Текст книги "Поиск пристанища (СИ)"

Автор книги: Софья Непейвода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

День 313-х суток (27 августа 1 года). Горы

Хотя ни один из троих не высказал недоверия к моему рассказу вслух, выражения лиц выдавали истинное отношение. Да я и сама понимала, как нелепо звучит история про человека, которого засосал внутрь камень.  – Надо вернуться и ещё раз всё осмотреть, – предложила Ина.  – Нет! – резко возразила я. – Что бы там ни было, не стоит с этим встречаться.  – Наоборот, – возразил зеленокожий. – Что бы это ни было, этого уже, скорее всего, нет, ведь тебя не засосало. А выяснить, что там могло произойти, гораздо важней, чем кажется на первый взгляд. Если мы здесь останемся, кто знает, не придётся ли столкнуться с чем-то подобным.  – Я здесь не останусь, – покачала я головой. – Если не будет другого выхода, то отделюсь и уйду. Но здесь жить не буду.  Росс бросил на меня задумчивый взгляд.  – Но нет никаких гарантий, что ты видела реальность, а не галлюцинацию.  Такой мысли в голову не приходило, и теперь я вцепилась в неё, как утопающий в соломинку.  – Да, ты прав. Но всё равно, прежде чем проверять, надо хоть как-то обезопаситься.  К удивлению, народ не стал отказываться от этого предложения. Со времени нашего второго рождения все видели слишком много странного и необычного, чтобы просто легкомысленно отмахнуться даже от самого фантастического рассказа.  – Можно прихватить длинный шест, за который все будут держаться, – предложил Марк. – Тогда, если что, есть шанс вытянуть.  – А ещё надеть хоть какие-то снего-болотоступы, – с воодушевлением подхватила я. – Их можно почти из любых кустов сделать.  На сплетение примитивных снего-, а точнее, камнеступов мы потратили не так уж много времени. С каждой минутой вера в то, что виденное было ничем иным, как игрой воображения, крепло, и я почти успокоилась, хотя сомнение ещё оставалось. В задний коридор договорились заходить вдвоём: один осматривается, а второй страхует его на расстоянии шеста. Невзирая на то, что меня тянуло лично убедиться в отсутствии трупа, первым вглубь ушёл Росс, а сопровождала его амазонка, поскольку, по их мнению, я могла выдать неожиданную реакцию, а Марк с трудом пролазил в узкий проход и, в случае чего, не смог бы быстро отреагировать.  Зеленокожие вернулись не сразу, а когда всё-таки вышли обратно, по лицу Росса я поняла, что либо сходной галлюцинацией страдаем как минимум мы оба, либо, что гораздо логичней, в пещере не порождение больной фантазии. Потом вперёд ушла Ина, а я страховала. Амазонка не стала задерживаться, и вскоре мы собрались в большом помещении все вчетвером.  – Комнату всё же надо осмотреть получше, – сказал Росс куда-то в воздух. – Хотя бы затем, чтобы не возвращаться сюда ещё раз. И останки изучить. Ина, сходишь со мной?  Поколебавшись, женщина кивнула, и они вновь скрылись в коридоре, а мы с Марком, переглянувшись, по молчаливому согласию приступили к обыску помещения, складывая все ценные вещи (то есть, в первую очередь, начальные предметы от керелей) в одно место. Всё равно хозяевам пещеры они уже не понадобятся, а нам могут пригодиться. Теперь, при внимательном осмотре, стало очевидно, что жилище заброшено уже давно. Остатки продуктов на столике успели сгнить, растечься и засохнуть твёрдой черно-бурой коркой, одежда, сейчас сухая, попахивала плесенью и пачкала нас её спорами, а в давным-давно потухшем очаге росла целая группа мелких, съедобных, но неприятных на вкус грибов.  – Вы закончили? – поинтересовался зеленокожий, выходя из узкого коридора с несколькими костями в руках. Наскоро упаковав вещи в найденные тут же рюкзаки, мы поспешили покинуть место чьей-то гибели.  – Выходим к реке, делим добычу и по домам? – практично спросила Ина.  После долгих споров мы рассортировали найденное на три кучки, поскольку Марк отказался от своей доли, сказав, что у него и без этого большие запасы. После этого амазонка вновь предложила возвращаться.  – Нет, у нас тут ещё дела не закончены, – покачал головой Росс.  Убедившись в нашем с Марком молчаливом согласии с зеленокожим, женщина пожала плечами.  – Ну вы как хотите, а я домой, – и кратко попрощавшись, удалилась вверх по течению.  Когда амазонка скрылась из вида, Росс впился в оборотня хищным взглядом, задумчиво поглаживая бороду. Марк занервничал, потоптался на месте, почему-то виновато опустив голову.  – Я, пожалуй, тоже пойду? – негромко, с явным оттенком грусти и едва заметной ноткой надежды спросил он.  – Хорошо, – с облегчением кивнул зеленокожий, прежде чем я успела возразить.  – Занести твою долю в лагерь? – пока я раздумывала, что бы это могло значить, обратился ко мне оборотень. – Не к посвящённым, а к себе. А потом ты зайдешь и заберешь.  – Да, спасибо, – всё ещё не понимая причины поведения Росса, кивнула я и, подождав, пока Марк скроется за поворотом скалы, раздражённо повернулась к хирургу.  – Объясни, что здесь происходит? Что Марк такого натворил, что ты его прогнал?  – Он не из нашей группы, – спокойно пояснил зеленокожий.  Я задохнулась от возмущения.  – Да какая разница?!  – Большая. Не стоит забывать, что мы – посвящённые, и должны хранить свои тайны. В самой этой находке нет ничего тайного, наоборот, о ней стоит рассказать, а вот о наших соображениях и последней разведке – нет, – Росс твёрдо встретился со мной взглядом.  – Марк бы не разболтал!  – Он – не из нашей группы, – ещё раз повторил собеседник.  – Забыл?! Не понимаешь, что он не может быть с нами из-за Рыси! – почти выкрикнула я.  – Это-то как раз не главное, – покачал головой Росс. – Его кандидатура ещё не обсуждалась. Да он ни разу и не высказывал желания войти в посвящённых.  – Росс, – я замолчала, поражённая его жестокостью. – Конечно, тебе плевать на Рысь и...  – Уймись! – резко прервал меня зеленокожий. – Я прекрасно понимаю, что жить с нами Марк не сможет. Но ведь мог же попытаться договориться, чтобы числиться хотя бы заочным посвящённым. Нет, он не предпринимает никаких попыток сблизиться. Или... – Росс сделал выразительную паузу, с насмешкой и пониманием окинув меня немигающим взглядом. – Или у него есть для этого веские причины? – и, подождав, пока до меня дойдет его намёк, продолжил. – Как бы то ни было, он ни разу не предпринял ничего для того, чтобы мы – не мы вдвоём, а наша группа – могли рассматривать его как своего.  Действительно, оборотень даже косвенно не пытался высказать своё желание войти в группу. Но вовсе не обязательно просто из-за того, что не хочет стать одним из нас. Слова зеленокожего помогли понять, что есть и другая причина. Когда-то я резко и, фактически, не дав надежды, (последние слова не в счёт, особенно учитывая, каким тоном они были произнесены) выгнала Марка из каравана. Да, во время эпидемии он вернулся, но теперь, когда положение исправилось и надобность в лишней паре рабочих рук отпала... Марк вполне может опасаться, что мне достаточно даже не провинности, а лишь повода, чтобы снова попытаться избавиться от него. Может, именно поэтому, чем дальше отступала болезнь, тем тише и скромнее старался вести себя оборотень: не вмешивался в разговоры, не навязывал своё общение и вообще пытался держаться как можно незаметнее и казаться безобиднее. А я так и не дала ему понять, что за это время его положение в моих глазах укрепилось настолько, что выгонять его (по крайней мере, из каравана) больше не собираюсь. Даже если им снова завладеет детоубийственный инстинкт, просто потребую увеличить дистанцию на безопасную.  – А если всё изменится? – мне понадобилось совсем немного времени, чтобы осознать свою ошибку и принять решение, как можно попытаться её исправить.  – Если изменится – тогда и обсудим, – пожал плечами Росс. – А пока надо возвращаться к реальности. Как по-твоему, кто погиб первым: тот, чей ажурный череп лежал у входа, или замурованный в камень?  – Замурованный, – твёрдо заявила я, с готовностью переведя тему. – А Йорик пытался сбежать и погиб уже... Стоп. Дверь-то была закрыта, а сама она не закрывается и одним хлопком её не закроешь, так что если кто-то бежал в панике, то бросил бы пещеру открытой. А если наоборот, они бежали от опасности снаружи, но даже в пещере от неё не удалось скрыться...  – Снаружи только череп, – напомнил зеленокожий. – Так что причины смерти могут быть разными. Мы должны вернуться.  – Опять? – возмутилась я.  – Опять, – кивнул Росс. – Кто и от чего погиб – это принципиальный вопрос. Кстати, полюбуйся, – он протянул мне вытащенную из пещеры кость. – Ничего не напоминает?  – Ещё один Йорик, – кивнула я, с первого взгляда узнав тонкую работу неведомого врага, превращающего кости жертвы в ажурное кружево.

