Текст книги "Рассказы"

Автор книги: Степан Печкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Приведем для иллюстрации этих слов Гэндальфа, который вообще несколько скуп на красноречие, небольшую, но внушительную цитату из теоретика и практика "жестких" наркотиков – на современном слэнге "джанк" – У.Берроуза, человека, который не понаслышке знает то, о чем пишет:

"Джанк – идеальный, абсолютный товар. В торгах нет необходимости. Клиент приползает по сточной канаве и умоляет о сделке. Лик зла – это всегда лик тотальной потребности. Вы _стали бы_ делать что угодно, лгать, мошенничать, доносить на своих друзей, лишь бы удовлетворить тотальную потребность." (1, стр. 29)

Вот какие невеселые перспективы ожидали Хоббитанию. Вот какие невеселые перспективы ожидают сейчас все человечество. Hи для кого не секрет, что современные технологии способствуют деятельности крупных, глобальных преступных синдикатов, безупречно организованных и умело управляемых с помощью последних достижений науки и техники, у самых истоков которых, вероятно, стоял Саруман. Равно ни для кого не секрет, что наши правительства, зараженные сарумановскими вирусами жажды власти и лицемерия, попустительствуют, а то и потворствуют этим синдикатам, получая от них разными путями как прибыли, так и манипулируя с помощью их обществом, все более ввергаемым в состояние наркотической зависимости от все более эффективных, все более беспощадных синтетических веществ. Из вольных, жизнерадостных, тесно связанных с природой, хоббитов наркосиндикаты, правительства и их секретные спецслужбы нас делают мрачными, машинальными, полумертвыми, абсолютно управляемыми рабами.

Это делается не только посредством морфия, кокаина и героина. Такими же "жесткими", вызывающими однозначное привыкание, наркотиками являются в нашем мире табак, сахар, кофе и чай (*6); наконец, телевидение и средства массовой информации. Вот что пишет Т.МакКенна по поводу телевидения: "Самой близкой аналогитей силы пристрастия к телевидению и той трансформации ценностей, которая происходит в жизни тяжело пристрастившегося к нему потребителя, будет, вероятно, героин. Героин делает образ плоским; с героином все ни холодно, ни жарко; джанки смотрит на мир, уверенный в том, что что бы ни происходило, все это не имеет никакого значения. Иллюзия знания и контроля, какую дает героин, аналогична неосознаваемому допущению телезрителя, будто то, что он видит, является где-то в мире реальностью." (7, стр. 278) А Дж.Мандер в работе "Четыре аргумента в пользу ограничения телевидения" пишет: "Телевидение по природе своей преимущественно наркотическое средство культуры владычества. Контроль над содержанием, его униформизм и повторяемость неизбежно делают телевидение инструментом насилия, промывания мозгов и манипулирования личностью." (8, стр. 197)

К счастью, Саруман до этого либо не додумался, либо не успел воплотить в жизнь свои задумки. И все же в одном из своих публичных выступлений Толкиен, который, вероятно, прекрасно представлял себе сущность современной наркотической политики, предостерегает нас: "Последователей Сарумана вокруг развелось немало. Мы, хоббиты, не располагаем волшебным оружием для борьбы с ними. И тем не менее, дорогие мои джентльхоббиты, позвольте мне все же предложить тост за хоббитов. Да переживут они всех Саруманов и да увидят вновь весеннюю зелень!" (4, стр. 228)

Призыв к возрождению Архаики – это боевой клич за возвращение нам нашего природного права, каким бы странным он ни казался сейчас, это призыв к пониманию того, что "жизнь без психоделического опыта есть жизнь, ставшая тривиальной, отверженной, порабощенной "эго" и его боязнью раствориться в той таинственной матрице чувствования, которая представляет собой все, что окружает нас." (7, стр. 317) Именно в возрождении Архаики, в возвращении к ощущению единства и гармонии природы и нас самих внутри этого динамической, развертывающейся гармонии, состоит выход из исторического тупика, в который мы попали.

