Текст книги "Магический квадрат"

Автор книги: Сильвия Брена

Соавторы: Иджинио Страффи
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 20

Этой ночью Майе не удалось сомкнуть глаз ни на минуту. На сердце тяжелым камнем давила запавшая в мозг беспощадная фраза: «Еще вчера мне нравилось все. А сегодня все исчезло: пленительность жизни, ощущение прекрасного, интерес, удовольствие, все. В меня, словно недомогание, вселилось ощущение закончившейся юности и увело прочь».

Цитата из «Сердца тьмы», книги, которую подарил ей Трент, прежде чем исчезнуть. Его любимая фраза. Он даже поставил ее эпиграфом к своему профилю в Facebook.

Что творится с Трентом? Почему он так странно ведет себя с ней?

Она встала. Слишком длинная пижама мешала ходить. Она подвернула штанины, одернула розовую майку, осторожно открыла дверь и выглянула наружу. Под дверью комнаты Меган виднелась полоска света.

«Только бы она меня не услышала», – подумала Майя, задрожав, – тогда конец». «Майя-малышка-что-случилось-тебе-нужна-твоя-мама-скажи-мне-дорогая-чем-я-могу-помочь-тебе-я-все-время-пытаюсь-но-с-тобой-это-невозможно-ты-свернулась-клубком-словно-ежик-все-время-дуешься-что-я-тебе-сделала-Майя-скажи-мне-пожалуйста?»

Майя мысленно представила неудержимый бессмысленный поток материнских слов, неизбежный, выйди Меган из своей комнаты.

Поэтому надо было ступать осторожно, насколько возможно.

Проклятая лестница поскрипывала под Майиными ногами. Зеленый ковер, покрывавший ступени, не глушил шагов. Опершись о стену, Майя тихо, ступенька за ступенькой, спускалась на нижний этаж, где была кухня. Девушка хотела приготовить отвар ромашки, который действовал на нее успокаивающе. И вдруг она оступилась. Раздавшийся скрип прозвучал в ее ушах раскатом грома.

– Майя, это ты?

Она повернулась кругом и поспешила в обратный путь, стремясь как можно скорее укрыться в стенах своей комнаты.

– Майя?!

Она не ответила. Услышала, как открылась дверь материнской комнаты, услышала стук каблучков ее домашних туфель. Мать подошла к двери дочери, постояла, прислушиваясь, и вернулась к себе. Майя погасила свет и нырнула под одеяло. Задернула занавеси балдахина, протянула руку к iPod и надела наушники. Передумала, включила функцию iBlackout, выбрала приглушенный зеленый свет, превратив iPod в ночную лампу. Взяла бумагу и карандаши, лежавшие на прикроватной тумбочке, и принялась рисовать… самое себя, собственное раздраженное эго, мини-Майю, самую ужасную из всех, каких в себе знала.

Она попробовала изменить рисунок, сделанный недавно. Нарисовала повернутые внутрь ступни, взлохмаченные волосы, злой взгляд. Изменила цвет одежды: теперь она стала черной с легким фиолетовым оттенком по контуру. Оценила то, что получилось. Похвалила себя: действительно, походила на манекен в витрине лавки на Камден. Теперь пришла очередь деталей. Попробовала пририсовать летающие сердечки. Отодвинула рисунок на расстояние вытянутой руки, вгляделась, стерла сердечки. Пририсовала нож к руке своего бумажного альтер эго. «С чего бы это?» – задала себе вопрос и тут вспомнила ту ночь. Почесала лоб кончиком карандаша и принялась прорисовывать детали: большую рукоятку, на ней три винта, блестящее лезвие, которое вполне можно было использовать вместо зеркала, широкое, очень широкое. Некоторое время рассматривала рисунок. Замечательно, оценила она свою работу, мини-гильотина для разделки мира.

Положила рисунок на тумбочку и села в позицию лотоса: прямая спина, скрещенные ноги, таз вперед, руки на коленях, большие и указательные пальцы образуют кольцо. Придавила языком заднюю часть неба. Сделала три глубоких вдоха. И рассмеялась. Эта поза всякий раз заставляла ее смеяться, она казалась карикатурой на статуэтки Будды, которыми были заполнены рынки дешевых товаров. Учитель Чанг всегда настаивал на том, чтобы его ученики по возможности принимали эту позу перед любым важным действием. Майе поначалу это упражнение действовало на нервы, но очень скоро она привыкла к нему, заметив, что оно действительно помогает ей не только сконцентрировать энергию, но и успокоиться в тяжелые моменты. Самым сложным в упражнении было освободить мозг от переполнявших его мыслей и эмоций. Но именно этого настойчиво добивался от своих учеников Учитель Чанг: «Концентрация есть сущее, если вы хотите высвободить для достижения цели всю свою энергию». Она начала упражнение.

