Текст книги "Только с тобой (ЛП)"
Автор книги: Сильвия Дэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)
– Он сказал, что работает сегодня вечером, – сказала она. – Я лишь поэтому согласилась поехать сюда, когда папа спросил меня.
– Это тот парень, который не хочет говорить о тебе родителям из-за отца Гидеона?
Она кивнула.
– Они тоже здесь. Сидят рядом с ним.
Внезапно вспомнился разговор, который произошел во время запуска клипа Шесть-Девятых. Бабушки и дедушки Рика потеряли целое состояние из-за Джеффри Кросса. Они считали “бесспорным”, что Гидеон являлся одним из самых богатых людей мира, несмотря на то, что он построил свою империю свои тяжким трудом и на собственный капитал. Но это видели лишь те, кто желал видеть.
Но, Рик, вероятно, просто оправдывал так свои двойные свидания. В конце концов, его родители были здесь, и Гидеон являлся главным гостем мероприятия. Что заставило меня задаться вопросом, какую же херню он рассказывал ей.
– Он говорил, что порвал с ней несколько месяцев назад! – воскликнула она.
– С блондинкой?
Всхлипывая, она снова кивнула.
– Мы виделись с ним прошлым вечером. И он и словом не обмолвился, что придет на вечер.
– А ты упоминала, что будешь здесь?
– Нет. Я не разговариваю о Гидеоне. По крайней мере, с ним.
Был ли Рик просто юнцом, волочащимся за каждой симпатичной девушкой? Или же он крутил с сестрой Гидеона в качестве мести? В любом случае, парень – идиот.
– Не плачь из-за этого неудачника, Айерленд, – я дала ей еще салфеток. – Не давай ему повода для радости.
– Я хочу домой.
Я покачала головой.
– Это не выход. Честно говоря, тут мало, что поможет. Будет какое-то время больно. Но ты можешь отыграться, если захочешь. От этого станет легче.
Она посмотрела на меня, слезы до сих пор лились ручьем.
– Что ты имеешь в виду?
– С тобой сидит один из самых сексуальных парней Нью-Йорка. Скажи слово, и Кэри станет самым внимательным и безумно влюбленным парнем, – Чем больше я думала об этом, тем больше мне нравилась идея. – Вместе вы можете столкнуться с Риком и упс ... ну, привеееет. Какая неожиданная встреча. А что он может ответить? У него блондинка. А ты уйдешь, очко в твою пользу.
Айерленд начало трясти.
– Может быть, я должна просто поговорить с ним...
Магдалена вошла в дамскую комнату и остановилась, оценивая ситуацию.
– Айерленд. Что случилось?
Я держала рот на замке, так как не мне рассказывать чужие истории.
Айерленд покачала головой.
– Ничего. Я в порядке.
– Хорошо, – Магдалена посмотрела на меня. – Я не буду вмешиваться, но ты должна знать, что я никогда ничего не рассказывала твоим старшим братьям, если ты меня просила не делать этого.
Потребовалось мгновение, а затем Айерленд заговорила сквозь слезы.
– Парень, с которым я встречаюсь уже несколько месяцев... он с другой. С бывшей.
Лично я подозревала, Рик никогда не рвал отношений с этой подругой, чтобы быть с Айерленд, но я была крайне цинична в таких вещах.
– О, – выражение лица Магдалены сочувственно смягчилось. – Мужчины бывают такими придурками. Смотри, если хочешь незаметно уйти, я закажу машину, – она распахнула свой клатч и вынула смартфон. – На свое имя. Ну как?
– Не сдавайся, – вставила я, изложив свой план.
Брови Магдалены поднялись вверх.
– Коварно. Зачем злиться, если можно извлечь выгоду?
– Не знаю… – Айерленд посмотрела в зеркало и выругалась. Она схватила еще салфеток и поправила макияж глаз. – Выгляжу, как дерьмо.
– Выглядишь в миллион раз лучше, чем та потаскушка, – ответила я ей.
Она тоскливо засмеялась.
– Ненавижу ее. Такая сука.
– Спорю, она была в восторге рекламной кампании Грей Айлс с Кэри, – предположила Магдалена. – Уверена.
