Текст книги "Бесславный (ЛП)"
Автор книги: Шеррилин Кеньон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
Она открыла дверь и завизжала.
Ник приготовился бороться с кем бы то ни было.
Пока его мама не отступила, смеясь.
– Господи, Мистер Грим, я от страха потеряла десять лет жизни. Ник не сказал мне, что его учитель придет сегодня, – она обвиняюще посмотрела на Ника, который был как и она удивлен появлением Грима. Но раз уж они имели дело со Смертью, то отвечать он не стал. Как обычно, Смерть приходил неожиданно… когда ему хотелось. – В следующий раз, Страшилка, предупреждай меня о гостях.
Улыбнувшись, она обошла Грима.
– Хорошего вам вечера. Извините, мне нужно поспешить, я опаздываю на работу.
Грим прикрыл за ней дверь. Для Ника он выглядел, как обычный молодой человек, едва вышедший из подросткового возраста, примерно двадцати лет, со взъерошенными русыми волосами и серыми глазами, одетый в черную толстовку с черепом и перекрещенными костями на спине. Но Грим Жнец мог принять любую форму для остальных, так что мать Ника видела его тридцатилетним. Вызывающим доверие.
Она бы буквально умерла, если бы знала, что пустила Грима Жнеца к себе в дом.
Засмеявшись, Грим повернулся к Нику.
– Твоя мама такая предсказуемая, что это убивает меня. Это мне в ней и нравится. Большинство людей, хотя и не способны увидеть мою истинную форму, все же чувствуют что-то в моем присутствии. Но не твоя мама. Она искренне верит, что я человек. Забавно.
– Ага, – это его больше всего и беспокоило. У нее не было вообще никаких способностей чувствовать сверхъестественное. – Она все еще считает Кириана торговцем наркотиками. Ты не представляешь, как она пилит меня за то, что я работаю на него.
Смерть скривил рот.
– Не упоминай своего босса при мне. Люди, обманувшие смерть, бесят меня. Ненавижу трюк Артемиды с возвращением из мертвых. Правда, не должно быть никаких лазеек.
Ник не стал упоминать о том, что однажды и он обманет Грима. Этот день обещает быть интересным, учитывая их отношения.
– Так как Артемида делает это?
Грим нахмурился.
– Как будто я такой тупица, чтобы рассказывать это Малачаю? Ты видишь татуировку «дурак» у меня на лбу?
Зная, что ответить на этот вопрос – лишь глупо умничать перед Смертью, и поэтому Ник просто почесал шею.
Грим, который страдал от ОКР[3] и не выносил чужеродных бактерий, засунул руки в карманы и сократил расстояние между ними.
– И как мой самый нелюбимый ученик?
– Еще не умер.
– К сожалению, я в курсе, – Грим тяжело вздохнул. – Как жаль. Я все надеюсь, что что-нибудь схватит тебя и уже не отпустит, но что-то не везет… пока.
– Я тебя тоже люблю, Грим. Я с таким нетерпением жду наших воссоединений.
– Уверен, ты их жаждешь также как и я.
Ага, одинаково приятно, как и походы к стоматологу или ампутация конечностей. Не комментируя, Ник пошел за коробкой «игрушек» для их урока, но Грим остановил его.
– Мы пока отдохнем от предсказаний. Думаю, ты уже освоил почти все.
Ник поспорил бы с этим. В прошлый раз, когда он попытался использовать маятник, тот раскрутился и едва не выбил ему глаз. Переносица после того все еще заживала, а ведь случилось это неделю назад.
Все остальное получалось без какой-либо логики и причины. Но он всегда был рад научиться новому.
– Тогда что мы будем делать.
– Шелковую речь.
Ник приподнял бровь, показывая, что не понимает.
– Я собираюсь научиться разговаривать с тканью? Ух ты. Отличная способность, Грим. Всегда такую хотел. Жду не дождусь начать урок. Показывай мне шарфик.
В ответ на сарказм Ника Грим раздраженно зарычал.
– Как меня бесит, что я не могу убить тебя.
– Ну, что я могу сказать? Не каждый может раздражать Смерть и при этом оставаться в живых. Я разбавляю твой мир.
Грим пробормотал нечто, похожее на угрозу.
– Шелковая речь – это способность влиять и контролировать.
