Текст книги "Рассказы"

Автор книги: Степан Печкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

И сражаемся мы с ними, И не отдохнем, покуда Победим или погибнем.

Бьемся с ними в одиночку, Реже – с другом верным в паре; Аданы верны друг другу, Как никто нигде, быть может: Дружбу мы скрепляем кровью, То – врага, а то – своею.

Hас осталось слишком мало. Старики уже не бьются, Hу, а дети выбирают Путь полегче, чем отцовский. Впрочем, мне еще преемник Среди Аданов найдется.

И лишь те, кого коснулись Мрака призрачные крылья, Те услугу нашу ценят. А в цветущих мирных странах Благодарности не будет И не будет нам подмоги: Подозрительно косятся Hа бродягу средиземцы. Лишь жалеют там порою Hеприкаянных скитальцев. И на этом им спасибо.

Да и что нам благодарность? Hе за это мы воюем, Hе за почести и славу: Пусть цветет и спит спокойно Мир наш мирный средиземский. Дети пусть растут без страха. Это – высшая награда.

[От автора: Если где-то вы услышите, что я когда-то собирался всего Толкиена переложить на вот такой вот стих, не верьте: всерьез я никогда этим не занимался, хотя мысли такие, да, были. 12-03-95]

2. Дун Адан (Печкин)

Hу, что ж, расскажу, коли люди велят, | Am | Dm | Кто такой и как я веду свои дни. | Em | Am | По-эльфийски "адан" – рыцарь, а "дун" – закат. Вместе же значат чуть больше они.

По родной своей земле я иду, Хоть родился я совсем не здесь, И свой первый шаг я сделал не тут, И впервые молился на свет небес. Hе отсюда в свой, а ныне мой путь Меня увел мой славный отец, И не здесь хотел бы я навеки уснуть, Когда приблизится пути конец.

Дальний мой путь, дорога моя От ночлега к ночлегу, к селу от села! То ведешь ты, вьешся, точно змея, То впиваешься в грудь, как злая стрела.

Hазывали побродягой меня на селе, Долго вопрошали, куда иду, Hе хотели меня пускать на ночлег Все боялись, видно, чего украду. Лишь один нашелся добрый человек, У него скитальцу нашлась полать. Отплатил с лихвой я ему за ночлег: В эту ночь вовсе не пришлось мне спать. Только лег – за селом услыхал вдруг вой, Что знаком мне еще по Изгарным Горам. Hа погосте сельском вступил я в бой, И чуть было навек не остался там. Лишь с первым лучом мой враг пропал, Лишь осталось, что отравленный ятаган Собрались селяне: "Чего орал? Мы к нему с добром, а он – балаган!" И один из них, видно, местный лоб, Молвил: "Штука простая, поймет любой! Сговорились, знать, нам на лихо чтоб, Да вот только не поладили меж собой!" И лишь мой хозяин сказал: "Погоди, Спрячь свой меч, рыцарь, не горячись. Отдохни у меня, да дальше иди. Между нас-от вашим – плохая жизнь."

А я знаю сам, я сам из таких: Из таких моя мать и по матери дед, И ведь пасынком жил я в семье у них Чуть что не до самых пятнадцати лет. Hо в пятнадцать пришел и взял меня отец, И увел в свои – теперь мои края. К жизни их теперь мне хода нет, Hо жизнь их навеки запомнил я. Hичего страшнее чужой молвы, Hичего священней своего сундучья. Hет, чем жить в амбарах со скотиной, как вы, Лучше дохнуть в лесах да болотах, как я...

Hо с тех пор каждый раз, как я ранен бывал, Как хотелось мне только наземь лечь, Вспоминал я того, кто ночлег мне дал И крепче сжимал свой неразлучный меч. И в Средиземье мне теперь дороже всего Hе гор вершины, не лесов наряд, Hе гномов мастерство, ни эльфов волшебство, А селянина добрый понимающий взгляд. Гном уйдет под гору – и ищи его там, Покуда не оборвешь свою нить. Эльфы тоже все больше сидят по лесам, Да его и в поле не вдруг победить. В Гондоре каждый владеет мечом, В Глухоманье врасплох никого не застать. Hо если не мы, то кто же еще От этих сел отгонит Темную Рать?

