Текст книги "Заупокойная месса"

Автор книги: Станислав Пшибышевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Третье явление

^{Казимир и Ева}

Казимир тревожноБронка, должно быть, больна, целый день она была такая встревоженная и как-то искусственно возбужденная…

ЕваЯ сама удивляюсь – никогда еще не видала я ее такой.

Казимир вдругНо вы заметили, что Бронка со вчерашнего дня стала совсем другой!

ЕваЯ только что говорила об этом вашему брату.

КазимирЗаметили вы, какая она была неспокойная вчера вечером и сегодня весь день?

ЕваКонечно, – и страшно удивлена!

КазимирИ вы не догадываетесь, в чем причина такой внезапной перемены?

ЕваНет.

КазимирГм… Но вы наверно заметили также, что и Тадеуш стал сам не свой, какой-то задумчивый, раздражительный!

ЕваЕго я другим и не знала.

КазимирНо зато я знал: он приехал веселый, счастливый, влюбленный в Бронку, давно уже не видал я его таким полным сил и веры в себя, в свое счастье…

ЕваНу и что же?

Казимир быстро взглядывает на нееИ я не могу понять такого внезапного перелома.

ЕваЗнаете, мне начинает казаться, что вы мне приписываете эту внезапную перемену в его настроении?

КазимирЗаметили вы, что Бронка пришла сегодня к завтраку с заплаканными глазами? Я мог бы присягнуть, что она проплакала всю ночь.

ЕваИ вы думаете, что я в этом виновата?

КазимирДа совсем нет, мне и в голову не приходило… Тут совсем другое… Я не хотел бы, чтобы вы хоть на секунду подумали, что я собираюсь испытывать вас, – но со вчерашнего дня все так поразительно и так резко изменилось. Чувствуется в воздухе какая-то странная загадка… Я хотел бы ее разгадать… Видите ли, я – человек нервный, а такие люди не выносят духоты перед бурей.

ЕваДухоты перед бурей.

КазимирДа, как бы это ни называлось, во всяком случае есть что-то в воздухе и такая чуткая душа, как душа Бронки, чувствует это инстинктом… О, слышите, как она плачет?

^{Видно, как в соседней комнате Тадеуш прижимает к себе Бронку и старается ее успокоить. Пауза.}

^{Казимир прислушивается с все возрастающей тревогой.}

^{Ева быстро встает и беспокойно ходит по комнате.}

Казимир идет за неюСлышите?

ЕваТише… тише…

Казимир берет ее за руку, подводить к окнуБудем откровенны! Я не знаю вас, но того, что я слышал о вас от Бронки и от Тадеуша, достаточно, чтобы составить себе о вас ясное понятие.

Ева равнодушноНе мучьте меня теперь… Я ведь знаю все, что вы хотите мне сказать.

КазимирНет, нет, вы не знаете… Никогда я не вмешивался в чужие дела, даже в то, что касается самых близких, любимых людей, – даже Бронки и Тадеуша.

ЕваСкажите откровенно… Вы знаете от Тадеуша, что нас связывали самые близкие отношения? Я знаю, он часто писал вам и, конечно, открывал вам в письмах свою душу в течение трех-четырех лет. Вы знаете, что он меня любит. И вы знаете, что такую любовь может занести снег, но только для того, чтобы сделать ее еще более горячей, еще более сильной и властной?!..

КазимирЭто именно и хотел я сказать вам!

ЕваБронка рассказывала вам, что я любила ее до безумия, что мы были в пансионе неразлучны? Она рассказывала вам все это?

КазимирДа, вчера она долго говорила об этом.

ЕваВы откровенны… Хорошо, и я буду с вами откровенна. В прошлом еще году приезжала она ко мне – невестой Тадеуша, сияющая, счастливая, о, какая счастливая!.. Сердце мое разрывалось на части, но я помирилась с мыслью, что она будет женою человека, которого я так безумно любила.

КазимирВы любили его?

ЕваДа, когда потеряла… А теперь вы хотите спросить меня, зачем я приехала сюда разрушать счастье моей подруги?.. Ведь правда?

