Текст книги "Красавица и нападающий (ЛП)"
Автор книги: Сосси Фрост
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Мой взгляд остановился на сукином сыне, который получил бы свою трехпроцентную комиссию за мою задницу.
Встреча должна была быть быстрой. Я нашел Пола Мэдисона за чашкой бесплатного кофе в кафетерии. Он повернулся ко мне с фальшивой улыбкой и протянул руку.
Своеобразное прощание.
Я врезался в него, выбивая кофе из его руки. Он хмыкнул, когда я поднял его за лацканы костюма и прижал к стене кафетерия.
– Вот наш звездный игрок! – Мэдди схватил меня за запястья. Он улыбнулся. Нервничая, и не зря. – Как поживаешь, Коул?
– Намного лучше, чем будешь ты.
Мэдди сглотнул. У него не было приличия или терпения дочери, но у него были ее глаза, нос и царственный тон кожи. Это не значит, что я не ударю его, но, возможно, позже мне станет плохо от этого.
Пайпер фыркнула рядом с нами. Ее осуждающий взгляд пристыдил меня, и при этом она не сказала ни слова.
Откуда она этому научилась?
– Если вы, мальчики, закончили... – сказала она. – Может быть, мы могли бы мило профессионально поболтать?
Я отпустил Мэдди, пока он не обоссался. Он приземлился, но Пайпер поблагодарила меня выгнутой бровью.
Мэдди тяжело вздохнул и обхватил меня вытянутой рукой.
– Я знаю, что ты расстроен. Я не хочу этого для тебя. Но тренер Скотт не на твоей стороне. Персонал и руководство ответственны за тебя, и если Лига начнет требовать дисциплинарных мер или отстранения, они больше не будут тебя защищать. Согласись на сделку, и мы найдем тебе новый дом, где-нибудь, где о тебе позаботятся. Сделай это в ближайшее время, и ты не проведешь сезон, наверстывая упущенное на сборах.
Моя ярость появилась не как покалывание на шее. Она возрастала, поглощая кровь, мышцы и кости. Каждый инстинкт в моем теле искушал меня поддаться этому безумию.
Не сейчас.
Я не мог позволить этому случиться сейчас – вне поля, вне игры.
Я засунул ее глубоко и возненавидел себя. Господи, меня бесит, что я отказываю себе в этом гневе.
Эта злость сводила меня с ума.
Что, черт возьми, со мной случилось?
Я выругался сквозь зубы.
– Ты уволен.
Глаза Мэдди выпучились, но я никогда не предлагал пощады. Нет ничего лучше, чем потерять миллион долларов комиссионных, чтобы искалечить человека.
И мне было бы приятно наблюдать, как он корчится и гниет.
Я отправился в раздевалку, но если я не хотел окунуться в реку, в заведении не было достаточно холодной воды, чтобы успокоить меня.
Не тогда, когда она последовала за мной.
– Мистер Хоторн.
Пайпер прикрыла глаза, войдя в дверь раздевалки.
Серьезно? Такая женщина, как она, не должна была бояться увидеть маленький член.
Или большой.
Я стянул с себя рубашку.
– Если ты здесь не для того, чтобы помочь справиться с членом, тогда выметайся из душа.
– Коул, пожалуйста.
– Отбросила формальности, красавица?
– Отбросила сердечность. Ты этого не заслуживаешь.
– Никогда не говорил об обратном. Нет смысла быть вежливым.
Пайпер посмотрела на меня и напряглась, когда я стянул штаны. Она снова закрыла глаза. Какого черта это меня взволновало?
– Рыцарство не умерло – его никогда не существовало, – сказал я. – Лучшее, что ты получишь – это то, что я накрою тебя полотенцем, чтобы не оскорбить твои нежные чувства – даже если ты снова вторгнешься в чужие владения.
– Я пытаюсь быть разумной.
– Признай это. Ты не можешь держаться от меня подальше.
– По контракту я обязана позаботиться о тебе, – сказала она. – Поверь мне. Я бы предпочла быть в другом месте.
– Выход прямо за тобой. Ты можешь не узнать его без визга дверного звонка.
– Ты всегда был такой большой задницей?
– Я не пропускаю ни дня, красавица, – я завязал полотенце узлом. Приспустив. Она не клюнула на приманку и не попыталась подсмотреть, как низко оно опустилось.
