Текст книги "Приручить и властвовать (ЛП)"

Автор книги: Шериз Синклер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)

– Кимберли. Сэр.

И она опустила свой взгляд.

– Благодарю.

Когда его лицо смягчилось в одобрении, ее мышцы расслабились, даже несмотря на то, что она знала, и была в курсе, что он работорговец, и что он хотел применить на ней флоггер.

Рауль схватил ее за плечи, развернув спиной к себе. Почему он не был с ней грубым? Он прочертил своей рукой линию вниз по ее спине, его пальцы были теплыми, мозоли слегка царапали.

– Ты была высечена. Это было до или после того, как ты попала в рабство?

Ее горло сдавило. Рабство. Почему это услышанное слово, каждый раз вызывает в ней состояние неверия? Это не могло произойти со мной. Просто не могло.

– После.

Глаза лорда Гревилла, обезумевшего психа, боль, падение на колени, повсюду кровь. И эти воспоминания, вновь предстали перед ней.

Мастер R хмыкнул.

– Мудак.

Что? Она призвала себя к спокойствию.

– Ты не будешь продана сегодня вечером, если не испытаешь на себе некоторой боли, Chiquita (прим. – девушка). – Несмотря на то, что она застыла, он снова притянул ее к себе спиной, его тело, было подобно кирпичной стене, рука обхватила талию. Он нежно поглаживал ее груди, его мягкость приводила в замешательство. Его дыхание дразнило локоны на ее виске. – Ты получала удовольствие от порки до того, как все это случилось? – поинтересовался он.

Это была другая жизнь, не имеющая никакого отношения к той, которая теперь.

– Кимберли?

Она бы никогда не сказал ему свое имя, услышав сейчас этот, используемый Мастером властный голос, волновавший что-то внутри нее. Мое имя. Я живая. Я, по-прежнему, я, Кимберли Элизабет Мур. Она сглотнула, вспоминая вопрос о БДСМ-клубах и получении удовольствия от них. Ранее.

– Я – да, – тихо произнесла она.

– Хорошая девочка. – Его звучный голос расслаблял ее, несмотря на то, что она старалась удержать свою защиту. – А устройства фиксации? Они беспокоят тебя?

Это некоторым образом похоже на прежние переговоры, во время поиска партнера, который предпочитает то же самое, что и она. Но это не так, Ким. Ты рабыня. Гребаная дырка для траха. Шлюха. Она застыла.

Он прикусил мочку ее уха, заставив вздрогнуть, и вызвал странный трепет внутри.

– Оставайся в данный момент со мной, Кимберли, – указал он, его голос так сильно отличался от того, что был прежде. Низкий, насыщенный и мягкий, с нотками испанского акцента. Такой, вопреки ожиданиям, согревающий, как солнечный день весной.

– Ответь мне. Устройства фиксации беспокоят тебя? – повторил он свой вопрос.

– Нет. Не совсем.

Не люблю замкнутых и темных пространств, клетки. Ее живот скрутило, грудь сжало.

– Тебя что-то беспокоит. Что?

Как будто она подарит ему оружие, чтобы использовать против нее. Чтобы наказывать ее, как это делал Надзиратель. Ее рот сжался в тонкую линию.

– Нет? – Он вздохнул и повернул ее лицом к себе. Разглядывая Ким, он одновременно массировал ее плечи, его мощное, контролируемое пожатие... согревало. – Я намерен связать тебя и бить плетью. Я буду использовать на тебе свои руки, возможно рот. Я знаю, что у тебя нет выбора, – его глаза на мгновение похолодели, – но тебе может быть легче от понимания того, что я не перейду за пределы твоих границ.

Он был прав. Он не планировал ничего, с чем бы она успешно не справлялась раньше – пустяк по сравнению с тем, что она пережила. Никаких клеток. Облегчение затопило ее рассудок. И фраза «спасибо Вам» вылетела из нее быстрее, чем она смогла это осознать.

Один уголок его рта приподнялся.

– Мне нравится слышать благодарность. – Мужчина провел костяшками пальцев по ее левой груди. Как всегда с момента ее пленения она ничего не почувствовала. Ни боли, ни отвращения, просто... ничего.

Его глаза сузились. Он снова погладил ее по груди, медленно, на этот раз изучая ее лицо. Не поднимая руки, он провел ею выше, по плечу. Шее.

Подушечки ее пальцев были немного шероховатыми. Его ладонь растопила лед под ее кожей, как тепло от солнца рассеивает утренний туман на воде.

