Текст книги "Приручить и властвовать (ЛП)"

Автор книги: Шериз Синклер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

Глава 10

У него никогда не было сабы, кончающей так сладкозвучно и настолько всецело ему доверяющей. Рауль парил в ощущении изысканной боли, пропитанной нежностью... до тех пор, пока не обернулся и не посмотрел в окно.

Он был так глубоко погружен в топспейс во время проведения сцены, что не заметил, когда пришел Надзиратель, но cabrón (прим. – ублюдок) находился там сейчас, наблюдая. Рауль кивнул ему.

Дамер повернул голову в сторону клубной комнаты и побрел прочь. Недовольный тем, что был вынужден разделить что-то с этим ублюдком, Рауль нахмурился. Пора заканчивать разговор и выпроводить Дамера из «Царства Теней», что подразумевало вновь подвергнуть Кимберли его непосредственной близости.

Конечно, без Дамера, его с Кимберли здесь бы вообще не было. Она заслужила это.

Он улыбнулся, увидев, что девушка еще не очнулась, по-прежнему находясь в состоянии транса. Рауль провел пальцами по ее коже, чувствуя только сухое тепло, словно она слегка обгорела на солнце, но без волдырей. Хорошо. Затем, использовав влажное полотенце, чтобы вытереть ее кожу, он нанес лосьон с алоэ и заботливо укутал Ким пушистым одеялом. Приводя комнату в порядок, он ежеминутно останавливался, чтобы нежно погладить ее, пока она медленно возвращалась в реальный мир.

Негромкий стук в дверь привлек его внимание. В дверях ждала маленькая саба. Она указала на себя, а затем на комнату, показывая жестами, что сама наведет порядок. Очевидно, ее послал Z.

Рауль кивнул головой, не желая выпускать Кимберли из объятий. Он покрепче обернул вокруг нее одеяло, предназначенное специально для сабов, взял на руки, а затем бросил беглый взгляд на сложенную одежду.

Пегги прошептала:

– Я оставлю это и вашу сумку в баре, Мастер Рауль.

– Благодарю.

Глаза Кимберли распахнулись, все еще немного подернутые пеленой. Она улыбнулась женщине, вторя его словам:

– Благодарю.

Пегги просияла в ответ.

– М-м-м, ты возвращаешься ко мне, gatita?

Рауль поцеловал ее в макушку.

Она потерлась щекой о его грудь, как сонная кошечка.

– Мне нравится, когда Вы держите меня.

Dios, она разбивает ему сердце.

– Мне тоже нравится, когда я держу тебя.

Он вышел в коридор и направился в главное помещение клуба, поморщившись от музыки группы «Alice In Chains», долбящей молотком по голове. Члены клуба, которые наблюдали за игрой с огнем, выразили ему горячую поддержку. Некоторые, заговорив, поняли, что Кимберли до сих пор в сонном состоянии, и перешли на негромкую речь:

– Потрясающая сцена.

Он кивал и улыбался. Рядом с баром за столом он заметил Дамера и Сэма, наблюдавших за сценой подвешивания. Возвращение в реальность. Но они выглядели вполне поглощенными действием, так что у него было время на то, чтобы расшевелить Кимберли. Он поймал взгляд Сэма, затем выбрал тихую зону, зная, что они присоединятся к ним, когда сцена завершится.

Из ниоткуда появилась хорошенькая саба и поставила на стол пиво и бутылку воды. Она прошептала:

– От моей Госпожи.

Рауль увидел, что на работу за баром заступила Оливия. Отсалютовав ему, она вернулась к смешиванию напитков.

Ким чувствовала себя... чудесно, девушка ощущала приятную слабость и усталость.

– Gatita.

Низкий, звучный голос казался таким же сильным, как и обнимающие ее руки. Она моргнула и улыбнулась, посмотрев в темно-шоколадные глаза. Ее сердце наполнилось теплом, как бесконечно растягивающийся воздушный шар. Руки не хотели двигаться, но потребность прикоснуться нарастала внутри, требуя действий. Она положила ладонь на его щеку и почувствовала, как та сморщилась, когда он ухмыльнулся.

– Ты со мной, здесь?

Всегда. Она открыла рот, чтобы сказать ему, как сильно его любит, но движение, замеченное краем глаза, заставило ее замолчать. Люди. Она застыла, будто осколок льда насквозь проткнул ее расслабленные мышцы.

