Текст книги "Цепная реакция (ЛП)"

Автор книги: Симона Элькелес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Я протягиваю руку и касаюсь щетины на его лице, задаваясь вопросом, как я могла думать, что он похож на Марко. Его нежный пристальный взгляд проникает в мое сердце.

– Я люблю их. Заходи. Я приготовила тебе ужин, – говорю я гордо.

– Что это? – спрашивает он, смотря на завёрнутую в праздничную упаковку коробку, которую я поставила на стол.

– Твой подарок на день рождения.

– Ты ничего не должна дарить мне.

– Я знаю. Я просто захотела. Давай, открой его. – Когда он это делает, я задерживаю дыхание.

Он достает то, что выглядит как выгнутый черный железный камень, но я знаю, что это не просто камень. Он крутит его в руках изучая. Он знает, что это такое? Надеюсь, он не думает, что это дешевое пресс-папье.

– Это метеорит, – быстро поясняю я. – Из Аргентины. Внутри коробки находятся индентификационные бумаги, там объясняется, откуда он и как был найден.

Он смотрит на меня поверх метеорита с ошеломленным выражением на лице.

– Я знаю, что это. Я видел их в музее. И в книгах. Но я никогда не держал ниодин из них в руках. И уж тем более никогда не владел им. – Он с трепетом рассматривает камень со всех сторон, ощупывая каждый изгиб и трещину кончиками пальцев.

– Я не могу поверить, что это было в космосе. Это так круто... невероятно.

– Это твоё,– говорю я.

– Я не знаю, что сказать. Наверное, это стоит очень дорого. Я просто... ничего себе. Я должен попросить тебя вернуть его и получить свои деньги обратно, но я не хочу с ним расставаться.

Я целую его в его щеку.

– Это хорошо. Я все равно не нуждалась в том фонде для колледжа. – Он поднимает бровь, и я улыбаюсь. – Я просто шучу. У меня были деньги, сэкономленные от работы в качестве няни и дней рождений. – Указательным пальцем я провожу вниз по его рубашке. – Кроме того, ты стоишь того.

– Это спорно, mi chava. – Он останавливает мою руку. – Это самый крутой подарок, который я когда-либо получал.

– Хорошо. Миссия выполнена.

– Еще нет. – Он аккуратно кладет метеорит обратно в коробку и страстно целует меня, пока я не желаю большего и мои внутренности не тают. Я задерживаю дыхание и хочу, чтобы это никогда не заканчивалось. Осознание того, что мы одни и у меня запланирован другой подарок для него, заставляет меня хотеть пропустить ужин вообще.

– Спасибо за подарок, – говорит он мне в губы.

– Не за что. Взволнованная, я отхожу от него и указываю на столовую, где все подготовлено. – Я приготовила мексиканские блюда.

– Рецепты передавались от твоей abuelita[39]?

– Не совсем. Пыталась приготовить по книге рецептов, которую купила вчера в торговом центре.

Он смеется.

– В следующий раз, если захочешь приготовить блюда мексиканской кухни, сразу звони мне. Mi'ama учила меня и моих братьев готовить, когда мы были детьми.

После того, как я накладываю ему в тарелку куриные энчилады с гвакамоле, я понимаю, что должна была следовать рецепту и смешать авокадо вручную, вместо перемалывания его в миксере. Потому что сейчас соус похож на суп и имеет неприятный вкус. Я сделала пирог с фруктами на десерт, но когда я отрезаю его, он распадается на желатиновые комковатые куски.

– Ты сделала потрясающую работу,– говорит он, вылавливая скользкие кусочки, уклоняющиеся от его ложки.

– Ты врёшь. Это ужасно. Посмотри правде в глаза, Луис. Я должна была заказать еду на вынос. Если бы ты был миссис Питерсон, ты мог бы поставить мне двойку с минусом за эту еду.

Он смеётся.

– Пять с плюсом за старания. Тортилья с чипсами была потрясающая.

– Потому что я купила её готовой в мексиканском продуктовом магазине в Уиллинге, – говорю я.

Когда мы заканчиваем, он помогает мне убрать со стола и поместить посуду в посудомоечную машину. Затем он прислоняется к столу и наблюдает за мной.

–У тебя есть планы на всю ночь или мы будем импровизировать?

Я беру его за руку и переплетаю его пальцы с моими.

– У меня есть ещё один подарок на день рождения для тебя.