День – вечер 313-х суток (27 августа 1 года). Горы

Оставив вещи рядом с рекой, приладив на ноги камнеступы и вооружившись длинными шестами, мы с Россом в третий раз вернулись к пещере. Зеленокожий предложил сначала осмотреть окрестности, и в результате, совсем близко и чуть выше двери, за поворотом выступающей скалы, мы обнаружили небольшое кладбище. Шесть овальных возвышений из крупных, практически неподъёмных, камней располагались вдоль нависающей над ними скалы, на которой рядом с каждым из холмиков выбит могильный крест. Впервые за свою жизнь в новом мире я видела настоящее захоронение и, возможно, именно поэтому оно произвело на меня сильное впечатление. Древний земной обычай напомнил, что при каждой из этих шести смертей был как минимум кто-то один, не безразличный к погибшим людям.  – Ага, ясно, – сломал возвышенный настрой Росс. – Йорик, скорее всего, отсюда.  Крайняя могила оказалась частично разрушена, так что из-под камней виднелись такие же сетчатые, как и остальные найденные останки, суставчатые ребра.  – Как раз головы не хватает, – констатировал зеленокожий, ещё раз осмотрел полураскопанную могилу, а потом направился к целой и начал осторожно её разбирать.  – Зачем? – удивилась я.  – Проверить, над всеми ли поработали «ювелиры», – пояснил хирург.  Принимать участие в вандализме не было никакого желания, но, признав обоснованным решение Росса, я присоединилась к делу раскапывания мертвецов.  – Боишься, что они погибли из-за этого?  – Да, – честно кивнул Росс. – А мы даже не знаем, где таится опасность: в воде, воздухе, пище, земле, или её переносят кровососы. И не заразились ли мы уже.  Я судорожно вздохнула, представив, что в теле может сидеть что-то, медленно, но верно объедающее костную ткань, и с удвоенной энергией продолжила разбирать мини-курган. Наконец, под камнями показался ажурный скелет.  – Странно, что совсем не сохранились мягкие ткани, – задумчиво вертя в руках берцовую кость, потянул зеленокожий.  – Их могли съесть местные насекомые и другие мелкие животные, – предположила я. – В каменной могиле достаточно щелей, чтобы падальщики могли без труда подобраться к телу.  – Согласен, – кивнул Росс. – Но сколько бы им потребовалось на это времени?  – Может, и не так много, – пожала плечами я. – Хотя, чтобы убедиться в этом, надо захоронить труп таким образом и проверить.  – Ну трупов-то у нас в достатке, – ещё раз осмотрев кость, хирург упёрся ей в скалу под ногами и навалился. Хрупкая опора подломилась, распавшись сразу на три куска, так что экспериментатор пошатнулся, но устоял. – Нет, ювелиры поработали, скорее всего, уже после смерти. Кость не выдерживает даже моего веса и, если бы ювелиры поразили ещё живого человека, на скелете было бы немало переломов: слишком непрочной становится ткань.  – Или они факультативные, – предположила я. – Начали ещё на живом, а закончили уже после смерти.  Зеленокожий окинул меня хмурым взглядом.  – И после этого остальные называют меня садистом и пессимистом. Не понимаю, чем ты лучше, – нерадостно буркнул он. – Но, к сожалению, такой вариант не исключён. Особенно если ближе к концу жизни, когда кости стали хрупкими, больной уже не мог двигаться, например, из-за поражения мышечной ткани или суставов. Тогда переломов вполне может не быть, – решительно лишив покойника ещё нескольких элементов скелета, Росс сложил их в корзину, как добычу. – Теперь – в пещеру.  – Что мы тут-то забыли? – тоскливо спросила я, когда мы добрались до разграбленного помещения. – Уже ведь установили, кто погиб первым.  – Этого недостаточно, – покачал головой зеленокожий, залезая с ногами на приподнятую над землей травяную постель и приглашающе похлопал рукой рядом с собой. – Тебе не кажется странным, что люди устроились жить в том месте, где им постоянно угрожает смертельная опасность?  – Ну, не знаю, – я задумалась. – Может, когда они селились, ещё не знали, насколько велика угроза. Или были слишком ослабшими и не имели возможности двигаться дальше.  – Ослабшие люди не стали бы обустраивать пещеру, обставлять её мебелью, заготавливать неплохие пищевые запасы – у них на это просто не хватило бы сил, – возразил Росс.  – Запасы? – скептически подняла бровь я.  – Там, внизу, остатки склада, судя по всему – продуктов, – он кивнул на проход, ведущий к замурованному в скалу скелету. – Предположим, что всего их было семеро, по количеству найденных останков. Кроватей лишь на две меньше. Причём две из них почти в полтора раза шире, что позволяет предположить, что на них спал не один человек. Выходит здесь жили все семеро, и жили не один день, успев привести пещеру в комфортабельный вид. Нет, думаю, умирать они начали не сразу, – зеленокожий окинул помещение внимательным взглядом и тяжело вздохнул. – Как ни тяжело признавать, но Сева был прав, – заметив моё удивление, Росс пояснил. – Нам не стоило капризничать, отказываясь от поселения на озере. Все последовавшие за отплытием события – тому подтверждение. По-моему, доказательств нашей глупости и самоуверенности хватает с лихвой. А теперь всем, в том числе, и тем, кто пытался доказать нам нашу неправоту, приходится расплачиваться за наше решение продолжить путь.  Вспомнив полуживого инженера, я понимающе кивнула.  – Ладно, ближе к делу, – прервал сам себя собеседник. – Вы кровати обыскивали?  – Нет. Но не думаю, что в них что-то прятали.  – Прятать, может, и не прятали, а вот завалиться что-нибудь вполне могло, – встав, зеленокожий начал разбирать постель, сбрасывая траву прямо на пол, и я присоединилась, чтобы как можно быстрее закончить и покинуть пещеру. Врач оказался прав. Первая же кровать дала урожай из нескольких фруктовых косточек, обломка деревянной расчёски и тяжеловатого жёлтого камушка. Вторая не подарила ничего нового, зато третья хранила в себе настоящее сокровище – рукописный дневник. Росс решительным жестом остановил мои поползновения остановиться и ознакомиться с содержимым рукописи.  – Сначала закончим.  Нехотя признав его правоту и бросив ещё один жадный взгляд на то, что может приоткрыть завесу тайны, я вернулась к обыску. В результате наша добыча увеличилась на одну ложку и перочинный нож.  – Вот теперь на берег, и можно будет почитать, – зеленокожий нежно погладил отлично сохранившуюся тетрадь.  Выбравшись из пещеры, мы вернулись к реке, где с удовольствием избавились от порядком поднадоевших и даже натёрших мозоли камнеступов.  – Ну? – поторопила я замешкавшегося Росса.  Раскрыв белые страницы, мы погрузились в изучение неразборчивого почерка, не забывая периодически осматривать окрестности: интерес интересом, а добычей становиться совершенно не хочется.  Дневник поведал нам о трагической судьбе нескольких человек, одним из которых, судя по всему, оказалась моя старая подруга по переписке. Автор рукописи вначале увлечённо повествовал о первых впечатлениях от нового мира, обустройстве селения, охоте и собирательстве, друзьях и развлечениях. Потом почти полтора месяца в дневнике не появлялось ни одной новой записи, а когда они возобновились, обрывочные и беспорядочные, повествующие о жарком и ледяном аде, об отравленной пище, воде и воздухе, о мёртвых и неживых и их заговоре против человечества, я покрылась холодным потом, вспомнив, что когда-то Алла говорила о том же. Дрожащие строчки рассказывали о том, как оставшихся в живых и всё ещё сопротивляющихся воле некромантов людей отправили вниз, на каторгу, и ещё через пару недель, поняв, что победить поработителей они не смогут, пленные посреди ночи сбежали, прихватив наспех собранные рюкзаки. Несколько дней прятались в трещинах скал, удаляясь всё дальше от разыскивающих их неживых. После этого сообщения в дневнике появилась лаконичная запись «ну и бредятина», и почти неделю автор не прикасался к страницам. А когда вновь взялся за ручку, рассказал о возможной болезни, вызывающей галлюцинации и всепоглощающий страх. Судя по размышлениям, автор не знал, во что верить, но с каждым новым днем всё больше склонялся к варианту, что как минимум большая часть, если не весь пережитый кошмар – не что иное, как игра больного воображения. Бредовое состояние не возвращалось, хотя всю группу продолжали мучить страшные сны. Да и не все больные оказались настроены самокритично: почти половина собиралась воевать с «мировым злом» и считала всё произошедшее реальностью. Но пока они продолжали путь вниз, с гор. По дороге двое погибли: один сорвался со скалы, а другая, споткнувшись, с размаху ударилась о камень и свернула шею. Остальные добрались до подножия, где и решили поселиться. Немало места в рукописи