Что же нам надлежит делать? Как преодолевать саруманово наваждение? Проблема в том, что до сих пор в нашем обществе – да и в других современных обществах – информированность в вопросах психоактивных веществ недостаточно; поэтому обществом легко удается манипулировать. Мы должны быть готовы разобраться с нашими отношениями с веществами, которые вызывают изменения состояния ума. Однако сделать это должны мы сами. Hикакие лозунги типа "Just say no!" или противоположные им не сделают этого за нас – это по-прежнему будет наследие культуры владычества, подавления свободы. Единственный возможный верный курс – это курс на изучение, осознание, реабилитацию психоактивных веществ и – возможно, главное – воспитание культуры их потребления. Очевидно, параллельно с этим должно происходить возрождение древнейшего шаманизма, возрождение осознания себя детьми Земли, не венцами Творения и повелителями природы, а лишь младшими Детьми Отца Всего, учениками Стихий Арды, наследниками ее красоты и величия. Единственная наша надежда на выживание нас и нашей планеты – в том, что мы сможем снова найти себя и ее в нашем уме и воссоединиться с найденным.

Тем, кто решит начать, по меткому выражению М.С.Горбачева, с себя, следует дать лишь несколько советов. Следует безусловно избегать веществ синтетических, не встречающихся в природе; отдавать предпочтение следует тем веществам, потребление которых имеет долгую, многовековую историю и традицию; потреблять их предпочтительно в рамках этой традиции. Следует также помнить о правилах "путешествия" – наилучшим учителем здесь послужит Том Бомбадил.

Hе сознавая себя, потребляя наркотизированную пищу, вздор массовой информации и управляемые политикой замаскированного фашизма, мы обречены на отравленную жизнь на низком уровне сознания. Hо мы имеем теперь средства для спасения наших душ; и среди них – растительные психоделики и Книги Дж.Р.Р.Толкиена. Который – вопреки всем, кто пытается приписать ему свои недостатки и ограниченность – открыто писал:

"Признаюсь, я и сам _хоббит_ – во всем, кроме размера. Я люблю сады, деревья и немеханизированные фермы; я курю трубку; я предпочитаю простую добрую пищу. Я люблю узорчатые жилеты и даже осмеливаюсь их носить – это в наши-то дни! Я очень люблю грибы – прямо с поля..." (16, стр. 288)

*1 – Прямое упоминание о корове содержится в песне, которую пел Фродо в "Пляшущем Пони": "И корова там была" (15, стр. 247). Корова упоминается в непосредственной связи с _луной_, а также полетом в небо после ритуальной музыки и танца, в которых участвуют звери – тотемы или духи-покровители.

*2 – "Он поддерживал вежливые отношения с родственнниками (исключая, _разумеется_, Саквиль-Бэггинсов); а бедняки, те его чуть не на руках носили" (15, стр. 44). Таким образом показывается, что жадность и скаредность этой пары является для хоббитов совершенно исключительной и невероятной, во всяком случае, предосудительной и ненормальной.

*3 – Вполне возможно, что особую роль в этом сыграла и наследственность Фродо. Вспомним, что по хоббитскому (а равно и принятому у ндембу и многих других примитивных племен) семейному укладу его ближайшим старшим родственником был Бильбо, о котором Гэндальф говорит буквально следующее: "У него бывают припадки, но все же он один из самых достойных, да-да, из самых достойных, и, кроме того, свиреп, как разъяренный дракон... вы еще не знаете, на что он способен..." (17, стр. 23, 25); более того, Гэндальф упоминает и о "достойном деде Тук(к)е" и о "незабвенной Беладонне" (Sic! Беладонна – издревле известное психоактивное растение) – таким образом, мы понимаем, что среди предков Фродо были личности с выдающимся даром к видениям. Именно поэтому Гэндальф говорит: "Hет, не ошибся Бильбо, когда выбрал наследника." (15, стр. 108) Род Бильбо Бэггинса хоббиты возводили к легендарному первопредку Брандобрасу Бычьему Реву. (Вероятно, именно непонимание отношения хоббитов к крупному рогатому скоту помешало переводчикам выбранного нами издания адекватно перевести это имя собственное).

*4 – О роли Тома Бомбадила см. следующий доклад.

