Текст книги "Договор на золе (ЛП)"
Автор книги: Скарлетт Миллер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Чейз медленно вошел в гостиную, неся торт с зажженными свечками и запел «С днем рождения тебя». Широко улыбаясь, он водрузил торт на журнальный столик и прошептал:
– Загадай желание.
Как и полагается в таких случаях, я закрыла глаза и притворилась, что раздумываю. Но на самом деле я просто тянула время, зная, что совсем скоро испытаю неизбежное разочарование. Чейз не передумает. Все эти дни он старался убедить меня изменить желание и теперь вряд ли сдастся. Наконец, я открыла глаза и, сделав глубокий вздох, задула свечи.
– Что ты загадала? – спросил Чейз, когда мы вместе вынимали из торта свечи, чтобы попробовать его.
Честно говоря, у меня не было аппетита. Живот скрутило в узел от разочарования, которое мне только предстояло испытать.
– О нет! – Я притворилась возмущенной и укоризненно покачала головой, пока он удивленно смотрел на меня. – Ты хочешь, чтобы я рассказала о своем желании, и тогда оно не сбудется. Это очень жестоко.
– Ошибаешься, я хочу, чтобы все твои желания исполнились, – произнес он с открытой нежной улыбкой.
Я увидела ее впервые с тех пор, как попросила подарить мне поцелуй, поэтому, не теряя времени, быстро взобралась Чейзу на колени.
Он широко раскрыл глаза от удивления, а затем в них появился похотливый блеск, и он обнял мою попку ладонями, пока я устраивалась удобнее.
– Неправда. Если бы ты действительно этого хотел, то поцеловал бы меня, и тем самым исполнил мое желание.
– Эмма… – проныл Чейз, явно желая снова сменить тему, но в этот раз я не собиралась позволить ему сорваться с крючка.
– Чейз, почему ты не хочешь поцеловать меня? – напрямик спросила я.
– Я никогда не говорил, что не хочу. Я хочу. Я думаю об этом каждый день. Представляю вкус твоих губ, их нежную кожу, – тихо ответил он, не отводя взгляда от моего рта.
Я непроизвольно закусила нижнюю губу, и Чейз освободил ее, аккуратно проведя по ней большим пальцем.
– Я хочу поцеловать тебя. Очень-очень хочу, но… думаю, что не должен. – Он настороженно посмотрел на меня.
– Почему ты думаешь, что не должен целовать меня? – помолчав, спросила я.
Чейз покачал головой, словно не веря, что я задала этот вопрос.
– Эмма, я не хочу ничего усложнять. Мне бы хотелось, чтобы для меня это было так же просто, как и для других, но… – Он разочарованно выдохнул и начал приподнимать меня со своих колен. Правда, в его движениях не было всегдашней уверенности, словно он боролся с самим собой.
– В этом нет ничего сложного, просто поцелуй. Что может быть проще? – Я скользнула руками по его груди и животу.
Чейз замер, его глаза потемнели от желания. Мы сидели так близко, что наши носы почти соприкасались.
– Нет, это… – начал возражать Чейз, но я прервала его.
– Я знаю, что поцелуй – это очень интимно, но разве мы не интимны сейчас? – Я уверенно посмотрела ему в глаза, желая, чтобы он взглянул на ситуацию с моей точки зрения. – Разве ты не проводишь здесь почти каждую ночь? Разве мы не занимаемся сексом? Ты даже чистишь зубы моей зубной щеткой. Что, кстати, нарушает правила личной гигиены, и я прошу тебя не делать этого вновь.
Я фыркнула, увидев усмешку Чейза. Он знал – меня доводит до бешенства, когда он так поступает.
– Мы уже интимны, – улыбаясь, подвела я итог.
Однако Чейз не улыбнулся. Ему явно было не по себе. Он нервничал, и я не поверила своим глазам, потому что такого Чейза я еще не видела. Он всегда был уверенным в себе, даже высокомерным порой, но растерянным и нерешительным – никогда.
– Чего ты боишься? – спросила я.
На долю секунды его взгляд опустился к моим губам, а затем вернулся к глазам.
– Вдруг я не смогу остановиться… – прошептал Чейз.
