Текст книги "Развод. Мне теперь можно всё (СИ)"

Автор книги: Софа Ясенева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 15 Лидия

Впервые в жизни собираю с собой еду на работу. Смешно даже. Никогда не было такой необходимости, ни контейнеров, ни этих аккуратно нарезанных яблок, которые теперь занимают половину моей сумки. Раньше всё было проще. С Димой мы обычно ели где придётся: сначала студенческая столовка, дешёвый суп и котлеты, потом, когда дела пошли лучше, позволяли себе кафе, а позже и рестораны. Всё как-то постепенно, естественно.

К хорошему быстро привыкаешь, и начинаешь воспринимать это как должное. Стоит лишиться привычного, и кажется, будто жизнь резко обеднела. Но в моём случае изменения другие. Они не про потерю, а про новые заботы, приятные, хоть и немного страшные.

Как бы ни была шокирована внезапной беременностью, у меня только один вариант – рожать. Дальше уж как получится: буду ли воспитывать ребёнка одна или нет, покажет время. Я всю ночь перебирала разные сценарии, прокручивала их в голове, но к утру пришла к удивительно спокойному выводу: поводов для отчаяния нет.

Да, я хотела отложить это. Да, представляла себе совсем другие обстоятельства. Но если жизнь решила иначе, значит, так нужно. И я постараюсь радоваться тому, что есть. Задумчиво глядя в окно маршрутки, осторожно кладу руку на живот. Интересно, кто там у меня? Мальчик или девочка? Мне бы хотелось дочку. Маленькую копию себя, с косичками и лукавой улыбкой. Хотя, в конце концов, это неважно. Главное, чтобы малыш был здоров.

На работу иду, чувствуя себя совершенно по-другому. Всё кажется непривычным. Коридор корпуса встречает меня привычным гулом голосов, но я ловлю себя на том, что шагаю осторожнее, как будто несу в руках хрустальную вазу. И ещё это чувство… будто все вокруг знают. Глупость, конечно: невозможно, чтобы моя тайна уже выдала себя. Но внутреннее ощущение предательски подсказывает обратное.

– Здравствуйте, Лидия Николаевна! – наперебой здороваются студенты, протискиваясь в аудиторию. Кто-то машет рукой, кто-то кивает. Я улыбаюсь, киваю, но не тороплюсь заходить вместе с ними. Стою в коридоре дольше обычного, задерживаюсь на секунды.

Забавно, насколько степенной я стала, стоило только узнать о своём новом статусе. Ещё вчера бежала на работу вприпрыжку, с кофе в руке. А сегодня – словно взрослее лет на десять. И всё из-за этих двух полосок.

Захожу в аудиторию с улыбкой. Студенты уже расселись, достали тетради, кто-то листает телефон, пока я прохаживаюсь между рядами.

– Итак, сегодня у нас повторение Past Perfect, – бодро начинаю, хотя внутри всё ещё чувствую лёгкое утреннее головокружение. – Повторим правила: действие, которое произошло до другого действия в прошлом.

Беру мел, пишу на доске пример:I had finished my homework before my friend called me.

– Попробуем составить свои предложения. Кто начнёт?

Поднимается рука в третьем ряду. Олег, худой, долговязый, всегда старается.

–She had cooked dinner before her husband came home,– говорит он.

– Отлично, – киваю, делая пометку. – А теперь попробуйте использовать отрицание.

Несколько студентов смущённо переглядываются, но Настя, бойкая девочка с рыжими волосами, уверенно выдает:

–He hadn’t done his project before the deadline passed.

Я улыбаюсь.

– Великолепно, Настя. Видите? Это не так сложно.

Мы тренируемся ещё минут десять, я слушаю, поправляю, делаю лёгкие замечания. Постепенно вхожу в ритм, забываю о том, что внутри у меня – маленькая тайна. На секунды я снова обычный преподаватель.

И тут дверь открывается. На пороге появляется Нина Сергеевна, строгая, вечно спешащая коллега с кафедры. Её вид мгновенно возвращает меня в реальность.