– Какой?

Я наклоняюсь к его уху и шепчу.

– Я. – Он с трудом сглатывает. Я смотрю, как дёргается мускул на его челюсти. – Хочешь пойти наверх... в мою спальню?

Он медленно кивает.

– Я даже не думал, что ты могла бы превзойти этот метеоритный подарок, но ты только что сделала это.

Я беру его за руку и привожу в мою комнату. Мое сердце колотится все быстрее, потому что я готовилась к этому. Я говорю себе, что это нормально, потому что я хочу этого так же, как и Луис. И у меня все под контролем. Я просто должна держать себя в узде и не давать разыграться своим чувствам.

Луис ходит по комнате, изучая фотографии на стене. На большей части я и мои друзья. На некоторых собаки из приюта. Он останавливается, когда его глаза замечают одну из них, где мы с ним на свадьбе Алекса и Бриттани два года назад. Мы оба понятия не имеем, как фотографу удалось поймать этот момент на камеру.

Он указывает не неё.

– Где ты взяла её?

– Бриттани принесла её, когда обедала у нас однажды вечером.

Он указывает на выражение на моем лице.

– Ты была так зла. И посмотри на меня с этой глупой, дерзкой усмешкой. Я думал, что был таким крутым тогда. – Он качает головой, затем просматривает остальную часть фотографий.

Когда он поворачивается ко мне спиной, я встаю около него и медленно начитаю расстегивать мое платье.

– Ты крутой, Луис, – говорю я дразнящим голосом.

– Не-а, я...

Он останавливается на полуслове, когда смотрит на меня и замечает, что я расстегнула молнию на платье. У меня во рту сухо, но я медленно спускаю бретельки с плеч, пока материал не падает на пол у моих ног.

Его глаза не оставляют мои. Мои не оставляют его.

– Что ты говорил? – спрашиваю я.

– Я забыл. – Его взгляд путешествует по моему телу. На мне розовые кружевные трусики и такой же бюстгальтер. Я готова к тому, что случиться сегодня вечером.

– Mi chava... – Он делает шаг ко мне. – Я не думал, что ты можешь выглядеть еще красивее, чем когда ты открыла дверь сегодня вечером. Но ты превзошла себя.

Я задерживаю дыхание в предвкушении и жду с нетерпением, когда его пальцы слегка пробегают по моим плечам, прежде чем нежно сдвинуть бретельки лифчика в сторону.

Все хорошо, говорю я себе. Я могу наслаждаться этим и оставаться такой независимой от эмоций, какой хочу. Его губы заменяют пальцы. Он целует одно мое плечо, прикасается своими теплыми губами к шее, и затем целует другое плечо.

Я хватаюсь за него для поддержки, потому что его теплое дыхание, скользящее по моей коже, вызывает у меня головокружение. Я хочу его здесь, я хочу быть с ним ближе... но это секс. Это должен быть просто секс.

Я хватаю его за штаны и расстёгиваю молнию.

– Полегче, девочка, – забавляясь, говорит он.

Он обнимает меня, удерживая так, чтобы наклониться и поцеловать. Это не просто поцелуй. Его губы медленно двигаются около моих, прикасаются к ним, прежде чем в ход идет язык.

Я чувствую, как его теплое дыхание смешивается с моим, как наши языки сплетаются друг с другом в медленном ритме, который делает мою кожу горячей и потной. Его руки медленно двигаются вверх и вниз по изгибам моей спины в ритме нашего поцелуя.

Правда в том, что, когда я с Луисом, мне хочется отключить свое самосознание и поддаться всяким соблазнам.

Он стягивает свою рубашку через голову, а потом бросает её в сторону. У него на руке большая рана.

– Что случилось? – спрашиваю я, обводя ее рукой.

– Просто порезался, работая в гараже, – говорит он, освобождая её.

– Что ты сделал?

Он колеблется слишком долго, и я думаю о том, что он собирается сказать мне правду.

– Это неважно.

Он снова целует меня, пытаясь заставить меня забыть о его таинственной ране. В данный момент это срабатывает.

Полностью рздевшись, мы двигаемся к кровати. Вместо того, чтобы наброситься на меня, он сладко тянет время, проводя руками по каждому дюйму моего тела, как будто он собирается запомнить его, чтобы позже нарисовать картину.

