Текст книги "Бесславный (ЛП)"
Автор книги: Шеррилин Кеньон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
Асмодеус расстворился перед ним, но лишь для того, чтобы появиться с боку от Ника и прошептать ему в ухо.
– Бейн хороший друг Грима.
Ник застыл, когда предыдущее ведение Бейна и последние факты совместились, и до него дошло то, чего он не хотел бы знать.
Нет. Это невозможно.
Или?
Ник прокашлялся.
– Так, на заметку, а ты не…
Язвительная ухмылка появилась на лице Бейна.
– Один из четырех всадников Апокалипсиса? Да, Ник, это я.
Ник застыл и едва мог осознать это. Странно, так ведь? Он мог вынести то, что его босс был генералом в древней Греции. Ашерон был чем-то одиннадцати тысяч лет, и все остальное паранормальное дерьмо, в котором он варился.
Но это…
Это казалось совершенно невозможным.
«После всего, через что ты прошел, ты еще собираешься сомневаться в этом?»
Ага, видел он этот эпизод X-файлов слишком много раз, и хотя он хотел отрицать слова Бейна следующую тысячу лет, но не мог.
Хотя это и пугало, но было логичным.
Ник хмуро уставился на Бейна. Осмотрел его с кончиков его черных байкерских ботинок до кончиков дредов. Если не считать одежды «Снимите это немедленно»…
– Ты выглядишь таким…обычным. Мужик, мой священник будет разочарован, – Отец Джеффри ожидал Всадников в струящихся одеждах, как их изображали на картах Таро, которые Ник видел у прорицательниц собора на площади Джексон.
Бейн не удивился.
– Теперь я понимаю желание Грима вырвать у тебя сердце. А я то считал, что дело в Гриме. Неа. Ты реально бесишь.
Ник приподнял бровь.
– И это объясняет, что имел ввиду Грим, когда говорил, что когда он встречается со своими друзьями, это не очень хорошо заканчивается для человечества. Вы ребята… разрушительны.
Бейн спокойно это воспринял, и вернул любезность.
– То же можно сказать про тебя и твоих друзей.
Наверное.
Хотя, когда Марк и Бабба собирались вместе, это было похоже на ядерную войну. Ему не хотелось это признавать, но Мор, говорил разумные вещи.
Торн снова появился в своем строгом костюме.
– Итак, Бейн, что ты тут делаешь?
– По той же причине, по которой скоро остальные начнут стягиваться к тебе, и это вовсе не из-за твоего гостеприимства. Малачай вернулся в Азмодеа. Люди заметят.
Торн, как и Ник не обрадовался новостям.
– Нам нужно скрыть его.
Бейн фыркнул.
– Удачи.
Торн скрестил руки на груди.
– Удачи не нам, Бейн. Мы все будет скрывать его.
Бейн отрицательно покачал головой.
– Это не моя обязанность.
– Сегодня да, приятель, – сказал Торн с сухой усмешкой. – Если ты только не устал дышать. Я знаю пару людей, которые были бы не прочь сменить тебя во вселенской пищевой цепочке.
Бейн страдающе вздохнул.
– Я тебя не понимаю. Зачем сражаться за червей?
Торн пожал плечами.
– Потому что некоторые верят, что правильные вещи стоит делать, даже когда и не следовало бы. А ты собираешься правильно поступить по отношению к Нику, потому что у меня есть твой номер, и я не побоюсь на него позвонить.
Глаза Бейна засветились злым ярко-зеленым цветом.
– Я ненавижу тебя, Торн.
– Взаимно, Бейн. Теперь обойди периметр и прикрой Малачай.
Ворча, Бейн отошел от все еще дымящихся останков демона.
– Будешь должен, Люциус.
– Мор, мор, мор…я уже расплатился с тобой. Ты выходишь из моей двери. И целиком, не по кусочкам. Сколько еще можно испытывать мое милосердие?
Похлопав его по плечу, Бейн ушел.
Торн стал серьезен в тот самый момент, как тот ушел, и повернулся к Нику.
– Ты хотел знать, кто я такой, Ник? Я создание вроде тебя. Существую лишь для одной цели – быть орудием зла.
Ага, ну да… Не новость. Торн не очень-то и скрывал этот факт. Он не пытался скрыть свою роль за дружелюбными объятиями.
