Текст книги "Бесславный (ЛП)"
Автор книги: Шеррилин Кеньон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Меньяра яростно свела брови.
– Ты уверена, Чирайз? Жизнь тяжела для всех. Но если ты оставишь ребенка, она погнет тебя так, как ты даже представить не можешь.
Она храбро приподняла брови.
– Это случится в любом случае. И я хочу быть с ним, когда жизнь будет обижать его. Я хочу быть тем, кто поддержит его и скажет, что все будет хорошо. Я не смогу дать ему многое. Но я могу дать ему мать, которая будет его любить всем сердцем. Той, кто не покинул его в момент рождения, чтобы улучшить собственную жизнь. Он заслуживает большего.
Меньяра прикусила губу, а затем снова заговорила.
– Ты приговариваешь вас обоих к нищей жизни.
– Возможно, но это тоже может произойти, если я оставлю его. Мои родители уже вышвырнули меня за то, что я не могу изменить. Кто сказал, что они не сделают это снова? Я не могу им верить. Теперь я это знаю. Когда я нуждалась в них больше всего, они повернулись ко мне спиной, – она зло скривила рот. – Время пожинать плоды.
То, как она произнесла это, навело Ника на мысль, что она повторяла слова родителей.
– Но я не выбирала это, – она вздрогнула, словно ей невыносимо было об этом вспоминать.
– Ты уверена, Чирайз? Ребенок всегда будет напоминанием ужаса, через который тебе пришлось пройти. Разве ты не будешь думать об этом, каждый раз глядя на него?
Она покачала головой.
– Он напоминание о том, насколько я сильна. Что могу пережить все, что мир сделает со мной. Я больше не буду жертвой и меня не сломить, – она смахнула слезы. – Посмотри на него, Менни. На эту крошечную головку. Детские глазки. Как можно не любить такое великолепие?
Меньяра снова убрала волосы с лица матери.
– Он прелесть. Итак, как мы его назовем?
Рука его матери потянулась к медальону с изображением святого, который она носила на шее. Именно его она отдала ему на крестины.
– Николас – покровитель детей. Мой Ники победит любые невзгоды. Мой маленький чемпион. И каждый раз глядя на него я буду думать, насколько я сильна. Не для себя, для него.
– Какое еще имя дашь ему?
Она гордо улбынулась.
– Амбросиус.
Меньяра скривила лицо.
– Амбросиус? Дитя, зачем давать ему подобное имя? – ее передернуло.
Но его мать была непреклонна.
Это одна из любимых историй моего дедушки, которую он рассказывал мне, когда я приезжала к ним на лето. А это были лучшие дни в моей жизни. Я хочу разделить их с моим ребенком. Амбросиус Аурелианус был древним саксонским воином, которого мой дед называл королем королей. И вероятно он был великим чародеем, защищавшим своих людей и пошедшим войной на Британию. Реальная личность, которая со временем стала загадочной фигурой, вот как описывал его мой дедуля. Некоторые говорят, что он был братом Короля Артура, или самим Артуром, или даже Мерлином. И это имя означает «бессмертный». Два сильных гордых имени, для моего совершенного сына. Я не могу придумать лучше. Николас Амбросиус Готье.
Меньяра присвистнула.
– Дитя, он возненавидит тебя, когда ему придется произносить это по буквам в школе.
– Да, но в свою защиту скажу – у него имя святого. И это служит более чем одной целью. Я думаю, ему понравится.
Она улыбнулась ему.
– Тебе это понравится, Мистер Малыш. Я настаиваю.
Никода закрыла окно и вернула Ника в настоящее.
– Удивительно, что мы не знаем о людях, с которыми делим наши жизни, да?
Ага, так оно и было.
– Я не знал, что она планировала отдать меня, – он бы не винил ее за это.
Коди сглотнула.
– В жизни приходится принимать решения. Большие или малые. Каждый день, с каждым вздохом.
И это касалось семьи. Тех кто родил тебя, тех кто родился от тебя, и тех, кого ты пустил в сердце. Вот как Сими объясняла это. Самое лучшее определение семьи, которое он когда-либо слышал, и оно прозвучала от сироты – демона.