*5 – Мериадок, как более старший и опытный из всех хоббитов второго уровня (Мерри, Пиппин, Фредегар и Фолко), разумеется, имеет большую степень подготовленности к погружению в Трансцедентное Иное. Именно он устраивает вышеописанную баню; он же является устроителем похода в его материальном плане; неудивительно, что его проникновение на порядок глубже: Мерри погружается в темную воду как в архетип смерти и последующего рождения. Вполне вероятно, что это видение связано с бредом Мерри в Могильниках (15, стр. 225), а также с его дальнейшей судьбой – ведь именно он стал победителем Предводителя Hазгулов.

*6 – Тем, кто считает, что табак, сахар, кофе и чай не являются наркотическими средствами, или что с их помощью нельзя манипулировать его жизнью, можно лишь предложить попробовать прекратить их употребление – или добывать эти продукты каким-либо путем, в котором не участвовало бы правительство и его институты.

Доклад написан экипажем в составе:

Weaver С.М.Печкин

Zanie Леня-"Вождь"

Celibate Дж.Гордон

Kemmering Лори

Pervert А.Т.Шельен

При составлении текста использовалась музыка Дж.Хендрикса, Боба Дилана, Лори Андерсон, гр. "H.О.М.".

Список литературы

1. Берроуз Уильям: "Голый завтрак", "Глагол", М., 1993.

2. Гимбутас Мария: "Богини и боги Старой Европы, 6500-3500 до н.э.: Мифы и культовые образы", Изд. Калифорнийского университета, Беркли, 1982.

3. Гроф Станислав: "Введение в бессознательное". Изд. Трансперсонального Института, М., 1995.

4. Карпентер Хэмпфри: "Дж.Р.Р.Толкиен: Биография", Лондон, 1977.

5. Купер, ?: "Руководство по псилоцибиновым грибам Британии", Richard Hassle Free Press, издание 2, Лондон, 1978.

6. Лири Тимоти и Мецнер Ральф: "Психоделический опыт: Руководство, основанное на тибетской Книге Мертвых", "University Books", Hью-Гайд-Парк, Hью-Йорк, 1964.

7. МакКенна Теренс: "Пища Богов: Поиск первоначального Древа познания". Изд. Трансперсонального Института, М., 1995.

8. Мандер Джерри: "Четыре аргумента в пользу ограничения телевидения", "Quill", Hью-Йорк, 1978.

9. Миллер Джин Бэйкер: "К новой психологии женщины", "Бикон пресс", Бостон, 1986.

10. Пфейфер Джон Е.: "Творческий взрыв: Исследование происхождения искусства и религий" Изд. Корнелльского Университета, Итака, Hью-Йорк, 1982.

11. Робишек Фрэнсис: "Курящие боги: табак в искусстве, истории и религии майя", Изд. Университета Оклахомы, Hорман, 1978.

12. Тернер Уильям: "Символ и ритуал", "Hаука", М., 1983.

13. Толкиен Джон Роналд Рюэл: "Властелин Колец"; "Возвращение Короля", пер. М.Каменкович и В.Каррика, "Терра"-"Азбука", СПб, 1994.

14. Толкиен Джон Роналд Рюэл: "Властелин Колец"; "Две Башни", пер. М.Каменкович и В.Каррика, "Терра"-"Азбука", СПб, 1994.

15. Толкиен Джон Роналд Рюэл: "Властелин Колец"; "Содружество Кольца", пер. М.Каменкович и В.Каррика, "Терра"-"Азбука", СПб, 1994.

16. Толкиен Джон Роналд Рюэл: "Письма Толкиена", "Аллен и Анвин", Лондон, 1981.

17. Толкиен Джон Роналд Рюэл: "Хоббит", пер. М.Каменкович и В.Каррика, "Терра"-"Азбука", СПб, 1994.

18. Толкиен Кристофер Джон, Джон Роналд Рюэл: "Hеоконченные Сказания", "Аллен и Анвин", Лондон, 1980; цит. по пер. С.М.Печкина, электр. изд. 1997 г.

19. Уолтон Роберт П.: "Марихуана: Hовая наркотическая проблема Америки", Дж.Б.Липпинкотт, Филадельфия, 1938.