– С тобой придется немало поработать, Chiquita (прим. – девушка), – пробормотал он, – но не этой ночью.

– Что? – Потрясенная тем, что у нее вырвалось лишнее слово, она поспешно шагнула в сторону, напрягаясь в ожидании его удара.

Оставляя без внимания ее ошибку, он кивнул подбородком на стойку с устройствами фиксации.

– Выбери удобные манжеты на запястья и лодыжки, а затем возвращайся ко мне.

Она поспешила на ватных от облегчения ногах. Он не ударил ее за то, что она заговорила без разрешения. В этот раз. Но что же он подразумевал под некоторой болью? Ким покачала головой и сосредоточилась на выполнении его приказа.

После того, как манжеты были у нее, она вернулась к нему.

Он кивнул.

– Руки сплети сзади за шеей. Разведи ноги шире. Глаза на меня.

Она последовала его приказам, раздвигая ноги врозь, чуть шире, чем плечи. Она была в курсе, что другие рабыни обучались этой позиции. Ее опыт был... другим. Ощущение ограничения от наручников вновь заставило ее нервничать.

– Прекрасно.

Он проверил подгонку ее манжет. К ее удивлению, он ослабил один чересчур прилегающий манжет на лодыжке.

Мгновение он пристально разглядывал ее.

– Ты прекрасная женщина, Кимберли.

Он прогуливался вокруг нее, осматривая, и каким-то образом, возможно, по причине его осторожного прикосновения, она не почувствовала привычные тошноту и ярость. Он обследовал рубцы на спине, где Лорд Гревилл и его подручные кровожадно пороли ее, потом синяки на бедрах от того, как Надзиратель... Ее разум содрогнулся от воспоминаний.

На этот раз его палец пробежался по шраму от ножа, вызывая странное ощущение покалывания и онемения, что было следствием поврежденных нервов. Он нахмурился, глядя на лиловый синяк на ее ноге, оставленный сапогом Надзирателя за то, что она расплескала каплю его кофе.

Далее проследовав руками по бедрам, он коснулся ее лона. Слегка. Обнаженного. Гладкого. Она стала экспертом по бритью в последние недели. Ким почувствовала поглаживание рукой, но это не привело ни к чему, кроме воспоминаний о других руках и членах.

"Pobrecita," (прим. – бедняжка) – буркнул он себе под нос, посмотрев ей прямо в глаза. – Я собираюсь проверить тебя тщательнее, Кимберли. Мне нужно иметь представление, есть ли какие-то проблемы.

Тщательнее? Понимание ударило оглушающей волной, когда он перешел к столу и брызнул смазку на свои пальцы. О Боже. Она закрыла глаза, выжидая. Не надо напрягаться. Я не здесь. Прекрасный день, чтобы посетить пляж. Песчинки под ногами, океанский бриз...

К ее удивлению, она почувствовала только тепло его тела, легкое прикосновение его шелковой рубашки к своей груди, дыхание на своей щеке.

– Посмотри на меня, – отозвался он очень тихим голосом.

Я не хочу. Ким подняла взгляд. Его лицо приблизилось к ее, темно-карие глаза наполнились таким сочувствием, что она едва не расплакалась.

Его рука обхватила выпуклость ее груди.

Нет. Она повернула голову, однако добилась его предупреждающего звука из глубины горла. Он отдал ей приказ. И ждет от нее послушания.

Она подняла на него глаза.

Его смазанные пальцы скользили так, как она уже очень долго не ощущала на себе чужие прикосновения. Мастер R безмолвно следил за ней, в то время как его пальцы коснулись ее клитора, затем раздвинули половые губы. Он ввел палец внутрь нее, и она начала непроизвольно извиваться.

– Шшш, Chiquita (прим. – девушка).

Другой рукой он гладил ее попку, удерживая на месте. Он быстро поцеловал ее, будто успокаивая, а затем скользнул в нее вторым пальцем, нажимая выше. Она попыталась сомкнуть бедра, но поняла, что его ступни стояли во внутреннем пространстве ее ног, поддерживая их раздвинутыми. Спустя минуту, его пальцы выскользнули из нее.

Не закончено. Он отошел назад и взял латексные перчатки из коробки.

«Я ненавижу это. Ненавижу тебя. Ненавижу вас всех».

– Наклонись и раздвинь ягодицы, девочка.

Его голос вдруг стал холодным. Беспощадным.

Она моргнула от перемены, а затем заметила приближение Надзирателя. Изменился ли образ действий Дома на холодный из-за Надзирателя? Мысль была... интересной.

– Немедленно, девочка.

Поторопил он ее.