Наконец-то ценная способность.
– Влиять?
– Способность заставлять людей верить в то, что тебе хочется, или делать, что тебе хочется.
– Вроде контроля над разумом?
– И да и нет. Контроль над разумом не работает на по-настоящему упертых. Ну знаешь… Созданий вроде тебя.
Ну, если это срабатывает не всегда…
– Тогда что в этом хорошего?
– Ладно, – Грим направился к двери. – Если ты не хочешь учиться…
– Подожди, подожди, подожди. Я этого не говорил. Я хочу влиять на других, – особенно, если это изменит отношение мамы к свиданиям, вождению и домашней рутине…
Да, открывается куча возможностей. Если повезет, то ему возможно больше никогда не придется выносить мусор!
Грим медленно повернулся.
– Мудрый совет, мелкий умник, будь осторожен, используя эту силу. Как и у всех остальных, у нее есть ряд побочных эффектов.
– Например?
– Это может довести человека до самоубийства. Изменить его судьбу. Повлиять так, что ты не будешь знать, пока не станет поздно.
Вот блин. Еще одна сила, на которую он не мог рассчитывать. То, что нужно.
В таком случае он вообще не понимал, зачем его учили. Это как давать орехи беззубой белке.
Ник тяжело вздохнул.
– Из всех этих способностей только одна работает нормально – способность призвать помощь, и то, если только Калеб не моется или не с женщиной. Ну почему бы одной…хотя бы одной способности не работать, как положено?
Выражение лица Грима было злым и холодным.
– Ну вообще-то, они так и делают. Проблема в том, что все люди разные и по-разному реагируют на раздражители. Именно поэтому ты не можешь на них рассчитывать, и поэтому твои способности дают осечку. Прежде чем использовать их, ты должен какое-то время изучать цель.
Ник нахмурился.
– Я не понимаю.
– Все ты понимаешь. Инстинктивно, и именно поэтому некоторые люди тебя притягивают, а от некоторых ты бежишь, – Грим взял фарфоровую куклу, которые коллекционировала его мама, и рассматривал ее, продолжая беседу. – Рассмотрим слово «деревенщина». Некоторые люди гордятся, когда их так называют. А для некоторых это величайшее оскорбление.
Он вернул куклу на полку.
– Изначально, это слово ассоциировалось с другим и имело совершенно иное значение. Когда-то, деревенщинами называли рабочих угольных шахт в Пенсильвании, Севера Вирджинии и Запада Кентукки, что далеко от центра Юга, где, как все считают и проживают деревенщины. Они были разных рас и вероисповеданий, и с гордостью носили красную бандану вокруг шеи, чтобы отличаться от остальных, в знак солидарности с рабочими, противостоящими большим корпорациям, эксплуатирующих их. Короче говоря, они были народными героями и их уважали.
Глаза Ника расширились. Грим и Кириан рассказывали об истории очень интересно. А его учитель в школе усыплял.
– Правда?
Грим кивнул.
– Через декады термин стал оскорбительным. Такое часто случается с языками. Когда-то слово war – война, означало необходимость быть осторожным, от слова warning – предостережение. Precocious – не по годам развитый, изначально обозначало «глупый». Но я отвлекся. Дело в том, Тощенький, что у людей есть спусковые крючки. Слова или картины, которые дают толчок, и они начинают испытывать волну негативных эмоций. Если я назову Баббу деревенщиной, он рассмеется и согласится. Если я так назову твоего друга Марка, то он очень обидится, и возможно, по собственной глупости, попытается ударить меня. Когда ты пытаешься воспользоваться Шелковой речью, то должен понимать, какой негативный эффект она может оказать. Если ты случайно нажмешь на чей-то спусковой крючок, то в итоге можешь получить негатив взамен позитива. И наоборот.
Ник кивнул, слушая урок Грима. Это он проворачивал годами, особенно с придурками и драчунами вроде Стоуна из школы.
– Значит, ты объясняешь, что я должен узнать, на какие кнопки нажимать.
– Точно.
– Это же базовая психология, Грим. Как это может быть силой?
Его глаза покраснели, а затем потемнели.
– Ты сможешь делать это, не произнося ни слова. Лишь одной мыслью ты сможешь нажимать эти кнопки.
О, а это круто.