Пайпер вздохнула.
– Ты всегда был таким воинственным?
– Да.
– Почему?
– Этот мир уничтожает или скоро будет уничтожен. Если тебе повезет, ты сможешь избежать большей части боли.
– А если я не хочу никого уничтожать?
– Тогда ты окажешься на заднице... или, если повезет, на коленях.
– Никогда.
– Мне бы очень хотелось, чтобы ты нарушила это обещание.
– Я женщина своего слова.
– Какая досада.
Я отступил, прежде чем у зверя под полотенцем появились бы какие-либо грубые идеи. Пайпер была хрупкой, как арахис, и я не собирался ее раскалывать.
По крайней мере, физически.
Мой шкафчик был скудным. Никаких ненужных картинок. Никаких безделушек. Только самое необходимое – одежда, туалетные принадлежности и наушники. Я схватил свой шампунь. Пайпер все еще не смотрела прямо на меня. Как скромно для женщины, которая практически трахнула меня глазами на моем крыльце.
– Вчера вечером ты не была такой застенчивой, – сказал я. – Тебе может понравиться то, что ты увидишь.
– Как мило с твоей стороны.
– Ты не первая, кто пришел и уставился на зверя, – ухмыльнулся я. – Обычно они приходят после того, как только посмотрят.
– Могу только представить.
Ей это было не под силу. Я не был игроком. Женщины, которые пускали меня в свои постели, не оставались поблизости. Не могу их винить. У меня не было... легкого прикосновения. Конечно, им нравилось. Но большинство женщин хотели большего, чем просто животный трах. Разговоры. Обязательства. Любовь.
Я не был способен на такую чушь. Я предлагал свой член, они насыщались, и я уходил. Это работало для меня. Мне нравилось мое пространство. Тишина.
Мне так же нравилось, как Пайпер извивалась вокруг меня.
– Не увольняй моего отца.
– А почему бы и нет?
– Потому что он встречался только с президентом «Монархов». Мы выясняли детали сделки на случай, если ты передумаешь, – Пайпер, по крайней мере, открыла глаза, хотя смотрела в потолок, когда увидела более выразительные плакаты, висящие в шкафчиках парней. – Мы не торговались. Мы не работали против тебя. Если ты согласишься на сделку, это должно произойти быстро. Вот и все.
– Я не хочу, чтобы меня продавали.
– Если ты этого хочешь, прекрасно. Ты можешь быть упрямым, сколько хочешь, но не увольняй его.
– Он не подчинился моим желаниям.
– Он последний агент в нашем агентстве, который будет работать с тобой, – Пайпер пожала плечами. – Я, например, даже не знаю, сколько человек в команде или в чем разница между перебросом и перехватом.
– О, Господи.
– Но я знаю твою репутацию, Коул. И она не очень хорошая. Никто не хочет работать с тобой, ни на поле, ни вне его. Если ты откажешься от торговли, «Монархи» уволят тебя к концу сезона – и это многое расскажет Лиге о твоей персоне. Команды, отдаленно заинтересованные в тебе сейчас, не будут рисковать тогда, когда им придется иметь дело с президентом Беннеттом, следящим за каждым твоим шагом.
– И это не имеет никакого отношения к твоему поручению, верно?
Пайпер фыркнула.
– Тебя только что вышвырнули с тренировки, Коул. Тебе лучше сосредоточиться на своей карьере, пока она не закончилась. Это не последняя возможность, но время поджимает. Даже у тебя есть слабость.
Я приблизился к ней, удивленный ее нежным и прекрасным ароматом. Что-то мягкое и светлое. Оранжевые цветы? Не тот запах, который я обычно ассоциировал с раздевалкой, но он не отвлекал меня, независимо от того, как сильно мой рот наполнялся влагой.
– Хочешь найти мою слабость? – я подошел слишком близко, слишком близко. Тепло ее тела проходило через меня. Я снова вспотел, без палящего солнца и удушающих накладок. – Ты не представляешь, насколько я опасен.
– Я не боюсь, – сказала она. Ее взгляд задержался на моих татуировках.
– Так и должно быть.
– Почему? Потому что ты зверь?
– Это больше, чем прозвище.
– Ты всего лишь мужчина.
Я бы не был так в этом уверен, если бы она, черт возьми, не разогревала меня так, как я давно уже забыл.