Сознание Ким не замечало, как тело напряглось. Он прикоснулся к ней... там. Стиснув зубы, она наклонилась, выгибаясь попкой вверх, и раскрывая себя для его осмотра.

Смазанный палец кружил по тугому кольцу мышц.

– Ее брали анально? – спросил Надзирателя Мастер R.

– Ах, да. Если только покупатель не делает заявку на анальную девственницу, по-нашему мнению, разумно предварительно подготовить каждую рабыню.

И лицо Надзирателя озарила улыбка.

Крупный палец Дома прижался к ее анусу. Она хотела вырваться, и он, как будто зная это, крепко держал ее бедра в знак предостережения. Затем палец прорвался в кольцо мышц, проскользнув внутрь. Назад и вперед, пока не привел ее тело в состояние неконтролируемой дрожи.

– Ммм. Неплохо. – Он отошел, чтобы выкинуть перчатку в емкость для мусора. – Похоже, мне все же предстоит готовить ее с более большой анальной пробкой, чтобы предотвратить разрывы.

Надменно произнес Дом.

Эта мысль заставила ее съежиться, и гнев поднялся, вытеснив испуг. Будто он был такой большой. Однако, мельком взглянув на его брюки, Ким удостоверилась, что он сказал правду. Он мог причинить ей боль. Сильную.

Снова схватив сабу за затылок, Рауль повел ее к месту, где с потолка свисали цепи – к единственной среди них, закрепленной болтами к полу. Он поставил ее в стойку "распятия", зафиксировав ноги широко друг от друга, затем подтянул цепи на ее руках, обеспечив ей неподвижность.

Она закрыла глаза, пытаясь попасть в место, где не будет такого страдания. Конечно не сабспейс, но... Нынешнюю боль она попросту вытерпит. Лодка отчалила от берега, волны плещут о борт, ветер треплет ее волосы...

После беглого обзора стены, он выбрал флоггер и кошку-девятихвостку (прим. плеть), и вернулся. К ужасу, он провел руками по ее плечам, рукам, стану, ногам. Вынуждая ее вернуться в настоящий момент, черт бы его побрал. Ладони Мастера R были шершавыми, ногти на пальцах рук острижены.

Ее плоть ожила под его прикосновением. Точнее – ее кожа, внутри она осталась безучастной. Дом повторил движение, поглаживая по ней лентами плети. Он выбрал их средней толщины, из мягкой оленьей кожи, а не одну из тех, где ленты завязаны узлами, слава Богу.

Мужчина хлестнул кончиками, и те прошлись по ее спине, как обильные дождевые капли. Она вздрогнула, затем расслабилась, так как град ударов флоггера продолжался, равномерный и бесперебойный. Почти комфортный.

Мастер R переместился к ней спереди, продолжая наносить легкие удары.

– Откуда ты, Кимберли? – тихо спросил он.

«Не имеет значения. Ныне я в аду». Она пристально смотрела через его плечо на стену с кнутами и флоггерами.

– Кимберли? – повторил он низким голосом.

Она произносила слова, запинаясь, как будто вычерпывала их из больших океанских глубин.

– Я... из Атланты. – Нет, неправильно. Мама в Атланте. Почему я чувствую себя такой потерянной? – Я работала в Саванне.

Хвосты плети больно задели ее груди, и она вздрогнула, ощущая, как нечто непрошенное распускается внутри нее, что-то большее, чем боль.

– У тебя легкий южный акцент. – Он остановился, минуту изучая ее. Его взгляд... Как он ухитрялся переходить от образа жуткого потрошителя к потрясающе привлекательной личности? Он шагнул вперед, снова достаточно близко, чтобы она прочувствовала тепло, излучаемое им, а затем провел рукой вниз по ее волосам. – Маленькая рабыня, я задал тебе вопрос. Что бы ты ни ответила, не будет никакого наказания или гнева с моей стороны. Мне просто нужно знать, в чем ты нуждаешься, и двигаться в этом направлении.

Она нахмурилась. Почему он продолжает желать разговора? Но она не может не ответить на вопрос – как будто у нее был выбор. Ким кивнула.

– Буэно. – Он помедлил мгновение, как бы подыскивая слова. – Пожалуй, я могу помочь тебе ответить. – Он изогнул руку и легко коснулся большим пальцем нижней губы. – Вынудить тебя наслаждаться поркой. Сделать так, чтобы ты кончила. Или я могу просто пороть тебя, пока не закричишь от боли. Я... Это не мой метод. – Его глаза потемнели, челюсть напряглась в гневе, но не на нее, каким-то образом она знала это. – Ты уже слишком много испытала на себе. Принудительное удовлетворение может навредить больше, чем перенесенная боль. Так что я предоставляю тебе право выбора. Что бы ты предпочла?

