Текст книги "Беспощадный любовник (ЛП)"

Автор книги: Софи Ларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

27. Камилла

Я жду, пока Вик проснется, затем, слышу как он, спотыкаясь, идет на кухню, где я оставила ему подарок на столе. Я знаю, что он его увидел, когда слышу его возглас удивления.

Я высовываю голову из своей комнаты, уже ухмыляясь.

– Нравится? – спрашиваю я.

Я купила ему лучший микшерный пульт, который только можно купить за деньги. Я пообещала Неро, что не буду использовать деньги от ограбления банка на что-то броское – лишь на медицинские счета моего отца и колледж Вика. Но я подумала, что мы могли бы позволить себе небольшую роскошь так, чтобы никто этого не заметил.

– Ты шутишь, что ли? – говорит Вик, и его лицо озаряется радостью. – Он чертовски невероятный!

– Эй, положи четвертак в банку для ругательств, – говорит папа, шаркая из своей комнаты. Сегодня он выглядит не так уж ужасно, и это уже хорошо.

– Если бы ты применял это правило к Камилле, у нас был бы миллион долларов, – говорит Вик.

– Что? Моя малышка? – говорит папа, притворяясь шокированным.

– Я не знаю, о чем он говорит, – невинно говорю я.

Вик закатывает глаза, возвращая свое внимание к микшерному пульту. Он выглядит так, словно хочет поцеловать его.

– О-о-о, – говорит папа. – Я думаю, что Вик наконец-то влюбился.

Вик одаривает меня озорной улыбкой.

– Я слышал, что не я один, – говорит он.

– Что, что? Что я пропустил? Только не говорите мне, что речь идет о Неро Галло…

– Э-э… – говорю я, краснея. – Ага. Я имею ввиду, да. Мы вместе.

– Здорово, – говорит отец, одобрительно кивая мне.

– Ты не возражаешь против... ну, ты знаешь, – говорю я, ссылаясь на довольно яркую репутацию Галло.

– Я никогда не ожидал, что ты влюбишься в кого-то нормального, – говорит папа, пожимая плечами.

Вик фыркает, и я тоже не могу удержаться от смеха.

– Я тоже, наверное, – говорю я.

Когда Вик пытается утащить свой подарок обратно в свою комнату, я добавляю:

– Не думай, что это означает, что ты бросаешь колледж! Тебе все равно нужно получить диплом. Даже если ты создаешь чумовые биты.

Вик стонет.

– Пожалуйста, не говори «чумовые биты».

– Почему? – дразню я его. – Это уже не «огонь»?

– Что значит «огонь»? – озадаченно спрашивает папа.

– Вы двое убиваете меня, – говорит Вик, смущенно натягивая шапку на глаза.

– Я начинаю думать, что он не считает нас крутыми, – говорю я отцу.

– Это невозможно, – качает он головой.

Я хватаю последний кусок тоста и направляюсь в автомастерскую.

Несмотря на то, что моя доля в деньгах была совершенно безумной, в обозримом будущем я буду заниматься все тем же делом. Во-первых, Неро снова и снова вдалбливал мне в голову, что мы не можем вести себя по-другому. Копы, гангстеры и Рэймонд Пейдж будут рыскать вокруг в поисках малейших признаков грабителей с огромными наличными. Даже великолепный «Гранд Спорт» в настоящее время спрятан под чехлом в гараже, так что я не привлекаю к себе внимания.

Как ни странно, я не против взяться за работу теперь, когда это выбор, а не необходимость. Думаю, помогает и то, что если какой-нибудь мудак заходит в магазин и начинает орать о наших расценках, я могу сказать ему, чтобы он проваливал. Хорошо иметь подушку безопасности, чтобы не приходилось цепляться за каждую работу, которая попадется на пути.

Я работаю до самого обеда, так что могу уйти сегодня пораньше. У меня свидание с Неро, из-за чего я немного нервничаю.

Как только я заканчиваю, то поднимаюсь наверх. У меня достаточно времени, чтобы принять душ и отмыть руки.