Первый быстрый вдох. Долой Трента. Второй вдох. Воздух вошел, опустившись до кончиков легких. Долой Фебу с ее проблемой. Третий вдох, воздух опускается ниже и заполняет живот, Боже, только бы не лопнуть! Задержка воздуха – и выдох через ноздри.

Нуль-результат. Майе не удалось прогнать мысли, крутившиеся в мозгу.

Она вытянула ноги и зажгла свет. И замерла, услышав зазвучавшую внутри себя музыку, которая волнами поднималась из живота или даже откуда-то ниже. Из солнечного сплетения, из скрещения нервов под желудком, на которое Учитель Чанг всегда ссылался.

«See the stone set in your eyes. See the thorn twist in your side. I wait for you»[13]13
  «В твоих глазах лишь лед и гнева шторм. Я жду тебя» (англ.).


[Закрыть].

Это была любимая песня Дэвида. Майя вновь села в позу лотоса и опять задышала, как предписывало упражнение. Теплый ручеек пота потек у нее по лбу и дальше по щеке.

Она сделала всего лишь несколько глубоких вдохов, когда почувствовала острую боль в боку, словно к нему приложили раскаленное железо. От болевого приступа перехватило дыхание. За ним последовал второй, более сильный, в области сердца. На этот раз ей показалось, что с нее сорвали кусок кожи. Несмотря на эту адскую боль, Майя попыталась сосредоточиться на дыхании. Третий болевой удар пришелся в правую сторону шеи, прямо в татуировку спирали, которой она так гордилась. Глаза заволокло туманом, она едва не потеряла сознание. Все тело постепенно напитывалось болью, обматывавшей ее концентрическими кругами. Страшная, нестерпимая боль переломила Майю пополам, тисками сжала горло, не давая дышать. Майя изо всех сил старалась не поддаться этой дикой боли, никогда прежде не испытанной, попыталась втянуть в себя воздух, но он никак не хотел проникать в легкие.

«Я умираю», – теряя сознание, подумала она, ощущая, как какая-то неведомая сила втягивает ее по спирали в черную бездонную воронку…

Но в это мгновение словно чья-то рука потащила ее обратно. Майя открыла глаза и сделала вдох. Свежий воздух наполнил легкие, и она поняла, что жива.

И тут же почувствовала благодатное жизнеутверждающее тепло, волнами обволакивающее ее тело, каждую его клетку. Она ощутила необыкновенную любовь. Ее глаза налились слезами. Всем своим существом она восприняла зазвучавший голос.

«Привет, малышка. Извини, маленький цветок лотоса. Это был я».

– Папа?!

«Да, любовь моя, это я».

– Папа, что это было?..

«Это было воспоминание о моей смерти, любовь моя. Боль, внезапно всплывшая в моей памяти, которую мне не удалось заблокировать. Извини меня за то, что тебе передались эта боль и чувство удушья, когда последний удар ножа пришелся мне в горло, и двенадцать секунд до смерти. Я жил еще двенадцать секунд».

– Почему, папа? Почему это передалось мне?

«Потому что, любовь моя, тебе дан Дар. Потому что ты особенная девочка. Поцелованная Богом. Ты – Избранная. А такие, как ты, страдают больше других».

– Но зачем ты заставил меня пережить твою смерть?

«Это не я, любовь моя. Так всегда случается вначале. Когда открывают Дверь. И мертвые говорят с живыми. Я еще не настолько опытен в этом и пока не в состоянии как следует управлять своими воспоминаниями. А ты еще не умеешь открывать и закрывать Дверь, чтобы защитить себя от страданий. Нам с тобой предстоит многому научиться. И мне и тебе, любимая моя девочка».

– Папа, а разве страдание существует и… в вашем мире?

«Нет, любовь моя, нет. Страдание существует только в памяти. В памяти о переходе из одного измерения в другое, в момент смерти, как называете это вы, живые. Здесь нет страдания, здесь есть только любовь».

– Зачем ты вернулся, папа?

«Я не вернулся, светлячок. Я всегда был здесь. Мы живем в одной и той же вселенной. Без времени и без пространства. Только обычные люди не видят нас, тех, кто перешел через разделяющий барьер. А ты видишь. Потому что обладаешь Даром».