Сработало. Может, Айерленд и не была готова полностью списать Рика со счетов, но безусловно желала заставить его ревновать.
Остальное придет в свое время. Я надеюсь.
Опять же, женщины должны выносить уроки из трудных ситуаций.
Мы возвращались к нашему столу как раз, когда некий джентльмен, предполагаю Глен, взошел по лестнице и встал за трибуну. Я присела на корточки возле Кэри, положив руку ему на плечо.
Он посмотрел на меня сверху вниз.
– Что происходит?
Я объяснила всю ситуацию, расписав все, что от него требуется.
Его улыбка засветилась в приглушенном освещении.
– Ну, конечно, девочка.
– Ты лучший, Кэри.
– Так все говорят.
Закатив глаза, я встала и направилась обратно к своему стулу, который Гидеон предварительно вытащил для меня. Мой торт был все еще на месте, и я смотрела на его с нетерпением.
– Они пытались забрать его, – пробормотал Гидеон. – Я защищал его ради тебя.
– Оу-у-у. Спасибо, милый. Ты так добр ко мне.
Он положил руку мне на бедро под столом и мягко сжал.
Я наблюдала за мужем пока ела, любуясь расслабленным Гидеоном, слушающим вместе со мной Глена, который рассказывал о важности работы его организации в городе. Всякий раз, когда я думала о предоставлении речи от имени Кроссроудс, в животе начинали порхать бабочки. Но мне нужно было войти в курс дела, понять многое. Мне хотелось разузнать все, что я должна, чтобы быть полезной и для мужа и для Кросс Индастрис.
У нас было время, а у меня – любовь Гидеона. Остальные приложится.
– Мы с удовольствием приглашаем человека, который в действительности не нуждается в представлении…
Положив вилку, я сидела и слушала, как Глен провозглашал множество достижений моего мужа и его щедрое покровительство фонда жертв сексуального насилия. От моего взгляда не ускользнуло, что теперь Крис с иным пониманием смотрел на Гидеона. И с гордостью. Взгляд, которым одаривал он моего мужчину, не отличался от того, каким он смотрел на Айерленд.
Комната взорвалась аплодисментами, когда Гидеон поднялся на ноги. Я тоже встала, вместе с Крисом, Кэри и Айерленд. Остальная часть зала последовала нашему примеру, и Гидеон поднимался на сцену под приветственные овации. Он взглянул на меня, прежде чем уйти, проведя пальцами по кончикам волос.
Смотреть, как он идет – удовольствие само по себе. Его шаг был мягким и неторопливым, но приковывал внимание. Изящно мощный, он двигался невероятно красиво, даруя радость наблюдающим.
Он положил подаренную металлическую табличку на трибуну, его загорелые руки контрастировали с белыми манжетами. Потом он начал говорить, его динамический баритон был гладким и обволакивающим, каждое слово ласкало слух. В комнате не было ни единого звука. Все были прикованы его темной внешностью и лаконичной речью.
Все закончилось слишком быстро. Когда он поднял табличку, я снова оказалась на ногах и хлопала до боли в ладонях. Его направили в сторону, где ждал фотограф и Глен. Гидеон поговорил с ними, потом посмотрел на меня, поманив к себе протянутой рукой.
Он встретил меня в нижней части лестницы, помогая подняться, чтобы я не упала в длинном платье и на высоких каблуках.
– Я хочу тебя прямо сейчас, – сказала я ему тихо.
Он посмеялся.
– Дьяволица во плоти.
После окончания обеда, мы танцевали около часа.
Почему я не танцевала с мужем чаще? Он был таким же опытным и сексуальным на танцполе, как и в постели. Его тело было подобно воде – уверенное, настойчивое, плавное.
Гидеон прекрасно знал, насколько мы можем слиться и использовал это в своих интересах, используя любую возможность коснуться моего тела. Я была дико возбуждена, и он это прекрасно видел по моему лицу.
Когда я смогла оторвать от него свой взгляд, то увидела танцующих Кэри и Айерленд. Он посмеялся, когда я впервые попросила его взять уроки танцев вместе со мной, но он быстро втянулся и стал любимчиком нашего инструктора. Он был танцором от природы и безо всяких проблем вел Айерленд в танце, несмотря на ее неопытность.