– Лидия Николаевна, – говорит она без лишних предисловий, – вас срочно просят в ректорат. Прямо сейчас.

Аудитория мгновенно наполняется приглушённым шёпотом. Я ощущаю, как сердце ухнуло вниз.

– Хорошо, – киваю, стараясь держать голос ровным. – Продолжайте, пока меня нет: составьте по три предложения с Past Perfect. Проверю позже.

Собираю бумаги, закрываю маркер и выхожу вслед за Ниной Сергеевной. Кажется, даже стены коридора вдруг стали слишком узкими.

Когда мы входим в ректорат, там уже полным ходом собираются наши. За длинным столом и вдоль стен стоят преподаватели кафедры, кто-то шёпотом переговаривается, кто-то нервно листает свои бумаги. Атмосфера странная: все чувствуют, что что-то назревает, но никто толком не понимает что именно.

Я устраиваюсь в углу, стараясь не привлекать к себе внимания. Сердце всё равно стучит слишком громко, будто на экзамене. И тут открывается дверь.

На пороге появляется Толмацкий. Высокий, уверенный в каждом шаге, он проходит к столу, оглядывая всех нас цепким взглядом. На секунду его глаза задерживаются на мне, и я ловлю этот немой сигнал. Внутри всё сжимается. Хотелось бы спрятаться, стать невидимой, но это невозможно.

– Коллеги, – его голос звучит твёрдо, спокойно, но напряжение в комнате возрастает, – завтра у нас проверка из Министерства образования. Будут смотреть всё: от учебных планов до журналов посещаемости и отчётов по нагрузке. Поэтому я прошу вас сегодня задержаться и привести документы в полный порядок.

В аудитории раздаётся недовольный ропот, но тихий, приглушённый. Никто не осмеливается возразить открыто.

– Это важно, – добавляет он, снова окидывая нас взглядом. – Завтра нам нужно показать идеальную работу.

Его слова словно повисают в воздухе, тяжёлым грузом ложатся на плечи каждого.

Я делаю вид, что записываю что-то в блокнот, но на самом деле всё моё внимание приковано к нему. Даже здесь, в окружении коллег, его присутствие действует на меня слишком сильно.

Я сижу, делая вид, что что-то помечаю в тетрадке, но внутри вертится одна мысль: странно. Обычно такие проверки бывают позже – в октябре или даже ближе к зимней сессии. А тут начало сентября. С чего бы вдруг?

Смотрю на коллег – судя по их лицам, у них та же мысль. Кто-то переглядывается, но вслух никто ничего не говорит. Толмацкий всё ещё стоит у стола, наблюдая за нами так, словно считывает каждое движение.

– Коллеги, распределитесь по группам, чтобы работа шла быстрее. Журналы, отчётность, личные дела – всё должно быть под контролем. Если что-то вызывает сомнения, приносите сразу мне.

Гул голосов постепенно заполняет зал: преподаватели начинают делиться заданиями, кто-то нервно листает папки, кто-то достаёт ноутбук. Я уже собираюсь тихо отойти вместе со всеми, но вдруг слышу:

– Лидия Николаевна, задержитесь на минуту.

Он сказал это спокойно, но в комнате сразу повисла тишина, как будто все разом насторожились. Несколько пар глаз обернулись в мою сторону. Я почувствовала, как жар поднимается к щекам.

– Да, конечно, – отвечаю ровно, хотя голос чуть дрогнул.

Коллеги нехотя выходят в коридор, переговариваясь о документах. А я остаюсь стоять напротив Толмацкого, который всё это время не сводит с меня взгляда.

***

Мои хорошие,

Приглашаю вас в ещё одну новинку литмоба «Дальше без тебя»

Ева Лавина «Развод. Билет в счастье»

https:// /shrt/1IC7

Глава 16 Лидия

– Садись, – указывает мне на стул напротив, кивая так, будто это приказ, а не просьба.