– Разве ты не такой?
Торн рассмеялся.
– Вижу, почему ты так думаешь. Но нет. Я сам по себе. Никто не говорит мне, кто я такой и как должен себя вести. Кого убивать и когда. Или как. Я сам определяю себя. Ни у кого нет права по рождению указывать мою судьбу. И точнее не моим биологическим родителям. Я сам контролирую себя.
Странно, но эти слова успокоили Ника.
– Значит, я не обязан становиться Малачай?
– Нет. Я не это говорю. Ты уже Малачай. Как и человек частично. Ничто это не изменит. Но ты можешь не позволить своему праву по рождению контролировать тебя. Тяжело бороться со своей природой, как с пристрастием, но оно еще и генетически включено в твой ДНК. Желание причинить вред подстегивает тебя. Съедает заживо. Но ты не можешь позволить ему победить. Ты должен помнить, что злая часть служит тебе так же, как и хорошая. Есть время для мира и есть время для войны, а иногда они бывают одновременно. И чаще всего оба ты должен контролировать.
– Можешь научить меня?
Торн покачал головой.
– Только ты живешь в своей шкуре, друг мой. И мой голос в своей голове ты точно не захочешь слушать. И на самом деле уничтожил все, что любил, иногда специально, иногда случайно. Поверь моим словам, что вторые шансы получаешь реже, чем встречаешь истинную любовь. Если нашел, не упусти, парень.
Эти слова зацепили его.
– Ты знаешь Амброуза?
Глаза Торна засветились таким же ярко-зеленым светом, как до того глаза Бейна.
– Ты слышал такой термин – Метавселенная?
– Ага, не смотря на то, что моя мама считает иначе, но я не только играю в видео игры и переписываюсь с друзьями. Я знаю об альтернативных вселенных.
Торн кивнул ему. В его глазах было уважение.
– Тогда ты знаешь, что одновременно, отражения чьей-то жизни находятся в постоянном движении. По одному в каждой вселенной. Бесконечное число Ников. И все же, мы проживаем эту жизнь.
Ага, но вот одно он никогда не мог понять…
– Откуда нам знать, что именно наша жизнь настоящая? Откуда знать, что я не должен жить в другой вселенной?
Торн низко рассмеялся.
– На самом деле, откуда? В этом весь вопрос. Кто может сказать, настоящая это жизнь или нет? И хотя у меня есть ответ, но он тебе не нужен. Достаточно сказать, что ты – это настоящая версия, и Амброуз это знает. Чтобы спасти тебя, Амброуз потревожил материал, который нам не позволено трогать. Он пробил брешь в этой реальности, и пытался добраться до финала, достигнутого другим Ником в параллельной вселенной, чтобы это произошло тут. Но проблема была в том…
– Нельзя достигнуть одинакового финала в двух разных измерениях.
– Точно. Каждый должен танцевать собственный танец. В квантовой механике это называют принципом неопределенности, в котором говорится, чем больше ты знаешь о позиции одного вещества, тем меньше ты контролируешь и управляешь движением другого. Когда Амброуз вернулся и начал играть со временем этой вселенной, то создал изгиб, или мост между плоскостями существований. Теперь в эту вселенную попадают вещи, которых здесь раньше не было. Вещи, которые он не может ни контролировать, ни предвидеть потенциальные проблемы, которые могут сбить вас с пути. Понимаешь, о чем я?
– Ага, пытаясь помочь мне, Амброуз еще больше все испортил.
Торн издевательски отсалютовал ему.
– Неприятно, но правда. Теперь, никто не может предсказать, что случится с тобой. Чем обернется этот новый поворот. Но одно ты можешь знать наверняка, ты гранд при в кровавом состязании. Тот, кто передаст тебя Нойру, будет управлять этим миром и будет прекрасно вознагражден. Ник, мальчик мой, для всех сверхъестественных созданий этой вселенной, ты бесславен, и вокруг твоей головы затягивается петля. Черт, да тебе везет, что я не сдал тебя.
То, как Торн сказал это, заставило Ника задуматься, а не поменяет ли тот однажды свое мнение.
* * *
Коди встала, когда вошла Доктор Бердетт с лечащим врачом Ника, который хотел поговорить с его мамой.
