Текст книги "Поиск пристанища (СИ)"

Автор книги: Софья Непейвода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

254 – 255-е сутки (3 – 4 июля 1 года). Джунгли

Быть, как Тёмная, то есть вольно или невольно избегать выполнения обязанностей, не позволяла совесть, в результате я отказалась идти на разведку и вместе с Детом, его жёнами и Игорем осталась «сторожить плот», а попросту не уходить далеко от лагеря, чтобы в случае чего другим дежурным не пришлось за мной бегать. Подумав над разговором, состоявшимся во время вчерашних поисков, решила совместить приятное с полезным. Поэтому посвятила свободное время более внимательному знакомству с соседями. И начала с племён (это термин крепко прилип к группам объединившихся людей).  Сатанисты представляли собой самое маленькое племя, всего из шести человек, не считая детей: двое мужчин и четыре женщины. Кстати, термин «сатанисты» не являлся самоназванием: это прозвище прилипло из-за того, что у них, среди прочих вещей, имелся неплохой запас чёрных балахонов с капюшонами, и когда кусачие насекомые становились особенно активными, все шестеро защищали свои тела тканью. В результате, на закате (а, судя по реакциям людей, в это время гнус кусался сильнее всего) на вечернем привале у костра сидело шестеро личностей в чёрных одеяниях. А едва насекомых становилось меньше, сатанисты разоблачались, избегая изнашивать вещи, которые пока нет возможности восполнить. Скорее всего, по этой же причине я ни разу не видела, чтобы сатанисты занимались повседневными делами в одежде: ловили рыбу, отправлялись на собирательство или сбор хвороста они всегда в том же виде, что и остальные – то есть голыми. Некоторое время у них существовало второе прозвище «монахи», но «сатанисты» прижилось лучше и быстро вытеснило менее конкурентоспособное название. Кстати, именно сатанистам принадлежала одна из двух имеющихся в караване гитар.  Вторыми с конца по численности населения являлись махаоны. Сейчас их племя состояло из восьми мужчин. Судя по рассказам Таля, изначально они придумали себе другое название, но когда их начали дразнить «голубыми», Артур с компанией вместо того, чтобы обижаться, поставили юмористическую сцену-розыгрыш для своих противников, в которой прозвучала фраза «а ты красивый, как махаон». С тех пор к ним и прилипло это вырванное из контекста слово. Но ладно название, теперь уже возведённое самим племенем в ранг официального (вместо первоначального «мужского монастыря»), хуже другое. Как признался Таль, разыгранная сцена возымела прямо противоположное действие, и вместо того, чтобы разрядить напряжённую обстановку, перевела часть противников в разряд врагов, которые позже сократили племя с одиннадцати до восьми человек. К счастью, все ещё не перешедшие к активным действиям и за счёт этого живые «борцы за мораль и нравственность» остались в другом, царском лагере, но теперь и махаоны начали задумываться о том, что будет, когда настанет время воссоединения. И хотели по возможности отсрочить этот неприятный момент.  В золотой середине по количеству населения (двенадцать женщин) находилось племя амазонок. Поскольку у них существовала сильная, в том числе и брачная, связь с предыдущем племенем, они тоже переживали насчёт грядущего воссоединения. Амазонки с махаонами активно общались между собой, и смешанные парочки часто заставали сидящими в обнимку у костра, прогуливающимися по берегу за руки или и вовсе вылезающими из густых зарослей взъерошенными и раскрасневшимися.  Мы, посвящённые (уже без дополнения «в упрямство»), оказались одним из самых больших племён. Хотя, если говорить честно, детовских жён нельзя считать членами группы – они так и остались на отшибе, не своими, но и не чужими. А без них нас лишь чуть больше амазонок, только вот соотношение иное: поровну мужчин и женщин, не считая представителя другого вида, то есть меня.  У волгорцев мало того, что племя самое крупное: двадцать два человека (девять мужчин и тринадцать женщин), так ещё и достижения заметны ярче, чем у других. Я не хочу сказать, что остальные малого добились: у нас, например, есть кое-какие успехи – но у волгорцев они самые видные. Многие в этом племени занимались плетением из лозы и, что удивительно, достигли существенных результатов. Например, корзины волгорцы делали не просто крепкие, это-то как раз к настоящему времени почти все научились, но ещё и красивые, с полосками или даже узорами. А ещё они обставили свой плот плетёной из прутьев мебелью: креслами, столом, даже парой сундуков. И хотя эти поделки грубоваты и даже косоваты, но у других и такого нет! Так что, по крайней мере пока, приходилось признавать, что в нашем караване из живущих вместе групп волгорцы «впереди планеты всей».  