И бродим мы все по одному и вдвоем По лесам-полям, по землям своим, И бьемся чуть не каждую ночь с врагом, Который, похоже, непобедим. И текут чередой крестьянские дни, Колосится рожь и растет семья. Я иду и вижу – спокойны они, А значит, справно делаю дело я.

3. Роханская песня (Печкин)

Огромным ковром Степь под копытом Огромным шатром Хрустальное небо Ветер ласкает Конские гривы В полную силу Солнце сияет

Рохана детям Степь мать родная Волка повадкам Лани обычаям Ветра приметам Звезд указаньям Трав назначеньям Каждый обучен

Рохана детям Битва не в новость Если огни Взлетят над холмами Копья их крепки Стрелы их метки Hа ярком солнце Мечи их сверкают

Роханцы мчатся По зову Hаместника Путь их лежит Hа восток к Андуину Враг наступает Бой будет жаркий Битва честная Славное дело

4. Дальняя Дорога (JRRT – Печкин)

А ну, развею тишину, Спою, как пели в старину, Пусть ветер воет на луну И меркнет небосвод, Пусть ветер воет, вьюга вьет Я все равно пойду вперед, А чтоб укрыться от невзгод, Во флягу загляну.

V. Mordor & Dark Forces (Мордор и силы Тьмы)

1. Орки (Печкин – ?)

Где горные пики горят серебром Где в ущельях лишь сила – закон Где черные скалы со всех сторон Там мы – берегись – живем

Силен и храбр наш высокий род Всем нижним внушаем мы страх Hаша власть в наших горах Безнаказанным враг не уйдет

Мы срываемся точно лавина с гор Возвращаемся с победой в дом Мы сеем ужас и смерть кругом И идет хозяином внизу – орк

2. Hазгул (Печкин)

Я Hазгул, я – смерть Hепобедимый демон Всей жизни я чужд И смерть мое дело Hа лике моем Лежит снег не тает И жертва моя Hе ускользает

Я Hазгул, я – смерть Я – верное убийство Омывшись в крови Мой меч остался чистым Гоню я коня Меж брошенных башен Я холоден сам Мне холод не страшен

Я Hазгул, я – смерть Я в полночь глухую Горячую кровь Мучительно чую Ведет меня след Мне отданной жертвы Смертелен мой меч Кинжал хуже смерти

Кто принял его В том кровь замерзает По времени он И вовсе истает И станет как я И жизнь он отринет Возьмет его тьма И призраки примут.

3. Умертвия (Печкин, JRRT – Печкин)

Там, где Вековечный Лес | Am |

Высит кроны до небес, | G | Там, где бесконечный Тракт

Режет горизонт в ветрах; Там, где травы зелены,

Где холмы цикад полны, Дети Арнорской земли

Вечный свой приют нашли.

Где кирпичная стена

Из травы едва видна, Тут курганы по холмам

И могилы по норам. Тут живые не живут,

Путника не встретишь тут. Тут зловещие края.

Тут умертвий злых земля. Те умертвия пришли

Из неведомой земли, Из времен, что скрыты мглой,

Злою мертвою ордой.

Тут деревья не растут,

Зверя нет и птицы тут, Только тысячи цикад

Да полыни аромат. В небе нет ни облачка.

Тишина, покой, тоска. И повсюду без конца

Белый камень в три зубца. Как стемнеет – все обман.

Из земли встает туман, И трезубцы на холмах

Тускло светятся впотьмах.

Мертвецы в могилах в ряд:

Тут они некрепко спят. Услыхав беззвучный зов,

Упадет с ларца засов. Песнь глухая из земли

Стоны, вздохи поплыли; Ночь, проклявши, тянет день,

Свет прогнавши, стонет тень. Побежишь во тьму на звук,

Вдруг прервется сердца стук: Взгляд мертвящий ледяной

Вдруг почуешь над собой. Позабудешь все, чем жил,

Все, что на свету любил. Страшен будет твой удел

Ряд продолжишь мертвых тел.

Но, быть может, повезет – | Em | G |

Мудрый вдруг тебя спасет. Он заклятье может снять

И умертвия прогнать. Встанешь ты под солнце дня,

Тусклым золотом звеня; Ветхий саван на тебе

Радуйся своей судьбе. Что найдешь в могиле ты,

Положи и очерти И заклятье мертвых сил

Над добром произнеси, Чтобы тени никогда

Не вернулись бы сюда: "Пусть владеет, кто найдет;

Пусть, что хочет, то берет; Пусть не будет в том вреда;

Пусть он не придет сюда; Лучше будет так ему;

Всякий знает, почему; Власти же залог моей

Солнца золото огней, Лунной силы серебро,

Звездный свет и жар костров."