– Нет, посмотри на меня, Кимберли, – прошептал Мастер R, притягивая ее взгляд к себе. – Ты была великолепна, sumisita, я очень горжусь тобой.

Тепло растекалось внутри нее, возвращаясь морским приливом. Боже мой, она слишком любила его.

– Но мы не одни. Мы по-прежнему в «Царстве Теней», и двое других мужчин вскоре присоединятся к нам. Тебе следует оставаться молчаливой. – Он уткнулся носом в ее щеку. – Я не собирался отправлять тебя так глубоко в сабспейс, но не смог удержаться.

Оставаться тихой.

– Да, Хозяин.

Его губы изогнулись в улыбке.

– Хорошая девочка.

Он прижимал ее к себе, и девушка потерлась лбом о его мускулистую грудь, удивляясь, как так произошло, что она начала чувствовать себя в его руках как дома.

– Это была отличная сцена, Рауль. Именно то, что мне нужно для аукциона.

Приближающийся голос был ужасным, приторным, заставляющим ее чувствовать себя плохо... отвратительно... вызывая в ней необходимость сбежать от него. Сбежать и спрятаться. Надзиратель.

Она пискнула, и руки Мастера R сжались. Он легонько подтянул ее вверх, прислонившись подбородком к ее макушке. Она прижалась лицом к его шее, вдыхая чистый запах, похожий на дыхание штормового океана. Мужественный. Надежный.

Голоса возле нее не стихали. Она отвернула голову, сознательно не глядя на работорговца. Прислонившись щекой к плечу Мастера R, Ким наблюдала за людьми, наполнявшими клуб, и игровыми зонами.

В одной из ближайших Дом со смуглым цветом кожи бил тростью своего сабмиссива-мужчину. В следующей – темнокожая Домина применяла острые зажимы на двух сабмиссивах: мужчине и женщине, которые извивались от боли и удовольствия.

Далее, шестифутовая веревочная паутина с привязанной к ней миловидной темноволосой сабой. Когда она свободно пошевелила ногой, ее лицо озарилось смехом, и она сказала что-то, несомненно, дерзкое своему более зрелому Дому. Внезапно он жестко ударил ее по лицу, отчего у нее дернулась в сторону голова. Саба повернулась к нему, ее губы кровоточили, лицо выражало чистейший ужас от потрясения. Она заплакала.

Ким попыталась приподняться, чтобы пойти на помощь, но Мастер R держал ее очень крепко.

– Ш-ш-ш, – шепнул он.

По направлению к сцене ураганом пронеслась Джессика. Невысокая блондинка шагнула прямо в огороженную зону, что-то сказала Дому и начала расстегивать ограничители сабы. Худой мужчина, по внешности типичный англичанин, оттолкнул ее прочь. Она отпихнула его, что-то выкрикивая. И он схватил ее.

– Нет.

Ким боролась с крепко обхватившими ее руками.

– Прекрати. Сию же минуту! – прорычал Мастер R ей на ухо.

Она машинально выполнила приказание, затем ужаснулась своей идиотской выходке. «Что я делаю?» – мелькнуло в голове. Она обмякла.

– Я думал, Вы научили ее не вмешиваться, – съязвил Надзиратель противным голосом.

– После сцены девчонка толком не соображает, – спокойно ответил Мастер R. – Она научится.

– Простите, Хозяин, – прошептала она ему в шею.

Небольшой щипок за задницу подсказал ей, что он не рассержен. Тем временем к зоне подошел крупный Дом в жилете с золотой отделкой, вероятно, Смотритель Подземелья. Жестокий Дом хмурился, разговаривая с ним. Джессика не обращала на них внимания, занимаясь тем, что пыталась освободить маленькую сабу.

Когда появился Мастер Z, вся активность в этой зоне остановилась. Мужчина был эффективнее, чем полицейская сирена.

Успокоившись, Ким огляделась. Мастер Сэм покинул их и стоял почти у сцены. Надзиратель изучал всю эту шумиху со... странным... выражением на лице.

Ким отвернулась. Почти ничего необычного. Агрессивный англичанин Дом указал на Джессику. Густо покраснев, она разразилась руганью в ответ.

Мастер Z закрыл ей рот рукой. Секундой позже он отдернул руку, и выражение его лица приобрело гранитную твердость. Он переместился, и резко поставил Джессику на колени. Зажав в кулак ее волосы, он безжалостно прижал ее голову к своему бедру. Ничего себе. Она на самом деле укусила Мастера Z? Боже мой, она влипла.