Остальные люди, насколько удалось выяснить, представляли собой отдельные семейные пары, или вовсе одиночек, не смотря на то, что сплавлялись чаще всего группами (например, на общагах). Нет, они не замыкались, активно общались между собой и даже дружили, но из разговоров становилось понятно, что жить вместе или рядом друг с другом никто не собирается. За первые два месяца они настолько привыкли к самостоятельности и одиночеству, что даже всё время, проведённое вместе, не смогло убедить их, что жить селением проще и безопаснее. Более того, судя по обрывкам разговоров, многие придерживались мнения, что в одиночку или семьёй проще прокормиться, спокойнее и уютней жить. Когда люди столкнулись с реальной угрозой в лице троллей, они невольно потянулись друг к другу, ища защиты, но теперь эта угроза миновала, и большая часть каравана собиралась разбрестись по лесным просторам, вернувшись к простой и незамысловатой дикой жизни. Чем дольше я наблюдала за свободными, тем сильнее замечала разницу между нашим поведением и возможным поведением землян в аналогичной ситуации. Свободные не боятся джунглей и их обитателей. Это не значит, что мы без страха могли встать на пути крупного хищника, но и безотчётного ужаса при встрече с ним не испытывали. Скорее, опасности леса воспринимались нами как нечто обыденное, что требуется учитывать, но не вызывает паники. На мой взгляд, Женя хорошо выразила общее настроение, когда я завела об этом разговор:  – Чем хищники, змеи и прочая живность хуже машин, ядовитых выбросов, преступности и гопников на Земле?  И я была полностью с ней согласна. Дикие животные даже лучше: они не нарушают установленных природой правил и не стремятся уничтожить противника просто от нечего делать. Взять, например, тех же змей: не наступай на них, не пугай – они и не нападут. А если охотишься – то добыча имеет полное право сопротивляться.  На следующий день я задумчиво бродила по песчаному дну по пояс в воде, нащупывая ступнями и собирая в корзину местных моллюсков с двустворчатыми и трёхстворчатыми раковинами, а потом, отнеся добычу к плоту, отправилась купаться. Доплыла до кувшинки со слегка розоватыми сладко-кислыми лепестками и неожиданно заметила внизу нечто странное. Некоторое время почти неподвижно зависла в воде, лишь слегка шевеля ногами, чтобы не погрузиться с головой, а потом нырнула. Мне не померещилось. Вместо водорослей на дне озера скрывались обильные заросли кустов. Без листьев, но, похоже, того же самого вида, что и ивы, встречающиеся по берегам. Ветки подводных растений не гнили, а оставались такими же плотными и живыми, в чём удалось убедиться, ещё раз нырнув и срезав прут.  Купаться расхотелось. Выбравшись на берег, я посидела, разглядывая тонкую и гибкую ветку, после чего, так и не расставшись с ней, пошла к своему плоту.  Кусты под водой. На Земле такое чаще всего происходит, когда затапливают местность, создавая новые пруды или водохранилища. Но в данном случае причина другая, и она прямо под моим носом. Точнее – над. Задрав голову, посмотрела на висящую в небе лишь немного склонившуюся к востоку огромную жёлтую луну. Какой высоты она может создать прилив? И что останется от нынешнего озера, когда она скроется за горизонтом? Окажутся ли эти места такими же привлекательными для поселения, какими выглядят сейчас? Дождавшись возвращения других посвящённых с разведки, я поделилась с ними своими опасениями.  – Да, ты права, – кивнула Юля. – Но не обязательно дожидаться отлива: вода чистая, можно и сейчас осмотреть дно и прикинуть, что будет после заката псевдо-солнца.  – Точно! – оживилась я. – Тогда, по крайней мере, будет меньше неприятных сюрпризов!  – Вот только не факт, что причина затопления именно в гигантской луне, – покачал головой Маркус. – Я бы скорее предположил, что «прилив» мог вызвать сезон дождей.  – Так он ведь уже давно закончился и был далеко отсюда, – возразила я.  – Да, – кивнул физик. – Но воде, чтобы стечь, тоже надо время. И, несмотря на то, что там, – он махнул рукой вверх по течению, – ливневые дожди уже давно закончились, здесь выпавшая вода ещё может сказываться.  – Но даже если так, то всё равно скоро вода спадёт и неизвестно, во что превратится озеро, – заметила Вероника.  Договорить нам не дала Тёмная, подойдя к плоту и призывно махнув рукой.  – Пантера, нам опять работа привалила.  – Опять? – недовольно переспросила я, направляясь за ней. Вот у кого-кого, а у Тёмной, по-моему, это ещё только первое дело будет. – Что случилось?  – Не знаю, Артур не сказал. Просто велел тебя позвать, – она скривилась, как будто надкусила лимон. – Раскомандовался, понимаешь.  – Ну, он же лидер в своей группе, – пожала плечами я. – К тому же, единственный мужчина из нашей группы дежурных.  – Мужчина? Он? – Тёмная усмехнулась и посмотрела на меня, как на идиотку. – Ты разве забыла, что он – махаон?  – Не вижу разницы. Ты, что, перестала быть женщиной от того, что присоединилась к амазонкам?  – Нет. Но я – это особый случай.  Я неприязненно покосилась на собеседницу.  – Впрочем, это не важно, – заметив моё недовольство, перевела разговор Тёмная. – Как тебе это место?  – Ещё не знаю, – я снова пожала плечами и обрадовалась, обнаружив, что мы уже добрались до места сбора и не придётся продолжать диалог. Мы с Тёмной подошли к задумавшемуся Артуру одновременно с остальными дежурными.  – Девочки, у меня плохая новость. Судя по всему, на этот раз всё-таки кража, – сообщил нам махаон.

