Текст книги "Отлично получилось (ЛП)"

Автор книги: Синди Мэдсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Это ты? – он поднес альбом поближе к лицу.

– Да, на некоторых фото есть я.

Джексон сделал большой глоток из своего «бокала», все время держа альбом подальше от меня. Затем он перевернул страницу, и выражение его лица сменилось на ликующее. Именно такое лицо было у Джексона, когда он думал, что вот-вот одержит победу в одном из наших споров.

– Ты была черлидером?

– Только пару месяцев, и меня заставили это сделать. – Я стащила у него альбом. – Это было, когда я жила в Алабаме и отчаянно нуждалась в друге. И еще мне нужна была причина, чтобы не возвращаться домой как можно дольше. Самая первая девушка, с которой я познакомилась, была болельщицей, и я попала в «Страну помпонов»…

Джексон положил свою руку позади меня на спинку дивана, наблюдая и ожидая, как будто знал, что я еще не закончила путешествовать в тот период времени.

– Я сказала маме, что это выступление ничего для меня не значит, тем более что она сама не особо хотела идти на игру в старшей школе. Кроме того, я думаю, что очередной мудак уже дергал за ниточки и держал ее как можно более изолированной. – Я не хотела думать об этом, поэтому сосредоточилась на другой части. – Дикси и Ретт ехали два с половиной часа, чтобы увидеть, как я радуюсь своей первой игре. Очевидно, Дикси сделала эту фотографию для потомков. Не уверена, должна ли я благодарить или задушить ее за это.

Между ней и мамой только недавно образовалась трещина, но она сказала мне, что это не должно повлиять на наши отношения.

Некоторое время так и было.

На самом деле, было приятно видеть Ретта тогда на игре. Но потом они с Дикси переехали, а я выросла и перестала нуждаться в дополнительных родительских фигурах вокруг. Что было хорошо, потому что мама была единственной, кто остался, и она была далека от родительства.

– Ну, я планирую поблагодарить ее, – сказал Джексон, обнимая меня за плечи. – И если это тебя заведет, детка, то я оденусь в свою футбольную форму, и ты сможешь поболеть за меня.

Я бросила на него быстрый взгляд. Я была не против насладиться видом Джексона в футбольной форме, но, черт возьми, не собиралась снова надевать свой костюм группы поддержки.

– Я немного удивлен, что ты не знала, что полузащитник играет в защите. Но я с радостью дам тебе пару уроков, а еще могу продемонстрировать, как опрокинуть соперника на землю и удерживать его там.

– Я была в группе поддержки баскетбольной команды, но всё равно не потрудилась узнать о баскетболе побольше. Я просто кричала приветствия.

Джексон обхватил мое бедро рукой.

– Прыгая в крошечной юбочке?

– Самой крошечной. Уверена, ты заметил.

Джексон усмехнулся. Затем его взгляд снова упал на фотографию. Он перевернул страницу, и у меня внутри все перевернулось. На фотографии Тайлер обнимал меня за плечи, и я смеялась. Я послала фотографию Дикси, потому что в то время думала, что этот парень станет постоянной частью моей жизни, как и сама Дикси.

Я была слишком глупой, думая, что мне нужен парень, чтобы чувствовать себя целой. Я вытащила фотографию из альбома, что оказалось нелегко из-за сумасшедших застежек, которыми пользовалась Дикси.

– Ого, – сказал Джексон. – Что ты делаешь?

– Избавляюсь от фотографии придурка, с которым я когда-то встречалась.

– А Дикси не рассердится?

– Мне все равно. Мне не нужен альбом с фотками всех бывших, как у моей мамы.

– Я даже не знал, что ты встречалась с парнями настолько, чтобы называть их бывшими.

Не была уверена, было ли это издевкой, но все равно запустило мой механизм защиты.

– Это ошибка, которую я больше не повторю.

