остановиться. Или воспользуемся отелем. Не думаю, что это достаточно важно, чтобы цепляться за нее.
Мне нравится легкая улыбка на лице Зака, когда я отвечаю. Готова отказаться от своего дома ради него, дать ему защиту, в которой он так нуждается.
– Ты же знаешь, что я тебя люблю.
– Я тоже тебя люблю.
На самом деле мне хочется перепрыгнуть через стол и страстно поцеловать его, но не думаю, что другие посетители хорошо к этому отнесутся, так что сдерживаю себя и показываю любовь через выражение лица.
– Так, так, так… Вероятно, это совсем не слухи, – голос позади меня походит на скрежет ногтей по доске. Очевидно, что одна ночь без Рэйчел МакАллистер – слишком много. Я не отвожу взгляда от Зака, пока она подходит к нашему столу.
Зак бросает на нее быстрый злобный взгляд, прежде чем вернуться ко мне.
– Это столик на двоих, Рэйчел.
– Да-да, вижу. Интересно, кто составит тебе компанию за этим столом, когда маленькая игрушка улетит восвояси, – она машет рукой, не обращая на меня внимание. Это злит меня. Я сижу, молча размышляя о том, стоит ли защитить себя и устроить сцену, или позволить Заку самому разобраться. Не хочу думать о том, что она использует меня словно тряпку, но и смущать Зака тоже не хочу.
Он все еще улыбается мне, но извинения в его улыбке нет. Она стала дьявольски сексуальной.
– Вообще-то, Рэйчел, – мужчина переводит взгляд с меня на нее, – мы с Николь съезжаемся. Она переезжает ко мне. В мой дом. И больше никто не будет сидеть за столиком со мной кроме нее.
Сдерживаю улыбку, чтобы не рассмеяться. Рэйчел в ярости, и мне кажется, что это ревность. Ее руки сжаты в кулаки по бокам. Мгновение я размышляю, не собирается ли она меня ударить. Выглядит именно так.
– Ты же не серьезно. Вы собираетесь жить вместе?
Ее презрение очевидно. Я осторожно осматриваюсь и задаюсь вопросом, сколько еще людей считают также, наблюдая за разворачивающейся сценой, но стараюсь отогнать от себя эту мысль. Мне нужно запастись уверенностью.
Ее слова нарушают мнимое спокойствие Зака. Он взбешен. Единственный раз я видела его таким, когда Итан разговаривал со мной в Чикаго. Мужчина резко поднимается и ударяет кулаком по столу так сильно, что наши бокалы дребезжат, а свеча на столе гаснет. Присутствующие в ресторане замолкают и смотрят на нас.
Дерьмо. Это последнее, чего мне хочется.
– Никогда! Никогда больше не говори так с Николь или о ней в таком тоне. Мы дружили два года, Рэйчел. Если не хочешь покончить с этим прямо сейчас, извинись и уйди, сейчас же, – его голос в самом конце повышается, и я замечаю, как официант уже движется к нашему столику, чтобы урегулировать спор.
– Зак, – тихо шепчу я, пытаясь привлечь его внимание. – Присядь.
Рэйчел свирепо смотрит на меня и убегает. Однако она не извинилась, как просил Зак. Не удивительно. В тайне я надеялась, что их дружбе придет конец. Не думаю, что справлюсь с еще одной встречей. Она источает чистое зло и наполнена ревностью. Не самое лучшее сочетание для новой девушки.
– Могу ли я чем-нибудь помочь? – официант переводит взгляд с одного на другого. Сцены, подобные этой, редкость в заведении, подобном «Руи21», и он, видимо, не готов разбираться с таким.
Зак все еще стоит, руки дрожат от гнева, но он ничего не говорит. Смотрит на дверь, из которой вышла Рэйчел, и я замечаю, как его грудь тяжело вздымается.
– Думаю, мы сейчас уйдем, – тихо отвечаю официанту. – Зак? Может, заплатишь, и мы пойдем выпить пива и поиграть в бильярд? – улыбаюсь, пытаясь помочь ему успокоиться.
Мужчина делает глубокий вдох и тянется к кошельку. Достает несколько стодолларовых купюр, кладет на стол, от чего я выгибаю бровь. Наш ужин такой дорогой или Зак настолько отстранен, что не осознает своих действий. Напряжение на его лице говорит о том, что спрашивать его сейчас – не лучшее решение.
