Текст книги "Вовлеченные в грех"
Автор книги: Шерон Пейдж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)
– Вам понадобится простынка, милорд, – быстро подала графу простынку Энн.
– Положи себе на плечо, – ухмыльнулся Девон, – пригодится, когда твой сын закончит есть.
После этих слов Энн с Девоном вышли из комнаты и тихо прикрыли за собой дверь.
– Думаешь, моя сестра научилась не делать скоропалительных выводов? – спросил Девон.
– Надеюсь, – прошептала Энн. – Ведь понятно, что они очень сильно любят друг друга. – Энн не понимала, как Каро не заметила очевидного: как сильно муж любит ее.
– Ты простил меня? – приглушенно звучал из-за двери взволнованный голос Каро. – Если бы я не убежала, ты бы присутствовал при рождении...
– Девон говорит, что мужчин в любом случае не пускают в комнату, где рожают. Они сидят где-нибудь поблизости с бутылкой бренди и пьют. Ну конечно, я простил тебя. Но отныне, моя прелестная жена, я не собираюсь выпускать тебя из виду. Ты дала имя нашему сыну, дорогая?
– Я еще не дала ему имя! Мы с Сэриз говорили об этом, и она убедила меня подождать, пока ты не приедешь. Она настаивала, что ты за мной приедешь.
– Это была Сэриз? Должно быть, именно она послала мне письмо, сообщив, где ты находишься.
– Насколько я понимаю, ты автор письма, отправленного моему зятю?
Как только Кавендиш произнес свои слова о ней, Энн уже знала, что Девон устроит ей допрос. Она понимала, что рисковала собственным положением. К счастью, ее план сработал. Если бы Кавендиш не примчался к жене, разве случился бы у этой истории такой счастливый конец?
– Да, – просто ответила Энн.
Девон распахнул дверь в библиотеку. Его лицо не выражало никаких эмоций, и Энн не представляла, чего ждать. Неужели она будет наказана? Интуиция подсказывала, что надо ждать приступа гнева. Любовница не вмешивается в дела семьи своего покровителя. Энн была уверена в этом. Может, она наконец довела его до крайности, и он отпустит ее.
Нащупывая дорогу тростью, герцог подошел к длинному столу.
– Ты не говорила мне об этом. – Повернувшись на звук ее шагов, Девон прислонился к столу.
– Я понимаю, что перешагнула границы дозволенного. Ты собираешься наказать меня?
– Заманчивая идея, – ухмыльнулся герцог. – Вот только за что я должен наказать тебя, ангел мой? Твой план сработал. Очевидно, ничего другого, кроме ребенка, не существует, чтобы свести мужчину и женщину вместе и заставить их честно поговорить друг с другом. Я привел тебя сюда не ради наказания. Я надеялся, ты почитаешь мне, пока моя семья... занята, – с надеждой в голосе, как мальчишка, пробормотал герцог, и у Энн дрогнуло сердце. Она великолепно справится с этим.
– Ну конечно, почитаю!
– Мне на ум пришла одна особенная книга. Она называется «Мейфэрский особняк» и стоит на верхней полке в конце южной стены у окон.
Энн толкнула медную лестницу, и та покатилась по рельсу вдоль полок к последней колонне. Девон, ориентируясь на шум, приблизился к лестнице и взялся за ее основание, когда Энн полезла наверх. Перебирая пальцами корешки книг, она пыталась отыскать то, что нужно, как вдруг почувствовала, как сзади поднимаются юбки.
– Девон...
– Повернись ко мне лицом, ангел мой. – Он отпустил юбки, но держал Энн за бедра. – Только осторожно.
Она выполнила его просьбу, слыша стук собственного сердца. Герцог поднял голову, прядь темных волос небрежно падала на бровь, и он был невероятно красив.
– Мне кажется, я не поблагодарил тебя должным образом за заботу о моей сестре во время родов, – мягко сказал Девон. – Я должен поблагодарить тебя за то, что ты помогла помириться моей сестре с мужем, что исцелила ее сердце, что помогла им вновь обрести любовь.
– Тебе не нужно...
– Прибереги эту мысль. Когда я закончу благодарить тебя, ты скажешь мне, по-прежнему ли считаешь, что в этом не было необходимости.