Я бы хотела, чтобы Патриция помогла мне с нарядом, но сегодня я сама по себе. У нее собственное свидание с Мейсоном.

Она позвонила мне, чтобы рассказать все об их примирении.

– Он организовал полет для бабушки, это было полной неожиданностью! И он забрал ее из аэропорта, как раз вовремя. Он все спланировал для нас: мы отправились в речной круиз, чтобы посмотреть архитектуру города, затем на смотровую площадку, а потом поели в ресторане «Smoque»… Бабушка была так счастлива, она сказала, что это была лучшая поездка в ее жизни. Клянусь, Камилла, в нем как будто зажегся внутренний огонь. Он говорит, что нашел квартиру и хочет начать бизнес по аренде переносных киноэкранов… Я не знаю, что с ним случилось!

– Это потрясающе, – говорю я, стараясь не рассмеяться. – Я очень рада за тебя, Патриция.

Я чувствую себя немного виноватой из-за того, что прикидываюсь дурочкой перед Патрицией, но я уверена, что Мейсон расскажет ей со временем.

У меня есть другая тайна, которая еще тяжелее давит на мою совесть.

Это тайна настоящего отца Вика.

Я знаю, он сто раз говорил мне, что не хочет его знать. И, возможно, так даже лучше: Рэймонд Пейдж – абсолютный осел. Но я продолжаю думать о Белле. Тот прилив сочувствия, который я испытала ночью на пляже, не до конца покинул меня. Я думаю, что Белла такая, какая она есть, из-за своих родителей. Интересно, была бы она другой, если бы у нее был член семьи, который не был бы бессердечным? Кто-то веселый и добрый. Кто-то вроде Вика.

Как только я принимаю душ и надеваю халат, я стучу в дверь Вика.

– Эй, – говорю я, просовывая голову внутрь. – Могу я поговорить с тобой секунду?

– Конечно, – отвечает он.

Я рада видеть, что перед ним разложена домашняя работа, даже несмотря на соблазн воспользоваться новым микшерным пультом.

– Вик, я знаю, мы говорили об этом кучу раз. Но иногда, когда что-то является теоретическим, это отличается от реальности...

– О чем ты говоришь? – спрашивает он, грызя кончик карандаша.

Я делаю глубокий вдох.

– Я нашла твоего отца. И сестру.

На этот раз Вик не отказывается от этой темы сразу. Он сидит очень тихо, глядя на меня своими большими темными глазами.

– Сестру? – спрашивает он.

– Да.

– Сколько ей лет?

– Э-э... вообще-то, она моего возраста.

Вик откладывает карандаш.

– Полагаю... это другое дело, – говорит он.

– Да. Я знаю, где она находится. Если ты хотел бы встретиться с ней.

Он проводит руками по своим волосам, напряженно размышляя. Я даю ему время, не перебивая.

Наконец он говорит:

– Спроси меня еще раз через год. Когда я закончу школу.

Я выдохнула воздух, который задержала.

– Да? – говорю я. – Ты уверен?

– Ага, – Вик быстро обнимает меня. – У меня пока достаточно сестер.

Я взъерошиваю его волосы, обнимая свободной рукой. Затем я оставляю его в покое, чтобы он мог вернуться к работе.

Возвращаясь в свою комнату, я испытываю чувство облегчения. Если Вик хочет встретиться с Беллой через год... я не против. Это даст мне достаточно времени, чтобы привыкнуть к этой идее.

Плюс время, чтобы понять, как это сделать, не сильно разозлив Рэймонда Пейджа.

Я одеваюсь гораздо внимательнее, чем обычно. Я надела новое красное платье, которое Патриция помогла мне выбрать. В нем есть что-то латиноамериканское, яркое и игривое, что не совсем то, как я бы себя описала, но Патриция заверила меня, что это идеальный наряд для «знакомства с семьей».

Я заплетаю волосы в косу, пока они еще влажные, затем аккуратно наношу немного блеска для губ того же цвета, что и платье.

