Текст книги "Только с тобой (ЛП)"
Автор книги: Сильвия Дэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)
Кабина лифта, которая вместила нас с Марком и еще несколько человек, быстро заполнилась, делая все больше остановок. Я сделала мысленную заметку попросить у Гидеона один из его волшебных ключей для лифта, что позволило бы ему скользить прямо вверх или вниз, без остановок. В конце концов, я все еще буду приходить в Кроссфайр, просто на другой этаж.
– А что насчет тебя? – спросила я, когда мы приблизились друг к другу ближе, чтобы освободить место для большего количества пассажиров. – Решил остаться или двигаться дальше?
Он кивнул и сунул руки в карманы брюк.
– Я воспользуюсь твои советом.
По его челюсти я поняла, он тверд в своем решении.
– Потрясающе, Марк. Поздравляю.
– Спасибо.
Мы вышли на первом этаже и пересекли турникеты безопасности.
– Я обсудил это со Стивеном, – он продолжал, когда мы проходили по мраморному с золотыми прожилками холлу здания Кроссфайр. – Наняв тебя, я сделал большой шаг вперед. Это был знак, что моя карьера движется в правильном направлении.
– Здесь даже и сомневаться не в чем.
Он улыбнулся.
– Потерять тебя – еще один знак, что пришло время двигаться дальше.
Марк жестом указал на вращающуюся дверь, пропуская вперед. Я ощутила жар солнца, прежде чем оказалась снаружи. Близится осень. Я с нетерпением ждала смены сезонов. Это было весьма обоснованно – ждать изменений в погоде, когда внутри меня происходило нечто похожее.
Мой взгляд заскользил по гладкому черному лимузину Гидеона, припаркованного у тротуара, а потом я повернулась к своему боссу, когда он присоединился ко мне на тротуаре.
– Куда поедем?
Марк удивленно глянул на меня, прежде чем начал разыскивать свободное такси в гуще автомобилей.
– Это сюрприз.
Я потерла руки.
– Ура.
– Мисс Трэмелл.
Я повернулась на звук своего имени и увидела Ангуса, стоящего рядом с лимузином. Одетый в свой повседневный черный костюм и традиционную кепку шофера, он выглядел дорого и шикарно, с лёгкостью смешиваясь с толпой, так, что только опытный наблюдатель мог бы заподозрить его в прошлом в МИ6.
Натыкаясь на него, я постоянно задумываюсь о его истории. Как Джеймс Бонд. Уверена, что слишком его романтизирую, но знание приносило мне успокоение. Гидеон был в надежных руках.
– Привет.
Я поприветствовала Ангуса, позволяя восхищению проникнуть в голос. Не могла с собой справиться, но я испытывала к нему особую благодарность. Он был с Гидеоном на протяжении многих лет, и я никогда не узнаю всех подробностей, но была в курсе, что он стал единственной поддержкой Гидеона после Хью. И Ангус был единственным человеком в нашей повседневной жизни, ставшим свидетелем нашего побега. Взгляд, когда он разговаривал с Гидеоном после всего… слезы, что блестели в глазах обоих… между ними была неразрывная связь.
Его бледно-голубые глаза сверкали, когда он открыл дверь лимузина.
– Куда бы вы оба хотели поехать?
Брови Марка взлетели вверх.
– Ты ради этого меня оставила? Черт. Я тут не в силах конкурировать.
– Ты и не должен.
Я сделала паузу, прежде чем скользнуть на сиденье, и посмотрела на Ангуса.
– Марк не хочет, чтобы я знала куда мы направляемся, так что я буду просто сидеть и пытаться не подслушивать.
Ангус постучал по козырьку шляпы в знак признательности.
Через несколько минут мы отправились в путь.
Марк расположился на сиденье напротив, разглядывая интерьер.
– Вау. Я арендовал лимузины и раньше, но они никогда не выглядела вот так.
– У Гидеона отличный вкус.
Не имело значения, современный стиль его офиса или классический и старинный стиль его пентхауса, мой муж знал, как выразить свое богатство классом.
Глядя на меня, Марк усмехнулся.
– Ты счастливица, подружка.
– Ага, – согласилась я. – Все это, – я взмахнула руками, – удивительно, конечно. Но он добился всего сам. Он правда отличный парень.