Я сжимаю губы в тонкую линию. Всё внутри протестует, но подчиняюсь.

– У меня там студенты сидят, надо вернуться, – напоминаю, хотя прекрасно понимаю, что его мало волнует мой график.

– Мы ненадолго. Как у тебя дела?

– Прекрасно, – отрезаю, пытаясь голосом поставить точку в разговоре. Мечтаю поскорее выйти отсюда и вернуться в свою аудиторию.

Знаете, бывает такое ощущение, когда разговор неприятен или нет времени, но ты терпеливо сидишь и слушаешь, а сама вся зудишь от нетерпения, буквально на месте подпрыгиваешь. Вот я сейчас вся такая заведённая, мыслями уже со студентами, а не напротив Толмацкого.

– Лида, как самочувствие? – наклоняется вперёд, и в голосе столько показной заботы, что меня передёргивает.

– Господи, ты не нашёл другого момента? Нет, правда, когда у меня работа? – раздражение вырывается.

– Не заводись, я правда за тебя переживаю.

– Тогда просто не надо меня к себе вызывать посреди дня, – скрещиваю руки на груди. – Поверь, я сразу стану стрессовать в разы меньше.

– Прекрати, – резко меняется в лице, возвращает себе грозный вид. Так быстро ему надоело быть душкой? – Я твой муж и имею право знать, что с тобой происходит.

– Да всё в порядке. Если это всё, что ты хотел знать, то я пошла.

Встаю, уже намереваясь выйти.

– Стой, – голос его режет воздух. – Я хотел тебя предупредить. Проверка внеплановая.

– Я и так поняла.

– Не перебивай, – смотрит исподлобья, голос низкий и жёсткий. – Я не просто так просил всех перепроверить документацию, чтобы комар носа не подточил. Тебя это касается в первую очередь.

– Меня? – поднимаю брови. – Ты прекрасно знаешь, что у меня всегда всё в идеальном порядке. Да, я перепроверю ещё раз, но вряд ли найду ошибки.

– Я тебя предупредил не просто так.

Я начинаю закипать. Детский сад какой-то. Этих проверок бывает по несколько в год. Каждый раз ко мне не было ни одной претензии, в отличие от коллег по кафедре. Нашёл повод задержать меня на лишние пять минут, чтобы что? Напомнить то, что я и так знаю на зубок?

– Я поняла, Дима. Не надо повторять мне одно и то же. Это всё?

– Нет, не всё. – Голос у него становится ниже. – Я собираюсь вернуться домой. Я дал тебе время остыть, подумать. Считаю, что прошло уже достаточно. Я имею право жить у себя. Да и Лёше в школу ходить неудобно.

– Пусть Лёша возвращается, я не против.

– Мы вместе.

– Нет.

– Да, Лида, – давит голосом, словно пытается продавить мою решимость. – Это наш дом, и я туда вернусь.

Да сколько можно! Я как будто со стеной разговариваю. Любое слово отскакивает от него, не оставляя и следа. Про развод и слышать не хочет, про раздельное проживание тем более. У него одно на уме: убедить меня, что это временное недоразумение. И всё больше закрадывается мерзкая мысль: он хочет внушить мне, что это я сошла с ума, надумала, взъелась на пустом месте, веду себя неадекватно. Манипуляция чистой воды. Хотя ничего подобного даже близко нет – всё произошло на самом деле, и я каждый раз, как вспоминаю, ощущаю эту боль заново.

– Если ты не хочешь меня слышать… – начинаю, но он тут же перехватывает.

– Вот только не надо начинать по второму кругу, Лид. Мы взрослые люди. Взрослые люди решают проблемы в диалоге.

Я смотрю на него и едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться в лицо от абсурдности происходящего. Какие ещё взрослые люди? Те, что предают, а потом делают вид, будто ничего не случилось?