– Насколько сильно ты хочешь меня? – прошептал я.
Она вздрогнула.
– Прошу прощения?
Я еще не сбросил полотенце.
– В качестве клиента.
– Я не собираюсь умолять.
Нет. Такая женщина, как она, не стала бы это делать. Она заставила бы меня умолять. Заставила бы меня упасть на колени и подчиниться тем низменным инстинктам, которые превратили бы меня в бешеное полуживотное.
– Я не покину агентство, – я опустил глаза, прорисовывая каждый дюйм ее изгибов. – Но я больше не хочу иметь дело с Мэдди.
– Тогда с кем…
– С тобой, красавица. Если ты так сильно хочешь меня, можешь взять меня. Я в твоем распоряжении.
– Я работаю в офисе, но официально я не агент.
– Похоже, папа сегодня повысил тебя.
– Коул…
– Ты хочешь меня, я имею дело только с тобой. Прими или оставь это.
Она выдохнула.
– Если ты думаешь, что будешь пинать меня, как будто я…
– Тебе лучше сбегать к папе и сообщить ему хорошие новости, – я взглянул на дверь, ведущую в душевую. – Разве это агентство не хотело бы стать агентством с полным сервисом?
Пайпер сверкнула. Оскорблена, конечно, но и шокирована. Как будто никто никогда не предлагал ей раньше. Мне было трудно поверить, что такая красивая женщина, как Пайпер, не насытилась каким-то везучим сукиным сыном.
– Если я возьму тебя в качестве клиента, мы сделаем это по-моему, – сказала она.
Я развязал полотенце.
– Конечно, мы это сделаем именно так.
– Никакого неподобающего поведения.
Я уронил его на пол.
– Даже не мечтал об этом.
Взгляд Пайпер был прикован к потолку.
– Никаких намеков.
– Даже не знаю значения этого слова.
– И ты подпишешь этот отказ, потому что знаешь, что торговля – лучший выбор для тебя.
Мне понравился вызов.
– Я никогда ничего не делал в своих интересах.
– Да, это так, мистер Хоторн.
– И что же это может означать?
Она подошла ко мне, опустилась на колени, чтобы поднять полотенце, так близко к моему твердому члену. Она ничего не ответила, сложив махровую ткань и ткнув ее мне в грудь.
– Ты нанял меня.
Глава 3
Пайпер
Мой день начался в шесть утра с грязного подгузника и взволнованной малышки. Тем не менее, дерьмо на работе было намного хуже, а все присутствующие коллеги были более капризными, чем мой ребенок.
Роуз была ангелом по сравнению с другими агентами в офисе спортивного братства. Меня преследовали, приставали, ругали и обвиняли в плохом обращении с одним из наших крупнейших клиентов... и все это до обеда.
Так долго я представляла себе, что работаю, учусь и живу в мире науки и литературы. Случайная беременность закрыла эту главу моей жизни. И все же на ее место пришла новая мечта.
Так много людей прожили свою жизнь, мечтая о своем «Когда-нибудь». Они гонялись за крестными и принцами и искали тот волшебный момент, когда все их проблемы растают. Ну, что касается меня, у меня уже было свое «Долго и счастливо».
Роуз была моей шестнадцатимесячной энергичной двадцатифунтовой извивающейся любовью, с восемью зубами глупой улыбки и десятью пальцами, которые махали мне, когда я, наконец, забирала ее после долгого рабочего дня.
Мой ребенок был сказочным лекарством, в котором я нуждалась.
Спящая красавица спала сто лет – с Роуз мне приходилось надеяться только на четыре-шесть часов в сутки. Белоснежка подавилась бы яблочно-розовыми бананами. Золушка потеряла свою туфельку – как могла держаться обувь на такой малышке без суперклея?
Роуз продемонстрировала новый пластырь на лбу. Она указала на него с глупой усмешкой и завизжала. И она, и ее пухлые темные щеки умоляли о поцелуе.
Я усадила ее на бедро и повернулась к миссис Поттер. Няня Роуз была замечательной женщиной, была другом семьи долгие годы. Миссис Поттер была вечной бабушкой, которую я помнила пухлой и седой, даже когда была ребенком. Двадцать лет спустя она все еще казалась живой.