И хотя силы Коди показали ему вещи о матери, о которых он даже не подозревал, и которые подтверждали его худшие страхи, он по-новому начал уважать мать. Не смотря на все, через что ей пришлось пройти, она не потеряла свою смелость и свой огонь. И не потеряла свое достоинство и способность найти светлое пятнышко даже в самом грязном зеркале комнаты.
Меньяра была права, у его матери прекрасная душа. И если она, простая смертная, совсем еще дитя стала бороться за него, то и у него есть шанс стать чем-то большим, чем его отец.
Как сказала Коди, жизнь полна выборов. И он выбирал не быть орудием зла.
Он не станет Амброузом.
«Я Николас Амбросиус Готье. Я был зачат в жестокости, чтобы с ней бороться».
Амброуз с этим боролся, но Ник будет бороться еще сильнее.
И он спасет свою мать, даже если при этом погибнет сам.
* * *
В виде ворона, Калеб приземлился на подоконнике клетки Адариана. К сожалению, или нет, Адариана там не было. Не то, чтобы он очень удивился. В это время суток…
Чудовище могло быть где угодно.
Калеб поднялся в небо и облетел двор, выискивая его. Через секунду он заметил свою цель, сидящую за столом в гордом одиночестве.
То, как Ник был похож на отца, даже пугало. Дайте мальчику пару лет и они будут неразличимы.
Не считая их личных качеств. Ник часто был забавным, и, хотя Калеб ненавидел признавать это, очаровательным, а иногда смешным. Не важно, насколько плоха была ситуация, Ник мог отыскать в ней что-то забавное. С другой стороны, Калеб никогда не видел Адариана улыбающимся, он лишь иногда выдавал жестокую ухмылку. И единственным, что старший Малачай находил забавным – пытки других.
Мда, они были совсем не похожи.
Калеб устремился к белому столику для пикников Адариана. Из-за жестокой натуры Адариана и склонности к убийствам, его держали в изоляции от других заключенных. Четыре охранника, с оружием наготове, стояли вокруг зоны с Адарианом, который был отделен от основной части тюрьмы электирческим забором.
К счастью он мог пролететь через нее и не пораниться.
Калеб приземлился на стол за Адарианом, и закаркал, чтобы предупредить о своем прибытии.
Адариан раздраженно вздохнул.
– Что ты тут делаешь, Малфас? – спросил он тихим голосом, прикрывая рот рукой, чтобы охрана не увидела, что он говорит с птицей.
– Тебя обнаружили.
– Как?
– Не знаю. Кто бы это ни были, они пытались пробраться в комнату Ника. Не получилось. Но если они найдут его…
Адариан выругался.
– Думаю, было бы лучше, если бы ты отсюда ушел.
– Никуда я не пойду. Они не найдут Ника. Даже если это произойдет, они будут знать, что этот босяк мой.
Калеб нахмурился.
– Ты готов рискнуть жизнью сына?
– Нет, но я готов рискнуть твоей.
Ну конечно. Почему бы нет. Если Калеб умрет, Адариан всегда сможет найти другого.
– Я сохраню его жизнь.
– О, да я и не сомневаюсь. Ты уже видел, что происходит с созданиями, разочаровавшими меня.
А еще он видел, что происходит с людьми, помогающими ему. Так или иначе, Адариан уничтожит тебя.
– А теперь иди и защити его.
– Да, мой лорд и повелитель.
Адариан повернулся, чтобы посмотреть как улетает Малфас. Значит, что-то обнаружило его. Это было не в первый раз. Пять лет назад его едва не пленил один из врагов. Смерть для него не вариант.
Пока Ник не повзрослеет.
Тогда эта заноза сможет занять его место, как Малачай.
Кираст, кироза, кирент. Зачатый в жестокости, чтобы творить жестокость и жестоко умереть. Таков был девиз Малачай, написанный на первом языке.
Как только эта мысль посетила его, как он почувствовал, что метка Малачай нагревается. Это было предупреждением, что здесь находится кто-то из Азмодеа.
Электричество заплясало по его позвоночнику. Кто или что бы это ни было, оно наблюдало за ним. Хотя ему плевать.
Но его конец был близок. Не важно, как он боролся с этим, он знал правду. Он чувствовал это своими костями.
Если он вскоре не убьет Ника и не поглотит его силу, то умрет. А это он не мог позволить. Не сейчас.
И он всегда может завести еще сына. Более податливого, чем Ник. Которым он сможет управлять, а затем убьет.