Девон опять поднял ее юбки, собрав их у бедер. Энн онемела, увидев свои голые ноги и завитки волос между бедер. Но Девон запер дверь библиотеки, бояться нечего. За исключением возможности потерять равновесие и упасть, когда он обнял ее бедра и нежно поцеловал завитки волос, прикрывавших ее естество, которое сейчас, когда она стояла на лестнице, находилось как раз на уровне его рта.
– Ч-что ты делаешь? – прошептала Энн.
Девон коснулся языком ее плоти, и она задрожала всем телом. Потом он отступил назад, его взъерошенные волосы и горящие глаза делали его похожим на пирата, вознамерившегося изнасиловать ее.
– Угадай.
Его язык еще раз коснулся плоти Энн, потом он обхватил ее за бедра, чтобы прижать к своему лицу. Он ласкал ее, касаясь языком возбужденного и напряженного бутона. Энн, стоя на ступеньке лестницы, чувствовала, как дрожат у нее ноги и как покалывает ступни.
– Девон, от избытка чувств я могу упасть.
– Не упадешь, – вынужден был прерваться Девон. Она была восхитительной. Прежде ни с одной любовницей он не чувствовал такой близости. Сэриз была уникальной – податливой и уступчивой и, по правде говоря, ничего не просила взамен, кроме надежного прибежища. Она тронула его сердце, как не трогала ни одна женщина, за исключением Розалинды.
А он думал, что больше не пустит в свое сердце женщину.
Но мужчина, черт возьми, не влюбляется в свою любовницу. Щекотливая ситуация, и он должен это помнить. Только секс. Нельзя допустить, чтобы это переросло в нечто большее.
Девон страстно ласкал плоть Энн, упиваясь каждым ее стоном. Доставлять удовольствие – дело безопасное. Энн выгибалась ему навстречу, а он крепко держал ее, чтобы не дать упасть с лестницы, но при этом довести до безумного состояния экстаза. Девон вынужден был признать, что ему нравилось ласкать ее, нравилось доводить ее до оргазма.
Из горла Энн вырвался длинный хриплый стон, восторженные крики эхом отражались от книжных полок, а герцог крепко держал ее, чтобы спасти от падения. Он понял, что она достигла пика, когда услышал ее учащенное дыхание, и снял с лестницы.
– Теперь возьми книгу, любовь моя. Мне хочется заняться любовью с тобой, но сначала я очень хочу, чтобы ты мне почитала.
Когда Сэриз уселась рядом с ним на высоком стуле, Девон услышал шорох страниц, а потом – ее испуганный вздох.
– Я не могу читать эту книгу! Она полна эротических картинок!
– Ты так смущена, мой ангел, – мягко сказал Девон. – Я хочу, чтобы ты отыскала картинку, которая тебе нравится, и описала ее для меня.
– Не знаю... Думаю, что не смогу такое сделать, – стыдливо прошептала Энн.
Девон стал умолять ее уступить ему.
– Ну хорошо, Девон, – вздохнула наконец Энн. – Я найду ту, которая мне нравится, и опишу ее для тебя.
В голове у Девона мелькали десятки образов. Что она выберет? Она призналась, что никогда не переживала пика страсти, но должны же у нее быть какие-то фантазии. Их осуществление превратит их встречу в восхитительный урок секса для нее. Девону не терпелось узнать, что это за фантазии.
Может, оргия? Женщина, повелевающая двумя мужчинами, которые доставляют ей удовольствие? Занятие любовью в экзотическом месте, например на спине у лошади, в открытом экипаже в центре Гайд-парка или в ванне, наполненной горячей водой?
Любая из его любовниц выбрала бы то, что, по ее мнению, понравится ему. Но он подозревал, что Сэриз в точности выполнит его просьбу и назовет то, что она считает в высшей степени эротичным.
– Вот эта.
– Какая? – У Девона громко застучало сердце.
– Знаешь, я и понятия не имела, о чем на самом деле мечтают джентльмены. Очень познавательная книжка. Но именно эта картинка пока мне нравится больше всего.
Познавательная. Бог мой.
– Ангел, скажи какая, – хрипло простонал Девон.
– Я, конечно, веду себя нечестно...