– Ох-ох! – Роуз указала двумя неуверенными пальцами на лейкопластырь. – Ох-ох!
– Я вижу,– я пригладила ее две одинаковые косички. – Что ты сделала на этот раз, Рози?
Она ответила плюющимся пузырем, чихнула, и я была уверена, что она написала. Она сделала все возможное, чтобы поприветствовать маму с размахом.
Миссис Поттер собрала свои вещи и усмехнулась от усталости.
– Ей нравится бегать, бегать, бегать... но она еще не научилась останавливаться.
– Обычно помогают стена или диван, – сказала я, щекоча Роуз под подбородком. – Или пол.
– Ну, сегодня она ударилась головой о кофейный столик. Ничего серьезного.
– Это будет соответствовать синяку на ее колене.
Миссис Поттер вздохнула.
– И на локте.
– Сюрприз, сюрприз, я родила неуправляемого ребенка.
Я протянула Роуз руку, осматривая ее, пока она бормотала, ворковала и потчевала меня рассказами о своем дне единственным возможным способом.
– Мамамамамамамамамамама…
До сих пор не знает, где закончить слово «мама», но я была уверена, что это был рассчитанный ход. Вместо того чтобы позвать меня, Роуз произносила это по слогам, пока я не обращала на нее достаточно внимания.
– Скажите мне, что она станет более спокойной, когда подрастет, – я взглянула на миссис Поттер. – Я знаю, что я тоже недотепа, но, может быть, у нее есть шанс не стать мной?
– Давайте сосредоточимся на том, чтобы она пережила хоть один день без бо-бо.
Хотя бы один. Каждый день был приключением с ребенком – особенно когда я растила ее одна и открывала все ее особенности сама. Горох был хорош. Носки были плохие. Бег по траве был фантастическим. Она любила ванну, но ненавидела, когда после нее было холодно. И все же, самая удивительная черта малышки? Она была довольно стойкой. Роуз проводила дни, придумывая новые и уникальные способы покончить с собой.
Почему малыши не появлялись на свет со своими парашютами?
– Насчет ее... бега... – сказала миссис Поттер.
Она похлопала Роуз по спине и пошла на кухню, делая последний глоток чая. Она вздохнула.
– Пайпер, я хочу тебе помочь. Я не могу представить себя матерью-одиночкой.
– С ней это просто.
– Она также прекрасна, как и ты. Я знаю, что ты не так представляла свою жизнь…
Я обняла своего ребенка. Она не была докторской диссертацией. Она была лучше, чем это. Да, моя жизнь была другой, и да, я проводила по десять часов в агентстве отца, усердно работая, чтобы содержать ребенка, которого, мне казалось, я никогда не увижу. Но в эти часы у нее была еда, одежда и игрушки.
И я бы работала вдвое больше, если бы пришлось, просто чтобы знать, что она ни в чем не будет нуждаться.
– Я становлюсь старше, – сказала миссис Поттер. – А Роуз стала более шумной и подвижной.
Я согласна с этим.
– Ее кроватка в моей спальне. Она устраивает пижамные вечеринки каждый день в три часа ночи.
Я знала, что произойдет дальше. Миссис Поттер сложила руки на груди.
– Мне неприятно это говорить, Пайпер, но, поскольку Роуз теперь несколько больше... мне понадобится более высокая зарплата.
Копилка в моей голове уже разбилась.
– Я понимаю. Я не отпущу Вас. Я отсутствую большую часть дня. Мне бы не хотелось, чтобы Роуз потеряла еще и Вас.
– Это не мое дело... – пожала плечами миссис Поттер. – Но, возможно, ее отец…
Да, конечно.
– Я могу справиться сама.
– Он сделал тебе предложение, – миссис Поттер нахмурилась. – Хоть он и был невоспитанным человеком.
– Джаспер был бы нехорошим мужем, а отцом еще хуже. Думаю, у нас все в порядке, – я крепче обняла Роуз. – Нам не нужна его помощь.
– Но иногда... девочке будет нужен отец, Пайпер.
– Роуз лучше без Джаспера.
– Я говорю не только о Роуз, – она бросила на меня знающий взгляд, которого я избегала, когда была маленькой. – Утром я представлю тебе официальное предложение по зарплате. Может, обсудим это с Мэдди?
– Нет необходимости, – мое горло сжалось. – Спасибо Вам.