Вечер 255-х суток (4 июля 1 года). Джунгли

Пострадавший провёл нас к своему жилищу, и мы внимательно осмотрели место происшествия. Да, Артур прав: исчезновение вещей с довольно крепкого маленького одиночного плота, да ещё и из прикреплённой к нему добротной корзины с крышкой, вряд ли может объясняться рассеянностью его обладателя. По словам Петра (пострадавшего), исчезло три ножа, топор, два котелка, пила, четыре больших набора рыболовных крючков и два спальных мешка, в общем, почти всё «наследство» керелей, оставленное дома, кроме двух закопчённых посудин.  – Ты кого-нибудь подозреваешь? Есть враги или недоброжелатели? – деловито поинтересовалась я.  – Да вроде, нет, – развел руками Пётр. – Я со всеми в хороших отношениях.  – Многие знают о краже? – задумчиво прищурившись, спросила Тёмная. – Если нет, можно прямо сейчас провести обыск...  Роза с Женей дружно замотали головами.  – Думаю, уже все знают, – пояснила Роза.  – А тех, кто ещё не в курсе, просветят уже до заката, – добавила Женя, посмотрев в сторону вечернего солнца.  – Тем больше резона не тянуть, а приступать к обыску прямо сейчас, – не сдавалась Тёмная.  – Можно попробовать, – поддержал Артур. – Пётр, ты узнаешь свои вещи, если их увидишь?  – Спрашиваете, – заулыбался мужчина. – Кроме того, что я их и так знаю, у меня на каждой моё имя и фамилия либо выгравированы, либо написаны.  – А ещё можно разузнать у соседей, может, кто что видел, – предложила я.  И мы отправились по плотам. Сильное недоумение вызывал тот факт, что практически все свободные с готовностью, без малейших возражений позволяли осматривать своё имущество. Единственным, но обязательным, условием являлось присутствие владельца.  – Это уже не в первый раз, – пояснила Роза, когда я поделилась с коллегами замеченной странностью.  – Почему тогда наш плот ни разу не обыскивали? – удивилась я.  – Всё просто: обычно пропавшее находили раньше.  – А сейчас вообще вряд ли найдем, – со вздохом констатировала Женя.  Я вопросительно подняла бровь.  – Раньше мы плыли. И, прикарманив чужое, чтобы с ним не расстаться, приходилось прятать на плоту. А сейчас можно закопать где угодно, да вот хотя бы в лесу, и достать, когда страсти улягутся и все разбегутся.  – Не суди всех по себе, – недовольно буркнула Тёмная. – Не каждый об этом подумает.  – А вор, судя по всему, вовсе не дурак, – возразила Женя. – Он ведь дождался, пока мы решим основаться, и только тогда начал действовать.  – Ну, если так, то он поторопился, – злорадно усмехнулась я. – Окончательное решение всё ещё не принято. Может, мы дальше поплывем.  – Да, я тоже считаю, что здесь не стоит оставаться, – высказалась Тёмная.  – Но, пока мы стоим, вещи можно спрятать в лесу, – продолжила гнуть свою линию Женя.  – Девочки, хватит спорить, – не выдержал Артур. – Сначала осмотрим плоты, а в случае неудачи подумаем о других вариантах, договорились?  Мы поддакнули, только Тёмная недовольно фыркнула. Но даже она не стала возражать.  Обыск проходил нетипично, больше напоминая экскурсию. Заметив неподдельный интерес, проявляемый мной и махаоном к самоделкам, практически каждый владелец стремился дать хотя бы краткий экскурс в историю своих вещей. Чего мы только не насмотрелись: целый штаб разнообразных ёмкостей от корзин и плетёных сеток до сумок и деревянных сосудов, костяные, раковинные и даже каменные (как только сделали?) ножи, пилки и гарпуны, множество украшений, рогатины (палки с удобной развилкой на конце, для ловли мелких животных) и дротики различных конструкций и ещё очень много других вещей. Даже пара самодельных музыкальных инструментов: один – ударный, сделанный из обрезка толстого бамбукового ствола, а другой – струнный, представляющий собой изогнутую палку с тремя туго натянутыми волосяными лесками вместо струн. Кстати, уже у многих есть грубо выделанные шкурки мелких животных. Надо будет предложить своим тоже этим заняться.  В процессе поиска выяснилось, что Пётр не особо жадничал: мы обнаружили шесть подаренных им ножей, восемь топоров и немалое количество другого имущества.  – А зачем мне, например, одиннадцать топоров? – ответил он на мой вопрос. – Я же не всё отдал, а только от лишнего избавился. К тому же не всем повезло сохранить почти всё «наследство» керелей, а так хоть какое-то восстановление справедливости.  – Из-за этого искать сложнее будет, – задумчиво сказала я. – Ведь если преступником является кто-то из одарённых, то он легко может пользоваться ворованной вещью под видом своей.  – Не стоит плохо думать о людях, – покачала головой Роза.  – Но и не следует забывать о человеческой жадности, – заметила Тёмная.  – Я никого не обвиняю, а просто рассматриваю возможность, – недовольно покосившись на негритянку, пояснила я.  