Текст книги "Только с тобой (ЛП)"
Автор книги: Сильвия Дэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)
– Разговора не произойдет, если ты и дальше продолжишь раздеваться, – предупредил я, чувствуя, как пульсирует член.
– Ты выслушаешь меня, Ас. Здесь или в душе. Тебе выбирать.
– Сегодня не та ночь, чтоб принуждать меня.
Она опустила шорты.
Я снял свои трусы и спустил их на пол, прежде чем она успела переступить через шелковый треугольник нижнего белья.
Несмотря на то, что влажность затуманила комнату, ее соски сжались в упругие бугорки. Ее взгляд упал на мой член. Словно воображая, как она пробует меня на вкус, ее язык скользнул по нижней губе.
Мой голод по ней поднялся вверх по груди и вырвался рычанием. Ева вздрогнула. Я хотел прикоснуться к ней... трогать ее руками и губами везде…
Вместо этого я позволил ей сполна наслаждаться зрелищем.
Ее дыхание участилось. Наблюдать, какой эффект я на нее произвожу было болезненно, но несомненно эротично. Испытываемое мной чувство от ее взгляда… трогало меня.
Она замерла у двери. Пар скользил над душевой кабиной, посягая на пространство краев зеркала и затуманивая мою кожу. Ее взгляд упал на мою шею.
– Я была не полностью честна с тобой, Гидеон.
Мои руки рефлекторно сжались в кулак. Она не могла сказать подобное, не переключив мое внимание.
– О чем ты говоришь?
– Сейчас, когда мы были в спальне. Я чувствовала, как ты отстраняешься, и та паника, что я почувствовала…
Ева молчала довольно долго. Я ждал, сдерживая похоть глубоким дыханием.
– Ждать до свадьбы... Это не только из-за совета доктора Петерсена и не только ради борьбы с твоими демонами, – она сглотнула. – Это и ради меня тоже. Ты знаешь кем я была – я тебе рассказывала. Долгое время у меня все было закручено на сексе.
Она переступила с ноги на ногу, склонив голову от стыда. Больно было видеть это. Меня поразило, что я был слишком зациклен на собственных реакциях на события прошлой недели, не думая о том, что переживала моя жена.
– Так же и со мной. – Я напомнил ей грубо. – Но между нами все иначе.
Она поймала мой взгляд.
– Да. Иначе.
Мои сжатые кулаки расслабились.
– Но это не значит, что я не прокручиваю эту мысль в голове, – продолжала она. – Ты вошел в ванную, и моя первая мысль была – трахнуться с тобой. Словно, если мы займёмся сексом, все встанет на свои места. Ты перестанешь сердится, и я снова обрету твою любовь.
– Она всегда твоя. И всегда будет.
– Я знаю, – по тому, как сжалась ее челюсть, я понял – это так. – Но это не останавливает голос в моей голове, говорящий, что я слишком многим рискую. Что я потеряю тебя, если подчинюсь. Что ты слишком сексуален, чтобы так долго держаться.
– Боже, – сколько раз мне еще придётся сталкиваться с этим дерьмом? – То, что я говорил тебе на пляже... Я мудак, Ева.
– Иногда, – она улыбнулась. – Но также ты – самое лучшее, что когда-либо случалось со мной. Этот голос взвинчивал меня многие годы, но он больше не имеет прежней силы. Благодаря тебе. Ты сделал меня сильнее.
– Ева, – слова подводили меня, ничего не лезло в голову.
– Я хочу, чтобы ты думал об этом. Не о ночных кошмарах, или моих родителях, или еще о чем-то. Ты именно то, что мне нужно. Такой, какой есть. И я очень сильно люблю тебя.
Я подошел к ней.
– Я все еще хочу ждать, – тихо сказала она, но глаза выдавали какой эффект я произвожу.
Она схватила меня за запястье, когда я потянулся к ней, взгляды прикованы друг к другу.
– Можно все прикосновения буду делать я?
Я резко выдохнул.
– Не могу согласиться.
Ее губы изогнулись.
– Нет, можешь. Ты сильнее, чем я, Гидеон. В тебе больше контроля. Больше силы воли.