Я следую его примеру, скользя ладонями по его горячей коже в медленной, мучительной пытке, пока он не начитает прерывисто дышать. Склонившись над ним и используя свои губы и язык, я исследую каждый сантиметр его тела.

Он хватает простынь так, что костяшки его пальцев белеют. Это заставляет меня чувствовать, что власть у меня, а не наоборот.

До тех пор, пока не приходит его очередь исследовать. Я стараюсь сохранять спокойствие. Но это трудно. Я готовлюсь к тому, что это произойдет с минуты на минуту. Он мягко убирает волосы с моего лица, когда он смотрит мне в глаза.

– Моя ожившая фантазия, – говорит он.

– Что за фантазия? – спрашиваю я.

– Быть наедине с девушкой, которую я люблю. Я люблю тебя, Никки. Ты ведь знаешь это, правда?

Эм-м...

– Да. Я тоже, – тупо говорю я, пытаясь блокировать поток эмоций, угрожающих вырваться наружу.

Его большой палец касается моих губ, и, я клянусь, его глаза становятся влажными.

– Я никогда не чувствовал ничего подобного, ни к одной другой девушке, – шепчет он.

Нет. Я не хочу продолжать слышать слова любви.

Луис опасен и имеет возможность запудрить мне мозги, если я позволю ему. Я не могу допустить этого. У него есть секреты. У меня есть секреты. Мы не можем разделить их, но мы можем поделиться нашими телами.

– Давай займемся сексом, – ляпаю я. Протянув руку, я открываю ящик своего стола, достаю презерватив из коробки, которую купила на выходных, и протягиваю ему. – Вот.

– Lo único que quiero es hacerte el amor, mi vida.[40] – я смотрю на него пустым взглядом. Думаю, что он не заметил, что заговорил по-испански автоматически. – Я хочу заняться с тобой любовью, Никки. Больше всего на свете. Но ты сказала...

– Забудь все, что я сказала. Давай сделаем это. – Он наклоняется, чтобы поцеловать меня снова, но я кладу руку ему на грудь и отталкиваю его. – Надень презерватив.

– Сейчас?

– Да, сейчас.

Он, кажется, немного расстроен, что я спешу, но разрывает пакет и надевает презерватив. Если мы сделаем это быстро, и я буду в состоянии сдерживать эмоции, это будет прекрасно. Сегодня вечером будут уничтожены плохие воспоминания обо мне и Марко.

Он нависает надо мной, опираясь на руки по обе стороны от моей головы. Я смотрю на светло-коричневое переплетение наших тел.

– Давай, – говорю я, притягивая его к себе.

Его губы в дюймах от моих.

– Я должен быть честным, Ник. Это не так, как я себе это представлял.

– Все нормально. Давай просто сделаем это. Поторопись.

Я зажмуриваюсь. Я не могу смотреть на него. Не теперь, когда я полна решимости остаться бесчувственной. Он колеблется, затем ругается шепотом и встает с меня.

Холодный воздух врывается под одеяло, когда он садится на край кровати.

– Что случилось? – спрашиваю я. —Почему ты остановился?

Он снимает презерватив и кидает его в мусорное ведро.

– Я не могу это сделать.

– Почему нет?

Он смотрит на меня раздраженно.

– Черт, Ник, ты ведешь себя, как будто это перепих между незнакомыми людьми. Я пытаюсь заняться с тобой любовью, а твои глаза плотно закрыты, словно ты хочешь, чтобы я был кем-то другим.

– Я не... Это не так.

– Забудь об этом. – Он хватает свои боксеры и надевает их. – В следующий раз, когда твой парень говорит тебе, что любит тебя, ты, возможно, захочешь ответить что-то большее, чем «да, я тоже.»

– Я не хочу, чтобы ты любил меня, – отрезаю я.

– Слишком поздно, mi chava.

Я сажусь.

– Я не могу делать все эти любовные вещи, Луис.

– Таким образом, ты просто хочешь трахать своего партнера, не так ли? – говорит от грубо, засовывая ноги в штаны. – Было бы здорово, если бы ты сообщила мне, что ты просто собиралась покувыркаться, так я бы не выставлял себя дураком, показывая свои чувства.

– Ты не сделал из себя дурака. Не сходи с ума. Я просто не хочу, чтобы мне снова причинили боль. Я не буду повторять то, что я сделала с...