– Значит, я буду как Оби Ван Кеноби[4] с его Джедайской силой мысли, – он поднял руки вверх и начал вращать ими, словно призывая Силу. – Здесь нет никаких дроидов.
Грим раздраженно вздохнул и посмотрел на потолок.
– Это как тренировать кота с синдромом дефицита внимания на машинной фабрике.
– Эй, да я сосредоточен, – особенно если сравнивать, как он вел себя на настоящих уроках в кабинете.
Грим усмехнулся.
– Только в двадцати процентах проведенного с тобой времени у меня есть тридцать процентов твоего внимания. Остальная часть твоего мозга занята обдумыванием стратегий игр, скудно одетыми женщинами и всеми вещами, которыми ты собираешься заняться, когда вырастешь и станешь самостоятельным.
Ну ладно, Смерть говорил разумные вещи. Но что в этом плохого? Ник чувствовал, будто ему на шею накинули удавку. Он уже вырос физически и умственно, но все по-прежнему относились к нему, как к ребенку. Если честно, то его уже начало это раздражать. В его возрасте у его мамы уже был ребенок. Кириан уже был ветераном войн в Греции и боролся против оккупации римлян. И кто знает кем был Грим в его возрасте.
Но его мама вела себя так, словно у него был умственный дефект и он не мог даже шнурки на ботинках завязать, а ведь он заботился о ней всю свою жизнь. Помогал оплачивать счета. Делал домашнюю работу. Присматривал за ней. Помогал Меньяре с ее машиной.
За последний год в него стреляли, и он боролся со сверхъестественными врагами, которые прятались за каждым углом. Единственные, кто не относился к нему, как к пятилетнему, были Кириан и Ашерон.
И Грим.
«Если хочешь, чтобы тебя уважали, начни уважать сам» , – ему вспомнились мамины слова. Очнувшись, он коротко кивнул Гриму.
– Ладно. Я весь во внимании.
– Это продлится три секунды, – выдохнул Грим. – Честно, если б я не был так уверен, то поклялся бы, что ты не Малачай. Меня поражает, что кто-то бесполезный вроде тебя может вообще обладать хоть какими-то силами. Ты был рожден белым мусором, им и останешься навсегда.
Он скривил губы.
– Ты ничто.
Гнев затуманил глаза Ника. Кровь побежала по его венам так быстро, что его тело нагрелось до температуры раскаленной лавы.
– Мальчик, я не ничто. Ты скоро узнаешь, на что я способен.
Грим рассмеялся.
– Вот так. Я наконец-то привлек твое внимание. И ты выучил свой первый урок по влиянию. Ты используешь свои способности к предсказанию и ясновидению для того, чтобы пощекотать нервы человека, которым пытаешься манипулировать. Можно влиять даже на таких сильных, как ты. Не разумом, а словами и действиями. Я не могу управлять тобой, но могу вывести из себя и заставить тебя дать мне нужный эмоциональный отклик. К этой силе ни у кого нет иммунитета.
Ник нахмурился, пытаясь понять нюансы урока Грима.
– То есть ты не думаешь так, как сказал?
– О, еще как. Но я использовал твой спусковой крючок, чтобы добиться того, что хотел. Однако то, что я сделал, не было хитростью. Хитрость тебе необходимо освоить и именно это сделает тебя по-настоящему опасным. Самое лучшее влияние – то, которое не распознать. Когда твоя цель считает, что это была его идея.
– Это кажется невозможным.
– Ты так считаешь, но это вовсе не так. Люди очень просты, и ты удивишься, как легко их контролировать, и не важно, кто они такие и откуда.
Нику не понравилось как легко Грим рассердил его. Кириан, Меньяра и его мама были правы. Он на свою беду слишком легко терял голову.
– А можно как-нибудь узнать, что кто-то применяет это на мне?
Грим кивнул.
– Тогда научи меня, о Великий Мастер. Я не хочу быть ничьей сучкой.
В жутких глазах Грима заплясали темные огоньки.
– Ах, малыш Ники, в этом-то вся проблема. Рано или поздно мы все становимся чьими-то сучками. И силы, которые охотятся на тебя, собираются проверить каждую твою часть. Кто-нибудь, кого ты не увидишь, придет, прижмет тебя к стене и выпустит твои кишки. Радостный для меня день, да?
