Текст книги "Цепная реакция (ЛП)"

Автор книги: Симона Элькелес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Я буду в порядке. Ты говоришь мне, что нужно расслабиться. Луис говорит мне тоже самое... Я просто попробую.

Час спустя гремит музыка, и дом переполнен. Я определенно пьяна и хочу найти Луиса. Выпиваю остатки в своем стакане, бросаю его в мусорное ведро и проталкиваюсь сквозь толпу в поисках Луиса. Я спрашиваю у всех вокруг, но его никто не видел.

– Привет, Никки, – говорит Джастин Дуган, улыбаясь широко и показывая зубы, такие белые, что, держу пари, даже слепой человек смог бы увидеть их. – Ты выглядишь отлично.

– Эмм... у меня вроде были планы с... – Я собираюсь сказать с Луисом, но у нас, на самом деле, не было планов. У меня есть планы. Я просто предполагала, что Луис согласитьсяс ними. И тусовок с Джастином Дуганом в моих планах точно нет.

– Пойдем со мной наверх, – говорит он, беря меня за локоть и вытаскивая из толпы людей, пришедших на вечеринку.

– Я не пойду с тобой наверх, Джастин. – Он не является одной из моих фантазий.

– Доверься мне, – говорит Джастин.– Я ничего тебе не сделаю.

– Я не доверяю любым парням, которые говорят «доверься мне». Мне... нужно на свежий воздух.

– Прекрасно. Тогда прогуляйся со мной на свежем воздухе.

Прежде чем я успеваю возразить, Джастин ведёт меня на улицу, к бассейну. Всё это время я вытягиваю шею, чтобы хоть мельком увидеть Луиса, но безрезультатно. Он сказал, что будет здесь, но возможно, он передумал.

Джастин тоже пьян. Я вижу это по тому, как по пути он спотыкается о настил, прежде чем сесть на один из шезлонгов.

– Садись рядом со мной, – говорит он, хватая меня за запястье и заставляя меня опуститься. – Ты выглядишь, как остренькое тамале.

– Это не совсем комплимент, – говорю я ему.

Он наклоняется ко мне. Я не знаю, то ли он падает на меня, то ли пытается облапать. В любом случае, от него пахнет пивом и потом. Это не хорошее сочетание. Я отталкиваю его от себя.

– Эй, – я слышу голос Луиса, как только он попадает с моё поле зрения.

Он классно выглядит в джинсах, немного висящих на его бёдрах, и в футболке, которая смотрится поношенной, но она, наверное, мягкая, как шёлк.

Джастин поднимает на него взгляд.

– Свали, мекс.

– Никки тоже мексиканка, ты, тупица, – говорит Луис.

Джастин замирает.

– Кого ты назвал тупицей?

– Никого! Он не это имел в виду, – говорю я. – Правда Луис?

– Вообще-то, – произносит Луис. – Как раз это.

Джастин собирается встать и врезать Луису, когда Дерек хватает его за руку и утаскивает прочь.

– Дуган, мне нужна твоя помощь.

– С чем? – спрашивает Джастин.

– Просто... кое с чем. – Дерек ведет его в дом, оставляя меня наедине с Луисом.

Луис смотрит на меня, как будто я предала его.

– Что ты делаешь, сидя с этим Pendejo[25]?

– Я, на самом деле, не сидела с ним... Хорошо, сидела но...

Вздыхаю. Сегодняшний вечер идет не так, как я запланировала. Я пьяна и не знаю, как объяснить то, что ждала его все это время. Хотя, я могу показать ему.

– Иди за мной. – Он колеблется.– Давай, – говорю я, беря его за руку, и веду его к дому у бассейна.

Я знаю, что ключ спрятан в горшке для цветов. Я вынимаю его и открываю дверь, как мне кажется, с одной целью: освободиться от своих запретов и поцеловать Луиса так, как я сделала это у себя дома. На этот раз нам не помешают. Луис пытается включить свет, но я кладу свою руку на его.

– Закрой дверь, – говорю я ему. Он делает это.

Я иду дальше в комнату.

– Не хочу быть с Джастином сегодня вечером. Ты прав, он pendejo.

– Мне не нравиться видеть тебя с ним, – говорит он. – Я не думаю, что мне хочется видеть тебя с каким-либо парнем... кроме меня.