Как выяснилось, кроме нашего, также ни разу не обыскивали плот сатанистов. И, в отличие от привычных к осмотрам, они встретили нас неприветливо, если не сказать агрессивно. После долгих уговоров согласились показать свои вещи, но только при условии, что руками мы их трогать не станем. Держались представители этого племени гордо, посматривая на нас свысока, со снисхождением, как на низших или недоразвитых, да и вообще своим поведением напоминали цитадельских, хотя таковыми и не являлись.  – Ну подумайте логично, зачем нам присваивать чужое, если и своего в достатке? – спросил один из мужчин, демонстрируя добрый десяток топоров и в два раза больше ножей, несколько вёдер и другое имущество. – Скорее украл тот, у кого вещей мало, или тот, у кого есть склонность к преступным деяниям, – на последних словах сатанист выразительно повел рукой в мою сторону. – А сейчас самую большую ценность как раз представляет оружие и инструменты.  Я набрала воздуху для возражения, но вовремя опомнилась и предпочла промолчать, чтобы не подогревать конфликт.  – Пока она в этом не замечена, – встала на мою сторону Женя. – Вообще, насколько я знаю, только мужчины её вида этим занимались.  – Не только мужчины, – отрицательно покачал головой сатанист. – Поверь нашему опыту. К тому же, вряд ли кто-то заподозрит в совершении преступления дежурного, не так ли?  – Я этого не делала!.. – уверенно начала я, но заметила задумчивые взгляды Жени с Артуром, и на последнем слове голос дрогнул.  – Ну да, – согласился сатанист таким ехидным тоном, что уж лучше бы возразил.  С трудом заставив себя сдержаться и не подливать масла в огонь, хотя внутри всё кипело, я мысленно пожалела, что вообще показала, как меня задевают слова мужчины. К счастью, в это время осмотр их имущества подошёл к концу, и, поблагодарив за сотрудничество, Артур повел нас к следующему плоту.  – Умно придумано, оборотница, – бросил напоследок другой сатанист. – Но запомни: с нами твои фокусы не пройдут.  Отойдя из плота, Тёмная хмыкнула.  – Не обращай внимания на всяких уродов. Лично я тебе верю, – заявила она. – А вы?  Народ кивнул, но на их лицах промелькнула искра сомнения. Я с трудом сглотнула вставший в горле ком. То, что Тёмная верит в мою невиновность, ещё не говорит в мою пользу. Даже если сейчас они отбросят сомнения, то наверняка где-то в подсознании останутся их чёрные семена. И кто знает, что может из них вырасти через несколько лет. Почти не обращая внимания на осмотр плота махаонов, которых мы обыскивали следующими, постаралась успокоиться и взять себя в руки. Расстройство и попытки оправдаться самой или оправдать свой вид не исправят ситуацию, а лишь усугубят её. А так всё-таки есть надежда, что конфликт забудется. По крайней мере, шанс на это тем больше, чем меньше привлекать внимание к инциденту. Поэтому, хоть на сердце всё ещё лежала тяжесть, я заставила себя улыбнуться и, изображая прежнее любопытство, присоединиться к остальным дежурным.  Посвящённые, как и сатанисты, показали себя не с лучшей стороны, в чём была и моя вина. Не желая демонстрировать кое-какое имущество, мои друзья вели себя не слишком приветливо. А тут ещё и Роза заявила, что, по её мнению, Игорь, вольготно развалившийся на постели и не желающий вставать, что-то прячет. В разгоревшейся перепалке мы мало того, что наговорили друг другу много лишнего, так ещё и Рысь, возмущённая шумом и присутствием чужих на плоту, до крови укусила Женю за ногу, а когда я кинулась её ловить, с визгом забилась под стол, сверкая оттуда отсвечивающими красным глазами. В результате Артур, пригрозив собрать большую комиссию, всё-таки добился своего и, пока я нейтрализовала дочь, остальные дежурные с особой внимательностью обыскали наш плот, найдя много личных заначек и неодобрительно покачав головой на обнаруженный под импровизированным матрасом Росса детский скелет. Плот посвящённых осматривался последним и украденных вещей у нас, разумеется, не оказалось.  – Вы только не говорите никому, пожалуйста, что у нас компьютер есть, – вполголоса попросил Игорь, когда они закончили.  – Нашли, из-за чего сыр-бор городить, – возмущённо заявила Женя, потирая раненую ногу. – Это и так все знают.  – Что?! – хором воскликнули мы.  – Что слышали, – с усмешкой подтвердила Роза. – Ночью, между прочим, экран далеко виден.  – Не понимаю, чего вы возмущаетесь, – проворчала Женя. – Вам же лучше, что все знают. Если вещи пропадут, никто не начнёт сомневаться, а были ли они у вас вообще. Тоже мне, тайное общество. Да сатанисты, и те лучше скрываются.  – И что вы ещё о нас знаете? – агрессивно прищурившись, спросил Росс.  – Мне тоже очень интересно, – с непонятной опаской посмотрев в сторону «одиночек», присоединился к зеленокожему Артур.  – Так, по мелочи, – легкомысленно отмахнулась Женя. – У нас сейчас другие проблемы.  – Правильно, – поддержала её Роза. – Нам воров надо искать. Кстати, вон, Пантера предлагала опросить свидетелей. Пока светит луна, вполне можно этим заняться.  – Да, ты права, – поддержал Артур. – Сделаем небольшой перерыв, перекусим, разберёмся с самыми насущными домашними делами и собираемся у Петра, – скомандовал он.  «Одиночки» с радостью последовали приказу и убежали в сторону общаг. Проводив их взглядом, махаон обернулся к нам:  – Господа, вам не кажется, что мы чего-то не знаем?  Игорь задумчиво почесал голову и произнёс с наигранной обидой в голосе:  – А я-то был уверен, что в курсе всех событий. Хотя, так даже интересней, – оптимистично добавил математик. – Тем более, что я гораздо больше с племенными общался, чем с одиночками. Ну народ, что вы такие кислые! Всё же только к лучшему: теперь где угодно можно на компьютере сидеть.  – Меня не радует, что у нас не караван, а прям-таки клуб шпионов-разведчиков, – раздражённо сказал Сева. – Все норовят скрыть свои делишки и побольше разузнать о чужих. Никакой личной жизни!  – С другой стороны, чего ты хотел? Народу не так много – как одна деревня, естественно, что все всё обо всех знают, – пожал плечами Дет.  – Только мы слепо-глухо-немые идиоты и поэтому не в курсе событий, – невесело съехидничал Маркус.  – Не только вы, – также нерадостно успокоил его Артур.  – Просто у нас много своих дел, потому мы не так интересуемся чужой жизнью, – спокойно пояснил Дет. – Это не страшно, но лучше не усугублять ситуацию. Иначе, действительно, в дураках можем остаться.  – Да, надо налаживать контакты с деревней вне нашего клана, – задумчиво сказал махаон. – Именно этим я и займусь, когда только закончим расследование. До встречи, – он слегка поклонился и ушёл в направлении своего плота.  – Ладно, я тоже пошла, – попрощалась Тёмная и удалилась вслед за махаоном.  – Он дело говорит, – кивнул Игорь.  – Но и о наших внутренних занятиях забывать не стоит, – заметил Илья. – А времени и на то, и на это не хватит. А ты, – добавил он, обращаясь к математику, – работаешь так, на подхвате. Вот и занялся бы связями с общественностью. И с виртуальной, и с реальной.  – А я и так этим занимаюсь, – сказал Игорь. – Но вовсе не против общаться больше.  – Вообще-то, по-моему, уж чем-чем, а связями должен заниматься лидер. Иначе зачем он вообще нужен? – Сева выразительно покосился в сторону психиатра.  – А ты забыл, что у нас творилось, пока не было Дета? – лукаво поинтересовался Маркус. – Разницы не замечаешь?  – Разницу-то я замечаю, но не вижу в этом конкретно его заслуг, – возразил Сева. – По-моему, так он просто живет на нашем плоту.  – Но не сами же мы внезапно прониклись и стали жить по правилам. Наверно, в этом и проявляется его высокое искусство управления творческим коллективом: поддерживать порядок и одновременно не оказывать заметного давления, – мягко улыбнулась Надя. – Лично я вижу заслуги Дета.  Подумав, Сева неохотно согласился, признавая правоту собеседницы. А я покормила детей и уселась ужинать, не дожидаясь остальных, чтобы не затягивать время.  – Пантера, – вполголоса обратился ко мне лидер, присаживаясь напротив. – Мне кажется, с Рысью надо что-то делать.  – Мне тоже, – вздохнув, согласилась я. – Но ты же и сам видишь, она не похожа на обычного ребёнка. Я уж и так, и эдак пытаюсь...  – Да, – он кивнул. – Я понимаю, в какой ты тяжёлой ситуации. Но если она ведет себя как зверь, может, и воспитывать следует соответственно?  – И перечеркнуть надежду на то, что у неё ещё проснется разум? – горько спросила я.  – Нет. Надежду терять как раз не стоит. Твой вид разумен, не забыла? А он не стал бы таким, если бы к детям приходилось принимать какие-то сложные методики, чтобы пробудить их человечность. У меня есть предположение, что разум просто ещё спит. Как гусеница не способна летать, так и твоя дочь пока на уровне животного. Но придёт время, и всё изменится, гусеница превратится в бабочку и отправится в интеллектуальный полет.  Слова Дета успокоили и согрели сердце. Мне и самой уже приходили такие мысли, но я боялась, что обманываю себя, не желая признавать очевидное. Однако если профессиональный психиатр думает так же, то стоит прислушаться к его словам.  – Ты прав. Прости. Я в ближайшее же время займусь дрессировкой Рыси, – с улыбкой сказала я, с удивлением отмечая, что принятое решение не вызывает в душе отторжения.  Дет благодарно кивнул и поднялся.  – Кстати, ещё один вопрос. Ты не против, если о том, что озеро может быть образовано приливом, узнают остальные свободные, вне нашей группы? Остальные уже опрошены, но нам важно знать твоё мнение.  – Нет, конечно – помотала я головой. – Всем решать, здесь ли жить, поэтому и знать об этом должны все.  После ужина, собравшись у плота Петра, мы опросили его соседей. Вор оказался то ли на редкость везучим, то ли весьма умелым, по крайней мере, никто не заметил ничего подозрительного. Договорившись, что каждый из нас подумает, что ещё можно предпринять в сложившейся ситуации, мы разошлись по домам, решив сделать перерыв, отдохнуть и продолжить работу уже на рассвете.