Я скомкала фотографию Тайлера и бросила ее в сторону мусорного бака. Он не заслуживал упоминания в истории мой жизни. Он был просто точкой на радаре. С ним я впервые в жизни подумала, что кто-то действительно хочет, чтобы я была рядом. Было так приятно чувствовать себя желанной, плюс чувство безопасности, которое я испытывала не только из-за того, что нашла кого-то, кто понимал меня, но и из-за того, что я буду оставаться на одном месте целых четыре года. Это был идеальный катализатор, чтобы я влюбилась жестко и быстро. Я вложила в него всю свою жизнь.

Когда он ушел, мой мир рухнул…

Фу, сколько слез я пролила из-за него. Тайлер не заслуживал моих слёз и того кусочка моего сердца, который забрал с собой. Оглядываясь назад, я поняла, что так сильно цеплялась за него, потому что Дикси и Ретт только что уехали. Вместо того чтобы чувствовать, что моя жизнь наконец-то началась по-настоящему, я почувствовала себя более одинокой, чем когда-либо.

После этого последний проблеск надежды на любовь и отношения погас. Я смирилась с тем, что люди всегда уходят. Всегда.

Джексон пристально смотрел на меня, как будто видел, что еще одна часть головоломки встала на свои места. За последний месяц я оставила много лакомых кусочков информации, начиная с маленьких, казалось бы, незначительных вещей, а затем более объемных, например, когда я слишком много говорила о некоторых бывших мамы. Видимо, достаточно для того, чтобы он смог соединить это и почти увидеть полную картину. Теперь он хотел залатать оставшиеся пробелы и дыры.

– Я не загадка, – сказала я, борясь пусть не с полномасшабной паникой, но с намеком на беспокойство и еще одну чуждую эмоцию, которая заставляла меня волноваться и ходить по лезвию. «Я не сломлена».

– Я понимаю. – Он обвил рукой мою шею и дразняще улыбнулся. – Ты сексуальная женщина, которая хочет лично поболеть за меня.

Мое беспокойство ослабло, и я с радостью проглотила наживку.

– Как ты можешь быть таким бессовестным большую часть времени?

Джексон опустил руку вниз, и его костяшки скользнули по одной из моих грудей, вызывая соответствующую искру желания.

– Ты говоришь довольно уверенно для женщины, которая не только проиграла в секс-споре, но и сделала непристойное предложение на самом первом свидании.

Я издала оскорбленный звук, но он вышел слишком хриплым и недостаточно убедительным. Джексон снова провел пальцами вверх, вернувшись на прежнее место, и у меня закружилась голова от желания. Затем он обнял меня за шею и направил мои губы к своим, стирая последние плохие воспоминания и напряжение своим языком и рукой, скользящей все выше и выше по моему бедру.

Отстранившись, Джексон положил свой лоб на мой, и наши неглубокие вдохи смешались в воздухе между нами.

– Все еще жду твоего черлидерского приветствия.

– Ладно, ладно. – Я подвинулась, забралась к нему на колени и оседлала его. Я провела губами по его губам и покачала бедрами. – Дай мне букву «О».

Джексон обхватил меня за талию, крепко прижимая к себе и выгибаясь навстречу. Его возбуждение давило именно там, где мне было нужно. Я вздрогнула, прижимаясь к нему и обхватив руками его шею, чтобы не упасть. Он поцеловал меня, поглаживая мой язык своим, а затем потянулся мне за спину и расстегнул платье. Одна бретелька соскользнула с моего плеча, Джексон дернул ее вниз и провел большим пальцем по кружевной чашечке моего лифчика. Я застонала и снова прижалась к нему, нуждаясь в большем количестве этого возбуждающего трения.

Он застонал, делая все происходящее более возбуждающим. Несмотря на мое внутреннее ворчание по поводу того, как одеться сегодня вечером, я была рада, что на мне платье. Но даже в нем казалось, что между нами было слишком много ткани.

Джексон, словно почувствовав направление моих мыслей, положил меня обратно на диван и стянул остальную часть моего платья вниз, пока оно не упало на пол лужицей. Он сунул пальцы в мои трусики, и я погрузилась в море эйфории.

