Текст книги "Только с тобой (ЛП)"

Автор книги: Сильвия Дэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

 Я протянула Гидеону руку и почувствовала волнение в груди, когда он подошел ко мне.

 – Я говорю о том, что тебе понравится то, как он изменился. И если ты встретишь его на полпути, то, вероятно, поймешь, что все это того стоило.

Крис уехал сразу после шести на ужин с Кристофером. По какой-то причине, он и Гидеон обменялись долгим взглядом, пока Гидеон провожал его. Я решила не вдаваться в подробности и просить объяснения. Их отношения изменились. Осмотрительность, с которой они относились друг к другу, исчезла. Я ни в коем случае не собиралась сомневаться в этом или заставлять думать об этом Гидеона. Для него пришло время принимать решения сердцем.

 Папа и Кэри уехали около девяти, отправившись в мою старую квартиру, учитывая, что для них там были комнаты, а в пентхаусе не было.

 Остался ли отец в той спальне, где занимался любовью с мамой? Если да, то, как он это перенес? Когда мы с Гидеоном были не в месте, мне пришлось остаться у Стентона. В моей комнате было слишком много воспоминаний о Гидеоне и последнее, что мне было нужно, – мучиться от того, что я хотела больше всего на свете, но боялась, что не смогу.

 Гидеон прошелся по пентхаусу, выключая свет. Счастливчик следовал за ним по пятам. Его шаги были тяжелее обычного. Он так устал. Я понятия не имела, как ему удалось пережить этот день, учитывая, насколько он был занят утренними последствиями, согласовывая детали с Кристин, отвечая на частые звонки Скотта и вводя Араша в курс дела о визите полиции.

 – Ангел, – он протянул мне свою руку. На мгновение я просто уставилась на нее. Весь этот долгий день он протягивал руку. Такая простая, но такая сильная вещь. Я здесь, говорила она. Ты не одна. Мы сможем сделать это вместе.

  Поднимаясь с дивана, я переплела свои пальцы с его и позволила повести меня в спальню и ванную. Я занималась почти той же рутиной, что и он. Чистила зубы, умывалась. Он принял таблетку, которую прописал доктор Петерсен. Я пошла за ним в спальню, где позволила себя раздеть, перед тем, как надела еще одну футболку. Он укрыл меня и нежно и медленно поцеловал.

 – Ты куда? – спросила я, когда он отошел.

 – Никуда, – он быстро и бесцеремонно разделся, оставив одни боксеры. Затем лег рядом со мной, помог Счастливчику вскарабкаться наверх и выключил свет. Перевернувшись, он обнял меня за талию и притянул к себе. Я нежно простонала, когда почувствовала тепло его тела, и вздрогнула, словно оно боролось с холодом во мне.

 Я закрыла глаза, прислушиваясь к звуку и ощущению его дыхания. Через несколько минут, ритм плавно перешел в состояние сна.

Ветер раздувает мои волосы, когда я иду по пляжу. Мои ноги тонут в песке, а волны смывают любые следы от них. Впереди я вижу выветрившуюся крышу дома на пляже, который для нас купил Гидеон. Он стоит высоко над морем, поддерживаемый двумя высокими стойками, из многих окон открывается вид на море. Чайки кричат и кружат надо мной, их быстрые окунания в воду и взлеты похожи на танец на ветру, пропитанном соленым запахом.

 – Поверить не могу, что пропущу предсвадебный ужин.

  Я поворачиваюсь и вижу, что мама идет рядом со мной. На ней все тоже официальное элегантное платье, в котором я видела ее в последний раз. Она так красива. По истине восхитительна. Глаза щиплет от слез, когда я смотрю на нее.

 – Его не будет, – говорю я ей.

 – Я знаю. А я так много сил приложила, – она смотрит на меня, кончики ее волос развиваются у щеки. – Мне даже удалось добавить пару деталей красного цвета.

 – Правда?

 Я улыбаюсь, несмотря на боль. Она и правда любит меня самым лучшим из известных ей способов. И только потому, что это не всегда тот способ, который предпочла бы я, не значит, что он имеет меньшее значение.

 – И все равно для свадьбы это слишком кричащий цвет. Было довольно трудно.

