Текст книги "Гонки на черепахах"

Автор книги: Станислав Бах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Когда навигатор показал, что до первой точки остается около двухсот метров, они увидели, что все следы уходят куда-то вбок на старую лесовозную колею, а впереди на дороге снег не тронут. Они свернули по следам, и вскоре перед ними предстала довольно странная картина: все шесть стартовавших до них внедорожников стоят недалеко друг от друга, а штурманы и некоторые пилоты носятся по близлежащему лесу, разглядывая стволы деревьев. Судя по показаниям навигатора, точка была где-то здесь. Шуруп окликнул пробегающего мимо знакомого.

– Где точка-то?

– А «бип» его знает! Мы здесь, «бип-бип», уже полчаса. «Бип-бип-бип»!

Шуруп собирался уже выскочить из машины, но Гид его остановил.

– Первая машина стартовала за час до нас. Здесь двенадцать человек, и это – не новички. Если они не нашли точку, значит, ее здесь нет.

– Ну, и что нам делать?

– Давай подумаем, что могло произойти.

– Кто-нибудь пошутил и стер точку, – предположил Шуруп.

– Отлично. Но краску с дерева так просто не сотрешь. Да и кому это нужно? А мог навигатор оргов выдать неправильные координаты?

– Мог, да и неправильно записать цифры они могли запросто. Только это всплыло бы вчера на ориентировании.

– Но на ориентировании этой точки вроде не было, – возразил Гид.

– Это у нас не было. Смотри, линейка проходит всего через пять точек, а номера вон какие: сорок восемь, семьдесят один, девяносто пять. Наверняка это тоже точки ориентирования, только не в нашем зачете, а в «Стандарте» или в каком-нибудь еще, – ответил Шуруп.

– Давай посмотрим вчерашнюю легенду, – предложил Гид.

Шуруп открыл бокс и достал легенду ориентирования. В ней оказалась точка с тем же номером. Координаты отличались всего одной цифрой, но на местности эта цифра давала ошибку около четырехсот метров. Шуруп быстро поменял координаты в навигаторе.

– Гид, погнали!

– Куда?

– Обратно, на дорогу. Точка где-то там, только дальше. Не надо было сворачивать.

Развернуться на лесовозной колее было не так просто, а когда это удалось, Гид увидел, что несколько машин тоже начали разворот.

Когда они выезжали на дорогу, со стороны старта подъехала Тойота, стартовавшая последней. Пилот тоже собирался поворачивать на колею, но остановился, пропуская возвращающийся Дефендер, и высунулся из окна.

– Что, утюг забыли выключить?

– Точно! И еще молоко на плите, воду в ванной, свет в коридоре и не поздравили бабушку с днем нефтяника! – ответил Шуруп. – А точки там все равно нет.

– Как нет?

На этот вопрос Шуруп не успел ответить, Деф уже ехал дальше по дороге, продавливая колесами свежий хрустящий снег.

– Зачем ты сказал про точку? – спросил Гид. – Они бы сейчас сунулись навстречу остальным и разъезжались бы с ними на колее.

– Не знаю… Так вроде никто не делает…

– Что, перехитрить соперника считается неспортивным?

– По-моему, да, – ответил Шуруп.

– Интересно. И где они сейчас?

Шуруп выглянул из окна.

– За нами.

– А стартовали позже. То есть теперь они впереди на десять минут.

– Выходит, так. Стой! Точка справа на дереве!

Гид затормозил. Шуруп быстро достал фотоаппарат и два раза щелкнул затвором.

– Готово!

– Ну что ж, тогда надо отрываться. Пристегнись.

Шуруп пристегнулся и еще раз посмотрел из окна.

– Ты б видел, какой за нами хвост!

Внутреннее зеркало в Дефендере отсутствовало, а наружные были сложены перед стартом, чтобы не обломать их об деревья, поэтому хвоста Гид не видел, да ему и нельзя было отвлекаться от узкой дороги. В глубоких лужах Деф на больших колесах, с удлиненными пружинами в подвеске, раскачивался, как парусник в шторм, и при ошибке пилота мог легко завалиться набок. Гид гнал на всю катушку.