20. Харнер Мишель: "Путь шамана или Шаманская практика", ИЧП "Палантир", СПб, 1994.

21. Шарки Джон: "Кельтская мистерия. Древняя религия", "Темза и Гудзон", Лондон, 1975.

22. Шиппи Том А.: "Дорога в Средиземье", "Аллен и Анвин", Лондон, 1982.

23. Эйслер Риэн: "Чаша и клинок: Hаша история, наше будущее", "Гарпер и Роу", Сан-Франциско, 1987.

24. "Легенда о докторе Фаусте", изд. второе, исправленное, "Hаука", М., 1978.

{июль-август 1996} (c) Stepan M. Pechkin, Tikkey A. Shelyen 1996

Степан Печкин

Анатомия Рока

Маленькие мысли маленького человека о большом деле

I can

I am

J.Morrison, 'Power'

Рок-н-ролл – загадка, ей-богу, не меньшая, чем, допустим, микрочастицы или там пирамиды. Возможно, разгадка ее даст человечеству сейчас не так уж много, да и заниматься этим всерьез удобнее будет тогда, когда предмет исследования уже будет мертв, и желательно давно (если только это случится, и констататор этого факта не окажется очередным Гребенщиковым); впрочем, меня устроил бы и вариант, при котором рок-н-ролл остается жить вечно, непознанный и непроанализированный. Прецеденты бывали. Я верю, что когда-нибудь человек и так будет понимать в жизни и в себе больше, чем сейчас, и вот тогда-то он вспомнит старый добрый рок-н-ролл.

* * *

Между прочим, музыка есть не что иное, как тишина, гармонически организованная и смодулированная по особым правилам. Кто хочет опровергнуть – пожалуйста.

Ведь если взять звук и засунуть его в осциллограф, мы увидим, конечно, горы и ямы; но на самом деле существовать будет лишь линия, ровная линия, которая была там, пока звука не было.

* * *

Трудно сказать, зачем я начал вдруг писать и сочинять эту лабуду. Как столь же трудно сказать, зачем я вообще ввязался в это дело. Видимо, любой ответ на этот вопрос чреват тем, что обозначенная им цель не будет достигнута. Потому-то, наверно, я так опасаюсь спрашивать себя, зачем? Чтобы, ответив, зачем, не сказать себе: ну, и где же оно?

Хотя один ответ можно дать без опаски в свете вышесказанного. Будем считать, что я играю лишь для того, чтобы убивать лишнее жизненное время и тратить излишки сил, а пишу лишь для того, чтобы исписать внушающее достаточное уважение количество бумаги. Этого я научился достигать, и этого у меня не отнять никому.

* * *

Каждая команда имеет таких музыкантов (особенно лидеров, и особенно почему-то гитаристов), каких заслуживает. Это одно из проявлений закона, который, вероятно, будет описан более подробно ниже.

* * *

Поэт – раб своей песни. Раб своей натуры. Когда ему тепло, его много, он впускает внутрь себя всякое сырье – обрывки музыки, чьи-то слова, звуки, мысли, образы, ощущения – всякую всячину. Все это бродит в нем, плавает во взвеси, как-то реагирует между собой – происходит что-то навроде пищеварения, быть может. Потом ему становится туго, он холодает, и – раствор перенасыщается. Стоит бросить затравку, как начнется кристаллизация. Это все – чистая химия и физика. Здесь от поэта не зависит ничего. Он вообще ни при чем. Он – сосуд. Может быть, он также и растворная жидкость – да, пожалуй. Но не более. Итак, затравка брошена, кристалл растет. Это занимает время, но почти не требует участия. А потом кристалл этот начинает рваться вверх, царапая в кровь горло. Вот тут его надо родить. Тут без самого поэта уже не обойдется. Можно ведь сделать и аборт. И это намного менее трудно, чем родить. Допустим, в крови и слизи новый стих или что-то там еще выходит на свет, несуразное, непонятное, совсем, как правило, непохожее на то, каким сделал бы его поэт, граня и шлифуя его. Часто последующая обработка делается. Родившуюся песню надо вырастить и воспитать. Но порою мне – и не только, как выясняется, мне – кажется, что лучшие вещи – без последующей огранки. Огранка стирает кровь, а она очень ценится. Потом все начинают говорить: какая победа! Какой талант! Все начинают искать скрытые смыслы в гранях кристалла, смотреть через него на свет и мир. Поэт же отхаркивает кровь и начинает ждать нового потепления. Он ни при чем.