– Ангел мой! – Ему было все равно, честно или нет. Наверняка это должно было прозвучать игриво. Но Девон никогда не думал, что будет сгорать от нетерпения, стремясь поскорее узнать, что она скажет.
– Я веду себя нечестно, потому что эта картинка на самом деле состоит из четырех сцен. Мне кажется, это серия приключений сына графа и рыжеволосой куртизанки, которая сотворила из него одну сплошную дрожащую страсть.
– Какой же мужчина не захочет превратиться в сплошную страсть? – улыбнулся Девон.
– А он, похоже, мстит ей, – беспечно продолжала Энн. Он перекидывает ее через колено и шлепает по голому заду.
От этих слов, произнесенных чувственным голосом Энн, у герцога затвердела плоть и застучало сердце.
– Напоминает нас. Может, мне сейчас наказать тебя, как ты предлагала раньше? Перекинуть тебя через колено?
– Не знаю. Разве это не больно... Когда тебя шлепают по голому заду?
– Нет, если делать это в шутку. Я обещаю, что между нами никогда не будет страха или боли. Теперь опиши мне картинки.
– Мм... на первой ее пылкий поклонник лежит перед ней на ковре... э-э... библиотеки. Он видит то, что у нее под юбкой. Платье ей слишком мало, грудь вываливается наружу. На следующей картинке...
Девон так и не услышал, что было изображено на следующей картинке. Он увлек Энн за собой на ковер, перевернул ее на спину. Что-то грохнулось на пол, должно быть, книга. Девон стал покрывать поцелуями ее горячие губы и мягкие округлости грудей. Он взял ее почти мгновенно, глубоко вонзив свою плоть в ее тело, потом повернулся вместе с ней и оказался внизу.
Теперь они двигались навстречу друг другу в яростном танце любви. Энн обняла его за шею, ее стоны смешивались с глухим звериным рычанием Девона, становясь все громче и громче. Наконец она крепко сжала его плечи, приподнялась над ним и исступленно выкрикнула:
– Я больше не могу! Возьми меня...
Эти два слова, которые она буквально выдохнула, жадно глотая ртом воздух, достигли цели. Девон не сдержал крика восторга, что мужчина делает только тогда, когда испытанное им физическое удовлетворение выходит за рамки контроля. Когда его тело наконец перестало дрожать, он в полном изнеможении растянулся на ковре.
– Господи, – пробормотала Энн, – это было даже лучше, чем на картинках.
Энн осторожно соскользнула на ковер и легла рядом с Девоном. Ей хотелось смеяться, танцевать, кружиться. Но у нее совершенно не было сил. И теперь она знала, почему Девон настоял, чтобы она оказалась сверху. Ковры были колючими, и он поступил как настоящий джентльмен.
– Надо идти, – тихо сказал Девон, – пока мы не уснули здесь.
– Я бы не возражала. Ведь это означало бы, что я бы спала рядом.
Девон торопливо поднялся. Энн поняла, что была слишком настойчива, и теперь пожалела об этом.
– Если захочешь, чтобы вечером я тебе почитала, Девон, я буду рада сделать это. Могу описать любую эротическую картинку, какую пожелаешь.
– Ангел мой, а ты действительно ангел, – хрипло засмеялся Девон. – Меня не покидает непреодолимое желание никогда не отпускать тебя.
У Энн дрогнуло сердце. А что, если... Нет, джентльменам рано или поздно надоедают их любовницы. Она с трудом сглотнула. Глупо, но от его ласковых слов глаза Энн наполнились слезами.
Когда Девон помог ей встать и она справилась с эмоциями, ее взгляд наткнулся на стопку бумаг. Размер листов показался ей знакомым... О Господи, она поняла, что это такое. Стопка свежих газет. Наверняка из Лондона.
Верхний экземпляр был всего лишь двухдневной давности, здесь в стопке наверняка лежали газеты за две недели. Она их никогда не замечала прежде, потому что эта часть комнаты обычно оставалась в темноте. Наверняка туда их положила прислуга, и поскольку Тредуэлл и лакеи не могли прочесть их Девону, о газетах благополучно забыли. На первой полосе газеты, что лежала сверху, Энн увидела крошечную заметку об убийстве хозяйки борделя и о поисках проститутки, которая это сделала.
У Энн замерло сердце. Она должна уничтожить эти газеты.