 – В какой-то степени это твоя вина, ты знаешь. За то, что купила то красное платье, которое было на мне, когда Гидеон в первый раз вывел меня в свет в качестве своей пары.

 – Это тебя вдохновило? – она качает головой. – В следующий раз выбирай более нежный основной цвет.

 – Следующего раза не будет. Гидеон – тот самый для меня, – я поднимаю ракушку и бросаю ее обратно в воду. – Было время, когда я не была уверена, что у нас получится, но больше я об этом не переживаю. Мы сами были своими самыми худшими врагами, но сейчас отпустили тот груз, который держал нас.

 – Первые пару месяцев должны были быть самыми простыми, – мама немного пританцовывает впереди меня, делая грациозное вращение. – Ухаживание. Потрясающие поездки, блестящие украшения.

 Я фыркаю.

 – Для нас просто не было. Начало было самым сложным. Но с каждым днем становится все лучше и лучше.

 – Тебе нужно помочь отцу найти кого-нибудь, – произносит она, девичья радость исчезает из ее голоса. – Он так давно одинок.

 – Тебя сложно заменить. Он все еще любит тебя.

 Она грустно мне улыбается, а затем смотрит на воду.

 – У меня был Ричард… Он такой замечательный человек. Я бы очень хотела, чтобы он снова был счастлив.

 Я думаю об отчиме и беспокоюсь. Что теперь будет доставлять ему радость, когда мамы больше нет?

 – Я никогда не стану бабушкой, – задумчиво произносит она. – Я умерла молодой, в расцвете сил. Это не так уж и ужасно, правда?

 – Как ты можешь спрашивать у меня такое?

 Я позволяю слезам политься. Я весь день искала свою душу, поэтому и не плакала. И теперь, когда слезы текут, я поддаюсь чувствам. Такое ощущение, словно плотина прорвалась.

 – Не плачь, родная, – она останавливается и обнимает меня, заполняя воздух запахом своих духов. – Ты увидишь, чт…

Я резко проснулась, свернувшись пополам от неожиданности. Счастливчик поскуливал и бил лапой по животу. Я погладила его бархатистую голову одной рукой, в другой протерла глаза, но они были сухими. Боль, которая была во сне, уже превращалась в далекое воспоминание.

 – Иди ко мне, – пробормотал Гидеон. Его грубый голос был теплым маяком в нашей спальне, залитой лунным светом.

 Он обнял мне, притягивая ближе к себе. Повернувшись, я потянулась к его губам и прижалась к ним в развязном, глубоком поцелуе. От удивления он был без движения пару секунд, но затем положил руку на голову, удерживая на месте, пока он перенимал инициативу.

 Я переплела свои ноги с его, чувствуя грубость его волос, его до опьянения теплую кожу и сильные мышцы. Нежные, ритмичные поглаживания его языка успокоили и возбудили меня. Никто не целовал меня, как Гидеон. То, каким требовательным были его губы, было безумно сексуально, но также нежно. Благоговейно. Его губы были одновременно и требовательными и мягкими, и он дразнил меня ими, нежно касаясь моих губ.

 Потянувшись, я взяла его пенис в руку, гладя с усердием, отвечавшим его поцелую. Он становился толще под моим прикосновением, длиннее, пока головка не выходила за резинку его штанов. Он простонал, двигаясь бедрами вперед к моей руке.

 – Ева.

 В том, как он произнес мое имя, был очевиден вопрос.

  – Заставь меня почувствовать, – прошептала я.

 Его рука тут же оказалась у меня под футболкой, его пальцы легко скользили вверх по животу, пока не оказались у груди. Он сильно сжал их, прежде чем его умелые пальцы добрались до соска. С доскональным знанием моего тела, Гидеон перекатился на меня и сильно сжал его, чем вызвал волну неукротимого желания через все тело. Я простонала, возбужденная. Отчаянная. Ноги сильнее обвились вокруг него, давай возможность тереться своим жаром о его бедро.

 – Твоя маленькая киска уже до боли нуждается, ангел? – прошептал он у моих губ, соблазнительным тоном. – В чем именно? Моем языке…или пальцах…или члене?