Чирайз пошла к ним, ее глаза блестели от слез. Коди и Калеб встали за ней и Меньярой. Другие стояли в стороне, предоставив Чирайз пространство.
– Он будет жить? – голос Чирайз дрожал.
Доктор Бердетт крепко обняла ее.
– Сладкая моя, разве я не говорила тебе, что мы не позволим твоему малышу умереть? Мы стабилизировали его состояние, и он отдыхает.
Голубые глаза Чирайз расширились.
– Звучит так, будто здесь притаилось «но».
Ответил доктор-мужчина.
– Да. Он в коме, и мы не уверены почему.
Нахмурившись, Чирайз потянулась за поддержкой к Меньяре, затем переключила внимание на доктора.
– Я не понимаю. Что это значит?
Доктор вздохнул.
– Нет никакой причины ему быть в коме. Его раны не были страшными. Не поймите меня неправильно, они плохие, но не смертельно опасные. А еще мы не можем объяснить сильную мозговую активность. Как будто на самом деле он не в коме… что он сильно встревожен, но мы не можем его разбудить… Никогда такого не видел.
Коди обменялась с Калебом встревоженными взглядами.
– Ты думаешь о том же, что и я? – прошептала она.
– Ага. Ник где-то, где ему быть не следует.
– Если это то, о чем я думаю, то я не могу пойти туда.
Калеб низко прорычал.
– Ага, это сделает мой день еще более отстойным, но я кажется пойду туда.
Он подмигнул ей и направился к двери.
Доктор Бердетт крепко сжала Чирайз.
Не могу себе представить, что он не очнется через день или два, милая. С ним все будет хорошо, Чирайз. Вот увидишь.
Чирайз порывисто вздохнула.
– Я столько раз говорила ему не драться. Почему он не мог хотя бы раз послушать, что я говорю? Почему просто не отдать кошелек и…
– Он не дрался с атакующим, – прервала ее Коди, желая все равно защитить Ника.
Даже от его мамы.
Чирайз хмуро посмотрела на нее.
– Что?
– Перед тем как отключиться, он сказал одну вещь. Он хотел, чтобы я донесла до вас, что он сделал, о чем вы просили и не дрался, когда его атаковали.
– Она права, – согласился доктор. – По его ранам видно, что он оборонялся, и нет не единого знака того, что он дрался в ответ. По виду его ран, могу сказать, что он свернулся в клубок на земле, прикрывая голову руками все время, пока его избивали.
Чирайз зарыдала еще сильнее.
– Значит, из-за меня его так избили… – слезы бежали по ее щекам. – Господи, что я наделала?
Коди погладила ее по спине.
– Он просто хотел порадовать вас, Миссис Готье. Он бы съел разбитое стекло на завтрак, если бы вы попросили.
Но ненависть к себе самой и мука в ее голубых глазах говорили о том, что себя она простит не скоро.
– Можно мне его увидеть? – спросила она доктора.
– Конечно, – доктор Бердетт увела ее, а Коди закрыла глаза, пытаясь определить местоположение Калеба. Он полностью исчез из этой реальности.
Если он перенесся в Нижний Мир, чтобы найти Ника, для него это будет не весело. В отличии от нее, он знал ужасы этого места не понаслышке. То немногое, что она знала, пришло от других.
«Ты слишком близко к Малачай, Никода. Ты теряешь свою объективность».
Она знала этот глубокий мужской голос в своей голове. Он принадлежал Сраошу. По званию, он был ее охранником, но на самом деле, он скорее был ее тюремщиком, докладывающем о каждом ее движении высшему начальству.
«Ничего я не потеряла».
Он заворчал, но больше говорить не стал. Он знал, что думали о ней он и остальные. Что она должна убить Ника и перейти на следующего Малачай.
Но ее брат поклялся, что для баланса одному из Севиримов была дана возможность восстать против своих и свергнуть их, и что Малачай может делать то же самое. Родится Малачай с равными частичками добра и зла в себе – каким был Иаред, и что это особое чудовище, сможет перейти на их сторону, против Нойра и его сестер.
Ник был единственным за все века, обладающим этим уникальным качеством. И другого не будет. Он их единственная надежда.
Если Калеб и она смогут повернуть его на другую сторону, то смогут остановить Нойра. Без своего Малачай, его можно будет контролировать.
Навсегда.