– Да, я в курсе, каково заиметь такого.
– Да. Уверена, знаешь. Как проходит планирование свадьбы?
Марк застонал.
– Стивен меня убивает. Хочу ли я синий или фиолетово-голубой? Розы или лилии? Сатин или шелк? Утро или вечер? Я пытался сказать ему, что он может делать все, что хочет, мне нужен только он, но он лишь отбрил меня. Сказал, что мне лучше принять во всем участие, иначе больше шанса жениться мне не представится. За что я благодарю Бога.
Я рассмеялась.
– А как насчет тебя? – спросил он.
– Я в самом начале. В этом безумном мире, наполненном миллиардами людей, нам удалось найти друг друга. Как сказал бы Кэри, это надо отметить.
Мы обсуждали первые танцы и посадку гостей, пока Ангус маневрировал по дороге, которая, казалось, всегда стоит в пробке. Глядя в окно мимо Марка, я посмотрела на такси, что остановилось на светофоре рядом с нами. Пассажирка на заднем сиденье зажала телефон между плечом и ухом, губы двигались с невероятной скоростью, пока руки яростно листали записную книжку. Позади нее, на углу, продавец оживленно торговал хот-догами, в очереди у которого стояло пять человек.
Когда мы, наконец, прибыли, и я вышла на тротуар, понимая где мы оказались.
– Эй!
Спрятанный чуть ниже уровня улицы, мексиканский ресторан был тем местом, куда мы приходили раньше. И так уж получилось, что здесь работала дорогая моему сердцу официантка.
Марк рассмеялся.
– Ты ушла так внезапно, что у Шауны не было времени просить выходной.
– Оу, дорогой.
В груди все сдавило. Кажется, все шло к такому завершению, к которому я была не готова.
– Пошли, – он схватил меня за локоть и повел внутрь, где я быстро заметила стол со знакомыми лицами, воздушными шарами с надписями: МОЛОДЕЦ, НАИЛУЧШИЕ ПОЖЕЛАНИЯ и ПОЗДРАВЛЯЕМ.
– Ничего себе, – мои глаза горели от внезапно нахлынувших слез.
Мегуми и Уилл сидел со Стивеном за столом на шестерых. Шауна стояла позади своего брата, их ярко-рыжие волосы невозможно не заметить.
– Ева! – закричали они хором, привлекая внимание всех в зале.
– Боже мой, – я глубоко дышала, сердце сжалось. Меня вдруг наполнили печаль и сомнение, понимая, что я теряю, даже если только в этом плане. – Вы, ребята, так просто от меня не избавитесь!
– Конечно, нет.
Подошла Шауна и обняла меня, ее тонкие руки сильно сжались вокруг меня.
– У нас есть план супердевичника!
– Ю-ху! – Мегуми обхватила меня, как только Шауна отступила на шаг назад.
– Может быть, пропустим эту традицию, – вставил теплый, глубокий голос позади меня.
Удивленно обернувшись, я столкнулась с Гидеоном. Он стоял рядом с Марком с одной, идеально красной розой в руке.
Марк широко улыбнулся.
– Он сам затронул тему того, собираемся ли мы что-нибудь устраивать и сообщил, что хочет приехать.
Я улыбнулась сквозь слезы. Я не теряю своих друзей, а приобретаю гораздо больше. Гидеон всегда был рядом, когда я нуждалась в нем, даже прежде, чем я поняла, что он – та неотъемлемая, ранее отсутствующая часть.
– Ты должен попробовать их диабло сальса, – бросила я вызов, протягивая руку за розой.
Его губы изогнулись в легкую тонкую улыбку, той, что покоряла меня каждый раз, как, впрочем, и каждую женщину в этой комнате. Я не могла этого не заметить. Но в его глазах я видела понимание и поддержку моим чувствам... Это все принадлежало мне.
– Это твоя вечеринка, Ангел мой.
ГЛАВА 4
Двухэтажный дом, распростертый вдоль береговой линии, светился золотым теплом из каждого окна. Свет у извилистой дороги сверкал, словно полотно звезд в сумерках, в то время как кусты гортензии, размером с маленький автомобиль, осыпали своими лепестками края широкой лужайки.