Похоже, что этот вопрос действительно беспокоил его. Но все же не настолько, чтобы снова попытаться отстраниться от меня. Наоборот, он придвинул меня еще ближе к себе и нежно потерся кончиком носа о мой. Для невинного эскимосского поцелуя он был слишком чувственным и эротичным.
– А вдруг…
Чейз прервал меня, накрыв мои губы своими.
Но не успела я насладиться ощущением, как он отстранился и посмотрел на меня широко раскрытыми зелеными глазами, напомнившими о восемнадцатилетнем мальчике, который скрывался внутри этого мужчины. Его дыхание было прерывистым и частым, как и мое. Мы, не двигаясь, сидели в тишине, пока я пыталась осознать, что Чейз Мейсен действительно поцеловал меня.
– Че… – начала я, но он опять прервал меня, поцеловав.
Теперь его губы действовали более уверенно. Они аккуратно скользили по моим, словно пробуя их на вкус.
Всякий раз, когда Чейз отрывал свои губы от моих, я пыталась заговорить, но он не позволял. Наконец его терпение лопнуло. Раздраженно прорычав, он закончил поцелуй, который заставил меня задыхаться, несмотря на то, что оказался почти невинным.
– Ты слишком много говоришь, – чуть запыхавшись, игриво прошептал Чейз.
Заглянув в его потемневшие от страсти глаза, я почти утонула в их глубине. Мне сразу захотелось узнать, какие тайны они хранят, но, прежде чем я успела произнести хоть слово, Чейза снова накрыли мой рот своим. Языком он провел по моей губе, прося впустить его внутрь, и, конечно, я не могла отказать.
Чейз скользнул руками по моим бедрам и двинулся вверх, по пути лаская изгибы тела. Достигнув пункта назначения, он запутался пальцами в моих волосах и удерживал голову, пока чувственно атаковал языком мой рот. Чейз дразнил меня, намекая на то, что должно произойти позже, и я, забыв обо всем, полностью в этом растворилась.
Дернув Чейза за волосы, я притянула его ближе к себе, но и этого было недостаточно. Недостаточно, что наши языки танцевали страстный танец. Недостаточно, что теперь я лежала под Чейзом, а он, целуя, сильно вдавливал меня в диван, словно боялся, что если остановится, все закончится. Мне было недостаточно просто обвиться вокруг его тела. Мне было мало свистящих хрипов Чейза, когда я, извиваясь, задевала бедрами его твердый член, все еще спрятанный в плотную ткань джинсов. Мне было недостаточно того, что воздух, который врывался в мои легкие, был тем, что покинул рот Чейза. Наши тела сплелись, словно сросшиеся сиамские близнецы, но все равно мне было этого мало.
Мы избавлялись от одежды быстрыми грубыми рывками, чтобы быстрее ощутить обнаженную кожу друг друга. Чейз эротично ласкал и покусывал то грудь, то шею, но всегда возвращался к моим губам, будто не мог удержаться от того, чтобы не поцеловать их. Оторвавшись от них в очередной раз, он начал прокладывать дорожку поцелуев вниз по моему телу, потом резко раздвинул мои ноги и, опустив голову, провел языком по влажному центру. Мои нервные окончания испытали сенсорную перегрузку от сводящего с ума удовольствия. Я выгнулась дугой и почти свалилась с дивана.
Чейз удержал меня от падения, а затем продолжил свое нападение. Его язык ласкал меня в каком-то нереальном темпе, все больше и больше подталкивая к оргазму, но как бы хорош он ни был, я хотела другого. Хотела большего.
Сильно дернув Чейза за волосы, я принудила его посмотреть на меня и, увидев его дикий и черный, словно безлунная ночь, взгляд практически потеряла дар речи.
– Пожалуйста, – единственное, что смогла простонать я, так и не сумев объяснить, о чем прошу, но Чейз понял меня.
Приподнявшись, он отправился в обратный путь, оставляя по дороге крошечные поцелуи, пока, наконец, не навис надо мной. Я обхватила его за шею и притянула к своему рту. Почувствовав свой вкус на его губах, я простонала, а Чейз вздрогнул и начал медленно проникать в меня до тех пор, пока между нашими телами не осталось ни сантиметра свободного пространства.