Глава 2
Ник сморщился, когда Стоун Блейкмор врезался своим чересчур мускулистым плечом в плечо Ника в холле его школы. Боль охватила руку, и он захотел бить это чудовище своим рюкзаком, весом в двести фунтов, пока Стоун не взмолится о прощении.
– Смотри, куда идешь, голь перекатная, – огрызнулся Стоун, оттолкнул Ника и пошел дальше к своему шкафчику.
Толпа вездесущих идиотов Стоуна последовала за ним, смеясь. Ну ладно, будто то, что ты врезался в парня в холле, стоило улюлюканий. Везет же людям с интеллектом неандертальцев, которых удивляют такие обычные вещи, как ковыряние в пупке…
Ник развернулся, чтобы ответить на оскорбление, но эта мысль испарилась, когда перед ним появилась Никода и отрезала от толпы. Она была одета в обтягивающий бежевый свитер и джинсы, а ее каштановые волосы были собраны в косички. От ее вида захватывало дыхание, и неожиданно исчезли все мысли о Стоуне.
По сравнению с его силами, ее силы впечатляли. Она могла превратить мозги парня в пюре лишь простой улыбкой. Одно прикосновение, и он становился совершенно беспомощным. Простое ее присутствие поглощало весь его интеллект и он становился придурком, пускающим слюни, следующим за ней и отчаянно желающим выполнить все, что она попросит…даже нести ее блестящую розовую сумочку.
– Привет, красавчик. Где ты был прошлой ночью?
Там, где ему не хотелось быть. Это точно. Он бы лучше подержался с ней за руки в темном кинозале, чем слушал, как Грим говорил, какой он идиотский придурок.
Господи, он мог вечность смотреть в зеленые глаза Коди, особенно когда она смотрела на него, как сейчас. Будто он был важен для нее.
– Мама не пустила. Прости.
Она нахмурилась.
– Почему?
Закидывая рюкзак на плечо, на котором не было синяка от Стоуна, Ник вздохнул.
– Она считает все, что мы с тобой делаем свиданиями, а для них она считает меня слишком молодым, – затем он промямлил. – Не дает мне даже попробовать.
Она нахмурилась еще сильнее.
– Не понимаю. Мы с тобой много чего делали вместе. Почему она к кино привязалась?
Он глупо улыбнулся.
– Она просто не знает о тех вещах. Я ей просто не говорил, что я с тобой для этого встречался.
Она цыкнула на него.
– Ложь во спасение все равно ложь, Ник.
– Знаю, Коди. Знаю, – Но сказать маме, что за ним гоняются демоны, чтобы убить и эта шикарная девочка из школы помогает бороться с ними, это не то, что он хотел бы сделать. Особенно после ужасного предупреждения Амброуза месяц назад. – Не ругайся на меня, ладно? Я итак об этом думаю весь день.
Ее виноватое выражение лица заставило его почувствовать себя намного лучше.
– Этим утром на тебя что-нибудь нападало?
Никода и Калеб – два единственных человека, которые знали, кем и чем он был на самом деле. Калеб был его демоническим охранником от всего смертельного, сверхъестественного, а вот кем была Коди Ник все еще не был уверен. Она не говорила, и ему приходилось гадать.
Кстати говоря о лжи во спасение…
Но они оба проливали кровь за него. И пока они как-нибудь не навредят ему, он будет верить им безоговорочно.
– Мама-чудовище вонзила клыки в мою шкуру за все, начиная с не вынесенного вечером мусора и до не причесанных этим утром волос, – он не стал упоминать, что «стульчак унитаза снова не опущен» и «нижнее белье оставлено на полу». Ему не нужно пугать свою девушку такими личными подробностями. – Я все еще страдаю от этого.
Ее улыбка заставила его желудок подпрыгнуть.
– Поняла, – она потянула его за воротничок, его уродливой оранжевой гавайской рубашки, на который были бутылки табаско огромного размера. Ее заставляла его носить мама, потому что ошибочно полагала, что это выглядит респектабельно и… приготовьтесь… «богато». – Новая рубашка?
Ник зарычал в ответ.
Рассмеявшись, Коди привстала на цыпочки и быстро поцеловала его в щеку, наплевав на запрещение «демонстрации чувств на публике», установленным в Св. Ричардсе.