Другая рука потянулась к моей груди. Я поймал ее и прижал к коже.
– Я это должен доказать? Мой контроль?
– Ты – молодец, – она поцеловала меня прямо в бьющееся сердце. – Мне нужно осмыслить кое-что.
Ее тон был мягким, почти певучим. Внутри меня все бушевало, сгорая от похоти и любви, а она пыталась успокоить меня. Я чуть не рассмеялся от невозможности этого.
Затем она подошла, ее тело мягко прилегало ко мне, ее руки обнимали с такой силой, что между нами просто не оказалось пространства.
Я был обескуражен ее близостью, моя голова склонилась. До этого момента я не понимал на сколько нуждался в такой близости с ней. Принятие и нежность, обнажение во всех проявлениях.
Она прижалась щекой к моей груди.
– Я так сильно люблю тебя, – прошептала она. – Ты можешь почувствовать это?
Меня накрыло. Ее любовь ко мне, моя любовь к ней. Каждое ее слово было ударом.
– Однажды ты сказал, – прошептала она, – в момент, когда мы занимаемся любовью, я открыта, ты открыт и мы единое целое. Я хочу, чтобы так было все время, Гидеон.
Предположение о том, что нам чего-то недоставало, застыло в позвоночнике.
– Неужели действительно важно, когда мы ощущаем подобное?
– Можешь привести иные доводы, – ее голова наклонилась назад. – Я не буду оспаривать. Но если ты окажешься на другом конце земного шара и тебе потребуется перестраховаться, я должна знать, что смогу дать ее тебе.
– Ты будешь со мной, – пробормотал я, разочарованный.
– Не всегда, – ее рука обхватила мою щеку. – Иногда тебе придется быть в двух местах одновременно. В конце концов, ты будешь доверять мне заменить тебя.
Я изучал ее, ища следы сомнений в ее стремлении. То, что я видел, было решимостью. Я не совсем понимал, чего она надеялась достичь, но не мешал. Если она собирается измениться или же развиваться, мне нужно быть частью этого процесса, если я хотел удержать ее.
– Поцелуй меня, – слова прозвучали, словно команда, но она должна почувствовать в них тоску.
Она предложила мне свои губы, и я с силой впился в них, мой голод был жесток и беспощаден. Я оторвал ее от пола, желая, чтобы она обняла меня ногами, отрывая себя, давая войти.
Но она не сделала этого. Она просто висела, ее руки ласкали мои волосы, а тело дрожало от того же негасимого желания, что и мое. Звук наших сплетающихся языков сводил с ума, дразня меня воспоминаниями, как этот язык ласкал остальные части моего тела.
Я силой отстранился, когда все внутри меня терзало зайти дальше.
– Я должен быть внутри тебя, – сказал я хрипло, ненавидя, что должен высказывать настолько очевидное. Зачем заставлять меня просить?
– Да, – она прижалась щекой к моей. – Я тоже тебя хочу. Я мокрая ради тебя. Я чувствую себя на столько пустой, что больно.
– Ева... Господи, – пот стекал по моей спине. – Позволь мне завладеть тобой.
Ее губы коснулись моих. Ее пальцы ласкали волосы.
– Позволь мне любить тебя по-другому.
Смогу ли я справиться с этим? Черт. Я должен. Я поклялся дать ей все необходимое, чтобы стать для нее началом и концом всего.
Я поставил ее на пол и пошел в душ, закрывая водопроводные краны. Затем переместился к ванне, закупорил слив и начал наполнять ее.
– С ума сошел? – спросила она тихим голосом, едва слышимым из-за шума воды.
Посмотрев на нее, увидел скрещенные на груди руки и распознал в этом жесте уязвимость. Я сказал ей правду.
– Я люблю тебя.
Нижняя губа Евы задрожала, потом появилась красивая улыбка, от которой перехватило дыхание.
Однажды я сказал ей, что возьму ее любым доступным мне способом. Сейчас это было гораздо правдивее, чем тогда.
– Иди сюда, ангел.
