Текст книги "Тот самый Константин (СИ)"

Автор книги: Соколов Сергей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Выполнив просьбу, я сместился в сторону, давая старику подойти к поклаже. Довольно быстро Дмитрий Иванович справился с ремешками. В следующую секунду я так и впился взглядом в открывшееся содержимое.

– Извини... Сам не знаю, зачем я таскаю с собой этот хлам. Столько раз намеревался выкинуть, но, – Сёмкин замолчал, дрожащей рукой постучав по левой части груди, поворачиваясь ко мне. – Вот здесь что-то скребёт... Костя, что с тобой? Ты какой-то бледный... Тебе нехорошо?

– Книгочей… – шёпотом произнёс я, не веря своим глазам. – Что ты делаешь в этой дыре, мудрец? Ты же баснословно богат!

– А ты? – тихо отсмеявшись и помотав головой, Дмитрий Иванович снял свои окуляры, потирая рукавом глаза. – Книгочей... Скажешь тоже. Где ты таких слов набрался, Костя?

– То там, то сям... – Я пожал плечами, желая сменить тему, но Сёмкин продолжил допытываться.

– У тебя странный говор, да ты и сам непрост.

– Ты зришь души?

– Вот, опять... – усмехнувшись, Дмитрий Иванович начал выкладывать книги из чемодана. – Я ведь чего к тебе и подошёл – ты мне не от мира сего показался. Здесь люди не сказать, что приветливы, скорее озлоблены, а ты... Спокойно отдал деньги «этим», даже шутил... С горящими глазами на телевизор смотришь. Мне помог, а не отослал. Элементарных вещей не знаешь или притворяешься. На безумца не похож: слишком взгляд ясный.

– Действительно, мудрец, – меня впечатлила прозорливость хромого старика. Прикинув в уме, я решил немного приоткрыться. Местные реалии вполне позволяли это сделать, учитывая специфику данного места. Он, как и я, новый человек здесь. Расчётливости либо корысти я в нём не чувствую, а его жизненный опыт мог бы пригодиться, чтобы наметить дальнейшие ориентиры. Пока не знаю, каковыми они будут, но в том, что не собираюсь прозябать в этой дыре – уверен.

– Что ж... Вы правы, Дмитрий Иванович. Можно сказать, что я не из этих мест. Для меня некоторые вещи в новинку.

– Всё-всё! Вижу, что не испытываешь большого желания со мной откровенничать, – Сёмкин уловил мой настрой, решив проявить такт. – Не лезу. Будет нужно – сам расскажешь.

Видимо, почувствовав себя неловко, пожилой мужчина принялся выкладывать книги из чемодана, бегло просматривая обложки.

– Нашёл! Вот, Костя... Он старый, но за десяток лет территориально мало что изменилось. Разве что отметки заправок, гостиниц и прочего могут не совпадать.

Я подрагивающими руками взял широкую, две на три ладони, но тонкую, если сравнивать со священными писаниями, книгу.

– «Атлас автодорог Центрально-Чернозёмного экономического округа», – прочёл я заглавие и осторожно открыл книгу, едва дыша.

– Тут ещё вот что есть, – решил меня окончательно добить мудрец, доставая толстый бумажный вкладыш, толщиной в треть атласа. Когда он его развернул, я мысленно перекрестился, ущипнув себя за мочку уха. Взору открылась огромная карта, размером с два монашеских лежака, составленных вместе.

– Немного обветшала на сгибах, но если проклеить скотчем, то можно повесить на стену. Забирай, Костя. Дарю.

– Не пожалеете, книгочей? – пытаясь сохранять внешнее спокойствие, справился я, принимая сокровище. – Это очень щедрый подарок.

– Не смеши старика. Забирай, – Сëмкин махнул рукой, указывая взглядом в сторону своих ценностей. – Можешь ещё что-нибудь взять, только вряд ли тебя что заинтересует. Здесь в основном учебная литература для средней школы. Художественной почти нет, чего-то современного тоже... Костя, всё хорошо? Ты как будто дар речи потерял...

– Я... Эмм... – Чтобы избежать косых взглядов, решил ничему не удивляться. – А есть какие-нибудь исторические хроники или летописи? И вы что-то про науку об обществе говорили. Мне это очень интересно! Есть догматы по этой теме?