– Здесь зона свободная от наблюдения, плюс в этой вульгарной рубашке ты выглядишь шикарно, как никто другой. Только ты можешь быть таким секси в такой ужасной одежде. Но ты должен поторопиться, иначе тебя снова оставят после занятий.
И через мгновение зазвенел звонок.
Ник проклял свою удачу и помчался вниз по холлу за Коди в их кабинет. Залетев в двери их мрачной тюрьмы бежевого цвета, Коди потянула его за рубашку, чтобы остановить.
Мисс Ричардсон, самый гадкий тролль по эту сторону от Нижнего Мира, прищелкнула на них языком. Она постучала по дешевым часам на запястье с усмешкой на ее уродливом лице.
– Вижу, что вы оба снова опоздали. Что опять? Это ваше третье предупреждение, Мистер Готье? Вы знаете, что это значит.
О да. Оставят после уроков. И значит, придеться провести еще больше времени с Ричардсон. Именно это он и хотел добавить в Рождественский список, как раз сразу после расстройства кишечника.
Ну почему сейчас не появится демон и не выпустит ему кишки? Не утянет его в какую-нибудь ужасную адову пасть…Он бы обрадовался. Черт, до сегодняшнего утра, он бы, наверное, даже сопротивляться не стал.
Прикрыв глаза, он призвал свою способность к Шелковой речи, чтобы проверить ее работу.
– Так звонок еще не прозвенел.
Ричардсон на секунду замерла. Затем моргнула.
– Увидимся в три часа.
Дерьмо. Не сработало. Удивительно. И это в очередной раз доказывает, что Ричардсон не человек.
Раздраженный, он вырвал листок из ее руки, пока она уставилась на Никоду.
– И вы, Мисс Кеннеди. Еще одно предупреждение и вы присоединитесь к Мистеру Готие после уроков.
– Произносится Го-тье, – сказал Ник, поправляя ее «Готииеее». Он ненавидел, когда люди неправильно произносили его фамилию.
– Ну, конечно, – как ее тон может быть таким злобным? – Как я могла забыть, что каджуны из глуши так испортили и оскорбили прекрасный французский язык.
И она презирала каджунов изо всех сил. Об этом она сообщала каждому, и возникал вопрос, почему эта женщина жила в Новом Орлеане – доме каджунов. Видимо один из его предков переехал ее кошку, когда она была ребенком…судя по ней девятьсот лет назад.
По крайней мере то, что она носила было в моде тогда.
Не смотря на то, что он знал, что позже ему придеться заплатить, Ник одарил ее самой чарующей улыбкой.
– Что еще, дорогуша? – Насладимся жизнью! Девиз Нового Орлеана и его персональное кредо.
Он подмигнул ей. Пока он шел, чтобы усесться рядом с Калебом, который закатил глаза, Ричардсон дымилась.
Ник поставил тяжелый рюкзак на пол, и не смог удержаться от последней провокации.
– Без обид, дорогуша. Я и моя красопетка собираемся оторваться на обеде. Это не повод тебе зуб точить на меня. Я принес колбасень и свежей выпечки. Вкусняха![5]
Кажется, гримасу отвращения на своем лице она скопировала у горгулий.
– Хватит, Мистер Го– тьер. Я добавляю к вашему наказанию еще день.
«Не вздумай. Сядь и заткнись» – сказал Калеб в его голове.
Но Ник не мог остановиться.
– Го–тье, – поправил он произношение снова.
– Что это было? – надменно спросила Ричардсон. – О, я знаю.
Она сузила свои мышиные глазки за очками, с затемненными стеклами.
– Так звучит дополнительный день наказаний. Я так рада, что кто-то сможет убраться у меня в кабинете завтра.
Ох, как он хотел запихать эту самодовольную улыбку ей в глотку.
Сжав зубы, он сел.
«А я тебе говорил. Так ведь?»
Он посмотрел на Калеба.
Прежде чем пойти на свое место в противоположной стороне кабинета, Коди похлопала его по плечу. Стоун развернулся на своем месте, чтобы поддразнить Ника беззвучным смехом.
