Текст книги "Развод. Мне теперь можно всё (СИ)"

Автор книги: Софа Ясенева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава 12 Лидия

– Догадался, что ты врёшь, – самодовольно, но спокойно говорит он. – Очень уж ты неуверенно заливала мне про свидание. Если бы у тебя реально оно было, я бы понял сразу. А вот почему ты скрываешь от меня информацию о состоянии своего здоровья – вот этого я не понимаю.

Толмацкий похлопывает ладонью по лавочке рядом с собой, словно приглашает. Его жест кажется одновременно простым и властным, таким, каким он всегда был в нашей семье: не спрашивает, а как будто разрешает мне сесть.

У меня возникает первая, почти детская реакция – развернуться и убежать. Прямо сейчас, во двор, на дорогу, куда угодно. Хоть бы в аптеку, не оглядываясь. Но ноги будто вросли в землю.

Я быстро вспоминаю, сколько мне лет и как нелепо выглядело бы это бегство. Да и не вычеркнешь просто так десять лет жизни, как ненужную страницу. Как бы я на него ни злилась, как бы он меня ни доводил, есть во мне понимание, что по-человечески он правда может за меня переживать.

В итоге я нехотя, осторожно, сажусь на лавку. Не рядом с ним, конечно, а чуть в стороне, сохраняя между нами пустоту.

– Ничего я не скрываю, – тихо говорю, стараясь звучать уверенно. – Ты прекрасно знаешь, что я отравилась недавно.

– И что сказал врач?

Я поворачиваюсь к нему и сталкиваюсь с его взглядом. Чёрт. В глазах Димы нет ни привычного сарказма, ни злости. Там только тревога. Такая искренняя, что у меня на миг перехватывает дыхание.

Обсуждать с ним возможную беременность я точно не собираюсь. Даже сама ещё не решила, как дальше жить, если вдруг всё подтвердится. Работа, деньги, квартира – всё это тут же рухнет, если я уйду в декрет. Нет, не сейчас.

– Подозрение на гастрит, – выдыхаю я половину правды, тщательно подбирая слова. – Буду наблюдаться и лечиться.

– Может, тебе лекарства какие-то нужны? Или врач хороший? – оживляется Толмацкий, тут же надевая маску заботливого мужа.

– Это Галина знакомая, – отмахиваюсь. – Она хороший врач. Ничего не нужно.

– Точно?

– Дим, если честно, я бы хотела пойти домой. Ты всё выяснил? Убедился, что я всего лишь хожу в больницу.

Он не отвечает сразу. Вместо этого Толмацкий кладёт руку на спинку лавочки как будто невзначай, но выходит так, что он почти загораживает мне путь к отступлению. Его плечо приближается, дыхание чувствуется слишком явственно.

Я против воли задерживаю взгляд на его губах, знакомых до мелочей, до каждой чёртовой привычки, например прикусывать нижнюю, когда он злится. Сердце делает предательский рывок, и я резко одёргиваю себя. Нельзя так легко вестись на его уловки. Его обаяние – это не нежность, это оружие. Мощное, опасное, которое он всегда умел использовать против меня.

– Куда так торопишься? – тихо спрашивает он, наклоняясь чуть ближе. – У тебя какие-то дела?

– Да, я страшно занята.

– Чем?

Я выпрямляюсь, вытягиваю позвоночник, чтобы не позволить ему задавить меня этой близостью.

– Восстановлением своего душевного здоровья, – бросаю с вызовом и смотрю прямо в глаза, вкладывая в голос все претензии и усталость последних дней.

Он улавливает подтекст. Естественно. Его лицо тут же темнеет, а губы сжимаются в недовольную линию. Дима отворачивается, и мне начинает казаться, что я добилась своего, он вот-вот встанет и оставит меня в покое.

Поднимается ветер, принося с собой тёплые, щекочущие ноздри запахи из «Айвенго». Сразу накатывает густой аромат поджаренного мяса, томлёной картошки с чесноком, пряных специй и дыма от углей. У меня кружится голова, а желудок жалобно урчит, предательски напоминая, что несмотря на все переживания, он категорически «за» перекусить прямо сейчас.