Я надеваю сандалии и возвращаюсь в мастерскую, чтобы Неро забрал меня.

Черный «Мустанг» въезжает на подъездную дорожку как раз вовремя.

Парень выпрыгивает из машины и целует меня, прежде чем открыть мне дверь.

– Ты выглядишь потрясающе, – говорит он.

– Я чувствую, что меня сейчас вырвет, – признаюсь я.

– Не волнуйся. Они полюбят тебя.

Мы едем на запад через Старый город. Когда мы пересекаем Седжвик, я слышу звуки волынки. Полицейская процессия марширует по дороге. Конец улицы перекрыт, выстроилась стена полицейских в форме.

– Что все это значит? – спрашиваю я Неро.

Он поднимает бровь, глядя на меня.

– Ты не читала об этом?

– Нет, – говорю я.

– Папа читает газету каждое утро. Это было на главных страницах.

– Ты собираешься рассказать мне? – спрашиваю я.

– Шеф Броуди получил пулю в затылок в парке Розенблюм.

– Что? Кто это сделал?

– В этом-то и загадка. Это случилось посреди ночи. Он был совсем один в парке.

У Неро странное выражение лица, как будто он пытается не улыбаться.

– В чем дело? – спрашиваю я. – Похоже, ты что-то знаешь.

– Может быть, и знаю.

– Так, что?

– Я расскажу тебе... – рычит он. – Если ты меня убедишь.

– У меня нет времени тебя убеждать! Мы почти у твоего дома!

– Тогда позже, – говорит он самым раздражающим тоном.

Мы подъезжаем к особняку Галло, что пугает меня гораздо больше, чем в прошлый раз, потому что я знаю, что вся семья ждет внутри.

Неро берет меня за руку. Он ведет меня вверх по темной, шаткой лестнице, вплоть до террасы на крыше.

Там я вижу самый прекрасный ужин, какой только можно вообразить. Столовые приборы расставлены на массивном старом столе, достаточно большом, чтобы вместить двадцать или более человек. Посуда выглядит тяжелой и сделанной вручную, как будто ее привезли из Италии сто лет назад. Волшебные огни мерцают на виноградных лозах, которые изгибаются над головой и растут по всей беседке.

Семья Неро уже сидит и ждет нас. Я вижу Энцо во главе, он выглядит старше, чем в последний раз, когда я его видела, но все еще умен и элегантен в своем смокинге. Справа от него Данте, внушительный своим телосложением и хмурым взглядом, лишенным чувства юмора, пока он не кивает мне в знак признания. Себастьян сидит рядом с Данте, гораздо более веселее своего старшего брата. Он машет мне рукой.

С другой стороны стола сидит младший ребенок семьи и единственная девочка – Аида Галло. На самом деле я никогда не встречала ее, потому что она намного моложе – к тому времени, когда я закончила школу, она даже не была первокурсницей. Хотя я слышала о ней разные истории. Как она была дикой, как Неро, но доброй, как Себастьян. Так что я всегда была расположена к тому, чтобы она мне нравилась.

Она довольно красивая – такие же серые глаза, как у Неро, в сочетании с озорной ухмылкой, что я не знаю, то ли улыбнуться в ответ, то ли испугаться ее.

Ее муж, напротив, почти так же серьезен, как Данте. Он одет в строгий темный костюм, у него тщательно причесанные волосы и бледно-голубые глаза, которые немного тревожат, когда он останавливает свой взгляд на мне.

Тем не менее, он вежливо кивает мне. По тому, как близко он сидит к Аиде, и по тому, как он кладет руку ей на бедро, я могу сказать, что они – крепко связанная пара, какими бы несовместимыми они ни казались.

Место рядом с Аидой пустует. Я сажусь рядом с ней, а Неро присаживается по другую сторону от меня.

– Добро пожаловать, – говорит мне Энцо. – Мы очень рады познакомиться с тобой, Камилла. Я знаю твоего отца, конечно. Мне жаль слышать, что он заболел.