 – Гидеон, – бесстыже захныкала я, когда он оторвался от меня, руки все еще тянулись к нему, когда встал надо мной. Он промурчал тихий звук утешения и сбросил Счастливчика на пол. В следующую же секунду его руки были на моих бедрах, снимая нижнее белье.

 – Ты не ответила на вопрос, Ева. Чего хочет твоя ненасытная киска? Всего?

 – Да, – задыхаясь ответила я.

 Он поднял мои ноги вверх и опустился к чувствительной плоти между ног.

 Я задержала дыхание, в ожидании. В таком положении я ничего не могла видеть…

Горячий, влажный язык проскользнул внутрь.

 – О, Господи! – спина выгнулась дугой. Гидеон замурлыкал в ответ. Я попыталась поднять бедра от удовольствия, которое доставлял его похотливый рот. Схватившись за бедра, он удерживал меня на месте, лаская в том темпе, котором хотел, облизывая вокруг… дразня меня, воспламеняя еще сильнее желание почувствовать его внутри.

 Его губы были на моем пульсирующем клиторе, кончик языка терся о чувствительную точку удовольствия.

 – Пожалуйста, – я не беспокоилась о том, что он заставил меня умолять. Чем больше я давала ему, тем больше он отдавал мне.

 Но он заставил меня ждать, пока наслаждался мной, его волосы касались нежной кожи у бедра, язык массировал клитор без давления.

 Я закрыла лицо руками.

 – Как же хорошо…. Не останавливайся.

 Мой рот открылся, когда он стал лизать ниже, только частично погружая язык в меня, заставляя все тело дрожать от его прикосновения.

 – Оох! – я задыхалась, сходя с ума от всех чувств после стольких часов эмоционального онемения.

 Его рычание заставило меня дрожать еще больше. Тело изогнулось, когда он наконец-то дал мне то, что я хотела: его крепкий язык внутри меня, входя медленным и потрясающим толчком.

 – Да, – с трудом произнесла я. – Трахни меня.

 Он с изяществом пользовался языком, являясь источником удовольствия и мучения, трахая меня им, погружая глубже.

 Гидеон буквально поедал меня, будучи невероятно сосредоточенным, что заставляло меня извиваться от невероятного удовольствия, проходившего через все тело. Сначала я почувствовала давление, а потом его палец сзади и начал нежно трахать. Полнота там контрастировала с ритмичными толчками его языка. Все мое естество напряглось. Я буквально сгорала от удовольствия. Оргазм накрыл меня, словно разломил на части. Но Гидеон не остановился, яростно облизывая клитор. Один оргазм перешел во второй.

 Всхлипывая, я бесконечно долго кончала. Я прижала кулаки к глазам.

 – Хватит, – я умоляла, хриплым голосом, руки и ноги тряслись, а тело сотрясал оргазм. – Я больше не выдержу.

 Я почувствовала, как прогнулся матрас, когда он двинулся вперед, держа одной ногой за щиколотку. Я слышала, как он снял свои трусы.

 – Как ты хочешь этого? – спросил он. – Медленно и нежно? Или быстро и грубо?

 О Боже…

 Я ответила, несмотря на то, что в горле пересохло.

 – Глубоко. Жестко.

 Он навис надо мной, толкая ноги назад до тех пор, пока я не сложилась пополам.

 – Я люблю тебя, – хриплым голосом, полным отчаяния, поклялся он.

 Кончиком своего невероятно возбужденного члена он вошел в меня, растягивая мои нежные ткани.

 Из-за позы, в которой я была: ноги стянуты трусами вокруг колен, внутри меня было намного уже, а член его был разительных размеров. Чувствительная плоть моего влагалища пылала от его мощного обладания мной. И он мог проникнуть еще глубже. Простонав мое имя, Гидеон начал двигать бедрами, проникая еще глубже.

 – Чувствуешь это, ангел? – прошептал он, задыхаясь от желания.

 – Ты – это все, что я чувствую, – простонала я в ответ, нуждаясь в движении, желая глубже принять. Но он удерживал меня, доставляя мне удовольствие с губительным знанием моего тела.