– Догматы... Хех! Опять твои словечки... Есть, конечно, – старик медленно кивнул и тепло улыбнулся. – Приятно видеть такое рвение и неподдельный интерес, молодой человек. У меня много литературы на эту тему найдётся: десятка два, а то и три, разных книг.

– Не надо столько! – я поспешно замотал головой. – У меня нет укромного места, чтобы сохранить такие ценности от лихих людей. Можно хотя бы одну книгу, а как прочитаю – верну и возьму новую?

– Да, конечно. – Дмитрий Иванович немного растерялся от моего энтузиазма. – Как тебе будет удобно, Костя.

– Ммм, и вот ещё что, – прикинув в уме, как лучше сформулировать, я изобразил наиглупейшую улыбку, на которую был способен. – Для понимания научных книг по любой теме требуются различные... ну, степени посвящённости изыскателя знаний. Вы книгочей, а значит хорошо разбираетесь. Можно мне для начала что попроще, а затем подберёте по своему разумению уже посложней? От лёгкого к трудному, понимаете?

– Ни слова больше, молодой человек. Приятно... что ещё хоть кому-то могу пригодиться. Сейчас подберём, Костя. Давай сюда остальные мои чемоданы...

Некоторое время спустя, стараясь не шуметь, я шёл по коридору третьего этажа, крепко сжимая в руках свои сокровища – Атлас, Историю древнего мира и учебник обществознания за седьмой класс.

Пришлось потратить какое-то время на поиски. Комната 39, о которой упомянул тот бритый бугай, оказалась на третьем этаже. Найдя заветную дверь, я не спешил войти. На то было сразу три причины. Из-за увеличившейся подпитки сигила в левой руке возникло ощущение шевелящегося под кожей червя – прямой признак того, что источник инфернальной силы очень близко.

«Да тут целый набор», – сразу отметил я, почесав макушку недодемона, который, показав голову в просвет между пуговицами, зашипел на дверь. – «Не бойся, мохнатый, это всего лишь осквернённый». – Несколько раз втянув ноздрями воздух, я утвердительно хмыкнул. – «Точно! А на одержимых ты не шипел, привереда. Знаю, что вы их сами не любите. Идëм, слабяра».

Глава 4

– Кто там шоркается за дверью? Костя, это ты, стервец?

«А меня здесь уважают», – саркастически подметил я и, потянув за ручку, вошёл внутрь.

"Радушный" приём не заставил себя ждать. На кровати неопрятной тушей полулежал грузный небритый мужчина и, дёргая кадыком, вливал в рот содержимое какой-то бутыли. Закончив, он тут же, без перехода, швырнул ёмкость в сторону входной двери, стараясь в меня попасть, но меткость подвела. Бутыль угодила в стену, правее на два десятка вершей от моей головы. Пришлось поспешно отвернуться, чтобы уберечь глаза от осколков.

– Ублюдок! Послали же черти племянничка на мою голову! А ну, подойди!

– Зачем? – я прикрыл за собой дверь и остался стоять, выжидающе глядя на незадачливого метателя тары.

– Чтобы я тебе хорошенько врезал, дубина! – огрызнулся тот и, опёршись руками о кровать, уселся поудобнее. – Подходи-подходи, сейчас я тебе мозги вправлю!

– И не подумаю, – спокойно ответил я, после чего достал из-под куртки обеспокоенного недодемона и поставил на пол. Зверушка, не сводя с громогласного типа ошалелого взгляда, начала пятиться и забилась в дальний угол комнаты

– Что ты там бубнишь, падаль? Я сказал, быстро подошёл!

– Сказал он... Тебе надо – ты и подходи.

– Негодяй! Издеваться надо мной вздумал!? Вот я тебе...

Подстёгиваемый бешенством, тип попытался встать на ноги, но от небольшого усилия на ступни тут же скривился от боли.

Не обращая никакого внимания на шипение и отборную брань в свой адрес, немалая часть из которой осталась для меня загадкой, я поднял один из стеклянных осколков и принюхался.

– Крепкое спиртное... Тот брюнет с сальным лбом принёс? Ну, которого "Гвоздём" кличут?

– Да! А тебе какое дело, пёс шелудивый? – рявкнул новоявленный «дядя», и после пары витиеватых оборотов, решил поинтересоваться: – Бинты и лекарства про запас купил, тварь тупоголовая?