Однако, Сраоша и другие тоже были правы. Если они не убьют Ника до того, как он полностью овладеет своими силами, из-за своей смешанной крови он будет единственным Малачай, способным уничтожит их. Он станет по-настоящему неуязвим.
И они умрут, или попадут в заключение.
«Мы не убийцы,» – напомнила она Сраоша в своей голове. «Особенно не детей».
«Он не дитя, Белам. Ты знаешь это. Он самое опасное создание. Сейчас он слаб, но каждый день становится сильнее. Смертоноснее. Кроме того, когда дело касается его, ты слабеешь».
«Я не слаба,» – она никогда не была слабой. – «Не путай милосердие со слабостью. Уверяю тебя, если для нас он будет потерян, я самолично перережу ему горло и доставлю его сердце тебе».
Иначе, он уничтожит все, что она любила.
Проблема в одном, он быстро становился наиболее любимым ей человеком.
«Ты исполнишь свой долг,» – Сраоша покинул ее.
Да, она исполнит свой долг и обещание братьям.
Даже если это убьет ее.
И особенно, если это означало убить Ника.
Глава 9
В виде ворона, Калеб резко затормозил, когда нашел Ника в последнем месте на которое мог подумать.
В центре ада под защитой Торна. А если быть точным, в офисе Торна, обучающимся борьбе на мечах…
Яркое летнее солнце освещающее самый темный угол Тартара или снег в Новом Орлеане в Августе более вероятны, чем то, что он увидел с помощью своих сил внизу, в темном особняке. Торн ненавидел всех. Нет, не ненавидел. Это слишком мягко передает все то полное неуважение и презрение, которое он испытывал к каждому живущему существу. Его ненависть была столь сильна, что практически сочилась из его пор.
Несколько веков назад они были дружны. Настолько, насколько можно дружить с созданием вроде Торна, который доверял другим, чтобы сделать им гадость. Забавно, но именно это и свело их вместе – их общее презрение и недоверие ко всем во вселенной.
Как истинный нигилист, Торн не верил ни во что. И никто и ничто не верили ему.
Ну, не совсем правда. Калеб верил в желание Торна убивать всех вокруг него, особенно, если он находил их раздражающими.
Это плохо. Вызывать симпатию у Торна, это как пытаться подружиться с голодным медведем. Он посмотрит на тебя и подумает – «обед».
Но все же он защищал и обучал Ника.
Кстати говоря о сумашедствии. Это противоречило всем известным Калебу законам природы. Никогда кобра не будет спать с мангустом. Это как фанаты футбольных команд Луизианы и Алабамы на пикнике вместе, и один тушит другого, если тот случайно загорелся.
Ага, как если бы бог войны Арес собирал цветочки с группой девочек-скаутов.
И все это было более вероятно, чем Торн, помогающий Нику.
И Калеб отказывался верить, что тут не было никаких эгоистичных мотивов. Должна быть какая-то выгода для Торна, иначе он бы не стал это делать.
Но какая?
Сложив крылья, Калеб нырнул вниз, чтобы влететь в открытое окно.
Пожалуйста, пусть Торн не будет законченным садистом, и там не будет стекла…
* * *
Впервые, Ник услышал говорящие голоса. Некоторые принадлежали духам умерших, отражением их жизней, заключенных в ловушку. Но большинство принадлежало живым… мысли во вселенных, никогда не оставляли чувствительных к ним, которые могли послушать их личные тайны. А оставшаяся часть была предупреждениями от живых существ, с которыми люди не умели общаться.
И все что нужно делать – слушать.
Это как ловить радио волну. Вначале лишь шумы, а затем над ними проясняются звуки. Чем осторожнее поворачиваешь, тем чище они становятся. И когда подберешь нужную чистоту, услышишь любой нюанс.
Торн обхватил голову Ника своей массивной ладонью.
– Сейчас ты слышишь звуки жизни. Почувствуй свое в ней место и осознай, насколько она огромна. Как много созданий называют ее домом.
Он был прав, она огромна. Но…
– Столько людей испытывают боль, – это подавляло. Он знал, что люди страдают, но слышать это в живую…
Совокупность их боли заставило его открыть глаза. Хотя он чувствовал себя одиноким в своих страданиях, но понял, что он был одним из миллионов, что испытывали то же самое разочарование, что они были одни, и никто не понимал их ситуацию. Что они не могли контролировать то, что грызло их души, одну за одной, пока они не умирали от шока.