– Простите за доставленные неудобства, – грубо говорит он и тянется к моей руке. Я беру его и веду прямо к двери.
– Не реагируй ни на что, когда мы выйдем. Уверен, прямо сейчас снаружи много желающих узнать, почему Рэйчел ушла и зачем мы вышли вслед за ней. Достаточно слухов от тех, кто видел все произошедшее, не хочу добавлять еще и это, – настойчиво шепчет мне на ухо, когда доходим до двери. Он кладет руку мне на плечи. Не просто, чтобы успокоить, а для защиты.
Снаружи нас сразу ослепляют вспышки фотокамер, как и на красной дорожке.
– Зак! Ты виделся с Рэйчел? Все действительно кончено? Зак, расскажи нам о своей новой девушке! – вопросы сыпятся один за другим, пока мы идем к машине. Репортеры толпятся вокруг нас, стараясь подобраться ближе и заснять наши лица, но я поступаю так, как велел Зак: не поднимаю глаз, хоть и хочется посмотреть просто из любопытства.
Наконец, он усаживает меня на пассажирское сиденье своего Родстера, быстро захлопывает дверь и забирается на свое место. Все время на боковинах и в передних зеркалах машины отражаются вспышки. Смотрю на сложенные на коленях руки, вынуждая себя не поднимать взгляд и давая возможность сделать желаемые снимки. Потрясающее фото: я напугана и в то же время обозлена. Зак ничего не говорит, выводя автомобиль на улицу, пытаясь не задеть фотографов.
Немного разочарована, что мы никого не зацепили. Несколько минут спустя смотрю на Зака и замечаю, как гневно сжат его подбородок, костяшки его пальцев побелели, сильно сжимая руль.
Я наклоняюсь, нежно кладу руку на его бедро, надеясь успокоить. Жду, кажется, довольно долго, пока он делает глубокий вдох и убирает одну руку с руля, кладет поверх моей.
– Прости за случившееся, – тихо говорит мужчина, но в тоне четко прослеживается гнев.
– Все в порядке…
– Нет, Николь. Это вовсе не нормально, – тон говорит о том, что обсуждению данный вопрос не подлежит. И поскольку мне хочется успокоить его, а не разгневать сильнее, молча киваю и ничего не говорю. – Боже, понятия не имел, что она такая…
– Ведьма? – заканчиваю за него.
Зак тихо фыркает.
– Ага, что-то вроде того. Серьезно. Мы много лет знакомы, и никогда прежде я не видел ее такой.
Стараюсь сохранять внешнее спокойствие, хотя внутри все переворачивается от мысли о Рэйчел и ее желании заполучить Зака. Она явно не хочет и не готова отказываться от попыток заполучить его. Меня тошнит от одной мысли об этом.
– Ну, она тебя хочет. И ревнует. Нет ничего страшнее брошенной женщины. Вроде так говорят.
– Поверить не могу, что она такое сказала.
– На самом деле мне не хочется говорить о ней, Зак. Может, просто забудем о случившемся?
Он поворачивается ко мне, изучая, пока я сижу рядом.
– Как ты можешь так спокойно относиться к этому?
– Поверь, это не так, – говорю я со злобной усмешкой, – но мне не хочется, чтобы она разрушила наш вечер. Пообещай мне кое-что.
– Все, что угодно.
– Не встречайся с ней без меня. Я доверяю тебе, но не верю ей. И знаю, что она попробует сделать что-то, чтобы вернуть тебя.
– Поверь, у меня нет никакого желания снова видеть Рэйчел.
– Хорошо. Тогда давай отложим ужин и поедем домой.
Мужчина крепко сжимает мою ладонь.
– Приступим сразу к десерту? – выгибает бровь и улыбается. Он вовсе не подразумевает под десертом хоть что-то из еды.
Смотрю на него из-под полуопущенных ресниц и медленно провожу кончиком языка по нижней губе, прикусив.
– Звучит заманчиво.
Зак приоткрывает рот, глаза расширяются.
– Боже, женщина, как ты сексуальна.
– Тогда отвези меня домой, Зак.
– Мне нравится, как это звучит, – говорит он, и в этот раз его голос звучит удовлетворенно и сексуально.
Полностью согласна с ним.
Глава 23
– Знаешь, я буду скучать, – Зак прижимается своим лбом к моему.