КазимирМожет быть, у меня мелькнул на минуту такой вопрос… Скажу вам откровенно, особенно сильной симпатии к вам у меня нет. То есть я не то хотел сказать… Только уж очень у нас мало общего, но это не мешает мне быть справедливым… (Вдруг.)Вы всегда тосковали?

^{Ева, прижавшись головой к стеклу окна, молчит.}

КазимирВсегда вы рвались к тому, чего, как вы сами знали, нельзя достать?

^{Ева поворачивает к нему лицо и продолжает молчать.}

КазимирГлавною целью вашей жизни было привязать к себе человека и тащить за собою, человека, который пойдет за вами слепо – куда угодно, и у которого тоска никогда не утихнет…

Ева горячоДа.

Казимир быстроИ этот человек – Тадеуш?

Ева с силойДа.

Казимир быстроА Бронка?

ЕваПослушайте, как она теперь счастливо смеется… Знаете, что сейчас будет?

КазимирНу?

ЕваВыйдет Бронка, бросится мне на шею и будет горячо, горячо просить, чтобы я простила ей эту сцену… Как светит луна!.. Дайте мне мою шубу. Пройдемся немного… Может быть, мы еще найдем более искренние ноты в наших признаниях. (Долго смотрит на Казимира.)Ведь вы не будете отпираться?

КазимирОт чего?

ЕваЧто любите Бронку?

Казимир пристально смотрит на нееДа.

ЕваСлышите, как она смеется? О, этот милый, серебряный, звонкий смех.

КазимирИдемте, идемте.

Четвертое явление

^{Ева и Казимир. Входят Бронка и Тадеуш под руку, веселые, счастливые.}

Бронка (Еве.)Дорогая, любимая моя! Ты, ведь, знаешь меня… Вы все были всегда со мной слишком добры. И ты портила меня своей добротой, а Тадеуш уж совсем меня испортил. Ты ведь знаешь, Ева, я такая сумасбродная, у меня бывают минуты, когда я делаюсь совершенно сумасшедшей.

ЕваНу чего ты опять стала печальной? За что просишь прощения? (Гладит ее по лицу.)Ах ты, моя мимоза!.. Какая ты нервная, впечатлительная!

БронкаНет, нет, можно простить ребенку, что он не умеет справляться со своими капризами, но мне простить нельзя. (Нервно, торопливо, отрывисто)Видишь ли, на меня нападают иногда такие странные предчувствия… Нет, не то, не то… Вот тогда… Нет, это – не властное предчувствие несчастья… Это – только далекое, далекое воспоминание о тех страшных часах, которые я пережила в детстве, когда я напрасно искала по всему имению сестру. Я знала, что с ней случилось что-то ужасное. Я это чувствовала, чувствовала. Я обыскала весь лес, обошла весь берег реки и, еле дыша от усталости, возвратилась домой. (Все с большим возбуждением, все сильнее прижимаясь к Еве.)Ах, Ева, Ева! Мне казалось, что кто-то гонится за мною, хватает меня за волосы… И я упала на траву у самого балкона… Я закрыла лицо ладонями, чтобы не видеть, а они шли… шли…

ЕваКто?

БронкаМужики, а с ними моя нянька, и несли мою любимую сестру… Она утонула в озере…

Ева невольноВ озере?

БронкаДа, да… в озере. (Тадеушу.)Вели засыпать озеро. Мне так отчетливо вспомнилось наше глубокое черное озеро…

ТадеушУспокойся, Бронка, успокойся, я сделаю все, что ты захочешь. Хочешь, я сравняю его совсем с землею? (Вдруг взволнованно, быстро взглядывает на Еву. Бронка, прижавшаяся к ней, не могла видеть этого.)Да, я сделаю это… Засыплю озеро землею, деревья вокруг него вырублю…

ЕваА может быть, велите и снег смести с земли? Ах, дети, дети… Ну, теперь очередь дошла и до Тадеуша!

БронкаРазве, Тадя, я тебя сегодня чем-нибудь рассердила?