Она поняла. Миссис Поттер помахала Роуз на прощание, но моя малышка уже была занята очередным источником ее озорства. Она извивалась, чтобы вырваться из моих рук.
– Пока нет, ты, маленькая фрикаделька... – я направилась к пеленальному столику в нашей общей спальне. – Тебе нужно переодеться.
Роуз это не понравилось.
Вообще.
С тех пор, как она научилась ходить, она была слишком занята для подгузников. Роуз суетилась, изливая какую-то очень сомнительную болтовню, начиная подозрительно походить на маленького моряка, а не на мой милый сверток радости.
Насколько я знала, «Буги-бай» не превратится в «Пляж».
Роуз планировала побег. Голова раскалывалась, и я была так голодна, что мой желудок смотрел на почку, чтобы перекусить. Я не хотела ссориться с разъяренной малышкой и решила переодеть ее очень быстро. Я схватила запасную сумку с подгузниками и стала торговаться с ребенком, который понятия не имел, как правильно вести переговоры.
– Я предлагаю взять твой мокрый подгузник бесплатно, – я положила ее на пол и провела пальцем по носу. – Ты не найдешь лучшего предложения, чем это. Не то чтобы я пыталась обменять тебя на Айронфилд.
Роуз согласилась с кулаком во рту. Она булькнула и протянула мне блестящую руку.
– Нет, спасибо... – я опустила ее попку. – Я лучше приготовлю спагетти на ужин. Звучит хорошо? Хочешь колечки?
Она дала мне малину, пнула ногой и попыталась убежать.
Похоже, это будет та самая ночь.
Я перевернула ее и отвлекла ее любимой игрушкой – мистером Банни Бампиботтомом. Объемный кролик обычно срабатывал, когда нужно было успокоить ее, но мой зазвонивший телефон привлек ее внимание. Я схватила телефон, прежде чем Роуз засунула бы его в рот.
Отец.
Великолепно.
Я ответила со вздохом, отбрасывая мокрый подгузник.
– Привет, пап.
– Ты нужна мне в офисе.
Одно бессердечие сегодня, но он не был особенно дружелюбным с тех пор, как Коул чуть не размазал его по стене. К сожалению, он свалил все на меня.
Я ожидала, что он позовет меня в офис на свое любимое занятие отца и дочери – неоплачиваемые сверхурочные.
– Что случилось, папа?
– Все. У нас много работы.
Я развернулась, прижимая телефон к уху и роясь в сумке с подгузниками. Никаких салфеток. Ой-ой.
– Не могу дождаться, когда ты будешь ходить на горшок, – я ткнула Роуз в живот.
Папа вздохнул.
– Что это было?
– Ничего. Я только что вернулась домой. Миссис Поттер ушла на ночь. Я не могу вернуться.
– Найди няню.
Легче было найти салфетки в сумке, наполненной запасной одеждой, игрушками, бутылочками, подгузниками, одеялами…
– Разве мы не можем поговорить утром? – спросила я.
– Знаешь, Пайпер, я ожидал от тебя большего.
Я потянула сумку на себя. В переднем кармане была спрятана новая упаковка салфеток. Моя последняя попытка быть организованной. Я взяла ее и повернулась к одеялу.
А Роуз исчезла.
Мне было все равно, как быстро папины клиенты могут пробежать сороковку. Никто не двигался быстрее, чем малышка, спасающаяся от смены подгузников.
Я поспешила подняться на ноги. Роуз завизжала из коридора, ползая с голой попой и направляясь в спальню.
– Что тебе от меня нужно, папа?
– Сегодня я разговаривал с главным тренером «Монархов». Скотт недоволен. Он планировал насесть на Хоторна на последнем предсезонном матче, но решил не делать этого. Хоторну чертовски повезло, что он их лучший полузащитник.
Я все еще не была уверена, кто такой полузащитник или чем он занимается, но это умение было одним из доказательств того, как Коул сделал свои миллионы.
– Тренер Скотт хочет его продать, – сказал папа.
– Коул не хочет, чтобы его продавали.
Я больше не слышала Роуз, и это означало, что она изобретала новые и потенциально трудоемкие проблемы для меня, чтобы решить их, тем более что она была без подгузника…
Я нашла ее в коридоре. Сидящей на полу.