– Марко, – говорит он, заканчивая моё предложение. – Мне чертовски надоело, что все всегда сводится к вам с Марко. Ты по-прежнему влюблена в него?

– Нет... Я не люблю его. Ты понятия не имеешь, через что я прошла. – Я не могу произносить слова.

– Скажи мне тогда. Скажи мне, таким образом, ты можешь, наконец, идти дальше.

– Я не могу.

Он хватает свою рубашку с пола и смотрит на меня с серьезным выражением на лице.

– Ты любишь меня?

Я прижимаю одеяло к груди и даю ему единственный ответ, который могу.

– Нет.

Глава 39

Луис

Мне хочется сломать что-нибудь, неважно что. Я покинул дом Никки сегодня вечером, зная одну вещь наверняка, – это конец. Я был идиотом, когда думал, что наши чувства взаимны.

Я надеялся, что она сдерживалась, потому что боялась... Но в действительности она просто использовала меня, чтобы забыть о ком-то еще.

Вместо того, чтобы идти домой, я еду на склад КЛ. По пути я замечаю автомобиль в зеркале заднего вида, который я видел пару раз прежде. За мной следят? Я ускоряюсь, направляясь через более оживленные части города, и избавляюсь от них.

На складе Марко сидит с группой парней. Некоторые пьют пиво, некоторые курят траву. Это сцена, от которой mi'ama хотела защитить меня, вероятно, потому что она знала, что я буду привлечен к этому в какой-то момент.

Я дошел до ручки.

– Эй, друг, – говорит Марко. По его налитым кровью глазам я могу сказать, что он пьян в стельку. – Я думал, ты будешь со своей novia[41] сегодня.

– Она больше не моя novia. – Я хватаю пиво и залпом выпиваю его. Это дешёвая хрень, но я надеюсь, она сделает свою работу.

– Поздравляю. Ты наконец-то бросил эту суку. – Он держит свою банку пива в поздравительном жестк. – За большее и лучшее.

– Точно. – Я раздавливаю первую банку в моей руке и тянусь к другой. Потом еще. К тому времени, когда я на пятой банке пива, я чувствую себя чертовски хорошо. Как будто мне плевать на всех, особенно на Никки.

Мне нужно сказать ей, что сегодняшние события были ошибкой, и этого никогда не повторится. Я не доставлю ей удовольствия думать, что она сделала мне больно. Я вытаскиваю свой сотовый и звоню ей.

– Эй, Ник, – говорю я, когда она отвечает. – Я с Марко. – Я кладу руку на своего кореша и продолжаю: – Мы просто делимся историями о тебе. Правда, друг?

Марко смеется. Я знаю, что она может услышать его. Я полный pendejo[42], и я осознаю это, но в моем нетрезвом состоянии у меня нет фильтра. Она также нанесла удар мне в сердце.

– Я вешаю трубку, – она предупреждает.

– Нет! – воплю я. – Я должен сказать еще одну вещь.

– Что? – спрашивает она.

Время быть тем мудаком, каким она меня считает.

Я концентрируюсь на членораздельном произнесении слов, но не думаю, что преуспею в этом.

– Я бросаю тебя.

Она вешает трубку. Мои слова причинили ей боль. Я знаю, я буду сожалеть об этом и звонить утром, но сейчас я высоко взлетаю и посылаю все в задницу.

Спотыкаясь, иду к холодильнику и хватаю другую банку пива. К тому времени, как я её заканчиваю, у меня в глазах все двоится, и я совершенно не в состоянии думать... ни о чем.

Я не помню, что я сказал Никки, да и вообще, действительно ли я ей звонил или только думал об этом.

– Эй, Луис, – говорит Мариана, подходя ко мне. – Ты в хлам.

– Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю.

– В раю какие-то проблемы?

Я качаю головой и поднимаю вверх пиво.

– Это – мой рай.

– Я знаю то, что поможет тебе отвлечься от Никки.

– Что?

– Я. – Она целует меня, а я слишком слаб, глуп и пьян, чтобы оттолкнуть её. Она не та, кого я хочу. Она знает это, но ей плевать. Я мог бы закрыть глаза и представить, что это Никки... чтобы действительно доказать, что я мудак.

Мариана приводит меня в комнату. Я сижу на старой избитой кушетке, Мариана тормошит меня, но мое тело не хочет подчиняться, как будто оно понимает, кого на самом деле хочет, и это не Мариана.