Мастер Z не смотрел вниз. С по-прежнему пугающе холодным лицом, он обратился к этому ничтожеству, называющим себя Домом. Мужчина сделал шаг назад.

– По-видимому, ситуация под контролем, – высказался Надзиратель. Когда он бросил беглый взгляд наКим, она закрыла глаза, вновь пряча лицо, плотно прижимаясь к шее Мастера R, не замечая ничего вокруг, кроме ощущения окружающей ее силы. Вдох. Выдох.

– Это был содержательный визит, – отметил Надзиратель. – Особенно возможность увидеть Вашу рабыню такой послушной. Серьезно, Рауль, вы получите в результате солидную прибыль, если продадите мне ее обратно.

Мастер R беспечно рассмеялся.

– Не стоит того, чтобы начинать все с начала.

Пауза, словно Дамер хотел продолжить попытки, но затем сдался:

– Обучение подразумевает определенные трудности, не так ли? Я в последнее время работал с одним экземпляром, так как до сих пор владею одной из рабынь, с которой Вы уже знакомы. Рыжеволосую женщину не купили. Рабыни постарше часто не так хорошо продаются, так что я могу только надеяться, что подготовка сделает ее более привлекательной.

Линда будет одним из лотов на аукционе? Боже мой. Но, пожалуй, это даже хорошо. Когда ФБР уничтожит их, она будет спасена.

– Это не будет лишним, – подтвердил Мастер R. – Я полагаю, молоденькую продали?

– К несчастью.

Холли. Он говорит о милой, полной надежды Холли. Ким попыталась приподняться, но руки вокруг нее сжались настолько крепко, что у нее даже сбилось дыхание.

– Правда? – вежливо поинтересовался Мастер R. – Что с ней случилось?

– Насколько я могу судить, владелец-идиот увлекся видом крови. Он избил ее до смерти, – Надзиратель раздраженно вздохнул. – Мы, конечно, извлекли прибыль, но...

– Да, это пустая трата времени, – произнес Мастер R так, словно его это нисколько не волнует, и Ким ненавидела его за это. Слезы ручьями хлынули из-под ее век. Как он может быть таким бесчувственным?

Но постепенно девушка начала осознавать, что его мышцы стали жесткими. Он держал себя в узде. Его гнев был почти осязаем.

– Ко времени аукциона, – сказал Надзиратель, – я буду располагать зоной, специально подготовленной под Ваши требования. – С глухим стуком он поставил свой выпитый залпом бокал. – Я позвоню Вам предварительно за день-два, чтобы сообщить конкретные дату и время. Жду с нетерпением возможности увидеть, какое произведет впечатление на покупателей Ваша сцена.

Тишина. Она пыталась уловить, ушел ли он, но в помещении было слишком шумно. Поэтому она оставалась скованной и смирной. В ожидании.

Минутой позже Мастер R дал себе волю, выругавшись долго и грубо по-испански.

Она никогда не слышала и не видела, чтобы он был таким разъяренным. Едва она пошевелилась, он остановился, и ярость исчезла с его лица.

– Gatita, я сожалею о твоей подруге.

Он вытер слезы, тихо катившиеся по ее щекам.

Ослабление его хватки выпустило рыдания, скопившиеся в ней, словно грозовой ливень. Боже мой, Холли. Пожалуйста, Господи, только не Холли. Она была слишком юной. Она рассказывала истории о проделках в общежитии колледжа. О своей матери, которая жила на Аляске. Она тосковала по дому и была такой напуганной, каждую ночь она кричала во сне. Как она может быть мертва?

Ким хотела разразиться руганью, как Мастер R, но могла только плакать. Она хотела уйти, спрятаться где-то в тиши, но он не отпустил ее. Гнев подступил, охватив все ее существо. Он не спас Холли. Она ненавидит его. Ее кулаки обожгло болью, когда она ударила его по жестким мышцам твердой груди. Девушка выплевывала бранные слова, обзывая Рауля. Но когда он заглушил ее крики, прижав лицом к своему кожаному жилету, она зарыдала еще сильнее.

– Что, черт возьми, случилось?

Мужской голос.

Ким попыталась перестать плакать, замолчать, но не могла.

Мастер R не приказал ей успокоиться, только продолжал обнимать.

– Ублюдок сообщил нам, что одна из рабынь была забита до смерти. Девушки дружили.