– Разве не прекрасно? – спросила Ева, повернувшись ко мне спиной, когда опустилась на колени на черное кожаное сиденье и уставилась в окно.
– Потрясающие, – ответил я, хотя имел в виду ее. Она по-детски дрожала от волнения и восторга. Я впитывал в себя каждое мгновение, нуждаясь в понимании почему мне это так необходимо. Ее счастье было жизненно важным для меня. Оно являлось истоком моего собственного довольства, весом, который балансировал мое равновесие и делал меня устойчивым.
Она посмотрела на меня через плечо, когда Ангус замедлил лимузин, останавливаясь у крыльца.
– Ты пялишься на мой зад?
Мой взгляд упал на ее задницу, прекрасно подчёркнутую шортами, которые она надела после работы.
– Теперь, раз ты мне напомнила…
Она плюхнулась на сиденье со смешком.
– Это тебе не поможет, ты же понимаешь?
– Да, я понял, что от тебя нет спасения, когда ты впервые поцеловала меня.
– Я уверена, что это ты поцеловал меня.
Я сдерживал улыбку.
– Разве?
Она прищурилась.
– Надеюсь ты шутишь. Этот момент должен быть запечатан в твоем мозгу.
Потянувшись, я провел рукой по ее оголенному бедру.
– А в твоем он отпечатался? -пробормотал я, довольный мыслью.
– Эй-эй! – прервал Кэри, оттягивая себя за ухо. – Не забывайте, что я сижу здесь.
Сосед по комнате Евы ненавязчиво смотрел фильм на своем планшете в течение почти двух часов езды по вечернему трафику, но о его присутствии я не забывал. Кэри Тейлор был непременным атрибутом жизни моей жены, и я принял его, даже если мне это не особо нравилось. Понимая, что он любит Еву, я так же осозновал, что благодаря его плохому выбору она попадала в сложные ситуации, и даже подвергалась риску.
Ангус открыл дверь. Ева оказалась снаружи, прежде чем я успел отложить свой планшет. Моника открыла входную дверь в момент, когда ее дочь оказалась наверху лестничной площадки.
Удивленный энтузиазмом моей жены, считая, что она в последнее время едва терпела свою мать, я смотрел ей вслед с любопытством.
Кэри рассмеялся, собирая свои вещи и засовывая их в маленькую сумку.
– Одно дуновение. Все, что нужно.
– Прости?
– Моника обычно печет эти сумасшедше вкусные печеньки с арахисовым маслом. Ева побежала спрятать хоть несколько штук, прежде чем я попаду туда и съем их все.
Мысленно пометив себе попросить рецепт, я оглянулся на двух женщин на крыльце, поймав их за обменом воздушными поцелуями, прежде чем они обе повернулись в мою сторону. Моника была одета в капри и обычную рубашку, что придавало им поразительное сходство.
Кэри выскочил и в мгновение ока пронесся в раскрытые объятия Моники, отрывая ее от земли. Их смех раздался в сгущающихся сумерках.
Я услышал, как Ангус говорил со мной возле открытой двери автомобиля.
– Ты не сможешь провести у лимузина все выходные, парень.
Забавляясь, я положил свой планшет на сиденье и вышел.
Он усмехнулся.
– Семья пойдет тебе на пользу.
Я сжал руку, положив ему ее на плечо.
– У меня уже есть одна.
На протяжении многих лет Ангус был всем, что у меня было. И его было достаточно.
– Давай же, копуша! – Ева вернулась ко мне, схватила меня за руку и потянула вверх по лестнице вслед за собой.
– Гидеон, – улыбка Моники была широкой и теплой.
– Моника, – я протянул руку и был поражен тем, что оказался вместо этого в крепких объятиях.
– Я бы могла сказать: зови меня мамой – произнесла она, отступая. – Но боюсь, почувствую себя старухой.
Неловкость переросла в покалывание, расползающееся по позвоночнику. Меня это поразило, ибо я считал себя не таким восприимчивым и более толстокожим.
Брак с Евой сделал ее моей. И я принадлежал ей. Он соединил нас не просто любовью, а нечто более личным.