Толмацкий, конечно, замечает. Его взгляд скользит к моему животу, уголки губ чуть поднимаются, слишком хорошо он меня знает.

– Лида, пойдём поужинаем? – спокойно предлагает он.

– Тебе не кажется, что ты выбрал неподходящее время, чтобы приглашать меня в ресторан? – язвлю в ответ, но голос звучит неуверенно: слишком уж явственно пахнет стейком.

– Самое подходящее, – парирует он, даже не повышая тона. – Я слышу, что у тебя желудок урчит. Неужели будешь и дальше действовать себе во вред? Я всего лишь зову тебя поесть. Ничего больше. Что бы ты там обо мне ни придумала, в ресторане будет куча людей.

Он говорит это так логично, что возразить почти нечего. Я колеблюсь. Дома, конечно, есть блины… но при одной мысли о них меня мутит, словно я проглотила кусок резины. А вот слово «мясо» заставляет сглотнуть слюну так поспешно, что это почти больно. Руки даже слегка дрожат при воображении сочного, розового внутри стейка, с тонкой корочкой и каплей тающего на нём масла.

Никогда раньше у меня не было таких внезапных, почти звериных порывов. И снова мелькает мысль о беременности. Я столько раз слышала о том, что у женщин в положении вкусы меняются: кто-то ест селёдку с вареньем, кто-то солёные огурцы с молоком… Мясо в этом списке звучит куда более прилично. Но сама мысль, что я могу оказаться в числе «этих самых беременных», разгоняет внутри холодную волну.

Впрочем, если я останусь дома, меня ждёт только бесконечное пережёвывание мыслей. А тут, может, хоть немного отвлекусь. Пусть Толмацкий и заплатит за шатобриан, мой любимый стейк. Если уж мучить меня своей навязчивой заботой, то хотя бы с пользой.

– Идём. Но с условием, – киваю, будто я тут главная. – Ты не уговариваешь меня отменить развод.

– Тогда у меня тоже условие, – спокойно парирует он, даже не моргнув.

– Ты не в том положении, чтобы ставить мне условия, – фыркаю, чувствуя, как закипает раздражение. Ещё одно подтверждение: такие, как Толмацкий, не упустят ни крошечной возможности перевернуть всё в свою пользу.

Он чуть склоняет голову, губы растягиваются в усмешке, но глаза остаются серьёзными:

– Ты не обвиняешь меня ни в чём. Перемирие на время ужина.

Я хмурюсь. Перемирие? Как будто это игра в войнушку во дворе. У нас за плечами десять лет брака, предательство, разочарования – и он предлагает «перемирие». Смешно. И обидно. Но где-то внутри – опасно приятно.

Я колеблюсь дольше, чем хотелось бы, и это его, конечно, веселит.

– Ну что, согласна? – в голосе звучит мягкий вызов, как будто он заранее уверен в победе.

Я сжимаю губы и коротко киваю:

– Ладно. Только ради стейка.

Толмацкий довольно усмехается, будто именно этого и добивался. Но мне всё равно – я мысленно уже чувствую вкус прожаренного шатобриана.

«Айвенго» встречает нас запахом дровяного угля. Внутри словно попадаешь в декорации к фильму про Средневековье: кованые подсвечники, гобелены на стенах, доспехи в углу, массивные деревянные столы, как будто вынесенные прямо из рыцарского замка. Свет мягкий, чуть приглушённый, и от этого создаётся впечатление камерности, будто весь зал существует только для нас.

Мы садимся за стол, покрытый грубой льняной скатертью, и оба замолкаем. Я грызу губу, он крутит в руках солонку, но ни один не решается первым начать разговор. Тишина затягивается, а официант как назло не появляется.

Толмацкий первым не выдерживает. Поднимается, отодвигает тяжёлый стул:

– Позову кого-нибудь, а то мы тут до утра просидим.