Ее руки опустились к бокам, и она пришла.
Шевеление на кровати разбудило меня. Моргая, я заметил, что солнечный свет наполнил комнату. Лицо Евы попало в фокус, освещаемое ореолом света с яркой широкой улыбкой.
– Доброе утро, соня, – сказала она.
Воспоминания ночи нахлынули. Долгое сидение в ванной, руки жены все в пене, ласкают мои волосы и кожу. Ее голос, когда она говорила о свадьбе. Ее чувственный смех, когда я щекотал ее в постели. Ее вздохи и стоны во время поцелуев. Мы целовались пока наши губы не начали болеть и не распухли, словно у подростков, еще не готовых пройти весь путь до конца.
Не буду врать – с сексом все бы имело уровень повыше. Но все равно ночь запомнилась. Он попала в список всех совместных ночей.
Потом я вспомнил, где лежу и что это значит.
– Я спал в постели,– осознание реальности словно ведро ледяной воды.
– Да, – она счастливо подскочила на месте. – Ты смог.
И сделал это самым безответственным способом. Я даже не принял прописанное лекарство, чтобы помочь уменьшить риск.
– Не хмурься так, – отчитала она, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в пространство между бровей. – Ты крепко спал. Когда в последний раз у тебя был здоровый сон?
Я сел.
– Не в этом дело. Ты знаешь.
– Слушай, Ас. Нам есть, о чем волноваться. Давай не заморачиваться по поводу тех вещей, которые налаживаются сами по себе? – Она встала. – Если хочешь начать злиться, злись на Кэри, который упаковал вот это.
Она приподняла короткий белый халатик, показывая крошечные мало что скрывающий темно-синий купальник.
– Боже, – вся кровь в моем теле устремилась к члену. Он окреп под одеялом, показывая свою готовность.
Ева рассмеялась, переведя взгляд на то место, где из роскошного хлопка образовалась палатка, благодаря моему пенису.
– Тебе нравится.
Убрав руки, она повернулась, демонстрируя бразильскую форму трусиков. Попка моей жены была столь же чувственная, как и ее груди. Я знал, она считала себя чересчур округлой, и я не мог не согласиться. Никогда не ценил чрезмерные формы у женщин, но Ева все изменила, как, впрочем, и многое другое.
Понятия не имел из какого материала были сделана эти бикини, но они облегали ее тело, словно нарисованные. Тонкие бретели на шее, бедрах и спине приводили меня к мысли, что ее нужно связать и взять все, что мне нужно.
– Иди сюда, – пригласил я, протягивая руку.
Она пританцовывала вне досягаемости. Отбросив простыню, я вскочил на ноги.
– Лежать, мальчик, – дразнила она, бросаясь бежать вокруг дивана.
Я сжал член в кулак, силой поглаживая его от основания до самой головки, пока следовал за ней к гостиной.
– Так не пойдет.
Ее глаза искрились от смеха.
– Ева…
Она схватила что-то со спинки стула и побежала к двери.
– Увидимся внизу!
Я рванулся к ней, но не успел, очутившись лицом у захлопнутой двери.
– Твою мать.
Я почистил зубы, надел плавки и футболку, и последовал за ней. Я явился последним, обнаружив что остальные уже сидят за кухонным островом с аппетитом уплетая завтрак. Мельком обнаружил, что уже почти полдень.
Взглядом я нашел Еву, сидящую на патио с телефоном возле уха. На ней было белое подобие юбки. Я заметил, что Моника и Лейси обе были одеты так же: частично прикрыли купальник, едва вообще что-то скрыв. Как и я, Кэри, Стентон и Мартин были в шортах и футболках.
– По субботам она всегда звонит отцу, – сказал Кэри, следуя за моим взглядом.
Я наблюдал за женой в течение долгой минуты, ища любые признаки страданий. Она не улыбалась, но и не выглядела расстроенной.
– Держи, Гидеон, – Моника поставила тарелку с вафлями и беконом передо мной. – Будешь кофе? Или, может, шампанское с апельсиновым соком?
Я снова взглянул на Еву, прежде чем ответить.