Мы с Моникой знали друг друга, наши пути периодически пересекались время от времени, благодаря различным детским благотворительным организациям, которые мы оба поддерживали. Мы установили конкретные параметры наших взаимодействий, так же, как каждая ассоциация следует установленным протоколам.
Неожиданно все полетело к чертям.
Я словил себя на том, что стою, потерянный, и оглядываюсь на Ангуса. Видимо мое затруднительное положение оказалось весьма занимательным, так как он подмигнул мне и оставил меня разбираться самому. Он обогнул багажник, чтобы поприветствовать Бенджамина Кленси, который ожидал у водительской двери лимузина.
– Гараж вон там, – сказала Моника, указывая на двухэтажное здание через дорогу, которое было небольшой копией главного дома. – Кленси позаботится о том, чтобы ваш водитель разместился, а вещи внесли в дом.
Ева потянула мою руку и повела вовнутрь. Кэри угадал. Меня окутал аромат маслянистый ванили. Не свечи. Печенье. От этого домашнего и уютного запаха мне захотелось развернуться и выйти назад на улицу.
Я не был готов. Я пришел сюда в качестве гостя, плюс один Евы. Не ожидал возможности оказаться зятем, полноправным членом семьи.
– Мне нравится этот дом, -сказала Ева, проводя меня через арку в гостиной.
Я увидел, что ожидал. Высококлассный дом на пляже, белые кресла, покрытые стеганными одеялами и куча аксессуаров в морской тематике.
– Разве тебе не нравится паркетный пол цвета кофе? – спросила она. – Сошел бы и беленый дуб, но это настолько предсказуемо, не так ли? А зеленый, оранжевый и желтый цвета, преобладающие над обычным синим? Снова хочется побыть изгоями, когда вернемся в Аутер Бэнкс.
Она понятия не имела, на сколько я хотел вернуться туда прямо сейчас. Там, по крайней мере, у меня было бы больше секунды наедине с собой, прежде чем пришлось бы иметь дело с полным домом совершенно новых родственников.
Огромная гостиная перетекала прямо в открытую кухню, где Стентон, Мартин, Лейси, и Кэри собрались вокруг большого кухонного острова, за которым с легкостью могло бы усесться шесть человек. Все пространство разделяла своего рода воображаемая вода – раздвижные стеклянные панели, открывающиеся на широкую веранду.
– Эй! – запротестовала Ева. – Оставь и мне печенья!
Стентон усмехнулся и подошел к нам. Одетый в джинсы и рубашку поло, он выглядел как молодая версия того человека, которого я знал по нашим отношениям в Нью-Йорке. Он снял свое корпоративное чутье вместе с деловым костюмом, и сложилось впечатление, что передо мной незнакомец.
– Ева, – Стентон поцеловал в щеку Еву, потом повернулся ко мне. – Гидеон.
Привыкнув к тому, что ко мне обращаются по фамилии, я не приготовился к последовавшим объятиям.
– Поздравляю, – сказал он, похлопав меня по спине, прежде чем отпустить.
Раздражение закипало словно на медленном огне. Куда делась естественная эволюция? Где постепенный переход от бизнес-коллеги к дружелюбным знакомым? А затем уже к другу семьи?
Я вдруг подумал о Викторе. Он сразу понял, что означает мой брак, в отличие от меня.
В то время как я стоял неподвижно, Стентон улыбнулся моей жене.
-Думаю, твоя мать спрятала печенье в духовке.
– Да! – она бросилась на кухню, оставив меня наедине с ее отчимом.
Моим тестем.
Мой взгляд последовал за ней. При этом, я заметил, что Мартин Стентон машет мне, и поздоровался кивком. Если он попытается обнять меня, то получит кулаком в лицо.
Однажды я сказал ему, что он может рассчитывать на мое присутствие в его семейных встречах. Но теперь все было крайне сюрреалистическим, потому что происходило на самом деле. Словно меня одурачили.
Зазвучал хрипловатый смех Евы и обратил мое внимание. Она показывала свою левую руку блондинке, стоящей с Мартином, демонстрируя подаренное мной кольцо, когда я сделал ее моей женой.