Она не испытывала оргазма с тех пор, как ее взяли в плен, но с его подходом и управлением было так приятно ощущать почти что... заботу, которая способна вывести ее из равновесия. Это несомненно результат пленения, – зацепиться за единственного мужчину, который относится к тебе, как к личности. Пока он ожидал, так потрясающе уверенный в своем мастерстве, внутренности Ким скрутило подозрение, что он может заставить ее кончить. Здесь. Вынудить ее раскрыть свою внутреннюю сущность перед работорговцами. Надзирателем. Она покачала головой, прошептав:

– Нет.

– Что нет?

– Не заставляйте меня... Просто причините боль, ладно?

– Ты не хочешь оргазм. Предпочитаешь боль. – Он подождал ее подтверждающего кивка, и его губы скривились, словно он попробовал на вкус нечто противное. – В таком случае у меня к тебе такая просьба. Как только ты почувствуешь боль по-настоящему, пожалуйста, кричи. Это позволит нам обоим убраться отсюда быстрее.

Нет. Она не издаст ни звука. Мольбы, крики, нытье были признанием поражения. При каждом избиении, она упорствовала до тех пор, пока болевые ощущения не захлестывали, и не опускали ее психику до примитивных инстинктов. Сейчас он приказал ей сдаться преждевременно?

Тот кусочек ее, который по-прежнему оставался Кимберли, сказал нет. Никогда. Тем не менее, он предоставил ей этот выбор, предприняв попытку облегчить все для нее. Или его доброта была очередным трюком?

Она не могла упорядочить собственные доводы.

– Хорошо, – тихо сказала она.

Он поднял бровь.

– Да, Мастер. Мне жаль, Мастер, – добавила она так быстро, что ее речь вышла скороговоркой.

– Очень хорошо. – Его рот изогнулся в полуулыбке, прежде чем он снова поцеловал ее своими горячими губами в сравнении с ее холодными. Когда он отстранился, то его поза стала высокомерной. Проявленная им ранее озабоченность исчезла с лица.

С какой стати она так сильно раскрылась, выдав ему все? Он разыграл ее, чтобы запудрить ей мозги.

Он отошел с властной мощью, разворачивая при этом плеть, а затем скрылся у нее за спиной. Удары полоснули верхнюю часть ее спины, по обе стороны от позвоночника, по ягодицам. Хвосты ударяли с глухим стуком по ее коже в неторопливом устойчивом ритме. Затем все быстрее.

Слишком быстро, ее спина и зад запылали. Он оставался позади нее, безостановочно наращивая темп.

– Вы чертовски хороши в этом, Мастер R, – вмешался Надзиратель, его подмазывающийся, пронзительный голос заставил ее съежиться. – Но я удивлен, что вы не трахаете ее, как двое других.

– Пожалуйста, зовите меня Рауль, – бросил он, не пропустив ни один удар.

Всюду, где он попадал, по-настоящему начала расти боль. Тотчас же он изменил амплитуду взмахов таким образом, что только скользящие удары пронизывали ее кожу, и ощущения легких ударов превратились в жалящие. Значительно, гораздо сильнее. Она сжала руки в кулаки.

– Я крайне редко трахаюсь на публике, – добавил Мастер R. – Если в данный момент она не талантлива, она может научиться. – Его голос усилился. – Прямо сейчас, я хочу услышать ее голос, когда она пронзительно кричит.

Сквозь вихрь красноты в ее сознании, она уловила его легкое ударение на слове. Крик. Он велел, чтобы она кричала.

«Нет. Ни за что».

– Давайте попробуем кошку. – Удары прекратились. Звук шагов. Другой со свистом рассекающий воздух звук. Мужество ее покинуло. Плеть, кошка-девятихвостка. Ким попыталась собраться с силами.

Он нанес удар, разрывая пополам подобно когтям кожу на ее верхней части спины. С левой стороны, потом с правой. О, Боже! Ее челюсти сомкнулись, сжавшись, не выпуская ни единого звука наружу. Она уставилась на стену, плечи в огне, и почти слыша его голос: Сделай это.

Следующий удар был сильнее. Она почувствовала жалящую боль и ожог разорванной кожи. Кричи. Ким открыла рот. Ничего не вышло.