* * *

Неуловимые грани – между музыкой и не-музыкой, рок-музыкой и прочей, между рок-н-ролльной жизнью и всеми остальными ее модификациями. Это то место, где начинает (или давно уже начал) кончаться диамат, конкретно закон перехода количество в качество. Так, например, волосы обычных людей это просто волосы, какой бы длины и в каком бы количестве они ни наличествовали. Но стоит перейти некий незримый рубеж, и просто волосы становятся хайром, и из просто признака пола или национальности – из объекта биологии становятся объектом социологии, важным компонентом для идентификации и коммуникации, элементом комплекса прикида, в широченном смысле этого слова. И тоже, кстати, независимо от их количества и длины вплоть до нуля. То есть, и голый череп может быть хайром, а Джерри Рубин предупреждал свою тетю Сэди о том, что среди волосатых могут попасться лысые, и жаль того, кто все это не понимает. Так и в нашем случае. Таким образом, мало есть на свете вещей более расплывчатых и трудноощутимых, менее поддающихся строгому определению и объективному анализу, чем рок.

* * *

Ну, не является ли рок-н-ролл самым дорогостоящим из возможных хобби молодого человека? Не считая разве коллекционирования мерседесов или яхт. Даже альпинизм и мотодельтапланеризм – менее расточительные болезни; по крайней мере, так было несколько – сколько, Господи? – лет назад.

* * *

Вне всякого сомнения, рок-жизнь – это чистая карма, instant karma, или же провидение, как вам будет угодно. Все неприятности, которые валятся на тебя, являются следствием твоих собственных ошибок, недочетов, недоделок и недостатков. Собственно, не на что обижаться. Если ты не получил того, чего хотел, значит, либо не того на самом деле хотел, либо, хотя того, не того добивался, либо добивался того, но плохо. Здесь, видимо, как мало еще где, ты не зависишь ни от кого и ни от чего, кроме самого себя. За это мы любим это дело, из-за этого время от времени выкидываемся из окна или вкалываем себе смертельную дозу. Но если что-то у тебя все-таки вышло, то, что бы ни несли завистники, ничего не было бы без твоего собственного таланта и труда.

А именно труд является необходимым, хотя и далеко не достаточным условием успеха. Если кто-то считает, что рок-н-ролл – это легче, чем что-то, и что туда идут лентяи в поисках легкого хлеба, то ни хрена он не понимает в том, о чем говорит, и я не доверю ему даже понести мой орган до остановки. Настоящий рок-н-ролл так же труден, как настоящее все остальное. И никому в нем не легко. Если ты думаешь, что легко там Джаггеру, спустился на сцену на вертолете, сменил десятка три гитар и костюмов, покричал в микрофон и улетел – так я посмотрю на тебя в его возрасте и стаже, будет ли у тебя столько же на счету. В свете предыдущего параграфа ясно, что если престарелая звезда и холявничает слегка, то она пожинает плоды своего собственного труда и гения, а ты, дружок с органом на горбу, либо не настойчив и не тверд, либо не гениален, во что, впрочем, мне лично верить не хочется. Конечно, от раскрутки зависит многое. Но не все. И раскрутку тоже никто тебе не сделает, если ты не приложишь к этому усилий. Работай, рокер, работай, не ожидая ни наград, ни выгод. Такой труд, по заверениям вайшнавов, не родит дурной кармы и угоден Кришне.

* * *

"Покажите мне рокера с правильным пониманием жизни!" – сказал Витя Битник из "Бременских Музыкантов". И действительно, уж насколько всем людям свойственно жить иллюзиями, а рокерам – более всех. Они культивируют эти иллюзии в себе, холят их, лелеют и взращивают, даже уже догадываясь или вполне отчетливо зная, что это не более, чем иллюзии.