Мы стоим в аэропорте Лос-Анджелеса, прощаясь, прежде чем я улечу в свою квартиру, чтобы собрать вещи и провести последнюю неделю в Миннеаполисе с родителями и Мией, а затем разъедемся по разным концам страны. Пытаюсь насладиться последними минутами в одиночестве, осознавая, что за нами наблюдают. Знаю, стоит привыкнуть к тому, что нас снимают на телефон, но для меня все еще это чуждо.
Как и обещал Зак после инцидента в «Руи21» мы засветились во всех блогах. И была лишь малая часть ругательств, которыми меня осыпали. Золотоискательница, потаскушка, побирушка со среднего запада. Так меня называли последние пару недель. Чаще всего это раздражало. Я спокойно реагировала на золотоискательницу, идеально справлялась с этим сама, но другие прозвища причиняли страдание. Мне хотелось совершать покупки в интернете, чтобы не стоять в очереди в продуктовом магазине, рассматривая ужасающие изображения меня и Зака.
– Я тоже буду скучать, – шмыгаю носом и пытаюсь сдержать слезы, подступающие к глазам. – Это лишь на неделю, чтобы собрать вещи. Ты будешь очень занят записью альбома, так что даже не заметишь моего отсутствия.
– Я буду знать об этом каждый раз, когда буду ложиться в постель в одиночестве.
Не могу отрицать, мой желудок переворачивается от одной мысли при воспоминании о том, что происходило утром в его постели… А потом за бильярдным столом. О, это было здорово. Крепче сжимаю объятия на его талии, размышляя об этом.
– Знаешь же, что я тебя люблю.
Он наклоняется и целует меня. Совершенно неуместный поцелуй, когда мы окружены толпой и множеством камер, но это неважно. Я хочу быть с ним как можно дольше, находиться как можно ближе к нему, пока есть время.
– Я тоже люблю тебя, Николь. Очень люблю.
От его глубокого грубого голоса по моей спине бегут мурашки. В этот момент объявляют посадку на мой рейс, и я знаю, что пора покинуть его.
Еще раз целомудренно целую Зака и машу на прощание со слезами на глазах и улыбкой на лице. Хочу вновь оказаться в его объятиях, послать к черту мою квартиру и все, что в ней. Кроме одежды и пары сувениров, которые ничего не значат. Я не могу снова оставить его, но затем отгоняю эту мысль. Я взрослая девочка, и это лишь на неделю. Время быстро пролетит, и вскоре снова вернусь к Заку. Вздыхаю и машу последний раз на прощание, прежде чем встать в очередь на посадку.
Поздно ночью я захожу в квартиру, скидываю туфли у двери, ставлю чемодан и сумочку. Осматриваюсь и в сотый раз хочу вернуться в Лос-Анджелес, запрыгнуть в самолет и отправиться назад. Все вещи в моей квартире напоминают мне о прошлой жизни, когда я боялась двигаться дальше. Зная, что Зак ждет меня, хочется бросить все и уйти, не оглядываясь на ту, кем была в своем горе.
Я все еще не могу поверить в то, что Зак так глубоко проник в мою жизнь, но в такие моменты осознание того, как сильно он меня любит, ошеломляет. Одна мысль о нем вызывает улыбку на лице.
Я отправила ему сообщение.
«Дома. Уже скучаю по тебе. Люблю.»
Он моментально отвечает. Я хихикаю, думая, что он все время сидел, ожидая сообщения от меня. Уверена, что это не так, но все же улыбаюсь.
«Я соскучился еще до того, как твой самолет взлетел. Поторопись домой.»
Домой. К Заку. Улыбка становится шире, но затем чувствую себя глупо, улыбаясь самой себе в квартире. Еще раз осматриваюсь. Уже поздно, последнее, что я хочу делать, собирать вещи.
Вместо этого звоню маме. Она соглашается приехать на следующий день и помочь мне собрать вещи для переезда. Поскольку у меня много крупных вещей и мебели, я решаю пожертвовать их.
Делаю мысленную пометку позвонить утром риэлтору и узнать, интересовался ли кто жильем. Сомневаюсь. Жилищный рынок сейчас в упадке, а зима – худшее время для продажи дома, особенно квартиры в Миннесоте. На самом деле это не так важно. Я обратилась к тому же риэлтору, через которого покупала это место пару месяцев назад. Так что мы были знакомы, и я доверяла ей. Не удивлюсь, если квартира простоит несколько месяцев, но все хорошо. У меня есть деньги, чтобы оплатить ипотеку, даже если не буду жить там.