Он увеличил давление, когда захватил мои губы своими. Засуха последних нескольких дней определенно была виновна в том, что я так быстро скользнула за край. Я была все еще обмякшей и тяжело дышала, когда Джексон притянул меня к себе.

– Наверх, – сказал он, и я просто кивнула и зацепилась лодыжками за его талию.

Я все еще была в туфлях, а на Джексоне определенно было слишком много одежды. Как только мы добрались до моей спальни – там я снова могла называть вещи своими – он положил меня на кровать. Целуя и дразня, Джексон спустился вниз по моему телу, пока я снимала с него одежду.

Когда он двигался во мне, не знаю почему, но все ощущалось по-другому. Я не знала, было ли причиной свидание, но в разгар прилива эндорфинов Джексон сделал паузу и обхватил мою щеку, одарив меня взглядом, в котором было столько же нежности сколько и собственничества. В тот момент он заклеймил мою душу, и я ждала волну страха, но единственное, что испытала, это потребность в большем.

Больше его, больше этого, больше всего. И, не сказав ни слова, он, казалось, понял и дал мне все это.

Глава 22

Джексон отодвинулся от меня, словно собирался встать с кровати. Я схватила его за руку и потянула обратно на матрас, закинув свою ногу на его, чтобы он не сбежал.

– Тебе еще рано уходить.

Шумные пружины кровати заскрипели, когда он повернулся ко мне лицом. Его растрепанные волосы, ленивая улыбка и незащищенность – то есть почти все – вызывали во мне пьянящие волны счастья. Джексон провел пальцем по моим чувствительным, распухшим от поцелуев губам.

– Я не хочу нарушать ни одно из твоих правил или заставлять тебя покрываться сыпью.

– Я могу справиться с небольшим обниманием, – сказала я, хотя раздражающий голос в моей голове напомнил, что я уже нарушила несколько своих правил и должна остановиться, прежде чем слишком увлекусь, и все выйдет из-под контроля.

– Приятно знать. – Он притянул меня к себе и крепко сжал.

Затем, с тем озорным блеском в глазах, который предупреждал меня, что Джексон замышляет что-то нехорошее, он потерся своим носом о мой и сжал еще сильнее, отчего мое дыхание вырвалось где-то за его плечом.

Я прижалась к нему.

– Я же сказала, с небольшим!

Джексон усмехнулся и прижался губами к моей шее, отчего я сразу растаяла в его объятиях. Я прильнула к нему, положив голову ему на плечо. Он скользил пальцами вверх и вниз по моей спине, и хотя я никогда особенно не жаловала объятия, с Джексоном было так удобно, он так хорошо пах, что было очень уютно прижиматься к его боку.

Идея состояла в том, чтобы вытащить его за рамки системы с помощью «развлекайся, пока это происходит», но, кажется, это не сработало. Во всяком случае, я жаждала только большего.

Во имя самосохранения пришло время напомнить себе, что это не должно не более чем временным. Пора было запустить игру под названием «Головная боль», даже если мое тело протестовало против самой идеи сказать или сделать что-нибудь, что заставило бы Джексона покинуть меня снова.

Что делало задачу еще более важной.

Я провела рукой по его груди и положила ее на напряженный живот.

– Ранее вечером мы говорили о карьере и целях, и это заставило меня задуматься… – я сглотнула и заставила вопрос сорваться с губ, которые, казалось, не хотели открываться. – Тебе нужны все эти штакетники с детьми?

Джексон замер, а его рука остановилась на полпути вниз по моей спине. Он прищурился, словно подозревая, что это вопрос с подвохом. Наверное, так оно и было. Красный сигнал тревоги вспыхнул в моей голове, и я задержала дыхание, желая взять слова обратно, но не позволила себе этого. В конце концов, я была почти уверена, что знаю ответ. Но я хотела услышать это из его уст вместо того, чтобы верить его очень предвзятой семье на слово.

Вдох и выдох Джексона заставляли его грудь расширяться и опускаться.

– Когда-нибудь, я полагаю.