Кэри был танцором, который любил занимать много места на танцполе, что сделало его танец с Айерленд центром внимания. Однако сам не сводил глаз со своей партнерши, играя роль совершенно завороженного своей пассией парня. Даже убитая горем, Айерленд очаровывала. Я наблюдала ее частый смех, как краснели щеки.
Я пропустила упс момент с Риком, но увидела результат. Он танцевал со своей подругой, не в состоянии конкурировать с Кэри ни навыками, ни внешностью. Больше не было похотливых улыбочек и трахни-меня взглядов в сторону блондинки, когда в их поле зрения попали явно довольные Кэри и Айерленд.
Терренс и Энн Лукас тоже танцевали, но были достаточно мудры, чтобы остаться на другой стороне танцпола.
– Пойдем домой, – пробормотал Гидеон по окончании песни. Мы замедлились, останавливаясь. – Покроем потом эти бриллианты.
Я улыбнулась.
– Пошли.
Мы вернулись к столу, чтобы забрать клатч и табличку.
– Мы тоже поедем, – сказал Стентон, присоединяясь к нам с моей матерью.
– А как насчет Кэри? – спросила я.
– Мартин привезет его домой, – ответила моя мать. – Они все еще развлекаются.
Лимузинам понадобилось много времени, чтобы забрать нас. Мы ждали у выхода из здания. Как и в самом начале вечера, Стентона и Гидеона останавливало множество людей. Я могла лишь благодарить за поздравления, в то время как моя мать иногда властно вставляла острые комментарии к обсуждениям Стентона. Я завидовала ее знаниям и вдохновлялась. Нужно будет поговорить с ней по этому поводу, как только представится возможность.
Положительной стороной такой задержки было то, что машины успевал подъехать к входу. Когда мы, наконец, спустились на нижний этаж, Рауль сообщил, что лимузин в одном квартале от нас. Кленси мне быстро улыбнулся, прежде чем сообщить Стентону и маме о прибытии их автомобиля.
Папарацци ждали снаружи. Не так много, как раньше, но более десятка.
– Давай встретимся завтра, – сказала мама, обнимая.
– Звучит здорово, – я отстранилась. – Можем пойти в спа-салон.
– Прекрасная идея, – ее улыбка сверкала. – Я организую.
Я обняла Стентона на прощание, Гидеон пожал ему руку. Мы вышли на улицу и вспышки камер окутали нас. Город встретил нас звуками вечернего движения и нежным теплом сумерек. Влажность медленно отступала, лето уступало осени, и я с нетерпением ждала того времени, когда буду проводить больше времени на открытом воздухе. Осень в Нью-Йорке очаровывала своей уникальностью. Раньше я наблюдала ее лишь в коротких поездках.
Ложись!
Я едва услышала крик, прежде чем Гидеон повалил меня. Громкий звук выстрела пронзил меня, отражаясь от кирпичной стены и звеня в ушах. Оглушительно близко... Господи. Прямо рядом с нами.
Мы повалились на тротуар. Гидеон перекатился, покрывая меня своим телом. Вес увеличился, словно кто-то бросился поверх Гидеона. Еще один выстрел. И еще. И снова… Раздавлена. Слишком тяжело. Вдох. Легкие не в состоянии раскрыться. Голова пульсирует. Кислород. Боже.
Я боролась изо всех сил. Царапала красную ковровую дорожку. Гидеон схватил меня крепче. Его голос резал слух, слова терялись в гудении в моей голове.
Воздух. Не могу дышать ...
Весь мир потемнел.
ГЛАВА 14
– Боже. Ева.
Сходя с ума, я проводил руками по ее телу, в поисках повреждения, когда водитель выжал на полную педаль газа и лимузин рванул вперед, впечатывая мою спину в сидение.
Моя жена неподвижно лежала у меня на коленях, никак не реагируя на мои отчаянные поиски последствий этого кошмара. Не было ни капли крови ни на ее платье, ни на теле. Быстрый, уверенный пульс. Грудь поднималась и опускалась с каждым ее вздохом.