Моника присоединилась к нам со Стентоном, проскользнув на место рядом со своим мужем. Ее юношеская красота старила его, обращая внимание на седые волос и нечеткие скулы. Было, однако, очевидно, что Стентон не заботился о десятке лет, разделяющих их с женой. Он светился, глядя на нее, бледные голубые глаза смягчались любовью.
Я хотел сказать что-то уместное. В конце концов, вышло только:
– У вас красивый дом.
– Он не был таким красивым, пока к нему не приложила свою руку Моника, – Стентон обнял ее тонкую талию. – То же самое можно сказать и обо мне.
– Ричард, – Моника покачала головой. – Давай я тебе покажу здесь все, Гидеон?
– Может, сначала дадим человеку выпить? – предложил Стентон, глядя на меня. – Он только что из машины вылез.
– Вина? – предложила она.
– Или лучше скотч? – спросил Стентон.
– Скотч был бы не плох, – ответил я, огорченный, что мое беспокойство было очевидным.
Я был лишен элемента, которым одарила меня Ева в момент нашей встречи. Она была своего рода якорем, удерживая меня даже тогда, когда сама меня же и выводила. Пока она была рядом, я мог выдержать любой шторм. Ну, я так думал.
Повернувшись, я посмотрел на свою жену, и почувствовал прилив облегчения, увидев, что она в припрыжку шагала ко мне, от чего ее конский хвост раскачивался из стороны в сторону.
– Попробуй, – приказала она, поднимая печенье к моим губам.
Я открыл рот, но намеренно сомкнул зубы на долю секунды раньше, чтобы укусить ее пальцы.
– Ай, – Ева нахмурилась, но буквальный укус боли вызывал предполагаемый эффект – обратил ее внимание на меня. Хмурость сменилась потускневшим светом понимания в глазах. Она увидела меня, увидела, что происходило внутри меня.
– Хочешь выйти подышать воздухом? – пробормотала она.
– Минутку, – я указал подбородком на бар в гостиной, где Стентон разливал напитки. Схватив за запястье, притянул ее ближе.
Меня раздражало, что я удерживаю ее подальше от других. Я не хотел быть одним из тех мужчин, которые душат любящую их женщину. Но мне нужно время приспособиться ко всему этому. Обычная дистанция, которую я держал с другими, в том числе и с Кэри, не была приемлемой по отношению к Монике или Стентону. Не после того, как я увидел сколько радости приносят Еве те, кого она считает своей семьей.
Семья для нее была безопасным местом. Она была спокойней и легче, чем я когда-либо ее видел. Для меня же подобные сборища словно красные флаги.
Я приказал себе успокоиться, когда Стентон вернулся с нашими напитками. Но защиты полностью я не утратил.
Мартин подошел и представил свою подругу, оба озвучили поздравления. Все шло так, как и предполагалось, что меня успокаивало, или же это был двойной скотч, выпитый залпом.
– Я собираюсь показать ему пляж, – сказала Ева, забрав пустой стакан и поставив его на край стола. Мы пошли к стеклянной двери.
Снаружи было теплее, чем в доме. Лето в этом году выдалось знатное. Сильный соленый бриз окатил нас, от чего мои волосы прилипли к лицу.
Мы подошли к самому краю прибоя, держась за руки.
– Что происходит? – спросила она, посмотрев мне в лицо.
От беспокойства в ее голосе я ощетинился.
– Знаешь ли ты, что этот семейный праздник устроен в честь нашей свадьбы?
Она отшатнулась от резкости в моем тоне.
– Я не думала об этом в таком ключе. И мама не говорила ничего конкретного, но я предполагаю, это логично.
– Не для меня, – я повернулся к ней спиной и пошел навстречу ветру, позволяя ему сдуть волосы с лица теплом.
– Гидеон! – Ева поспешила за мной. – Почему ты бесишься?
Я развернулся.
– Я не ожидал этого!
– Чего?
– Всего этого принятия-в-семью дерьма.
Она нахмурилась.
– Ну, да. Я же говорила, что они уже в курсе.
– Это не должно ничего менять.
– Э-э... Тогда зачем надо было им рассказывать? Ты хотел, чтобы они знали, Гидеон, – она смотрела на меня, я молчал. – А что ты думал должно было произойти?
– Я не ожидал, что вообще женюсь, Ева, так что прости, если не думал об этом.