Я кивнула, и тупая боль сформировалась в центре моей груди. Хотя этот путь разрывал меня изнутри, мне нужно было пройти его. Я приподнялась на его торсе, чтобы посмотреть Джексону в глаза.

– Ты мог бы иметь это с ней.

– С ней? – Джексон нахмурил брови. – С кем, с ней?

– Девушкой, с которой ты был на вечеринке по случаю помолвки Саванны и Линка, и на днях за ужином. Девушка – друг твоей семьи. – Я не могла произнести ее имени.

Эти слова вскрыли глубокую рану где-то в глубине моего сердца. Может быть, сейчас Джексон видел только дружбу, но если он позволит себе, то сможет влюбиться в нее и жить идиллической жизнью. И это буду не я.

«Я та девушка, которую Джексон не должен хотеть, и та, с которой у него будет последний роман, прежде чем он остепениться. А я… переживу это».

Он вздохнул.

Я приготовилась к удару.

– Это, конечно, сделает счастливыми мою маму и тетю Велму, – сказал он. – Но я верю, что если это действительно мой человек, то я буду волноваться и с нетерпением ждать момента, чтобы стать с тем человеком единым целым. Но когда я думаю о будущем с ней, я так себя не чувствую.

Я протянула руку и поиграла с серьгой – довольно забавно, это был наш с Саванной знак, что нам нужна помощь. «Нужна помощь человека со стороны». Очевидно, сейчас подруги здесь не было – это было бы чертовски неловко – так что человеком со стороны буду я сама. Хотя мне действительно нужна была помощь, чтобы заставить себя высказаться до конца.

– Но, может быть, ты почувствуешь себя иначе, если я уйду с дороги. Не то чтобы я хочу помешать. Я понимаю, что наши отношения временные. Просто… – мои пальцы снова потянулись к серьге. – Ну, полагаю, я констатирую очевидное.

– Что если я перестану спать с тобой, то внезапно безумно влюблюсь в Кэролайн?

Я вздрогнула. Моя реакция была слишком быстрой, чтобы понять, что следовало ее скрыть. Я сделала все возможное, чтобы поднять подбородок и вложить уверенность в свой голос.

– Да.

– Черт возьми, Иви… – Джексон провел рукой по волосам и выдохнул. Он изучал меня мгновение, а затем положил руку на мою шею, его большой палец скользнул по моей челюсти, отчего мой пульс ускорился. – Почему бы тебе не позволить мне решить, с кем я хочу быть? На случай, если это уже не очевидно.

– Но я не вариант. Мы уже пробовали, и …

– Нет. Мы спали вместе несколько раз в течение одной из самых тяжелых недель в твоей жизни. Мы не пытались завязать отношения.

Дерьмо. Объятия просто должны были не дать почувствовать Джексону, что я выгоняю его сразу после секса. Кажется, я расплачиваюсь за то, что потворствовала некоторым своим чувствам.

Время вытащить большие пушки. Я надеялась избежать таких крайних мер, но это было для блага Джексона.

Правило № 10 : Показать свой багаж.

Не сдерживайтесь. Откройте бесчисленные чемоданы проблем, которые вы упаковали, и посмотрите, как люди бегут в страхе.

Мое сердце забилось быстрее, и я приготовилась начать «открывать чемоданы». Я видела, как взрослые мужчины убегали, когда это делала моя мама – вот почему она научилась как можно дольше скрывать свои тайны, а также почему она перестала представлять мне своих поклонников в самом начале. В моем случае это привело к расставанию с чуваком, с которым у меня было неловкое свидание на выпускном балу, и было одной из главных причин, по которым ушёл Тайлера. Он сказал, что у меня слишком много проблем, поэтому проще расстаться со мной, чем оставаться вместе «только для отличного секса».

– Я не ввязываюсь в отношения, – сказала я, пытаясь подавить уязвимое, незащищенное ощущение, которое заставляло мою кожу чувствовать себя слишком напряженной. – Мне быстро становится скучно, и я легко задыхаюсь. Мне нравится встречаться с парнями без всяких условий. Я за то, чтобы войти, выйти, а затем продолжить свою жизнь. Ты этого хочешь? Чтобы быть одним из моих вариантов на ночь?