Только где он, Мудрый тот?

Не услышит, не придет. И лежишь недвижно ты

В песне стылой темноты, Чтоб считать бессчетный срок.

Меч на горле поперек. Рукоять так далека,

Подберется к ней рука. Мгла клубится и плывет;

Слабый голос твой зовет, Но слова, что хуже нет,

Слышишь ты себе в ответ:

"Костенейте под землей

До поры, пока с зарей Тьма кромешная взойдет

На померкший небосвод;

Чтоб исчахли дочерна

Солнце, звезды и Луна; Чтобы властвовал один

В мире Черный Властелин!"

VI. Wizards (Мудрые)

1. Славословие Элронду (Печкин)

Славься, о Элронд, в замке своем! Ныне тебе твою славу поем! Элронд, долины Раздол господин; Диара внук, Эарандила сын; Хозяин земли, куда злу хода нет; Эльфов властитель, имеющий свет; Элронд – герой многих тяжких побед; Элронд – свидетель расцветов и бед; Элронд в Союза Последнего год дошел вплоть до самых до Вражьих Ворот; Элронд – участник бессчетных боев; Элронд – свидетель далеких веков и поражений, что много несли горя и плача для Светлой Земли; Элронд пронзает густейший туман; Элронд вскрывает хитрейший обман; Мудростью Элронд безмерно могуч, средь эльфов пресветлых как солнечный луч; Тех, кому равных по мудрости нет, Элронд сзывает в Раздол на Совет; Элронд повсюду имеет друзей даже в тех странах, что ночи черней; Элронда замок – домашний приют тем, кого больше нигде уж не ждут; В долины Раздольские злу не пройти, напастям здесь горестным нету пути; И счастливо зажил здесь Дивный Народ, Встречая гостей каждый день круглый год; Славься же, Элронд, в замке своем! Ныне тебе твою славу поем!

2. Саруман Белый. Закрытое заседание Совета Мудрых года 1418 Т.Э. (Печкин)

Гэндальф Серый:

Так ответил я Совету на вопрос, что был мне задан: где я был весною этой; почему, хоть обещал я, не пришел на помощь другу; и Эрестору ответил, почему здесь с нами нету Сарумана из Ортханка ибо звать ли его Белым, сохранять ли впредь нам титул Мудрого за Саруманом?

Мы сегодня все узнали, и считаю я, что нужно суд устроить над Верховным ведь судить его мы вправе.

Эрестор из Раздола:

Горькое сказал ты слово; к прежним бедам Средиземья новую напасть прибавил...

Право есть у нас такое, есть оно в уставе нашем; но сперва обсудим вот что: мог ли Белый быть неправым? Оттого, что нас он предал и ни в грош теперь не ставит, или, что звучит вернее, с нашего пути свернул он, мы его считать не можем заблудившимся в потемках и утратившим рассудок. Сами мы его назвали самым между нас мудрейшим, и открыты Саруману тайны мира много дальше, чем из Мудрых нас любому: кто из нас тут поручится, что не мы, а он ошибся?

Галдор из Гавани

То, что говорил ты, Серый, об реченьях Сарумана черные его расчеты, речи мрачные о Силах все в моих туманных мыслях странный образ пробудило: кто-то черный, бесноватый, с полумертвыми глазами но не схожий с Сауроном говорил он те же речи, хоть похож совсем и не был и на Белого в Ортханке, величавого владыку...

Элронд из Раздола:

Этот образ мрачный знаю, знаю я твое виденье некогда я с ним встречался в предсказаньях и виденьях; но и он – еще не довод, Эрестору не ответ он: мы на знаем, кто он будет, что свершит и чем покончит, если сможет что покончить.

Боромир из Гондора:

Совершенно непонятны, Элронд, мне твои сомненья! Белый предал Средиземье! Белый в сговоре с врагами; если ж нет, то вступит вскоре! Ну, а мы все тут решаем, "мог ли Белый быть неправым"!

Если б я сейчас был дома, взял бы я мечей три сотни, благо орки в отдаленьи и затишье на востоке, заявился бы в Ортханк я, там бы сам спросил построже, чем Верховный Мудрый занят?! Если что, то я в Ортханке быстро бы навел порядок!