Она ждала прекрасной возможности превратить мою ночь от хорошей до... ну, конечно, не до великолепной.
– Ох-ох! – хихикнула Роуз. Звук, исходящий от нее, не был милым, не был признаком приятных вещей. – Мамамамамамамама.
О нет.
– Папа, подожди!
Я побежала ловить дочь, пока она не сбросила бомбы, но запал уже был зажжен. Роуз взвизгнула, и я отодвинула ее от себя, когда раздался первый выстрел. Извержения не было, но были брызги.
Да. Ведь недаром сказки прекращались сразу после свадьбы и превращались в нежданную беременность, слюни, прорезывание зубов, бессонные ночи, и, конечно, своенравные памперсы.
Папа все еще говорил, а моя лучшая пара ботинок нуждалась в такой же хорошей чистке, как и мой ребенок. Я придвинула телефон к уху и опустила корчащуюся, пинающуюся, мокрую малышку в ванну.
Все это, решила Роуз, было бесконечно весело.
– Если «Монархи» уволят Хоторна, его карьере конец, – сказал папа.
– Угу.
В шкафу в коридоре у меня были салфетки, подгузники и принадлежности для экстренной уборки, но Роуз еще не... закончила. Я вздохнула.
– Папа... у меня тут небольшая дилемма с подгузниками. Могу я тебе перезвонить?
– Мы потенциально можем потерять миллион долларов с его контрактом, а ты беспокоишься о подгузниках?
Больше беспокоилась о его отсутствии на ее попке. Я ждала, когда же Роуз будет делать свои дела с предельной осторожностью и концентрацией – всегда сосредоточившись на поставленной задаче. В каком-то смысле она была точь-в-точь как ее дедушка.
Но, по крайней мере, он не устраивал беспорядок в ванной.
– Приезжай в офис, Пайпер.
– Я не могу, если ты не хочешь, чтобы я привезла ребенка. Но сейчас я слушаю тебя.
Я очень сожалела, что купила Роуз ее милые желтые сапожки и провела день, обучая ее, как весело топать по лужам. Я не успела остановить ее, как она ударилась ногой о дно ванны.
Она хихикнула.
Дважды.
Потом поскользнулась.
Я уронила телефон и поймала ее, прежде чем она ударилась бы головой о ванну, пока остальная ее часть была смягчена самыми невероятными и антисанитарными подушками.
Прошла секунда.
Слишком рано.
Роуз завопила, покрытая всем самым мерзким, что могло быть внутри малыша. Ее крик смешал знакомые мелодии «я голодна» и «мне скучно», и «как ты могла разрушить мою жизнь, мама». Классические признаки одной особенно адской истерики.
Я подняла телефон чистой рукой и попыталась поднять Роуз на ноги. Ничего не вышло. Она была удовлетворена тем, что мгновение возилась со своей грязью. Я отодвинула ее от себя, поблагодарила Бога за отсутствие рвотного рефлекса мамы и опустила в воду.
Теперь перед ужином мы должны были принять ванну.
Кто сказал, что мы должны делать все по расписанию?
Ну... это сделала Роуз. Настояла на этом, вообще-то.
В ванне сработал таймер, как будто я заставлю ее лечь спать сразу после того, как вымою ее. Она зарыдала. Я застонала.
Папа разозлился.
– Это что, ванна? – его голос трещал от раздражения. – Пайпер!
– Я же сказала, что у нас чрезвычайная ситуация. Сейчас это не самое приятное зрелище, папа…
– У тебя есть двадцать минут, чтобы добраться до офиса.
– Я бы сделала это, если бы могла, папа. Но сейчас уже больше шести. Я только что вернулась домой. Я должна позаботиться о Рози. Коул Хоторн может подождать до завтра.
– Сезон начинается через неделю, а это значит, что у нас есть два месяца до последнего срока торгов Лиги. Ты понимаешь нашу дилемму?
Я дразнила Роуз, плеская на нее водой. Она ворчала, но намек на улыбку пробился сквозь нее.
– Я не знаю, как мы собираемся заключить сделку…
– Не мы. Ты.
Я вздохнула.
– И что мне теперь делать?
– Он хочет иметь дело только с тобой, поэтому он твой приоритет номер один. Заставь его подписать отказ, пока мы не потеряли миллионы.
– Он не согласится.
– Заставь его.