Торн сузил свои загадочные зеленые глаза.
– Все испытывают боль, Ник. Просто некоторые скрывают ее лучше других. Как когда-то красноречиво сказал Уильям Голдмен «Жизнь это боль, Ваше Высочество. Кто говорит иначе, точно пытается что-то продать».
Ник кивнул, когда наконец понял.
– Весь смысл жизни – научиться жить с последствиями неверно принятых решений.
Торн нахмурился, будто пытаясь прочитать его мысли.
– Откуда ты это узнал?
– Так часто говорит Калеб.
Он нахмурился еще сильнее, пока не понял что-то.
– Ты говоришь о демоне, Малфасе?
И словно по совпадению, появился ворон, пролетев между ними, разделяя их.
Развернувшись лицом к ворону, Торн достал свой мечь для боя.
С яркой вспышкой ворон стал Калебом в полном демоническом обличии. Черные доспехи, которые он носил, казалось кровоточили из каждой трещинки. Красные ручейки текли по металлу и беззвучно падали на пол. У него были длинные рыжие волосы и желтые, как у змеи глаза. Словно этого было недостаточно, его кожа была красной, как то, что сочилось из его доспехов. Его черные, кожаные крылья были раскрыты, и дергались, словно в ожидании атаки Торна.
– Чувак, – сказал Ник сухо. – Нам нужно повидаться с пластическим хирургом, чтобы обсудить твой неудачный, данный при рождении дефект. И рыжие волосы… правда? Нам нужно поговорить с Лореаль. Лучше нейтральный черный. Понимаешь? Он не будет так плохо контрастировать с тоном твоей кожи.
Раздраженно обнажив клыки на Ника, Калеб отошел в сторону, расчищая путь для Торна, он махнул руками в сторону Ника.
– Если хочешь убить его, Торн, то я не возражаю.
Торн засмеялся.
– Сколько дураков купилось на эту тактику?
– К сожалению, недостаточно. Он все еще жив. И вот я здесь… – Калеб наклонил голову на бок, пристально изучая Торна. Его глаза сузились на мече, который Торну нужно было опустить.
– Мы деремся?
– Не знаю. А ты собираешься нападать?
– Если только ты нападешь на мальчика.
– Ну, тогда… – Торн убрал оружие, и покачал головой, глядя на Калеба. – Не могу поверить, что Адариан может тратить таланты хорошего даева на присмотр за младенцем.
«Даева» – так называли вид демонов Калеба. Хотя они классифицировались как демоны среднего уровня, но сила Калеба была увеличена, и он был гораздо выше этого. А еще у него были силы, которыми большинство даева не владели. Для этого была какая-то причина, но Калеб не хотел делиться. Даже когда Ник умолял.
Калеб подозрительно посмотрел на Ника.
– Нам нужно уводить тебя отсюда. Немедленно.
– Хорошо, – согласился Ник. – Потому что Татошка хочет домой, Дороти.
И он прищелкнул каблуками.
– Нет места лучше дома, нет места лучше дома.
Сморщившись, Калеб посмотрел на небо.
– Если на меня упадет дом, то я на вас обоих обижусь.
Торн фыркнул.
– Для этого нужна хорошая ведьма. Удачи в ее поисках здесь, друг мой.
– Верно. Мы на задворках ада, в конце концов, и да, Торн, я отношу тебя к данной категории. Я провел с тобой слишком много времени, чтобы знать, насколько подлая у тебя натура.
Торн засмеялся.
– Если бы ты был женщиной, Малфас, за подхалимство ты бы не остался один на ночь.
Калеб сложил крылья вокруг тела, так что они сформировали еще один слой доспехов.
– Я даже отвечать на это не собираюсь. Сейчас, когда твои мозги работают, у них есть идея, как забрать этого сопляка отсюда?
Ник задохнулся от этого необоснованного оскорбления. Сопляк?
– Простите, что?
– Хотел бы я простить, Ник, – выдохнул Калеб.
Торн обдумывал ответ, прежде чем заговорить.
– Никаких… кроме того, что ему надо прийти в сознание.
Калеб достал жезл, затем сделал шаг к Нику, который быстро отступил.