256 – 257-е сутки (5 – 6 июля 1 года). Джунгли

Ночью спалось плохо, мысли постоянно возвращались к словам представителей племени сатанистов, и отвлечься не получалось. В результате, проворочавшись с боку на бок чуть ли не половину времени, пришла к выводу, что найти вора ещё важнее, чем казалось раньше. Теперь к простому преступлению приплетается проблема отношения между видами, будущего взаимопонимания и доверия. И дело тут отнюдь не только в тех, кто прямо выразил мне своё недоверие. Они хотя бы честны и не скрывают своей неприязни. Очень сомневаюсь, что нет других противников моего вида, которые просто не показывают своего отношения. Скрытые недоброжелатели промолчали, но любая ошибка, любой конфликт может подорвать нити такого приятного, но, как выяснилось, очень непрочного доверия. Поэтому, едва рассвело, я отправилась разыскивать остальных дежурных, но вскоре поняла, что большинство людей ещё только просыпается. Заставила себя вернуться и помочь с приготовлением завтрака, с трудом дождалась, когда дежурные закончат свои бытовые дела и решат продолжать расследование.  Присоединившись к компании, сходу поинтересовалась:  – Ну, что сегодня делать будем?  – Надо подумать, у кого может быть мотив, – зевнув, сказала Роза.  – Уже думала. Получилось, что, в принципе, почти у любого, – пожала плечами Женя. – Если так посмотреть, то украли целое состояние. А не у всех сохранилось вообще хоть что-то.  – А врагов у Петра, по его же словам, нет... – потянул Артур, приглаживая пятерней мокрую после купания шевелюру. – Поэтому под особо сильное подозрение никто не попадает.  – Минутку! – подняла вверх указательный палец Тёмная и, дождавшись, пока мы обратим на неё внимание, продолжила. – Насколько я поняла, от Петра после того, как мы здесь остановились, ушла жена. Она вполне могла обидеться, что ей ничего не досталось.  – Ничего себе, ничего! – усмехнулась Роза. – У неё и своих-то вещей немало, да ещё и Пётр кое-что при разводе дал. Рыжая красотка с рыжим же парнем. Вспомни, сколько всего у неё обнаружили при обыске?..  Мне тоже вспомнилась эта женщина. Не успев расстаться, она уже образовала новую пару. Действительно, у неё нашли и нож, и котёл, и топор, когда-то принадлежащие Петру, но подаренные любимой. А ведь у неё и самой есть кое-какие вещи. Не самые необходимые при выживании, но и не полностью бесполезные: шикарная шуба, драгоценности, побрякушки какие-то... Артур прав, вряд ли у бывшей есть причина затаить на Петра обиду.  – Допустим, – недовольно кивнула Тёмная. – Но, может, ей мало. Или из чувства мести. Она мне однажды жаловалась, что Пётр её обижает.  – Да ну, ерунда, – отмахнулась Женя. – У кого ссор не бывает?  Мы задумались.  – Тогда это мог совершить её новый хахаль, – помолчав, предположила Тёмная. – У него-то вещичек не так много. А заодно и прошлому ухажёру можно напакостить.  – Да что у тебя все такие мстительные и злонамеренные получаются? – не выдержала Роза. – По твоим рассуждениям, любой из тех, у кого вещей меньше, мог просто из зависти обокрасть. И зажиточные тоже не исключаются, ведь они желают стать ещё богаче! А под особым подозрением находятся все одарённые Петром или его друзья! Нельзя так плохо думать о людях!  – По-моему, она не обвиняет, а просто предполагает, – возразила я, невольно встав на защиту неприятной мне женщины.  – Я бы и сама рада думать о людях хорошо, – цинично сказала Тёмная. – Но ведь кто-то же совершил это преступление. Так что вовсе не всё так безоблачно, как вам хочется думать. Кроме близких людей, у меня под подозрением сатанисты. Уж очень они на Пантеру вину свалить пытались. Думаю, что-то тут не чисто.  Я уже открыла рот, чтобы возразить, что, судя по поведению мужчин-оборотней, у сатанистов может быть вполне весомый повод подозревать меня. Особенно, если они не солгали в том, что уже встречались с вороватой представительницей Homo nebulosus. Но в последний момент поняла, что мои слова могут понять неправильно, и решила использовать другой аргумент.  – По-моему, у сатанистов своих вещей столько, что рисковать жизнью ради такого незначительного пополнения они не станут.  – Они рискуют только в случае, если попадутся, – возразила Тёмная.  – А у нас много случаев, когда преступники ушли от наказания? – риторически поинтересовалась я.  Наступило молчание, изредка прерываемое тяжёлыми вздохами. Никаких хороших идей в голову не приходило.  – Можно походить по окрестностям в поисках тайника, – через несколько минут предложила Женя.  Мы посмотрели на неё с неподдельным ужасом.  – Ты что, это же адский труд – все джунгли прочёсывать! – возмутился Артур.  – К тому же, если спрятано хорошо, то можно в метре пройти и не заметить, – добавила я.  – А по-моему, Женя права, – неожиданно поддержала идею Тёмная. – Вряд ли у вора была возможность уйти далеко.  – Вор мог и не уходить далеко, а положить вещи в мешок и утопить неподалёку, – сказала я. – Так что теперь, всё озеро обыскивать?  – Ну всё не всё, а у плота посмотреть стоит, – махаон ещё раз пригладил рукой волосы и поднялся. – А потом пойдем обыскивать джунгли. Всё равно предложений лучше нет, а что-то делать надо.  Я вздохнула. Артур прав: так нас, по крайней мере, совесть не будет мучить, потому что мы сделаем то, что сможем. А уж даст это результаты или нет – как удача повернётся.  За пару часов обплыв все окрестности петровского плота и убедившись, что либо украденного в воде нет, либо мы его не нашли, мы сделали небольшой перерыв, после чего разделились и отправились бродить по ближайшим джунглям. Разумеется, ни к каким положительным результатам наши усилия не привели, только время потеряли. Тем не менее, мы продолжали заниматься поисками и на следующий день.  На сей раз я решила пройтись вдоль небольшого ручья. Шансы найти в джунглях тайник стремятся к нулю. Лес помогает сохранить тайны: почва, покрытая опавшей листвой, заросли сочной растительности, кусты, холмики, овражки и даже кучки свежей земли, разбросанные роющими животными. Вот если бы у нас была хотя бы ищейка, тогда ещё имелась бы хоть какая-то надежда. Но я упрямо шла вперёд, шаря взглядом по сторонам и проверяя все подозрительные места, в результате чего отыскала пять змеиных гнёзд с яйцами и погрызенный крупный олений череп с отломанными рогами.  – Эй! – окликнул меня сатанист, отвлекая от изучения последней находки, и раздумий, брать ли её с собой или не рисковать сохранностью уже собранного яичного лакомства.  – Да? – оглянувшись, я вопросительно подняла бровь.  – А где остальные дежурные? – приблизившись, подозрительно спросил он.  – Делом занимаются, – не слишком приветливо ответила я.  Мужчина скептически заглянул в мою корзину.  – Понятно, каким делом, – после чего снова с сомнением посмотрел на меня.  Игра в переглядки затягивалась и начала меня раздражать.  – Ну? Если есть, что сказать – говори, а нет – не мешай, – не выдержала я.  – У нас есть для вас новость. Но скажу её, только когда вы соберетесь все вместе, – наконец сказал он.  – Мы договорились вернуться в лагерь к обеду, – нейтральным тоном сообщила я, но потом любопытство взяло вверх. – А что за новость?  – Тогда и узнаешь, оборотница, – сухо улыбнулся он.  – Ладно, – я кратко поклонилась, но не удержалась, чтобы не ответить в его же духе. – Благодарю за сообщение, сатанист.  Уже уходящий мужчина резко остановился и развернулся, возмущённо открыл рот, но передумал и, одарив меня напоследок недружелюбным взглядом, удалился. А я, ещё раз осмотрев череп, отказалась от идеи тащить его на плот. Во-первых, он тяжёлый, а во-вторых, слишком повреждён, чтобы дополнить коллекцию Росса. А жаль. Неизвестно, сколько ещё пройдет времени, прежде чем мы начнём добывать такого крупного зверя.  По возвращению с удивлением обнаружила, что все население плотов перебралось выше по берегу под кроны деревьев, а в озере на мелководье устроилась группа огромных, с двух-трёх-этажный дом, ящероподобных животных с длинной гибкой шеей. Один из динозавров опустил голову в воду, пошарил там и, выдрав с корнями один из затопленных кустов, принялся флегматично его жевать. Оторвавшись от завораживающего зрелища, я нервно огляделась и, заметив своих, направилась к ним.  – Всё в порядке, дети тут, – успокоил меня Дет. – Даже почти все ценные вещи спасли, – он с усмешкой взглянул в сторону Росса с Игорем, со счастливыми лицами сидящих в окружении корзин с «наследством», поверх одной из которых белел детский скелет.  – Давно они пришли? – махнув рукой в сторону гигантов, я мучительно пыталась вспомнить, какой же вид динозавров напоминают эти животные, но если картинку-реконструкцию память услужливо подсовывала, то сам термин так же упорно ускользал.  – Примерно, час назад, – сказал математик. – Правда, на бронтозавров похожи? – восторженно добавил он.  – Ну, что-то есть, – согласилась я, снова с интересом присматриваясь к непрошеным гостям. Вроде травоядные. Но кто знает, вдруг они не против полакомиться и животной пищей, если та осмелится приблизиться на небольшое расстояние. – Они не нападали?  – А мы близко не подходили, – честно признался Игорь. – Никто не хочет рисковать. Наш плот попробовали, правда, он им не по вкусу пришёлся. Зато они об него активно чесались, но, к счастью, не порушили.  Сева улыбнулся.  – Не «к счастью». Тут не только удача имела значение, а ещё и надёжность конструкции, – с гордостью в голосе сказал он. – Одним везением в таких случаях не обойдешься.  – Эти ящерицы-переростки все плоты пограбили, – поделилась со мной Юля. – Запускали свои длинные языки в корзины и вытаскивали фрукты, папортошку, в общем, всё съедобное.  – Мало того, они ещё и ведро перевернули и рагу из него начисто вылизали, – пожаловалась Вероника. – Нашли лакомство, понимаешь.  – Ну, во всём надо искать положительные стороны, – ободрила я. – Главное, само ведро не испортили.  Передав корзину с яйцами Наде, я занялась детьми. Потом пообедала и, увидев приближающегося Артура, пошла навстречу.  – Сатанисты?  – Они, родимые, – улыбнулся он. – Точнее, сведения от них.  Представитель враждебного мне племени и остальные дежурные поджидали нас недалеко от лагеря.  – Теперь все в сборе, – сказал махаон.  – Хорошо. Идите за мной, – сатанист повел нас вглубь леса. Примерно через полкилометра, остановившись на опушке небольшой поляны, поднял вверх руку с «козой», и через пару минут из зарослей на противоположной стороне показалась женщина из его племени.  – Без изменений, – не дожидаясь вопросов, доложила она, когда мы подошли.  – Значит, так, – повернулся к нам проводник. – Мы случайно наткнулись на тайник, судя по всему, именно с теми вещами, которые вы ищете.  – Это же замечательно! – обрадовалась Роза. – Спасибо, без вас бы мы это дело не раскрыли.  – А вы раскрыли? – скептически хмыкнул сатанист.  – Оно ещё не закончено, – одновременно с ним заявили мы с Артуром.  – Преступника тоже найти надо, – продолжила я свою мысль. – А значит, вещи пока возвращать нельзя...  – А надо устроить засаду! – подхватила Тёмная. – И никто пока не должен знать, что вещи мы уже нашли.  – Нашли ли ещё, – покачал головой махаон. – Вы нам их покажете?  – Не всем. Если натоптать, это может насторожить преступника, – пояснил проводник.  – Я посмотрю, – предложил махаон, и все, за исключением Тёмной, поддержали.  – Почему именно он? – недовольно пробурчала последняя, когда мужчины отошли. – У нас равенство, а он выделывается, как при патриархате.  – Не стоит в любом поступке видеть дискриминацию, – тихо посоветовала Роза. – И раздувать скандал из-за мелочей.  – Мелочи рано или поздно перерастут в нечто большее. И это не повод задвигать женщин на вторые роли.  В это время вернулся довольный Артур.  – Те самые, – подтвердил он в ответ на наши вопросительные взгляды.  – Кстати, – Тёмная резко повернулась к проводнику. – А не кажется ли вам, голубчики, что найти спрятанные вещи не так легко... если, конечно, заранее не знать, где они спрятаны?  – Боишься, что ваш сговор с целью скрыть вора вскроется? – поджав губы, процедил сатанист, и они прожгли друг друга яростными взглядами.  – Давайте не будем разбрасываться безосновательными обвинениями, – вмешался Артур. – Лучше устроим засаду и подождём реального преступника.  – А если его не дождёмся, то тоже сразу ясно, кто это сделал... – агрессивно начала Тёмная.  – Да, это подтвердит, что вор среди вас, – кивнул проводник. – А чтобы вы не смогли предъявить бездоказательного обвинения, кто-то из нас будет постоянно следить за тайником.  – С чего это вдруг? – удивился Артур. – Вы ведь не дежурные.  – Разве это запрещено? Или кто-то из вас против? – с язвительно-понимающей улыбкой поинтересовался сатанист.  – Против! – взвилась Тёмная.  – Нет! – одновременно с ней заявила я. – Пусть присутствуют!  После недолгого спора, придя к решению о совместной засаде одного дежурного с одним сатанистом, мы бросили жребий. Мне выпало подстерегать вора четвёртой, а Артуру – первому, с ним же остался проводник, сменив женщину из своего племени. Пожелав удачи, остальные пошли по направлению к лагерю.  – Люди, а ведь нам надо изображать бурные поиски, – вздохнула я. – А то, если мы внезапно успокоимся, преступник может заподозрить, что что-то нечисто.  – Может, и так сойдет? – неуверенно предложила Роза. – Кому надо за нами следить...  – Нет, Пантера права, – поддержала меня Тёмная. – Как раз вор и будет за нами следить. Так что не стоит давать ему возможности подумать, что мы уже завершили расследование.  – Я вот только одного боюсь, – Женя прихлопнула назойливого кровососа и тяжело вздохнула. – Что лежать в засаде придётся до самого конца дежурства.