Горечь появилась в его горле, когда он подумал о сыне, которого видел лишь пару раз. Кто бы мог подумать, что его хилый бродяжка унаследует от матери такой сильный внутренний стержень? Чирайз всегда была полна сюрпризов.
Как впрочем и он.
Один из охранников нелепо рванул голову в сторону Адариана. Какой-то дух завладел мужчиной. И это рассказало Адариану все, что ему нужно было знать о жалком существе, наблюдающим за ним.
– Низшим формам меня не напугать, – сказал Адариан демону. – Как и высшим. Иди домой, пока я не оторвал тебе крылья и не запихал тебя в банку для хранения препаратов.
Одержимый стражник уставился на него.
– Это тебя засунут в банку. А затем, мы разорвем твоего сына. На твоих глазах.
Адариан рассмеялся над глупцом.
– Валяй.
Демон атаковал.
Адариан обхватил его за грудь и сжал. Он заглушил демона и начал говорить на его языке.
– Откуда ты знаешь о моем сыне?
– Все знают. Мы знали о нем веками.
Адариан нахмурился. Веками? Нику чуть больше декады. О чем говорит этот имбицил?
– Малачай! Отпусти его или мы стреляем!
Адариан косо посмотрел на придурка, смеющего отвлекать его.
– Откуда вы узнали о нем? – спросил он захваченного демона.
– Было нелегко. Зевс скрыл его эмоции. Отсутствие в нем ненависти скрыло его от нас на долгое время. Но затем защита ослабла, и мы узнали о его существовании, и где найти его. Умно с твоей стороны, Малачай.
Оплодотворить богиню. Но не сработало. Ты умрешь. Не от моей руки, так от руки моих братьев.
Охрана открыла огонь. Адариан накрыл себя и демона щитом. Человеческая часть охранника закричала, когда пули глубоко вонзались в него. Когда охранник умер, демон вышел из него и испарился. Разочарованный, Адариан зашипел, когда пули пронзили его плоть. Они не убьют его. Ни одно смертное оружие не способно убить Малачай. Было просто больно.
Один из охранников схватил его и бросил на землю.
– Ты за это заплатишь.
Ну точно. Они и понятия не имели. Они не могли причинить ему вреда.
Но когда они сковали его наручниками и бросили на землю, его мысли перекинулись на то, о чем он не подозревал ранее. У него был еще сын. Взрослый, в нем была кровь двух богов.
Хотя у этого сына не было сил Малачай, но он был богом и если умрет Ник…
Он мог влить в него кровь Ника и создать комбинацию из трех кровей.
О да, о таком он даже и мечтать не смел.
Длительность жизни Ника сильно сокращалась.
И пора было нанести сыну запоздалый визит.
Глава 7
Коди и Калеб решили, что Ник был в относительной безопасности, поэтому он сидел дома один, зевал и смотрел на часы. Ему нужно пойти к Лизе до закрытия магазина и забрать подарок для Розы, затем остановиться в «Вечных Сокровищах», и забрать оттуда заказанный им подарок. Если он уйдет сейчас, то сможет проводить маму домой. Он достал из кармана телефон и позвонил.
– «Убежище» на улице Урсулинок. Говорит Джейсин. Чем могу вам помочь?
– Привет, Джейсин, это Ник. Мама рядом?
– Ладно, ребенок. Повиси, я найду ее.
Ник подождал, пока мама не взяла трубку.
– Что ты хочешь, Ник? – в ее голосе слышался холод, и он почувствовал себя из-за этого ужасно.
– Привет, мам. Мне…хм…мне нужно кое-что забрать для Кириана у Мисс Лизы. Я схожу быстренько, а затем приду проводить тебя.
– Тебе не нужно это делать, – ну да, она все еще была расстроена больше, чем показывала.
– Я знаю, ма. Но мне нравится провожать тебя домой…и мне очень жаль, ну так как? – он задержал дыхание, ожидая ее ответа.
Она не ответила.
Вместо этого ее голос стал еще холоднее.
– Скоро увидимся, – и она повесила трубку.
Теперь он ощущал себя абсолютным дерьмом. Она, наверное, думала, что ей следовало подписать бумаги и спихнуть его ближайшей паре.
Стараясь не думать об этом, он закрыл дверь и пошел.