Мышцы вдоль челюсти Джексона напряглись.

– Ты действительно хочешь, чтобы я был спокоен, когда ты спишь с другими парнями?

Я опустила взгляд на несколько дюймов, уставившись на его кадык, потому что выражение его лица было слишком серьезным. «Это для его же блага…»

– Я говорю, что такова моя жизнь. Вот какая я. Я не верю в любовь, и я чертовски уверена, что я не та девушка, которую ты приведешь знакомиться к своим родителям. Я совсем не та девушка, которую ты заберешь домой. Мне нравится дурачиться, пока мы делаем ремонт, и я не буду спать с другими парнями, пока мы не закончим, потому что мы об этом договорились. Но все это временно, и если ты этого не понимаешь, то мы должны покончить с этим сейчас.

Желание заплакать захлестнуло меня, и я соскользнула с Джексона, лежа на спине и сжимая переносицу, пытаясь перенаправить боль и остановить слезы.

– Наверное, нам больше не следует пересекать границу. Не знаю, о чем я думала.

Джексон перекатился на меня, уперевшись руками по обе стороны от моей головы.

– Между нами есть то, что никогда не исчезнет. Я старался не обращать на это внимания. Я пытался заглушить это, и даже пытался ненавидеть тебя за то, что ты резко закончила все после нашей удивительной совместной недели долгие месяцы назад. Я не прошу тебя о вечности. Я просто говорю, дай нам шанс.

В горле образовался комок. Почему Джексон продолжает бороться? Почему он не может сбежать, как любой нормальный парень?

– Но я не верю, что у нас есть шанс, и не собираюсь притворяться, что это не так. Это просто приведет к тому, что мы оба, в конечном итоге, пострадаем.

Я села, не снимая простыни с груди, потому что итак чувствовала себя слишком обнаженной, и стала искать свою одежду. На самом деле я искала спасения. Стены начали смыкаться, и мое дыхание становилось все резче и быстрее.

– Эй, эй. – Джексон обнял меня за плечи и притянул к себе, прижав спиной к своей груди. Секунды тикали, мое дыхание постепенно замедлялось. – Хорошо, – сказал он, понизив голос. – Мы сделаем по-твоему. Я не настаиваю на большем. Я просто подумал, что мы могли бы попробовать и посмотреть, что произойдет, но я согласен на твои условия.

Мое сердце сжалось, и с каждым ударом оно сжималось все сильнее.

– Это все, что я могу дать. Извини.

– Нет причин сожалеть, – сказал Джексон, но я слышала досаду и разочарование в его голосе. Он поцеловал меня в плечо, а затем отодвинулся, и холодный сквозняк занял его место, когда он начал натягивать джинсы. – Мне все равно надо идти. Нужно кое-что сделать с утра, так что меня не будет до полудня. Потом я закончу с плинтусами внизу, и мы займемся полом и всем остальным, что нужно сделать на этом этаже.

– Отлично, – сказала я. Дом, план и он.

Жаль, что это было не для меня. Хотя впервые за много лет я пожалела, что не из тех девушек, которые верят в счастливый конец.

Глава 23

В понедельник утром я расхаживала по коридору на втором этаже, ощущая, как меня захлестывают волны раздражения и паники. Черная вдова наблюдала за мной, и ее усатое лицо осуждающе следило за моими экспрессивными перемещениями. Инстинкты предупреждали меня не брать трубку, но сегодня был немного унылый день – на самом деле несколько последних дней были унылыми – и это навело меня на мысль, что у мамы тоже может быть один из таких. А чувство вины за то, что я проигнорировала ее звонок в прошлый раз, стало решающим фактором – и я взяла трубку.

И тут же пожалела об этом.

– Но почему ты должна переезжать к нему? – спросила я.

В моей голове одна за другой всплывали веские причины, по которым мама в очередной раз решила сменить своё место жительства.

– Потому что так намного проще всё время заниматься сексом, – возразила мама, и я застонала, желая заткнуть себе уши, хотя это было невозможно.