Глава 15
Поздно ночью Энн опустилась на колени перед камином в библиотеке и бросила шесть газет в огонь, размалывая кочергой пепел от каждой сгоревшей газеты. Ее движения пронизывала какая-то безысходная ярость. При каждом щелчке или шипении в камине у нее подпрыгивало сердце, как будто это чьи-то шаги раздавались у нее за спиной.
И когда последняя газета превратилась в пепел, Энн опустилась на пятки. Теперь все газеты, где были заметки об убийстве Мадам и о поисках пропавшей проститутки, то есть о ней, были уничтожены. Казалось, она должна была вздохнуть с облегчением. Но нет. Возможно, она понимала, что никогда не будет чувствовать себя в полной безопасности снова.
С мрачным видом Энн дождалась, когда огонь в камине погас, вышла из библиотеки, прикрыв дверь, и направилась к лестнице. Слава Богу, в доме царила тишина. Однако нервы были напряжены настолько, что даже успокаивающая тишина вызывала дрожь в плечах. Девон отдал единственную гостевую спальню Каро и ее мужу, а их сын спал в детской. Сам Девон ночевал в небольшой гардеробной, примыкавшей к хозяйской спальне. Таким образом у Энн имелась возможность спать в уютной кровати, но при этом находиться рядом, чтобы успокаивать его во время ночных кошмаров. Он все еще отказывался спать с ней в одной постели.
Энн прошмыгнула в комнату, сняла халат и скользнула под хрустящие простыни. Казалось, прошло несколько часов. Дважды через открытую дверь она слышала стоны Девона во сне. Она подходила к нему, гладила, и, что удивительно, ее прикосновения снова погружали его в спокойный сон.
А Энн никак не могла уснуть. Интуиция настойчиво уговаривала ее бежать. Однако в душе Энн знала, что она, как наивная дурочка, до последнего момента останется с герцогом. Возможно, все закончится тем, что ее арестуют.
Утром Энн встала раньше герцога и отправилась проведать малыша. Няня сообщила ей, что граф Кавендиш уже взял ребенка и отнес его вниз. А после завтрака они с женой попрощались со всеми.
– Они уезжают? – удивилась Энн.
– Они решили это вчера вечером, мисс. Довольно поспешно.
Страшное предчувствие закралось в душу Энн. Лорд Кавендиш приехал из Лондона; мог он понять, что она именно та женщина, за которой охотятся сыщики с Боу-стрит? Нет. Лорд и леди Кавендиш не знают. Если бы они знали правду, они бы немедленно все рассказали Девону. Энн расправила плечи и направилась в комнату Каро, чтобы попрощаться с женщиной, которая вопреки всем правилам светского общества стала ее подругой.
Спальню освещали солнечные лучи. На полу стояли открытыми три дорожных сундука, из которых виднелось отделанное кружевом тонкое нижнее белье. На кровати лежал ворох платьев. Энн тихонько покашляла. Каро одарила ее сияющей улыбкой.
Все в порядке. Не может Каро знать, что она убийца, и улыбаться при этом.
Энн помогла Каро и двум служанкам уложить сундуки. «Когда ты при деле, то это здорово помогает», – подумала Энн. Она была убеждена, что ведет себя вполне естественно. Но уже примерно через полчаса Каро выпрямилась и пристально посмотрела на Энн.
– Что случилось? Ты какая-то беспокойная и нервная. Когда служанка случайно уронила крышку сундука, ты едва не выпрыгнула из собственного платья. Что-то случилось с Девоном?
– Нет, ничего не случилось. Я... я плохо спала. И буду скучать по тебе, Каро. Очень сильно буду скучать.
Каро взмахом руки отправила прислугу из спальни и сжала руки Энн. У нее был такой серьезный вид, что у Энн упало сердце.
– И все-таки что-то случилось, Сэриз, хотя, возможно, я не должна говорить об этом.
«Речь не об убийстве, – судорожно соображала Энн, – но тогда о чем?»
– Пожалуйста, говори.
– Мы все надеемся, что Девон женится. Он не хочет брать себе жену, потому что слепой. Но вся семья молится, чтобы он изменил свое решение.
– Да, ему нужно жениться. Он заслуживает того, чтобы встретить замечательную девушку и снова влюбиться. – Энн покраснела. – Он рассказывал мне о своей невесте. О Розалинде.