Начинало темнеть. И это немного взбодрило его. Больше всего он любил это время суток, прежде чем туристы начинали активно пить, а собственники помещений на улице Роял начинали закрываться на ночь. Радовало то, как они покидают свои владения и отправляются в банк, оставить там выручку. И это были последние мгновения, до того, как появятся настоящие хищники в поисках добычи, которых не остановят обычные пули и оружие.
– Привет, Миссис Кленси, – сказал он владелице магазина «Маскарад», которая запирала его дверь.
– Добрый вечер, Ник. Ты за мамой идешь не в том направлении. Ты идешь к Баббе? Скажи мне, что мальчик больше не проводит свои уроки по борьбе с зомби.
Ник рассмеялся.
– Представляю, что бы было, если бы он себя сегодня так вел, когда его мама в городе.
– О господи. Мой самый худший страх, что он устроит пожар в своем магазине и спалит все до сюда.
– С Баббой такое возможно, – он усмехнулся. – Спокойно ночи, Миссис Кленси.
– И тебе тоже.
Засунув руки в карманы, Ник пошел к Собору.
Он был недалеко от Площади Джексона, когда услышал, как кто-то зовет его. Так как он частенько бывал в Квотер, и большинство людей живущих и работающих здесь знали его, то он остановился.
Ник уже был готов проигнорировать это, как заметил парня его возраста напротив, вниз по улице. Это был Бристол из школы.
– Чего? – спросил он.
– Я вообще-то шел к тебе домой. Можешь подойти на секунду? – спросил он, указав Нику на аллею, ведущую к магазину одежды. – Я хочу у тебя кое-что спросить про школу.
Его желудок сжался, подсказывая, что это была нехорошая идея. Но ведь это был Бристол. Он знал его многие годы. Что может случиться во время короткого разговора со старым другом?
Ник пошел туда.
– Что случилось?
Когда он оказался в глубине аллеи, Бристол швырнул ему в лицо лист бумаги.
– Что это за дерьмо?
Несколько секунд заняло на то, чтобы разглядеть, что там заявление о том, что Бристол гей. И там говорилось, что он знал об этом, потому что сам был геем и пару раз развлекался с Бристолом.
Ник скривил рот.
– Я не говорил это дерьмо.
– Ага, ты так же солгал о Спенсе.
– Я ни о ком ничего не говорил. Я так не поступаю.
– И я должен верить каджунскому мусору, чья мать стриптизерша, а отец в тюрьме за массовое убийство? Шутишь?
Ник начал злиться, и постарался подавить в себе гнев.
– Я этого не говорил, – повторил он, усиливая каждое слово.
– Ты лжец, – Бристол пихнул его.
Не бей в ответ…Его мама не переживет двух драк за один день. Она его просто убьет.
Он подумал о Врене, который прошел мимо драки в «Убежище». А уж он точно был способен вырвать глотку любому, кто раздражал его.
«И ты можешь просто уйти».
Отличный шанс научиться этому сейчас. Ник глубоко вздохнул и развернулся, чтобы уйти.
Когда он это сделал, Бристол так сильно ударил его в спину, что выбил из него дух.
– Не поворачивайся ко мне спиной, уродец. Это ты тут мусор, а не я.
Ну точно. Но Ник не собирался с ним драться. Не сейчас. Не после ссоры с мамой.
– Слушай, Бристол…
Он снова ударил его. В этот раз в челюсть.
Ник отшатнулся. Ему нужно уйти, пока он не ответил. Развернувшись, он сделал два шага и боль разорвала его череп…
* * *
– Коди, это ты?
Никода нахмурилась, услышав напуганный голос Чирайз Готье в телефоне.
– Да, мадам. Чем могу вам помочь?
– Ник с тобой?
– Нет, мадам, а что?
Чирайз засомневалась, но затем продолжила.
– Он должен был проводить меня с работы, после того, как заберет что-то в магазине Лизы. Я закончила работать пол часа назад, а он так и не появился. Тогда я позвонила Лизе, и она сказала, что тоже его не видела. Я знаю, каким он был расстроенным…ты не думаешь, что он мог натворить глупостей?
Нет. Более вероятен сценарий, что нечто напало на него и сожрало.