Ладно, если маме так хочется, я тоже могу «играть грязно».

– Тогда почему он сам не поможет тебе переехать, раз получает все преимущества?

Её раздражение перешло на новый уровень.

– Я думала, что смогу попросить о помощи свою единственную дочь, но, очевидно, ошиблась. Я просто использую деньги, которых у меня итак нет, и позвоню грузчикам. Тогда ты будешь счастлива?

Я окинула взглядом всю работу, которую мне нужно было сделать и о которой я не могла рассказать матери, потому что она посчитала бы это актом измены. У меня осталось всего несколько недель, во время которых я смогу пользоваться помощью Джексона. И после нашего грубого окончания субботнего вечера я волновалась, что сегодня общение между нами будет натянутым. Я была почти уверена, что сегодня он скажет, что больше не может этим заниматься, и соберёт свои инструменты. А затем покинет наш проект и меня, в том числе. Я пыталась морально подготовиться к этому и быть собранной, хотя всё внутри меня говорило, что это ужасно неправильно.

«Решаем проблемы по мере поступления, Иви…»

– Нет, не делай этого, – сказала я, сосредоточившись на текущей ситуации. – Я найду время и помогу тебе переехать.

– Знаешь, не стоит так беспокоиться обо мне.

– Мама… – я не знала, что еще сказать. Неважно, сколько раз я выражала своё беспокойство по поводу ее жизненного выбора, это не имело значения. Ничего не изменилось. Прежде я была решительно настроена не позволять ей вновь совершать те же ошибки, но затем наступила ночь, которая потрясла меня до глубины души, и я решила предоставить маме свободу действий, чтобы потом не мучится постоянными сожалениями. – Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.

– И прямо сейчас мысль о том, чтобы переехать к мужчине, которого я люблю, делает меня счастливой.

Об этом я и беспокоилась. Что случится, когда он ее бросит? Я даже не хочу думать об это ее новой влюбленности. Кажется, мама была влюблена в любовь больше, чем в кого-либо из мужчин, с которыми встречалась.

Любовь. Это слово заставляло меня чувствовать пустоту и холод внутри. Меня тошнило от любви еще до того, как я стала достаточно взрослой, чтобы ходить на свидания, и с тех пор моя горечь только росла. Смирившись с неизбежным, я сказала:

– Напиши мне подробности, и я что-нибудь придумаю.

Мама была в восторге, несомненно, взволнованная тем, что ее уловка с чувством вины сработала, и я попрощалась.

Повесив трубку, я заметила Джексона, который стоял на верхней ступеньке лестницы.

Отлично. У нас итак появилась напряженность в отношениях, а теперь он еще и будет считать меня слишком чувствительной. Хотя это вполне можно отнести к Правилу № 10, как один из способов продемонстрировать как можно больше моего «багажа». Только вот этот чемодан с сумасшествием Джексон уже видел.

– Извини, – сказал он. – Я не мог не подслушать. Все в порядке?

Я подумала, не сказать ли ему, что все в порядке, но вместо этого потерла виски, за которыми уже формировалась головная боль, надеясь убедить ее оставить меня в покое на некоторое время. Я итак была полностью завалена дерьмом, чтобы иметь дело еще и с ней.

– Моя мама переезжает к новому парню. Очевидно, он делает ее счастливой, так что я должна просто смириться с этим.

Джексон шагнул в коридор, и лампочки над головой осветили его волосы и грубое красивое лицо.

– Но ты беспокоишься о том, что случится, когда он перестанет делать ее счастливой. Из-за того, что случилось в прошлый раз.

Я сжала губы и кулаки, чтобы не заплакать, но мои глаза все равно наполнились слезами. Если бы Джексон точно не знал, что я чувствую, то мне удалось бы сдержаться.

– В значительной степени, – ответила я, а затем очень громко шмыгнула носом.