Однажды, мелкий извращенец, я получу силы, чтобы послать в тебя разряд электричества, и буду наблюдать, как ты потеряешь контроль над своей формой. Это будет забавно. Стоун лежит на полу, меняя туда-обратно человеческую форму на волчью. И если повезет, Ричардсон хватит сердечный приступ.
Прямо как покупка два в одном…
Ник в ответ посмотрел на Стоуна. Хотя физически Стоун выглядел пятнадцатилетним, но он был оборотнем, то есть почти тридцатилетним. Раса Стоуна относились к возрасту иначе, чем люди, и прежде чем послать своих в школу, их долго держали дома, чтобы научить жить с людьми. Но не смотря на годы дополнительных тренировок дома, Стоун не был болеем зрелым, чем человеческий подросток.
Погодите. Что он сказал? Уровень развития Стоуна застыл на пяти годах.
Стоун из-за денег отца, и того, что играл в футбол, баскетбол и бейсбол, думал, что он выше всех и каждый должен кланяться ему. На самом деле он и остальные животные, бегающие с ним, считали Ника волком-омегой, которого надо преследовать и унижать. И все из-за того, что Ник, пока не начал работать на Кириана, был бедным студентом со стипендией. Однако позже, враждебность Стоуна возросла еще больше, из-за того, что его девушка Кейси Вудс, с которой он то расходился, то сходился, стала отдавать предпочтение Нику.
Но Ник никогда не был добровольной жертвой Стоуна, его гены не позволяли ему прогибаться ни перед кем и ни перед чем. В результате, их драки стали легендой среди учеников и преподавателей.
Как только Ричардсон завела шарманку, открылась дверь и появились двое незнакомых учеников с директором Мистером Хэдом. Подведя их к столу Ричардсон, директор заговорил низким голосом, пока мальчик и девочка нервно оглядывали комнату.
– Похоже, свежее мясо, – громко прошептал Стоун своему дружку Мейсону.
Мейсон кивнул.
– Он так себе, а девочка вполне ничего.
– Мейсон! – Кейси повернулась, скорчила рожицу и огрызнулась. – Прекрати! Ты отвратителен. Вы оба.
Она притормозила, чтобы послать горячий взгляд Нику, кто-то изо все всех сил постарался не реагировать и не дать Коди заметить его.
Слишком поздно. Он получил что-ты-делаешь-Ник взгляд от Коди, как раз перед тем как она послала Кейси девочка-я-вырву-все-твои -волосы-если-не-оставишь-моего-парня-в-покое усмешку Кейси.
Кейси закатила глаза, прежде чем Коди развернулась на стуле и перекинула волосы через плечо.
Оооо, он не советовал бы ей это делать, ведь его девочка не сомневалась, отрезая голову тому, кого считала угрозой.
Плохо, что Кейси этого не знала.
Он все еще не знал, что за игру затеяла с ним Кейси. Она была лидером чирлидеров и сходилась и расходилась со Стоуном в течении трех лет. Но в течении последнего года, каждый раз, когда Ник оборачивался, она заглядывала ему в лицо и старалась привлечь внимание.
– Класс! – Ричардсон похлопала в ладоши, чтобы привлечь внимание. – У нас двое новых учеников. Они брат и сестра и их перевели сюда. Джоуи и Джилл Бекер.
Она поправила очки на кривом носе.
– Присаживайтесь, дети.
Джоуи схватил стул напротив стола Ричардс, бедный парень. Он скоро все поймет. Джилл какое-то время скользила взглядом по комнате, прежде чем улыбнулась Нику и не прошла к пустой парте слева от него.
Коди вопросительно посмотрела на него.
Ник поднял руки, защищаясь.
«Я не при чем», – послал он ей мысль.
Ее лицо выражало, что она не поверила.
«Как я во все это умудряюсь влезать,» – и что более важно, как ему из этого выпутаться?
Что уж поделать, если он такой привлекательный для противоположного пола. Ну ладно, это была шутка. Он знал, в чем причина, но как мужчина в такой вульгарной рубашке, с его подростковой неуклюжестью и постоянно растущим телом, мог привлечь кого-то кроме мух и комаров.
Джилл протянула ему руку.
– Привет, я Джилл.
Чувствуя, как Коди мечет ему в спину кинжалы, Ник нехотя пожал ее руку.
– Ник, – затем он быстро отвернулся.