– Но я не просила о нем!

«Я знаю, малышка. Тем не менее он у тебя есть. Как и есть задача в твоей жизни. Ты должна научиться пользоваться своим Даром».

– Почему ты дал знать о себе именно сейчас, папа?

«Потому что ты искала меня».

– ???

«Это не мертвые ищут живых, это живые, которым необходимы ответы, ищут мертвых».

– У меня накопилось очень много вопросов, па. Но я думаю, что ты никогда не сможешь ответить на них.

«Малышка, никогда не говори никогда».

– Па…

«Да, цветок лотоса?»

– Спасибо.

«За что?»

– За ту ночь. Ты защитил меня.

«Я тебя направлял, это единственное, что я мог сделать отсюда».

– Все равно спасибо.

«Майя, я хочу сказать тебе кое-что важное».

– ???

«Будь осторожна, малышка. Опасность еще не миновала».

– О боже, этот монстр опять вернется? «Майя, отнесись к моим словам серьезно. Ты – Избранная. И кое-кто охотится на тебя. Будь начеку».

– Па?..

«Да, Майя…»

– Па, почему ты покидаешь меня?

«Я не покидаю тебя, малышка Майя, я всегда здесь».

ГЛАВА 21

– Черт бы побрал тебя и твоего ублюдка! Я знал, что не должен доверять вам. Я это чувствовал. Ты бездарная тварь!

Вернувшись в комнату, мужчина излил всю свою желчь на несчастную женщину, сжавшуюся в комок в углу потертого дивана.

– Кайл, прошу тебя… Ты же видел, мальчик был расстроен, с ним нельзя так вести себя…

– «С ним нельзя так вести себя»… Дура! Что ты за мать? Не можешь заставить этого сопляка быть послушным. Посмотри на себя, тварь дрожащая!

Выпустив пар, Кайл Зефс заговорил подчеркнуто тихим голосом, который еще больше угнетал Дебору Грейв.

– Кайл, прошу тебя, оставь его в покое. Он всего лишь мальчик, выросший без отца, ты же знаешь.

– И, как мне кажется, без матери тоже. Ты что, не понимаешь, глупая, какое место занимал он в нашей игре? Мне что, теперь остановить всю операцию по вине этого психованного мальчишки? Мы не шутим, Дебби. На этот раз ты в беде. И поскольку ты его покрываешь, я буду считать тебя виновной наравне с ним.

– Нет, Кайл, пожалуйста, он здесь ни при чем. Он защищает того, кого любит. Ты же знаешь, он славный мальчик.

– Вот этого я как раз не знаю. И мне наплевать на его чувства. Уже поздно, Дебора. Слишком поздно. Время утекает. Мы не можем больше ждать. Если ты не с нами, ты берешь на себя ответственность за последствия. Ты и твой душевнобольной сынок. И знаешь почему, Дебби?..

– Я… я…

Дебора Грейв не смогла закончить фразу, она зарыдала, представив, что может ждать ее и Трента, пойди они против воли этого страшного человека.

– Не плачь, идиотка. Знаешь или нет? Можешь понять своей тупой башкой, что речь идет о жизни и смерти, прежде всего твоей и твоего ублюдочного сынка!

– Кайл, умоляю, оставь его в покое. Он здесь абсолютно ни при чем. Он верен тебе. Он просто влюбленный мальчик. Прошу тебя, не причиняй ему зла.

– Если ты хочешь его спасти, открой мне сама то, что он узнал.

– Я не могу.

– В таком случае ты его сообщница. Хочешь стать причиной его смерти, мадам медиум?

– Кайл, оставь его в покое, умоляю тебя. Я не могу его предать.

Дебора вновь зарыдала, раскачиваясь, словно камыш под сильными порывами ветра.

Кайл Зефс был уверен, что рано или поздно она сломается. Он видел, что она уже сдается. Для ускорения процесса следовало поменять тактику.

– Хорошо-хорошо, я же не монстр какой-нибудь. Давай поднимайся.

Зефс протянул Деборе руку, которую та с признательностью схватила.

– Дай я вытру тебе слезы. И мы вместе поищем выход из ситуации. Мы же всегда находили его, не так ли?

Женщина искоса взглянула на Профа. Она всегда боялась этого человека, боялась неожиданных перемен его настроения, его дьявольской способности обманывать ближнего.

– Садись сюда.

Проф привлек к себе женщину и обнял за плечи.