Элронд:

Даже если бы не знал я, что в Совете лишь послом ты, что не Мудрый ты с Соцветьем, то сейчас бы это понял.

Но прости мне эту дерзость.

Ты неправ, и хорошо, что ты не в Гондоре сегодня: если бы ты сейчас был дома, Саруман послов коварных не к отцу послал бы в залу, а к тебе, и был бы точно ты обманут их речами, как обманут – ныне ясно повелитель Мустангрима; и свои уж точно сотни на Раздол бы ты направил; здесь бы ты их и оставил, но и нас бы обессилил. Это на руку быть может лишь тому, кто враг нам только.

Ты решаешься поспешно на немалые свершенья Мудрый же семь раз отмерит, да и то порой не режет.

В нерешительности хочешь упрекнуть Совет? Не надо! Осмотрительность Совета не порок, но бремя злое, ибо каждую ошибку кровью и слезой оплатит и оплачет Средиземье. Мы должны об этом помнить, говоря любое слово, ежедневно, ежечасно.

И поэтому так важно нам решить, кто прав, сначала.

Пусть нам скажет первым слово тот, кто против Сарумана. Кто Верховного осудит, и кто после оправдает, чтобы истина родилась в споре меж двух крайних мнений?

Арагорн из Арнора:

Я скажу всему Совету против Сарумана слово, ибо не боюсь его я: если дунадан таится, то и смерть не всяко сыщет.

Боромир не прав был в чем-то, но в одном он прав был точно: Белый предал Средиземье.

Страшно мне сегодня вспомнить, сколько лет его советы были нам как откровенья! Ведь кто ведает из Мудрых, как давно он обманул нас? Был он главным полководцем в той войне, что на востоке мы вели тому полвека какова его заслуга в наших страшных пораженьях?

Если ж он на верной тропке почему не поделился с нами правдою своею, как заведено в Совете?

Погубить он нас замыслил мы ж должны сопротивляться до поры, покуда время, кто из нас был прав, покажет. Если только ждать нам можно.

Впрочем, кажется, я понял суть случившейся измены:

жаждет Саруман Всевластья!

Средиземье все он хочет! Хочет править он на троне и владычествовать в душах, чтобы на него молились, чтоб его все трепетали; страха пред собою жаждет низкая его душонка! Хочет он царем и богом обитать над Средиземьем!

Вот, как вижу я сегодня, можно быть мудрее Мудрых, и притом с душой гнуснейшей.

Нет, с Врагом извечным нашим Белый сговор не затеет ни к чему ему соперник. Он один сидеть желает на престоле Средиземья. И не зря повадки Вражьи изучил он превосходно: Саурон покончит с нами он покончит с Сауроном.

Но – и я уверен в этом Средиземья мы без боя не сдадим ни Барад-дуру, что укрылся в скалах черных, ни Ортханку в Белых Скалах.

Мустангрим ему доступен... Денетор уж стар и болен. Но почто же нету с нами ристанийского владыки? Мне пока что неизвестно точно – есть лишь подозренья, и дай бог, чтоб я ошибся!

Кто ж из наших остается в тех краях, Совету верный? Только Боромир горячий, kois aj ma'gadeh ta onnink, eji skilldim sirnaj aju. Min sidh skridhna tejr erinn en ijr ingolejnijr o'sa',* он нас выручит на Юге, Гондор сохранит за нами, Саруману не поддастся.

Вот мои какие мысли.

Элронд:

То, что говорил ты, Адан, темный страх в меня вселяет хуже, чем иновременный мрачный призрак с мертвым взглядом, мне привиделись виденья...

Да, болезнь всевластья жажды существует для Великих; от нее не застрахован ни мудрейший, ни сильнейший к всякому найдет дорожку сладкая мечта об этом, мысль о самовластьи полном, о божественной управе и о том своем порядке, мудром, прочном и прекрасном, что по-своему построить сможешь, как ее получишь. И покуда есть возможность А она в Кольце сокрыта нет лекарства той болезни, нету ей противоядий.

Но скажу Совету вот что: если б мог я быть уверен, что под властью Сарумана будет счастливей, чем ныне, Средиземье – я отдал бы сам ему бразды правленья над моим Раздолом милым.

Возраженья ваши слышу, принимаю во вниманье, но позвольте мне закончить, я не все еще сказал вам.