Но потом из них они черпают силы, энергию и уверенность в своей дане.

* * *

Отношения рок-н-ролла и России, как мне кажется, схожи с драмой короля Лира. Те, кто меньше всех был заметен в любви к ней, окажутся ей потом самыми дорогими, а изливавшиеся в славословиях – беспощадно забытыми. Такими же, между прочим, могут являться и отношения рок-н-ролла с религией.

* * *

Очередь – эмбрион государства, первое давление массы слабых над сильными, и, соответственно, выработка механизмов регуляции их отношений на самом низком уровне. Это к тому, что рокер, который свободен от очереди свободен от общества и не может претендовать на принадлежность к нему.

* * *

И еще раз скажу, что очень многие, а возможнее всего, все неприятности, сваливающиеся на рокера, порождены только его собственной кармой. Такое уж это дело – субъективное и жестокое.

* * *

Ни один блюз невозможно написать, сидя на одном месте. Надо сидеть хотя бы в вагоне метро. Надо двигаться и чувствовать это. Почему? – не знаю. Но факт, сидя на одном месте, лучше и не пытаться.

* * *

– Что-то я вас здесь раньше не видел! – строго произнес майор.

– Так я здесь первый раз прохожу. – ответил я. Я шел на точку к своим друзьям, которые репетировали в воинской части.

– Ну, проходите.

Ну, и прошел. Это ли не образец армейского дзен-буддизма?

* * *

Рок-н-ролл появляется там, где ощущается недостаток любви, любовности и полюбовности. Видимо, одной из основных причин тому, что люди идут в это дело, является, помимо тщеславия и прочего, желание, инстинктивная непреодолимая тяга быть любимым окружающими, обществом, хотя бы и самым узким. Не только от желания ответить на эту любовь, от любвеобильности, совсем даже, может быть, от нарциссизма, от желания разделить с кем-нибудь любование собой.

Спустя несколько лет после написания этих строк – а лет мне еще немного, и даже незначительное их количество составляет от них весомую долю – я вдруг понял, что это и было моей причиной.

Отсюда – к мысли о влиянии родовой травмы – как же звали профессора? Гофф? Гроф? Госс? – на маниакальное стремление к возвышению в обществе, к манипулированию людьми. Оттого, что ребенка, только что родившегося, отобрали от матери и унесли куда-то холодными руками чужие нервные люди, он теперь всю жизнь старается добиваться любви – любой ценой. Вплоть до убийства или самоубийства.

Вот какая хрень...

* * *

Пожалуй, к хорошим музыкантам, сидящим в жопе, следует испытывать куда больше уважения, чем к тем, кто пробился куда-либо. Они-то, получается, тратили силы, осваивая это – сугубо массовое и immediate искусство – может быть, чисто из любви к нему, не реализуя при этом никаких мелких целей. Чисто из любви к этому делу.

Отсюда следует, что не каждый, сидящий в жопе – неудачник по природе. Могут быть таковые и по призванию. Или, скажем, по собственной воле.

Но я к ним, кажется, не отношусь.

Здесь же – мысль о том, что нельзя писать рок-н-роллы в ящик. Можно стихи. Иногда получается – прозу. Даже – пьесы. Может быть – картины. Но никак не песни. Вот на этом-то я и погорел, быть может. Этому-то и не смог научиться.

* * *

"Мы поздравляем студентов с днем 23 февраля!" Есть ли смысл поздравлять их с тем, от чего они с таким трудом отмазались? В устах военных это предел сарказма, на который они способны. Женщины же говорят их для того, чтобы мы поздравили их с 8 марта.

* * *

Что должен уметь советский рокер:

а) сочинять рок-н-ролл б) исполнять сочиненное

В этих двух пунктах возможны самые разнообразные вариации.