Через пару больших шагов Джексон заключил меня в объятия. Я хотела, чтобы у меня хватило сил оттолкнуть его. Хотела сказать ему, что мне не нужно плечо, чтобы выплакаться – в прошлый раз, когда я использовала его плечо, все закончилось не очень хорошо. Но я не могла заставить себя оттолкнуть Джексона, когда было так чертовски хорошо находиться в его объятиях.

– Я знаю, что не должна позволять маме дергать меня всякий раз, когда ей нужно переехать к новому парню или сбежать от него. Так она никогда не научится быть независимой. Но, думаю, что этот корабль всё равно уплыл, и я больше ничего не могу поделать. Я устанавливаю границы, а мама просто смеется и ломает их, как Годзилла, не заботясь о разрушениях, которые оставляет.

Джексон провел рукой по моим волосам.

– Все в порядке. Я лучше всех знаю, каково это – пытаться установить границы с членами семьи, которые не принимают их всерьёз.

Я улыбнулась в ответ. Его семья была построена на любви, а не разрушении. По крайней мере, они заботились о благополучии Джексона, а не только о своем.

– Вот что я тебе скажу. Я помогу тебе перевезти маму в дом ее нового парня, и мы мило поболтаем с ним о том, что произойдет, если он не сможет сделать ее счастливой.

Я засмеялась сквозь слезы.

– Бедный парень. Если он не бросит ее, то мама сама его оставит. Это как игра в «Займи стул» – она просто будет продолжать двигаться, пока музыка не остановится, или пока она сама не обессилит. Мало какой парень это выдержит. Даже если он и захочет двигаться вместе с ней, то его зад не позволит ему.

– Может быть, этот останется, – сказал Джексон, и я посмотрела на него так, словно он сошел с ума. – Эй, немного оптимизма никому не повредит.

– Чушь. Мне было больно каждый раз, когда я так думала. – Острая боль пронзила мое сердце. Пора переориентироваться, прежде чем я потеряю контроль над собой и разревусь.

Я вырвалась из объятий Джексона.

– Мне нужна вишневая кока-кола. Хочешь одну? – Сахар плюс кофеин всегда были надежным выбором. Джексон не сразу ответил. – Я возьму тебе одну, на всякий случай.

Когда я бросилась вниз по лестнице, он добавил.

– И мировой рекорд по быстрому бегству от всего, что связано с эмоциями, принадлежит Иви Кларк.

Моя рука вцепилась в перила, а ноги замедлились. Часть меня хотела повернуться и защищаться – но у меня было чувство, что Джексон нарочно сказал это достаточно громко, чтобы я услышала и завершила нашу беседу.

Я напомнила себе, что он только что любезно предложил помочь с переездом моей мамы, поэтому решила не вступать в словесную перепалку. Так или иначе, в чём-то Джексон был прав. Хотя признавать это всё ещё было немного больно.

Я широкими шагами прошла через гостиную на кухню. Окутавший меня прохладный воздух, пока я доставала из холодильника две банки колы, был долгожданным облегчением. Я открыла крышку и проглотила примерно половину, чтобы заряд бодрости подействовал как можно быстрее. Было бы здорово, если бы банка колы могла заглушить все мои негативные чувства.

Я услышала приближающиеся тяжелые шаги Джексона и собралась с духом для лекции о том, как сильно я прокололась в роли псевдо-подруги, но он направился в другую сторону. Я прошла через арку, ведущую в столовую, и увидела, как он наклонился над котятами, проверяя их.

Последние несколько дней их глаза медленно открывались, а сквозь маленькие щелочки проглядывала синева. Они постепенно узнавали мир, и мне хотелось, чтобы в нем у них было самое лучшее место. Я все еще не знала, что буду делать с четырьмя котятами, которые явно не могли жить здесь вечно.

– Шумные крошки, – сказал Джексон, поглаживая одного из них по голове. Котята толкались, соперничая за его внимание. Иногда у меня возникало такое же желание, так что я не могла их винить.

– Может быть, я возьму одного в качестве подарка на новоселье, когда помогу маме переехать, – пошутила я, опускаясь на колени рядом с Джексоном и протягивая нераспечатанную колу – мою версию трубки мира – и каждый нерв в моем теле напрягся, отчаянно надеясь, что этого будет достаточно.