– Черный кофе – самое то, спасибо.
Моника направилась к кофеварке на столешнице. Я присоединился к ней.
Она улыбнулась мне, ее губы окрашены в тот же розовый цвет, что и бретельки на купальнике.
– Хорошо спал?
– Как убитый, – что было правдой, хотя это было чистое везение. Все члены семьи, без сомнения бы проснулись от того, что мы с Евой дрались, когда бы она изо всех отбивалась от меня, спящего и видящего сон, что она – это кто-то другой.
Взглянув через плечо на Кэри, я поймал его мрачный взгляд. Он видел, что может случиться. Он не доверял мне с Евой больше, чем я не доверял себе.
Я схватил еще одну кружку из шкафа Моники.
– Я сам сделаю, – сказал я ей.
– Ерунда.
Я не стал спорить с ней. Я позволил ей налить свой кофе, а затем наполнил чашку для моей жены. Добавив для Евы сливки, я схватил за ручки обе кружки в одну руку. В другую взял поданную мне Моникой тарелку и направился во внутренний двор.
Ева посмотрела на меня, когда я поставил все на стол рядом с ней и уселся на соседнее кресло. Она распустила волосы. От ветра белокурые пряди порхали вокруг ее не накрашенного лица. Я любил ее такой: естественной и натуральной. Сейчас – она мой собственный кусочек рая на земле.
Поблагодарив беззвучно, одними губами, она схватила кусочек бекона. Она быстро жевала, пока Виктор говорил то, что мне было не слышно.
– В конце концов, я сосредоточусь на Кроссроудс, – сказала она, – благотворительном фонде Гидеона. Хочу активно участвовать в этом. А также, я подумывала вернуться назад к учебе.
Мои брови изогнулись в удивлении.
– Я хотела бы стать наперсником Гидеону, – продолжала она, глядя прямо на меня. – Безусловно, он и без меня прекрасно справлялся до этого, у него отличная команда консультантов, но я хотела бы, чтобы он был в состоянии поговорить со мной, а я, по крайней мере могла бы понять, что он говорит.
Я постучал себя по груди. Я научу тебя.
Она послала мне воздушный поцелуй.
– В то же время, я буду на грани безумия, занимаясь подготовкой свадьбы, которая состоится менее, чем через три недели. А я еще даже не выбрала приглашения! Я знаю, что некоторым из нашей семьи будет тяжело найти свободное время. Может, ты им сперва по электронной почте напишешь? Узнаем предварительные результаты, так сказать?
Ева откусила бекон, пока отец отвечал.
– Мы не обсуждали это, – ответила она, быстро глотая, – но я не планирую приглашать их. Они потеряли право быть частью моей жизни, когда отреклись от мамы. Да и моя жизнь их мало волновала, так что, думаю, так или иначе, их это мало касается.
Я посмотрел на песок, затем на воду и перевел взгляд вдаль на горизонт. Я вообще не был заинтересован во встрече с бабушкой и дедушкой Евы по материнской линии. Они отреклись от Моники, когда та забеременела Евой вне брака. Тому, кто считал существование моей жены неприятным, лучше не появляться на моем пути.
Я слушал разговор Евы еще нескольких минут, а потом она попрощалась. Положив телефон на стол, она издала большой вздох облегчения.
– Все хорошо? – спросил я, изучая.
– Да, сегодня лучше, – она посмотрела в дом. – Не хочешь поесть с семьей?
– Я могу побыть антисоциальным?
Она криво улыбнулась.
– Несомненно. Не ты один такой.
Я послал ей пытливый взгляд.
– Я поняла, что не вовлекла твою мать в планировании свадьбы, – объяснила она.
Усевшись поглубже в кресло, чтобы скрыть напряжение в позвоночнике, я произнес:
– Ты и не должна.
Ее губы поджались. Она потянулась за другим куском бекона, а затем передала его мне. Настоящая любовь.
– Ева, – я подождал, пока она не посмотрела на меня. – Это твой день. Не надо чувствовать себя обязанной делать что-то для других, получай удовольствие. И занимайся сексом со мной, что должно попасть в категорию удовольствия.