– Нет, – я снял куртку и повесил на один из крючков, вбитых на стене за дверью. – Значит, они уже начали пить... Хорошо.

Под гневную тираду о "чёрной неблагодарности" я неторопливо оглядел помещение. Обстановка была далека от роскоши, как и в обители мудреца Сëмкина. Тот же самый набор мебели, разве что в левом углу на полу валялся матрас, а на столе стояла лампа.

«У меня, оказывается, даже кровати нет! Как-то совсем печально за себя становится. Правда, матрас толстый и на вид удобный».

– Ты перевязывать меня собираешься, свинота неблагодарная? – Саныч, как его называла та парочка, шумно втягивал воздух ноздрями и кривил обрюзгшее лицо. – И убери осколки!

– Дядя, да? Слишком надменный тон для того, кто просит проявления милости к себе. В душевной кротости открывается благодетель сострадания....

– Что ты там лепечешь? Да лучше бы твоя мать-шлюха тебя при родах задушила! Выродок!

«Вот и ответ, почему у Кости была такая слабая душонка. Откуда ей сильной быть, когда находишься в такой среде? Да ещё и рядом с не самым приятным демоническим духом».

Не обращая внимания на вопли и проклятия в свой адрес, я растянулся на матрасе и взял в руки "Историю древнего мира": нужно было абстрагироваваться от постороннего шума и проверить свои наблюдения. Но у дяди вновь прорезался голос:

– Эй! Мне в туалет надо! Слышишь? Подай "судно", стервец!

– Я всё ещё не чувствую почтения в твоём голосе.

– Ладно, Костя, подай! Иначе я прямо здесь....

Оторвавшись от чтения, ещё немного полюбовавшись цветной картинкой в книге, я поднял взгляд.

– Уже лучше. Теперь подскажи, любезный, что за "судно"?

– Утка, тупица.

– Здесь нет утки, – немного растерялся я и посмотрел на недодемона. – Он точно не утка.

– В ногах, под кроватью, дубина! – прокаркал Саныч, зло сверкая глазами. – Юморист херов....

– Так бы и сказал, что ночной горшок, а то "утка" какая-то.

Подавая плоскую ёмкость с ручкой, заметил предвкушающую ухмылку на губах страждущего.

– Если замыслил невзначай окатить меня содержимым этой посудины, то вспомни о том, кто будет делать тебе перевязку, дядя. Сотворишь пакость – я даже пальцем не пошевелю, будь уверен.

Что-то недовольно буркнув, мужчина сделал свои мелкие дела.

– Вынеси, – коротко скомандовал он. – Смотрю, борзым стал... Бинты в тумбочке. Экономь! Вдруг в следующий раз Семёновна не расщедрится. И свет включи! Чего впотьмах сидишь?

– Свет? – Я проследил взгляд скандалиста, направленный в сторону двери.

"Свет... Такая же клавиша была у Сëмкина в комнате. Позже разберусь, как эта штука вообще работает".

Отложив книгу, направился указанным маршрутом. Нажав кнопку, задержался у двери, прислушиваясь – из комнаты напротив доносился гогот и звуки пьяных голосов.

– Кажется, пора начинать, – произнёс я вполголоса и, потирая руки, направился к тумбе. Отметив отличное качество бинтов, принялся за осмотр. В нём не было такой уж необходимости, но хотелось окончательно убедиться в своей правоте. Да и навыки не мешает проверить – вдруг притупились?

– Ноги, значит? – протянул я, на что мой "родственник" взорвался очередной порцией поношений:

– Нет, блять! Голова, олух! Конечно же, ноги! Он завалился на спину и нервно задёргал коленями. – Штаны стягивай! Осторожно! И бинты аккуратно снимай! Могли присохнуть.

Дальнейшая процедура мало бы кому понравилась: бинты действительно оказались присохшими, пропитанными буро-жëлтыми выделениями из ран. Закончив неприятную работу, я тяжело вздохнул, глядя на его нижние конечности, покрытые от ступней до колен гнойными нарывами.

– Так я и думал.

Выставив левую руку над коленом больного, сохраняя расстояние в половину верши, я начал вести ладонью снизу вверх. В районе живота сигил маркиза Форнеуса перестал резонировать.