– Спасибо, – пищу я. – Сейчас ему становится лучше.

Мое сердце трепещет. Красота стола и этого открытого пространства, а также всех красивых, хорошо одетых людей, сидящих вокруг него, – это как раз те вещи, которые напоминают мне о том, что Неро всегда был богат и имел хорошие связи, в то время как я всегда была никем.

Он крепко сжимает мою руку. Когда я смотрю на него, выражение его лица свирепое и гордое. Он не стесняется меня.

Грета начинает приносить еду с кухни. Себастьян вскакивает, чтобы помочь ей. Я вижу, что он немного прихрамывает. В остальном он выглядит здоровым и крепким. Он легко несет сразу несколько блюд, ставя их в центр стола.

Я не итальянка, но вы не можете вырасти в Старом городе, не узнав о настоящей итальянской кухне.

Я вижу, что Грета знает, что делает. На столе много запеченных овощей, баклажанов с пармезаном, радиккио панцанелла, итальянского свадебного супа, гигантских фрикаделек и свежеприготовленной пасты с моллюсками и острой итальянской колбасой.

Как только вся еда принесена, Грета садится за стол вместе со всеми остальными. Понятно, что она тоже член семьи. Это заставляет меня чувствовать себя немного более комфортно, как доказательство того, что Галло не снобы.

– Возьми фрикадельки! – Аида подбадривает меня. – Это лучшее, что ты когда-либо пробовала, гарантирую.

– Не преувеличивай, – говорит Грета. – Я уверена, что Камилла в своей жизни попробовала много фрикаделек.

Я откусываю кусочек, тщательно пережевывая, чтобы не обжечь язык.

– Не таких, – говорю я, серьезно впечатленная. – Это потрясающе.

– Ты должна открыть ресторан, – говорит Себастьян Грете.

– Не говори ей этого! – кричит Аида. – Она никогда не вернется сюда, если будет знать, что у нее есть другие варианты.

Грета фыркает, наливая себе щедрый бокал вина.

Видя, что она не может вывести Грету из себя, Аида вместо этого обращает свое внимание на меня.

– Не пойми неправильно, – говорит Аида с озабоченным выражением лица. – Но у тебя в последнее время не было травмы головы? Потому что, похоже, тебе действительно нравится Неро...

Неро хмуро смотрит на нее.

– Ты обещала вести себя прилично сегодня вечером.

Аида разражается заразительным смехом.

– Это по твоим меркам, старший брат? Потому что, если это так... Я думаю, что все, кроме поджога дома, приемлемо.

– Ты единственная за столом, кто поджег дом, – напоминает ей муж.

Каллум Гриффин – вероятно, самый богатый и влиятельный человек за всем этим столом. Он выглядит суровым. Но в его тоне нет злобы – он просто дразнит Аиду.

– Лишь библиотеку, – беззаботно говорит она. – Не целый дом.

– Это была моя библиотека, – рычит он.

– Ну, теперь у тебя совершенно новая квартира! И жена! – ухмыляется Аида. – Какая хорошая сделка.

Я чувствую, как Неро напряженно сидит рядом со мной. Я бросаю на него взгляд, опасаясь, что он все-таки стесняется меня.

Потом я вижу, что он смотрит на Аиду, а не на меня – нервничает из-за того, как я восприму ее шутки.

Я понимаю, что он беспокоится о том, что я подумаю о его семье, теперь, когда я увидела их всех в их естественном состоянии.

Я сжимаю его руку, улыбаясь ему.

– Это действительно лучшие фрикадельки, – шепчу я ему.

Он немного расслабляется, улыбаясь мне в ответ.

– Я знаю, – говорит он. – Их не переоценить.

В конце концов, ужин так же прекрасен, как и обстановка. Семья Неро теплая, очаровательная и, самое главное, просто семья. В которой любят друг друга и сводят друг друга с ума в равной мере.

Я чувствую, что могла бы сюда вписаться.

Я знаю, что это то, чего хочет Неро.