занимали описания быта и местных особенностей. Из неприятностей в первую очередь отмечали кровососов, не встречающихся наверху, и периодические ливневые дожди, которые из-за особенностей местности превращались в настоящее бедствие: вода бурным потоком текла вниз с гор, смывая всё, что не успело основательно закрепиться. Хотя физическое самочувствие людей улучшилось, вернуться к нормальному весу они так и не смогли и, несмотря на обильное и калорийное питание, оставались такими же жилистыми. Ещё через несколько дней взошла гигантская луна, и подножие гор превратилось в адское место. Резкие перепады погоды, страшные многоводные грозы, землетрясения, ураганный ветер вкупе с дефицитом продуктов и постоянным страхом подорвали силы ещё не окрепшего народа. Даже в периоды затишья стихий люди избегали без необходимости покидать пещеру, поскольку всего за несколько минут ситуация могла радикально измениться. Когда луна скрылась за горизонтом – горы успокоились, но для большинства было уже поздно. Невзирая на сильно смягчившиеся условия, пятеро продолжали медленно сохнуть, кожа приобрела структуру сухого пергамента, снова начались галлюцинации и приступы безумия, сопровождающиеся приливом сил. В течение трёх недель погибли четверо, а пятая в один из припадков загрызла и пыталась сжечь на костре одного из двух находящихся в нормальном состоянии мужчин. Оставшееся время она провела привязанной к кровати, поскольку автор дневника боялся ещё одного нападения. После похорон последней жертвы непонятной болезни мужчина начал строить планы, с целью добраться до других людей. Но, опасаясь, что может являться носителем возбудителей, вызвавших эпидемию, решил повременить и занялся пополнением запасов, на случай, если вновь взойдет «солнце ада», как окрестил автор в дневнике жёлтую луну. А ещё через несколько дней появилась странная запись, на которой повествование резко обрывалось. «Зря я думал, что уже поправился. Сегодня снова была галлюцинация: когда ходил за дровами, видел большого морского змея, который выпрыгнул из скалы, как будто из воды и потом снова нырнул в камень.»  Я подняла голову, чтобы встретиться взглядом с расширенными от страха глазами зеленокожего.  – Из скалы...  – ...как будто из воды, – продолжил Росс. – Бред. Но если...  Мы с ужасом уставились на такой обманчиво твёрдый камень.  – А если его не засасывало, а он просто провалился, как в жидкий асфальт, и не смог выбраться?..  – Судя по всему, камень очень быстро застыл обратно. Иначе при попытках выбраться он просто утонул бы или провалился ещё глубже.  Я сглотнула.  – Ему бы повезло, если бы он выдохнул, когда застывал камень, – тихо сказал зеленокожий. – Но, судя по сточенным костяшкам пальцев, это не так. Скорее всего, мужчина погиб, ослабнув после долгих тщетных попыток вырваться из монолита, вполне возможно от жажды, съеденный заживо или сгнив. Хуже другое. Он видел «змея» вне пещеры, а значит...  – ...это может повториться в любой момент и где угодно, – закончила я и потянулась к камнеступам.  Росс отрицательно покачал головой.  – Не стоит. Сейчас гораздо важнее быстро вернуться в лагерь.  – Почему? – спросила я, недоуменно наблюдая за резкими паническими движениями, которыми зеленокожий разделял свой груз на две части: поменьше – мне и побольше – ему.  Укладывая вещи, Росс решительно вырвал из тетради меньшую центральную часть записей, намочил разрыв водой и несколько раз протёр о камень, стирая и пачкая края, потом убрал основную часть дневника на самое дно рюкзака, а влажные и грязные листочки – наоборот, положил поверх остальной добычи.  – Подумай, сколько времени прошло со времени захода «солнца ада»?  Прикинув в уме дату захода, я прибавила к нему сорок пять дней, то есть, примерно то время, когда луны не видно за горизонтом и похолодела.  – Завтра!  Если кошмар, описанный в дневнике, имеет под собой хоть какие-то основания, а я склонялась к тому, что имеет, то нам надо как можно быстрее убедить остальных сняться и плыть дальше. И плевать на возможные пороги: их может и не встретиться, а вот в том, что мы останемся в живых, если начнём тянуть, и у меня, и у Росса возникли большие сомнения. Нельзя терять время. Я без возражений взвалила на плечи свою долю груза, и мы рысцой направились вверх по течению.