Появилась улыбка.
– Это будет замечательно, независимо ни от чего.
Я высказал то, что осталось недосказанным.
– Но?
– Я не знаю, – она заправила волосы за ухо и пожала плечами. – Думая о родителях моей мамы, я начинаю думать вообще о бабушках и дедушках. А твоя мама станет бабушкой нашим детям. Не хочу неловкостей.
Я ощетинился. Мысль о моей матери и ребенке, что станет плодом нашей с Евой любви, наполняла меня такими бушующими эмоциями, с которыми в данный момент я не мог справиться.
– Давай решать проблемы по мере поступления.
– Разве наша свадьба – это не место старта?
– Тебе не нравится моя мать, – огрызнулся я. – Не притворяйся, что ты делаешь это ради детей, которые еще не существуют.
Ева немного отпрянула. Она уставилась на меня, потом потянулась за кофе.
– Пробовал вафли?
Зная, что не в природе моей жены сторониться чувствительных тем, я подчинился. Если мы будем обсуждать тему моей матери, сделаем это позже.
Она поставила кружку и оторвала кусок вафли пальцами. Она протянула мне. Я взял его в качестве перемирия.
Затем я встал, взял ее за руку, и повел к пляжу на прогулку, чтобы очистить голову.
– Пожалуйста.
Повернув голову, я увидел, как Кэри ухмыляется мне, лежа на песке в нескольких метрах от меня.
– Я знаю, тебе понравился упакованный мною купальник, – он показал подбородком в сторону Евы, которая стояла в воде по бедра.
Ее волосы были влажными и зачесаны назад. Большие солнечные очки прикрыли глаза от солнца, в то время как она перекидывалась фрисби с Мартином и Лейси.
– Ты помог ей упаковать это? – спросила Моника, улыбаясь из-под элегантной широкополой шляпы.
Я наблюдал за тем, как она намазывала Еву толстым слоем солнцезащитного крема, делая то, что я бы желал сделать сам, но не стал настаивать. Иногда, Моника относилась к Еве так, словно та была еще ребенком. Увидев, как Ева закатила на меня глаза, я видел ее наслаждение оказанным вниманием. Совсем иные отношения у меня были со своей матерью.
Не могу сказать, что моя мама не любила меня, потому что это не так. По– своему, в рамках. С другой стороны, материнская любовь Моники не имела границ и временами душила Еву.
Как тут определить, что лучше, а что хуже? Лучше быть мало любимым или же излюбленным?
Богу известно, я любил Еву безмерно.
Внезапный морской бриз вывел меня из раздумий. Моника вцепилась в шляпу, а Кэри повернул голову в ее сторону.
– Так точно, – ответил Кэри, переворачиваясь на живот. – Она искала слитный купальник, и я должен был вмешаться. Это бикини было создано для нее.
Да. Черт, да. Я скрестил руки поверх согнутых коленей, наслаждаясь ей. Она была мокрой и почти голой, а я был готов для нее.
Будто почувствовав, что мы говорим о ней, Ева пальцем поманила меня к себе. Я кивнул, но подождал несколько мгновений, прежде чем подняться с песка.
Холод воды заставил меня резко вдохнуть, но мгновение спустя я был благодарен за это, когда она возникла возле меня и распласталась на мне. Ее ноги обхватывали мою талию, а улыбающиеся губы впились в меня с горячим поцелуем.
– Тебе не скучно? – спросила она.
Потом она выкрутилась таким образом, что мы оба повалились в воду. Я чувствовал, как ее рука схватила мой член и нежно сжала. Она выкрутилась, пока я выплыл к воздуху и, смеясь, стянула солнечные очки, попыталась убежать на пляж.
Я поймал ее за талию и потянул обоих вниз, падая спиной на песок. Ее визг удивления стал наградой, так же, как и ощущение прохладного, гладкого тела, извивающегося на мне.
Перевернувшись, я прижал ее. Мои волосы висели у лица, а капли воды капали на Еву. Она показала мне язык.
– Чтобы я мог бы сотворить с тобой, не будь у нас зрителей, – проговорил я.