– Ты не мог бы проводить меня на следующий урок, Ник?
«Помоги мне. Ну где же, ну где же ты, товарищ с острым языком? Почему ты покинул меня в часы отчаяния? Быстро открывай свой рот и вытащи меня отсюда».
Калеб повернулся к ней лицом.
– Буду рад показать. Я, кстати, Калеб.
– Мистер Малфас, – раздраженно рявкнула Ричардсон. – Ты хочешь чем-то поделиться с классом?
Калеб улыбнулся этой высокомерной мегере.
– Нет, Мисс Ричардсон. Я просто предлагал помощь новой ученице, чтобы она не заблудилась по пути на следующий урок.
– Мило с твоей стороны, но веди себя потише.
– Да, мадам.
Блин, как это наверное бесит Калеба. Ему было тысячи лет, и он был самым сильным из всех, кого Ник встречал, не считая Ашерона. Он не сомневался, что демон мог бы поджарить Ричардсон на месте.
И так, для размышления, когда-то он завидовал голливудской внешности Калеба, его прекрасному телу, отличному гардеробу и деньгам. Пока не узнал о нем правду. Теперь Ник знал, что нет таких денег во вселенной, чтобы компенсировать Калебу то, через что ему приходится проходить и за то, что постоянно приходится выручать хилую задницу Ника. Хотя демон не очень-то любил делиться своим прошлым, но нельзя было не заметить тени в его глазах, когда он думал, что никто на него не смотрел.
И Ник задумывался, может и его шрамы были так же видны, не смотря на возведенную защиту.
Прозвенел звонок, хотя и недостаточно скоро, освобождая его от нудения Ричардсон. Слава богу, она больше не ведет у него английский. Прошлый год был самым долгим в его жизни.
Ник закидывал рюкзак на плечо, когда Джилл уверенно встала перед ним. Он послал нервный взгляд Калебу, потом Коди, которая казалась более чем недовольной вниманием Джилл к нему.
– Мой следующий урок в кабинете 214. Не мог бы ты помочь найти его?
Ник сделал шаг назад, чтобы Калеб мог проскользнуть мимо него.
– Я буду более чем рад показать тебе, – сказал Калеб своим самым сексуальным тоном.
Джилл нахмурилась.
– Если ты не возражаешь, то я бы предпочла, чтобы Ник проводил меня.
Выражение на лице Калеба было бесценным. С его модными ухоженными черными волосами и взглядом темных глаз, он не привык тратить больше секунды на привлечение женского внимания.
Коди взяла Ника под ручку, и потрепала его темно-каштановые волосы.
– Уверена, Калеб не возражает. Однако, у меня с этим небольшая проблема. Я, Коди. Девушка Ника. Приятно познакомиться, – и она буквально потащила его из кабинета.
Из-за ее жесткой хватки и нежелания обидеть ее, Ник задержался в холле перед следующим уроком.
– Тише, Коди. Я же не делал ничего плохого.
Она ослабила захват.
– Я знаю, что не делал. Но не смотря на то, что ты думаешь, ты такой невероятно привлекательный. Этот твой демонический шарм притягивает к тебе всех особ противоположного пола.
Еще одно доказательство, что Ричардсон не была женщиной.
– Чем старше ты становишься, чем больше ты овладеваешь своими силами, тем сильнее это становится. Хотела бы я как-нибудь выключить это.
– Ага, но ведь и у Калеба они тоже есть?
– К сожалению, нет. Он чудовище другого типа. Его растили, чтобы драться, а не служить.
«Служить» – вежливый способ назвать рабство демона. То, на что был обречен его отец тысячи лет, пока он не убедил или заставил обманом, или то и другое, своего хозяина освободить себя. Никто не знает, как Адариану удалось выбраться из Нижнего Мира, ведь каждому, кто совершал ошибку и спрашивал, тому вскрывали живот.
И даже Калеб, демон не из класса «слуга», сейчас служил Нику, хотя тот и не знает как и почему. Калеб не очень то любил делиться личным, как и его отец.
Ник притормозил в коридоре около шкафчика Коди, чтобы та могла оставить свитер.
– Ты все еще должна рассказать мне откуда ты знаешь так много обо мне и моих силах.
– Знаю, она нагнулась, чтобы открыть дверцу.