Стоит ему отойти, как я, не теряя ни секунды, достаю телефон и открываю приложение с календарём менструаций. Красные отметки мелькают на экране. Последний раз – девятого августа. Сегодня… всего лишь второе сентября. Вроде бы всё сходится, цикл не сорван. Может, врач просто перестраховывается. Я делаю глубокий выдох, словно камень с души падает.

И тут – низкий гул вибрации прямо рядом. Мой взгляд падает на стол. Дима оставил телефон рядом с бокалом.

На экране вспыхивает уведомление. И я, сама того не желая, читаю. В следующую секунду ледяная рука сжимает моё сердце так, что дыхание перехватывает.

***

Мои хорошие,

Приглашаю вас в ещё одну новинку литмоба «Дальше без тебя»

Милана Лотос «Развод. Милый, дальше я без тебя»

https:// /shrt/MjLq

Глава 13 Лидия

«Хочу с тобой встретиться, завтра в двенадцать на нашем месте. Извини, что…»

Дальше текст обрывается. Самое важное остаётся за границей экрана, и от этого становится только хуже. Даже не зная деталей, я уже всё понимаю.

Меня начинает трясти. Дрожь такая сильная, что зубы стучат друг о друга. Я не могу ни дышать ровно, ни думать ясно. Главное – не закричать прямо здесь, не устроить скандал на весь ресторан. Я слишком хорошо знаю этот путь: сначала вопросы, потом оправдания, снова обещания. Круг, из которого нет выхода.

Он всё ещё с ней. Несмотря на все мои слёзы, бессонные ночи, несмотря на то, как легко раздавил моё доверие, он продолжает держать рядом эту женщину. И какая ещё «работа», если сейчас почти девять вечера? Это время, когда мужья сидят дома с жёнами, а не получают сообщения от любовниц.

И вот ещё, вторая вибрация. Новое сообщение выскакивает нагло, прямо при мне.

«Спасибо тебе за ту ночь😘».

Швабра белобрысая. Гадина самодовольная. Ей очень повезло, что прямо сейчас меня сдерживает только то, что она далеко. Иначе я вцепилась бы в её надутую морду так, что пластический хирург понадобился бы ей для целой серии операций..

Я поднимаю взгляд, Толмацкий всё ещё у стойки администратора, о чём-то спорит, даже не догадываясь, что только что раздавил меня окончательно.

Это мой шанс.

Резко подхватываю сумочку и почти бегом выхожу из зала. Сердце стучит так, будто я совершаю побег из тюрьмы. На парковке дежурит такси, я подхожу и стучу в окно, вцепившись в ручку сумки, будто в спасательный круг.

– Извините, вы можете меня отвезти?

– Да, садитесь. Куда поедем?

Я торопливо обхожу машину и сажусь на сиденье. Из окна бросаю взгляд на ресторан и, конечно, вижу его. Дима вышел, вертит головой, ищет меня. Его плечи напряжены, взгляд мечется.

Я слишком хорошо его знаю. Он не сдастся. В ста процентах случаев он поедет к дому и будет ждать.

Поэтому достаю телефон и пишу в наш чат.

Лида: «Девчата, кто готов приютить меня сегодня?»

Марина: «Можешь приехать ко мне, но мой дома».

Таня: «Давай ко мне, у меня есть мартини».

Галя: «У тебя что-то серьёзное? Что сказала врач?»

Лида: «Еду к Тане. Буду не против, если вы тоже приедете».

Как только оказываюсь у Тани, она буквально за руку тащит меня на кухню.

– Ну что, как твои дела? – достаёт бокалы, ставит их на стол.

– Я без алкоголя пока, – мотаю головой.

– В смысле? – Таня поднимает на меня удивлённые глаза.

– Давай дождёмся Галю с Мариной, – прошу. – Я морально не готова рассказывать всё три раза.

Звонок в дверь спасает меня от дальнейших расспросов. Вскоре на кухне уже все четверо, и я ощущаю, как подруги окружили меня своей энергией и вниманием.