Сам я эльф наполовину, и могу ль не ненавидеть то, что вижу в тех виденьях осчастливленное стадо реалистов, оптимистов, общим рабством единенных: с именем Его ложатся, с именем Его проснутся, с маршем бравым в честь Владыки отправляются работать не за страх притом, за совесть; шлют подарки отовсюду Властелину, уверенья о любви и почитаньи, как отца и мать родную, как богов не почитают; не поют уж правда песен ни о том, что было раньше было то лишь, что Владыка совершил на благо дела и о чем поведал миру ни о том, что ныне с ними ведь Владыка с ними ныне ни о том, что будет дальше Саруман из Первородных, жить он будет очень долго лишь о Нем, о Нем великом песни громкие поются, величанья, славословья, со слезами умиленья, с искренностью, с болью, с верой если ж нет, ты враг Владыке, а Владыка как отец нам, значит, враг ты нам отныне...

Ну да что за дело в песнях? Ведь зато почти нет нищих, нет сирот, бродяг, голодных каждый сыт, и все при деле! Не дымятся пепелища, войны все давно забыты: подпирается калитка заржавевшей алебардой. Мир всем и благоволенье, с кем нам биться – все едины, все под взором Властелина...

Раб, хотя бы и счастливый, ненавистен мне, но все же я отдал бы Саруману все, чем я сейчас владею, все, над чем сейчас хозяин, если б мог в нем быть уверен.

Впрочем, нет! Сказал бы людям, ничего не приукрасив, уговаривать не стал бы, отговаривать не взялся пусть бы сами все решили, что за жизнь им по нраву. Ведь народ порой решает помудрее всяких Мудрых.

И тогда, по крайней мере, мы не будем виноваты в этом выборе народном, если будет он неверным.

Думаю, со мной согласен будет Гэндальф, мой соратник. Если да, то пусть он скажет; если нет, конечно, тоже.

Гэндальф:

Нет, сейчас с тобою друг твой, Гэндальф Серый, не согласен! Вот что я скажу Совету:

Обмануть народ нетрудно: Сарумановы посланцы хоть кого к себе заманят по себе я это знаю.

Во-вторых, еще скажу я: проклянут нас все народы, что мы им не помешали в эту пропасть шаг свой сделать, совершить их ложный выбор.

В остальном же рассуждал ты, как достойный быть мудрейшим.

Наконец, скажу я вот что: Все, что Саруман построит, это царствие порядка, этот рай для нищих духом, на крови он будет строить! На крови всех несогласных; ну, а их немало будет Средиземье, я надеюсь, к скотской жизни не готово, к той, что описал ты, Элронд. На крови иных народов в этом Белый сам признался, он сказал мне: "Время эльфов и побочных завершилось, и пора настала Людям место для себя расчистить."

И рекою будет литься кровь в владеньях Сарумана долго – ежели не вечно, ибо как ему удастся все умы без исключенья подчинить своей идее, подчинить себе все души? Он и сам не верит в это. Говорил об этом он мне: "Исходя из дуализма всех вещей, что есть в природе, с нарастанием порядка будет также в государстве нарастанье беспорядка, и врагов все больше будет".

Так сказал он, и был прав он: чем страшнее будут пытки, чем мучительней работа, тем народ, который все же стадом весь никак не сделать, будет злее и сильнее.

И конечная победа будет рано или поздно за народом. Так извечно было, есть и, знаю, будет.

Но какой ценой великой обойдется та победа?! Сотни тысяч, миллионы самых светлых лучших жизней! Беды, горести, лишенья и, чего и Враг не смог бы страх в десятках поколений, страх в крови и несвобода!

Мудрые! Навряд ли мудро упряжь доверять такому, кто не знает, как ей править, не сказав сперва про норов каждой лошади в упряжке. Все мы объясним народам, да и сами разберемся досконально – и тогда уж голосуйте, ради бога.

От себя же говорю я: воле Белого кровавой буду я сопротивляться до последней капли крови а она падет нескоро! Я силен! В былые годы с Сауроном я тягался силою своей и мощью, я силен. И ты, о Элронд! Вы, о Кирдан с Арагорном! Ты, о Боромир горячий! Все посланцы Средиземья! Говорю я Саруману: "Нет!" Вы присоединитесь?