– Не думаю, Миссис Готье. Когда я уходила, он чувствовал себя гораздо лучше. Давайте я сделаю пару звонков, вдруг его кто-нибудь видел.
– Я уже звонила Баббе и Марку. Они сказали, что он ушел с тобой.
– Я разошлась с ним у вашего дома, – она не стала говорит правду, потому что его мать раздражалась, когда кто-нибудь был в доме в ее отсутствие.
– Я останусь здесь, вдруг он просто опаздывает. Пожалуйста, дай мне знать, если узнаешь что-нибудь.
– Хорошо, – Коди прервала звонок и немедленно позвонила Калебу. – Эй, Ник с тобой?
– Нет, а что?
– Он пропал.
Калеб выругался.
– Начинаю поиски.
– Я тоже. Увидимся позже, – она отключилась и закрыла глаза. С помощью своих сил она пыталась обнаружить Ника. В этот раз не сработало. Она понятия не имела, где он.
К счастью, она дала ему свое кольцо выпускника. Он считал его обычным, но с помощью него она всегда могла обнаружить его. И она нашла его немедленно. Облегченно выдохнув, она позволила притянуть ему себя. Она появилась в темной аллее, которая была где-то в середине Квотер. Она огляделась вокруг, но ничего не увидела. Почему она здесь, если тут нет Ника?
Она уже была готова уйти, когда услышала тихий стон в тени.
– Ник?
Ответ был похож на ее имя, не произнесенное внятно. Возможно. Она не была уверена.
Ее сердце забилось от страха, она побежала на ориентир. Вначале, она увидела мусор на улице. Но поискав в нем, она обнаружила тело, частично покрытое отбросами.
Пожалуйста, пусть это будет не Ник…
Паника захлестнула ее, когда она откопала раненного человека. Маленькая лужица крови натекла вокруг его головы и плеч.
– Ник, выдохнула она, встав рядом с ним на колени, чтобы перевернуть его и удостовериться.
Да, это был он. Она смогла определить это по его безвкусной рубашке. Но его лицо было настолько разбито и кровоточило, что она могла распознать его лишь по одежде.
«Ладно, и как мне ему помочь?»
Если она перенесет его в госпиталь, то они немедленно поймут, что он не человек, уведомят органы и ее арестуют.
«Думай, Никода, думай».
Что делают люди, когда нужна помощь?
Скорая. Точно. Вот так. Она потянулась к телефону и позвонила 911. Через несколько минут ответила женщина.
Руки Коди тряслись, и она жалела, что не обладает силой, способной излечить Ника, чтобы тот не страдал. Ах если бы…
– Але, я нашла своего друга на аллее, где на него жестоко напали, и он истекает кровью.
– Он в сознании? – спросила оператор.
– Нет¸ мадам.
– Мне нужен ваш адрес.
Коди сжала зубы и воспользовалась своими силами, чтобы узнать местоположение. Она назвала его женщине, и в ожидании помощи оставалась на линии.
Она призвала кусок ткани, чтобы стереть кровь с его лица.
– Держись, Ник. За тобой уже едет скорая. Они будут с минуты на минуту.
Только, казалось, она ждала вечность.
Услышав приближающиеся сирены, Коди вышла на дорогу, посигналить скорой, чтобы те не пропустили аллею.
Они остановились на углу, прихватили ящик и последовали за ней к Нику, лежащему на земле.
– Что случилось? – спросила санитар.
– Не знаю. Я нашла его таким пару минут назад. Он должен был прийти за мамой на ее работу, и когда он не пришел, она позвонила мне, чтобы я помогла в поисках. Как только я откопала его в мусоре, сразу же позвонила вам.
– И кто ты?
– Его девушка, Коди.
Они опустились на колени рядом с ним, и начали изучать его состояние.
– Как его зовут? – спросила женщина.
– Ник, – мягко сказала санитар. – Ты слышишь меня, сынок?
– Я не дрался, – пробормотал он.
Санитары обменялись хмурыми взглядами.
– Ник, – женщина попробовала снова. – Меня зовут Патрис. Ты меня слышишь?
– Патрис, – сказал он устало.
– Хороший мальчик.
Мужчина убежал за носилками, а Патрис осталась рядом, чтобы сделать ему укол в руку.
– Можешь сказать, сколько лет Нику?
– Ему пятнадцать, – ответила Коди.