– Мне плевать, понимаешь? – слова сами вырываются с губ, голос дрожит, но я не позволяю себе остановиться. – Я не хочу говорить с тобой. Мы коллеги, если нужно что-то по работе, в рабочее время я готова на диалог. Но вне этого мы с тобой чужие люди.

– Да что ты начинаешь опять! – раздражённо перебивает он, в голосе уже слышится ярость, едва прикрытая тонкой плёнкой самообладания.

– Если ты так хочешь вернуться домой, без проблем. Дай мне время, хотя бы неделю. Я поищу себе съёмное жильё.

Он хмурится.

– Я тебя не выгоняю.

– Выгоняешь, Дим. Просто не напрямую. Ты не хочешь услышать меня и моё «нет». Я ясно дала понять, что жить с тобой не буду. Но ты упрямо делаешь вид, что всё в порядке. Тогда у меня один выход. Уйду я.

– Да твою мать! – он резко вскакивает из-за стола, стул с грохотом падает на пол.

Я вздрагиваю, сердце на секунду замирает.

– Держи себя в руках. Орать на меня бесполезно.

Мы стоим друг напротив друга, будто на ринге. В его взгляде вспышки гнева, в моём – твёрдость. Но что я могу поделать, если до него никак не дойдёт? Он сам всё разрушил своими руками, а теперь ломится обратно в ту дверь, которую запер изнутри. Только ключ он выбросил, и обратно ничего уже не вернуть. Доверие – слишком хрупкая вещь. Оно не клеится. Сколько бы раз ни пытался.

– Поговорим позже. Можешь идти на пару, – срывается он, отводя взгляд, будто признаёт поражение, но лишь на мгновение.

Я быстро выхожу из кабинета, пока силы не оставили меня окончательно.

– Лид, Лёша к тебе хотел сегодня, – догоняет голос Димы, уже спокойный, но какой-то нарочито будничный, словно предыдущая сцена была пустяком.

– Хорошо, позвоню ему, – бросаю через плечо и ускоряю шаг.

Весь день я мечусь между проверкой планов, бесконечными бумагами и парами. Запасы яблок, заботливо принесённые утром, тают на глазах. Ни одной ошибки, ни одного прокола. Всё идеально. Знала об этом заранее. Значит, проверку я пройду без проблем.

Поэтому домой иду без лишних мыслей, уверенная в себе и спокойная. Но это чувство продержалось недолго.

По пути набираю Лёшу – гудки идут, но он не отвечает. Странно, обычно он всегда на связи, даже если задерживается.

Когда ближе к семи вечера его всё ещё нет дома – ни звонка, ни смс – во мне поднимается тревога. Сначала лёгкая, но с каждой минутой всё настойчивее. Я уже начинаю подумывать, не позвонить ли Толмацкому, чтобы убедиться, что Лёша просто передумал.

***

Мои хорошие,

Приглашаю вас в ещё одну новинку литмоба «Дальше без тебя»

Николь До «Развод. Дневник выживания»

https:// /shrt/nLKV

Глава 17 Лидия

Решаю сначала подождать ещё полчаса. Смотрю на экран телефона каждые пять минут, хожу из угла в угол по комнате, не нахожу себе места. Но даже тогда Лёша не приходит. Ждать больше не имеет смысла.

Набираю мужа. Пальцы дрожат так, что едва попадаю по кнопкам.

– Дим, ты говорил, что Лёша сегодня собирался ко мне, он передумал?

На другом конце повисает пауза, и я чувствую замешательство. Эта пауза длится долю секунды, но именно в ней есть что-то тревожное.

– Нет, он не говорил мне ничего, – наконец отвечает Дима, и голос у него какой-то натянутый. – Почему ты спрашиваешь, он у тебя?

– В том и дело, что нет. Я звонила ему уже несколько раз, трубку не берёт.

Слова даются с трудом, и меня накрывает паника. Мысли скачут одна страшнее другой: что могло с ним случиться? Вдруг на него кто-то напал? Может, попал в какую-то компанию, подрался? Да что угодно могло произойти. Я представляю его телефон, валяющийся где-то в траве или на асфальте, и его самого – без помощи, одного.