– А мазь чего не взял?! – немного озадаченно спросил "родственник", которого насторожили мои действия.

– Нет смысла. Уже поздно. – Я выпрямился и пожал плечами. – Не дëргайся... Дядя.

Не давая времени на лишние вопросы, я с силой возложил ладонь на глаза толстяка, потянувшись к своей душе.

– Да не исказит нечистивая ложь взор твой... Ясность!

Саныч дёрнулся, пытаясь высвободиться, но я уже убрал руку и отошёл на шаг назад.

– Успокойся.

– Охренел, щенок?! – вперив в меня яростный взгляд, он попытался неуклюже приподняться на локтях.. – И что это за бесовская тарабарщина, которую ты сейчас выкрикивал?!

– Ааа... Должно быть, действие метки на вербальные формулы не распространяется, – предположил я вслух. – Учтëм.

– Что...– начал было толстяк, но резко сдулся и застыл, глотая ртом воздух, напоминая выброшенную на берег рыбу. В глубине его глаз мелькнул животный ужас.

– Дай угадаю, что тебя так впечатлило: ты увидел, что ноги до колен почернели, а по бёдрам до самого живота тянется сплошная сетка из чёрных отметин. Я прав?

Задрав футболку, мыча что-то невразумительное, лежащий безумным взглядом уставился по открывшуюся картину.

– Это «стигмы инфернальной скверны», пожирающие твоё тело и душу. А всему виной – демонический дух-паразит, которого ты где-то умудрился подцепить. Среди множества разновидностей бестелесных демонических духов, осквернители – одни из самых мерзких, их даже свои не любят. Есть у них одна неприятная особенность, но сейчас не об этом... Видишь ли, тебя ожидает очень поганая смерть, если я, конечно, не вмешаюсь. Твоё тело умрёт, но душу в куске мёртвой плоти продолжит крепко держать демонический дух. Не путай с демоном... Быть демоном, тем более воплощённым – ещё заслужить нужно! Дядя, ты хоть понимаешь, о чём я тебе толкую?

– О... О... О демонах? – пролепетал грузный мужик, который сейчас напоминал испуганного ребёнка.

– Нет! Я говорю о паршивой смерти. Представь самые страшные пытки, длящиеся полдюжины лун. Представил? Потом для тебя всё закончится, а вот для других – только начнётся. Как только осквернитель дожрёт твою душу, он обретёт способность влиять на материальный план, вступит в симбиоз с твоей разлагающейся тушей, тем самым образуя некротическую зиготу. И вот тут остаётся только гадать, чем ты станешь! Можешь стать гнездом онстотусов – черви такие. Довольно ядовиты и мерзко хрустят, когда их давишь. Это не худший вариант, должен сказать! Хуже, если станешь гнездом....

– П-п-прекрати!

– Да я ничего не делаю. – Весь мой вид выражал сочувствие и дружелюбие. – Скажу больше! Вообще склоняюсь к мысли оставить всё, как есть, хотя в моих силах избавить тебя от осквернителя. Где там мазь? Всё равно не поможет, но хоть тебе угожу, дядя. Я подожду, пока ты не преставишься – при лучшем исходе не больше дюжины лун осталось.

– Ты! Ты не Костя!

Пожав плечами, я стал нарочито медленно разматывать рулон бинта.

– А кто тебе поверит? Можешь кричать, конечно... но учитывая твоё состояние, спишут всё на лихорадку или сумасшествие. Уффф! Последние две луны будут самыми тяжёлыми. К тому времени стигмы инфернальной скверны доберутся до шеи. Я видел, как люди лишали себя жизни, не в силах терпеть мучения. Ты ведь уже не спишь ночью от болей, судя по чёрным кругам вокруг глаз? Самое интересное, что мне тебя совсем не жаль. Всё потому, что душонка, которая способна привлечь осквернителя, должна быть жалкой, низменной, подлой, гнилостной – подобно падали, что валялась на солнце несколько дней. Именно такая участь тебя ожидает в скором времени.

– Замолчи... Замолчи, демон! Заткни свой поганый рот, прихвостень Сатаны!