– Мы молодожены. Можешь поцеловать меня.
Подняв глаза, я увидел, что все смотрят на нас.
Также заметил Бена Кленси и Ангуса, рядом с домом. Даже на таком расстоянии было не спутать отблеск вспышки камеры.
Я начал садится, но ее ноги сплелись с моими, удерживая.
– Поцелуй меня так сильно, как любишь, Ас. – бросила она вызов. – Слабо?
Я вспомнил, как сам сказал ей эти слова, и она поцеловала меня до потери пульса.
Опустив голову, я припечатался к ее губам.
ГЛАВА 5
Я больше дремала, нежели спала, когда услышала, как открывается дверь спальни. После выходных, проведенных на пляже, звуки шумного Манхэттена, что просачивались в квартиру, одновременно успокаивали и бодрили меня. Я проделала долгий путь, прежде чем смога себя назвать жителем Нью-Йорка, но теперь город стал мне поистине домом.
– Проснись и пой, девочка! – крикнул Кэри. Через мгновение, он прыгнул на кровать, чуть ли не скинув меня.
Приподнявшись, я отбросила волосы с лица. Затем толкнула его.
– Я сплю, если ты не заметил.
– Уже перевалило за девять, лежебока, – растягивая слова, он улегся на живот, согнув ноги в коленях и задрав к верху пятки. – Я знаю, что ты безработная, но разве у тебя нет хреновой тучи дел?
Пока я дрейфовала из сна в сон, то обдумывала список своих дел. Столько всего нужно было сделать, что это удручало.
– Ага.
– Безграничный энтузиазм.
– Для него мне нужен кофе. А как насчет тебя? – я посмотрела на него, отметив, что он был одет в оливковые брюки и угольного цвета футболку с V-образным вырезом. – Что на твоей повестке дня?
– Я собираюсь расслабиться, чтобы завтра порвать всех на подиуме. Но на данный момент, я весь твой.
Повернувшись, я подперла все подушки и села, облокотившись на них.
– Мне нужно позвонить организатору свадьбы, дизайнеру интерьера, а также разобраться с приглашениями.
– Тебе и платье нужно.
– Я в курсе, – сморщила я нос. – Но это не входит в сегодняшний список дел.
– Ты шутишь? Даже если ты просто купишь платье, чего, как мы знаем, ты не сделаешь, его все равно придётся перешивать, мисс Большие Сиськи и Чувственная Попка. На это нужно время.
Кэри был прав. Я поняла, что должна была найти что-то традиционное, после того, как фотографии целующихся меня и Гидеона, облетели весь Интернет в воскресенье. Число блогов с постом «выгляди как она» с моим пляжным бикини просто поражало. Так как выпуск моего бикини уже прекращен, цены на других сайтах этой коллекции были ошеломляющими.
– Я не знаю, что делать, Кэри, – призналась я. – У меня нет никакого дизайнера в срочном порядке.
– К счастью для тебя, сейчас идет неделя моды.
Это взбудоражило меня, заставляя мозг работать и обдумать сказанное.
– Какого черта? Как я могла это пропустить?
– Потому что погрузилась в собственные страдания и лишения, – напомнил он сухо. – Ты же знаешь, твоя мама непременно посетит несколько шоу, стирая руки по локти, растрачивая тысячи долларов. Иди с ней.
Я потерла заспанные глаза.
– После вчерашнего я вообще боюсь говорить с ней о чем– либо.
Он скорчил мину.
– Ага, с ней случился тотальный Моника-Взрыв.
– Клянусь, мы только недавно разговаривали о том, что наша свадьба – публичное событие, а теперь она ведет себя хуже любого журналиста.
– Ну, честно говоря, она специалист по части таблоидов.
– А разве сейчас не все такие? – вздохнула я, зная, что обязана переговорить с матерью. Что не весело. – Я не знаю, чем она расстроена. Даже если бы я попыталась, лучшего варианта, чем фотографии меня и Гидеона, просто бы не нашлось. Это идеальный способ выставить Коринн Жиро отчаявшееся женщиной.