– А теперь расслабься. Прости меня за несдержанность. Порой я теряю самообладание.

– Ничего, Кайл, ничего.

– Дебора, я знаю, у тебя нелегкая жизнь. Просто иногда, заделами, об этом забываю.

Зефс взял запястье женщины и начал считать пульс. Потом погладил по щеке.

– Все хорошо, моя принцесса. Ты знаешь, что еще долго будешь красива?

– Ох, Кайл, я давно не думаю об этом. Ты же сам видишь, во что я превратилась.

– Успокойся, прижмись ко мне. Я рядом. И я всегда буду рядом.

– Да.

– «Да» что?

– Да, Кайл, я знаю.

– И?

– И я верю тебе, Кайл.

– И?

– И знаю, что любое твое решение – наилучшее из всех возможных.

Проф слегка приподнял рукой ее подбородок и заглянул в глаза:

– Никогда не забывай этого. Ты нужна мне. Ты моя драгоценная жемчужина, я никогда не сделаю тебе плохо.

Холодными губами он едва прикоснулся к губам женщины. Дебора Грейв закрыла глаза и вздохнула.

– Дай мне только завершить эту операцию, Дебби. Потом мы уедем. Трент, если захочет, сможет уехать с нами.

– Это правда?

– Конечно! Когда я тебя обманывал? Но сначала я должен довести до конца задуманное. Это очень важно, ты же знаешь. Поэтому я нервничаю и теряю голову. Осталось всего ничего.

– Извини, Кайл. Извини. Я как-то упустила из виду, насколько важна твоя Миссия.

– Наша Миссия, глупышка.

– Да, наша.

– Миссия, которая изменит судьбу человечества.

– И откроет путь в лучший мир.

– Мир, за который мы боремся.

Проф осторожно освободился из объятий женщины, поднялся и закурил сигару.

– Ты не возражаешь?

Дебора утвердительно кивнула. Ей снова было приятно видеть этого элегантного и уверенного в себе мужчину.

– Кайл?

– Да?

– Я должна сказать тебе кое-что.

– Я слушаю тебя, дорогая.

– То, чего не хотел сказать тебе Трент.

– Да?

– Так вот…

– Дебора, ты вовсе не обязана… Я понимаю тебя, ты хочешь защитить его, но…

– Нет, Кайл, ты меня убедил. Наша Миссия важнее детских чувств мальчика.

– Думаю, ты права.

– Так вот, Трент видел тот знак, который ты давно ищешь.

– Какой знак?

– Две строчки в линию и квадрат посредине.

– Ах, этот! А разве я тебе о нем когда-нибудь рассказывал? Это символ одного древнего народа – майя.

– Я знаю, Кайл. Ты же мне показывал рисунок, забыл?

– Ах да, конечно, милая, конечно. Разве я мог не поделиться с тобой своими открытиями!

– Этот знак находится на теле девочки, подруги Трента.

– Да ты что?!

– Да. Он у нее на животе. Так мне сказал Трент. Совсем рядом с пупком. В виде родинок.

– Странно. Ты в этом уверена, Дебби? Этим знаком отмечаются только избранные личности. Предвестники. Увидеть его на животе какой-то лондонской девчонки…

– Кайл!..

– Нет, я не сомневаюсь, что ты говоришь правду… Но факт заключается в том, что это чертовски серьезное дело…

– Именно поэтому Трент и сбежал. Он хотел сохранить это в тайне.

– Дурачок. Он не знает, что единственный способ сохранить тайну – это доверить ее нам.

– Вот именно.

– Кто эта девочка, Дебби?

– Не знаю, могу ли я…

– Ну, Дебби, ну, давай…

– Ее зовут Майя. Майя Фокс.

ГЛАВА 22

– Это я.

– Как дела, Проф?

– Спасибо, неплохо, Гейси. Есть новости. Ты, кажется, попал в цель со своей бредовой Миссией.

– ???

– Это может быть она, Гейси. Ты должен пойти и забрать ее.

– Кого, Проф?

– Девушку. Ту самую.

– Какую девушку, Проф?

– Кретин! Избранную!

– Ты ее нашел, Проф?! Ты уверен, что…

– Нет, не уверен. Но, может быть, это она. Ты должен пойти и убедиться в этом.

– О'кей, Проф. Кто она такая?

– Ее зовут Майя Фокс. Тебе это имя ни о чем не говорит?

– Но… Проф, нееет, этого не может быть!

– Почему?

– Она же СТРАШИЛИЩЕ, Проф!