Сейчас у меня есть отчаянная потребность быть в его объятиях. Это не о моих ограничениях. Это о веселом времяпрепровождении и воплощении фантазий в реальность.

– Обними меня, – говорю я. – Пожалуйста.

– Ты пьяна, – произносит он.

– Просто немного выпила, вот и все.

– Никки, – шепчет он, придвигаясь ко мне. Как только я чувствую тепло его тела, я протягиваю руку и медленно провожу ей вниз по его руке.

– Не говори ничего, – шепчу я. Если он заговорит, то может сказать что-то не то и испортить момент. Если честно, я боюсь того, что он может сказать.

Наше присутствие здесь, в темноте, делает все нереальным. Это, как смесь фантазии и реальности, все вместе. Сейчас я абсолютно согласна с тем, чтобы жить в фантастическом мире, потому что это то, что мне нужно. Если бы это было слишком реально, я не была бы в состоянии пройти через это.

Я касаюсь губами его лица и направляюсь к уху.

– Обними меня, как ты хотел на лодке.

Во второй раз он обнимает меня, приятное спокойствие струиться по всему моему телу. Это напоминает мне о том, как он крепко обнимал меня, когда мы были на озере Фокс.

Я не ввожу себя в заблуждение размышлениями о том, что это невероятное чувство будет длиться вечно, но я наслаждаюсь его объятиями. Я чувствую себя живой, и это так удивительно хорошо, я не хочу, чтобы это закончилось.

Его руки медленно ласкают мою спину, тепло его сильных пальцев прожигает мою кожу через шелковый топ.

Я отталкивала его так долго, но сегодня все давление спало. Я с решимостью прикасаюсь кончиками пальцев к его лицу.

Он отступает назад.

– Ты уверена в этом?

– Определённо. Ты – моя фантазия на сегодняшний вечер, хорошо?

– Фантазия, значит?

– Да, как в противоположной реальности, – смеюсь я, так головокружительно просто быть здесь с ним. Я взволнована, удастся ли осуществить мой план в действии. – Только на эту ночь, посмотрим, что случиться.

– А завтра?

Завтра?

– Я не думала так далеко вперёд. Я просто хочу сейчас быть с тобой. Ты согласен?

– Это зависит...

– От чего? – спрашиваю я.

Он наклоняется и целует чувствительное место у меня под ухом, затем шепчет:

– От того, хочешь ли ты остановиться на поцелуях или пойти дальше?

Когда он касается губами моей шеи и медленно спускается вниз, я запрокидываю голову и надеюсь, что он будет продолжать двигаться в этом темпе. Это так непривычно для меня.

– Так хорошо, – я издаю стон, когда его губы задерживаются на местечке, где он может чувствовать мой пульс. Он легонько целует чувствительную кожу. – Не останавливайся.

Он целует там снова. И снова. И снова.

– Твой пульс зашкаливает, – шепчет он у моей кожи.

– Да что ты, – говорю я, чем заставляю его рассмеяться.

Я кладу руку ему на грудь. Через рубашку чувствую, как его сердце быстро бьётся под моей ладонью.

– Твой тоже.

– Ммм, – мурлычет он, перед тем, как мягкость его теплого, влажного языка на моем пульсе заменяет губы.

Ух ты. Внезапно, голова начинает кружиться, и я хватаю его за плечи для поддержки. Его сильные руки незамедлительно окружают и надежно держат меня, как будто он готов быть сегодня вечером моим героем. Мне нужен герой.

Так романтично. Шторы задернуты, и мы полностью скрыты от хаоса, что творится снаружи. Несколько полосок тусклого света проникают сквозь просветы в темную комнату. Не знаю, может, это алкоголь заставляет меня хотеть его так сильно, но я такого раньше никогда не испытывала, даже с Марко.

Как бы мне хотелось, чтобы это могло длиться вечно.

Когда его губы спускаются ниже по моей шее, и он мягко отодвигает лямку моей маечки, чтобы поцеловать верхнюю часть моего плеча, я больше не могу себя сдерживать.

– Если ты не поцелуешь меня, я умру. Забудь о том, чтобы двигаться медленно.

– Я думал, ты сказала, что моему языку необходимо больше тренироваться.

– Я солгала. Хочешь попробовать ещё раз?

– О да, – говорит он. – Хочу до ужаса.