 Ощущение его…такого твердого… неослабевающие, неторопливые толчки…

 Я схватилась пальцами за простыню. Мышцы отчаянно сжимались вокруг его члена, удерживая головку с ненасытной жадностью. Каждый раз, когда он выходил из меня, я чувствовала себя опустошенной. Каждый раз, когда он проникал, я чувствовала, как по венам растекается удовольствие, словно наркотик.

 – Ева. Господи.

 Я посмотрела на Гидеона в лунном свете, на моего темного и сексуального падшего ангела. На лице было выражение самого страстного вожделения, блеск его взгляда был направлен на меня. Руки была напряжены от удерживания веса, мышцы живота были словно высечены из камня.

 – Продолжишь также сжимать мой член, и я кончу раньше. Ты этого хочешь? Заполнить тебя до того, как ты получишь то, что желаешь?

 – Нет! – быстро на выдохе произнесла я, стараясь ослабить свою нетерпеливую хватку. Он выдохнул сквозь стиснутые зубы, когда вошел глубже.

 – Боже, Ева. Твоя киска обожает мой член.

 Потянувшись к спинке кровати, Гидеон полностью вытянулся надо мной. Мои ноги были зажаты между нас. Сложенная пополам и открыта для него, я не могла ничего не сделать, кроме как наблюдать, как она расправляет бедра и погружает последние сантиметры своего члена в меня.

 Я издала звук больше похожий на вопль до боли интенсивного удовольствия. Словно в дали я слышала проклятия Гидеона, чувствовала, как его сильное тело дрожало.

 – Ты в порядке? – выпалил он, сквозь стиснутые зубы.

 Я пыталась отдышаться, вдохнув так сильно, как только было возможно.

 – Ева, – прорычал он. – Ты. В. Порядке?

 Я не могла говорить, поэтому просто дотянулась до его бедер, нащупав его боксеры. В этот момент я поняла, насколько горячо было то, что он даже не потрудился раздеть нас…

 А потом он действительно начал меня трахать, двигаясь в неустанном темпе, его длинный и толстый член полностью погружался в меня во время его толчков без единой передышки. Он держал свой вес на руках и кончиках пальцев на ногах, стремительно вдавливая меня в матрас своими движениями. Я так сильно кончила, что аж в глазах потемнело, тело было охвачено настолько мощным удовольствием, что я была полностью поглощена им и волнами этого эротического ощущения. Этот сильнейший оргазм заполонил всю меня. Кожу покалывало с головы до ног. Гидеон приостановился во время моего оргазма, дав возможность сжать мышцами всю длину его члена. Моя киска исступленно и с жадностью сжималась вокруг него.

 – Черт, – выругался Гидеон. – Ты сильно сжимаешь меня.

 Я так сильно дрожала, хватая воздух. Как только я откинулась на матрас, удовлетворенная, Гидеон вышел из моей все еще пульсирующей киски и встал с кровати.

 Почувствовать пустоту внутри, я протянула руку в его сторону.

 – Ты куда?

 – Подожди, – он снял боксеры и отбросил их.

 Он все еще был возбужден, член все еще стоял со следами моего оргазма, но следов его удовлетворения во мне не было.

 – Ты не кончил, – я чувствовала себя слишком истомленной, чтобы помочь, когда он взялся за мое нижнее белье. Запустив руку под спину, он поднял меня и снял рубашку через голову. Его губы прикоснулись ко лбу прямо над бровью.

 – Ты хотела быстро и жестко. А я хочу медленно и нежно.

 Он снова лег надо мной, на этот раз, расположившись в объятьях моих открытых рук и ног. В тот момент, когда я почувствовала его вес, жар и желание, я поняла, насколько сильно я тоже хотела медленно и нежно. Наконец-то, я почувствовала, как глаза наливаются слезами, высвобожденными его страстью и теплотой его любви.

 – Ты – для меня все, – сквозь слезы произнесла я.

 – Ева.

 Двинув вперед бедами, Гидеон снова вошел в меня, медленно и нежно. Его губы целовали мои, движения языка казались более интимными, чем его члена.

 – Обними меня, – прошептал он, обхватив меня за затылок.

 Я крепче прижалась к нему. Его ягодицы у моих голеней, когда он медленно входил в меня. Его пот увлажнял мои ладони, когда я ласкала его спину.

 – Я люблю тебя, – прошептал он, убирая кончиками пальцев слезы. – Чувствуешь это?