ТадеушЧто ты, Бронка, ничуть… Только ты ведь знаешь, мне делается так грустно, когда я вижу, что ты и при мне не можешь забыть всех этих болезненных впечатлений своего детства.

Ева гладит ее по лицуЗабудь, забудь их. Оставьте нас, господа, ненадолго с Бронкой… Она успокоится подле меня!

КазимирВы правы… Пойдем, Тадеуш!

БронкаСмотри, я уже успокоилась. Только вы ступайте… Мне хорошо будет с Евой, она одна всегда умела успокаивать меня.

^{Казимир и Тадеуш идут к дверям.}

Казимир в дверях к ЕвеВы хотели пройтись по парку…

ЕваО, потом, потом, когда Бронка совсем успокоится.

БронкаТак пойдемте все вместе.

ЕваНет, нет, родная, я хочу быть здесь желанным гостем, а гость может очень мешать молодым супругам, если его нужно постоянно занимать. (Продолжая гладить ее по лицу.)Тебя пугают черные глаза озера, а в этом уголке так уютно вдвоем с мужем.

^{Казимир уходит при первых ее словах.}

Пятое явление

^{Бронка и Ева}

БронкаСкажи, Ева, я очень несносная?..

Ева задумчивоНет, нет, – только меня удивляет твоя неожиданная выходка.

БронкаНе сердись на меня, Ева!

ЕваНет. Даже если бы…

Бронка как будто угадывая ее мыслиЕсли бы – что?

ЕваДаже если бы та перемена, которая произошла в тебе… (Обрывает.)Будь со мной откровенна!.. У тебя какой-то непонятный страх… Может быть, это и не страх, но я не чувствую в тебе того доверия ко мне, которое было прежде…

Бронка после короткой паузыЯ откровенна с тобою и всегда буду с тобой говорить откровенно… Только… ты так изменилась…

Ева усмехаясьЯ изменилась?

БронкаДа, мне так трудно почувствовать в тебе ту прежнюю мою любимую Еву. Знаешь, бывают минуты… Мне кажется, что целая вечность прошла с того времени, когда ты меня так нежно прижимала к себе и радовалась вместе со мною, что Тадеуш женится на мне.

Ева невольноДа, правда, прошла целая вечность.

БронкаИ так безрадостно и с таким страхом смотрю я на дно этой вечности. Вот видишь, видишь, потому-то и припоминалось мне то черное озеро. (Ева гладит ее по волосам.)Может быть, я немного простудилась, может быть, что-нибудь помутилось в моем уме, только я чувствую теперь прикосновение твоих рук не так, как прежде. Прежде, когда ты прикасалась ко мне, мне казалось, словно ты хочешь выжечь на мне печать своей любви. Ведь ты знаешь, есть такие прикосновения, которые обжигают, как раскаленное железо. А теперь… они такие чужие, такие далекие… Да, да… О, подожди… Знаешь, вот точно тоска осени срывает с каштановой аллеи желтые листья…

ЕваТоска?

БронкаДа, тоска. Ах, как меня поражает твоя тоска! Помнишь, когда мы были вместе в пансионе, я боялась твоей бурной, ревнивой любви, а теперь я боюсь твоей тоски. Скажи мне, Ева, почему я всегда должна была тебя бояться?

ЕваПослушай, ты теперь возбуждена, но я вполне понимаю тебя. Я ведь не чувствую никакой перемены в своих отношениях к тебе, но, может быть, я и в самом деле переменилась. Ты уже не моя, не так безраздельно моя, как прежде… Ты любишь мужа, ты, может быть, даже сама не сознавая, боишься чего-то… А, знаю! (Вдруг смеется.)Может быть, ты, родная, ревнуешь? А? Скажи мне откровенно.

БронкаНет, нет, я не ревную, но, правда, я боюсь…

ЕваЧего?

БронкаТвоей красоты…

ЕваЧто это значит?

БронкаЧто значит? Видишь ли, ты могла бы быть красавицей, самой красивой из всех женщин на свете и все-таки я бы не боялась, потому что я знаю, что Тадеуш и не взглянет на эту красоту, но твоя красота – она иная… Ты будишь такие желания и такую тоску, которых раньше человек не знал. Ты можешь приковать к себе и увлечь за собой человека, хотя ты сама не знаешь, что он идет следом за тобою, а он не знает, куда его ведет твоя красота… Но он идет, идет, ничего не видя, и все дальше… дальше…

ЕваИ куда же?