Но слова никак не идут. За всю дорогу я так себя накрутила, что теперь только судорожно глотаю ком в горле, пытаясь не разрыдаться в голос.

– Иди ко мне, – Марина обнимает крепко, по-сестрински. Я смахиваю слезу с щеки. – Козлина, что ли, объявился?

– Как ты догадалась? – голос мой звучит глухо.

– Ну, вряд ли врач мог сказать что-то страшное, – спокойно отвечает Марина.

– И да, и нет, – вздыхаю. – Но Дима и правда приезжал. И караулил меня у больницы. А ещё… – замолкаю, набираясь смелости. – А ещё я видела, что ему до сих пор пишет Филисова.

– Ни стыда, ни совести у бабы, – возмущается Галя, закатывая глаза. – Но знаешь, Лид, если он повёлся на неё, значит, не так уж сильно ей пришлось стараться. Когда мужик жену любит, на сторону не смотрит.

Таня с силой хлопает пробкой по столу, как будто это голова Филисовой.

– Вот именно! Значит, он сам хотел. А виноват в первую очередь он, а не она.

Их слова падают в душу тяжёлыми камнями. И ведь понимаю, что они правы. Но думать об этом больно до тошноты. С моей стороны чувства к Диме никуда не делись, как бы я ни пыталась отмахнуться. Просто очень хочется верить, что я могу ими управлять. Потому что сейчас мне нужно одно, быть сильной, выдержать это с достоинством и не скатиться в жалкие истерики и дешёвые скандалы.

– Галка, язык у тебя как помело! – цыкает Марина, обнимая меня за плечи и чуть гладя по голове, будто ребёнка.

– Лид, ну а по здоровью что? – осторожно меняет тему Таня.

Я тяжело вздыхаю.

– Ничего конкретного Ирина Васильевна не сказала. Либо гастрит, либо…

– Ох, – Галя резко прижимает ладонь ко рту, глядя на меня во все глаза.

– Ты уже делала тест? – нервно спрашивает она.

– Ты что, беременна? – Марина наклоняется ко мне, вглядываясь в мои глаза, будто пытается найти ответ там.

– Сама не знаю, – честно признаюсь, чувствуя, как щеки вспыхивают. – Не успела ничего проверить. И в аптеке не была.

– Ну, это не проблема, – быстро реагирует Марина. – Сейчас всё организуем.

Она поднимается так решительно, что спорить бессмысленно. Марина выходит в коридор, а мы переглядываемся. Все и так понимаем: аптека у Тани в доме, на первом этаже, и ждать её придётся недолго.

А у меня в груди клубок сомнений. Я собираюсь с духом, потому что не готова прямо сейчас окончательно узнать – пан или пропал. Но и оставаться в неведении едва ли будет легче. Сейчас поддержка девочек для меня важнее всего.

Марина возвращается быстрее, чем я успеваю собраться с мыслями. В руках у неё маленький пакетик из аптеки.

– Держи, – протягивает мне коробочку. – И не смей юлить. Лучше сейчас, при нас, чем потом одна будешь до утра с ума сходить.

– Да, – поддакивает Галя, – а мы пока тебе чай нальём. С мятой, чтобы спокойнее было.

Таня кивает и уже ставит чайник, будто отводит глаза, чтобы дать мне возможность собраться.

У меня дрожат руки, когда я беру тест. С трудом встаю, выпрямляю плечи и иду в ванную. Девчонки не говорят ни слова, провожая меня напряжёнными взглядами.

Дверь захлопывается за спиной, и я на секунду прислоняюсь лбом к прохладной плитке. Тяну время, как школьница, которая боится открыть дневник с двойкой. Но выбора нет. Всё равно придётся.

Процедура занимает всего пару минут, но для меня это целая вечность. Всё внутри будто сжалось в кулак. Я кладу тест на край раковины, закрываю глаза и считаю до ста, чтобы не поддаться панике.

Когда возвращаюсь в кухню, девчонки сидят за столом, сцепив руки, словно заговорщицы. Таня ставит передо мной кружку с горячим чаем, Марина внимательно смотрит в лицо, а Галя кусает губу.