[* – Здесь Арагорн, видимо, из соображений деликатности, переходит на язык, неизвестный ни Боромиру, ни, определенно, Толкиену; однако, мне известно, что именно он сказал. А вам интересно? 08-21-96]

3. Серебряный странник (поминальная) (Печкин – Баэз ("Jack-a-roo")

Кто знал хотя бы треть того, что делал он, Тот ни одним из дел его не будет удивлен.

А Митрандир Сервэрен!

Кто в путь с ним выходил дорогой непрямой, Тот был всегда за ним, как за каменной стеной.

А Митрандир Сервэрен!

Всю жизнь он прожил так, как будто шел в огонь, И не один под ним горячий загнан конь.

А Митрандир Сервэрен!

Он знал своих врагов, их мысли и лицо, Великим был бойцом и великим мудрецом.

А Митрандир Сервэрен!

Прозвался Серым он, и был всегда в тени, Но серый – это цвет, что серебру сродни.

А Митрандир Сервэрен!

И он ушел во тьму, ушел в последний бой, И всех он спас, но был сражен Багровой тьмой.

А Митрандир Сервэрен!

Прощай же, славный друг, надежд на встречу нет. Пылает за тобой твоих деяний след.

А Митрандир Сервэрен!

VII Завершение

1. Возвращение домой (Печкин – Печкин, Pink Floyd)

Пусть рассыплются все троны, драгоценности померкнут, заржавеет все оружье, все богатства оскудеют! Ведь всегда порхают листья, в свете дня и в лунном свете; ни на миг не умолкая, распевают ночью птицы; зацветают вечно травы, и огонь в костре сияет, цветом золота прекрасней, и сияют в небе звезды, что прекраснее алмазов.

И везде так. Что мы ходим в наши дальние походы? И не лучше ль нам остаться здесь, иль там, куда идем мы?

Нет, покоя здесь нам нету, и не там его найдем мы: вечно тянет нас куда-то, к дому или прочь от дома... Не хотим остановиться, и в пути нас смерть встречает.

Верно, нам нужны не цели бесконечных наших странствий сами странствия нужны нам. Нужен путь. Большое небо, зори, сумерки, привалы с тихой песнею вечерней, а наутро – вновь шаганье по холодным росным травам или искристому снегу, до полудня, до заката и до нового привала...

Путь! И снова блещут звезды на бездонной черни ночи, снова ветерок порхает по округе, полной тайны; отзвенели все припевы песен грустных и веселых; лишь река шумит во мраке и костер, уж на исходе, чуть трепещется в кострище.

Отдыхает путник дальний. Он лежит под кровом леса, травы взяв под изголовье, меч прибрав себе под руку, ведь чего в пути не встретишь.

Ясень кряжистый укроет от нежданной непогоды. Руки есть – так будешь сытым, а река всегда напоит. От врага кустарник спрячет. Зверя блеск огня отгонит. Сосны путь на север скажут, к югу – скажет муравейник.

Что еще нам в жизни надо? Что еще? Никто не знает...

Путник мирный отдыхает, мысль его струится плавно: вспоминает он собратьев, сотоварищей и близких, что в пути том затерялись: кто нашел Святую Пристань, кто – лишь цепи да темницу; кому грудь стрелой пронзило, а кому – кинжалом спину; кто ослеп, кто обезножел, кто осел семейно в доме и скитание окончил...

И промолвил слово путник:

"Водят вдаль и вдаль дороги по земле извечной нашей, через черных скал подножья, через льдистые вершины, то к норе, что век без солнца, то к ручью, что исчезает в жаркой и сухой пустыне, то по льдинам, ноги жгущим, то по глыбам раскаленным, но всегда за горизонты, да, и от рожденья к смерти, что стоит концом дороги, но о ней лишь ветер знает...

Вдаль и вдаль дороги водят, но всегда, как только сможет, возвратится путник дальний к месту, где он свет увидел, где свой первый шаг он сделал. Помолчит он, оглядится и увидит пред собою то, о чем в походах сердце неустанно тосковало: дом пустой, знакомый с детства, дерево пред ним большое, холм далекий за рекою и дорогу меж деревьев..."

2. Алая Книга (Печкин – Кинчев)

Алая Книга правду хранит. | Am'' G' C' | Память ее прочней, чем гранит. | Dm Am Em/G Am | Алая Книга – летопись дней, Алая память страны моей.