– Спасибо, – она прицепила бандаж на шею Ника, пока говорила с Коди.– У тебя есть номер его матери?
– Да.
– Может позвонишь ей, пока я позабочусь о нем? Скажи, что мы отвезем его в Благотворительную Больницу, и нам нужно будет, чтобы она подписала бумаги.
Пока они стабилизировали его состояние и положили его на носилки, Коди позвонила.
Она закончила говорить, когда они подошли к ней с Ником. Он потянулся и взял ее за руку.
– Все будет хорошо, милый, – уверила она его.
– Ты поедешь с нами? – спросил мужчина.
– Да, если можно.
Они поместили Ника в скорую, женщина ушла на переднее сиденье, а мужчина остался с ними сзади. Коди села у двери, а санитар продолжил ухаживать и проверять сердцебиение Ника.
– Даже не представляю. Он должен был выполнить небольшое поручение, но так и не появился. Его мать позвонила мне, и я пошла его искать. Чудо, что я нашла его.
– Да, ему точно повезло, что ты нашла его.
Ник пытался заговорить, но на нем была кислородная маска и они не могли его понять. Санитар убрал ее.
– Что такое, Ник? – спросила она.
– Скажи… – он закашлялся, затем застонал. – Скажи ей, что я не дрался.
– Скажу, – санитар вернул маску на лицо Ника. – Ты это слышала?
– Да, только я не та «ей», которую он упоминал. Он имел в виду его мать. Они недавно поссорились, и он ей обещал, что больше никогда не будет драться.
Она сморщилась, осматривая причиненный ему вред. Это было жестоко.
Санитар потянулся над Ником к своему ящику за ампулой.
– Без обид, парень, но нужно было драться в ответ. Я думаю, они бы не причинили тебе такой вред тогда. По крайней мере, ты бы получил личное удовлетворение.
Коди не могла не согласиться. И она не могла понять, почему он позволил избить себя так сильно.
«Плевать на маму, Ник, мне так хочется ударить тебя за это».
Но именно эту часть она и любила в нем. Когда он давал слово, то держал его.
Положив руку ему на ногу, она закрыла глаза и воспользовалась своей силой, чтобы узнать что случилось. Она увидела, как Бристол ударил Ника по голове доской, которую подобрал на аллее. Ника застали врасплох, он буквально ослеп от подлого неожиданного нападения и упал на землю. Глаза Бристола сверкали убийственной яростью, и он не дал ему не единого шанса на пощаду. Он продолжал лупить Ника доской, нанося удар за ударом, не позволяя даже закрыться. Все что Ник смог – свернуться в комочек, чтобы защитить себя. Оцепенелый и дезориентированный от серии ударов, Ник не смог позвать на помощь, прежде чем отключился на аллее.
Сжавшись от ужаса, она, наконец, увидела, как разум вернулся в глаза Бристола. И только тогда Бристол запаниковал, осознав, как сильно избил Ника. Напуганным тем, что Ник умер или умирает, он схватил кошелек Ника, и забросал его тело мусором. Затем он сбежал, оставил Ника истекать кровью на холодной дороге.
Коди никогда не хотела навредить кому-либо так сильно, как хотела сделать это сейчас с Бристолом. Как можно быть таким хладнокровным? Он знал Ника многие годы. Он посещал с ним кучу уроков, и на нескольких даже был его партнером.
Но Бристол видел основание избить Ника, а это самая опасная из эмоций. Когда кто-то, не важно чем объясняют свои причины, считают, что в праве сделать что-то другому, они становятся невообразимо жестокими. Бристол думал, что Ник соврал о нем, и вместо того, чтобы поверить, что Ник говорит правду, он безжалостно избил его, лишь по той причине, что считал, что Ник этого заслуживает.
Ее подташнивало от этого, она отпустила Ника и сосредоточилась на том, чтобы он почувствовал себя лучше.
Когда они приехали в госпиталь, и персонал задал ей вопросы о нем, они увезли его в комнату, куда ей был запрещен вход, и она вспомнила, что нужно позвонить всем и рассказать, что случилось. Калеб появился рядом с ней в тени комнаты ожидания, прежде чем она успела закончить речь.
– Он в порядке? – беспокойство в его голосе удивило ее. Манера, с которой Калеб разговаривал и обращался с Ником, говорила о том, что тот едва его переносит. Но ничего подобного не было сейчас, в его манере разговора или жестах.