Она уверяет меня, что активность возрастет в начале года, как обычно. Во время праздничной недели мы не можем найти магазин для пожертвований, чтобы продать мебель до Рождества, так что мама пообещала заняться этим на следующей неделе.
***
Я смотрю на гостиную, заваленную коробками и упаковочной бумагой, сделав перерыв, пока заворачиваю последние подарки к Рождеству. Прежде я праздновала Рождество с родителями и Мией, а завтра мы с ней улетаем в Калифорнию и отпразднуем с Заком и Чейзом. Мама и сестра Зака приедут, и я не могу дождаться, чтобы увидеться с ними. А потом Мия переедет в Нью-Йорк.
Я оставлю родителей и мою прошлую жизнь в Миннесоте. Конечно, буду навещать… Очевидно. Но открывается новая страница, и я последний раз нахожусь в своей квартире со смешанными чувствами.
Чересчур напугана и взволнована.
Я делаю еще один глоток вина и включаю рождественскую музыку. Мне нужно перестать бояться и начать считать часы до отлета в Лос-Анджелес. Как только окажусь в объятиях Зака, увижу его улыбку, все станет как прежде.
Улыбаюсь, начиная заворачивать его рождественский подарок. Ничего особенного, но я несколько недель ломала голову, пытаясь подобрать для него подходящий подарок. Наконец, его доставили утром из музыкального онлайн-магазина. Единственная виниловая пластинка с записью песни «Rolling Stones» «Good times, bad times». Он не был чем-то особенным, даже если найти его было сложно. Но песня напоминала Заку о его дедушке, а мне нравился текст о любви и верности. У Зака был проигрыватель в комнате, и я знала, что ему нравятся оригинальные виниловые записи на DVD или скачанные.
Улыбка становится шире, когда раздается звонок телефона, новый хит Зака «Когда-нибудь» перекрывает доносящийся из моей стереосистемы «Ликующий мир».
Я убираю громкость и отвечаю.
– Привет, красавчик. Я как раз думала о тебе, – на том конце раздается вздох, который явно принадлежит не ему. Я мгновенно замираю. – Алло? – медленно спрашиваю, надеясь скрыть потрясение в голосе.
– Николь? – женщина. Женский незнакомый голос.
Я молчу, но она продолжает.
– Это Рэйчел МакАллистер.
Сердце уходит в пятки. Слава Богу, что я сижу, иначе упала бы от потрясения. Зачем она звонит? Какой бы не была причина, новости вряд ли хорошие.
– Да? – говорю твердым голосом.
– Зак…
Боже. Что произошло? Гостиная начинает вращаться.
– Почему у тебя его телефон?
– Прости за звонок.
– Уже. Так почему ты звонишь с номера Зака? – повторяю я.
– Произошла авария.
Мир начинает рушиться. Авария. С участием Зака. Только не еще одна авария. Дыхание становится прерывистым и затрудненным. Все, о чем я могу думать, фотографии с места аварии, когда погиб Марк. Машина полностью смята, ни одного целого окна. Детское кресло Эндрю, вылетевшее через лобовое стекло.
Я стараюсь взять себя в руки. Это Зак, не Марк. Подобное больше не случится. Просто не может повториться снова.
– Почему у тебя его телефон, Рэйчел? – не понимаю, почему этот вопрос так важен для меня. Но что мешает ей ответить?
– Прости, Николь. Он был со мной. Состояние тяжелое. Тебе нужно приехать.
Зак был с Рэйчел? Это не правда. Он же обещал не видеться с ней. Меня мгновенно захлестывает смесь чистого ужаса и сомнений. Она предупреждала, что он вернется к ней. Он же обещал держаться подальше и не сдержал слова. Зак попал в аварию.
Нет, только не Зак. Все, о чем я могу думать. Пожалуйста, только не Зак.
Делаю глубокий вдох.
– Ясно.
Ясно что? Что он был с ней? Что он в порядке? Следующие слова, сорвавшиеся с моих губ, не имели для меня смысла.
– Где он?
– Медицинский центр «Олимпия» в Лос-Анджелесе, – мгновенно отвечает она. – Прости.