– Я люблю ее, – говорю я, останавливая Мариану прежде, чем это зайдет слишком далеко.

– Что? – раздражённо спрашивает она.

– Она мой ангел.

Мариана соскакивает с меня и направляется к двери.

– Ты не знаешь, от чего отказываешься, Луис.

Знаю. У меня уже были эти одноразовые ночи... и они все одинаковые. С Никки все не так... именно поэтому мне сегодня так чертовски плохо.

– Извини, – говорю я Мариане.

Она не отвечает. Вместо этого она выходит и захлопывает за собой дверь.

Ранним утром я просыпаюсь и понимаю, что заснул на складе. Все ушли, за исключением нескольких ребят из КЛ, которые называют эту дыру своим домом.

У меня кружится голова еще до того, как мне удается принять сидячее положение. Интересно, я выгляжу так же дерьмово, как себя чувствую? Мельком взглянув на пустые банки пива рядом со мной, я чувствую, как у меня скручивает живот. Меня сейчас вырвет.

Я ковыляю на улицу и меня рвет до тех пор, пока внутри ничего не остается. Я так слаб, что едва могу стоять.

– Тяжелая ночка? – спрашивает Чу, подходя ко мне.

– Да.

– Я раньше тоже так чертовски гулял. В твоем возрасте. Веселые времена, да?

– Сейчас мне совсем не весело, – говорю я ему, и на меня накатывает очередная волна тошноты.

Он смеется, как только меня снова выворачивает.

– Ключ, который я тебе давал, по-прежнему у тебя?

– У меня не было шанса попасть в банк, кроме того, думаю, за мной следят.

Он цинично улыбается.

– Я слежу за тобой, Луис. Ты ценен для меня и для Кровавых.

Черт возьми, теперь мне придется оглядываться еще чаще.

Чу хлопает меня по спине, достаточно сильно, чтобы растормошить мой чувствительный желудок.

– Ладно, amigo[43]. У тебя есть неделя, но после мне придется принять меры. Считай это предупреждением. Иди домой, – приказывает он. – Алекс и Карлос там, но не говори им, что был здесь.

– Откуда ты знаешь, где они?

– Ты ещё не понял что к чему, Луис? У меня повсюду есть глаза и уши. Чёрт, даже когда я был в тюрьме, я знал каждый твой шаг. Когда ты был в Колорадо, у меня были парни, которые следили за тобой.

– Почему я?

– Когда ты будешь готов узнать правду, я скажу тебе. Теперь утаскивай свою задницу отсюда.

Я захожу домой, но не успеваю добраться до ванной, поэтому выбегаю обратно на улицу, и меня снова тошнит в кусты. Я игнорирую взгляды моей семьи, когда ковыляю через дом и направляюсь прямо в свою спальню.

Сон. Все, в чем я нуждаюсь, – это сон. Я падаю лицом в свой матрац.

– Луис! – говорит mi'ama с порога. Она злится, а я не в настроении, чтобы слушать, как она будет кричать на меня. – Где ты был? Я звонила тебе всю ночь, ты не отвечал. Что толку от мобильного телефона, если ты не отвечаешь собственной матери?

Она сужает глаза.

– Что с тобой случилось? Ты под кайфом, Луис?

Кажется, краем глаза я заметил, что она перекрестилась. Если она начнет зажигать поминальные свечи и молиться papá, я влип.

– Я был пьян, – говорю я ей. – И теперь у меня похмелье. Если бы я ответил на твой звонок, я бы убил весь кайф, так что я проигнорировал его. – Я слышу, как она в шоке глубоко вздыхает и затем ударяет меня по затылку. Своей туфлей.

– Разве это не насилие над детьми? – спрашиваю я её.

– Да, если бы ты был ребенком. Тебе восемнадцать, Луис. Ты теперь мужчина. Так что веди себя как таковой!

Она хлопает дверью. Звук, как у отбойного молотка ударяет в мою голову, которая, видимо, только для этого и предназначена. Mi'amá явно не обладает утончённостью.

В комнате, наконец, все спокойно, и я закрываю глаза. Тишина длиться не долго, потому что я слышу, как кто-то скрипит дверью, открывая ее.

– Ты ударишь меня другой своей туфлей? – бормочу я в подушку.

– Нет, – голос Алекса отзывается эхом через мою голову, – mi'ama ́сказала Карлосу и мне зайти, чтобы удостовериться, что ты не мертв, что, в основном, она и думала, когда ты не отвечал на свой мобильный вчера вечером.