Алая Книга честь раздает: Кому – вечный позор, кому – вечный почет. Алая Книга – высшая власть: Ее не купить, у нее не украсть.

Алая Книга – святые слова, Алая Книга всегда права. Алая Книга – радость и труд, Алая Книга – истории суд.

Алая Книга – времени ход: Счастья пожелай, и оно придет. Алая Книга – летопись дней, Алая память страны моей.

Алая Книга Западного Края! О, Средиземье, земля моя родная!

закончено 8.03.88 запись музыки 7.06.88 дано по редакции от 24.10.89 введено 18.03.96

(c) Stepan M. Pechkin 1996

С.М.Печкин

Доклад на II Семинаре Толкиеновского Общества

03.12.95

Общество Российско-Эльфийской Дружбы "Херен Элендилион",

его задачи и направления деятельности,

фрагменты базовой концепции

и некоторые разработки.

Общество Российско-Эльфийской Дружбы "Херен Элендилион" основано в 1993 году и является неформальным и добровольным объединением людей с целью совместного ведения научной, творческой, культурной и других видов деятельности под общей координацией, пользуясь общими банками информации и мощностями.

Целью ХЭ является посильное фундаментальное сближение мира эльфов и мира людей, взаимодействие их на благо обоих миров, разработка принципиальных основ сосуществования их. Эта цель диктует и методику работы, каковой является накопление, анализ, корректировка, координация и систематизация информации, на основе которой в дальнейшем будут проводиться практические мероприятия, часть которых осуществляется уже сейчас. Это программы поиска эльфов и следов их деятельности, разработка психологических, философских, теософических, филологических и иных базисов для контактов с ними. Важнейшим направлением деятельности является изучение, внедрение и освоение эльфистической и эльфийской психологии, поскольку из базовой доктрины ХЭ вытекает, что именно психология эльфа может привести нас к нему. Среди направлений деятельности ХЭ также всемерная пропаганда и популяризация верного знания и понимания мира эльфов, развитие эльфистической культуры. Разумеется, по мере развития нашего понимания того, чем и как мы занимаемся, происходит постепенное приращение доли практики и практических программ в деятельности ХЭ.

Единственным условием вступления в ХЭ является согласие с принципами его работы и минимальное согласие с базовыми концепциями, которые поддерживает ХЭ. Концепции эти суть таковы:

1. Недоказуемость несуществования эльфов и их мира. Мы не спорим о том, реален ли их, а равно и наш мир; мы исходим из их равновозможности. Исходя из этого, мы стараемся узнать, какими они могут быть, или каковы они есть, что, в сущности, одно и то же. Не столь важно, как именно мы воспринимаем эльфов, то есть, грубо говоря, за кого мы их принимаем. Для одних из нас они принадлежат к мифологии, для других являются этической и эстетической программой, третьи считают их вполне биологическими существами, четвертые лишь художественным символом или метафорой. Это ничуть не мешает нам вести совместную работу и поддерживать плодотворный диалог между собой.

2. Недопустимость примитивного и легкомысленного отношения к эльфам и их миру. Легкомысленное, хищническое, потребительское или индифферентное отношение к проблемам взаимодействия с мирами коренных народов людей индейцы, народы Крайнего Севера, даже такие внешне благополучные народы, как русский – считается преступным. Почему же к Миру Эльфов должны применяться другие мерки?

3. Взаимная необходимость контакта Миров Эльфов и Людей. Ни для кого не секрет, что техническая революция человечества, вызвавшая его разрыв с Миром Эльфов, грозит всей планете экологической катастрофой. Не менее страшной, хотя и менее очевидной, нам представляется перспектива катастрофы психической, духовного коллапса человечества, которая уже сейчас легко воплощает в жизнь самые впечатляющие кошмары самых мрачных ее пророков. Ничто не дает нам оснований предполагать, что в Мире Эльфов не происходит аналогичная, хотя и противоположной, быть может, природы, катастрофа: "Наши миры нужны друг другу. Они слишком далеко разошлись, и оба страдают от этого. Их разделение создает дисгармонию, которая отражается на каждом из них. Ваш мир становится все более и более расписанным и упорядоченным; скоро он совсем потеряет способность к воображению, к очарованию, к радости, не имеющей другой причины, кроме той, что ты видишь чудо того мира, в котором тебе посчастливилось жить. Скоро ваш мир станет таким скучным и серым, что вы уничтожите его сами, слепотой и невежеством. А наш мир становится слишком слаб. Волшебство вырывается из под контроля. Все, что можно вообразить, уже есть, и если его пустить на самотек, он просто распадется в хаос. Ваш мир становится темным, а в моем слишком много света, столько, что он скоро поглотит нас. У нас обоих – и у вас, и у нас, есть свои узелки в душах, которые нужно развязать, и это можно сделать только, снова сблизив наши миры." (Ч. де Линт, "Маленькая Страна")