– Сатаны? А! Ты, наверное, о лжевладыке Сатанашии... Дешёвка и позёр, который светился перед людьми в разных мирах, да девок совращал. Тебе это не грозит, Саныч, ведь для тебя всё кончено. Наверняка ты тешил себя иллюзиями, но хочу расстроить – спасения нет. Да сам видишь – лекарства давно не помогают.

– Прекрати-и-и... – завыл небритый мужик, всхлипывая и пуская слезу.

«Всё! Теперь никакого сопротивления не будет. Связь демонического духа с душой на этой стадии сильна. Сломлена душа – сломлен демонический дух. Святой магии нет, но разве меня это способно остановить? Пусть священники считают, что порождения инфернального плана можно уничтожить лишь святым огнём, но они ошибаются. Против таких никчёмных сущностей сгодятся старые методы в новой импровизации».

Я взглянул на левую руку, волей заставляя проявиться сигил маркиза Форнеуса. После переноса в этот мир, мощь демонической печати оставляла желать лучшего: блёклые тонкие линии, далёкие от насыщенного алого цвета. Постепенно я это исправлю, а пока даже этих крох должно хватить на низкосортную сущность.

«Заряжен... Хорошо! Магий водной и ледяной сфер для усиления у меня нет, а вот «зачарование драгоценных камней» мы сейчас попробуем! Вернее, дополнительную этому навыку способность. Для зачарований нужны не только драгоценные камни, но и сопутствующий материал, при помощи которого оно производится. Вот его я сейчас и добуду».

Шаг. Моя левая рука ложится на грудь завывающей от страха жертвы паразита. Воззвание к собственной душе, чтобы зачерпнуть силу. С губ срывается литания магии «Слова»:

– Внемли моему слову, нечестивый дух! Имя мне Константин! Приказываю: Проявись!

Грудь ничего не понимающего Саныча окуталась густой грязно-чёрной дымкой. Отточенными движениями, которые проделывал несчётное число раз, сильной хваткой вцепляюсь в созданный мной якорь обеими руками. По ушам резанул громкий визг, слышимый сейчас только мне.

– Нить моей нерушимой воли, свяжи наши души! Контакт!

Взор на мгновение расплылся. Поднатужившись, что есть сил рванул на себя. Если бы кто-то наблюдал со стороны, то подумал, что в мои планы входит сорвать сорочку с небритого мужика. На самом деле в моих руках, объятых бледным пламенем моей слабой души, бился в ярости дымчатый тёмный сгусток в пару раз больше лошадиной головы.

– Визжи, сколько хочешь! Всё равно не вырвешься. Моя улыбка превратилась в хищный оскал, как в былые времена. Контуры предметов начали немного смазываться, а тело – тяжелеть, что являлось тревожным сигналом – моя душа слабела. Впрочем, это было уже неважно.

– «Власть печати Форнеуса: Заключение!»

После активации демонической печати бесформенная тень из клубящейся дымки принялась уменьшаться в размерах. Слышимый только мне визг, режущий ножом по нервам, тут же стих. Пара ударов сердца – и я облегчённо выдохнул, разглядывая свой трофей. На ладони лежал небольшой продолговатый кристалл серого цвета с неровными гранями, величиной с ноготь большого пальца.

– Удручает... Даже стыдно кому-то похвастаться.

Выдав столь нелестную характеристику полученному кристаллу души, что использовались в зачарованиях различных типов, а иногда в качестве расчётной валюты, я тут же нашёл ему применение.

Моя ладонь с зажатым в ней мутным камнем легла поверх проявившегося на левой руке сигила маркиза.

– «Печать Форнеуса: Жертва!»

Из-под ладони пробился алый свет, кристалл исчез, а я пригляделся к инфернальной метке. Визуально она не изменилась, но я прекрасно знал, что её власть, а значит и сила – возросли. Во-вторых, эволюционировала моя собственная душа. Сигил, будучи частью души, подтянул её силу на маленькую ступеньку вверх.

Встряхнув головой, чтобы привести в порядок мысли и сосредоточиться на предстоящем, я подошёл к кровати, на которой лежало тело Саныча.

– Как и обещал, от духа я тебя избавил, но вот какая штука: речь о том, что ты выживешь, даже не шла. Слишком запущенная стадия. Хоть от дальнейших мучений уберёг, и то хорошо. – Пальцы легли на веки почившего, опуская их вниз. – Да не познают эти глаза больше ни слёз радости, ни слёз боли. Отправляйся в объятия Его….