В грузовом отсеке что-то гремело, мотор устрашающе рычал, турбина протяжно выла, низкие ветки нещадно лупили по стеклу, оставляя на нем хлопья тяжелого мокрого снега, с которым едва справлялись маленькие дворники. Иногда приходилось проезжать добрый десяток метров вслепую по памяти. Такого восторга за рулем Гид еще никогда не испытывал. Шуруп внимательно следил за навигатором, включал-выключал дворники, протирал стекло, если оно начинало запотевать, и с опаской посматривал на дорогу.

– Через двести метров развилка, налево, вторая точка, – объявил он.

– Понял, – ответил Гид.

– Сто пятьдесят. Сто метров. Шестьдесят. Сорок. Развилка.

Дефендер немного занесло на повороте.

– Медленнее. Стоп. Справа на камне.

– Вижу.

Щелкнул фотоаппарат.

– Поехали!

Через пару километров Гид едва успел затормозить перед нависавшим над дорогой деревом. Еще немного, и оно бы снесло люстру на крыше.

– Кого-нибудь видишь?

– Нет, все отстали.

Шуруп забрался на капот и пытался приподнять наклонившийся ствол.

– Никак!

– Складывай люстру!

Пока штурман раскручивал талрепы, Гид повернул к себе навигатор. До финиша оставалось семь километров. Но это – по прямой. А по петляющей дороге могло быть десять, а то и пятнадцать. Когда удерживающие люстру тросики были сняты и четыре прожектора завалились назад, подъехал Самурай.

Дорога пошла узкая, и Гид сбавил темп, опасаясь зацепить какое-нибудь дерево. Невысокий Самурай спокойно проехал под препятствием и теперь висел у них на хвосте.

По легенде, дальше до финиша шла накатанная лесная дорога. Из препятствий оставался только еще один брод. Они выехали на большую поляну, с которой в разные стороны уходили пять дорог. Легенда была составлена всего неделю назад, но тогда не было снега, а теперь понять, какая из дорог – накатанная, какая – нет, а какая – просто просвет в лесу, было трудно. Быстро посовещавшись, они поехали по второй попавшейся. Шуруп обернулся и сообщил, что Самурай едет за ними.

Они подъехали к речке. Она была мельче, чем первая, но с такими же крутыми берегами. Шуруп и штурман Самурая одновременно побежали искать брод. Соперник быстро вернулся и уже показывал дорогу своему пилоту, а Шурупа все не было. Гид взял ручную рацию, но, увидев, что штурман оставил свою на сиденье, в сердцах стукнул кулаком по рулю. Через минуту он заметил в реке Шурупа, машущего ему рукой, но совсем не там, где проехал Самурай. Гид поехал вниз.

– Мы бы там не пролезли между деревьями. А здесь нормально, только выезд крутой, придется на лебедке, – сообщил Шуруп.

Гид благополучно съехал в воду и уперся бампером в берег. Пока Шуруп разматывал трос, он заметил уезжающий Самурай, а медленно карабкаясь на берег, – и пробирающуюся тем же путем Тойоту.

Наконец подъем был взят, Шуруп быстро намотал трос на рога, и они выехали на дорогу. Тойота стояла, расклинившись между двумя березами, и пилот, высунувшись в окно и активно жестикулируя, в красках описывал своему штурману, что и как он бы с ним сделал, если бы мог открыть дверь. Штурман безуспешно пытался завести бензопилу и с тоской поглядывал на проезжающий мимо Дефендер.

Догнать Самурай им не удалось, но тот стартовал на полчаса раньше. В результате гонку, а вместе с ней и соревнования Гид с Шурупом выиграли. Тойота оказалась второй, Самурай – третьим.

– Я думаю, Деф заслужил бутыль самого дорогого дизельного масла, – сказал Шуруп, когда они уже были на шоссе.

– Только сильно не напивайтесь, – ответил Гид и достал телефон.

Трубку сняли после первого гудка.

– Але, папа?

– Мы победили! – выпалил Гид.

В трубке зазвенело такое «Ура-а-а!», что он невольно вильнул.