Алекс и Карлос – команда из ада. Они последние люди, в которых я нуждаюсь прямо сейчас. Если они тоже решат следить за мной, то у меня будет полный набор.

– Я в порядке.

– Сядь и поговори с нами.

– Хорошо, тогда я не в порядке. Уходи, – стону я. – Если ты не хочешь. чтобы меня вырвало на тебя.

– Что случилось с тобой и Никки прошлой ночью? – спрашивает Алекс.

– Ничего. Между нами все кончено.

Карлос посмеивается.

– Ага, как же. Поверь мне, я был в таком же состоянии, как и ты, брат. Напиваться до поросячьего визга из-за девушки, не вариант. Поговори с ней, и разберитесь со всем.

– Я не собираюсь это обсуждать.

Приоткрыв один глаз, вижу Алекса, сидящего на корточках возле кровати.

– Я не позволю тебе облажаться, как мы когда-то.

– Посмотри фактам в лицо, Алекс. Я уже облажался и не намерен что-то менять в ближайшее время.

Глава 40

Никки

Все изменилось в мгновение ока. Луис, я... мы.

Я провела остаток субботней ночи, плача в постели, гадая, как все вышло из-под контроля. Звонок Луиса в середине ночи не помог. Господи, как забилось мое сердце, когда я увидела его номер.

Я надеялась, что он скажет мне, что будет ждать, когда мое сердце откроется для него, что не имеет значения, сколько времени на это уйдет. Если он действительно любит меня... О, это не имеет значения. Он сказал, что всё кончено.

Проблема в том, что чувства, которые я испытывала к нему и до сих пор испытываю, настолько сильные, что они пугают меня. Я хотела заняться с ним любовью, телом и душой, но мой страх заставил меня оттолкнуть его. В конце концов, все, что я могла дать ему, – это моё тело. Но этого недостаточно.

В понедельник я стараюсь изо всех сил избегать встречи с Луисом в школе, но каждый раз, когда я поднимаю глаза, я обнаруживаю его или возле шкафчика, или идущего по коридору с друзьями. Он не устанавливает со мной зрительного контакта даже на химии, когда мы находимся напротив, лицом к лицу за лабораторными столами.

– Ты идешь со мной смотреть футбольный матч после школы? – спрашивает меня Кендалл после химии во вторник.

– Нет. Точно нет, – говорю я ей.

Она останавливается и посылает мне один из её жалостливых взглядов.

– Почему ты не хочешь рассказывать мне, что случилось в субботу вечером?

– Мы с Луисом расстались.

– Эту часть я знаю. Не хочешь поделиться причиной?

– Когда я буду готова. Просто сейчас... я не готова.

Она вздыхает.

– Хорошо, я буду рядом.

– Ты всегда рядом. Пора найти другую лучшую подругу, которая не таскает с собой столько багажа.

– Этому не быть. – Она одаривает меня теплой улыбкой. – Ты мое вдохновение.

– Вдохновение для чего? Как у королевы драмы?

– Нет. Ты понимаешь, сколько собак ты помогла спасти? Ты – девочка, которая не забывает о бродяжках.

– Я чувствую себя бродяжкой.

– Тогда ты знаешь, что никогда нельзя разочаровываться в себе. Ты намного сильнее, чем ты думаешь, Никки.

Каждую минуту каждого дня, я испытываю желание написать Луису «эй». Или позвонить ему, чтобы просто услышать его голос.

В среду Мариана и Луис разговаривают возле его шкафчика. Они сидят рядом на обеде. На химии он шутит, и она смеется так сильно, что мне кажется, её легкие вот-вот лопнут.

В четверг после школы я рада, что придется работать в приюте. Когда я с собаками, я смогу отвлечься от мыслей о Луисе.

Я регистрируюсь в приемном отделении, затем возвращаюсь к клеткам. Мое сердце пропускает удар, когда я вижу, что клетка Гренни пуста и розовая табличка с именем отсутствует на дверце.

Она умирла в середине ночи в полном одиночестве и страхе? Или она настолько тощая от нехватки еды, что им пришлось отвести ее к ветеринару? Я мчусь к Сью, страшно паникуя.

– Что случилось с Грэнни? – спрашиваю я её.

– Её приютили.