ГЛАВА 23

ПОСЛАНИЕ № 3

Мег, черт тебя возьми, на этот раз ты попала. Клянусь, Мег, я пытался вытащить тебя из беды, но долг превыше всего. Превыше меня.

Дьявольщина, Мег, но он ее нашел. Он говорит, что это именно она. Да-да, кретинка криминалистка, напряги свои мозги.

Я ГОВОРЮ О ТВОЕЙ МАЙЕ.

Об этой каракатице.

Он хочет, чтобы я забрал ее.

Он идиот, Мег. Я же тебе говорил, что у него не все в порядке с головой. У него мозги протухли.

Как можно утверждать, даже гипотетически, что твоя несчастная дочь – Избранная?

Ты сама подумай, Мег! Среди стольких совершенных девушек, каких полно в городе, именно это пугало – Избранная!

По-моему, он что-то имеет против тебя.

Кроткая Мег, и это тебе тоже предстоит пережить. Он же сумасшедший, этот убийца.

Ладно, оставим.

Однако теперь у меня проблема.

Хотя тебе плевать на мои проблемы, верно?

У тебя только одна задача: защитить свою уродину.

А у меня наоборот.

Я должен прийти и забрать ее. И по его прихоти испохабить свое Дело, именно сейчас, когда я у финиша, когда Совершенство почти достигнуто.

Как я ненавижу его. Этого засранца. Высокомерного зазнайку.

Он понятия не имеет о том, что такое Совершенство.

А теперь у него появился другой дружок, и он может захотеть избавиться от меня.

Наступило время ГЕКТОРА. Сэра Гектора.

Кто этот Гектор?

Гектор здесь, Гектор там, Гектор сказал, Гектор сделал, Гектор посоветовал.

ДАПЛЕВАТЬЯНАНЕГОХОТЕЛ!

Плевать на этого Гектора!

У меня одна жизнь! Моя!

И мое прошлое. Хотел бы я увидеть прошлое этого хлыща. Не сомневаюсь, оно жалкое по сравнению с моим.

Нет, вот только этого не надо.

Не надо, доктор Мур. Или Фокс? Или как тебе еще захочется.

Не пытайся подвергнуть меня психоанализу.

Даже на секунду не думай, что я такой, какой есть, потому, дескать, что у меня было тяжелое детство.

НЕТ! Я тебе уже говорил.

Моя мать, эта шлюха, здесь ни при чем.

У меня есть Миссия.

Пойми это. Меня самого приводит в бешенство то, что у меня нет выбора.

Я приду и заберу ее у тебя.

Поверь, мне это самому противно. Нет, ты только посмотри, в какое дерьмо он меня сует!

ГЛАВА 24

– Майя, что с тобой? У тебя такие синяки под глазами, словно тебя всю ночь избивали…

– Я плохо спала, Фло.

– Тяжелые мысли?

– Тяжелые встречи.

– Ты такая загадочная, Мисс Тайна… Посмотри-ка туда… Феба! Эй, Феба! Вот она, наша героиня.

Ровно в восемь утра Майя и Фло дожидались свою подругу, которая, наряженная в новый, с иголочки, серебряный пуховик, подходила к калитке, провожаемая любопытствующими взглядами учеников мужского пола, заполнивших школьный двор.

Красная сумка от «Miu Miu», последняя-коллекция-с-шикарными-застежками-полный-отпад, была единственным, что осталось от прежней супермодницы Фебы. Девушка шла задумавшись, низко опустив голову.

– Феба, ты решила выиграть приз самой несчастной девице в нашей школе? – послышался визгливый голос Стейси, перекрывший гвалт толпившейся у входа в школу малышни.

Фло повернула голову и увидела входящую во двор компанию mean girls: Стейси, Лиз и идущую в нескольких шагах сзади Юкико.

Фло посмотрела на Майю, в поисках подтверждения готовности к конфликту с этими несносными дурами. Но подруга, погруженная в свои мысли, ничего не замечала вокруг. Фло покачала головой и одна понеслась на помощь Фебе.

– Эй, ты, Стейси, чего тебе надо от Фебы?

– Ох! Ох! Ох! Да это никак адвокат Крамбл! Да с такой семейкой, в которой ты живешь, да в таком прикиде, Флоранс, ты должна будешь целовать Богу пятки, если тебе удастся ступить ногой в судебный зал.