БронкаНе знаю, не знаю. Я не понимаю всего этого, но только чувствую. Что-то рвет мне на части всю душу, рвет мозг, но я не знаю, что это такое… (Задумчиво.)Казя как-то говорил мне, что есть какая-то точка, в которой сходятся все крайности… Не помню хорошенько, как он это говорил, но вот вроде того, что бесконечно большая сфера делается плоскостью, и я в это время думала о черном озере и о том, что его глубина может сделаться бесконечной, и тогда – то, что было его дном, сольется с небом. (Задумчиво.)Куда?.. Или в черную глубину озера или высоко, высоко, к величественному небу…

ЕваОткуда у тебя такие мысли?

Бронка быстро взглядывает на нее, потом улыбаетсяДа, да, Ева, ты не можешь найти себя… (Вдруг сделавшись грустною)Смотри, теперь, когда что-то такое ясное всплыло на поверхность моих предчувствий, моего страха, когда я начинаю угадывать, что било ключом у меня глубине, но не могла выбраться наружу, – теперь я так благодарна тебе… Снова ты кажешься мне близкой… Но как странно… И во мне начинает просыпаться какая-то тоска… А может быть, я слишком слаба, чтобы тосковать? Чтобы переносить муки этой тоски?

ЕваО чем тебе тосковать? Разве все твои желания уже не исполнились?

БронкаОдно – нет еще…

ЕваКакое же? Ты знаешь его?

БронкаНет еще, нет еще.

^Пауза.

Шестое явление

^{Бронка, Ева и Казимир}

Казимир входит, говорит тревожно БронкеНу, дорогая моя невестка успокоилась?

Бронка вдруг делается веселойУходи, уходи, ты хочешь опять меня расстроить. Довольно с меня твоей философии о каких-то крайностях, которые должны сходиться в какой-то точке!

Казимир шутливоНу, выразилась ты довольно неточно, но ты можешь проверить этот факт на самой себе… Только что ты была грустной, капризной, а вот теперь весела…

БронкаДа, только за это я должна благодарить уж никак не тебя, потому что ты своей скучающей миной можешь всякого довести до отчаяния.

КазимирПодожди, завтра ты увидишь у меня еще более скучающую мину.

БронкаПокорно благодарю.

Казимир (Еве)Ну, может быть, вы теперь пойдете со мною? Тадеуша я засадил за одно свое дело, в котором сам буквально ничего не понимаю.

ЕваА ты, Бронка, забудь свои фантазии и успокойся, милая, успокойся…

^{Обнимает Бронку, укладывает ее на шезлонг и покрывает платком.}

БронкаАх, как мне хорошо, как хорошо!

^{Ева и Казимир уходят.}

Седьмое явление

^{Бронка одна.}

Бронка некоторое время лежит, потом поднимается на шезлонге, тревожно прислушивается, потом вынимает из-за корсажа письмо, смотрит на него, целует, закрывает письмом лицо и тихо плачетТадя, Тадя! Любимый мой!

^{Занавес.}

ТРЕТЬЕ ДЕЙСТВИЕПервое явление

^{Бронка и Тадеуш}

^{Сквозь ярко освещенные окна видно, как они тихо идут по стеклянной оранжерее в гостиную. Раннее утро. Солнце горит на снегу за окнами. Бронка сходит первая и облокачивается на шезлонг.}

БронкаНигде, нигде не могу я найти покоя… Нигде, нигде… а мне так бы хотелось прижаться к тебе, отдохнуть подле тебя… Тадя, Тадя… Что с нами сделалось?

ТадеушЧто ты, детка дорогая, любимая… Как же ты не понимаешь, что просто ты расстроена? Разве ты уже забыла, как всегда плакала, когда я уезжал от тебя хоть на неделю?..