Звонит телефон.

– Я думала, что ты знала об этом, – говорит она, прежде чем ответить на звонок.

Как бы я узнала? Я не делала документов на неё. Я открываю журнал учета принятия и просматриваю заявления. Когда я вижу имя Грэнни в верхней части последних заявлений, мое сердце переполняется счастьем от мысли, что у нее, наконец-то, есть дом.

Пока я не смотрю на нижнюю часть страницы, на имя человека, приютившего её.

Луис Фуэнтес.

Я задыхаюсь.

– Только не он.

– Твой друг приехал прямо перед закрытием вчера вечером и забрал ее, – говорит один из других добровольцев мне.

Луис знал, что я хотела её. Как он посмел прийти и забрать её? Он взял её просто, чтобы досадить мне. Ох, как я могла даже подумать, что хочу быть с кем-то, кто приютил собаку ради мести?

Все время, пока я провожу свое назначенное время, вычищая клетки и гуляя с собаками, я в ярости. После того, как я отмечаю время ухода с работы, я сажусь в свой автомобиль и гоню до дома Луиса.

Я стучу в дверь.

Ответа нет.

Я колочу в дверь.

Все еще нет ответа.

Я прикладываю ухо к двери и слышу телевизор, поэтому я знаю что кто-то должен быть дома.

Я осторожно пробираюсь сквозь пространство между кустарниками и передним окном, замечая Луиса, сидящего на кушетке с Гренни на его коленях, затем стучу в окно, чтобы привлечь его внимание. Он смотрит на меня, и я демонстрирую ему универсальные жесты, типа “открой чертову дверь”, указывая на неё.

К тому времени как я возвращаюсь обратно на крыльцо, он открывает дверь.

– Меня тошнило в тех кустах несколько дней назад. Ты могла бы быть осторожнее, смотри, куда шагаешь.

Фу-у. Я стараюсь не наступить на что-либо неопознанное, но так как кустарники находятся на пути, это бесполезно.

– Я не могу поверить, что ты украл мою собаку.

– Я бы не стал красть собаку, Ник. Ты думаешь я такой жестокий?

– Я имею в виду Грэнни, и ты это знаешь.

– Как я могу украсть собаку, которую я официально приютил?

Я суживаю глаза.

– Ты знал, что я хочу ее.

– Да, и что с того? Ты знаешь, как говорят... кто не успел, тот опоздал. Хочешь услышать, как это будет по-испански?

Он делает все возможное, чтобы расстроить меня, и это работает.

– Нет. Ты даже не хотел собаку.

– А теперь хочу. Мы с Гренни связаны. – Он переплетает пальцы. – Вот что-то вроде этого.

– Вся эта история на самом деле не касается Грэнни. Это о нас.

– Нет больше никаких «нас», помнишь?

Его слова жалят.

– Значит, ты крадешь собаку из приюта, которая мне дорога, только чтобы разозлить меня и разбередить рану?

– О, я тебя прошу. Ты слишком долго заставляла ждать бедняжку. Я ее взял не из мести. Было несколько краж в этрм районе, и нам нужен хороший сторож.

– Она слепая, Луис! – кричу я. – Она ничего не видит. Я думаю, она даже не может лаять. Грэнни находится одной ногой в могиле.

Он делает вид, как будто мои слова являются оскорблением для него и его собаки.

– Тс-с-с, не позволяй ей слышать это от тебя.

– Ты шутишь, верно?

Он пожимает плечами.

– Слушай, дама в приюте утвердила мою заявку. Если у тебя проблемы с этим, обращайся туда. Мне насрать на твое мнение.

Если бы я была мультяшкой, то сейчас струи пара пошли бы из моих ушей.

– А как насчет субботнего вечера, Луис? Ты сказал мне, что любишь меня.

– Разве не это парни должны сказать, прежде чем трахнуть свою девушку? Я думал, что это было обязательным условием.

– Ты не имеешь это в виду.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал? Что я хочу, чтобы ты вернулась, ведь только так ты сможешь думать о другом парне, пока мы в постели? Нет, спасибо.

Грэнни ковыляет к входной двери. Луис наклонятся и берет ее на руки. Наблюдаю за тем, как он осторожно держит ее в своих объятиях, показывая тепло и заботу, которые он пытается скрыть от меня.