Отходную молитву прочёл, осквернителя отправил на «подтопку» демонической печати, осталось разобраться с двумя одержимыми. В том, что Конь и Гвоздь являются таковыми, не было ни малейшего сомнения: эта парочка провоняла инфернальной силой. Сигил маркиза Форнеуса в свою очередь на них среагировал, хоть и слабо. Одержимые на начальной стадии – что с них взять?

«Пора отправиться в гости. Приглашали ведь, дружочки...».

Накинув куртку и приказав недодемону охранять жилище, я вышел в коридор. Но закрыть дверь, чтобы как-то обезопасить книги, не удалось: замок на двери оказался явно сломан. И зачем только Костя с собой ключи таскал?

Хрустнув костяшками пальцев, хотел было постучать в дверь, но немного подумав, счёл это излишним. Жилище парочки оказалось незапертым. По размерам комнатушка являла собой точную копию моей. Виновники торжества сидели за небольшим обшарпанным столиком у единственного окна напротив двери.

– Ооо! Кто к нам пришёл! Костяра!

Раскрасневшийся здоровяк с маленькими глазками издал невнятный клич, похожий на хрюканье беса, поднял руки в приветствии и толкнул ногой табурет из-под стола.

– Присаживайся!

Я изобразил дружелюбную улыбку и, не разуваясь, прошёл по комнате меж двух матрасов, таких же как у меня, только куда грязнее.

– Раз-з-зуваться не учили? – уставился на меня мутными глазами брюнет с залысинами, величаемый Гвоздём.

Я снова промолчал, а оказавшись через несколько шагов у стола, аккуратно поднял за ножку табурет.

– Крепкий... Это хорошо.

Покрутив предмет, я перехватил его обеими руками и быстро совершил замах. Конь успел лишь ошарашенно открыть рот, как раз в тот момент, когда его лицо встретилось с сиденьем. Моих ушей достиг мощный глухой хлопок и вой. Держась за лицо, здоровяк завалился на пол. Занеся изделие плотницкого труда над головой, я швырнул его Коню вдогонку, попав по рукам, которыми он продолжал закрывать лицо. Растерявшийся от происходящего брюнет попытался встать, но моя правая рука уже схватила со стола почти допитую бутыль из зелёного стекла, тут же опуская её на голову противника. По полу зазвенели осколки. Гвоздя повело в сторону, но сознание он не потерял. Держась за голову, что-то мыча, он начал наклоняться, пытаясь нащупать опору. Схватив одержимого за запястье и слегка потянув вперёд, я ухватил его пятернёй за волосы и с силой ударил лицом об угол стола. Мебель выдержала, а вот переносица – нет.

Не обращая внимания на яростные выкрики Коня, пробежался взглядом по комнате, останавливаясь на планке с крючками, где висела проволочная вешалка для одежды.

«То, что святые отцы прописали!» – я тут же завладел понравившимся предметом. – «Кажется, медь... Легко гнётся».

– Сучара! Я тебя сейчас порву! – продолжал неистовствовать Конь и попытался встать, но получив от меня толчок ногой, вновь завалился на пол.

К тому моменту проволочная вешалка превратилась в тонкий прут длиной около дюжины с небольшим вершей.

– Начнём, пожалуй...

Хорошенько размахнувшись, я стеганул здоровяка по спине. Конь заверещал раненым бесом и, не поднимаясь с колен, на карачках быстро пополз в сторону, но тут же получил ещё один хлёсткий удар.

– Прекрати, суу.....Ааааа! Хватит!

Далее мой разум полностью отключился от посторонних мыслей, всецело отдаваясь монотонному воспитательному процессу. В какой то момент понял, что скоро упрею, и избавился от куртки.

Вскоре угрозы сменились мольбами о пощаде. К тому времени забившийся в угол Конь, закрывшись руками и роняя слёзы, вспоминал свою почтенную маму, сидя в луже собственной мочи. А вот Гвоздь категорически не желал «перевоспитываться». Несколько раз он пытался сбежать, спрятаться под матрас, а один раз почти сиганул в окно. Хорошо, успел поймать его за ремень, иначе бы покалечился, бедолага.