В груди всё сжимается, я всхлипываю прямо в трубку, не в силах держать себя в руках.

– Лида, я сейчас приеду, мы вместе выясним, где он. Успокойся, не накручивай себя, – пытается говорить спокойно Дима, но даже его ровный тон не убеждает меня.

На этом наш разговор заканчивается, но слова «не накручивай» будто ножом по сердцу. Как можно сказать такое? Разве может быть иначе, когда речь о ребёнке? Будь он взрослым, самостоятельным мужчиной, это был бы один разговор. Но ему всего пятнадцать. Пятнадцать! На нас вся ответственность.

А вдруг он принимает наш развод слишком близко к сердцу? Для него я полностью заменила мать. Я ведь даже не поговорила с ним толком в последние дни, не выяснила, что у него на душе. Всё время думала только о себе, о своей обиде, о предательстве, о том, как строить новую жизнь. Полностью погрузилась в свои переживания. Хороша родительница, просто образец для подражания!

Наверное, именно потому, что не воспитывала Лёшку с рождения, я пыталась компенсировать ему то, что он недополучил в детстве. Всё время боялась, что не дотягиваю, что не даю ему достаточно: ни любви, ни внимания, ни знаний. С энтузиазмом хваталась за новые методики воспитания, читала книги по психологии, пыталась восполнить каждую недостачу.

И ведь я видела результат. Я видела, как он постепенно оттаивал, как становился похож на сверстников, рос уверенным, общительным, тёплым мальчишкой. Его детские обиды, это отставание в эмоциональном развитии, всё постепенно уходило. Мы нашли общий язык, и наши отношения стали ближе, чем у него с отцом. Я всегда думала: да, может, я и не родила его, но я всё равно – мать. И всегда верила, что справляюсь.

До сегодняшнего вечера.

Только бы с ним было всё хорошо. Пожалуйста, Господи. Обещаю, что перестану быть такой эгоисткой, обещаю поговорить с Лёшей по душам, выслушать его. Только бы он был жив-здоров.

К моменту приезда Толмацкого я успеваю так себя накрутить, что открываю дверь дрожащими руками. Даже слова не нахожу, просто молча впускаю его в квартиру.

– Что я говорил? Не накручивать себя. Ты на себя в зеркало смотрела? Бледная вся и трясёшься.

– Н-не могу перестать. Дим, вдруг его избили, украли…

– Т-с-с-с, Лид, – обнимает меня своими сильными руками. Его грудь твёрдая, тёплая, и вдруг мне становится легче. – Давай подумаем.

Со мной какая-то магия происходит, я действительно ощущаю, как паника постепенно уходит. Будто меня обнимает большой мишка, забирает всё плохое себе, оставляя мне ясность мысли. В голове становится чуть светлее.

Только поэтому я не скидываю его руки сразу. Сейчас не время для гордости. Надо понять, куда мог деться наш сын.

– Я абсолютно ничего не знаю, куда он мог пойти, – шепчу, вглядываясь в лицо Димы, словно надеюсь, что он скажет хоть что-то, что рассеет мой ужас.

– Друзей его я обзвонил по пути сюда. Его там нет, – спокойно отвечает он, и эта уверенность немного стабилизирует меня.

– Что тогда? Будем обзванивать больницы?

– Я этим займусь, – кивает Дима. Его спокойствие немного раздражает, но я понимаю: он держит себя ради нас обоих.

Вдруг вспоминаю слова Лёши. Совсем недавно он вскользь говорил о том, что его пригласила новенькая из класса, кажется, Оля. И тогда я не придала этому значения, ну что там, дружба подростков. Но сейчас любая зацепка кажется спасительной.

– Дим, он недавно говорил, что его одноклассница в гости пригласила. Новенькая, Оля, кажется. У меня нет телефона её родителей. Но давай я попробую его найти?

– Договорились.