Облегчение накрыло с такой силой, что я почувствовал, как закружилась голова. Я притянул ее ближе к себе, словно укачивая.
– Слава Богу.
Рауль раздавал приказы через микрофон на запястье. Когда он замолчал, я потребовал ответа:
– Что, черт возьми, сейчас произошло?
Он опустил руку.
– У одного из фотографов был пистолет, и он открыл огонь. Кленси успел поймать его.
– Кто-нибудь ранен?
– Ранили Монику Стентон.
– Что? – мое замедляющееся сердцебиение снова набрало бешеный темп. Я посмотрел на жену, которая медленно приходила в сознание. Ее ресницы затрепетали.
– Боже. Насколько все серьезно?
Он шумно выдохнул.
– Я жду ответа. Но судя по всему, все очень серьезно. Вы успели оттащить Миссис Кросс, и Миссис Стентон оказалась на линии огня.
Ева.
Я прижал жену еще ближе, проводя рукой по волосам, пока мы мчались сквозь город.
– Что произошло?
Вопрос Евы, произнесенным слабым голос, когда мы завернули за угол и въехали в гараж, был словно удар в живот. Рауль посмотрел на меня с мрачным выражением лица. Всего пару минут назад он ответил на звонок, и, посмотрев мне в глаза, подтвердил худший страх, покачал головой и тихо произнес «Мне очень жаль».
Мать моей жены была мертва.
Как я должен был сообщить ей об этом? И после того, как я скажу, как уберечь ее, пока мы не узнаем, какого черта творится?
В кармане пиджака не смолкал телефон. Звонки. Сообщения. Мне нужно было ответить на все, но на первом месте всегда будет жена.
Мы заехали в гараж, быстро миновав охрану, которая находилась в стеклянной комнате. Я нервно стучал ногой по полу. Я хотел выбраться из машины. Мне нужно было обезопасить жену.
– Гидеон? – она схватилась за пиджак. – Что случилось? Я слышала огнестрельные выстрелы...
– Ложная тревога, – хриплым голосом произнес я, еще крепче сжав ее в руках. – Машина загорелась. Технические неполадки.
– Что? Правда? – она быстро заморгала и поморщилась, когда я прижал ее еще ближе.
– Оооууу.
– Прости меня, – я не сомневался, что набил не один синяк, так как у меня не было возможности смягчить удар, не подвергнув ее опасности. Это было инстинктивным, быстрым ответом в критический момент на голос Рауля. – Я слишком бурно отреагировал.
– Серьезно? – она попыталась сесть. – Я думала, что услышала несколько выстрелов.
– Ну, только нескольким камерам пришел конец. Некоторые люди испугались и побросали свои оптические приборы.
Машина остановилась, и выскочил из машины, протягивая руку Евы, чтобы помочь ей встать. Она медленно выбралась из машины, я тут же последовал за ней, подняв ее на руки, как только выпрямился.
Я быстрым шагом направился к лифту и подождал, пока Рауль набирал код. Один из членов его команды стоял за нами, держа под наблюдением все, что происходило на противоположной стороне, положив руку на пистолет в кармане.
А если там ждал еще один стрелок, достаточно ли будет только его защиты?
– Эй, я ведь могу и сама ходить, – произнесла Ева, все еще крепко держась за плечи руками. – Тебе нужно ответить на звонок. Он не умолкает ни на секунду.
– Дай мне минутку, – я зашел в кабину лифта. – Ты потеряла сознание. До смерти меня напугала.
– Я не могла дышать.
Поцеловав ее в лоб, я снова извинился. Я не почувствую себя в безопасности, пока мы не окажемся в нашей гостиной. Я бросил взгляд на Рауля.
– Я скоро буду.
Я отнес жену сразу в спальню, укладывая ее на одеяло. Счастливчик лаял в своем загоне, пытаясь открыть лапой дверь.
– Все так странно, – Ева покачала головой.
– А где моя сумочка? Я хочу позвонить маме. Кленси тоже сошел с ума?