– Он уже принял решение. Я не могу заставить его сделать то, чего он не хочет.
– Так ты позволишь ему выбросить твою жизнь? Я должен был ожидать этого от тебя.
Папе не нужно было использовать этот тон, которым он ругал меня каждый день с того момента, как я рассказала ему о беременности. Все стало еще хуже, когда я отказалась выйти замуж за Джаспера.
Мы больше не говорили о Коуле Хоторне.
– Пайпер, я был снисходителен к тебе. Я помогал тебе. Я поддерживал тебя. Я позволил тебя поступить в колледж…
– Ты позволил?
– Я заплатил за него, не так ли? Я испортил тебя. Я потворствовал тебе, когда ты сказала, что хочешь читать книги и изучать литературу, хотя мы оба знаем, что степень была рассчитана на одно.
– Не говори так.
– Найти тебе мужа.
– Звучит более архаично, папа.
– Что? Разве это так плохо – хотеть, чтобы о моей маленькой девочке позаботились?
Я схватила мочалку и стала мыть мою маленькую девочку, улыбающуюся и счастливую.
– Я ходила в колледж учиться.
– И я подбадривал тебя. Поверь мне, я сделал для тебя больше, чем большинство мужчин, узнав, что их дочери…
Я ждала, когда он скажет это.
Уничтожат.
Даже папа знал, когда остановиться.
– Ты должна была выйти замуж за этого мальчика.
– Я не была влюблена в него, – сказала я. – Я же сказала. Он был ошибкой.
Роуз поджала губы. Я умыла ее водой, и она передразнила мой нахмуренный взгляд.
– Значит, ты разрушила свою жизнь из-за ошибки? – спросил он.
– Остановись.
– Ты выбросила весь этот потенциал, когда у тебя появился ребенок.
– Не смей так говорить, – сказала я. – Не впутывай в это Рози.
– Этот ребенок заслуживает дом. Это был твой шанс, чтобы обеспечить его. Я разрешил тебе учиться в колледже и на этом дурацком факультете, но я надеялся, что однажды ты выберешься из облаков и из книг. Ты могла бы научиться торговле или найти…
– Мужа.
Папа даже не извинился.
–Да.
Я фыркнула.
– Я хотела большего, чем такая жизнь. Больше, чем быть чьей-то женой. Больше, чем диплом по бизнесу и мои будни, которые я буду проводить, застряв в кабинете.
– Ну вот, теперь она у тебя есть. И это лучшее, что у тебя получится, если ты не заставишь Коула Хоторна прислушаться к голосу разума. Ты не можешь упустить эту возможность.
– Почему?
– Потому что, если Коул не согласится на сделку, у тебя больше не будет работы в этом агентстве.
Я опустилась на пятки. Роуз протянула мне пригоршню пузырьков.
– Ты уволишь меня из-за Коула Хоторна?
Папа не стал извиняться.
– Это для твоего же блага. Ты сказала, что хочешь сделать это сама, поэтому я должен обращаться с тобой, как с любым другим сотрудником.
– Папа…
– Заставь Коула согласиться в течение недели, или не утруждай себя приходом на работу в понедельник.
– Но я не могу…
Папа повесил трубку.
Роуз хлопала в ладоши, брызгая пузырями и водой. Она улыбнулась мне.
Как я должна была заставить Коула Хоторна согласиться на эту сделку?
Это было так похоже на папу. Он изобретал гнусные способы ведения переговоров, особенно когда ни один из вариантов не был в его пользу. Он уволит меня только потому, что верит, что это заставит меня принять предложение Джаспера. Папа не любил его, но я знала, что он говорил с Джаспером несколько раз с тех пор, как родилась Роуз. Они сговорились измотать меня, потому что, по словам отца, я, в конце концов, сдамся... как только увижу, как тяжело растить ребенка в одиночку.
Но ничто в этом мире не заставит меня выйти замуж за тупого засранца, который сладко уговорил меня лечь в постель. Это был глупый, прискорбный момент доверия, который он немедленно разрушил, рассказывая в братстве о своем завоевании. Смех прекратился, когда я рассказала ему о ребенке.
Но я заслуживала лучшего.
Роуз заслуживала лучшего.
Я положила голову на край ванны. Роуз наклонилась, хихикнула и сжала губы для поцелуя. Поцелуй был легким. Хорошая жизнь? Это было гораздо труднее.