Вечер 313-х – ночь 314-х суток (27 – 28 августа 1 года). Горы – река

Сгрузив поклажу на плот, зеленокожий деловито направился к давно не кормленным Диме с Диной, профессиональным жестом взял сразу обоих и приложил их к своей груди. Я тоже не стала терять времени даром, проведя аналогичную процедуру с Рысью.  – Дет, требуется твоя помощь, – не выпуская детей из рук, заявил Росс. – Когда взойдет жёлтая луна, здесь начнётся ад. Мы должны как можно быстрее покинуть предгорье.  – Это шутка? Откуда такие сведения? – вскочил наш лидер, да и остальные отвлеклись от принесённых вещей и собрались вокруг.  – На разведке мы нашли пещеру, что когда-то была жилой... – начал зеленокожий, но Игорь перебил его, сообщив, что это уже рассказали вернувшиеся раньше нас.  – И твою долю в добыче, кстати, Марк передал, – добавил математик мне.  – Тем лучше, – облегчённо кивнул Росс. – Так вот, после их ухода мы снова обыскали пещеру и обнаружили обрывок дневника. Там прекрасно описано, что происходит в периоды восхода луны. И у нас нет причин не доверять автору.  – Это его засосало в камень? – не сдержал любопытства Илья.  – Возможно, не засосало, а он провалился в него под собственным весом. Но это не важно, – решительно отмел дальнейшие расспросы зеленокожий. – Важно то, что скоро, уже завтра, мы можем попасть в эпицентр стихийного бедствия, и, к тому же... – он кивнул на корзину с ажурными человеческими костями. – Касаться не советую, но если эта зараза передается не через кожу, нет гарантий, что некая часть каравана уже не поражена, и что болезнь, в скрытом периоде, не охватывает с каждым часом всё больше народу.  – А вы? И вообще, о чём вы думали, хватая детей немытыми лапами?! – возмутилась Надя.  – Я забыл, – признался Росс и, встретившись с моим виноватым взглядом, добавил. – И, похоже, не один я. Но даже если мы и дети погибнем, остальным рисковать не стоит. Пантера, у тебя одна рука свободна, найди им записи про луну.  Кивнув, я вытащила из рюкзака лежащий сверху обрывок дневника и довольно быстро отыскала нужное место.  – Да, я понял, – согласился Дет, бегло просмотрев несколько страниц. – Вы правы, пойду собирать совет.  Накормив детей, Росс не менее решительно запретил всем, кроме меня, касаться добычи и погнал их мыться. Новые вещи сложили в угол, в который в срочном порядке переехали и мы с хирургом, вместе с малышами.  За это время наш лидер успел оповестить и созвать большую часть людей. Собрание проходило бурно, даже скандально. Естественно, наши слова вызвали недоверие и скептическое обсуждение, на что вспыливший зеленокожий предложил пойти к пещере и самим посмотреть на разрушения, которые нанесла стихия.  – Видели бы вы их результаты, мигом бы замолчали, – прошипел он. – Вода даже могилы из валунов частично разрушила.  Я поражённо уставилась на хирурга, но тут же отвела взгляд, чтобы не выдать. До нашего посещения единственной пострадавшей на кладбище была могила, выступающая из-под навеса скалы, а вот после... И сразу же поняла, почему зеленокожий соврал о находке целого дневника. Если его просмотрят полностью, то возникнут закономерные опасения, что катастрофа не происходила на самом деле, а являлась плодом галлюцинаций. Хотя даже если и так, не опасно ли оставаться в месте, которое может вызвать такие приступы? Но решение Росса проще, и доказательство этой версии займёт куда меньше времени. Так что, несмотря на некоторую нечестность, в данных обстоятельствах он действует смело и обоснованно. Кивнув, я мысленно одобрила позицию коллеги: неважно, каковы аргументы, сейчас главное уйти до начала бедствия.  