– Так и есть, – его улыбка исчезла. – И если честно, приятно видеть, что Гидеон так влюблен в тебя. Большую часть выходных он провел так, словно у него кочерга была в заднице. Я уже начал думать, что он остыл по отношению к тебе.
– Для этого уже слишком поздно, – я говорила непринужденно, но меня осенило, как неудобно Гидеону было от всех знаков любви. Дружба, казалось, была наиболее тесной связью, какую он мог терпеть за пределами нашего брака. – Ничего личного, Кэри. Помнишь, как он вел себя на вечеринке «Видал Рекордс» в доме своих родителей?
– Смутно, – он пожал плечами. – Не моя проблема, в любом случае. Хочешь, чтобы я связался с некоторыми из своих друзей, чтобы посмотреть, что станет с миром, пока мы закупаемся крутыми шмотками на этой неделе? Твой купальник взорвал Интернет. Не могу себе представить, как будут воевать дизайнеры за твое свадебное платье.
Я застонала. Поразила бы я Гидеона своим гламурным, сшитым только для меня платьем?
– Я не знаю. Все полетит к чертям, если просочиться новость о том, как скоро свадьба. Я не хочу устраивать медиа-цирк. Ужасно, что мы даже не можем выехать за город без шлейфа из фотографов.
– Ева. Ты должна сделать хоть что-то.
Вздрогнув, я призналась:
– Я не сказала маме о дате, двадцать втором сентября.
– Так давай же. Сейчас же.
– Ты прав.
– Деточка, – он смахнул челку с лица. – Ты можешь заполучить любого планировщика свадьбы. Но твоя мама – единственная, кто способен сотворить эпическую, достоянную только Евы, свадьбу всех времен.
– Мы не можем договориться о стиле.
Кэри спрыгнул с кровати.
– Ненавижу указывать тебе на это, но мамочка знает лучше. Она украшала это место и покупает тебе одежду. Ее стиль – твой стиль.
Я посмотрела на него.
– Просто она любит ходить по магазинам больше, чем я.
– Ну, конечно, лапушка, – он послал мне поцелуй. – Сделаю тебе чашку кофе.
Откинув одеяло, я встала с постели. Мой лучший друг был прав. Вроде. Но комбинировала-то вещи я сама.
Я потянулась к телефону на тумбочке, чтобы позвонить маме, когда лицо Гидеона высветилось на экране.
– Привет, – ответила я.
– Как проходит утро?
От его делового тона по телу побежали мурашки. Его голова напрочь была забита делами, но все же он думал обо мне.
– Я только выползла из постели, так что не могу сказать ничего конкретного. А у тебя? Ты уже закончил скупать все то, что осталось в Манхэттене?
– Не совсем. Придется оставить что-то для конкуренции. В противном случае – какое удовольствие?
– Ты любишь, когда тебе бросают вызов, – я направилась в ванную комнату, мой взгляд проскользнул по ванне, прежде чем остановиться на душевой кабине. От одной мысли о моем голом муже, я уже возбуждалась. – Как думаешь, что бы было, если бы я изначально не сопротивлялась? Прыгнула бы к тебе в постель с первого раза?
– Ты бы перевернула мой мир, что ты в итоге и сделала. Это было неизбежно. Пообедай со мной.
Я улыбнулась.
– Мне нужно планировать свадьбу.
– Я услышал согласие в твоем ответе. Это бизнес-ланч, но тебе понравится, -
глянув в зеркало, я увидела дико взъерошенные волосы и складки на щеках от подушки. – Во сколько?
– В полдень. Рауль встретит тебя внизу ближе к двенадцати.
– Я должна быть ответственной и отказаться.
– Но ты не откажешься. Я скучаю по тебе.
Дыхание перехватило. Он произнес это так небрежно, как некоторые мужчины произносят: «Я позвоню тебе». Но Гидеон не стал бы говорить то, чего не имел в виду.
Тем не менее, я жаждала почувствовать эмоции за этими словами.
– Ты слишком занят, чтобы скучать по мне.
– Это другое, – сказал он. Пауза. – Мне плохо от того, что тебя нет здесь – в здании Кроссфайр.