– Хорошо, – она подняла обе руки в знак капитуляции. – Я в смятении.
И я не знал, как объяснить.
– Я не могу... Я не готов к этому.
– К чему?
Я махнул нетерпеливо в сторону дома.
– К этому.
– Можешь быть более конкретным? – осторожно спросила она.
– Я... Не могу.
– Неужели я что-то пропустила? – в ее голосе появилась нотка гнева. – Что они сказали, Гидеон?
Мне потребовалось время, чтобы понять – она встала на мою защиту. Это единственное, что побудило меня продолжить.
– Я пришел сюда, чтобы быть с тобой. Так уж совпало, что ты проводишь время со своей семьей…
– Они и твоя семья тоже.
– Я не просил этого.
Я наблюдал, как понимание возникает в ее лице. Когда последовала жалость, мои кулаки сжались.
– Не смотри на меня так, Ева.
– Я не знаю, что ответить. Скажи, чего ты хочешь.
Резко выдохнув, я произнес:
– Больше спиртных напитков.
Ее губы изогнулись.
– Не думаю, что ты первый на свете жених, чувствующий потребность выпить среди новоиспеченных тестя и тещи.
– Можем мы не называть их так, пожалуйста?
Слабая улыбка исчезла.
– А что это изменит? Ты можешь называть их мистер и миссис Стентон, но…
– Я не озабочен тем, вписываюсь ли я.
Она поджала губы.
– Не уверена, что согласна с этим.
– Два дня назад они бы просто пожали мне руку и называли Кроссом. Теперь это – объятия и «называй меня мамой», плюс улыбки, словно от меня чего-то ждут!
– На самом деле, она сказала тебе не называть ее мамой, но я поняла. Ты стал им сыном благодаря нашему браку, и это тебя выводит. Тем не менее, это так ужасно, что они счастливы по этому поводу? Ты бы предпочел, чтобы они все отреагировали как мой отец?
– Да, – я знал, как справиться с гневом и разочарованием.
Ева сделала шаг назад, в лунном свете ее глаза были темными и большими.
– Нет, – поправил я, запуская руку в волосы. Я не знал, как бороться с ее разочарованием. -Черт. Я не знаю.
Она смотрела на меня в течение долгой минуты. Я отвел взгляд, над водой.
– Гидеон... – Она преодолела расстояние между нами. – Честно говоря, я понимаю. Моя мама была замужем три раза. Каждый раз, когда возникал новый отец…
– У меня есть отчим, – прервал я односложно. – Это не то же самое. Никого к херам не заботит, нравишься ли ты отчиму.
– Так вот в чем дело? – она прильнула ко мне и крепко обняла. – Ты им уже нравишься.
Я схватил ее, притянув еще ближе.
– Они, черт подери, меня не знают.
– Но узнают. И будут любить тебя. Ты – мечта каждого родителя.
– Не говори ерунды, Ева.
Она отпрянула в ярости.
– Знаешь, что? Если тебе не нужны были никакие родственники, то почему ты не женился на сироте?
Она пошла к дому.
– Вернись, – огрызнулся я.
Она показала мне средний палец через плечо.
Я поймал ее в три шага, схватил за руку и повернул к себе лицом.
– Мы не закончили.
– Я закончила, – Ева встала на цыпочки, чтобы посмотреть мне в лицо, но ей все равно приходилось склонять голову назад. – Ты был инициатором свадьбы. Сам виноват, что у тебя трясутся поджилки.
– Не делай это моей проблемой! – ярость пронзала мою кровь, усиливая разочарование.
– Жаль, что ты не понял: обязательство включает в себя не только то, что тебе удобно!
– Здесь вообще нет никакого удобства! – возразил я, чувствуя подергивание мышц челюсти.
– Да ну на хер!
– Отличная идея.
Она оказалась спиной на песке, прежде чем осознала, что произошло. Я удерживал ее, силой прижимая, мой рот накрыл ее губы. Она выгнулась, вырываясь, и я схватил ее за хвост, чтобы удержать на месте.
Ее зубы впились в мою нижнюю губу, и я отстранился с проклятием.
– Ты шутишь, мать твою? – ее ноги переплелись с моими, и я оказался под ней, глядя на ее яростное, красивое лицо. – Вот почему ты не можешь ничего получить, Ас. Секс для тебя – решение для всего.