Он колеблется на долю секунды, но потом я чувствую ладонь на моей щеке, в то же время его большой палец движется вверх и вниз, мягко лаская мои губы. Я закрываю глаза и целую его палец.

– Так хорошо? – спрашивает он, заменяя свой палец прикосновением губ.

– Да, – шепчу я в ответ, запуская руки ему в волосы.

Я, должно быть, более пьяна, чем мне казалось, потому что все, о чем я могу думать, когда он целует меня, – лишь бы это продолжалось вечно.

От прикосновения его языка к моим губам у меня перехватывает дыхание.

– Дай мне попробовать тебя на вкус, mi muñeca[26].

Я выбрасываю из головы все мысли и запреты, когда мой язык тянется к его. Он задерживает дыхание в предвкушении. Когда наши языки соприкасаются, это настолько горячо, влажно, гладко и медленно... так грязно, сексуально и волшебно – все сразу.

Я растворяюсь в нем, когда он притягивает меня ближе. Наши рты открыты и пробуют друг друга на вкус. Чувствую, как внутри все плавится, когда он кладет руки на мою задницу и прижимает к себе. Я ощущаю его реакцию на меня, и наши поцелуи и прикосновения разжигают в моем теле огонь.

Мы оба тяжело дышим. Здесь нет кондиционера, и я начинаю потеть. Одним движением я разрываю поцелуй и стягиваю свою майку через голову. Я остаюсь в шортах и лифчике.

Взяв его руку, я кладу ее себе на грудь. У него перехватывает дыхание, и горячий воздух вокруг нас кажется наэлектризованным.

Его пальцы скользят по шелковистому атласу моего лифчика и чувствительной кожей между грудями. Движения его рук умелые и медленные. Он дразнит меня, и я тяжело дышу в ожидании, когда он отодвинет в сторону ткань.

Ожидание – ужасная пытка. Я больше не могу. Я завожу руки за спину, расстёгиваю лифчик и позволяю ему упасть на пол.

Я хотела бы видеть его лицо прямо сейчас.

– Твоя очередь, – говорю я игриво, затем тяну нижнюю часть его рубашки. – Я хочу почувствовать твою кожу на моей.

Он колеблется снова.

– Всё в порядке, – говорю я ему. – Не думай об этом. Мы весело проводим время. Разве не этого ты хотел?

Без дальнейших колебаний он срывает с себя рубашку и притягивает меня к себе. Моя грудь прикасается к его твёрдому, стройному телу.

Он гладит мою голую спину, двигаясь руками вниз, к ягодицам, и я, не удержавшись, обнимаю его за шею и оборачиваю ноги вокруг его талии. Его руки удерживают меня на весу, и он придвигается ближе, прижимая меня к стене. Его твёрдое тело прижимается к моему мягкому, и я хотела бы, чтобы мы были голыми, и в то же время, я рада, что это не так, потому что сейчас я не контролирую ситуацию. Я потеряла контроль, и у меня такое чувство, что он тоже.

– Скажи, чтобы я остановился, – стонет он мне в губы.

Я этого не делаю. Не могу. Вместо этого я крепче обхватываю его ногами, убеждая продолжать двигаться. И он продолжает. Я кусаю его нижнюю губу, когда всё становится слишком интенсивным, слишком эмоциональными. Мои руки лежат на его разгорячённой груди, и я больше не могу сдерживаться. Крепче обхватывая его руками, издаю громкий стон ему в шею. Весь мой мир взрывается вокруг меня, и чувство не останавливается. Затем я чувствую, как он сжимает меня, распадаясь на кусочки в моих руках. Это просто... вау.

– Это было удивительно, – слабо говорю я после того как возвращаюсь с неба на землю и пытаюсь отдышаться. – Честно говоря, я нервничала всю неделю. Но... это было классной фантазией, правда?

Он нежно касается моих волос, проводя по ним пальцами.

– Это было больше, чем фантазия, mi chava.

– Эй, Луис, – зовет Марко снаружи. Тук, тук, тук. – Луис, ты здесь?

Глава 21

Луис

Никки быстро прикрывает свою наготу руками и шепчет безумным голосом:

– Это Марко. Что он здесь делает?

– Я не знаю. – Мое тело еще не отошло после оргазма, и я не могу мыслить четко. Я едва успел прийти в себя и понимаю, что есть отличный шанс, что доказательства того, чем мы тут сейчас занимались, будут очевидны. Не хорошо.