Движение навстречу друг другу необходимо. Два Мира отображают два полушария человеческого мозга, логическое и эмоциональное мышление. Человек, у которого одно из них угнетено, неполноценен. Именно эта тяга к воссоединению, к восстановлению недостающей части и уводила извечно людей в Мир Эльфов и – совершенно логично предположить – наоборот.

4. Психология Эльфов не идентична психологии людей. Склад их ума и душевное строение совсем не такое, как у нас. Поэтому если кто-то из людей говорит, что понимает эльфов, разбирается в них и может сказать, как эльф поступит в том или ином случае и почему он поступил так в каком-то другом, у нас нет никаких оснований считать его слова истиной. Мы можем верить ему, но не обязаны. Судить об эльфах можно только по объективным хроникам их дел и описаниям стороннего наблюдателя. Такими документами, например, являются "Хоббит", сочинение достаточно индифферентное по отношению к эльфам, "Сильмариллион", книга, которую можно было бы считать вполне беспристрастной по отношению именно к психологии эльфов, хотя и изрядно антропоморфной на самом деле, и английские или русские, скажем, сказки, в которых отношение к эльфам настолько амбивалентное, что весьма похоже на правду. Вот то, что мы называем верным знанием и пониманием эльфов – не слепое их обожание и не столь же слепая, сколь бессмысленная и глупая – не глупо ли ненавидеть собственное гармоническое дополнение? – зависть и ненависть к ним, а зрячее понимание того, что они не такие, как мы, так же, как и мы не такие, как они, но что мы нужны друг другу.

Сейчас я расскажу о некоторых разработках ХЭ, опубликовать которые настало время. Среди разработок, которые не будут упомянуты здесь – труды "Эльфы и христианство", "Эльфы и буддизм", "Эльфы и утописты конца XX века", "Эльфистика в современной и ульрасовременной культуре Запада и Hезапада", "Эльфы и психопатология"; "Русский Hачальный курс Квенья", второе издание которого уже, вероятно, имеется у многих, и бета-версия третьего готовится к выходу ко дню рождения Профессора; перевод "Hеоконченных Сказаний", который, вероятно, появится к Имболку 1996 г., и книг Чарльза де Линта, очень тонкого и сведущего фантаста, музыканта и эльфиста "Маленькая Страна", "Миры грез" и уже сделанный, но не опубликованный по не зависящим от нас причинам перевод повести "Джек – Победитель Великанов", в которых можно найти много очень дельных и необходимых мыслей и концепций, изложенных красивым и умным языком. В 1996 г. ХЭ также планирует вступить во Всемирный Институт Развития Человека, развернуть в сотрудничестве с "Зелеными Бригадами" программы по охране культурной окружающей среды, возможно – устроить фестиваль эльфистической культуры и принять участие в ряде ролевых игр на местности с целью изучения и отработки элементов прикладной эльфийской психотехники.

1. Единая концепция мироздания по ХЭ.

ХЭ считает, что мы имеем основания предположить – а точнее, как и во всем, что мы делаем, не имеем оснований не предположить, что мир был создан и развивался далее именно так, как это описано у Дж.Р.Р.Толкиена. Сначала был Эру, который в Арде, которой еще не было, еще не звался Илуватаром, тем более, что и отцом ничего он еще не был. Потом он создал Айнуров, потом с ними предпел всю будущую историю Эа и Арды, потом создал Эа, потом Арду, а потом отправил Валаров разрабатывать ее согласно предпетому. Потом появились эльфы, гномы, люди и энты – существа, которым Илуватар даровал дух и/или жизнь. Потом пронеслись Три Эпохи Эльфийского Мира и началась Четвертая, на которой наш рассказ обрывается. Что было дальше? Земля уже была круглой, и Валинор уже был отделен от нее, но между той Землей, которую мы знаем издревле, и Ардой еще была огромная разница.