– Ну что? – первой не выдерживает Марина.

– Ну? – вторит ей Галя, подаваясь вперёд.

Я делаю глоток чая, чтобы выиграть несколько секунд. Горячая жидкость обжигает горло, но я даже не морщусь.

***

Мои хорошие,

Приглашаю вас в ещё одну новинку литмоба «Дальше без тебя»

Лера Корсика «Развод. (Не) проси всё вернуть»

https:// /shrt/zwWc

Глава 14 Лидия

– Беременна.

Слова сами срываются с моих губ, и я сажусь за стол, пряча лицо в ладонях. Ладони сразу становятся влажными. Полоски на тесте такие яркие, что сомнений просто не остаётся. Это не бледный призрак, не реагент, не ошибка. Чёткие, красноречивые линии. Хотя, если смотреть на календарь, по срокам пока ничего не должно толком проявиться.

– Ты уверена? – осторожно спрашивает Таня, как будто боясь потревожить хрупкое равновесие.

– Полоски слишком чёткие, чтобы списать это на ошибку, – выдавливаю я, каждое слово царапает горло изнутри.

Марина подаётся вперёд, её глаза светлеют тревогой и любопытством одновременно.

– Тебя поздравить или посочувствовать? – деликатно интересуется она.

Я нервно усмехаюсь со всхлипом.

– Понятия не имею, девочки. Почему именно сейчас? За десять лет у меня даже задержки ни разу не было. Когда я была морально готова, когда ждала, когда надеялась – ничего. И вдруг у Толмацкого получилось. Как будто назло.

– Может, это знак, что не нужно спешить с разводом? – задумчиво тянет Таня, крутя в пальцах ножку бокала. – Знаешь, вы с Димой такая красивая пара, у вас должны быть очень красивые дети.

Я устало поднимаю взгляд и встречаюсь с её серьёзными глазами. Таня у нас единственная, кто верит в эзотерику, гороскопы, карты таро и прочие «силы вселенной». Иногда её выводы звучат как абсурд, но иногда удивительно попадают в точку. Мы никогда не спорим с ней по этому поводу, у всех свои слабости. Но сегодня мне хочется зажать уши и не слышать.

– Красивые дети… – горько шепчу я. – А что толку в этой красоте, если в семье – ложь, измены и боль?

Таня виновато замолкает, а Марина мягко сжимает моё плечо.

Я чувствую, как мысли мечутся внутри, сталкиваются, не находят выхода. Ещё неделю назад я бы прыгала до потолка от этой новости. Улыбалась, строила планы, представляла, как всё изменится. А сейчас… даже сообщать мужу не хочется. И от того, что я так думаю, сердце болит ещё сильнее.

Потому что как бы он ни отреагировал – с радостью или равнодушием, – легче мне не станет.

– Тань, ну какие знаки могут быть? – устало выдыхаю я, но голос предательски дрожит. – Ты действительно считаешь, что можно простить измену и пойти дальше, как ни в чём не бывало?

– Нет, конечно, – Таня виновато прижимает бокал к груди. – Придётся многое менять и снова учиться доверять друг другу. Но, Лид, при наличии ребёнка такую категоричность нельзя себе позволять. Нужно хотя бы подумать.

– Знаешь, легко рассуждать, когда это случилось не с тобой, – завожусь я и слышу, как в голосе появляется злость, сдавленные эмоции. – Ни о каком восстановлении доверия и речи не идёт.

Вскакиваю со стула и иду к чайнику. Щёлкаю кнопку.

– Лидусь, не злись, – Таня делает шаг ко мне, но останавливается, – я просто пытаюсь помочь тебе.

– Стоп, девочки, – решительно вмешивается Галя. – Давайте не пороть горячку. Действуем постепенно. Во-первых, Лиде нужно сделать УЗИ. Запишись в ту же клинику, там крутые специалисты. Потом и будешь думать, как быть.

Я выдыхаю, с трудом проглатывая обиду.