Калеб определенно переживал.
Ух ты…
Коди положила телефон в сумочку.
– Мы знаем, что он не умрет от обычных побоев, но человек, который атаковал его, превратил его в котлету. Он выглядит ужасно.
Калеб подозрительно сузил свои прекрасные карие глаза. Так как она знала, кем он был на самом деле, ей легко было глядеть сквозь его человеческую красоту, но сейчас, когда он позволил соскользнуть своей защите и она увидела, сердце, способное переживать под аурой демона, то для нее он стал таким же привлекательным, как и Ник.
– Ты уверена, что его атаковал человек? – спросил Калеб.
– Точно. И я думаю именно поэтому он и пытался избежать драки. Если бы это был один из нас, уверена, Ник бы схлестнулся с ним.
Калеб издал раздраженный звук.
– Я бы убил его мать за ее последний всплеск глупости, но…
– Понимаю. Я тоже недовольна ей сейчас.
И после упоминания матери, наконец, появилась Чирайз. Она остановилась в двойных дверях, выискивая знакомые лица. Когда она увидела их двоих в дальнем углу, то полетела к ним. Светловолосая, худенькая и крошечная, она была абсолютна красива, не смотря на слезы, которые струились по ее щекам.
– Где ты нашла моего малыша, Коди?
– На аллее улицы Роял. Не далеко от магазины Лизы.
Меньяра прибыла как раз вовремя, чтобы услышать ответ. Она была не выше Чирайз, и точно такая же худенькая, у нее были темные косички, перевязанные красным шарфом, а одета она была в красную блузу и джинсы.
– Ох, мой бедный Ники, – выдохнула она.
Что-то в ее глубоком голосе всегда напоминало Коди о Эрте Китт[16].
Чирайз повернулась к Меньяре, и ее слезы побежали еще сильнее.
– Кто мог такое сделать с моим Страшилкой? Почему, Менни, почему? Чушь какая-то. Мой Страшилка такой милый мальчик, а я была с ним резка, когда он позвонил мне и сказал, что собирается поработать, а потом придти за мной. Клянусь, я больше никогда не буду на него орать. Просто скажи мне, что с ним все будет хорошо.
– Я надеюсь, Чир. Правда.
Коди начала объяснять, что случилось во время драки, но потом подумала получше. Раз уж она там не присутствовала, то не могла сказать ни единому человеку, откуда она знает детали, когда прибыла туда через час после всего.
Поэтому она остановилась на самом лучшем объяснении, чтобы успокоить его маму.
– Похоже на ограбление.
Ноги Чирайз подкосились. Калеб метнулся как молния, чтобы поймать ее и не дать удариться о пол. Он обхватил ее руками, затем перенес на пустой стул, где оставил ее на попечение Меньяры.
Меньяра села рядом и взяла ее за руку.
– Все будет хорошо, крошка. Он сильный мальчик. Чтобы отнять его у нас нужно что-то большее, чем побои. Обещаю тебе.
– Молюсь за то, чтобы твои слова оказались правдой, Менни, – прорыдала она. – Ник это все, что есть у меня в этом мире. Если я потеряю его, вам придется копать две могилы. Я не смогу жить без своего малыша. Не смогу.
Она ударилась в разрывающие сердце рыдания, от которых на глазах Коди навернулись слезы. Пытаясь собраться с силами, чтобы подумать о собственных страхах о Нике, Коди оглянулась и увидела острую боль в глазах Калеба. Что-то в реакции Чирайз тронуло демона.
Но что? Если у Калеба и была когда-то мать, он о ней не говорил. А может он был женат в прошлом? Имел семью?
Демоны женились тоже, и некоторые особи были более моногамны, чем представляли себе люди.
Особи даева, вроде Калеба, славились своими прочными связями с семьей.
Но о нем я знаю не больше, чем он обо мне. Впервые пелена спала с ее глаз, и она поняла, хотя их трое проводили много времени вместе…и много общались друг с другом, но она, Калеб и Ник были лишь близкими чужими…
Грустно, что нам приходиться так делать.
Но ведь сколько людей так жило? Сколько людей чувствовали себя чужаками в собственном доме? Или что никто в их семье по-настоящему не знает или не понимает их?