– Ты должна вознаградить мое терпение, – насмехался я, желая боя.
– Я должна стать твоей наградой, придурок. Не мое влагалище, – она опустилась на мои плечи. – Я сожалею, что ты чувствуешь себя в засаде. Мне очень жаль, что, будучи встреченным с распростертыми объятиями, ты начинаешь сходить с ума. Но тебе нужно привыкать, потому что все это – часть багажа, полученного вместе со мной.
Я знал. Знал, что должен работать над этим, потому хотел быть с ней. Моя любовь – ловушка для меня самого. Я оказался в углу, из которого нет выхода. Вынужден иметь семью, в которой не нуждался.
– Я не хочу этого, – проговорил я.
Ева успокоилась. Она опустилась на колени, ее бедра поверх моих.
– Думай над тем, что говоришь, – предупредила она.
– Я не знаю, как играть в эту роль, Ева.
– Господи, – ее ярость ушла со вздохом. – Просто будь собой.
– Я – последнее, чего бы они хотели для своей дочери.
– Ты действительно так считаешь? – она изучала меня. – Считаешь. Боже, Гидеон…
Я схватил ее за бедра, удерживая на месте. Она не могла оставить меня сейчас. Что бы ни случилось, я не позволю ей уйти.
– Хорошо, – в ее взгляде я увидел расчет, что меня насторожило. – Ну и будь собой. Если они узнают какой ты на самом деле ужасный парень и возненавидят, тебе это как раз будет по душе, так ведь?
– Оставь игры разума психотерапевтам, Ева.
– Я просто работаю с тем, что ты даешь мне, Ас.
Свист обратил наши взоры туда, где Мартин, Лейси и Кэри ступали на песок с края патио со сланцевым покрытием.
– Вы, ребята, полностью молодожены, – окликнула Лейси, находясь так далеко, что было еле слышно. Она смеялась, с трудом удерживая равновесие на зыбком песке и проливая половину содержимого бокала во время процесса.
Ева посмотрела на меня.
– Хочешь ругаться у них на глазах?
Я сделал глубокий вдох. Пусть так.
– Нет.
– Я люблю тебя.
– Господи Боже, – я закрыл глаза.
Это был проклятый уик-энд. Два дня. Может быть, получится уехать рано утром в воскресенье....
Ее губы коснулись моих.
– У нас получится. Просто попробуй.
А был выбор?
– Если снова начнешь сходить с ума, – продолжала она, – представь себе какие ужасные порочные вещи ты сможешь сотворить со мной в брачную ночь в качестве отмщения.
Мои пальцы впились в ее плоть. Мне не было стыдно признавать, что секс с женой, даже просто мысли о сексе с моей женой – имели приоритет надо всем остальным.
– Можешь даже писать мне смски со всеми своими коварными планами, – предложила она. – Заставь меня тоже страдать.
– Не убирай далеко телефон.
– Ты – дьявол во плоти. – Она наклонилась и прижалась в быстром, сладком поцелуе. – Тебя так легко любить, Гидеон. Даже когда ты невыносим. Однажды, ты это поймешь.
Я пропустил это мимо ушей. Важно было, что я смотрел на ее, что она была рядом со мной даже после того, как я по-крупному облажался.
На обед были простой салат и спагетти. Моника готовила и обслуживала, а Ева светились. Все расслабились. Смеялись. Даже я.
Присутствие Лейси стало желанным буфером. Она была самой новенькой в этой компании и получала наибольшее внимание. Что дало мне некоторую передышку. Спустя какое-то время, щеки Евы покраснели, а глаза засверкали от опьянения. Она двигала стул все ближе и ближе, пока не оказалась прижата ко мне. Ее тело было мягким и теплым.
Под столом, ее руки и ноги постоянно были заняты тем, что касались меня. Ее голос стал хриплым, а смех страстным. Ева однажды призналась, что от выпивки становится сексуально возбужденной, но независимо ни от чего, ее знаки я распознавал.
Было уже около двух часов ночи, когда зевок Лейси заставил каждого из нас подумать – пора сворачиваться. Моника шла с нами к лестнице.