Тук. Тук. Тук.

– Я избавлюсь от него. – Я поднимаю ее одежду и протягиваю ей.

Я смотрю, как Никки прижимает лифчик и рубашку к ее груди.

– Спасибо, – шепчет она.

Она торопится мимо меня, но я мягко ее останавливаю, заставляя встретиться со мной глазами.

– Между нами все окей? – я знаю, что это глупо, но никакие другие слова не приходят в голову. Я хочу сказать ей больше, намного больше, но не могу.

– Да, круто. Просто... иди.

Она запирается в небольшой ванной, в то время как я удостоверяюсь, что моя футболка скрывает любые доказательства нашей встречи.

– Какого чёрта ты так долго? – спрашивает Марко.

Дерьмо. Придумай что-нибудь, быстро.

– Ходил отлить. А что ты тут делаешь? Я думал, ты не бываешь на вечеринках северных парней.

– Я не праздновать пришел, у меня с ними бизнес.

Видимо под бизнесом он имеет в виду наркотики.

– Ты сумасшедший.

– И я горжусь этим.

Он смотрит через мое плечо и сканирует комнату, но свет выключен, так что ничего не видно. Я закрываю дверь и надеюсь увести Марко подальше от Никки. Очевидно, она не хочет, чтобы он знал, что произошло между нами. Чёрт возьми, вдруг она захочет отрицать то, чем мы занимались. Или, возможно, она настолько пьяна, что и не вспомнит об этом утром.

Мы с Марко идем в основной дом.

– Это место угнетает. Давай сваливать отсюда, – говорит он, расталкивая толпу, которая смотрит на нас с подозрением.

– Кто пригласил переселенцев? – Джастин Дуган кричит нам в тот момент, как мы выходим. Он стоит снаружи с несколькими пьяными парнями из футбольной команды. Они все смеются и дают ему пять за наше оскорбление.

Марко и я останавливаемся, обмениваемся понимающими взглядами и одновременно поворачиваемся лицом к Дугану и его команде.

– Как, черт возьми, ты только что назвал нас? – спрашивает Марко, готовый к драке.

– Ты слышал меня, – говорит Дуган. – Мы позволяем переселенцам только чистить наши дома или косить газоны.

– Правда? – произносит Марко. – Потому что когда я трахал твою сестру в её спальне две недели назад, она не говорила ничего об этом. На самом деле, я не понаслышке знаю, что она любит насладиться большим жирным буррито.

О, черт. Ноздри Дугана раздуваются, и его группа движется на нас.

– Ты покойник, Дельгадо.

– Ты действительно трахнул его сестру? – бормочу я в его сторону одними губами, чтобы только он мог услышать. Он лукаво улыбается и кивает.

– Валите обратно в Мексику, где вам, животным, и место, – говорит Дуган, а потом смачно харкает в нас, словно это не мы животные.

Тут же Марко атакует его. Я прикрываю его, когда еще два друга Дугана оттаскивают Марко в сторону и начинают избивать. Моим кулакам не требуется много времени, чтобы ринуться в бой.

А у толпы не занимает много времени собраться.

Я не часто ввязываюсь в драки, но когда я это делаю, зверь во мне выходит с удвоенной силой. Возможно, Дуган прав, и я – животное. Боевой инстинкт у Фуэнтесов в крови.

Два парня держат меня, в то время как третей бьет ногой в живот. Это даже не больно... с каждым ударом ярость, рождающаяся во мне, только делает меня сильней. Я вырываюсь из их хватки и вырубаю двоих из них, прежде чем подняться и оттащить парня от Марко. Я валю его на землю и бью кулаками, пока тот не перестает сопротивляться. Потом переключаюсь на Дугана. Он наносит удар и попадает прямо в челюсть. Наношу ответный удар, который сбивает его с ног. Я даже не замечаю мигающие синие огни полицейского автомобиля, пока пара копов не прижимает меня к земле. Один ставит колено мне на спину и надевает на меня наручники. Я вижу, что еще двое полицейских надевают наручники на Марко.

– Поднимайся, Луис, – приказывает один из офицеров.

А? Я знаю этот голос. Я поворачиваюсь и смотрю на офицера. Вот дерьмо. Это никто иной, как офицер Рейес, мой ближайший сосед и парень, который флиртовал с mi'amá.