У меня все внутри сжалось. Я обещал, что больше никогда не буду врать жене, и знал, что эта ложь причинит ей очень много боли. Причинит нам. Но… Господи. Как, черт возьми, ей сказать? И если открыться ей, то, как удержать дома, когда она захочет выйти и убедиться лично?
Жалобное завывание Счастливчика только усилило мое беспокойство.
– Мы, наверное, оставили ее в машине, – я убрал волосы с ее лба, борясь с дрожью, которая завладела всем телом. – Я попрошу кого-нибудь принести ее.
– Хорошо. Могу я взять твой телефон?
– Давай сначала разберемся со всем остальным. Что-нибудь болит? Есть синяки? – я посмотрел на Счастливчика, и это только сильнее заставило его скрести по металлическим решеткам. Она дотронулась до бедра и вздрогнула. – Наверное.
– Ладно. Мы с этим разберемся.
Я направился в ванную, вытащил телефон и отключил его. На экране телефона было бесконечное множество оповещений о пропущенных звонках и сообщениях. Я дождался момента, когда экран погаснет, и убрал его в карман, а затем включил воду в ванной. Все, с кем я хотел бы поговорить, могли дозвониться Раулю или Ангусу.
Я бросил горсть соли в горячую воду. Я знал, что ванная это риск, учитывая, что я крайне редко не присоединялся к ней. Горячая вода расслабила бы ее и успокоила. Я предполагал, что она спит днем, компенсируя ночные часы, во время которых мы занимались сексом, но после выходных у нее был недосып.
Если бы я только мог сделать все, чтобы помочь ей расслабиться и лечь в постель, чтобы она могла уснуть. Это дало бы мне немного времени, чтобы разобрать, что произошло, был ли еще риск угрозы, поговорить с доктором Петерсеном…
Черт. И Виктор. Нужно было позвонить отцу Евы. Посадить его на самолет как можно скорее. Кэри. Он тоже должен быть здесь. И как только у меня будут факты и группа поддержки, тогда я смогу сказать ей. Всего пара часов. Все, что мне было нужно.
Я изо всех сил старался игнорировать неописуемый страх, что Ева не простит меня за то, что сразу же ей не сообщил.
Она выпускала Счастливчика, когда я вошел в спальню. Она засмеялась от энтузиазма щенка. Счастливый звук, который я так сильно любил, причинил мне боль, как от удара в грудь ножом.
Поцеловав Счастливчика, она посмотрела на меня с блеском в глазах.
– Тебе нужно отнести его в туалет. Он был долго там заперт.
– Я позабочусь об этом.
Она погладила его по голове перед тем, как передала мне.
– Я слышала, как ты набирал ванну.
– Горячая вода, вероятно, поможет.
– Решил разогреть меня? – подразнила она. Ее взгляд…. Он убивал меня. Я почти сказал ей, но слова застряли комком в горле.
Вместо этого я повернулся и направился в противоположную сторону от набирающейся ванны, в гостиную, где была искусственная трава Счастливчика. Я посадил его на нее и провел руками по волосам.
Думай, черт тебя подери. Боже, мне нужно выпить.
Да. Точно. Алкоголь.
Я пошел на кухню, пытаясь вспомнить, какой самый крепкий алкоголь пила Ева Может быть дижестив? Домашний телефон. Дерьмо. Я вернулся и отключить звук и увидел, что кто-то уже позаботился об этом. Я обернулся, и мой взгляд упал на кофемашину.
Что-нибудь горячее. Расслабляющее. Без кофеина.
Чай. Я пошел в кладовую и начал искать, обыскивая все полки в поисках чая, который Ангус всегда держал в пентахусе. Какое-то травяное дерьмо, которое, по его словам, успокаивало нервы. Я нашел его и собрался с мыслями, заполняя кружку кипятком из-под крана, а затем взял мед. Я бросил туда два пакетика, приличное количество рома, а затем мед. Все это перемешал, разлив на стол. Больше рома.
Выбросив чайные пакетики в раковину, я направился обратно к жене.
На мгновение, не найдя ее в спальне, я запаниковал. Затем услышал, как она копошилась в гардеробе, и выдохнул от облегчения. Я поставил кружку у ванны, выключил воду и пошел к ней. Она как раз снимала туфли, сидя на скамье.