– Он обожал ее! Ее смерть совершенно разбила его сердце. Наша мать убеждена, что счастливый брак и станет ключом к его исцелению. Он принесет ему счастье. Но Девон... – Каро сжала руки Энн. – Девон сказал, что никогда не будет содержать любовницу, после того как женится. Он поклялся, что даже на время ухаживания за невестой у него не будет ни одной любовницы.
– О! Ты хочешь сказать, он меня отпустит.
– Нет. Это же видно, что ты ему очень сильно нравишься. Сомневаюсь, что он захочет отпустить тебя.
– Если он собирается жениться, то, конечно, отпустит.
– Если он поймет, – Каро закусила губу, – что ему придется отказаться от тебя, Сэриз, то вполне возможно, что это станет для него еще одной причиной не жениться. Он не решается появляться в обществе и боится жениться, поскольку сомневается, что рядом с ним женщина будет в безопасности.
– Я знаю о его опасениях, но считаю, что он не прав, – ответила Энн.
– Возможно, моя просьба покажется тебе странной, особенно учитывая, что это будет означать для тебя. Но не могла бы ты помочь ему понять это? Пожалуйста, сделай это для нас – для его матери и сестер.
У Энн дрогнуло сердце. Как она может отказать его семье, которая желает ему счастья?
– Обещаю убедить его поехать домой, выйти в свет и начать ухаживать за кем-нибудь. Я постараюсь заставить его поверить в то, что это возможно.
В тот же вечер, когда они снова остались одни, она обсудила это с Девоном.
– Вот видишь, – решительно объявила Энн, – ничего дурного во время приезда твоей сестры не случилось. Ты можешь поехать домой.
– Нет, я еще не готов, – только и сказал Девон. Эти же слова он повторял и в последующие два дня.
В конце концов, когда спустя два дня они сидели вечером в его кабинете, Энн достала книгу «Мейфэрский особняк» и хриплым и страстным голосом, какой только смогла сымитировать, стала описывать очень чувственную сцену, в которой, участвовали джентльмен и две пышные куртизанки. Потом она решительно захлопнула книгу.
– Я не буду описывать для тебя другую картинку, пока ты не перестанешь упрямиться. Ты боялся, что твои ночные кошмары напугают твою сестру, но этого не произошло. Она была полна сочувствия, но не шокирована. Как и лорд Кавендиш.
– Ангел мой, ты так решительно настроена добиться своего. А ты подумала о том, что будет с тобой? Мне показалось, ты не хочешь показываться в Лондоне.
– Я и не хочу, – вздрогнула Энн, радуясь, что Девон не видит это. Для нее было бы лучше всего, если бы он навсегда остался в этом доме вместе с ней. Но он спас ее и заслуживает счастья. – Я... Просто я обещала твоей сестре, что постараюсь убедить тебя поехать к семье.
– Ты обещала это?
Энн ждала, что сейчас он спокойно заявит, будто у нее нет права давать обещания, но ошиблась.
– Если ты так решительно настроена вернуть меня в светское общество, то должна помочь мне вспомнить некоторые навыки.
– Навыки? Какие?
– Я думал об игре в кости, – изогнул одну бровь Девон.
– Кости! – воскликнула Энн. Она была готова выразить протест, но увидела, как подергивается его красивый рот. – Хорошо. Хочешь потренироваться делать ставки?
– Точно. Нашими ставками станут предметы одежды. Тот, кто проигрывает, должен снять одну вещь.
– Вот это да. А когда же мы остановим игру?
– Когда один из нас останется голым.
Девон подробно объяснил правила игры в кости, но Энн казалось, что в этой игре абсолютно все решает простая удача. Как можно джентльмену делать такие крупные ставки на то, что зависит исключительно от везения, а не от мастерства? Но на нее, как на новичка, вопреки всему свалилась удача. Девон уже остался в одних брюках, когда вдруг дверь в кабинет широко распахнулась и на пороге появился Тредуэлл.
– В чем дело? – повернулся на стук двери Девон. – Я занят, проигрываю все свои вещи.
Тредуэлл поклонился и бросил осторожный взгляд на Энн. От этого взгляда она, продолжая сидеть на стуле, съежилась. Почему он так пристально посмотрел на нее? О Господи, неужели судья на пороге?