– Пиздец, – стону я. – Только не вы.

– Ты знаешь этого парня? – другой полицейский спрашивает у Рейеса.

– Да. И ещё я знаю, что его мама не обрадуется, когда узнает, что он участвовал в драке. – Рейес осматривает землю вокруг меня. Две пачки, завернутые в голубой целлофан лежат в траве. – Что это такое? – спрашивает он меня. – Это выпало из твоего кармана, когда вы дрались?

– Нет.

Он поднимает пакеты.

– Похоже на дурь, – говорит один из полицейских, держащих Марко.

– Вы двое торговали сегодня вечером? – спрашивает он нас.

Марко качает головой.

– Нет, сэр.

– Цезарь, я клянусь, что они не мои, – говорю я ему.

Я поднимаю взгляд на толпу и вижу Никки, стоящую в шоке и закрывающую ладонью рот. Когда наши взгляды встречаются, она отворачивается от отвращения. Она не верит мне.

Судя по выражению лица Рейеса, он также мне не верит.

Он медленно выдыхает и сокрушённо качает головой.

– Ладно, вы двое, в полицейские машины. Живо! – Мне приказывают расставить ноги, чтобы Рейес мог проверить меня. – При тебе есть оружие, наркотики или иглы, Луис?

– Нет, – отвечаю я.

– Ты под кайфам или пьяный? – спрашивает он, похлопывая руками вверх и вниз по моим ногам.

– Нет.

– Тогда почему ты ввязался в драку?

Пожимаю плечами.

– Потому что посчитал это правильным. – Я уверен, что он не оценит то дерьмо, что вывалил на нас тот pendejo, считая мексиканцев второсортным народом.

– Подумай хорошенько, потому что это мне придется звонить твоей маме и объяснять, почему ты был задержан и что мы подозреваем, что ты торгуешь какой-то серьезной херней. Я предпочитаю сказать ей, что ты посчитал, что заявиться на северную сторону города и ввязаться в неприятности, хорошей идеей.

Рейес что, тоже думает, что бедные мексиканцы допускаются на северную сторону, только чтобы косить газоны и убирать дома?

– Я пришел сюда, не для того, чтобы вызывать неприятности, – говорю я ему.

– Правда? Почему ты здесь?

– Он был приглашен, – выкрикивает Дерек. – Мной.

– А ты кто такой, черт возьми?

– Я живу здесь.

– Покажи мне своё удостоверение личности. – Дерек достаёт документ, и Рейес изучает его.

У Рейеса вырывается короткий смешок.

– С днем рождения.

– Спасибо.

– Слушай, я уверен, ты знаешь, что употреблять алкоголь без нарушения закона в Иллинойсе можно с двадцати одного года. Тебе восемнадцать. – Рейес качает головой. – Где твои родители?

– В Вегасе.

– Таким образом, ты решил, что ударно отпразднуешь день рождения, пока они в отъезде?

Дерек кивает.

– Тогда это казалось хорошей идеей.

– Угу. Вытаскивай всех из своего дома, запирай его и отправляйся к нам в участок, чтобы мы могли позвонить твоим родителям, – говорит Рейес.

Дерек единственный нормальный гринго, который вышел и заступился за меня.

– Не нужно в участок, Рейес, – говорю я. – Дай парню передышку. Это его день рождения.

Рейес качает головой.

– Дни рождения – не лицензия на нарушение закона, Луис.

Меня ведут к задней двери одной из полицейских машин, а Марко и Дерека – к другой. Два офицера увозят их, в то время как Рейес идет к Дугану и его приятелям. Он говорит с ними некоторое время, все время делая заметки. Через некоторое время Рейес и его партнер идут назад к полицейской машине, в которой нахожусь я.

Рейес садится на сидение водителя и поворачивается ко мне.

– Ты действительно облажался сегодня вечером.

– Кому ты рассказываешь.

– Слушай, Луис. Я забочусь о твоей матери. Твое вовлечение в драку и торговля наркотиками причинит ей сильную боль.

– Я уже говорил вам, кокаин был не мой.

– Твоего приятеля?

Я пожимаю плечами.

– Я не знаю.