– Думаю, что платье испорчено, – сказала она, встав босиком, и показав мне, что оно было порвано с левой стороны.
– Я куплю тебе новое.
Она широко мне улыбнулась.
– Ты меня балуешь.
Это было чертово мучение. Каждое мгновение. Каждая ложь, которую я ей говорил. И правда, которая оставалась невысказанной.
Любовь в ее глазах словно сдирала с меня кожу. Безоговорочное доверие. Капля пота скатилась по спине. Я снял пиджак и бросил его в сторону, потянул за бабочку и воротник, пока не раскрыли и не дали мне возможности дышать.
– Помоги мне его снять, – она повернулась ко мне спиной.
Я расстегнул ее платье и сбросил его с плеч, позволяя ему превратиться в кучку ткани на полу. Затем расстегнул бюстгальтер, сопровождаемый вздохом удовольствия, когда он упал.
Осмотрев ее, я мысленно начал себя проклинать за ее появляющийся синяк на бедре и ссадины на руке из-за падения на землю.
Она зевнула.
– Вау. А я очень устала.
Слава Богу.
– Тогда тебе стоит поспать.
– Не настолько устала.
Господи. Я думал, что хуже уже не могло быть. Я не имел права дотрагиваться до нее, заниматься с ней любовью… не из-за стены моей лжи между нами.
Я сглотнул.
– Хорошо. Но мне нужно сначала разобраться с делами. И принести твою сумочку. Я сделал для тебя горячий напиток. Он на ванной. Просто расслабься, я присоединюсь, когда смогу.
– Все в порядке?
Я не мог ей больше врать, поэтому сказал ту правду, которая особого значения она не имела.
– Я много работы пропустил на этой неделе. Нужно срочно разобраться с некоторыми проблемами.
– Извини. Я знаю, что это моя вина, – она поцеловала мой подбородок. – Я люблю тебя, Ас.
Взяв с крючка халат, она накинула его и вышла. Я стоял там. Окруженный ее запахом, руки все еще дрожали от ее прикосновения, сердце быстро билось из-за страха и отвращения к себе.
Счастливчик стремительно забежал в комнату, срекошетил от двери, а потом ударился о мои ноги. Я поднял его и погладил по голове.
Это был единственный кошмар, от которого он мог меня избавить.
Рауль ждал в офисе, разговаривая по телефону в быстром темпе. Я присоединился к нему, закрывая за собой дверь.
Он завершил разговор и встал.
– Полиция уже на месте преступления. Стрелок под стражей.
– Моника?
– Ждут мед эксперта.
Я даже представить себе не мог такое развитие событий. Я подошел к столу и устало опустился на кресло. Мой взгляд упал на фотографии Евы на стене.
– Детективам уже сообщили, что вы будете дома, когда им понадобятся ваши показания.
Я кивнул и мысленно молился, что они дождутся утра, прежде чем звонить.
– Я выключил домашний телефон на кухне, когда мы приехали, – тихо произнес он.
– Я видел. Спасибо.
В дверь постучали. Я весь напрягся, ожидая, что сейчас войдет Ева. Но выдохнул от облегчения, когда зашел Ангус.
– Я вернусь туда, – сказал Рауль. – Я буду держать вас в курсе.
– Мне нужна сумочка Евы из машины. И Кэри. Привези его сюда.
Он кивнул и покинул комнату.
Ангус сел в кресло, которое только что покинул Рауль.
– Мне очень жаль, парень.
– Мне тоже.
– Я должен был быть там.
– И подвергнуть опасности еще одного человека, которого я люблю? – я вскочил на ноги, не в состоянии больше усидеть на месте. – Счастье, что ты был у Лукасов.
На мгновение он просто смотрел на меня, а потом его взгляд переместился на руки.
Мне понадобилось время, чтобы осознать, что я только что сказал. До этого момента я никогда раньше не говорил ему, насколько он мне дорог. Но я надеялся, что он и так это знал.
Он сделал глубокий вдох, поднял подбородок и снова на меня посмотрел.
– Как Ева?
– Мне надо пойти посмотреть, как она. Она принимала ванну.