Он посадил меня прямо в центр стола. Он смотрит на меня с выражением, которое ясно показывает, что он хочет, чтобы я чувствовала себя как дома. Была частью этой семьи.

Я не глупая – я знаю, что Галло сейчас находятся в состоянии покоя. В своем логове, так сказать. Но когда они выходят на охоту, они становятся совершенно зверскими. Жестокими. Намеренными. Мстительными.

Но это меня не касается. Внутри меня есть ядро тьмы, такое же, как у Неро. Мы узнали это друг в друге.

Галло тоже это видят.

Я действительно принадлежу этому месту.

После ужина Неро берет меня покататься, как мы делаем почти каждый вечер.

Иногда за рулем он, иногда я. В любом случае, мы никогда не устаем от ветра, дующего нам в лицо, и дороги, раскручивающейся под колесами автомобиля.

Сегодня вечером он везет нас в Пеория-Хайтс. Тедди Рузвельт однажды сказал, что это самая красивая дорога в мире. По общему признанию, мы с Неро, возможно, были бы больше очарованы машиной, на которой ездил Тедди Рузвельт, чем самим видом, но в любом случае он не ошибся. В такую ясную ночь, как эта, можно увидеть долину реки Иллинойс на тридцать миль.

Нам всегда проще всего разговаривать, пока мы едем. Это приводит нас в самое спокойное состояние. Машина похожа на пузырь, в котором только мы вдвоем, где можно сказать что угодно.

– Что ты думаешь о моей семье? – спрашивает меня Неро.

– Они мне понравились, – говорю я.

– Все?

– Да, все, – смеюсь я. – Тебе повезло, что у тебя так много людей, которые прикрывают твою спину.

– Ну, сегодня вечером они были там, чтобы увидеть тебя, – говорит Неро, глядя на меня. – Они знают, как много ты для меня значишь. Но было приятно снова собрать всех вместе.

– Ты помнишь, как я впервые пришла к тебе домой? – спрашиваю я его.

– Конечно.

– Ты сказал, что не был ничьим любимчиком.

Он пожимает плечами.

– Нет, наверное, не был.

– Ты МОЙ любимчик, – говорю я ему. – Ты мой самый любимый человек в мире.

Он смотрит на меня, и на его лице медленно расплывается улыбка.

Неро почти все время выглядит свирепым или угрюмым, даже когда он расслаблен. Но его улыбка действительно сногсшибательна. Она медленная, сексуальная, и заставляет его выглядеть еще более порочным, чем когда-либо.

От этого у меня горит в груди, а все тело слабеет.

– Это правда? – спрашивает он.

– Абсолютно.

Он кладет свою теплую ладонь на мое голое бедро и скользит немного вверх под юбку.

– Ты сводишь меня с ума в этом красном платье, – рычит он.

– Ты должен что-то с этим сделать...

Он находит место для парковки, а под нами расстилается долина.

Я не думаю, что в мире когда-либо была пара, которая проводила так много времени, раздевая друг друга в машинах.

Мне нравится находиться в машине Неро. Она пахнет им. Она похожа на него. Рычаг переключения передач и руль были изношены от постоянного контакта с его руками. Его фигура вдавлена в водительское сиденье.

Мне нравится, как он откидывает мое сиденье назад и забирается на меня сверху, прижимая меня в ограниченном пространстве. Мне нравится, как близко находится его лицо к моему, когда он скользит своим членом внутрь меня.

Сегодня он трахает меня медленно, более нежно, чем обычно. Его руки обнимают меня, ладони зарываются в мои волосы.

Наши губы соединяются в одном долгом поцелуе, который продолжается и продолжается.

Я провожу руками по его спине под рубашкой. Я никогда не встречала мужчину с такой феноменально гладкой кожей. Мягкость кожи и твердость мышц под ней – это противопоставления, которую я никогда не устану изучать.