Он сразу задал быстрый и жесткий темп и мне это нравилось. Очень нравилось. Почти до боли. Боли такой, от которой перехватывает дыхание. Когда хочется кричать от восторга.
Мы целовались неловко, глубоко, жадно, не желая останавливаться, чтобы вдохнуть воздуха. Мы словно боролись друг с другом за первенство и одновременно вместе искали освобождения от пламени, которое охватило нас с самого первого поцелуя. Сражение не длилось долго. Очень скоро настал момент, когда наши сплетенные тела сначала в унисон содрогнулись, а потом замерли. И это был тот миг, когда плавящее плоть пламя на самом пике его буйства было потушено волной вселенского блаженства.
Глава 29
Эмма
Выбравшись из плотного кольца рук спящего Чейза, я сползла с кровати и пошла разыскивать свой именинного торта. Я проголодалась, правда, в этот раз организм требовал пищи, а не секса.
Торт все еще стоял на кофейном столике. Посмотрев на потухшие свечки, половина из которых по-прежнему украшала торт, я покачала головой. В глубине души я надеялась, что Чейз исполнит мое желание, но совсем не ожидала, что поцелуй окончится бурным сексом на диване. Хотя, наверное, пора было привыкнуть, что, когда дела касалось Чейза, нужно готовиться к неожиданностям.
Но главная неожиданность заключалась не в том, что он поцеловал меня, а в том, что не ограничился одним поцелуем. Чейз целовал меня, когда мы занимались сексом, и пока мы, спотыкаясь, поднимались по лестнице в спальню. Его губы не покидали мои, пока мы лежали в кровати, и пока его член не был готов для второго раунда. Только изголодавшийся по такой ласке мужчина мог так целовать женщину.
«Интересно, как долго он не позволял себе подобную близость?» – с грустью подумала я.
Я потерялась в воспоминаниях о голодных поцелуях Чейза и вернулась в реальность, только почувствовав, как меня обнимают.
– Что ты делаешь? – хриплым ото сна голосом пробормотал Чейз и легонько чмокнул меня в макушку.
Я улыбнулась и накрыла ладонями руки Чейза, обнимающие меня за талию.
– Возвращайся в постель, – тихо ответила я.
– Ты же знаешь, я не могу спать без тебя, – зевнул Чейз.
Об этом я не знала.
– Мне захотелось попробовать торт, – пояснила я и повернулась к Чейзу.
Он смотрел на меня сонными глазами. Губы, припухшие от множества поцелуев, выглядели еще сексуальнее. Волосы растрепаны. Фиолетовые синяки под глазами почти прошли, но нос, поврежденный в недавней автомобильной аварии, так и остался чуточку кривым. Однако это лишь добавляло Чейзу своеобразного шарма.
– Когда ты целовался последний раз? – Я понимала, что нарушаю правила, но все равно спросила. Честно говоря, от условий, прописанных в договоре, и так почти ничего не осталось.
– А ты? – Чейз попытался замаскировать настороженный взгляд напускным весельем.
– Два года назад. Может быть, больше. Для того чтобы забеременеть не нужны поцелуи, – пробормотала я.
Признаться в таком было нелегко, но я открыла свои карты, надеясь на ответный жест от Чейза.
– Для того чтобы забеременеть? – удивленно переспросил он.
– Для искусственного оплодотворения муж не нужен. У нас до этого были проблемы, но я отказывалась признать, что бесплодна. Иногда я могу быть очень упрямой, – тихо ответила я, вспоминая, как тогда продолжала твердить себе, что ребенок все исправит, хоть наш с Заком брак уже дал трещину.
Чейз, казалось, полностью проснулся и теперь внимательно слушал мой рассказ о той части жизни, что всегда скрывала.
– Это не сработало, – продолжила я, опуская подробности.
Говорить о сложной беременности и мертворожденном сыне, я просто не могла и вряд ли когда-нибудь смогу.
– Мне очень жаль, – произнес Чейз с искренней грустью и сочувствием. – Шесть лет, – вдруг выпалил он и смущенно умолк.
«Он не целовался шесть лет?!»