 – Да.

 Я видела, как удовольствие накрывает его, когда он двигался во мне.

 Я держала его, когда он стонал, содрогаясь от оргазма.

 Я поцелуями осушала его слезы, когда он безмолвно плакал со мной.

 И я позволила своему горю выплеснуться наружу в его руках, зная, что в горе и в радости Гидеон будет со мной.

– Это место навсегда останется в моей памяти, – Кэри поставил локти на перила и пристально смотрел на воду. На нем были солнцезащитные очки. Ветер играл в его волосах. – Этот дом просто превосходный. Такое ощущение, словно мы за километры от людей. И вид… ахренительный.

 – Думаешь? – я облокотилась о перила, повернувшись лицом к дому. Через стеклянную дверь я наблюдала, как все семейство Рейес суетились, словно пчелы, по всей кухне и гостиной, а Гидеона окружили бабушка и обе тети.

 Мое же хорошее настроение было пропитано болью. Мама никогда не была частью такой большой семьи, а теперь у нее никогда такой возможности не представится. Но жизнь продолжалась.

 Две младшие двоюродные сестры гонялись за Счастливчиком вокруг диванов, пока еще три постарше играли в видеоигры с Крисом. Дядя Тони и его отец о чем-то разговаривали в дальнем углу, пока мой папа качал на колене капризную племянницу. Гидеон был тем человеком, который боялся семьи больше всего, на его измученном лице отражались потрясение и тревога каждый раз, когда он смотрел на хаос вокруг него. Я хорошо его знала и видела зарождавшуюся панику в глазах, но помочь ничем не могла. Бабушка не выпускала его из вида.

 Кэри обернулся посмотреть, что привлекло мое внимание.

 – Я все жду, когда твой мужчина ускользнет и сбежит к чертям.

 Я засмеялась.

 – Именно поэтому я попросила Криса поехать с нами. Чтобы у Гидеона была поддержка.

 Наша компания: Гидеон, я, Кэри, папа и Крис прибыли на пляж около 10 часов утра. Где-то после полудня привезли родственников отца, которые выселились из отеля и прошлись по магазинам, чтобы бабушка на скорую руку смогла приготовить свой известный посоле. Она утверждала, что он сможет залечить даже самые израненные души. Не знаю насчет душ, но заранее была уверена, что ее мексиканское тушеное мясо было превосходным.

 – Но Гидеону приходится заботиться о себе самому, потому что Криса с ним нет, – растяжно произнес Кэри. – Как и тебя.

 – Но я-то что могу сделать? О боже мой, – я улыбнулась. – Бабушка только что всучила ему фартук.

 Я немного переживала, когда все приехали. Я не так много времени проводила с родственниками отца, когда была маленькая, и всего несколько раз ездила с ним в Техас, когда поступила в университет. Но во время каждого моего визита Рейесы вели себя со мной сдержанно, что наводило на размышления, а не слишком ли я внешне напоминаю им женщину, которая разбила сердце папы. Они встречались с мамой только один раз и не одобрили его выбор, сказав, что он слишком высоко метит и его любовь к ней не приведет ни к чему хорошему.

 Но когда бабушка подошла прямо к Гидеону, как только приехала, и взяла его лицо в свои руки, и Гидеон и я перестали на мгновение дышать. Бабушка убрала волосы с его лица, повертела его головой и заявила, что он очень похож на моего отца. Так как Гидеон говорил по-испански, он отвел ей на ее родном языке, приняв ее слова за комплимент. Бабушка была в восторге. С того самого момента она говорила с ним только на испанском.

 – Трей мне вчера позвонил, – небрежно бросил Кэри.

 Я перевела взгляд на него.

 – Серьезно? И как все прошло?

 – Детка, ты что-то ему сказала? Заставила его позвонить?

 Стараясь выглядеть как можно невиннее, я спросила:

 – С чего ты взял?

 Он повернулся ко мне и с понимающим выражением лица улыбнулся.

 – Значит да.

 – Я просто сказала, что ты не будешь ждать его вечно.

 – Да, – он тоже постарался выглядеть невинно. Я надеюсь, что у меня это получилось лучше, чем у него. – Ты знаешь, что я не буду с ним только из-за его сраной жалости, да? Но спасибо, что попыталась.