– Бедная девочка.
– Она не знает, – я потер шею сзади. – Я еще не сказал ей.
– Гидеон, – в его взгляде читалась та же тревога, что терзала меня. – Ты не можешь…
– Ну и что это даст – огрызнулся я. – У нас нет ответов. Ее матери больше нет. Я не могу позволить ей вернуться туда и увидеть все своими глазами. Зачем мучить ее или рисковать ею жизнью? Господи, да ведь это могло случиться с ней! И все еще может, если мы ее не обезопасим.
Он наблюдал за тем, как я хожу из угла в угол, взглядом, который видел и знал слишком много.
– Мне нужно сделать пару звонков, – я вытащил телефон. – Нужно разобраться с проблемами перед тем, как сказать ей. Постараться смягчить удар, насколько это возможно. Она и так через многое прошла… – мой голос сорвался, а глаза защипало от слез.
– Чем я могу помочь? – тихий и спокойным голосом произнес он.
Я взял себя в руки.
– Мне нужен самолет для отца Евы. Он должен быть здесь. Я собираюсь ему позвонить.
– Я разберусь, – он встал.
– Дай мне пару минут, чтобы сообщить о случившемся, а потом отправить ему все информацию, когда она у тебя появится.
– Считай, уже сделано.
– Спасибо.
– Гидеон… ты должен знать, что мои поиски у Лукасов увенчались успехом, – он вытащил из кармана флеш-карту по размеру не больше, чем десятицентовая монета. – Она хранила это в спальне, под кучей драгоценностей в коробке. Она отсканировала все документы.
Я уставился на него. Энн и Хью были сейчас моими меньшими проблемами.
– Все, что там написано, – ложь, – продолжил он. – Он не упоминает ничего из того, что на самом деле происходило. Но то, что тебя может заинтересовать, когда придет время, это то, что он говорит о Кристофере.
Ангус положил флеш-карту на стол и вышел.
Я уставился на нее. А затем открыл ящик стола и рукой сметнул ее туда.
Включив телефон, я увидела, что сообщения были от Кэри, Магдалены, Кленси, Айерленд, Криса…
Потрясенный, я перешел на главный экран, нашел номер офиса доктора Петерсена и позвонил. Выбрав в автоматическом меню пункт о срочных вызовах, я сообщил, что дело было первостепенной важности, которая касалась смерти, и попросил оператора передать доктору, чтобы позвонил как можно скорее.
Весь разговор был холодным и беспристрастным, что было странно, т.к. он касался очень личного. И это казалось ужасным оскорблением моей невообразимо прекрасной жены и ее матери, которой больше не было с нами. И все же я надеялся, что следующий разговор я смогу провести с минимумом эмоций.
Как только я положил трубку, я глубже вжался в кресло. Последний раз, когда я общался с Виктором, был разговор после Рио-де-Жанейро, когда я объяснял, что мое фото с теми женщинами было сделано задолго до появления его дочери в моей жизни. Он выслушал всю информацию с холодной сдержанностью, и, не говоря ничего вслух, дал мне понять, что я был ее недостоин. И я не мог с этим поспорить. А теперь мне нужно было сообщить ему, что еще одна женщина, которая была ему важна, снова его покинула, но на этот раз навсегда.
Ева полагала, что ее отец все еще был влюблен в мать. И если это было так, что новость его потрясет. Я все еще помнил ту желчь во рту и панику, которая заполонила сознание в те первые мгновения после стрельбы. Для меня ничего бы не осталось без Евы.
– Рейес, – ответил Виктор хладнокровным, но в то же время обеспокоенным голосом. На фоне слышались какие-то звуки, вероятно дорога. Отдаленная музыка. Я посмотрел на часы и понял, что он, вероятно, на дежурстве.
– Это Кросс. Я должен кое-что сообщить. Вы одни?
– Сейчас буду. Что произошло? – потребовал он, услышав, каким серьезным тоном я это произнес. – Что-то случилось с Евой?
– Нет, не с Евой, – просто скажи это. Прямо и быстро. Именно так я хотел бы, чтобы сообщили о моей смерти. – Мне очень жаль. Сегодня вечером Моника была убита.