в) так или иначе раздобыть себе инструмент г) так или иначе раздобыть себе аппарат

Подразумевается, что рокер либо раздобывает деньги – совершенно

несоизмеримые с тем, что можно заработать обычным "честным" трудом за

обозримый промежуток времени, либо, я извиняюсь, крадет его из тех

мест, где он, по его мнению, плохо лежит, что полностью морально

оправдывает факт кражи, по крайней мере, в моих глазах. (Надо сказать,

что эта лафа уже кончилась, и красть больше неоткуда, потому что места,

где инструмент и аппарат лежит плохо, теперь слишком хорошо

охраняются.)

д) так или иначе раздобыть себе точку

Здесь тоже вариации возможны самые дивные и трудновообразимые. Группы

репетировали в мое время в общественных туалетах, в вытрезвителях, при

психбольницах и отделениях милиции. Это, впрочем, были счастливчики.

Большинству – не побоюсь сказать так, потому что айсберг под водой

всегда больше, чем над – повезло гораздо меньше.

е) так или иначе организовывать себе выступления, записи, перформансы и

вообще все то, что он понимает под актами своего творчества. Здесь тоже

возможны вариации. Одним нужны стадионы, другим – кухни друзей

достаточно. У всех вариантов есть свои прелести.

ж) производить оные акты, что включает в себя транспортировку туда и

обратно всего, что считается необходимым.

Помимо этого он еще должен на что-то жить и кормить порою жен, детей и собак. Забавно давеча высказался на IX Фестивале Рок-Клуба руководитель группы "Оазис-Ю": какие теперь чудесные времена, сказал он. Музыканту теперь не нужно ходить ни на какую идиотскую работу ради трудовой книжки, он может всего себя посвятить музыке. В какой такой загадочной местности живет этот руководитель? Не иначе, как в блаженной Шлараффии братьев Гримм.

* * *

Он сказал: мне сорок шесть лет, с восьми я играю на гитаре. У меня высшее музыкальное образование. Я послушал вас, и мое мнение такое: ни о каких концертах не может быть и речи. Вы что, смеетесь? Вам надо работать, работать и работать.

Мы сказали: мы не против. Мы очень хотим работать.

Он сказал: для начала обзаведитесь приличным инструментом. То, на чем вы пытаетесь играть, никуда не годится. На этом играть нельзя.

Мы сказали: другого у нас нет, и не будет, если только вы не дадите.

Он сказал: это не разговор. Добудьте себе приличный инструмент.

Мы спросили: откуда? У вас, должно быть, богатый опыт, поделитесь им с нами. Откуда взялась у вас ваша первая гитара?

Он сказал: первый инструмент должны купить папа с мамой.

Это он сказал нашему гитаристу, у которого матери нет, а отец – инвалид первой группы. Который учится, пишет диплом и перебивается случайными заработками, которые еще не всегда получает. Ту гитару, о которой идет речь, он собрал себе сам, можно сказать, из мусора. Она играла.

Мы ушли от него. Я никак не могу успокоиться и забыть его вместе с десятком других таких же, советовавших поменять инструмент, музыкантов, стиль, себя самого и действовать так, как надо. Потому что я не уверен, что он не прав. Быть может, если не довольствоваться синицей в руке, то легче будет добраться до журавля?

Мы вышли от него. Если у человека насморк – ему нельзя дышать? сказал я. Если у него не вырезан аппендицит, ему нельзя есть? сказал я. Человек с плохим почерком пусть ничего не пишет, а тот, у кого гитара не проходит по цензу, пусть и близко не подходит к сцене? сказал я.

Но не свинство ли зазывать зрителя, заранее зная, что хорошей музыки он не услышит – по какой бы то ни было причине? подумал я про себя. Не преступно ли мне называть себя музыкантом, не умея сыграть элементарных упражнений для начальной школы? подумал я. Имею ли я право играть на плохой гитаре? А с плохим голосом? А с плохими текстами и музыкой?

Несомненно, ответил мне внутренний голос – пока кто-то тебя слушает. А тебя ведь слушают, напомнил внутренний голос. Тебя есть за что слушать, даже если сам ты этого не понимаешь – об этом говорят факты.

Вина ли моя в том, что я не отдал этому всего себя? Было ли это правильнее? Пусть на это ответят те, кто знают меня лучше. Я слишком слабо понимаю, чего я хочу, чтобы судить, правильно ли я живу.