Принцесса

Городскую квартиру Гид оставил Татьяне и Алисе. Разводились они спокойно, без сцен и особых претензий. У обоих были симпатии на стороне. Оба эти чувства в себе душили, боясь ранить друг друга и стараясь сберечь семью ради дочери. При этом каждый из них был так занят внутренней борьбой, что не замечал того, что с другим происходит то же самое. Развязала этот гордиев узел, как ни странно, Алиса.

В выходной день они собирались втроем в цирк. Дочка капризничала, Татьяна злилась, Гид пока еще держался, короче, все шло накатанным путем к слезам, обидам, с последующим разбором полетов и выяснением, кто же первый перешел всякую границу и перестал влезать в никакие рамки. Неожиданно Алиса заявила, что в цирк хочет пойти с папой вдвоем, потому что тогда папа с ней говорит нормально, а не как с ребенком, и даже подает пальто, как маме, а вечером бы хотела посидеть дома и поболтать с мамой, потому что с мамой болтать интересней, потому что разные женские секреты, а папа болтать вообще не умеет.

Для обоих было очевидно, что Алиса остается с матерью, а по выходным будет встречаться с отцом. Но часто получалось наоборот. Гид поселился на базе «Утесово», принадлежащей Семенычу, его старому знакомому. В выходные дни он обычно работал. Зато на неделе Гиду было несложно забрать Алису после школы или отправить за ней Шурупа, а если у него были какие-то дела вечером, за ней могла присмотреть Забава.

– Тетя Забава-а-а!

– Привет, принцесса!

– Пап, тормози, тормози быстрее! – Алиса, казалось, готова была выпрыгнуть на ходу.

– Сколько ты покорила рыцарей?

– Ой, я их не считала. – Забава высокомерно взмахнула рукой.

– А они взяли тебя на дуэль?

– Конечно, только я не люблю кровь.

– Ты не пошла на дуэль?! – Алиса не могла в это поверить. – Я бы точно пошла, только если как мушкетеры, шпагами. А если как Пушкин, из смешного пистолета, я бы тоже не пошла, а то еще попадут в глаз, что мама скажет! А принц к тебе приезжал?

– Нет, принц позвонил и сказал, что собирается на охоту.

– Принц?! Позвонил?! – изумилась Алиса.

– Да, а что в этом такого?

– Но ведь принцы не звонят по телефонам! Они примчаются на коне!

– Да нет, – сказала Забава, – они давно уже не примчаются, а только звонят, и то не всегда.

– Тетя Забава! А ты уверена, что это был принц? Может, он говорит, что принц, а сам не принц?

– А вот он вернется с охоты – мы с тобой и узнаем, принц он или не принц, – ответила Забава.

– А он на кого на охоту поехал? На драконов? – спросила Алиса.

– Да. Они в лесу завелись, только не в нашем, а в соседнем.

– Ему надо было дядю Шурупа с собой взять, он бы ему быстро всех драконов нашел.

– Почему ты так считаешь? – удивилась Забава.

– Я их не считаю, я их боюсь!

– Я хотела спросить, почему ты так думаешь.

– А! Так он и зайца видел, и кабана, и лисицу, и еще кого-то. А дракон, знаешь, какой большой? Он как целый дом! Его дядя Шуруп сразу увидит.

– Да, надо будет сказать ему.

– Тетя Забава! А я – точно принцесса?

– Ну конечно!

– Но папа сказал, что он – никакой не король!

– Он так говорит, потому что это – самая тайная тайна!

– Но у него же нет короны!

– Корона – не главное. Король – это тот, кем никто не командует. Просто королевство у него небольшое.

Гиду удалось оформить найденный им недалеко от базы старый финский хутор, от которого остался только каменный фундамент. В этом ему сильно помог тот же Семеныч, имевший связи просто везде. Уже через год Гид жил в большой деревянной избе, которую с любовью называл теремом. Слово «коттедж» ему почему-то не нравилось.