– Не смотри на меня так, Эмма. Ты не хуже меня знаешь, что чем ближе подпустишь человека, тем сильнее он тебя, в конце концов, ранит.
Мне хотелось сказать, что неправильно закрываясь от близких, но я промолчала, чтобы не выглядеть лицемеркой, поскольку сама поступала так же.
– Ты ведь знаешь, что я не причиню тебе боль, верно? – Мне оставалось лишь надеяться, что Чейз видит разницу между мной и людьми, которые ранили его в прошлом.
– Да, – решительно кивнул он.
Но я увидела тень сомнения во взгляде, прежде чем он наклонился и постарался отвлечь меня поцелуем.
*** *** ***
Мы сидели за столом и молча лакомились тортом. Чейз одел боксеры, а я накинула его рубашку – было как-то странно есть голой.
– Искусственное оплодотворение? – внезапно спросил Чейз.
Говорить об этом не хотелось, но если уйти от ответа, то и Чейз замолчит, и тогда я никогда не узнаю, почему он начал отталкивать людей, и отчего Таня так опекает своего брата.
– Врачи так и не сумели определить, почему я не могу выносить ребенка, и предложили попробовать ЭКО́. Решили, что контролируя процесс с самого начала, смогут добиться лучших результатов, но… – я замолчала и принялась ковырять торт вилкой.
– Это была не первая твоя беременность? – задал очередной вопрос Чейз.
– Их было пять, перед тем как… – я сглотнула. К горлу подступила тошнота, пока я слой за слоем раскрывала перед Чейзом свое прошлое. – А у тебя были дети?
Со слов Ванессы Виктория была беременна, но я так и не нашла упоминаний о ребенке, поэтому внимательно наблюдала за реакцией Чейза на свой вопрос. На мгновение он напрягся, а затем снова расслабился.
– Нет. – Он отвернулся, поэтому я так и не поняла, сказал он мне правду или солгал. – Эмма, ты все еще хочешь ребенка?
От удивления я, казалось, растеряла все слова.
«Мы же вроде обсуждали это до того, как заключили наше соглашение?»
Взглянув на Чейза, я наткнулась на его серьезный взгляд, который он пытался смягчить непринужденной улыбкой.
– Почему ты спрашиваешь? Хочешь помочь? – Я старалась, чтобы мой голос звучал весело и игриво. Внутренне же я корчилась, не желая отвечать. Чейзу ни к чему знать о том, что стать матерью навсегда останется моей самой заветной и несбыточной мечтой.
Моя уловка сработала. Взгляд Чейза просветлел.
– Ты же меня знаешь, Эмма. В душе я – даритель. – Он усмехнулся и, ухватив за рубашку, притянул меня ближе к себе.
Я рассмеялась, зная, что Чейз просто дурачиться, и с удовольствием ответила на его поцелуй со вкусом шоколадного торта.
*** *** ***
– Баттербин просто светиться от счастья, – сказала Таня, делая глоток чая.
Она пригласила меня к себе в кабинет на обед, чтобы просто поболтать. По крайней мере, так она сказала. Но на самом деле она хотела узнать рассказала ли я Чейзу о собеседовании.
Я не рассказала.
После дня рождения наши дни были заполнены поцелуями и нашептыванием ничего не значащих секретов. Честно говоря, я и не собиралась говорить Чейзу о собеседовании. Да, я прошла его и, судя по всему, успешно, но это не имело значения. Чейз думал, что я уехала из города, чтобы навестить маму. И это не было ложью. Я действительно встретилась с мамой, но перед этим прошла собеседование.
– Что ты сделала? Согласилась на анальный секс? – продолжила свой допрос Таня.
Своим вопросом она желала смутить меня, но потерпела поражение. К этому времени я успела хорошо ее изучить. Она, так же как и Чейз, любила дразнить людей. Наверное, это была их семейная черта.
– Если бы ты видела член своего брата, то не стала бы задавать такой глупый вопрос, – нагло усмехнувшись, ответила я.
Таня притворилась, что ее затошнило при упоминании гениталий брата.
– Зачем ты так? Знаешь же, что мне не нужны такие подробности. Он мой младший брат, в конце концов! – с наигранным отвращением фыркнула она и бросила в меня салфетку.