– Давай договоримся так. Я собираюсь отпустить тебя и твоих друзей сегодня вечером после звонка вашим родителям, потому что я не нашел наркотики непосредственно при тебе и несколько свидетелей сказали, что тебя и Марко оскорбляли перед дракой. Но с этого момента я буду наблюдать за тобой, как гребаный ястреб. Если я узнаю, что ты имеешь дело с наркотой или снова ввязываешься в драки, то я буду на твоей заднице, так быстро, что голова закружится.

Дерьмо, этот парень прокладывает свой путь в жизнь mi'amá, и теперь он ведет себя как родитель по отношению ко мне. Я жил без отца всю свою жизнь и делал это очень хорошо.

– Ты мне не отец, – напоминаю я ему.

– Ты прав. Если бы я был им, то запер бы тебя в камере на ночь, чтобы преподать тебе урок.

Глава 22

Никки

Я позволила себе потерять бдительность, что не было запланировано. Сегодня вечером, когда мы с Луисом были в доме у бассейна, я позволила себе поверить, что Луис и Марко совершенно разные.

Это было до того, как я увидела его в драке.

Луис и Марко против Джастина и некоторых парней из футбольной команды. Кулаки Луиса летали туда-сюда, и хуже того, я думаю, что ему нравилось это – как будто драка удовлетворила в нем какую-то потребность.

Я не знаю, кто начал драку. На самом деле, это не имеет значения. Луис не отступил. Вместо этого, он был единственным, кто остался стоять, готовый взять на себя тех, кто осмелится бросить ему вызов. Он не остановился, пока полицейские не скрутили его.

А потом я увидела наркотики на земле, прямо рядом с ним.

Я не могу быть с кем-то, кто дерется и торгует наркотиками. Марко раньше дрался так много, что его все время отстраняли от занятий. Директор Агирре говорит, что он придерживается политики «нулевой терпимости», но он быстро понял, когда наш класс пришел в Фэрфилд, что, если бы он давал всем по три отстранения и затем исключал их, тут едва бы остались студенты из южной стороны. Агирре все еще угрожает исключать студентов, но редко выполняет угрозу.

Мне нужно заставить себя перестать думать о Луисе. Падая в кровать, когда я возвращаюсь домой, я не могу не ненавидеть себя за то, что была так уязвима сегодня вечером. Я перестала следовать своим запретам и знала, что делаю. Но Луис не говорил мне, что он имел дело с наркотиками, это меняет правила игры.

Наступает утро воскресенья, и я просыпаюсь с надеждой, что Грэнни начала есть самостоятельно.

– Как дела у Грэнни? – спрашиваю я Сью.

– Она не хочет много есть. У неё определённо депрессия.

Я иду к её клетке и сижу с ней.

Грэнни принюхивается, когда я открываю её клетку.

– Эй, девочка, – говорю я, протягивая руку и ведя её к своим коленям. – Скучала по мне?

В ответ она махает хвостом. Она выглядя худой. Слишком худой.

Я глажу её за ушами, и она заваливается на спину. Когда она кажется довольной, я беру еду из её тарелки и начинаю кормить с рук. Она ест, когда я подношу еду к её носу.

– Хочешь, я отвезу тебя домой?

Она отвечает тем, что тыкает своим носом в мою ногу.

– Мне просто нужно убедить своих родителей, чтобы они позволили взять тебя, – говорю я ей.

Когда я дома рассказываю своим родителям о Гренни, они оба говорят, что я не могу взять её.

– У тебя слишком много дел, – говорит мама.

– А когда ты пойдёшь в колледж, тогда что? – говорит папа.

– Но она старая и слепая и живет в клетке! Если бы вы были старыми и слепыми, вы бы хотели провести последние дни в клетке? – спорю я.

Мама гладит мою руку.

– Никки, мы думаем, это замечательно, что ты хотешь помочь собаке, но…

Я вздыхаю.

– Просто... Вы можете встретиться с ней? Встретиться с ней, а затем принять решение, хорошо? Я уверена, что она будет хорошим домашним питомцем, и я знаю, когда вы хоть разок взгляните на нее, вы будете думать о ней так же, как и я.

Они оба смотрят на меня, как будто я вызываю жалость. Я знаю, что они думают, что я пытаюсь заботиться о бедном животном, потому что мне необходимо быть нужной.

Мы обсуждали это раньше. Возможно, они правы. Я не могу ничего с собой поделать, но у меня возникает особая связь с наименее удачливыми собаками, которых приносят в приют – с теми, что кажутся беспомощными. Я болею за уязвленных, каждый раз.