Я скидываю звонок, прежде чем упасть в обморок. Мне нужна Миа.
Дрожащими пальцами едва держу телефон, набирая ее номер. К счастью, подруга ответила мгновенно. Я делаю вдох и едва сдерживаюсь, когда ее бодрый голос раздается в трубке.
– Миа… – все, что я могу выговорить. Голос хриплый и едва слышный, даже для моих собственных ушей. Прежде, чем я успеваю попросить о помощи, слышу, как звенят ее ключи.
– Я в пути. Буду через десять минут. Что произошло?
– Зак. Рэйчел позвонила. Произошла авария. Мне нужно в Лос-Анджелес, – удивительно, что она понимает мою речь сквозь прерывистое дыхание.
Проклятие срывается с ее губ.
– Насколько все плохо?
– Не знаю. Она лишь сказала, что он в больнице в тяжелом состоянии. Он был с Рэйчел, Миа, – она понимает мой страх. Мою боль. Мне в ней это нравится.
– Мы разберемся. Этому должно быть объяснение и совсем не такое, о чем ты подумала.
– Ты понятия не имеешь, о чем я думаю, – если бы я могла сейчас думать, то не огрызнулась бы на лучшую подругу, но не сдержалась.
Она делает глубокий вдох. Ее голос мгновенно успокаивает и заставляет мое дыхание замедлиться.
– Да, знаю, Никки. Он ничего такого не сделал. Это же Зак, мужчина, который любит тебя. Все хорошо, собери сумку. Я приеду, и мы отправимся на самолет. Позвоню сейчас, узнаю, как нам поступить.
– Позвони Чейзу.
– Так и сделаю. Держись, я скоро буду.
Не прошло и десяти минут, как Миа ворвалась ко мне в квартиру и заключила в объятия. Я бросаю сумку, которую успела собрать, благодаря тому, что большую часть одежды оставила в Лос-Анджелесе.
Опускаюсь на колени и плачу. Из-за страха за Зака, из-за личного ада, что снова разворачивается передо мной, плачу из-за ужаса, словно уже потеряла Зака, из-за Рэйчел. Он был с ней. Эта мысль, словно бегущая строка во время стихийного бедствия, проносится у меня в голове. Миа ничего не говорит. Просто держит в объятиях и позволяет плакать, пока я, наконец, не собираюсь с мыслями и снова начинаю дышать. Спустя минуты или часы вытираю слезы, медленно отстраняясь, все еще сидя на полу.
– Ты говорила с Чейзом? – тихо спрашиваю я.
Она кивает и улыбается самой легкой улыбкой.
– Он сильно пострадал, но справится. У него сломана нога, несколько ребер и сотрясение мозга. Его ввели в искусственную кому пока не поправится, а потом медленно выведут из нее.
Я перестала слышать хоть что-то после слова «кома». Даже не думаю кивнуть в ответ, посмотреть или что-то сделать.
– Он знает о Рэйчел?
Миа беспомощно вздыхает.
– Он понятия не имеет. Знает лишь, что она была с ним в больнице, но как только Джейк и Чейз прибыли, ушла. Гаррет и Хлоя тоже в пути. Этому должно быть объяснение, и мы его получим.
Пожимаю плечами, но все еще не могу на нее смотреть. Хочу верить, но все же он солгал. И зачем солгал, если нечего было скрывать? Мы разговаривали пару часов назад, и он ни словом не обмолвился о том, что виделся с ней. Это в первый раз? Случившееся в «Руи21» – игра? Невозможно. Его гнев был настоящим. Понятия не имею, что думать, просто хочу увидеть его.
Но захочет ли он меня увидеть?
Миа тихо продолжает.
– Чейз созвонился с несколькими пилотами. Нас ожидает чартерный рейс в аэропорту. Я не смогла найти коммерческий самолет на сегодня.
Я киваю и позволяю подруге помочь мне подняться, затем выхожу вслед за ней из квартиры и закрываю ее. В тот момент даже не думаю о том, что рождественские подарки для него, его мамы и сестры лежат на полу в гостиной.
***
Полет длится целую вечность. На самом деле всего около трех часов, но мне кажется, что я никогда не услышу, как пилот объявляет посадку в аэропорту Лос-Анджелеса по громкоговорителю. Не говорю ни слова. Миа сидит рядом, а я смотрю в окно, крепко сжимая ее руку.