Ага…за год ему пора бы уже привыкнуть, что она увиливает от вопросов о себе, своих силах и откуда она знает его так хорошо.
Ник отвлекся, заметив тень, которая пробежала по стене и просочилась в щель двери в туалет.
– Ты это видела?
Коди немедленно встала.
– Что?
Ник повернул голову и попытался использовать силы, чтобы почувствовать то, что там было. Но он не ощущал ничего.
– Наверное, мое воображение.
Закрывая замок, Коди сузила глаза.
– В прошлый раз, когда ты так сказал, нас едва не поубивали мортенты.
Правда, и у него внутри формировалось сильное чувство, которое обычно говорило о том, что нечто демоническое находится рядом.
Его взгляд переместился на что-то розовое, приближающееся к ним. Это была Брайнна Аддамс, одна из первых друзей Ника в Св.Ричардсе и большая душка.
Улыбаясь, она тронула Коди за руку.
– Привет, милая, я тут подумала, не могу ли я тебя одолжить после школы? Меня и Лашонду заставили делать украшения к Осенним Танцам, и мне бы точно не помешала помощь, – она умоляюще посмотрела на Ника. – И ты тоже, Готье. Не поможешь девушке?
– Я бы с радостью, но сегодня мне нужно работать. Мне нужно собрать кое-какие сведения для Кириана и помочь Лизе с разгрузкой товара.
Брайнна скорчила недовольную рожицу и повернулась к Никоде.
– Пожалуйста, Коди.
Она сомневалась, но затем кивнула.
– Конечно.
Пискнув, Брайнна обняла ее.
– Ты лучшая! – она быстро исчезла, растворившись в толпе.
Ник рассмеялся.
– Слаба богу, что она заполучила тебя. Я больше не хочу заниматься этой ерундой.
– Еще не все потеряно, приятель.
Ник вздохнул.
– Вот так всегда.
Зазвенел предупреждающий звонок.
– Тебе лучше идти, – сказала Коди. – Я не хочу, чтобы ты получил еще одно наказание.
– А? В этом случае, я просто должен туда пойти. Скажи, ну почему ее не могли съесть зомби? – Ник замолчал, обдумывая, как помочь этому случиться. Ведь еще не поздно.
– Я тут подумал, а не завалялось ли у Мадуга несколько копий игры.
Коди побледнела.
– Даже не вздумай шутить об этом. А теперь иди.
Отсалютовав ей, он пошел на следующий урок, где Калеб уже поджидал его за компьютерным столом в лабаратории.
Калеб или Коди были с ним на каждом уроке, на этом они оба настаивали. После того, что случилось в прошлом году с тренером, продавшим душу за победу (буквально), который угрозами заставлял Ника помочь ему выкрасть вещи, чтобы он мог с помощью них убить учеников, оба стали параноиками и боялись, что что-нибудь схватит Ника посреди дня, когда их не будет рядом.
Дом Ника считался в безопасной зоной, с тех пор, как они установили там охранные символы и опечатали его. Однако, школа была общественным зданием, с тысячью людей внутри, включая некоторых сверхъестественных существ, которые не должны были причинить ему вреда. И ее невозможно было обезопасить, не закрыв доступ для таких учеников.
Как только Ник уселся, Калеб пнул его по ноге.
– Что-то не так?
Калеб сузил глаза и медленно покрутился на стуле, осматривая каждый угол класса.
– Здесь что-то есть. Ты чувствуешь?
– Я видел тень в коридоре несколько минут назад.
Глаза Калеба полыхнули оранжевым.
Ник огляделся, чтобы убедиться, что никто не заметил, как тот сделал это.
– Эй, Ди, что за страшные штучки с глазами? Ты нас сдашь, приятель. Сиди спокойно, а то раскроются твои крылья, и мы оба кончим в научной лаборатории под микроскопом.
– Малфас? – рявкнул учитель. – Ты не можешь найти, где сесть?
Калеб повернулся, чтобы ответить на вопрос Мистера Тендайка.
– Нет, сэр, – он уселся рядом с Ником.
Прозвенел звонок.
Закрыв дверь и приглушив свет в кабинете, Тендайк включил проектор, который отображал его стол, чтобы всем в классе было видно. Ник резко вдохнул, а остальная часть класса погрузилась в хаос.