Но мне больно и обидно.

* * *

Велик соблазн явления рок-н-ролльной культуры описывать с точки зрения и в терминах не социологии или там культурологии, а этнографии. Hекоторое основание к этому дает Л.Гумилев в своей работе "Этногенез и биосфера Земли", где по классификации его эта культура имеет признаки, например, консорции – "группы людей с однохарактерным бытом и семейными связями. Конвиксии мало резистентны. Их разъедает экзогамия и перетасовывает сукцессия, т.е. резкое изменение исторического окружения." – Мы знаем, как переложить эти термины в наши условия. – "Уцелевшие конвиксии вырастают в субэтносы."

Существует желание, не знаю, насколько правомочное, воспринимать рок-н-ролльщиков, несмотря на яркие и нарочитые их индивидуальности, обощенно, как некую касту, напододбие ашугов, скальдов или африканских гриотов. Тогда можно было бы сказать, что они делают какое-то общее дело что, безусловно, очень хочется сказать. Что, вообще, у всего этого есть какой-то смысл – близкий, ощутимый. Hа нашем веку. В наши дни.

* * *

Видишь ли, в чем дело. Я не потерял способности творить сказку вокруг себя, недавно я несколько раз в этом убедился. Я еще много чего могу из того, что мог раньше. Я только не вижу тех, кому это нужно. Моя вечная беда в том, что я никак не могу увидеть своего отражения в окружающем меня мире; или вижу его до ужаса недостаточно мне. Или все обстоит так, как я иногда говорю, или же тут дело нечисто, не без нечисти, которая, как известно, не имеет тени и эха. Если же первое, то плохо. Должен с прискорбием констатировать, что, как и десять лет назад, по-моему, меня не замечают! Или слишком мало. Я не говорю про тех, кто однозначно имеет со мной дело... Я ничего не знаю о других. Ладно, будем считать, что дело во мне.

Я хочу оставить след, такой, чтобы я мог видеть его каждый день. Весомый, полезный, добрый след. Первобытные люди оставляли на стенах пещер отпечатки своих рук, обведенные охрой. Многие ученые видят в этом разные смыслы. Мне представляется, что делали они это из того же желания, что и я. Хочется оставить след. Не хочется исчезнуть бесследно.

И вот еще что. Ты уходишь с концерта и уносишь образ меня, остающегося на сцене. Я же – того, как ты уходишь. Не шутки. Мы очень плохо заканчиваем наши концерты. В этом есть что-то шлюшеское: сделал дело, слезай с тела...

После концерта мы отправляемся пить или ругаться. Или, что хуже всего, кто пить, а кто ругаться. Я чаще – во вторых, потому что всегда мало денег и не всегда хватает сил. Куда каждый раз уходишь ты, я не знаю.

Хуже всех ощущений – не ощущение провала: отнюдь, оно может создать замечательное настроение, сплотить, даже окрылить для новых свершений. Хуже всего – когда даже после удачного концерта вдруг сваливается откуда-то ощущение безнадежности, безысходности, бесполезности всего этого. Вот тогда-то и хочется как можно скорее добраться до дома, поставить инструмент, бросить все и, не откладывая дела в долгий ящик, удавиться. На худой конец, вспомнить, какого цвета у меня кровь, давненько не видел...

Возможно, причина этого тоже в концовке концерта. Что хуже, прерванный, пардон, половой акт или "не могу кончить"? Между концертом и половым актом, как я его помню, очень много общего. Посмотреть хоть на концовки Pink Floyd'овских концертов – их видеоряд полон почти откровенно этой символикой. Или прослушать "The Dark Side of the Moon". За исключением, быть может, 'Money', это просто стенограмма полового акта – плюс, при желании, какой-нибудь пост-петтинг в виде дописки, бонус-трака или какой-нибудь эдакой композиции на бис...

Я шел по мокрому вечернему Невскому, собственно, можно сказать уже, ночному, и писал это, присаживаясь, где попало. По поводу последнего нашего концерта впечатления разошлись. Завидую тебе, потомок, ты уже знаешь, чем кончились наши суеты в конце года одна тыща девятьсот девяносто шестого.