– Вот что я скажу тебе, – говорит папа. – Если в следующие выходные Грэнни всё ещё будет там, мы с твоей мамой встретимся с ней.

Широкая улыбка появляется на моём лице.

– Это потрясающе! Большое спасибо! – Я обнимаю их обоих.

– Мы не даем никаких обещаний, Никки.

– Знаю, знаю. – Ну, я действительно знаю. Как только они увидят Грэнни, они влюбятся в нее.

В понедельник шум по поводу драки в доме Дерека, аресте и наркотиках, найденных у ног Луиса, набирает обороты. Я не могу пройти ни по одному коридору, не услышав что-то о Луисе, Дереке, или Марко.

Я также ловлю на себе косые взгляды. Все в школе знают, что я встречалась с Марко, и некоторые до сих пор связывают нас воедино.

Я избегаю зрительного контакта с Луисом, даже когда он зовет меня по имени, и во время обеда я сижу в библиотеке и занимаюсь, готовясь к экзамену по алгебре, таким образом, нет никакого шанса встретится с ним или с Марко. Но я знаю, что все же увижу Луиса на химии.

Я подгадываю время моего прихода таким образом, что захожу в класс по химии только тогда, когда звенит звонок.

– Ты не сможешь игнорировать меня вечно, – шепчет Луис у меня за спиной, пока миссис Петерсон инструктирует нас, что нужно идти к раковине, находящейся в задней части комнаты, чтобы вычистить наши пробирки.

– Да, могу, – говорю я ему.

– Что насчёт субботнего вечера в доме у бассейна?

Я замираю, вспоминая момент, когда отпустила все свои запреты. Это было ошибкой, и я снова возвела свои стены.

– Я пытаюсь забыть его.

– Ты можешь попробовать, но это не сработает, – он наклоняется ближе. – Знаешь, я тоже не могу забыть его.

Его слова переворачивают что-то глубоко во мне, и мне приходится напасть, чтобы оттолкнуть его.

– Ты знаешь, что во мне вызывает сильное отвращение? Ты, начинающий драку с Джастином Дуганом через несколько минут... И то, что ты продавал наркотики.

Он делает шаг назад и проводит рукой по волосам.

– Да, это было стремно. Ты знаешь, что вызывает во мне еще большее отвращение?

– Что?

– То, что ты так отчаянно хочешь верить всему плохому, что слышишь обо мне. Ты явно не являешься сторонницей высказывания «невиновен, пока не доказана вина».

– Мистер Фуэнтес, – зовет миссис Петерсон. – Хватит болтать. Знаете ли вы, что есть люди позади вас, которым необходимо использовать раковину?

Луис смотрит прямо на нашу учительницу и говорит:

– Если честно, Миссис П, мне на самом деле, насрать на это.

Глава 23

Луис

Хватит с меня переживаний по поводу наказаний – пора привыкнуть к тому, что я буду частенько оставаться после школы на час. К тому же, последний раз, когда меня оставили после уроков, я даже сделал домашнее задание. Проблема в том, что некоторые учителя настаивают, чтобы ты отрабатывал наказание в их аудитории вместо столовой, где его отбывают остальные нарушители.

Я сажусь на своё место в лаборатории и достаю домашнюю работу. Я собираюсь заняться задачами по математике, когда миссис Питерсон встаёт надо мной.

Я смотрю на нее. Она смотрит на меня недобрым взглядом, который заставил бы меня смеяться, если бы я не думал, что она даст мне еще одно наказание, если я это сделаю.

– Здрасьте, – говорю я.

– Никаких мне «здрасьте». Что с вами происходит? – Она скрещивает руки на груди, и я могу только чувствовать гнев Надин Питерсон, который собирается поразить меня, как торнадо. – Вы знаете, что в моем классе лучше не ругаться. Вы также знаете, что иметь размолвки личного характера в классе посреди эксперимента является неприемлемым.

– У меня плохой день.

– Судя по синяку на вашем лице, также могу сказать, что у вас были плохие выходные. Хотите поговорить об этом? – спрашивает она, когда садится на стул Дерека и наклоняется к лабораторному столу. Я понимаю, что она устроилась на этом месте и не уйдет, пока я не выговорюсь.

– Нет.

– Хорошо, не говорите. Говорить буду я, а вы будете меня слушать.

Я поднимаю руку, останавливая её.