В результате народ принял решение сплавиться до найденной нами пещеры, после чего избранная комиссия изучит место и решит, стоит ли принимать экстренные меры. Благодаря быстрому течению, добраться до знакомого участка по реке получилось гораздо быстрее, чем пешком. Закрепив плоты, комиссия в количестве девяти человек (в которую вошло по одному представителю из каждой группы, Захар и ещё двое одиночек) во главе с Россом отправилась осматривать пещеру и кладбище, а остальные собрались для обсуждения, каким образом лучше и безопаснее двигаться, если придётся продолжить сплав. Кто-то высказал предложение идти пешком, пустив плоты вдоль берега и придерживая за верёвки. Но тут же поставленный золотым мальчиком опыт показал неприемлемость такого варианта: оттолкнувший свой дом Ясон оказался не в состоянии перебороть быстрое течение, верёвка вырвалась из рук, и с жалобным воплем:  – Куда же ты, мой золотой?! – он бросился догонять плот по суше.  Неизвестно, чем бы кончилась попытка, если бы несколько человек, включая увесистого Марка, не поймали верёвку. От рывка плот слегка накренился, проскрежетал по прибрежным камням и замер. Закрепив его покрепче где-то на сто метров ниже по течению, мужчины вернулись, и все констатировали, что данный способ не сработает, особенно с теми, у кого плотность населения на единицу площади дна невысока. В ходе дальнейшего обсуждения сошлись на варианте: плыть не по центру реки, а ближе к берегу, где течение чуть медленнее, но днище ещё не задевает о камни. Благо склон крутой и уже в паре метров от суши глубина реки достигает человеческого роста.  Не успело закончится обсуждение, как вернулась комиссия. Уж не знаю, какие аргументы использовал зеленокожий, но убедить ему удалось всех. Единогласное решение девяти до того скептически настроенных человек не стал оспаривать никто, и уже через полчаса, на закатной заре, мы продолжили сплав. Тогда же решили не останавливаться даже на тёмное время суток, в том числе потому, что погода ясная и звезды яркие, к тому же дорогу освещают семь находящихся в разных фазах спутников, отчего тьма превращается в сумерки.  На рассвете сделали короткий привал, быстро обобрали окрестности и продолжили путь. То ли от нервного напряжения, то ли ещё по какой причине, ко к моменту отплытия у меня началась паника. Казалось, что горы давят своей громадой, норовят накрениться и грозят заживо похоронить весь караван под своей массой. Да и само небо, чистое и спокойное, казалось не сочно-голубым, а с каким-то ядовитым, смертельно опасным оттенком. Я старательно отгоняла страх, но взгляд то и дело поднимался вверх, выискивая первые признаки начинающегося бедствия. А через три часа заметила, как зеленокожий посмотрел на небо и поёжился.  – Кажется, скоро начнётся, – прошипел он себе под нос и подошёл ко мне. – Ты тоже чувствуешь?  – С самого утра, – кивнула я.  В отличие от меня, Росс перегнал остальных совсем ненамного, оказавшись в первых рядах поднявших тревогу, и вскоре весь караван заволновался.  – Давление падает, – пытаясь сохранить хотя бы видимость спокойствия, сказал Маркус. – Очень уж быстро и сильно.  Откуда-то издалека донёсся грозный рокот: то ли отдалённый гром, то ли звуки землетрясения. Буквально за несколько минут кучевые облака затянули небо, на наших глазах превращаясь в черно-фиолетовые грозовые тучи. Первая молния мелькнула где-то высоко за облаками, но от грохота грома я подпрыгнула.  – Черт, мы же как громоотвод! – схватился за голову физик.  – К берегу? – предложил математик.  Маркус окинул его полубезумным взглядом.  – Нет! Нет, наоборот, на середину реки! Если сейчас ливанёт, а мы окажемся у берега... Народ! – дико заорал он соседям. – Держитесь середины реки!  – Уже сами поняли! – ответили оттуда.  К счастью, начавшееся бедствие не застало нас врасплох. Дети крепко заперты в люльках, вещи и Сева закреплены. Все плоты успели отойти дальше от берега прежде, чем молния ударила в высокую скалу выше по течению. Почти сразу же после этого, когда ещё не успел стихнуть оглушающий гром, начался ливень. Эта гроза была ничуть не менее, а то и более страшной, чем те, которые мне пришлось пережить в джунглях. Видимость снизилась почти до нуля, даже идущий всего в нескольких метрах соседний плот то и дело пропадал из виду. Прежде быстрая, но спокойная река забурлила, поднялась и понеслась с невероятной скоростью. Согнав нас в центр плота, Маркус деловито обвязал всех верёвками, закреплёнными на центральном столбе, подпирающем крышу.  – Мы плывем слишком быстро! – громко, чтобы пробиться через шум дождя, заявил он. – Если сейчас кто-то упадет в воду – он обречён!  – А если на пути вдруг окажется скала или крутой поворот!.. – начал химик, но Дет его резко прервал.  – И думать об этом не смей!  Но все понимали, что если мы врежемся в скалу, то не поможет уже ничего.  Секунды складывались в минуты, минуты – в часы, а ливень не прекращался. Паника, в начале достигшая своего пика, спала: люди не могут бояться вечно, и теперь мы как будто перегорели. Навалилась апатия и усталость, бороться с которой ещё труднее, чем со страхом. Да и зачем бороться, если от нас сейчас ничего не зависит? Не проще ли лечь и тихо ждать решения судьбы? А уж выживем, не выживем – не суть важно. Даже лучше, если не выживем: все неприятности на этом завершатся. И конца существования своего вида не застану. Депрессивные мысли прервал удар по лицу. Схватившись за щеку, я удивлённо посмотрела на Дета.  – Пей! – перекрикивая гром, приказал он, всучив мне пиалу с водой.  – Зачем? Её и вокруг много, – я провела рукой по сторонам, указывая на повреждённую ливнем крышу и несколько струек, стекающих внутрь.  – Пей, я сказал! – повторил лидер и, удерживая меня за волосы, насильно влил жидкость в рот.  Я сначала закашлялась, растерявшись и подавившись от такой немотивориванной агрессии, а потом сглотнула и вырвалась.  – Сдурел?! – возмущённо закричала я.  Не обращая более на меня внимания, Дет зачерпнул в пиалу воду из реки и решительным шагом направился к Игорю, где, не размениваясь на слова, сразу же перешёл к делу, отвесив сильную затрещину.  – Псих?! – вскочил раздражённый математик, но блондин схватил его за бороду и рванул вниз, одновременно вливая в рот содержимое ёмкости.  – Теперь есть и отдыхать! – проорал лидер, судя по ошалевшим лицам остальных, ещё до нас проделав подобную процедуру почти со всеми.  Только гораздо позже, уже после обеда, я поняла, какую цель преследовал Дет, и прониклась к нему невольной благодарностью. Сейчас он, ни много, ни мало, не дал нам потерять волю к жизни, желание хоть как-то за неё бороться. Даже страх и гнев лучше отчаянья.  После заката гроза резко прекратилась, тучи развеялись и теперь о произошедшем напоминал только бурный, несущийся чуть ли не со скоростью гоночного автомобиля, поток. То ли за время грозы река всё-таки свернула, то ли просто ландшафт изменился, но теперь по обоим берегам возвышались ещё более крутые, практически отвесные склоны. В результате, караван плыл в ущелье между скал, только высоко вверху проглядывала узкая полоса звёздного неба. Даже если бы мы и решили сделать остановку, подходящего места для того, чтобы закрепить больше, чем пару плотов, не встречалось.  Переговорив с соседями, мы узнали, что во время ливня упали с плотов и, судя по всему, погибли четверо, причём все – с самых густонаселённых общаг. Как ни странно, вопреки незавидному положению, после того, как гроза прошла – всеобщая депрессия тоже отступила, и теперь, наоборот, настроение немного улучшилось по сравнению с тем, которое было перед началом бедствия. Ведь, несмотря ни на что, большая часть каравана уцелела, и мы не теряли надежды на лучшее.  Но оказалось, что неприятности на этом не закончились. Вскоре впереди показалась надвигающаяся громада скал. Ущелье сузилось, горы накренились и сомкнулись над нашими головами. А ещё через несколько минут крыша нашего строения проскрежетала по потолку пещеры, плот сильно накренился, и я ухватилась за поперечную балку, чтобы не скатиться вниз. Ещё мгновение – и стена со скрипом наклонилась, сильно прищемив ногу. Толчок сзади – видимо, в наш плот врезался кто-то, кто плыл следом, и бамбуковая постройка рухнула окончательно, сдавив грудь и ударив по голове. Перед глазами поплыли красные пятна, ночное зрение перестало работать, а следом за ним отключилось и сознание.