 Я несильно ткнула его в плечо.

 – Ну, ты и засранец.

 Что-то изменилось в нем за последнюю пару недель. Он не вернулся на свой излюбленный путь саморазрушения, и, учитывая то, что пока все было хорошо, я надеялась, что этого и не случится.

 – Что есть, то есть, – он озарил меня своей улыбкой на миллион, и она была искренней, а не своей нахальной улыбочкой, которую я очень хорошо знала. – Мысль о сексе с Треем довольно соблазнительна. И вероятно для него тоже, поэтому думаю, что лучше ловить момент.

 – Вы договорились о встрече?

 Он кивнул.

 – Он пойдет со мной на похороны к Стентонам в понедельник.

 – Оу, – вздохнула я, чувствуя, как боль заполняет душу. Кленси с утра позвонил Гидеону и передал всю информацию.

 Нужно ли мне было постараться организовать их самой или помочь Стентону? Я просто не знала. Я все еще пыталась принять тот факт, что мама действительно умерла. После моего ночного срыва, когда я прорыдала несколько часов, чувство вины прочно осело в подсознании. Я говорила маме столько вещей, о которых теперь жалела, и не могла забрать их назад. Сколько раз я думала о ней с раздражением и безо всякого уважения.

 Ирония в том, что оглядываясь назад, я понимаю, что ее главной виной была слишком сильная любовь ко мне.

 И мой отчим безмерно любил ее.

 – Я пыталась дозвониться до Стентона, – произнесла я. – Но все звонки сразу же отправляются на голосовую почту.

 – Я тоже пытался, – Кэри потер свой небритый подбородок. – Я надеюсь, что он в порядке, хотя и сам понимаю, что это маловероятно.

 – Думаю, должно пройти время, чтобы мы все были в порядке.

 На мгновение наступила тишина, в которой никто не чувствовал неловко. Затем Кэри произнес:

  – Утром я разговаривал с твоим отцом, перед отъездом в аэропорт, о его планах переезда в Нью-Йорк.

 Я поморщилась.

 – Мне нравится то, что он будет рядом, но сама мысль о том, что он будет работать на Гидеона очень странная.

 Он медленно закивал.

 – В этом есть смысл.

 – А ты что думаешь?

 Он повернулся, чтобы посмотреть мне в глаза.

 – Ну, знаешь, беременность Тат и мысль о детях поменяли мою жизнь. Так вот прибавь к моей ситуации 24 года, и я скажу, что любящий родитель сделает абсолютно все, чтобы улучшить жизнь ребенка.

 Даа, определенно что-то в Кэри изменилось. Иногда нужна просто хорошая кочка, чтобы двинуться в правильном направлении. Для Кэри это была мысль об отцовстве. Для меня встреча с Гидеоном. А для Гидеона, возможно, вероятность того, что он потеряет меня.

 – Я к чему веду, – продолжил он. – Он сказал, что Гидеон предложил ему квартиру, но он хотел бы остаться со мной.

 – Вау. Ну ладно, – мне нужно было много осмыслить. Первое – это то, что отец на полном серьезе рассматривал возможность работы на Гидеона в Нью-Йорке. Второе – это то, что мой лучший друг решил жить отдельно от меня. Я не знала, что чувствовала из-за всего этого. – Я переживала, что папе не очень приглянется мысль жить в комнате, ну после того как он и мама…

 Я не думала, что смогла бы жить в пентхаусе, если бы у меня не было Гидеона. Там было слишком много наших воспоминаний. Не уверена, что смогла жить и помнить обо всем этом, зная, что его больше нет.

 – Я тоже об этом переживал, – Кэри положил руку мне на плечо. Такое простое, но успокаивающее прикосновение. – Но подумай, ведь воспоминания – это все, что осталось у Виктора от Моники.

 Я закивала. Папа столько раз за последние годы переживал, что его любовь была безответной. Вероятно после того дня он понял, что ошибался. Это было бы прекрасным теплым воспоминаний.

 – И ты думаешь остаться там, – сказала я. – Мама говорила, что предложила тебе эту квартиру.