– Ваши вещи уже в комнате, – сказала она, обращаясь к нам с Евой. – Предлагаю спать допоздна, а потом накроем поздний завтрак.
– Хм... – Моя жена нахмурилась.
Я поймал ее за локоть. Понятно, что Ева не думала делить со мной не то что кровать, но и комнату, но не в моей натуре противиться неизбежности.
– Спасибо, Моника. Увидимся сегодня чуть позже.
Она засмеялась и обхватила мое лицо ладонями, целуя в щеку.
– Я так счастлива, Гидеон. Ты то, что нужно Еве.
Мне удалось улыбнуться, зная, что ее чувства сразу бы изменились, стоило лишь узнать, как опасно ее дочери делить кровать с человеком, чьи ужасные ночные кошмары могут причинить серьезный вред.
Ева и я начали подниматься по лестнице.
– Гидеон…
Я оборвал ее.
– Нам куда?
Она посмотрела на меня.
– На самый верх.
Комната Евы была действительно на самом верху, занимая полностью то, что было когда-то, вероятно, большим чердаком. Низкая остроконечная крыша имела удобной высоты потолок и открывала поразительный вид на Лонг-Айленд в дневное время суток.
Двуспальная кровать располагалась в середине комнаты, лицом к оконной стене. Ее медное изголовье формировало небольшой гостиный уголок вместе с диваном. Ванная комната занимала остальную часть пространства.
Ева повернулась ко мне.
– И что делать будем?
– Позволь мне об этом беспокоиться, – я уже привык беспокоиться о том, как делить ложе со своей женой. Ежедневно. Среди всех тех вещей, что ставили под угрозу наши отношения, моя атипичная сексуальная парасомния, как ее называл доктор Петерсен, возглавляла список. Пока я спал, то не имел никакой власти над своей чокнутой головой. В самые кошмарные ночи, существовала физическая опасность для той, которую я любил больше всего.
Ева скрестила руки.
– Так или иначе, не думаю, что ты заинтересован в том, чтобы подождать свадьбы, как в этом заинтересована я.
Я смотрел на нее и понимал: мы думали о двух совершенно разных вещах.
– Я возьму диван.
– Возьмешь меня на диване, ты хотел сказать. Ты…
– Я отымею тебя, если представится шанс, хоть прямо здесь, – жестко сказал я. – Но спать с тобой не стану.
Ее рот открылся, чтобы возразить, но затем закрылся, когда ее настигло понимание.
– Ой.
Настроение изменилось. Вызов в ее глазах и голос сменились на приглушенную осторожность. Меня убивало понимание, что я – источник какого-то ни было несчастья в ее жизни.
Тем не менее, я был слишком эгоистичен, чтобы уйти. Однажды ее семья увидит во мне это и возненавидит.
Рассерженный, я искал сумку и нашел ее на тумбочке рядом с ванной. Я пошел за ней, испытывая необходимости делать что угодно, лишь бы не видеть разочарование и сожаление Евы.
– Я не хочу, чтобы ты спал на диване, – произнесла она мне вслед.
– А я и не планировал спать.
Схватив банные принадлежности, направился в ванную комнату. Свет включился, как только я вошел, освещая раковину и отдельно стоящую ванну. Я включил воду в стеклянной душевой кабине и снял рубашку.
Дверь отворилась, и зашла Ева. Я взглянул на нее, перестав расстегивать ширинку на брюках.
Ее горячий взгляд скользнул по мне, не пропуская ничего, касаясь всего. Она глубоко вздохнула.
– Нам надо поговорить.
Меня возбуждало ее восхищение и бесили свои собственные недостатки.
– Разговоры – это последнее, чего бы мне сейчас хотелось. Иди спать, Ева.
– Не уйду, пока не выскажу, все, что хотела.
– Я принимаю душ.
– Хорошо, – она стянула майку через голову. Все, что охватывало меня изнутри, соединилось в единую потребность.
Я выпрямился, каждый мускул натянут и напряжен.
Она потянулась за спину к расстегнула бюстгальтер.
Мой член затвердел до боли, когда ее пышные, упругие груди оказались в поле моего зрения. Не когда не восхищался грудями, пока не увидел грудь Евы. Теперь…
Боже. Я могу потерять сознание.