– Вы можете не тратить лишних слов.

– Мой девиз – слишком много лекций не бывает. Спросите своего брата, чтобы подтвердить мою философию. Иногда, ты идешь по хорошему пути, но достигаешь развилки. Иногда ты решаешь пойти прямо, и все выходит чики-пуки. Но иногда другие пути также выглядят интересными, и ты решаешь немного сменить пейзаж.

– Мораль сей басни?

– Не меняйте пейзаж, Луис. Я знаю вашу семью с тех пор, как вам было одиннадцать. Вы такой же умный, как и Алекс, такой же целенаправленный, как и Карлос, и вы полны своей собственной харизмы, которая располагает к вам. И вы можете потерять все это вот так... – Она щелкает пальцами.

– Иногда у тебя нет выбора в том, какой дорогой следовать. Иногда тебя силой заставляют идти по ней, – отвечаю я.

Она вздыхает.

– Я знаю, что это нелегко. Алекс пошёл по разрушительному пути, но он нашёл способ всё исправить. Я знаю, вы тоже сможете. Она указывает пальцем на моё лицо, действуя как строгий учитель, которым она всегда и была. – И если вы будете ругаться в моём классе снова, я лично отведу вас в офис директора Агирре.

– Вы не такая уж и строгая, как думаете, – говорю я ей. – В вашей политике нулевой терпимости слишком много серых пятен.

Она фыркает и соскальзывает со стула.

– Это из-за беременности. Уверяю вас, после того, как я рожу, я вернусь в школу злее, чем когда-либо была.

– С нетерпением буду ждать, – с сарказмом говорю я.

После наказания я отправляюсь в Брикстоун.

– Ты опоздал, – говорит Фрэн, когда я подхожу к ней.

– Я знаю. Моя учительница химии задержала меня после школы. Этого больше не повториться.

– Надеюсь, это так. Я не терплю опозданий сотрудников. – Она сужает глаза и подходит ближе. – Что случилось с твоим лицом?

О чёрт. Я мог бы просто соврать ей, что упал с лестницы, но сомневаюсь, что она мне поверит. Я говорю ей правду.

– Я подрался.

Она даёт мне знак следовать за ней в её офис.

– Садись, – говорит она, указывая на кресло для гостей. Она кладёт руки на стол и наклоняется вперёд.

– Я наняла и уволила за мою карьеру больше сотрудников, чем хотела бы признавать. Я знаю, что ты новый сотрудник, но сегодня ты опоздал, и у тебя синяки на лице. Мои клиенты не хотят, чтобы их обслуживали преступники. Я видела парней, как ты, и раньше, они шли по извилистой дорожке, которая становилась все уже. Я давала им шанс за шансом, но, честно говоря, это, в конечном счете, никогда не срабатывало. Мне хотелось бы сообщить тебе лучшие новости, но мои инстинкты говорят мне, чтобы я отпустила тебя.

– У меня была плохая неделя. Просто дайте мне ещё один шанс, – говорю я, но она уже направляется к двери.

– Мне жаль. Твоя последняя зарплата будет отправлена к тебе домой. – Фрэн смотрит на часы, давая понять, что моё время закончилось. – Я желаю тебе всего наилучшего в твоей будущей работе. Билл! – кричит она. – Мистер Фуэнтес больше не является сотрудником. Пожалуйста, проводи его из здания.

Сначала она увольняет меня, словно этого было мало, а теперь, в довершение всего, еще и вышибалу простит выпроводить меня

Я следую за Биллом к выходу.

– Это не твоя вина, – говорит он, когда я возвращаю ему карточку с моим именем и забираюсь в автомобиль охранника, также известный, как гольф-карт. – У нас были раньше происшествия с уволенными работниками, которые оставались на территории и наводили беспорядок.

– Нет проблем, чувак. Ты просто делаешь свою работу.

Когда я выхожу из здания Брикстоуна, я не тороплюсь идти домой. Как, чёрт возьми, я объясню это mi'amá?

Уже достаточно плохо то, что она не говорит со мной с тех пор, как забрала меня из полицейского участка в субботу ночью. В добавок к этому, Чу сказал мне, что я уже КЛ; Никки думает, что я кусок дерьма, торгующий наркотиками. Питерсон дышит мне в затылок; полицейский подкатывает к mi'amá; а теперь ещё и увольнение.