– Я прошу прощения, ваша светлость, но прибыл лорд Эштон. Он привез женщину. Куртизанку, которую он, по его же словам, нанял для вас в Лондоне.
Девон услышал сдавленный крик Сэриз. Явный признак душевных страданий, но что именно послужило поводом для этого?
– О чем ты говоришь, Тредуэлл, черт возьми? – спокойно поинтересовался Девон. – Куртизанка, которую прислал Эштон, сидит здесь со мной.
– Лорд Эштон утверждает, что нет. И его, и даму я проводил в гостиную.
– Он привез мне еще одну женщину? Вторую, для коллекции? Как это похоже на Тристана. Одну и ту же любовницу он никогда не оставлял больше чем на пару недель. Тристан явно посчитал, что две проститутки – веселее, чем одна.
– Нет, ваша светлость. По словам его милости, он еще не посылал вам женщину. Ну, ту, которую он привез. Его милость объяснил, что сначала не удалось найти подходящую кандидатуру. И ему пришлось самому испытать всех предложенных куртизанок, дабы убедиться, что он выбрал ту, которая понравится вам.
Значит, Тристан не посылал Сэриз. Проклятие, как Девону хотелось сейчас прозреть и увидеть выражение лица Сэриз.
– Сэриз, может, ты объяснишь, что происходит? – Девон ощутил напряжение в теле, мускулы интуитивно сжались, как происходило всегда, когда он чувствовал опасность.
– Я... Хорошо, я признаю, что лгала тебе.
– Почему? – Ее голос прозвучал справа, но с гораздо более дальнего расстояния, чем должно было быть. Наверное, она встала со стула, который стоял рядом с ним. Она отступает? Готовится сбежать? – Вернись сюда, – прорычал Девон. – Подойди и сядь рядом со мной, чтобы я знал, что ты здесь.
Зашуршали юбки, Энн вернулась на место. Теперь Девон слышал ее учащенные, испуганные вздохи.
– По той самой причине, о которой я тебе говорила, Девон. Я хотела стать любовницей герцога. Чтобы убежать из Лондона, из трущоб и избавиться от той ужасной жизни, которую я вела в борделе.
– И все равно я не понимаю, зачем было лгать.
– Потому что только ложь помогла мне войти в эту дверь. Только после того, как я настояла, что это лорд Эштон прислал меня, Тредуэлл позволил мне войти. Я солгала, поскольку мне больше некуда было идти.
– Я допустил ошибку, ваша светлость, – начал Тредуэлл, но Девон поднял руку, заставляя его замолчать.
– У тебя не было причины не верить ее словам. Ты знал, что Эштон собирался прислать женщину. Прямо сейчас я хочу поговорить с Сэриз наедине. Попроси Эштона и его спутницу подождать немного.
– Слушаюсь, ваша светлость.
Как только закрылась дверь, Девон потер виски, где начинала пульсировать резкая боль.
– Эштон приходил к тебе? Ты была одной из тех, кого он лично испытывал?
– Нет! – воскликнула Энн. Когда она присела, диван скрипнул, но Девон даже не почувствовал, что сиденье прогнулось. Наверняка она опустилась на самый краешек, подальше от него.
– Тогда откуда ты узнала, что надо воспользоваться его именем, чтобы попасть сюда?
– Я никого не хотела обидеть этим, уверяю тебя, Девон. Лорд Эштон пришел к знакомой мне женщине и попросил ее стать твоей любовницей. Но у моей подруги имелся покровитель, поэтому она отвергла предложение лорда Эштона, а я слышала этот разговор и поняла, какой это отличный шанс для меня. Никто не знает, что я приехала сюда. Да, я воспользовалась именем лорда Эштона, чтобы Тредуэлл пропустил меня, но все, что я рассказывала тебе после, это правда.
А что, это вполне разумно. Энн была готова на все, чтобы уехать из города, она не хотела оставаться проституткой в борделе, ей хотелось добиться большего. И кем бы она ни была – дочерью джентльмена, гувернанткой или бедной девушкой, родившейся в трущобах, – она не перестанет хотеть этого. Но почему его интуиция подсказывала, что за всем этим скрывается что-то еще?