И наступила невыносимая пауза.
– Что ты только что сказал?
Я откинул голову назад в кресле. Он прекрасно услышал меня в первый раз, я мог понять это по его голосу. Но он не мог поверить в это.
– Мне, правда, очень жаль, Виктор. Но у нас пока нет никаких подробностей.
Я услышал, как он открыл дверь, а затем с силой ее закрыл. Я слышал короткий поток передач от полицейской рации, а затем началось мрачное и угнетающее молчание. Но я знал, что он все еще у телефона.
– Это случилось не больше часа назад, – объяснил я, стараясь прервать тишину. – Мы как раз покидали благотворительный вечер. Стрелок из толпы начал огонь.
– Почему?
– Я не знаю. Но его задержали. Мы скоро узнаем все подробности.
Его голос стал более уверенным.
– Где моя дочь?
– Дома со мной. Она никуда не выйдет, пока я не буду уверен, что она в безопасности. Я сейчас же организую для вас самолет. Вы нужны Еве, Виктор.
– Дай мне поговорить с ней.
– Она спит. Вы получите сообщение со всей информацией о полете, как только все будет готово. Это один из моих личных самолетов. Вы сможете поговорить с ней утром, когда будете здесь.
Виктор шумно выдохнул.
– Хорошо. Я соберу вещи.
– Скоро увидимся.
Повесив трубку, я подумал об еще одном отце Евы. Я даже представить не мог, в какой сейчас состоянии Стентон, это сводило меня с ума. Но я понимал его, и мне было горько от осознания, что все, что я мог ему предложить, было недостаточным.
Но, тем не менее, я достал телефон и отправил ему сообщения.
«Если я могу хоть как-то помочь, пожалуйста, дай мне знать.»
Я вышел из комнаты и направился в ванную. Я замер в дверях, все внутри меня разрывалось от боли при виде Евы, которая лежала в горячей воде с закрытыми глазами. Она подняла волосы наверх в небрежный, но сексуальный хвост. Бриллианты сверкали на полке. Счастливчик скреб лапой о мою голень.
– Ты тут, – пробормотала она, не открывая глаз. – Обо всем позаботился?
– Еще нет. Но сейчас я хочу позаботиться о тебе, – я подошел к ней и отметил, что она выпила половину напитка. – Тебе нужно допить коктейль.
Она медленно открыла глаза и бросила на меня нежный и мечтательный взгляд.
– Он слишком крепкий. Я от него пьянею.
Но она сделала, как я сказал. Не из-за чувства подчинения, но потому что такая женщина, как она имела предрасположенность выполнять приказы, потому что ей это нравилось.
– Присоединишься ко мне? – спросила она, облизав губы.
Я покачал головой. Она надула губки.
– Ну, тогда я закончила, – она поднялась, и каскады воды спускались по ее раскрасневшимся бедрам. Она соблазнительно улыбнулась, зная, что делала для меня.
– Уверен, что не хочешь изменить свое решение?
Я с трудом сглотнул.
– Я не могу.
Тяжелыми шагами я подошел к полке, взял полотенце и передал его ей. Я отвернулся, потому что один только вид причинял боль, и собрал все необходимо для обработки ран, разложив их у раковины. Она подошла ко мне и прижалась ко мне.
– Ты в порядке? Все еще думаешь о своей матери?
– Что? Нет, – я застонал и опустил голову. – Когда ты потеряла сознание… Черт. Я никогда в жизни не был так напуган.
– Гидеон, – она подошла еще ближе и обняла меня. – Со мной все в порядке.
Вздохнув, я приобнял ее и отпустил. Мне было слишком больно держать ее в руках, зная о том, что я ей еще не сказал.
– Позволь мне осмотреть тебя и убедиться, что все хорошо.
Счастливчик повернул голову, наблюдая за тем, как я осматривал руку Евы. Я протер ее антибиотической салфеткой, прежде чем наложил мазь на красную царапину. Сверху я положил марлю, чтобы лекарство не размазалось. На лилово-синий синяк на ее бедре я наложил щедрую порцию арники, медленно втирая ее пальцами до тех пор, пока она полностью не впиталась.