Фло едва сдержалась, чтобы не врезать Стейси по физиономии. Услышать ненавистное ей имя Флоранс из уст этой поганки! Еще больше раздражило Фло упоминание о ее семье. Да, немного странной. Той, где родители не признавали условностей и были убежденными экологистами и вегетарианцами. Но это не давало права размалеванной кошке говорить о них как о неудачниках. Она ошпарила взглядом Стейси, которая, на всякий случай отойдя подальше, зашипела:

– Чего ты уставилась на меня, Фло? Думаешь, я тебя боюсь? Такую ужасно, безнадежно, неотвратимо ненормальную. Утешься, титул честной барышни на балу неудачников твой по праву.

Стейси подмигнула своей свите. Лиз принялась напоказ хохотать.

– Очень жаль, Мисс IQ, что я не смогу пригласить тебя на этот бал, – фыркнула Фло. – Знаешь, неудачники, собравшись вместе, беседуют друг с другом. Спорят. О глупостях, разумеется. Не имеющих отношения к высокой философии по поводу последних коллекций «Dolce & Gabbana», по которым сходите с последнего ума ты и твои интеллектуалки типа Лиз.

– Я презираю «Dolce & Gabbana», они так вульгарны, – скорчила гримасу Стейси.

Фло повернулась к Фебе:

– Пошли отсюда, подруга. Наплюй ты на этих дур.

– Одну минуту, мамочка, не спеши так.

Стейси положила свою хищную лапу на плечо Фебы. Фло резко обернулась и с силой отбросила руку Стейси с плеча Фебы.

– ОСТАВЬ ЕЕ В ПОКОЕ! Тебе ясно? Убери руки! И пошла прочь! Ты клещ, Стейси. Ты мерзкий, отвратительный клещ! И берегись, я решила очистить мою территорию от нечисти!

– Фло! Фло! Сколько злобы впустую. И все из-за шлюшки, которая залетела неизвестно от кого!

К счастью, Феба уже отошла за угол здания, где никто не мог наблюдать ее отчаяния, и, не сдержавшись, разрыдалась. Увидев это, Майя вышла из оцепенения, в котором пребывала целое утро. Сперва она подбежала к Фебе и попросила ее успокоиться, после чего решительным шагом направилась на помощь Фло.

– Не надо ссориться, – послышался тоненький голосок Юкико, прервавший сердитую пикировку девушек. – Некрасиво. Неправильно.

– А тебе какое дело? – огрызнулась Стейси.

– Стейси, ты, может, хорошая в себе. Я не знать. Но она нуждается тебя.

Японочка показала в ту сторону, куда ушла Феба.

– Тебе-то что за дело до этой шлюшки?

– Ты несправедливая. Ты плохая.

– Кто?! Я?!

– Ты не можешь быть подруга, если такая плохая.

– Надо же! Мне только нравоучений от этой Мисс Восходящее солнце и не хватало! Извини, джап, но ты суешь свой нос в чужие дела, понятно?

– Ты злая. Я не считать тебя больше своя подруга.

– А знаешь, что я тебе скажу, дура косоглазая? Плевать мне на твою дружбу! Мы тебя и подобрали-то из жалости.

– Ты настоящая змей. Ка па shi des познакомится тебя.

– Что ты сказала? Какого хрена тебе надо? Пошли, Лиз, предоставим гейшу ее несчастной судьбе.

Стейси повернулась на каблуках «Тогу Burch» и, задрав подбородок, проследовала к дверям школы, которая уже закрывалась.

– Что ты ей сказала?

– Что я печальная, что познакомится ее.

– Юкико!..

– Да, Майя.

– У тебя очень добрая душа. Arigato за твой поступок.

– Hai, gen ki des. Пожалуйста, не за что, на твоем языке.

Майя взяла под руку Юкико. Та, в свою очередь, взяла за руку Фебу. Возглавляемые Фло, шедшей немного впереди, они направились в свой класс. И тут же звонок известил о начале уроков.

Ни одна из четырех девушек не обратила внимания на то, что за ними, едва скрытый розовыми кустами мисс Тиллерман, наблюдал какой-то человек. Надвинутый на глаза капюшон черной куртки скрывал лицо серого цвета и тусклые волосы. Человек стоял без движения, замерев, как замирает на солнечном свете чувствующая опасность ящерица. Единственное, что у него двигалось, – его глаза, блеклые и холодные. И очень быстрые. Они сопровождали каждое движение девушек. Но прежде всего – движения маленькой стройной фигурки с длинными черными блестящими волосами, ступавшей мелкими шажками. Когда человек смотрел на нее, на его физиономии с запавшими скулами появлялась легкая улыбка.