– Фууууххх... – тяжело дыша и утирая пот со лба, я устроился на табурете, где ранее восседал брюнет. – Уморили вы меня, окаянные.... Теперь слушайте внимательно: один косой взгляд в мою в сторону – и я вырежу вам глаза. Задумаете какую-нибудь пакость – всё повторится, только тогда вы у меня кровью ссать будете. Вам понятно?! Не слышу утвердительного ответа... Вам понятно?!!

– Д-д-д...

– Конь, что «Д-д-д»? – Пробежавшись взглядом по столу, я нашёл склянку, и понюхав её содержимое, направился к вжавшемуся в угол здоровяку. – На... Попей, чтобы не икалось. Гвоздь?! Ты чего притих?

Посмотрев на брюнета, который только беззвучно двигал дрожащими губами, я махнул рукой.

– Буду считать это за согласие. Ничего... Когда шок пройдёт, песни петь будешь. Итак, в наших с вами отношениях мы разобрались. Теперь перейдём к менее приятной части. У меня для вас плохие новости, дружочки: вы оба одержимы демоническими духами. Но не спешите огорчаться – это всего лишь означает, что через две-три дюжины лун ваши тела будут принадлежать не вам. Как-то так... Вместо мириада слов, проще показать наглядно. Начнём, пожалуй, с Коня. Сиди, дружочек, я сам подойду. Да не бойся, сечь больше не буду.

Ладонь моей левой руки легла на жмущегося в углу зарёванного здоровяка.

– Внемли моему слову, нечестивый дух! Имя мне Константин! Приказываю: Проявись!

От теменной части башки Коня тут же повалила густая грязно-чёрная дымка, и я уцепился покрепче, подключив вторую руку.

– Нить моей нерушимой воли, свяжи наши души! Контакт!

Пришлось упереться ногой в стену. Демонический дух оказался настырным, но мне удалось оторвать его от души здоровяка. Из-за небольшого срока одержимости обошлось без потери сознания. Бледный, будто мел, Конь взирал на облако чёрной дымки, старающееся вырваться из моих рук, но то были тщетные попытки: даже осквернитель не смог, а у этой мелочи шансов не было от слова совсем.

– Это демонический дух, дружочки. Посмотрели – и хватит! Вы не слышите, а он омерзительно орёт.

Последовало заключение демонической печати, чтобы создать нечестивый кристалл души, и следом жертва.

– Вот такие дела, – коротко подытожил я и наставил указательный палец на испуганного Гвоздя. – Теперь твоя очередь, длинный....

Повторив процесс и принеся очередную жертву своей печати, я шумно выдохнул и направился к столу. Внимательно оглядев его убранство, изъял оттуда несколько кусков хлеба и всю колбасу, после в карманах осела пара яиц – надеюсь, варёных. Откупорил неначатую бутыль, заткнутую деревянной пробкой, понюхал содержимое и сделал пару глотков.

– Вххх... Крепкое пойло... Спасибо за угощение, но мне пора. Я немного устал. – После первого же шага в моей голове всплыл один неприятный момент. – М-да... Друзья, такой вопрос: где найти могильщика?

Глава 5

– М-даа... Дела... – протянул Сёмкин, почёсывая затылок. – Я хоть и крепко сплю, но слышал крики и какую-то возню в коридоре. Соболезную, Константин, твоей утрате. Работники муниципальной погребальной службы уже уведомили о дате похорон?

– Нет, Дмитрий Иванович. – Достав из рыбного супа голову неведомого водного обитателя, отдал её недодемону, который лез мордой в мою миску. – Они ещё не приезжали. Вчера сказали, что других дел полно и будут только утром.

– Костя, что?! Получается, ты всю ночь спал в одной комнате с....

– Нет-нет, мудрец, – я помотал из стороны в сторону зажатой в руке ложкой. – Семёновна могильщикам, эм, позвонила, да... А потом «добрые люди» вынести помогли и возле крыльца приюта на ночь оставили.

– На всю ночь? Не по-людски, молодой человек. Что ж это? Софья мне хорошей женщиной показалась. Могли бы и в коридоре оставить.

– Она и хотела... Это я настоял, чтобы на улицу вынесли.

– А если собаки бродячие? – Сёмкин встревоженно воззрился на меня из-под своих окуляров.