Вместо того чтобы взять банку, Джексон сжал мои пальцы.

– Слушай сюда, Флэш (прим. Флэш (англ. Flash «Молния, Вспышка») – имя, которое носили несколько вымышленных супергероев комиксов компании DC Comics), потому что мне есть что сказать, и я не прочь повалить тебя на землю, чтобы ты дослушала мои слова до конца.

Очевидно, он не собирался отпускать мою руку, пока не скажет свою речь.

– Ты не отвечаешь за выбор своей матери, – сказал Джексон, и всё во мне замерло. Я не смогла бы пошевелиться, даже если бы он отпустил мою руку. – И ты уж точно не виновата в том, что она сделала прошлой весной.

– Она позвонила мне в тот вечер, а я переключила ее на голосовую почту. – К моему ужасу, мой голос надломился. – Если бы я…

– Нет. – Джексон встретился со мной взглядом. – Ты ни за что не отвечаешь. Конец истории.

Черная вдова подошла проверить, не обижаем ли мы её котят, так как они пищали своими милыми тоненькими голосами.

– Видишь? – Джексон кивнул на маму-кошку. – Она заботится о них, а не наоборот.

– Я – это все, что у нее есть, – сказал я.

Мама оттолкнула всех остальных, включая единственную подругу, которая у нее была еще со школы. Этот удар был самым сильным, потому что я даже не мыслила, что это возможно. Я всегда думала, что они с Дикси родственные души. Не в романтическом смысле, а просто верные, родственные души, которые всегда будут рядом друг с другом. Я построила свой фундамент на этой вере, говоря себе, что, по крайней мере, это никогда не изменится. Но все оказалось не так, и я потеряла последний оплот безопасности. Думаю, это стало ещё одной причиной, по которой я решила быть самостоятельной. Сейчас моя жизнь имела определённую стабильность, пока Линк и Саванна были в ней, но всё изменится после того, как они поженятся.

Джексон обхватил меня за щеку.

– И ей чертовски повезло, что у нее есть ты. – Он наклонился и коснулся губами моих губ.

Я закрыла глаза, наслаждаясь контрастом его мягких губ и колючей щетины. Как раз в тот момент, когда я решила погрузиться в поцелуй и забыть обо всем остальном мире, Джексон отстранился.

Он вскочил на ноги, взял свой ящик с инструментами и направился наверх, а меня охватила смесь счастья и печали. Счастья – потому что Джексон знал, что мне нужно; печали – потому что моя мама никогда не изменится. И немного грусти из-за того, что я не была девушкой, которая верила в счастливую вечность с парнем.

Я жила в реальном мире, в котором если я не уделяла маме внимания, она находила другие способы получить его.

Постоянно разбираясь с хандрой, которая сопровождала каждый из бесчисленного количества маминых разрывов, я инстинктивно знала, что именно поэтому мама звонила мне той ночью, и позволила звонку перейти на голосовую почту. В конце концов, я была на работе. Когда у меня был перерыв, я прослушала сообщение, которое подтвердило мои подозрения, что она и ее кавалер расстались.

Я решила, что не могу больше бросаться и спасать ее. Без помощи Дикси мамины эмоции и перепады настроения были угнетающими, и ей нужно было научиться спасать себя самой.

Через три дня она приняла слишком много снотворного и попала в больницу. С того самого «крика» о помощи я чувствовала себя обязанной отвечать на каждый зов. И пытаться сделать все возможное, чтобы она была счастлива.

Что такого ужасного в моем желании, чтобы мама, наконец, встретила своего единственного (хоть я в это и не верю), и он бы заботился о ней, а не я?

Впрочем, это и правда ужасно, и именно так я себя сейчас чувствовала.

Я не хотела в конечном итоге расхаживать по коридорам другой больницы, чтобы запах антисептика обжигал мои ноздри, как в прошлый раз, когда столкнулась с реальностью потери мамы.

Она мой единственный близкий человек, хотя я никогда не чувствовала, что мама действительно была со мной.