– Ты не знаешь, что я думаю, Луис. И не говори мне, что ты не хранишь секреты от меня. Ты делаешь что-то сомнительное для этого Чу. Я знаю, что он не вербовал тебя, чтобы ты присоединился к бойскаутам. Я решила игнорировать все предупреждающие знаки и довериться тебе. Ты лгал мне, не правда ли? У тебя больше секретов, чем в Пентагоне.

– Я всем лгу. Это не большое дело.

– Для меня большое. – Я указываю на его руку. – Это не произошло в гараже. Ты был в драке с ножами.

– Неправильно. Попробуй перестрелку. – Он ставит Грэнни на траву, чтобы она могла ковылять вокруг, и поднимает руки вверх. – Ладно, хорошо. Ты победила. Ты смотришь на нового Кровавого Латино, детка. Я продавал наркотики и занимался делами банды с Марко за твоей спиной. Это мой секрет. Какой у тебя?

Я сглатываю и подготавливаю себя, чтобы открыть правду. Это не имеет значения, так почему слезы текут по лицу? Я хочу их сдержать, но не могу. Я зла, мне больно, мне хреново...

Он такой же, как Марко. Я пыталась отрицать это, но правда бьет меня по лицу.

– Я была беременна от Марко в день, когда он бросил меня. – Луис делает шаг назад, шок ясно виден у него на лице. – Я потеряла ребенка сразу после того, как мы уехали со свадьбы Алекса, и я чуть не умерла. Эта вещь, ставшая между нами, была не обо мне и Марко! – кричу я раздраженно. – Речь идёт о доверии. Подсознательно я понимала, что ты лгал мне о Кровавых. Не вини меня, что я сдерживалась, Луис. Я была почти готова идти дальше и попытаться снова доверять. Мне потребовалось некоторое время, и я не была очень хороша в этом, но по крайней мере я попыталась, о тебе я такого сказать не могу. Это ты врал все это время.

Я достаю метеорит из моей сумки.

– Может быть, я не могла сказать это, но я попыталась показать тебе свои чувства. – Слёзы текут по моим щекам, когда я бросаю метеорит на улицу. Я ожидаю, что он побежит за ним, но он не делает этого. Его взгляд сфокусирован на мне.

– Почему ты мне не сказала? – говорит он тихо. Он тянется ко мне.

Я бью его по руке.

– Не смей когда-либо снова прикасаться ко мне!

Глава 41

Луис

Неделю спустя, когда я запрыгиваю на свой мотоцикл после работы над своим эссе для Пурдью на автостоянке библиотеки, я замечаю автомобиль, который ездил за мной в течение прошлых двух недель, он останавливается передо мной, заблокировав дорогу.

Парень выходит из автомобиля. Я видел его на складе пару раз, но никогда не разговаривал с ним. Он из ПГ.

– Чу хочет поговорить с тобой.

– Позже, – отвечаю я.

– Нет, ты не догоняешь.– Здоровяк выходит из задней двери. – Он хочет поговорить с тобой сейчас.

Я оставляю мотоцикл на стоянке и сажусь на заднее сидение. Я избегал этой встречи. Ключ, который Чу дал мне, был как груз на моей совести.

Чу сидит на заднем сидении, поджидая меня. Мы бесцельно едем через город.

Я вынимаю ключ из кармана.

– Я не могу сделать этого. Я думал, что смогу, но нет.

То, как Никки смотрела на меня, с жуткой ненавистью, после того, как я попытался ее утешить, когда она сказала, что была беременна от Марко, заставило меня понять, что с этим действительно покончено навсегда.

Она ненавидела Марко, ненавидела КЛ, теперь она включила и меня в этот список, потому что я предал её, как и Марко. Всю неделю я пытался присмотреться к нему, чтобы понять, известно ли ему о беременности, но он не попался на крючок. Либо он не знает об этом, либо он решил держать это в секрете.

– Я знаю, что тебя тянет к КЛ, – говорит Чу. – Но ты не знаешь почему.

Я молчу. Каждое сказанное им слово – правда. Я не признаю этого, потому что стыжусь.

– Не нужно скрывать свои истинные чувства. Tu papá[44] хотел, чтобы ты был в Кровавых, Луис. Он проследил за тем, чтобы тебя оберегали и защищали. Он принес тебя на склад через неделю после твоего рождения, чтобы тебя «крестили», он написал на твоем лбу КЛ собственной кровью... полноценный Кровавый Латино.