Я была рада, что он не мог видеть улыбку на моем лице. В его голосе отчётливо проглядывалось смущение. Для него не должно было иметь значения, работаю ли я там, несколькими этажами ниже. Но имело.
– Что на тебе надето? – спросила я.
– Одежда.
– Пф-ф. Костюм-тройка?
– А бывают другие?
Для него других не было.
– Какого цвета?
– Черного. А что?
– Я завожусь от этих мыслей, – это было правдой, но спрашивала я не поэтому. – А цвет галстука?
– Белый.
– Рубашка?
– Тоже белая.
Закрыв глаза, я представила его. Я помнила это сочетание.
– В полоску?
Он выглядел по-деловому: полосатый костюм в комбинации с этими рубашкой и галстуком.
– Да, Ева, – он понизил голос. – Понятия не имею, почему от этого разговора у меня встает, но оно так и есть.
– Потому что ты знаешь, что я представляю тебя. Такого темного, опасного и сексуального. Ты знаешь, насколько я возбуждаюсь, глядя на тебя, пусть даже мысленно.
– Встретимся здесь. Раньше. Приходи.
Я засмеялась.
– Хорошее приходит к тем, кто ждет, мистер Кросс. И я сделаю для этого все возможное.
– Ева…
– Люблю тебя. – Я положила трубку и повернулась прямо к зеркалу. Представив опрятного и свежего Гидеона, моя утренняя сонность выглядела непрезентабельно. Я изменила свой имидж, когда думала, что Гидеон оставил меня ради Коринн. Я назвала результат «Новая Ева». Но с тех пор волосы отрасли ниже плеч.
– Все в порядке? – спросил Кэри из спальни.
– Да, – я столкнулась с ним, когда он зашел в ванную с моим кофе в руке. – Планы изменились.
– Да? – он прислонился к тумбе и скрестил руки.
– Я быстренько принимаю душ, а ты найдешь мне сказочного парикмахера, который примет меня через тридцать минут.
– Хорошо.
– Затем я иду на обед, а ты сделаешь для меня парочку звонков. По возвращении, я устраиваю нам ужин. Ты выберешь место.
– Я знаю этот взгляд, – сказал он. – Ты что-то задумала.
– Чертовски верно.
Я быстро приняла душ, не моя голову. Затем поспешила к шкафу, решив еще в ванной комнате, что сегодня надену. Поиск нужного платья занял несколько минут. Ослепительно белое, с вшитыми чашечками для груди и со скроенным по фигуре низом, прекрасно задрапированное на груди и бёдрах. Цвет и хлопковая ткань делали его будничным, а покрой привносил элегантность и сексуальность.
Чтобы найти подходящую пару обуви, понадобилось немного больше времени. Сначала я считала, что подойдет телесный. Но, в конце концов, я выбрала пару сандалий с ремешками цвета морской волны, прямо как глаза Гидеона. У меня был клатч в тон, а также серьги с опалом цвета ярко-синего пламени.
Я разложила все это на кровати, чтобы убедиться, что образ сошелся, тщательно разглядывая ансамбль стоя в халате.
– Мило, – сказал Кэри, подходя сзади.
– Я купила эту обувь, – напомнила ему. – И клатч, и драгоценности.
Он засмеялся и обнял меня за плечи.
– Ага-ага. Твой парикмахер здесь. Я предложил ему разложиться на столе.
– В самом деле?
– Даже представить не могу, как ты идешь в какой-нибудь салон, и не производишь фурор. Тебе следует найти того, кому ты доверишь свой стиль. К тому же, Марио может постричь тебя.
– Как насчет цвета?
– Цвета? – он опустил руки, и повернулся меня к себе. – О чем ты думаешь?
Я схватила его за руку и потащила из комнаты.
– Поддержи меня, малыш.
Марио был сгустком энергии со стильной причёской с фиолетовыми прядями. Ниже меня, мускулистый, он разложился в моей ванной комнате, сплетничая с Кэри о людях, которых они оба знали, разбрасываясь именами, которые я изредка узнавала.