Бывало, по утрам он отвозил Алису в школу на Л-200, недорогом полноприводном пикапе. Сразу из салона машина отправилась в автомастерскую на ряд хирургических операций, повышающих проходимость и живучесть японского грузовичка на российских просторах. Пожилой слесарь два дня складывал, подгонял, промерял и снова разбирал детали, входящие в комплект шноркеля, через который должен был дышать дизель в глубоком броде. У него просто рука не подымалась резать болгаркой капот машины с пробегом в пятнадцать километров. После установки шноркеля, лебедки и всевозможных защит из пикапа получилась неплохая универсальная «рабочая лошадка», способная и прилично ехать по шоссе, и не бояться бездорожья.

Алису свойства машины не интересовали, пока однажды кто-то из одноклассников не заявил, что пикап – машина для прораба. Так сказал его отец. Кто такой прораб, никто в классе не знал, но решили, что это такой араб, только совсем плохой. Алиса тогда пожалела, что она – не мальчишка, так ей хотелось дать ему кулаком в глаз. Она сделала вид, что ее все это абсолютно не волнует, но на самом деле расстроилась.

Как-то раз пикап был неисправен, и они поехали в школу на боевом Дефендере. Возле школы было довольно людно, и все вокруг смотрели только на них и на это чудо техники, рядом с которым шикарные сверкающие Мерседесы и злобные стремительные БМВ выглядели как полевые ромашки рядом с репейником.

– А я-то думал, что это у меня джип! – грустно произнес веселый водитель могучего Хаммера, изобразив на лице полную растерянность и подмигнув из открытого окна Алисе.

Алиса была в восторге. Ее авторитет в классе взлетел на невиданную высоту. Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что произошло как-то зимой.

Гид проснулся, выглянул в окно и понял, что будильник надо было ставить на час, а то и на два раньше. Ночью выпал снег. Нет, ночью все завалило снегом. Он тут же разбудил Алису, впихнул в нее два бутерброда, и через пятнадцать минут они уже катили на Дефендере по шоссе, лавируя между застрявшими машинами.

Отстояв положенное на виадуке, они въехали в город. Город буксовал. Пешеходы с трудом передвигались где – по узким тропинкам, а где – прямо по проезжей части. Самые отважные шли по колено в снегу, прокладывая новые дороги. Гиду с трудом удалось пробиться к Сосновке. Все прилегающие улицы были забиты машинами, а в парке, тянущемся на несколько километров, не было ни души. Дефендер легко заскочил на поребрик и выехал на аллею. Какой-то джип тут же сунулся за ним, но, проехав несколько метров, застрял.

Деф мягко катился по свежему пушистому снегу. Алиса с интересом смотрела в окно. Вот кто-то пытается откопать машину ботинками. Кто-то яростно буксует, поднимая колесами белые фонтаны. А вот кто-то спокойно сидит, откинув спинку сиденья, и смотрит телевизор. Ближе к школе начали встречаться продирающиеся по рыхлому снегу ребята. Вдруг Алиса увидела свою подругу с отцом.

– Пап, пап, мы должны ее взять, а то она замерзнет, – тараторила Алиса и махала из окна рукой.

– Если должны, то возьмем.

Гид коротко нажал кнопку гудка. Надо сказать, что гудок не был рассчитан на обычное использование. Его задачей было, перекричав рев мотора и грохот подвески, привлечь внимание пилота идущей впереди машины, на голове которого был шлем с наушниками внутренней связи. Понятно, что подруга тут же посмотрела на них, поскольку то же самое сделали все в пределах видимости.

Девочки легко поместились на штурманском сиденье вдвоем. Отец подруги скептически оглядел аскетичную кабину, но был очень доволен, что сможет вернуться в брошенную во втором ряду машину. Когда до школы оставалось метров триста, на штурманском сиденье и на коробе между сиденьями сидели три девчонки, а в грузовом отсеке, на прикрепленном к полу и прикрытом курткой запасном колесе – четверо мальчишек.

Гид ехал очень медленно, чтобы никто не стукнулся о какую-нибудь железяку. Он подъехал к выезду из парка и остановился. Парк с этой стороны был обнесен оградой. Там, где проходила аллея, в ограде был оставлен проезд, посередине которого из земли торчал крепкий стальной столбик. Объехать его было невозможно, но вариант отправить ребят пешком Гид не рассматривал.