Я погружаюсь в родительский чат. Сердце колотится, пальцы скачут по экрану, сообщения мелькают одно за другим. Люди обсуждают уроки, контрольные, расписание кружков, и только у меня сейчас вселенская катастрофа. Пишу осторожно, чтобы не вызывать лишних вопросов, потом снова и снова прокручиваю контакты.

Спустя мучительные полчаса всё же добываю номер мамы этой девочки.

– Ангелина Евгеньевна, это мама Толмацкого Лёши, – спешу представиться. – Извините, что так поздно, но не могли бы вы сказать, он не у Оли сейчас? Мы не можем с ним связаться.

– Я пока на работе, но могу ей позвонить, – отвечает женщина.

– Да, давайте, – умоляюще выдыхаю.

Каждая секунда ожидания её звонка кажется вечностью. Я ловлю себя на том, что вцепилась пальцами в край стола так, что побелели костяшки.

Слышу из другой комнаты приглушённый голос Димы: он обзванивает одну больницу за другой, и каждый его сухой, деловой «нет, не поступал» становится для меня бальзамом. В этом случае отсутствие новостей – само по себе прекрасная новость.

Когда спустя пять минут на экране высвечивается номер мамы Оли, я едва не роняю телефон от волнения. Хватаю трубку в первую же секунду.

– Лёша у нас, – звучит её спокойный голос. – Вы простите их, заснули за просмотром кино. С ним всё в порядке.

Я закрываю глаза и прижимаю руку к груди, пытаюсь удержать рвущийся наружу вздох облегчения.

– Мы сейчас за ним приедем.

Такое облегчение накрывает, что я буквально оседаю на стул. Ноги ватные, руки трясутся. От сердца отлегло, всего лишь девочка, обычные подростковые дела. В его возрасте это нормально, я помню себя в пятнадцать. Вот только… почему он не предупредил никого? Неужели не понял, в какое безумие нас с Димой вогнал? Ладно, это уже такие мелочи. Главное – он цел.

Через полчаса мы уже стоим у подъезда дома Оли. Лёша выходит сам, видно, как он переминается с ноги на ногу и прячет глаза. Явно чувствует себя виноватым.

– Простите, я сам не знаю, как так вышло, что мы заснули, – мямлит он, то и дело поглядывая то на меня, то на Диму. – Я правда хотел к тебе приехать, мам. Думал, пару часиков побуду у неё после уроков и пойду к тебе.

Он обнимает меня неловко и виновато заглядывает в глаза.

– Ничего, бывает, – глажу его по плечу. – Постарайся больше так не делать. Мы очень переживали.

– Я тебе для чего мобилу оплачиваю? – устало спрашивает Толмацкий. – Идёшь куда-то – напиши об этом.

– Да знаю я… – бурчит Лёша, пряча взгляд.

– Под домашний арест запру, ещё раз такие фокусы будут, – хмуро добавляет он.

– Не жести, Дим, – не выдерживаю я. Зачем давить?

– А кому ещё быть плохим полицейским, если ты всегда на его стороне? – резонно спрашивает муж, бросая на меня взгляд.

Я ничего не отвечаю. Он прав, но от этого не легче.

– Ладно, проехали, – смягчается он. – Завтра можешь взять отгул.

– Ты что, какой отгул, проверка же!

– А, чёрт, точно… – Дима хлопает себя по лбу и с шумным вздохом садится за руль.

Мы расходимся по домам, но уснуть я так и не могу. Слишком сильно разнервничалась, голова всё ещё гудит от переживаний. Вертелась до самого утра, пока наконец не провалилась в поверхностный сон. А когда проснулась – оказалось, что проспала. Опаздываю на работу, надеясь, что не пропущу ничего важного. И зря. Лучше бы мне быть на месте вовремя.

***

Мои хорошие,

Приглашаю вас в ещё одну новинку литмоба «Дальше без тебя»

Марта Левина «Развод. Предатели за спиной»

https:// /shrt/F_Vi