– Возможно, это наконец-то научит тебя не спрашивать меня о сексе, учитывая, что я сплю с твоим братом.
Таня закатила на меня глаза, а затем рассмеялась. В такие моменты она как никогда напоминала Чейза.
– Шутки в сторону. Баттербин счастлив, и я хочу поблагодарить тебя, так как знаю – это твоя заслуга, – внезапно сделавшись серьезной, тихо произнесла Таня. – Но я так же знаю, что ты все еще не рассказала ему о собеседовании.
– Это не имеет значения, – покачав головой, ответила я.
Я не собиралась принимать предложение о работе, которое мне пока никто не сделал. Я знала, что не смогу оставить Чейза. Порой я ненавидела себя за это, но мне хватало мужества не врать самой себе.
– Эмма, я не шучу. Баттербин съедет с катушек, если узнает о собеседовании не от тебя.
– Мне никто работу не предлагал. Но даже если такое предложение поступит… Кто сказал, что я соглашусь?
Таня уставилась на меня, только что рот не раскрыла от удивления. Я явно выбила почву из-под ее ног, и сейчас был лучший момент, чтобы задать ей мучивший меня вопрос:
– Мне нужно кое-что узнать. Чейз не расскажет, поэтому я спрашиваю у тебя. Мне нужно узнать о Виктории. Иначе я не смогу понять, почему Чейз стал таким.
Глава 30
Эмма
Смерив меня гневным взглядом, Таня уже собралась ответить, но я ее опередила.
– Только, пожалуйста, не говори, что это не твоя история. Мне необходимо понять. Я знаю, что Чейз был женат, что ему причинили боль. Я все это знаю, но…
Под ее критическим взглядом я запнулась и умолкла.
– Тебе нужно спросить у Чейза, – наконец произнесла она.
– Я спрашивала, но он уходит от темы.
– Дай ему время.
– Я достаточно ждала, – ответила я, старясь не ежиться под ее жестким взглядом.
– Эмма, история непростая и будет лучше, если ты услышать ее от брата, а не от меня, – чуть смягчившись, произнесла она.
Я разочарованно рыкнула.
– Да знаю, что мне нужно услышать ее от Чейза, но он не расскажет, поэтому я спрашиваю у тебя! Что сделала эта женщина? Почему твой брат так закрыт от… всех? – Я вздохнула и продолжила с меньшим напором: – Конечно, ты можешь понять мои мотивы.
– Потому что у тебя есть чувства к моему брату? – напрямик спросила Таня.
– Да, и я просто больше не могу… – я запнулась, пытаясь найти слова, чтобы объяснить неписаные правила нашей с Чейзом «игры», и по которым он сначала чуть приоткрывается мне, а затем снова прячется в себе.
– Я могу рассказать только то, чему была свидетелем. Как события повлияли на Чейза или, что произошло, когда меня не было рядом, я не знаю. Ты ведь это понимаешь, верно? – устало вздохнув, спросила Таня.
Я кивнула, боясь, что если открою рот, то вспугну свою удачу.
– Мы не могли отделаться от Виктории, чтобы не делали, – начала Таня, делая глоток уже успевшего остыть чая. – Она из породы людей-прилипал. Понимаешь, о чем я?
Я покачала головой.
– Виктория была готова на все, лишь бы находиться рядом с самыми популярными ребятами в школе. Она так лебезила перед Стейси, что смотреть было противно. – Таня сморщила нос от отвращения, словно почувствовала неприятный запах. – И именно она свела Викторию с Чейзом.
Словно губка, я впитывала каждое ее слово.
– Пока мы учились в школе Виктория практически выпрыгивала из собственной шкуры, только бы сохранить отношения с братом, но потом он уехал в колледж, а она осталась здесь. Казалось, на этом все и закончиться. Однако и месяца не прошло, как она заявила, что беременна.
Таня горько усмехнулась.
– Отец просто сошел с ума. Он всегда считал, что Виктория недостойна стать членом нашей семьи, но теперь это не имело значения. Он заявил, что раз она носит под сердцем Мейсена, то Чейз должен поступить, как мужчина и жениться на ней. – Последнюю фразу она произнесла, не терпящим возражения, тоном, очевидно парадируя своего отца. – Он не посчитался с затратами, и свадьба состоялась спустя всего шесть недель. Виктория врала – я точно знала, но Стейси верещала, словно резанная, доказывая, что ее подруга просто не может соврать по такому поводу, и мне, конечно, никто не поверил.