– Да, ты права, – соглашаюсь. – Нужно убедиться, что всё в порядке.

Телефон в руках кажется тяжёлым, как камень. Открываю приложение, нахожу свободную запись только на пятницу. Целая неделя неизвестности. Сжимает под ложечкой так, что хочется разреветься.

– Марин, у тебя был токсикоз с Пашкой, – спрашиваю, стараясь отвлечься. – Ты что делала, чтобы стало легче?

– Постоянно что-то жевала, – вспоминает Марина и при этом успевает разлить нам всем по кружкам чай. – С утра лимон ела. У меня всё было не так ярко выражено, так что этого хватало. Попробуй.

– По большей части кусок в горло не лезет, – признаюсь, с отвращением вспоминая утренние попытки позавтракать.

– Найди то, что будешь есть с удовольствием, – мягко советует Марина. – Когда станет легче, расширишь рацион. Сейчас… что бы ты съела прямо сейчас?

Задумываюсь на минуту, понимая, что список таких продуктов катастрофически мал. Не хочется практически ничего. Тело само отвергает всё подряд.

– Разве что немного яблок, – выдыхаю я.

– Отлично! – оживляется Таня, вскакивает и тянется к холодильнику. – У меня как раз остались «гренни смит». Кисленькие, как ты любишь.

Кусаю предложенный кусочек фрукта. Сладко-кислый сок обжигает язык, и вдруг будто кто-то выключил рвотный рефлекс. Тошнота, мучившая меня весь день, отступает. Магия просто.

– Кажется, работает, – выдыхаю я с облегчением и уже тянусь за следующей долькой. – Придётся таскать с собой контейнер с яблоками в универ. Буду говорить всем, что у меня яблочная диета, – усмехаюсь, стараясь превратить всё в шутку.

– Вот сюрприз будет, когда вместо похудения у тебя живот вырастет, – фыркает Галя.

Я тоже улыбаюсь, но через секунду слова Гали пронзают меня, как иголка. Она ведь права. Даже если я отработаю до конца семестра, скрыть это не получится. Толмацкий увидит всё сам, ещё до того, как я соберусь ему признаться.

– Мне нужно уволиться, – неожиданно для самой себя произношу вслух.

Три пары глаз устремляются на меня, и все такие разные: Марина прищурилась и уже просчитывает последствия, Галя округлила глаза, Таня вообще застыла с яблоком в руке.

– Ты же говорила, что отработаешь до конца семестра, – напоминает Галя, и в её голосе сквозит осторожность, будто она боится спугнуть мой внезапный настрой.

– Да, – киваю. – Но сейчас передумала.

– Лид, тебя не отпустят так быстро, – вмешивается Марина. – Да и в онлайн-школе у тебя капает, но не те деньги, чтобы чувствовать себя спокойно.

– Помнишь, мы с тобой обсуждали идею открыть свою школу английского? – встреваю я, стараясь отогнать панику разговором о будущем.

– Конечно! – глаза Гали загораются. – Теперь ты готова? Супер, у меня даже есть крутой программист, который сделает нам сайт.

– Тогда обсудим подробности на неделе. Нужно составить план, бизнес-модель, расписать расходы.

– Лид, – Марина кладёт ладонь на мою руку, заставляя меня снова опуститься в реальность, – ты сначала сходи к Толмацкому. Что-то мне подсказывает, что он тебя не отпустит в начале года. И потом, как долго ты сможешь прятаться? Лёшка доложит ему в любом случае, как только появится живот. Лучше не тянуть. Вы же не в детском саду.

Слово «живот» отзывается где-то глубоко внутри. Я машинально глажу ладонью по плоскому ещё животу.

Конечно, Марина права. Надо сказать. Но стоит ли говорить прямо сейчас? Может, дождаться УЗИ? Хоть какой-то официальной уверенности, что это не ошибка…

***

Мои хорошие,

Приглашаю вас в ещё одну новинку литмоба «Дальше без тебя»

Мия Герц «Развод. Без права на возврат»

https:// /shrt/vTPY