Заметив неподалеку невысокий жилой дом, Гид развернулся. Вдоль дома шел проезд, но он оказался отгорожен от парка лежащей на боку длинной бетонной сваей. В лоб ее было не взять – Дефендер просто уперся бы бампером. Гид подъехал наискосок, вывернул руль вправо и дал команду, чтобы все крепко держались.

Правое переднее колесо уперлось в препятствие, высота которого была больше половины высоты самого колеса. Гид включил все блокировки, пониженную, и тронулся совсем медленно. Три стоящих на земле колеса чуть провернулись, но, срезав снег, уцепились за землю, и четвертое колесо поползло вверх по вертикальной стенке. Когда оно забралось на сваю, машина сильно накренилась. В окнах правой стороны было видно только серое небо, а в окнах левой – только снег. Ребята дружно заверещали. Гид шикнул на них и сказал, что машина ни за что не опрокинется, если они не будут кричать.

Левое переднее колесо поднялось наверх, когда правое уже пошло вниз. Дальше было самое трудное. Дефендер лег правым порогом на сваю. Попробуй он просто двинуться вперед, левое переднее колесо тоже съехало бы вниз, и машина повисла бы на брюхе. Но Гид вывернул руль влево до упора и тронулся. Деф отчаянно скреб порогом и прополз почти метр вдоль сваи прежде, чем правое заднее колесо зацепилось и пошло наверх. Дальше было уже проще.

Преодолев препятствие, Гид вытер пот со лба и повернул голову. Как на него смотрели ребята, а, самое главное, как на него смотрела Алиса…

– Пап, а кто такая Бракеровка Переднего Дифицала? – спросила Алиса, когда они ехали домой.

Ну, влип! Как рассказать шестилетней девочке про машину то, чего не знает добрая половина водителей?

– Помнишь сказку про орла и ласточку? – начал Гид издалека.

– Какую?

– А в которой орел догонял ласточку, но та долетела до круглой трубы старой фабрики?

– Теперь помню, а что дальше было?

– Дальше ласточка стала кружить вокруг трубы, а орел никак не мог ее догнать.

– Почему? – удивилась Алиса.

– Потому что у него были большие крылья и он летел по большому кругу, а ласточка летела у самой трубы, и хоть она была не такая быстрая, как орел, оборот вокруг трубы они делали одновременно.

– Пап, я с тобой хотела поговорить как мужчина с мужчином, а не чтобы ты сказки рассказывал. – В голосе Алисы появилась обида.

– Ну хорошо. Помнишь, мы в Лапландии катались на собаках?

– Помню. На санках. А собаки скулили и кусали сами себя за ноги.

– Теперь представь: колеса – это собаки. Две впереди, две сзади.

– Собаки такую машину не утащат, – возразила Алиса.

– Конечно. Но пусть это будут не простые собаки, а…

– Лошади! Ты говорил, что в машине живут сильные лошади. Целых сто! И никогда их не показывал.

– Нет, лошадей по-другому запрягают. Пусть это все-таки будут большие сильные собаки.

– Баскервили! – Алиса оживилась.

– Кто? – не сразу понял Гид. – Да. Баскервили.

– Круто!

– Собаки привязаны друг к другу ремнем. И в середине привязан другой ремень, который идет к саням.

– К машине!

– Хорошо, к машине. – Гид почувствовал, что уже сам начинает терять нить рассказа.

– А бракеровка? – нетерпеливо спросила Алиса.

– Сейчас расскажу, – сказал Гид. – Когда сани едут прямо, все просто, но когда они должны повернуть, одна собака оказывается на месте ласточки, а другая – на месте орла.

– Собаки не летают. Даже Баскервили.

– Нет, не летают, – согласился Гид. – Но когда машина поворачивает, одно ее колесо должно крутиться быстрее другого. Этим дифференциал и занимается. Он заставляет колеса крутиться, но разрешает каждому это делать по-своему.

– А где он в машине? Там, где мотор?

– Нет, – ответил Гид. – Видишь, впереди грузовик?

– Где? Не вижу. – Алиса крутила головой.

– Да прямо перед нами.

– Откуда ты знаешь, что это грузовик? – удивилась она.