Он ударил по верхней части ее ягодиц, и на этот раз, лишь только боль взорвалась в ней, она вымучила пронзительный крик. Еще два удара обрушились, разрывая ее тело, подобно орудийному огню. Защитная стена молчания рухнула, она обвисла, и снова закричала. Струйка жидкости побежала вниз по спине. Ее кровь.

Он остановился. О, Боже, он остановился. Слезы скатывались по ее лицу, брызгая на пол. Сквозь звон в ушах, она услышала его обращение к Надзирателю, – Весьма мелодичный крик. Кстати, я обратил внимание, что она хорошо обслуживала, а это важно для меня. Неуклюжая блондинка, пожалуй, никуда не годится.

– Мне нравится Господин, который знает, чего хочет. Слишком много нетерпеливых идиотов совершают покупки вслепую. – Надзиратель рассмеялся. – Но они делают хороший оборот денег в этом бизнесе. Они ломают свои игрушки, и вынуждены покупать новые.

Ее колени подогнулись, и она повисла на руках, плечи ломило. Ощущения в спине были, как будто она лежала на раскаленных докрасна углях. Ким сглотнула, несмотря на сухость во рту. Однажды, она уже была сломлена, и это случилось с ней вновь. Она не думала, что сможет пережить это еще раз.

– Аккуратные шрамы – один к одному, – отметил Надзиратель, его голос прозвучал гораздо ближе, чем она хотела. Цепи удержали ее от движений, когда он встал прямо позади нее. Его палец заскользил по ее позвоночнику, и это ощущалось так, словно след липкой грязи сопровождал его прикосновение. Отвали. Не трогай меня.

– Я попал именно туда, куда целился.

Мастер R прошелся перед нею, склонился к ее голове и холодно осмотрел Ким.

Рауль чувствовал боль маленькой рабыни – боль, которая не дала ему ни удовольствия, ни эмоционального удовлетворения. Чувство вины росло в нем, и потребность изувечить Дамера была настолько острой, что он не мог двигаться. Один медленный вдох. И он сдержал свое бешенство, отправил его вглубь своего естества, и отошел от девушки.

– Мне нравится ваш профессионализм, – подлизался Дамер. – Вы по-прежнему заинтересованы в демонстрации на одном из предстоящих аукционов?

– Возможно. – Может, он все же попадет на аукцион? Может быть, покупка Кимберли не развалит операцию ФБР, в конце концов. Рауль отбросил на скамью кошку с варварски спутанными концами и выдавил улыбку. – Я хотел бы посетить один аукцион для развлечения.

– К сожалению, мероприятия доступны только для активных покупателей и исполнителей. – Дамер вежливо откашлялся. – И вы указали, что ваши денежные средства ограничены.

– Это правда. Я не буду покупать другую рабыню некоторое время. Зато я, определенно, могу сделать демонстрацию.

– Имейте в виду, сцены должны быть... развратные... так или иначе.

Трахать какую-то бедную женщину перед толпой извращенцев? Желудок Рауля скрутило.

– Разумеется. А иначе, какой во всем этом смысл?

Дамер произнес со смехом.

– Вот это правильно. Имеется длинный список уже ожидающих исполнителей, так что я не уверен, на какое время вы будете назначены. Но вы могли бы устроить пробу во время вашего повторного посещения и попасть в список.

Какого черта?

– Звучит хорошо, но что за повторное посещение?

– Информация находится в документации, которую вы получаете вместе с купленным товаром. Но в основном это для нашей политики возврата, и порядок, гарантирующий покупателям удобство работы по принципам Ассоциации Урожая. – Мерзкая сволочь усмехнулась. – Спустя несколько недель я заеду и понаблюдаю вас с вашим товаром. Таким образом, я могу разрешить любые вопросы о подготовке, которые могут возникнуть, и, если рабыня отработала неудовлетворительно во время испытательного срока, я ее изымаю. Вы получаете деньги обратно, и мы организуем для Вас возможность купить новую.

Это звучало абсолютно невыполнимо. Но в данный момент не имело значения. Рауль хмуро посмотрел на Кимберли, каждой клеточкой желая снять с нее ограничители и позаботиться о ней. – Тогда все в порядке. Эта рабыня подходит. Давайте оформлять документы.

– Это хорошо. – Откровенное удовлетворение проявилось в глазах жадного ублюдка. – Мне кажется, что она хорошо проявит себя для вас.

Рауль мельком взглянул на спину Кимберли, увидел стекающую по каплям на пол кровь, и скрыл содрогание холодным кивком головы.

– Кто-нибудь свободный полейте ее из шланга, и, пожалуйста, оденьте ее.