Но я сделаю это ради нее. Что угодно. И если это означало заставить раздражающего, пугающего, невероятно сексуального полузащитника участвовать в торговле, которой он не хотел... хорошо.
Я получу отказ, получу свою долю от контракта от отца, а потом найду способ жить так, как хотела.
Я не боялась Коула Хоторна. Это он должен был бояться меня.
Глава 4
Коул
Я уронил пульт, прежде чем направить его на последний рабочий телевизор в моем доме.
«Спортивная Нация» был спортивным каналом номер один в стране, и он подтверждал это своими заголовками, превратившими меня в мальчика для битья Лиги. Я вел себя, как мазохист, выслушивая их ежедневную клевету.
Репортер Эйнсли Рупорт решил, что я был причиной этических и моральных недостатков игры, но скользкий ублюдок вызвал больше драмы в Ассоциации, чем любой из моих последних ударов.
Его самодовольная усмешка заполнила экран рядом белых зубов, слишком совершенных для его седеющих волос и вечно изогнутой брови. Я готов был поспорить, что кто-то однажды ударил его и выбил все зубы из его рта.
Я пожал бы руку сукиному сыну, который это сделал... а потом внес залог.
Видео продолжилось кульминационными моментами моих лучших ударов прошлого сезона. «До открытия сезона осталось два дня, и, похоже, что «Этвудские Монархи» начнут его со своим звездным полузащитником Коулом Хоторном, несмотря на слухи о ссоре во время тренировки на этой неделе».
Действительно ли было слухом то, что «Спортивная Нация» сняла видео, как тренер Скотт выгнал меня с поля три дня назад?
«Эта последняя конфронтация – всего лишь еще один пример проблемного поведения Хоторна на поле и вне его. Мой вопрос на сегодня: является ли Коул Хоторн самым грязным игроком в Лиге?»
Херня. Это был не первый раз, когда кто-то обвинял меня, но я никогда не хотел верить в это. Я проигнорировал ворчливый голос в моей голове, предупреждающий меня, что Лига справедлива в их наказаниях.
Грязный игрок хотел навредить другим людям.
Это никогда не было моим намерением.
На поле или вне его.
«Игра страдает от достаточного количества мужчин с плохой репутацией – в основном в виде смутьянов, бабников и Джека Карсона, – сказал Эйнсли. – Но разве ассоциация не пренебрегает безопасностью игроков, позволяя играть такому человеку, как Коул Хоторн? Вопрос не в том, если, а в том, когда он серьезно ранит защитника на сто миллионов долларов. И попомните мои слова, президент Фрэнк Беннетт будет привлечен к ответственности, когда станет известно, что он отказался справиться с проблемой Хоторна».
Я приготовился швырнуть пульт в потное лицо Эйнсли.
Его спас стук в дверь.
Я не потрудился починить дверной звонок. У меня не было посетителей. Ни друзей. Ни семьи. Не было товарищей по команде. Моя горничная убиралась, пока я был на поле, а мой личный повар доставлял еду в течение недели по вторникам.
Никто не был настолько глуп, чтобы зайти в гости.
Кроме нее.
Я поставил выпуск новостей на паузу. Не стоит игнорировать Пайпер – женщину, вероятно, пришедшую с полицейским ордером, чтобы попасть внутрь.
Она ждала у моей двери, наигранно улыбаясь, с карманом, полным уверенности, пылью эльфов или чем-то еще, что придало ей смелости встретиться со мной.
– Мистер Хоторн, надеюсь, я не прерываю Ваш вечер.
– Если бы я сказал, что это так, ты бы ушла?
Она задумалась об этом на долю секунды.
– Наверное, нет.
– Дай мне знать, что я могу сделать, чтобы добиться этого наверняка.
Пайпер вздохнула.
– Я так понимаю, с тобой будет трудно?
– Я заставлю тебя заработать комиссионные, – я оглядел ее, восхищаясь тем, как ее юбка цеплялась за покачивающиеся бедра. – Думаю, я получу скидку за агента размером с пинту?
Пайпер распрямилась во весь рост, выцарапывая больше пяти футов.
– Лучшие вещи приходят в маленьких упаковках, мистер Хоторн.
Да. В них – и с задницей, и с сиськами, и с красивым лицом.