Каждый раз, когда он входит в меня, я чувствую, как изгибается его спина и задница. Я провожу ладонью по твердому изгибу его ягодицы, думая о том, насколько это недооцененная часть мужчины. Греки и римляне знали, как взять такую задницу и увековечить ее в мраморе.

Неро должен быть статуей.

Если бы это было так, я бы поклонялась ей.

Прижимаюсь лицом к его шее, вдыхая его запах. Это все, что нужно – это катализатор, который толкает меня вперед. Я начинаю кончать, и он тоже кончает. Теперь это почти всегда происходит в одно и то же время. Независимо от того, начнет ли он первым или я, сжимание и сжатие нашей плоти доводит другого до крайности.

Каждый раз, когда мы делаем это, я все больше и больше погружаюсь в свою одержимость этим человеком. Я понимаю, что никогда не смогла бы испытывать таких чувств ни к кому другому. Если я потеряю Неро, то проведу остаток своей жизни, вспоминая, каково это – испытывать желание на этом уровне. Удовольствие на этом уровне. Связь, восхищение, любовь во всеобъемлющем масштабе.

Это самое мучительное во влюбленности.

Я – Ева в саду. Как только я съем плод, я уже никогда не смогу вернуться назад. Я никогда не смогу забыть то, что попробовала.

И мне все равно. Я бы отдала тысячу серых и одиноких лет за один такой час.

Я бы все отдала, чтобы заполучить Неро.

Мы лежим вместе на тесном пассажирском сиденье, крепко обнявшись.

Через некоторое время он говорит:

– Я должен тебе кое-что сказать.

– Что?

– Я кое-что узнал о твоей матери.

Тишина в машине кажется невыносимой. Даже в тепле объятий Неро я чувствую холод. Я уже знаю, что он пытается мне сказать. Я уже так хорошо его читаю. Я чувствую напряжение в его плечах и в голосе.

– Она умерла, не так ли?

– Да, – говорит он. – Мне жаль.

Окончательность этого подобна захлопывающейся перед моим носом двери. Все, что я хотела ей сказать, все, что, как я надеялась, она однажды скажет мне... Все это ждало по ту сторону двери. Теперь она закрыта и больше никогда не откроется.

– Думаю, что и так это знала. Когда она так долго не звонила... Ни разу. Думаю, я знала, что это значит.

– Все равно, – говорит он. – Знать наверняка – это совсем другое.

Я утыкаюсь лицом ему в грудь, цепляясь за его руки, обнимающие меня. Он – единственное, что удерживает меня сейчас.

– Что произошло? – спрашиваю я его.

– Из того, что я смог найти, это была передозировка.

Я вздыхаю.

У меня в голове была фантазия, что она, возможно, завязала с наркотиками. Переехала в другой город. Изменила всю ее жизнь. Я думала, что однажды она вернется, выглядя такой же красивой, как раньше. Она постучит в дверь, как в ту ночь, когда привела Вика. Но на этот раз она не убежит. Она придет на кухню и сядет с нами. И расскажет нам, где она была.

Я почти поверила, что это могло бы произойти, просто удерживая эту картинку в своей голове. Возможное будущее, в которое она могла бы шагнуть, если бы я держала его наготове для нее.

– Мне не следовало тебе говорить, – говорит Неро, вытирая слезы с моего лица.

– Я рада, что ты это сделал, – говорю я ему. – Так что я больше не задаюсь вопросом…

– Я никогда не оставлю тебя, – говорит он. – Никогда, Камилла. Тебе никогда не придется задаваться вопросом, куда я делся. Я буду рядом с тобой.

Я смотрю ему в лицо.

Я провела долгое время с дырой в сердце.

Неро заполняет все пустое пространство внутри меня. Он исцеляет каждую рану. Я знаю, насколько он опасен. Умен. Безжалостен. Он заставляет меня чувствовать себя непобедимой, потому что, когда Неро рядом со мной, ничто не может причинить мне боль.

Мне жаль мою мать.

Но пришло время мне, наконец, начать новую главу моей жизни.

Я двигаюсь вперед – Неро и я, вместе.

Конец