Торн вырвал жезл у него из руки.
– Я сказал, придти в сознание, Малфас, а не умереть.
– Да ты что, выродок демонов. Небольшой удар по голове… пожалуйста. Я заслужил. По какой еще причине я притащился сюда за ним.
Ник обиделся бы, если бы не знал, что Калеб шутит. По меньшей мере он на это надеялся.
– Это же шутка, да?
Калеб потрепал его по щеке.
– Ну конечно же, хулиганище. Зачем мне убивать тебя, старичок?
Когда причина возникла у него в голове, то по спине пробежал холодок.
Но это не шло по сравнению с той паникой, которая захлестнула его, когда через пару секунд в офисе Торна появился Бейн.
– У нас проблема, – он взволнованно переводил взгляд с Торна на Калеба.
– Какая? – спросил Торн.
– Нойр уловил запах нашего маленького приятеля, и готов объявить тебе войну, чтобы вернуть его. Он думает, ты нашел его и собираешься использовать силу Малачай против него.
– Ну конечно же. Идиотский параноик, – Торн выставил руку вперед и осветил противоположную сторону комнаты. Картинки мелькали, пока они не остановились на одной из стен, окружавших крепость. По направлению к ним шли всевозможные существа. Ник мог распознать лишь немного демонов, остальных же…
– Это что, жуки?
Три головы повернулись, чтобы одарить взглядом, задающим вопрос о его интеллекте.
– Да, – сказал Бейн, его голос был наполнен сарказмом. – Самые опасные существа во вселенной атакуют нас с гигантскими жуками. Спасите, на меня нападают блохи. Быстренько, Малфас, принеси Raid.[22]
Ник закатил глаза.
– Ну так что это тогда такое?
Калеб вздохнул.
– Ты знаешь, что у греков Подземный мир охранял трехглавый пес?
– Ага?
– Их Нойр и использует для охраны своего мира. По сути своей, они ищейки с экзоскелетом, так что определенного класса демоны не могут навредить им или сбежать, – он послал Нику дьявольскую усмешку. – Для галочки, парень, ты находишься в этом списке.
Ох. И жуко-собаки могли карабкаться по стенам, что они и доказали, приблизившись к территории Торна, и начав карабкаться вверх не колеблясь.
Калеб посмотрел на Торна.
– Сколько огня ты можешь вызвать?
– Не достаточно, чтобы избавиться от всех. Это быстро лишит меня сил и оставит на милость Нойру.
Сердце Ника застучало сильнее.
– Мы трупы, да?
– Нет, Ник, – сказал Калеб обманчиво спокойным голосом, – Нас ждет нечто похуже.
Глаза Ника расширились.
– Что хуже, чем смерть?
Улыбаясь, Бейн похлопал его по плечу.
– Везунчик, скоро узнаешь.
* * *
«Коди!»
Никода буквально подпрыгнула в больничной палате Ника, когда Калеб закричал у нее в голове.
«Что?» – спросила она, открывая свои мысли от него, чтобы остальные в комнате не решили, что она сошла с ума.
Хотя это почти случилось, но она не хотела попасть на этаж для сумасшедших.
«Буди Ника».
Она оглянулась на Меньяру и Чирайз, которые низким голосом беседовали с доктором Бердетт с другой стороны кровати Ника.
«Я тут не совсем одна».
«Ага, ну если ты его не выведешь из комы, его захватит Нойр».
Ужас захлестнул ее. Этого еще не хватало.
«Ты серьезно?»
«А похоже, что я шучу?»
Нет, в его голосе звучала паника. От этого ее кровь побежала по венам быстрее. Калеб обычно не паникует. Не зависимо от угрозы, он всегда странно спокоен. Если он вышел из себя, это плохо.
Но как вывести Чирайз, Меньяру и маму Баббы из комнаты?
Если она вызовет огонь …
Будет плохо. И вероятнее всего ее выведут из госпиталя.
«Давай же, Коди, думай …»
Голос Калеба больше чем настаивал. Ник может умереть, Коди. Мы не можем их сдерживать … Его голос оборвался ноткой боли.
Оглядевшись вокруг, она попыталась найти что-нибудь, чтобы отвлечь внимание женщин и разбудить Ника. Но больничная палата была пустой, как и положено. Черт!