Таня гневно тряхнула головой и издевательски усмехнулась.
Мне же оставалось лишь шокировано таращиться на нее и попытаться переварить услышанное.
– В любом случае, они поженились. – Она махнула рукой, словно прогоняя прошлое. – Чейз вернулся в колледж, а его жена – сюда.
– Почему она не поехала с ним? – удивилась я.
Таня посмотрела на меня как на дурочку. Словно я не понимала самых простых вещей.
– Эмма, Виктория любила не моего брата, а то, что он может ей дать. В колледже он был никем – еще одним студентом из сборной по плаванию, а здесь Чейзом Мейсеном – наследником «Мейсен Интерпрайзерс», а она – миссис Мейсен, его женой. – Таня невесело улыбнулась. – В первый раз Чейз попытался расстаться с ней, когда выяснилось, что Виктория наврала о беременности. Но не получилось. Эта стерва проглотила целую упаковку болеутоляющих таблеток.
Я ахнула. Меня поразил холодный и безразличный тон, которым Таня пересказывала трагические события
– Не волнуйся, ничего страшного не случилось. Ей промыли желудок и отпустили домой. Виктория сделала это только для того, чтобы привлечь внимание Чейза и вызвать сострадание у Стейси.
– Ты не можешь точно знать о ее мотивах, – возразила я.
Таня уверенно покачала головой.
– Я знаю, о чем говорю. Иногда трудно поверить в то, что существуют люди, подобные Виктории. Они – словно вампиры, которые высасывают из человека всю радость, оставляя взамен пустоту. Они благоденствуют за счет несчастья других людей. Я не сомневаюсь, что Виктория была именно такой, – закончила Таня с улыбкой, которая больше подошла бы не молодой женщине, а умудренной опытом старушке.
Таня взяла наши чашки и выплеснула их содержимое в раковину, а затем положила свежие чайные пакетики и долила горячей воды.
– Виктория не была хорошим человеком, – сказала она, передавая мне одну чашку. – Желая во что бы то ни стало сохранить фамилию Мейсен, она предложила брату остаться с ней в браке, но только на бумаге. По сути, фиктивный брак. Должна признать – умный ход с ее стороны. Пока Чейз учился в колледже, она жила здесь. Им даже не нужно было встречаться.
Таня насмешливо фыркнула, увидев мои широко распахнутые от удивления глаза.
– Чейз полностью исключил ее из своей жизни, и Викторию это устраивало. Но только до тех пор, пока он не решил развестись с ней. – Таня сделала паузу, для того чтобы отпить свежезаваренный чай. – Тогда Виктория снова выкинула фокус с самоубийством, а затем умоляла брата не бросать ее. По этому порочному кругу они бегали несколько лет. Я безуспешно убежала Чейза развестись и наконец позволить Виктории довести хоть одну попытку до конца. Конечно, я не сомневалась, что она никогда этого не сделает.
Таня театрально закатила глаза.
– После окончания учебы Чейз вернулся домой, и казалось, они оба решили попытаться наладить свой брак.
Услышав безрадостный смех Тани, я занервничала.
– Брат много трудился, стараясь усовершенствовать рабочий процесс на заводе, а Виктория делала то, что получалось у нее лучше всего – была светской львицей.
Таня помолчала, глядя в окно.
– Не знаю, был ли Чейз действительно счастлив или притворялся. Со стороны он выглядел довольным своей жизнью, и я отступила.
Когда она снова посмотрела на меня, я увидела, что ее лицо преобразилось. Теперь на нем, словно маска, застыло хмурое выражение.
– Потихоньку их отношения начали меняться. Виктория казалась счастливее, и, как ни странно, Чейз тоже. Я должна была понять, что это неспроста, но… я просто радовалась, видя брата впервые за долгие годы таким спокойным, веселым… и тихо молилась, надеясь на лучшее. Вскоре после этого Виктория объявила о своей беременности.