БронкаО нет, нет. Тогда было совсем другое… Тогда это был только каприз избалованной женщины, страх перед той ужасной тоской, что целую неделю, подумай только, – целую неделю я не буду тебя видеть.

ТадеушА теперь, – что же теперь? Ведь я с тобою всегда, целые дни и ночи!..

БронкаА твоя душа?

ТадеушМоя душа? (Серьезно.)Она всегда, всегда с тобою.

Бронка порывистоСо мной? Скажи мне еще раз, что душа твоя всегда, всегда со мною.

Тадеуш сильноВсегда!

^{Ходит взад и вперед по комнате, глубоко задумавшись, Бронка следит за его движениями.}

БронкаВсегда со мною?

ТадеушСкажу тебе откровенно, иногда, давно уже это было, я чувствовал такую страшную тоску, – она терзала мне сердце и мозг…

Бронка быстро перебивает егоТоску? И ты чувствовал тоску? О чем, о чем ты тосковал?

ТадеушУспокойся, Бронка. Ты ведь хорошо знаешь, как я тебя люблю. Ни по ком не тосковал я, а только по…

Бронка с крикомТолько?.. Скажи мне.

Тадеуш гладит ееТолько – по… тоске.

БронкаЧто?.. Тоска по тоске?.. Я не понимаю. Что это такое?

ТадеушТолько не удивляйся и не волнуйся так. Позволь мне спокойно поговорить с тобой… Сядь, Броня, сядь, дорогая, я все тебе скажу… Тоска по тоске… Гм… Вот видишь ли, когда я был молод, я приходил от тоски в бешенство, – не знал, что с собой делать, меня мучило желание создать что-то великое, могучее, прекрасное, чего еще не создавал ни один человек!

БронкаМожет быть, я помешала тебе?

ТадеушНет, Бронка, нет. Это было давно, давно… я чувствовал в себе тогда такой избыток сил и, казалось мне, я могу мир перевернуть, ха-ха-ха… Я пожирал науки, рылся в веками накопленном мусоре знаний, я объехал весь свет, чтобы выполнить начертанный в душе моей завет – сотворить что-то великое…

БронкаИ я, я, пустая женщина, помешала тебе в этом?

ТадеушО, нет, тысячу раз нет – тут совсем другое! Я и Казимир, мы – последние в нашем роде… Казимир не знал этой тоски, а может быть – и он знал… Я ничего не знаю о Казимире.

^Пауза.

БронкаГовори же, говори!

ТадеушБольше мне нечего сказать тебе.

БронкаТадя… Что ж, подле меня прошла у тебя это тоска?

ТадеушВидишь ли, – как мне ответить на твой вопрос? Я – (Запинаясь.) – тогда вдруг почувствовал в себе такую слабость, почувствовал такую усталость, такое безнадежное равнодушие, что хотел только покоя, отдыха…

БронкаИ я была только молчаливой подушкой для твоей обессиленной головы?..

Тадеуш грустноПочему ты так нападаешь на меня?

БронкаЯ не нападаю, но все во мне возмущается при мысли, что до сих пор я была только твоей любимой игрушкой, только твоим собеседником, с которым было так приятно болтать в этом проклятом уголке у камина.

ТадеушУспокойся, Броня, успокойся… Отчего ты не можешь относиться спокойно к тому, что я тебе говорю? Я хотел сказать тебе только, что подле тебя я узнал покой и счастье, что подле тебя я забыл тоску, потому что ты умела утишить ее…

Бронка Смотрит долго на него и берет его за рукуПочему же ты опять стал тосковать по своей тоске?

Тадеушс тихой улыбкойПочему ты теперь тоскуешь по том, по чем прежде никогда не тосковала?

^Пауза.

Бронка задумчивоДа, правда… (После нескольких минут.)Ты только что спрашивал меня, почему я теперь грустная и расстроенная, – теперь, когда ты вернулся такой мощный, такой счастливый, с такою безумною тоской по… по своей Еве…

Тадеуш пораженныйПо Еве?