Если она подойдет и начнет трясти его, пока к нему подключено все это оборудование, они решат, что она сошла с ума. С ее везеньем, они вызовут охрану.
«Мне нужно что-то делать. Быстро.»
Не имея иного выбора, она сосредоточилась на Чирайз и вложила ей в голову свои мысли.
Его мама покачала головой, затем нахмурилась.
– Знаете, – сказала она Меньяре и Бобби Джин. – Я неожиданно поняла, что голодна. Почему бы нам не перекусить внизу в кафетерии, пока он спит?
Обе женщины посмотрели на нее, как на сумасшедшую. Особенно, учитывая то, что она настаивала, что все время должна быть рядом с Ником.
– Уверена? – спросила Меньяра.
Чирайз кивнула.
– Мы не пойдем далеко. Мы прибежим, если что-то изменится, – Меньяра и доктор Бердетт обменялись хмурыми взглядами, ведь они пытались уговорить ее на это часами, а Чирайз отказывалась уходить, на случай если понадобится Нику.
Коди подтолкнула их.
– Я останусь с Ником и дам знать, если он проснется.
Чирайз улыбнулась.
– Спасибо, Коди.
Коди дождалась их ухода и рванула к кровати.
– Ник! – она нежно потрясла его. – Давай, малыш, просыпайся.
На это он не ответил.
Она потрясла его сильнее. И он по-прежнему не двигался.
«Калеб?» – она попыталась связаться с ним снова.
Он тоже не ответил. Ее захлестнула паника. Что происходило?
Она опоздала? Нойр уже пленил их?
Нет, этого не могло случиться. Не смей думать об этом.
Ее сердце колотилось, и она продолжала попытки. Она была их единственной надеждой.
«Я не подведу вас ребята. Обещаю».
* * *
Ник быстро выучил, что в сверхъестественной пищевой цепочке, он деликатес. И каждый над ним в ней хотел откусить кусочек.
Бейн, Калеб и Торн, все еще сдерживали нападавших, чтобы не дать им схватить его с разных сторон.
«Ах если бы я принес свой меч».
Он знал, что лучше не выпускать его из поля зрения. Это единственная из всех немногих вещей, выданных ему, которая никогда его не подводила. Меч всегда работал, как положено. Поражал врагов и оставлял их кровоточить.
Самым лучшим в нем были простота дизайна и надежность.
«Ой, погоди-ка …»
Когда он ударял одного из демонов книгой по голове, возникла странная мысль. А он может призвать меч в эту реальность? Он был частью его ДНК. Вероятно, он был соединен с ним, и он месяцами работал над способностью призывать мечь, когда нужно. Он должен появляться у него по команде.
Но у него ничего не работало, как положено, с чего мечу подчиняться ему? Кроме того, он находился в ином измерении.
Но все же стоило попытаться. Попытка не стоит ничего.
Вот если не попытаешься, провал гарантирован.
Закрыв глаза, Ник изо всех сил постарался представить меч в руке, как его узорная рукоять наполняет ладонь. Но когда он начал чувствовать тяжесть в руке, его ударили в грудь.
Ник отшатнулся, а нечто снова ударило его, и боль вспыхнула во всем теле. Он открыл глаза и увидел над собой демона-мортента. А вот это было грубо. И он уже устал разбираться с мортентами. Они воняли и были чрезвычайно неприятны.
Другой демон повалил Торна наземь. Калеб обильно истекал кровью, а Бейна зажали в углу.
Мужчина или мышь…
Пора решить и лучше не проиграть.
Ник открыл себя эфиру и разрешил ему нашептывать, а сам призвал меч. Вокруг них вспыхнуло сияние. Половина демонов зашипела, отшатнувшись.
Вытянув руку вверх, Ник продолжал шептать, пытаясь прикрыть глаза, чтобы не ослепнуть от света.
Другая половина демонов возобновила схватку, чтобы достать его. Они приближались, и он ощущал их зловонное дыхание на коже, и вдруг гром зазвучал в его голове. В одну секунду они наседали ему на пятки, а в следующую он уже отшвырнул их ударной волной.
Ник начал смеяться, пока не понял, что не может все это остановить. Что хуже, оно становилось все быстрей и быстрей, пытаясь захватить контроль над ним. Он закричал, когда боль начала разрывать его вены. Казалось, он горел изнутри.