– Его останки даже бешеная псина стороной обойдёт. Хворью страшной страдал.

Можно сказать, я ничуть не погрешил против истины. Дмитрий Иванович с пониманием покивал, а затем в некотором сомнении пожевал морщинистыми губами.

– Костя, мне кажется, или ты недолюбливал своего дядю? Ох, прости... Опять я не в своё дело лезу.

Что ж, от ответа уходить не стоит, нужно разом покончить с неприятной темой, а потом перевести разговор на более насущные для меня вопросы.

– Всё нормально, Дмитрий Иванович. Как бы вам объяснить? Хорошим человеком моего дядю сложно назвать, он сделал всё возможное, чтобы закончить именно так... Поэтому не будем о нём. Лучше помогите советом как сведущий человек. Мне бы ремесло какое найти, хоть на первое время, чтобы не бедствовать. Желательно с достойным вознаграждением и чтобы по душе. Понимаете?

– Похвально, Костя, – Сёмкин даже оживился немного. – Давай подумаем. Всё зависит от того, что ты умеешь делать.

– Хм... Всего и не упомнишь, – казалось бы, простой вопрос вызвал у меня затруднение. – Многим приходилось заниматься, но могу и что-то новое освоить. Я неглуп и быстро обучаюсь.

– Не об этом речь, Костя, – собеседник сделал неопределённый жест рукой. – Что ты умеешь лучше всего? Что у тебя хорошо получается? Подумай.

– Тут и думать нечего, – идея пришла мне в голову сразу же, и я подался поближе к мудрецу. – Иваныч, а экзорцистам хорошо платят?

Морщинистое лицо учёного мужа резко расправилось, а седоватые кустистые брови взлетели над громоздкой оправой очков.

– Кхм... Кхм... Костя, у тебя, как и у меня, нет ярлыка. На Воротынского не надейся, подданство от него не получишь, ведь ты к муниципалитету относишься. Будь у тебя ярлык князя из другой области, не из Орла, возможно из идеи стать княжеским экзорцистом что-нибудь бы и вышло. А так....

– Я не об этом. – На языке крутилось не меньше десятка вопросов, но я попытался сосредоточиться на главном. – Иваныч, мои слова сейчас странными покажутся, но нет ли тут поблизости... эм... доски с контрактами?

– Объявлениями?

– Да! Вроде того, мудрец! Обычно подобные ставятся на центральной площади или в корчме деревни, посёлка, города... Неважно! Есть такое?

Сёмкин, которого я сейчас мог назвать своим единственным источником информации об этом мире, на несколько секунд завис, усиленно размышляя, затем покачал головой.

– Боюсь, что нет.

– Как же вы живёте?! – воскликнул я, и видя недоумение собеседника, попытался объяснить. – Этих как бы «экзорцистов», то есть магов на службе у князя Воротынского – сложилось впечатление, не так уж много. А если смотреть по карте, территория Орла довольно большая. Вопрос: успевают ли они справиться с порождениями инфернального плана везде и всегда?

– Не успевают, но дружинники князя и милиция иногда помогают. – Сёмкин прищурился, что-то прикидывая. – Наёмники ещё есть, так называемые «вольные охотники».

– Судя по названию, «милиция» – тоже привилегированный класс, вроде тех магов князя, – я озвучил вслух свои выводы. – А «вольные охотники»? Там можно заработать?

– Да, но...

Сёмкин прервался и начал неуклюже вставать. Перегнувшись через стол, попутно макнув в тарелку шнурок от свитера, старик нагнулся, положил мне руки на плечи и заговорил, проникновенно глядя в глаза.

– Оставь эту затею, Костя. Я уже понял, что ты жил где-то в глубинке. Приключения – это хорошо, но ты молод, вся жизнь впереди. Зачем тебе умирать?

Я почувствовал себя странно: непривычно и чуждо, когда за тебя кто-то переживает. Хватило бы пальцев одной руки, чтобы перечесть такие моменты в прошлом. Сказывался мой статус из предыдущей жизни – кому в голову придёт беспокоиться за святого?

– Иваныч, ты боишься демонов?

– Как и все, – мой собеседник смущённо поправил очки и сел обратно, а затем, встрепенувшись, заявил: – А тебе их стоит бояться больше всего!