– Пошли. – Девон, ориентируясь по голосу, схватил Энн за то, что, он надеялся, было ее рукой. – Эштон проделал длинный путь и привез куртизанку. Почему бы мне не продемонстрировать ему, что я больше не нуждаюсь в его подарке.
Из-за двери впереди по коридору послышался взрыв мужского хохота, за ним послышался звонкий женский смех. Энн занервничала. Она понимала, что Эштон и куртизанка, которую он привез, просто шутили, но этот резкий звук почему-то напомнил ей смех и веселье вокруг виселицы.
– Ты боишься, – остановился Девон. – Я чувствую, ты вся напряжена.
Он почувствовал это через простое прикосновение к ее руке? У него поразительная чувствительность.
– Я солгала и воспользовалась именем этого человека. Я боюсь его гнева. И твоего.
Пальцы герцога нежно коснулись подбородка Энн. Он с легкостью нашел кончик подбородка и приподнял его, чтобы она смотрела ему прямо в фиалковые глаза.
– Я понимаю, почему ты лгала. Тебе нечего меня бояться, если сейчас ты говоришь правду.
О Боже, герцог не поверил ее рассказу. Знал, что однажды она солгала, и наверняка подозревал, что она и сейчас продолжает это делать. И был прав.
– После всего, что ты для меня сделала, – тихо сказал герцог, – я не стану отправлять тебя назад.
Когда они приблизились к двери, в нос Энн ударил цветочный запах.
– Духи, – поморщился Девон. – Эта женщина, подарок Эштона, явно переборщила с ними. Наверное, вообразила, будто это поможет мне найти ее.
Энн бросила на него взгляд и была поражена мрачной улыбкой на лице герцога. Через секунду она уже стояла в центре гостиной, и Девон пересказывал лорду Эштону историю, которую она ему поведала. Энн видела лорда Эштона у Кэт. Белокурый, с голубыми глазами, похожий на ангела. Куртизанка, мисс Лейси, оказалась чувственной дерзкой брюнеткой.
– Простите меня, что я так вероломно воспользовалась вашим именем, лорд Эштон, но я убежала...
– Мисс Лейси, – предупредительно поднял руку герцог, – наверняка вы слишком устали после дороги. Мой дворецкий, Тредуэлл, проводит вас в одну из спален, где вы сможете отдохнуть.
Мисс Лейси, услышав слово «спальня», оживилась. Взглянув на мужчин, она кокетливо хлопнула ресницами и вышла следом за Тредуэллом.
– Продолжай, Сэриз, – махнул рукой герцог.
Энн сделала глубокий вдох. Она не смогла обмануть Девона, имитируя фальшивую страсть. Сможет ли она быть убедительной сейчас?
– Я убежала из борделя. Понимаете, я ослушалась свою хозяйку. И... испугалась, что она выследит меня и изобьет или убьет за непослушание. Я отправилась к подруге, и она приютила меня. Но даже мое присутствие в ее доме подвергало ее серьезной опасности. Моя хозяйка наняла жестоких людей, чтобы держать девушек в строгости. Они не будут думать дважды, перед тем как убить невинную женщину только лишь потому, что она оказалась у них на пути или слишком много знает.
– А кто твоя подруга, дорогая моя? – спросил граф Эштон, отвлекая взгляд Энн от Девона.
Лгать Энн не могла, поскольку Эштон вполне мог помнить куртизанок, с которыми разговаривал о герцоге. В этом случае следовало говорить правду.
– Моя подруга – Кэтрин Тейт.
– Кэт? – удивленно повторил Эштон. – Кэт приютила тебя и защитила? Кэт – экзотическая красотка и очень опытна в постели, но я бы никогда не подумал, что она поможет женщине, попавшей в беду. Она подруга Марча, вот почему я и обратился к ней.
– Мы знаем друг друга... давно, – робко сказала Энн. – Кэт была очень добра ко мне. Она подробно объяснила мне, что значит быть любовницей, и очень много рассказывала о его светлости. О том, какая прекрасная у него репутация покровителя.
– Прекрасная? – рассмеялся герцог, и этот смех показался Энн опасным. – Когда однажды я сказал ей, что меня не интересует перспектива стать ее покровителем, она запустила в меня фарфоровой пастушкой, – вздохнул Девон. – Ангел мой, я хочу услышать от тебя всю правду. Что ты сделала своей хозяйке?