Провожу полет в смешанных чувствах: страх, волнение, боль, гнев, сомнение, недоверие и несколько других. Все, о чем могу думать, воспоминания о том, как встретилась с Заком. Первая ночь в ресторане, когда не понимала, как заинтересовалась красивым мужчиной, как он не дал мне уйти, когда улетела из Филадельфии, его теплые объятия на кладбище, когда познакомила его с Марком и Эндрю. Я впустила его.
Думаю о том, что, глядя на него и видя, как он улыбается мне, весь мир исчезает, а его рука на моей пояснице дарит сильное чувство защиты. От этого я всегда чувствую себя в безопасности, защищенной и любимой. Он дарит мне эти чувства. Неужели все подходит к концу?
Не замечаю, как слезы стекают по моему лицу, пока Миа не начинает вытирать их салфетками. Подруга ничего не говорит, наблюдая, как я смотрю в окно на темное небо. Именно так я себя и чувствую. Погруженной во тьму.
Это не может так закончиться. Как я могла снова влюбиться и потерять все из-за лжи или еще одной аварии? Прижимаюсь лбом к стеклу, пока рыдания все еще вырываются из моего горла. Автомобильная авария. Стараюсь закрыть глаза и забыть о той боли. Страх, сомнение, тревога, ничего не уходит.
Вместо этого я вижу разбитые машины и накрытые одеялами тела тех, кого больше всего люблю. Смущена и напугана, но с Заком же все хорошо. Я не могу потерять еще кого-то.
Боль и страх овладевают мной при мысли, что я могу потерять его или что уже потеряла. Он же справится с аварией, но как будет у нас? Мне хочется верить ему, верить в нас, в то, что мы будем вместе, но я также знаю, что мы слишком поспешили. Как и все люди, понимаю, что «навсегда» вовсе не означает «навечно».
Тихий голос Мии нарушил ход моих мыслей, как только самолет коснулся взлетно-посадочной полосы.
– Нас встретит Джейк. Чейз решил остаться в больнице на случай, если что-то произойдет.
Я киваю, но не отрываю взгляд от окна, наблюдая лишь край взлетной полосы за мерцающими огнями. Понятия не имею, который час. Кажется, Рэйчел позвонила мне часов в семь. Три часа полета плюс разница в часовых поясах – мозг отказывается считать, но пытаюсь сосредоточиться на том, чтобы подсчитать время и не смотреть на Мию. Знаю, что если сделаю это, то полностью сломаюсь, а я вовсе не готова поддаться мыслям и тревогам, разрывающим мою грудь.
– Он бы не стал изменять, – снова тихо говорит она, пытаясь успокоить, но понимаю, что не хочу это обсуждать. Игнорирую ее и позволяю молчанию быть ответом.
Впервые с тех пор, как я встретилась с ним, Джейк не улыбается при виде нас, спускающихся с трапа. Его крепкие объятия совсем не приносят успокоения. Я стою, но не могу найти силы и обнять его в ответ.
Он обнимает меня, шепча в волосы уверенным и твердым голосом.
– С ним все будет в порядке, Никки. Он справится.
Киваю и отстраняюсь, чтобы посмотреть на него.
– Есть какие-нибудь новости?
– С ногой все в порядке, сломана малоберцовая кость на левой ноге. Завтра наложат гипс. Также у него сломано несколько ребер слева. Ему сделали томографию и МРТ пару часов назад. У него опухоль мозга… – он прерывает речь, и я понимаю, что не только мне больно и страшно. Я люблю Зака, но он долгие годы общается с Джейком и другими ребятами. Они его друзья, его братья. Джейк боится так же, как я.
Я сжимаю его руку, пытаясь придать смелости для продолжения. Он трясет головой, пытаясь отогнать собственные ужасные мысли, делает глубокий вдох, прежде чем закончить.
– Зак был дома у Рэйчел. Она обманом заманила его и пригласила несколько фотографов, чтобы подловили его на выходе.
Я в ужасе ахнула. Что она сделала? Просто невероятно. Я знала, что она злая, но опуститься до обмана?
– Да, она та еще мастерица. В любом случае, по ее словам, она считала, что получив снимки с ним, покидающим ее квартиру, ты бы оставила его, – Джейк выглядит разбитым и смущенным из-за того, что ему приходится рассказывать мне эту историю. Я не виню его.