 Он улыбнулся. Это была там улыбка, пропитанная меланхолией. – Думаю да. И, в общем-то, будет проще, если твой папа тоже там будет. Я предупредил его о том, что вероятно время от времени там будет ребенок. И мне показалось, что идея ему приглянулась.

 Я повернулась к дому и наблюдала за тем, как папа корчит рожицы, чтобы развлечь мою маленькую двоюродную сестру. Он был единственным, у кого только один ребенок, и я была уже взрослой. Я нахмурилась, заметив, как Гидеон направился ко входу. Куда он шел с фартуков, повязанным поверх джинсов на бедрах? Он открыл переднюю дверь и замер на месте. Я поняла, что кто-то постучал, но не могла увидеть, кто именно, так как Гидеон закрывал весь проход. Наконец, он шагнул в сторону.

 Кэри повернулся посмотреть, что завладело моим вниманием, и нахмурился.

 – И что он тут делает?

 Я думала о том же самом, когда зашел брат Гидеона. А затем появилась Айерленд, неся в руках подарочный пакет.

 – А что у нее в руках? – спросил Кэри. – Свадебный подарок, который нельзя вернуть?

 – Нет, – я заметила дизайн пакета, который был слишком праздничным и цветным для свадьбы. – Это подарок на день рождения.

 – Вот же дерьмо, – пробормотал Кэри. – Я совершенно забыл об этом.

 Когда Гидеон закрыл дверь, а его мать так и не появилась, я поняла, что Элизабет была неявившемся гостем на дне рождение своего первенца. Меня накрыла волна боли и сочувствия и заставила сжать руки в кулаки.

 Что, черт возьми, не так было с этой женщиной. Гидеон не общался с матерью с той самого момента, когда все ей высказал в своем офисе. Учитывая, какой сегодня день, сомневаюсь, что она настолько безрассудна.

 И все это заставило меня понять, что я была не единственной, кто потерял мать.

 Крис встал и подошел к своим детям, обнимая Кристофера, пока Айерленд обнимала Гидеона. Она улыбнулась, протягивая ему подарок. Он взял его и повернулся, жестом показывая на меня. Молодая и сияющая Айерленд в изящном платье вышла к нам.

 – Вау, Ева. Место просто офигенное.

 Я обняла ее.

 – Тебе нравится?

 – А что тут может не нравиться, – Айерленд обняла Кэри, а затем посмотрела на меня с печальным выражением лица.

 – Я соболезную твоей потери, Ева.

 Слезы, которые были где-то на поверхности, запеленили взгляд.

 – Спасибо.

 – Я и представить себе не могу, – продолжила она. – Даже учитывая, что сейчас я не очень-то симпатизирую своей маме.

 Подойдя, я положила руку на ее руку. Несмотря на то, что я чувствовала по отношению к Элизабет, я бы никогда и никому такого не пожелала. Особенно Айерленд.

 – Я надеюсь, что у вас все наладится. Чтобы это ни было. Если бы моя мама сейчас была рядом, я бы забрала очень многое, сказанное и содеянное.

 И произнеся это вслух, я поняла, что больше не могу сдерживаться, поэтому извинилась и направилась по ступеням вниз к пляжу, а потом к воде. Я остановилась, когда лодыжки ушли под воду, позволяя морскому бризу унести слезы.

 Закрыв глаза, я подальше задвинула свое горе в коробку, из которой достала вчера. Это был день рождения Гидеона, праздник, который я хотела отпраздновать, потому что он подарил моего мужчину всему миру и, в конечном счете, моей жизни.

 Я вздрогнула, когда теплые руки обвили меня вокруг талии, притягивая ближе к накаченному телу. Гидеон опустил подбородок на затылок. Я почувствовала, как он глубоко вздохнул, когда я положила свои руки поверх его.

Когда я собрала себя в руки и смогла говорить, я произнесла:

 – Я удивлена, что бабушка позволила тебе сбежать.

 Он грустно засмеялся.

 – Она говорит, что я напоминаю ей твоего отца. А она напоминает мне тебя.

 Я думаю, что в целом так и было, учитывая, что меня назвали в ее честь.

 – Потому что я не выпускаю тебя из своих неумолимых тисков?

 – Потому что даже несмотря на то, что она пугает меня, я, кажется, не могу от нее уйти.