У Энн замерло сердце. Как сказать ему?
– Я... Я помогла... – О Господи, ничего, кроме правды, Энн придумать не могла. – Я помогла сбежать трем новеньким девушкам. Они были невинны, и... мм... моя хозяйка хотела подороже продать их невинность.
– Очень смело и благородно, – прокомментировал лорд Эштон.
Девон приподнял брови. Он очень внимательно слушал Энн, и ей показалось, будто он слышит все ее мысли.
– Да уж, – тихо сказал герцог. – Ничего удивительного. Но я сомневаюсь, что она убьет тебя за это. Она может тебя избить и заставить... – Девон замолчал и провел рукой по волосам. – Я хочу, чтобы ты отправилась спать, Сэриз. Я скоро приду к тебе.
Девон почувствовал дым сигары.
– Звучит интригующе, – заметил Тристан. – Она сообщила тебе, будто ее направил я, только чтобы получить шанс стать твоей любовницей.
Рассказ Сэриз казался абсолютно правдоподобным и вызывал сочувствие. Но почему у него сжалось все внутри, как когда-то во время сражения перед первым ударом боевой пушки? Черт, Девон практически чувствовал запах ее страха, а этот особенный аромат был ему знаком с войны.
– Кто она, Дев? Она говорила о жизни в борделе, но она не портовая проститутка. И изъясняется как леди.
– Она утверждает, будто ее мать была экономкой, они жили в имении в сельской местности, а потом оказались в лондонских трущобах. Я начинаю подозревать, что она лжет. Но я намерен все выяснить.
– Мне она показалась обворожительной, – заявил Тристан.
– Она моя, – отрезал Девон.
– Быстро ты, однако, – засмеялся лорд. – Не волнуйся. Я гость в твоем доме и никогда бы не полез в твою личную жизнь, – с блаженным вздохом откинулся на спинку кресла Эштон. – Скажи, есть какая-то разница в занятии любовью, если ты слепой? Хуже или лучше? – Без всякой осторожности лорд попытался вызвать друга на откровенный разговор. – Это отличается от секса в темноте?
– Конечно, это не одно и то же, – угрюмо обронил Девон. – Ведь всегда можно зажечь лампу.
– Бывают времена, когда этого не хочется делать.
– Может, ты и не такой разборчивый, но мне не все равно. А я даже не знаю точно, как она выглядит, и никогда не узнаю.
– Я бы с удовольствием описал се для тебя в мельчайших подробностях.
– Я даже не сомневаюсь, – проворчал Девон. – Вероятнее всего все закончится тем, что я разобью тебе нос.
– Какова бы она ни была, – сказал Тристан, – ей удалось заметно изменить тебя. Последний раз, когда я приезжал, ты был всклокоченным и заросшим бродягой, от которого несло бренди и который отказывался покидать свой мрачный кабинет. Теперь ты выглядишь прежним Девоном, каким я запомнил тебя еще в Лондоне до войны и до...
– До смерти Розалинды. Наверное, выгляжу я по-другому, но чувства мои остались прежними. А теперь моя любовница заняла сторону моей матери и пытается убедить меня вернуться в Лондон и приступить к поискам невесты.
Девон услышал стук стекла. Наверное, это Тристан, наполнив стакан, поставил графин с бренди на стол. Девон сжал кулаки, чтобы побороть желание протянуть руку к стакану. Ему очень хотелось сделать хоть один глоток. Но Девон боялся, что, начав с одного, не остановится до тех пор, пока не окажется в бессознательном состоянии на полу.
– Ты что-то задумался, – заметил Тристан.
– Не знаю, чему верить, – после некоторых колебаний поделился с другом Девон. – Если принять ее рассказ за чистую монету – что она очень хотела покинуть Лондон и увидела во мне прекрасный шанс сбежать оттуда, – тогда мне понятно, почему она выдумала эту историю. Но... – Девон попытался выразить свои сомнения словами. – Мне кажется, у Сэриз недостаточно серьезные мотивы, чтобы объяснить свое безумное бегство сюда. Под опекой Кэт она нашла бы себе любовника в городе. Как только она стала бы любовницей пэра, месть хозяйки борделя была бы ей не страшна.