Калеб что-то закричал ему, но тот не слышал.
«Я умираю».
И некому было это остановить.
Глава 10
Ник почувствовал, как жизненные силы покидают его. Затем, прежде чем тьма охватила его полностью, он почувствовал, что опять падает в ничто. Он отчаянно пытался зацепиться за что-нибудь, чтобы остановить это падение. Хоть за что-нибудь.
Но все же он падал.
Пока он не ударился об острый предмет, который проткнул его так глубоко, что удивительно как не пробил грудную клетку насквозь. Он ждал…
Он не знал чего. Сбитый с толку и больной, он лишь хотел проснуться дома, и чтобы все стало нормальным. Но было проще сказать, чем сделать.
«Что бы то ни было, я должен это увидеть».
Открыв глаза, он напрягся, не веря увиденному. Впервые, это было не похоже на фильм ужасов.
Вместо этого, он уставился на райской лицо, которое урко улыбалось ему.
– Коди?
Она сжала его руку.
– Я думала, что потеряла тебя.
– И я тоже, – он попытался двигаться, затем застонал от пронзившей его боли. – Ты била меня?
– Не я, кто-то другой.
Бристол.
Как он мог забыть? Этот червяк напрыгнул на него по дороге к Лизе.
Неожиданно, с другой стороны его кровати появился Калеб в человеческой форме. Слава богу, он выжил, раздраженный свет в его глазах говорил о том, что он хотел бы закончить то, что начал Бристол.
Затем он посмотрел на Коди.
– Ты еще бы попозже сделала.
Она указала на Ника.
– Поговори со своим другом. Это он не хотел просыпаться.
– Ага, – выдохнул Калеб, переводя злобный взгляд на Ника. – И что ты натворил?
Он нахмурился.
– Ты о чем?
– Ты отозвал себя из Нижнего Мира?
И что? Это не то, что ты легко забудешь без сильной шоковой терапии.
– Ну конечно это я, и я больше туда не хочу.
– Рад за нас обоих.
Коди переводила взгляд с одного на другого.
– Так что случилось?
Калеб мотнул головой в сторону Ника.
– Твой парень превратился в человека-факел и испепелил большое число демонов, прежде чем ты выдернула его оттуда.
Она, казалось, впечатлилась описанием.
– Факел? Правда?
Калеб кивнул.
– Так что же случилось, Готье? Что ты сделал?
Пожав плечами, он постарался вспомнить.
– То, что обычно случается, когда меня атакуют. Я пытался призвать свой меч, а затем что-то внутри меня захватило надо мной контроль. Следующее, что я помню – ты кричишь мне не использовать эти силы. Я убил кучу народу, а потом ты снова заорал на меня, потому что я тебя не слушал.
Калеб вовсе не впечатлился его объяснениями, в отличии от Коди.
– Тебе нужно, чтобы кто-то орал на тебя.
Ник фыркнул.
– На эту работу есть куча добровольцев. Правда, уже достаточно.
Калеб издал звук крайнего раздражения.
– Он проснулся?
Коди отступила, чтобы его мама смогла подбежать к кровати, и упасть на него.
Ник застонал, когда мама ткнула в одно из его поврежденных ребер.
– Ма, ты меня убьешь.
Она подняла голову и посмотрела на него.
– Хорошо, потому что я хочу убить тебя. Клянусь, Ник, когда-нибудь ты меня до могилы доведешь.
От ее слов боль полоснула по сердцу. Это было напоминанием, почему Амброуз этим занимается.
Чтобы спасти мать от того что он сделал, и что привело к ее смерти.
Чувство вины грызло его. Не от того, чем он ранил ее в прошлом, а от того будущего, что он собирался ей принести. Она итак уже много пережила из-за него. Он не хотел снова заставить ее плакать.
– Прости, мам.
– Нет, малыш. Это мне надо просить прощения. Когда я сказала тебе не драться, я не имела в виду, что ты не должен себя защищать. Я никогда об этом не говорила.
Ее слова запутали его еще больше.
– Но мам, во всех своих драках я защищал себя. Я никогда не наносил удар первым.
Она скорчила ему рожицу.
– Почему ты никогда не говорил об этом.
Он почувствовал злость, которая так и умоляла его выплеснуть ее в ответ на ее комментарий. Но он сдержался.