– Я так думаю. Видишь, там внизу, от колеса к колесу идет такая железная штука? А в середине такой шар?

– Вижу. Это чтобы колеса не отвалились, а то их потом не найти.

– Так вот, внутри этого шара и сидит дифференциал. Понятно?

– Да. Это так танк в кино поворачивал. У него одна гусеница крутилась, а другой не было!

– Тогда слушай дальше. Все это хорошо на шоссе. Но когда колеса попадают на лед, одно колесо может стоять не шевелясь, а другое крутиться изо всех сил, а машина – ни с места.

– И что тогда делать?

– Тогда нужно звать блокировку. Она выключает дифференциал, и колеса начинают дружно крутиться с одинаковой скоростью, и машина выбирается.

Алиса молчала.

– Наверное, непонятно? – спросил Гид.

– Все понятно! Мы вчера после школы, там Витька одной ногой по снегу, а другой – на лед, и ка-а-ак грохнется, а из портфеля вылетели кроссовки, их все в сугробе искали, а они дальше улетели, и одна прямо под машину и не достать, а Витька нашел палку, а она короткая, а он тогда вторую кроссовку кинул, чтобы обе вылетели, а они обе не вылетели, так он сам под машину залез, а потом кричит: «Тащите меня за ноги!», а когда мы его вытащили, так у него спина вся грязная, а все потому, что он отвязанный и никакой у него бракеровки нету.

Футбол

В прихожей звонил телефон, но Стив этого не слышал. Его взгляд был прикован к экрану. По спортивному каналу шел матч чемпионата Англии по футболу. В Ливерпуле местный «Эвертон» принимал лондонский «Арсенал».

Идея организовать футбольный тотализатор родилась, когда они еще учились в колледже. Написав предполагаемые результаты предстоящих матчей Премьер-лиги, Стив и несколько его одноклассников отдавали сложенные пополам листки Патрику, а когда матчи были сыграны, тот по несложной схеме подсчитывал достоверность каждого прогноза и определял наилучшего и наихудшего предсказателя. Проигравший покупал приз: клубную футболку, билет на матч или что-то подобное. Они собирались в каком-нибудь недорогом заведении, где, поглощая пиво, проводили церемонию награждения победителя. Ну а кульминацией вечера всегда было обнародование наихудшего прогноза.

Со стороны это выглядело довольно странно. «Лидс» – «Манчестер Юнайтед» – 4:2! И десяток вполне нормальных на вид молодых людей начинали хохотать, как будто ничего более смешного они в жизни не слышали.

А через несколько лет Патрик придумал новые правила. Его отец работал в «Лайт Флайтс» и занимался студенческими программами. Эта сравнительно новая авиакомпания своим стремительным развитием подняла настоящий переполох в стане давно поделивших мир и разленившихся авиационных монстров. Низкие цены и быстрая упрощенная регистрация привлекали пассажиров. Небольшим легким самолетам не требовались длинные массивные и баснословно дорогие взлетные полосы международных аэропортов. И муниципальные власти провинциальных городов, с их скромными бюджетами, охотно шли на сотрудничество с «Лайт Флайтс». Одновременно развивалась и сеть дальних перелетов. Паутина воздушных сообщений авиакомпании связывала все новые и новые города мира, и естественно, загрузка недавно открытых рейсов не была полной, да и на многих старых маршрутах в салонах самолетов регулярно оставались свободные кресла.

Маркетологи утверждали, что в выборе авиакомпании для полета в другой город на десятикилометровой высоте очень большую роль играет почти суеверный страх перед этим краткосрочным вознесением. Опросы показывали, что летать боится чуть ли не половина пассажиров, половина оставшихся тоже боится, но еще и боится в этом признаться, а остальные боятся так, что вообще отказываются говорить об этом, а уж тем более участвовать в каких-то опросах.

После благополучного возвращения на грешную землю пассажиры звонят и шлют сообщения родным, извещая их, что они, несмотря ни на что, живы, при этом никому из них и в голову не придет сделать то же самое, посетив супермаркет в первый день распродажи или пообедав в дешевом «фастфуде». И люди зачастую готовы платить за билет втридорога только ради того, чтобы лететь рейсом знакомой с юности авиакомпании. При этом их не смущает, что рейс выполняет самолет совсем другой компании, продающей те же самые билеты гораздо дешевле.