В основном, мы лишь орбитальные спутники, которые сталкивались между собой, когда их пути пересекались. Люди создают связи с обществом, чтобы не чувствовать себя изолированными. Но в итоге, единственное, что постоянно в любой жизни, это собственная душа. И то ненадолго.
И часто души покупались и продавались, как поношенная обувь в магазине подержанных товаров.
И все же, когда две души сталкивались друг с другом достаточно сильно, они могли сформировать связь, такую сильную, что ничто не могло ее разорвать. Такие связи были редки, а она провела достаточно времени тут, чтобы утверждать подобное.
Но еще она видела нерушимые связи. Наподобие той, что Чирайз делила со своим сыном. Не было такой силы, которая могла бы разбить их любовь и разделить их.
Подобную любовную связь Чирайз ощущала лишь с ее братьями и еще одним человеком.
«Не стоит вспоминать».
Боль утраты все еще была больше, чем она могла вынести. А ее нервы итак уже были на пределе из-за того, что случилось с Ником. И хотя их любовь не была еще достаточно сильна, но она чувствовала, как та растет каждый день и удваивается с каждым новым открытием в Нике.
Он был гораздо большим, чем сам представлял. Впервые за века у нее появилась надежда.
И это благодаря созданию, которое она должна ненавидеть всеми фибрами своей души.
Жизнь такая странная. В ней редко есть логика. Как говорил ее брат:
«Жизнь это не загадка, которую надо разгадать. Это приключение, которым надо наслаждаться. Пусть каждый ее вызов станет новой горой, на которую надо взобраться, а не препятствием, возникшим на твоем пути, чтобы остановить тебя. Да, это будет тяжело, но когда справишься в первый раз, ты сможешь увидеть мир, таким, какой он есть на самом деле. И там, на вершине, карабкаться будет казаться не так уж сложно, как было вначале. Более того, когда ты поймешь, что победил гору, сможешь управлять всем. А не тобой будут управлять».
«Я скучаю по тебе, мой брат. Даже после всех этих лет».
В жизни нет никаких гарантий, кроме одной. Ты никогда не достигнешь успеха, если не попробуешь снова.
И хотя ее люди не верили, что Ника можно спасти, она верила. Сегодняшняя ночь это доказала.
Пусть с тобой все будет хорошо, Ники.
Следующий час, пока они ждали новостей о состоянии Ника, комната наполнялась людьми, желающими узнать, как он. Врен. Эйми. Дев и его братья. Джейсин. Мама и Папа Пелтье. Талон. Ашерон. Кириан. Роза и ее сын Мигель. Брайнна и ее отец. Но всех их удивило, когда Бабба и Марк пришли с мамой Баббы.
Без малейших колебаний доктор Бердетт пошла прямо к стойке, чтобы поговорить с дежурным персоналом.
– Эй, милочка, – сказала она дежурной медсестре. – Я доктор Бобби Джин Бердетт из больницы Перри Кантри, штат Теннесси. А еще я хирург-педиатр из Вандербилт и Св. Джуди. Сюда примерно с час назад привезли друга моего сына, и я хочу узнать, могу я сделать что-нибудь для него.
– Его имя?
– Николас Готье.
Медсестра в поисках информации о Нике переключила свое внимание на монитор компьютера.
Один из врачей скорой помощи медленно подошел к матери Баббы, словно не веря в то, что видел.
– Простите, мадам. Мне не послышалось, вы доктор Бобби Джин Бердетт? Доктор Бобби Джин Бердетт, которая оперирует в Ванди и Свю Джуди, и кто является почетным членом Всемирной организации здравоохранения?
Она улыбнулась самой теплой улыбкой, которую когда-либо видела Коди.
– Знаешь, сладкий, когда ты это сказал, я даже показалась важной персоной. Да, это я. Поверь мне, никто другой в своем уме не возьмет на себя столько работы, если не обязан. Но как уже было сказано, милый, это самая благодарная работа, из всех, которые ты можешь представить. Нет ничего лучше, чем улыбка матери, когда ты берешь ее и ее ребенка за руку, и говоришь, что ее малыш выживет, когда она уже думала покупать ему погребальную одежду. Мммммм, спасибо господу, что дал мне возможность помогать нуждающимся. Я искренне благодарна за счастье помогать людям, из всех моих сил.