Услышав ледяные нотки в голосе Тани, я замерла на месте, понимая, что рассказ приближается к своей кульминации.
– Чейз практически сошел с ума от радости. Да, он не любил свою жену, но новость о том, что он станет отцом, привела его в восторг.
Таня медленно пила чай, словно собиралась с мыслями, чтобы продолжить.
– Беременность протекала без осложнений. Вот только дата родов постоянно менялась, и я заподозрила обман. Однажды я попыталась рассказать о своих сомнениях Чейзу, но он не стал слушать. Он был так окрылен перспективой стать отцом.
И снова Таня помолчала.
– Не знаю, что точно произошло, но однажды вечером они поругались. Чейз решил выйти из дома, чтобы немного остыть, но Виктория, как последняя идиотка, погналась за ним и упала с лестницы, – произнесла она без единой эмоции в голосе. – У нее случился выкидыш. Брат был опустошен, но не Виктория. О нет! Потеря ребенка ее не волновала, но она обвинила Чейза. Словно брат был виноват в том, что она погналась за ним!
Было похоже, что Таня, будто заново переживает те события.
– Именно тогда Виктория и проговорилась, что ребенок был не от Чейза, – скрипнув зубами, яростно прошипела она. – Представляю, с каким злорадством она сообщила ему, что спала с нашим папочкой. Она забеременела от Мейсена, но не от Чейза Мейсена!
Если бы я уже не сидела, то сейчас бы приземлилась задницей на пол.
«Виктория спала с отцом Чейза. И забеременела от него?!»
– Наш отец был неисправимым бабником. Очевидно, они с Викторией нашли друг в друге то, что искали.
Разгневанное лицо Тани будто подернулось пеленой, и я поняла, что плачу.
– Наверное, излишне говорить, что Чейз просто обезумел. Между ним и отцом случился безобразный скандал, который закончился сломанной челюстью папочки.
После разговора с отцом, Чейз отправился домой и сказал Виктории, что между ними все кончено. Она орала, что лучше умрет, чем перестанет носить фамилию Мейсен. – Глаза Тани сверкали от ярости. – Позже тем же вечером она позвонила Чейзу и сказала, что собирается покончить с собой, если он к ней не вернется.
Я буквально застыла, не смея даже вдохнуть.
– Чейз ответил, что она может делать все, что хочет, и повесил трубку. Не думаю, что Виктория на самом деле собиралась убить себя. Она верила, что Чейз как всегда прибежит и остановит ее… Не в этот раз. – Тани помолчала. – Вернувшись домой, Чейз нашел ее в ванной. Виктория перерезала себе вены. Она еще дышала, но умерла в больнице той же ночью.
Таня говорила почти шепотом, но почему-то он нестерпимо резал слух.
– Виктория оставила жалостливую записку, в которой обвиняла в своей смерти Чейза. Стейси, эта злобная малявка, показывала письмо Виктории всем и каждому, возлагая вину за смерть своей так называемой подруги на Чейза. Каждый год она требует от него свой фунт плоти и заставляет помнить об этой ужасной женщине. Она не остановится, пока брат не пошлет ее или не расскажет всем, какой лживой сукой была его жена. Но он не скажет, так как искренне верит, что виноват. – В горьком смехе Тани слышалась душевная боль за брата, а в глазах блестели непролитые слезы. – Он винит себя за то, что сумасшедшая стерва покончила собой. Он берет на себя всю вину, Эмма, и тем самым позволяет Виктории манипулировать собой даже из гребанной могилы!
Таня продолжала бушевать, а сидела, молча, ощущая, как прошлое Чейза ложиться на мои плечи смертельным – в буквальном смысле этого слова – грузом.
Глава 31. Часть 1
Эмма
Пообещав Тане ничего не рассказывать Чейзу, я сделала глубокий вдох и вышла из ее офиса.
– Он будет так зол. – Судя по виноватому виду, она уже пожалела, что рассказала мне о прошлом брата, которое словно якорь тянуло его вниз.
– Я не скажу ни слова, – вытирая слезы, которые так и струились по моим щекам, прошептала я и встала со стула, стремясь как можно быстрее покинуть гнетущую атмосферу кабинета.