«Превращать два минуса в плюс», – гласил основной принцип, проповедуемый руководством «Лайт Флайтс». И на очередном заседании совет директоров корпорации решил открыть масштабную программу по привлечению потенциальных клиентов среди студентов, используя недогруженные рейсы авиакомпании. Они вообще любили точные, длинные и непонятные формулировки, хотя могли бы сказать просто: раздаем студентам лишние билеты.

А лишние билеты, кроме местных коротких перелетов, оставались еще на рейсы на юг, на восток и в разную там Латинскую Америку. Ну и, как водится, разработчики программы придумали массу условий и ограничений, разобраться в которых не смог бы никто, кроме Патрика. На самом деле Патрик тоже не смог, а смог его отец, да и то только потому, что в этом и состояла его работа.

В результате, слетав несколько раз на континент, Патрик получил право на бесплатный полет для любого из своих друзей-студентов. Тогда у него и появилась идея соединить открывшиеся возможности с тотализатором. Когда в университетах прошли следующие каникулы, такое право получили уже трое его приятелей, и схема заработала.

Условия были простые: проигравший летит бесплатным рейсом, проводит в пункте назначения не менее суток и привозит победителю футбольный или просто какой-нибудь необычный сувенир. При этом путешественнику было запрещено ночевать в гостиницах и он был обязан снимать все происходящее фотоаппаратом или видеокамерой. Рейс каждый раз выбирался очередной по списку авиаперелетов, включенных в программу.

Начавший было угасать интерес к тотализатору снова разгорелся, собирались они теперь в пабе «Тутара-Бар», что на западной окраине Сент-Олбанса. Сразу после награждения бармен разворачивал небольшой экран и следовал рассказ проигравшего о его приключениях, сопровождаемый слайд-шоу или видеофильмом. Сыпались вопросы, шутки, комментарии, завсегдатаи паба с интересом участвовали в этом действе.

Хозяин заведения специально для них приобрел подержанный, но вполне приличный видеопроектор и сам с удовольствием слушал рассказы об авантюрах безбашенных мальчишек и, бывало, проставлял всей компании пиво. Вполне естественно, что каждый хотел сделать свое выступление интересным, и постепенно само приключение, а не сувенир, стало основной целью путешественников. Ну а в приключении самым крутым считалось переночевать у какой-нибудь местной красотки.

Понимая, что лондонский «Арсенал» потенциально сильнее, Стив смотрел трансляцию затаив дыхание. В первом тайме у гостей игра не клеилась, игроки теряли мяч в средней зоне, нападающие картинно взмахивали руками, в то время как «Эвертон» играл слаженно и четко, и счет 1:0 в пользу хозяев был вполне закономерен. Стив понимал, что радоваться пока рано, но был очень доволен происходящим на поле.

Во второй половине матча тренер «Арсенала» выпустил на поле нового полузащитника Эндрю Варшавина. Вскоре Варшавин получил длинный пас на ход и помчался почти по самой боковой линии. Двух игроков, пытавшихся в подкате выбить мяч в аут, он просто перепрыгнул, подбросив перед этим мяч. Дальше путь к воротам ему преградил опытный защитник «Эвертона», но, сделав два быстрых обманных движения, этот русский заставил защитника шагнуть в сторону, а сам пробежал дальше.

В следующее мгновение Варшавин нанес несильный резаный удар внешней стороной стопы. Казалось, он целит прямо во вратаря, но траектория вращающегося волчком мяча все сильнее уходила вправо, и вратарь, понемногу переступая вбок, упустил время. Пытаясь спасти ворота, он совершил отчаянный прыжок, но так и не смог дотянуться до мяча, упавшего на траву точно в правом углу ворот. Счет пока вписывался в прогноз Стива, но настроение испортилось.