 Тронутая его словами, я повернулась и положила голову ему на грудь, там, где билось его сердце, слушая его сильный и спокойный ритм.

 – Я не знала, что твой брат и сестра придут.

 – Я тоже.

 – Как ты относишься к тому, что здесь Кристофер?

 Я почувствовала, как он пожал плечами.

 – До тех пор пока он не ведет себя, как мудак, я не против.

 – Справедливо, – если неожиданный визит его брата не волновала Гидеона, то и мне не стоило переживать.

 – Я хочу тебе кое-что рассказать, – произнес он. – О Кристофере. Но сейчас не время.

 Я уже собралась возразить ему, но вовремя себя остановила. Он был прав. Сегодня мы должны были вновь произнести наши клятвы, в окружении друзей и родственников. Мы должны были праздновать его день рождения, и счастье должно было быть таким всепоглощающим, что места для печалей и сожалений не должно было остаться. А вместо этого, мы были погружены скорбью, которую вынуждены скрывать. Но, тем не менее, не было смысла добавлять в этот список еще и неприятные вещи.

 – У меня есть кое-что для тебя, – сказала я ему.

 – Мм.. соблазнительная мысль, но здесь слишком много людей.

 Мне понадобилось пара секунд, чтобы понять, что он меня дразнит.

 – О Господи. Ты просто дьявол во плоти.

 Я опустила руку в карман и взяла в руки свой подарок, который был надежно спрятан в черном вельветовом упаковочном мешочке. У него была и красивая коробка, но я решила носить его в кармане, надеясь неожиданно отдать его ему, когда наступит подходящий момент. Я не хотела дарить его вместе с остальными подарками.

 Я повернулась к нему лицу, достав подарок, и положила на обе раскрытые ладони.

 – С днём рождения, Ас.

 Его взгляд переместился с моих рук на лицо. В его глазах искрился свет, который появлялся только тогда, когда я дарила ему что-то. И он всегда побуждал меня дарить чаще, подарить ему все. Мой муж, как никто другой, заслуживал быть счастливым. И цель моей жизни состояла в том, чтобы сделать все возможное, чтобы он всегда был счастлив.

 Гидеон взял мешочек и развязал шнурок.

 – Я просто хочу, чтобы ты знал, – начала я, стараясь побороть нервозность. – Просто невероятно сложно купить подарок тому, у кого есть все, включая немалую часть Манхэттена.

 – Я ничего не ждал, но мне всегда нравятся твои подарки.

 Я перестала дышать.

 – Знаешь, вероятно, ты не захочешь ими пользоваться, что нормально. Я имею в виду, не чувствуй словно обязан носить…

 Платиновые швейцарские карманные часы от Вашеро́н Константин выскользнули в его открытую ладонь, покрытие коробки мерцало, когда на него попадали солнечные лучи. Кусая губу, я ждала, когда он откроет ее и посмотрит на содержимое.

 Гидеон прочитал слова, выгравированные на часах, вслух: «Твоя навечно, Ева».

 – Туда можно вставить небольшую фотографию. Я планировала, что там будет фото с нашей свадебной церемонии, но…

 Я прочистила горло, когда он посмотрел на меня взглядом, настолько наполненным любовь, что все внутри затрепетало.

 – Я знаю, что это старомодно. Я просто подумала, что, учитывая, что ты носишь жилеты, то и их носить будешь. И вообще, я знаю, что ты носишь часы на запястье, поэтому, наверное, все же не будешь. Но…

 Он поцеловал, прервав мою тираду.

 – Я буду оберегать их, как сокровище. Спасибо.

 – Мм… – я облизала губы, все еще чувствуя его вкус. – Я рада. С ним идет цепочка для карманных часов, она в коробке. Аккуратно положил часы обратно в мешочек, он положил их в карман.

 – У меня тоже есть кое-что для тебя.

 – Все должно быть в рамках приличия, – подразнила его в ответ я. – У нас собираются зрители.

 Гидеон обернулся через плечо и посмотрел, сколько членов нашей семьи вышли из дома. Обслуживающая компания по питанию забила летнюю кухню напитками и закусками, и люди стали наведываться туда, пока свинина для посоле готовился в духовке.