– Знаю, – тихо сказала Таня, посмотрев на меня взглядом, так напоминавшим о жалостливых взорах, которые преследовали меня после смерти сына. – Его нелегко любить. Он сам усложняет задачу для того, кто его любит. Но поверь, что под грузом вины, который брат таскает на своей шее, словно удавку, скрывается замечательный мужчина. Ему просто нужно помочь найти способ избавиться от этой петли.
– Я не говорила, что люблю его.
Фальшь в моем голосе, даже мне резала ухо.
Чтобы вернуть себе хладнокровие, я повернулась к зеркалу на стене и начала вытирать с лица пятна потекшей туши. Таня внимательно наблюдала за мной, смотря в то же зеркало. На мгновение наши взгляды встретились. Казалось, ей очень хотелось ответить мне, но она сдержалась.
– О’кей, – только сказала она, но я видела сомнение в ее взгляде, хоть она и не стала озвучивать его.
Я медленно шла к кабинету Чейза, чувствуя, как его прошлое, словно шлейф, тянется за мной. Оно как тяжелое ледяное покрывало укутало мои эмоции, и к тому времени, когда я добралась до двери кабинета, я снова была в слезах.
Секретарь Чейза попыталась не пустить меня к боссу, но в данный момент ничто не могло меня остановить. Мне было необходимо увидеть Чейза и убедиться, что он в порядке.
«О каком порядке я говорю, если сама похожу на развалину, даже не пережив, а только услышав о его прошлом?»
Повернув ручку, я зашла внутрь кабинета и застыла на пороге. Дверь со стуком захлопнулась за моей спиной, принуждая Чейза оторвать взгляд от ноутбука, на котором он что-то печатал, одновременно удерживая плечом телефон. Увидев меня, он улыбнулся и, указав на мобильник, принялся жестикулировать, как бы говоря, что человек на том конце линии слишком много болтает. Я бы хотела рассмеяться над его забавной пантомимой, но не могла. Мои мысли занимал дурацкий мемориал памяти Виктории и то, что Чейз был вынужден проходить через это испытание из года в год. Теперь слова пожилой женщины, которые я слышала там, приобрели смысл. Они все обвиняли Чейза в смерти жены. Несправедливо. Безосновательно.
Не сумев сдержаться, я разрыдалась, словно маленькая девочка.
– Я вам перезвоню, – сказал Чейз, положил телефон и подошел ко мне.
Он укутал меня в свои теплые объятия и нежно поцеловал в лоб.
– Эй, что случилось? – прошептал он озабоченным голосом.
Я молчала. Отрыв рот я обязательно сказала бы Чейзу, что его отец был ублюдком-манипулятором, а жена – свихнувшейся сукой, и тем самым подвела Таню. Поэтому я просто теснее прижалась к груди Чейза и расплакалась еще сильнее, как самая последняя дура.
*** *** ***
– Перестань таращится на меня, – пробурчал Чейз, удобнее устраиваясь на диване.
Мы вместе смотрели фильм. Вернее, Чейз глядел на экран, а я наблюдала за ним.
После разговора с Таней я на многое взглянула другими глазами. Раньше я не замечала кучу мелочей, которые теперь стали очевидны. Например, ненависть к себе, которая частенько появлялась во взгляде Чейза во время наших откровенных разговоров, я принимала за холодность.
– Признайся, тебе нравится, когда я смотрю на тебя, – нахально ответила я, надеясь отвлечь Чейза дерзостью.
– Мне нравится твое пристальное внимание, когда я нахожусь внутри тебя, а сейчас мне от этого не по себе.
Поежившись, он перевел на меня усталый взгляд.
– Ты смотришь на меня так, словно я часть какого-то эксперимента. Или ты строишь против меня заговор, – закончил Чейз со смешком.
– Ты ведь понимаешь, что я никогда так не поступлю? – выпалила я, вспомнив его покойную жену и нездоровые игры, в которые она с ним играла.
– Успокойся, Эмма, я шучу. – Он взял мою ладонь в свои руки. – Ты смотришь на меня, и я чувствую себя не в своей тарелке. Просто перестань, хорошо?
Я кивнула, мысленно пообещав себе попытаться прекратить наблюдать за Чейзом.