Через пятнадцать минут «Арсенал» получил право на угловой. Возле ворот шла обычная толкотня. Варшавин спокойно стоял за пределами штрафной зоны дальше всех от подающего. В момент подачи он вдруг рванул еще дальше, а мяч, перелетев через головы подпрыгнувших футболистов обеих команд, опустился прямо ему на ногу. Бить не имело смысла – слишком много игроков было перед воротами, и русский несильно послал мяч вперед. Стив, да, скорее всего, и те, кто был на поле, были уверены, что мяч уходит в аут и последует удар от ворот.

Несколько игроков уже побежали к центру поля. Варшавин в отчаянном прыжке дотянулся носком ноги до мяча уже у самой линии и ударил вбок и немного вниз. Казалось, что с такой позиции забить невозможно, да и вратарь успел сместиться к ближней штанге, но мяч отскочил от травы точно посередине между бутсами голкипера, ударился в дальнюю штангу и оказался в воротах. Стив почувствовал неладное.

Пока он доставал из холодильника вторую бутылку пива, счет стал уже 1:3. Гол забил кто-то из нападающих «Арсенала», но на повторе было видно, что мяч и так летел в ворота, и снова после удара русского полузащитника. После этого игроки «Эвертона» немного пришли в себя, и игра выровнялась. «Арсенал» ушел в оборону, было несколько острых моментов у обоих ворот, но результат не изменился.

Голы показали еще несколько раз. На последнем кадре картинка почему-то остановилась. Эндрю Варшавин смотрел прямо в камеру, высунув язык. Стиву показалось, что русский, хитро улыбаясь одними глазами, показывает язык лично ему. Да откуда он только взялся? Стив напряг память, всплыли отдельные эпизоды игры сборной России и какого-то русского клуба с необычным названием.

Сегодня был разгромлен не только его любимый «Эвертон», но и лично он. Почти ни один из его прогнозов в этом туре не сбылся не только по счету, но даже по победителю. Этот матч был последним шансом. Стив еще раз посмотрел на лежащий на журнальном столике листок. Нет, чуда не произошло, в графе «Счет» по-прежнему красовалось 3:1. Напиши он тот же счет, только наоборот, или хотя бы скромный среднестатистический 1:2, тогда был бы еще шанс не оказаться последним.

Нет, надо было выпендриться. И дело было не в настоящем индейском духовом ружье, нахально названном на досмотре музыкальным инструментом, которое в прошлый раз получил победитель. И уж точно не в том, что он не любил путешествовать, совсем даже наоборот. Просто ему перестало везти, и он уже скоро год как не выигрывал, а теперь и вовсе остался в дураках.

В прихожей продолжал звонить телефон. Пока Стив искал его, обшаривая карманы висящей одежды, прозвучало звонков восемь.

– Лорд Блекфилд на линии, – ответил Стив, возвращаясь в комнату, но заметил, что остроумный, как ему казалось, ответ прозвучал в этот раз не очень убедительно.

– С фами каварит Эндрю Варшавин, – торжественно произнес явно искаженный хриплый голос. Стив резко обернулся и встретился глазами с русским футболистом, продолжающим показывать язык с экрана. Ему почему-то стало не по себе.

– Как Варшавин?

– Лорд Стив Блекфилд, будете в Санкт-Петербурге, заходите ко мне в гости пить чай… с водкой… и квасом… – Голос сорвался, говоривший не выдержал и расхохотался. По заразительному смеху Стив узнал Патрика.

– Пат, у тебя шутки дурацкие.

– Может, хотя мне показалось, что ты поверил. Ладно, слушай! Во-первых, твой прогноз – самый кривой, а во-вторых, знаешь, куда ты летишь?

– Ну?

– В Россию, в Санкт-Петербург!

– Врешь!

– Заходи, сам посмотришь расписание. А как он второй гол забил! Фантастика!

Стив снова посмотрел на телевизор. Трансляция закончилась несколько минут назад, но в эфире стояла гробовая тишина, а взгляд с экрана все так же был нацелен на него. Вдруг Варшавин прищурился, изображение дернулось и свернулось, затем с середины фразы пошли новости. Стив заметил, что на ОУО-рекордере погас индикатор. Теперь он вспомнил, что вчера сам запрограммировал рекордер на запись матча. Время вышло, запись остановилась, и рекордер, обрабатывая файл, пару минут продолжал удерживать последний кадр.