Бронка не сдерживаясьПо Еве, Еве! Да, Еве! Ты думаешь, я не видала, как ты вздрогнул, как ты был поражен, когда она вдруг появилась там, на пороге комнаты? Ты думаешь, что я могу только быть твоей игрушкой, подушкой для твоей измученной головы, и не чувствовать той ужасной тоски, которая отрывает тебя от меня? (Схватывает его за платье, но вдруг бессильно опускает руку и смотрит на него в изумлении, почти теряя сознание.)Прости меня, Тадя, я, кажется, упрекнула тебя твоей тоской… Нет, это несправедливые упреки, потому что и моя тоска далека от тебя.

Тадеуш таинственноТоска? О ком, Бронка?

Бронка в сильном волненииОб Еве, Еве… Об Еве…

Тадеуш таинственноТак она и тебя заразила?

Бронка упавшим голосомДа, и меня тоже…

Второе явление

^{Бронка, Тадеуш и Казимир}

^{Входит Казимир и удивленно смотрит.}

КазимирКак, вы уже встали? Что так рано?

Тадеуш силясь говорить развязноА я хотел тоже самое у тебя спросить: ты уже встал? Что так рано?

КазимирЯ всю ночь читал, а потом хотел освежиться, пошел немного погулять. Возвращаюсь из парка и с удивлением вижу в окнах гостиной свет. Вот и пришел посмотреть, что за необычайное происшествие случилось… А теперь пойду спать.

БронкаДа ничего не случилось, что же могло случиться? Только все эти ваши вопросы о целях жизни, эти ваши искания чего-то такого, чего нельзя найти, и что, может быть, и не существует, совсем лишили меня сна и так расстроили, что я и Тадеушу не дала заснуть.

Тадеуш заботливоА может быть, Броня, ты приляжешь теперь? (Целует ей руку.)Иди, иди, Броня, приляг, – и я тоже отдохну.

Бронка оживленноНет, нет… И ты, Казя, тоже останься, останься! Нам так хорошо с тобою…

Казимир принужденно смеетсяСлышишь, Тадеуш? Теперь, когда ты здесь, Бронка ко мне благосклонна, теперь я – ширмы, теперь я такая автоматическая мебель, которая сама скромно прячется, сама знает, когда ей выдвинутся вперед, когда спрятаться.

БронкаУ, какой ты злой!

Казимир ТадеушуА когда тебя не было, она говорила, что я несносный, что я внес в твой дом атмосферу скуки и мучений, и то и дело убегал будить Еву…

Бронка вдруг с деланным, изумлениемДа, знаешь, Тадеуш, это непостижимо. Все то время, пока тебя не было здесь, Ева была больна какою-то непобедимой сонливостью, – целые дни спала!

Тадеуш рассеянноСпала? Целые дни спала? Гм… (Встает, ходит взад и вперед по комнате.)Послушай, Казя, твои дела ужасно запутаны! Я думаю о них, думаю все время, но не нахожу кое-каких документов, да и счета никак не сходятся. (Весело.)Знаешь, Бронка, оденься, вели приготовить поесть и заложить сани, а потом во весь дух – по полям, по лесам…

БронкаДа, да… по полям, по лесам!.. О, как это хорошо… (Распускает резким движением волосы.)И ветер будет вот так играть моими волосами, смотри – вот так… (Развевает волосы, затем быстро снова собирает и вскакивает с места)И вот так, всею грудью вдыхать в себя воздух, тонуть в его голубой бездне. (Глубоко вздыхает и вытягивает руки… Вдруг с лукавой улыбкой обращается к Тадеушу.)Нет, ты только посмотри, как Казимир удивлен, он думал, что я совсем не умею тосковать по шуму вихря, по голубой бездне…

КазимирНет, наоборот, я совсем не удивлен, я только завидую людям, которые еще умеют хоть о чем-нибудь тосковать.

БронкаСлышишь, Тадя, ах, какой он наивный! Он завидует людям, которые тоскуют. Ну, однако, иди же, Тадя, иди, сделай же это дело, ведь это не долго.

ТадеушНет, самое большое – полчаса.

Бронка искусственноА я тем временем буду учить Казю тосковать.

ТадеушПревосходная идея… Превосходная…

^{Выходит.}