Ким содрогнулась, внутри и снаружи. Она знала на себе, как ощущается кнут, рассекающий кожу, мучительную боль разрезов. Как испугана, должно быть, была Холли. Лучше бы это произошло с ней, а не с Холли.

– Черт, – мужчина помедлил. – Хочешь увезти ее отсюда?

– Нет. Я не могу одновременно вести машину и держать ее. Сейчас ей, как никогда, требуется поддержка.

Плач Ким сменился икотой, и она прислонилась к Раулю, чувствуя внутреннее опустошение.

– Будь осторожен, дружище. Твое беспокойство о ней слишком очевидно, и все поблизости слышали, что ты ругался, – его голос понизился. – Не забывай, что мы все еще не знаем, кто выбирал наших саб для Ассоциации урожая. Сегодня его могло тут не быть, но...

– Вовремя напомнил, – глухо сказал Мастер R. – Спасибо, друг. Я действительно упустил это из виду.

Ким судорожно втянула воздух в легкие и выпрямилась.

Громадный Дом-бармен хмуро взирал на них сверху вниз. Он опустил сумку с игрушками, принадлежащую Мастеру и ее одежду на стул, и встретился с ней взглядом.

– Снова с нами, милая? Хорошо. Постарайся удержать своего Мастера от публичных проявлений гнева.

Его убежденность в том, что это было в ее власти, стало первым шагом прочь от ее горя. Она нуждалась в том, чтобы оставаться в роли рабыни, и она должна была заботиться о своем Доме.

– Да, Сэр, – прошептала она.

Когда девушка вытерла глаза, то воочию увидела ярость Мастера R. Большой Дом был прав. Мастер R не контролировал выражение своего лица.

– Хозяин, – тихим голосом позвала она. – Мы должны уехать. Вы наденете на меня поводок и поведете... так, чтобы я могла идти за Вами?

Он опустил глаза. Его пальцы были безгранично нежны, когда он коснулся ее щеки.

– Tesoro mio (прим. – мое сокровище), – еле слышно признался он. – Да, пойдем домой.

* * *

– Вы вернули мой товар обратно? – вежливо спросил Кристофер Гревилл.

Возможно, было поздно для телефонного звонка, но он не мог оставаться спокойным, не зная, получилось ли у Дамера задуманное.

За прошедшие сутки он пришел к выводу, что был рад тому, что эта дрянь осталась в живых. Значит, у него имелась возможность расправиться с ней самому – он мог организовать ей очень медленную, ужасно мучительную смерть.

– Нет, владелец не заинтересован в продаже, – Дамер казался раздраженным. – Я думал, что он ухватится за получение прибыли.

Мужчина взорвался в приступе бешенства. Пульс Гревилла болезненно стучал в висках. Кто этот гребаный покупатель?

– В таком случае, просто заберите мой товар. – Похитить суку. – Ты профессионал в таком роде бизнеса.

– Попробую. Но только если смогу добиться успеха, не вызывая никаких... нарушений порядка.

– Меня не волнует, что...

– Руководство плохо реагирует на дурную рекламу.

Гревилл задумался. В прошлом месяце, когда незадачливый покупатель влюбился в свою рабыню и пытался донести на Ассоциацию, реакция Ассоциации урожая была... радикальной. Простого убийства было бы достаточно. Пулей. Весьма незатейливо. Но нет. Вместо этого, покупатель и рабыня были привязаны к кровати, один поверх другого, а их дом их подожжен. Прежде чем приехали пожарные машины, вся округа слушала пронзительные крики сгоравших заживо.

Неудачный вариант. В то время он считал, что это остроумно, но предупреждение Дамера было..., пожалуй, обоснованно.

– Сделайте все, что в ваших силах.

– Сделаю. Если мне не удастся взять товар аккуратно, у меня есть еще одна возможность вернуть его обратно, если потребуется. Запаситесь терпением, пожалуйста.

Терпение! Гревилл ударил по кнопке выключения звонка, нервы опалило яростью. Проклятая потребность причинить боль была очень сильной, но он заставил себя остаться за рабочим столом. Если он начнет пороть кнутом рабыню, что была заперта внизу, то не остановится до тех пор, пока она не сдохнет.

С учетом того, что он был исключительным покупателем, Ассоциация урожая не приостановила его членства в клубе, когда он убил рабыню, но гибель двух за столь короткий период была бы неразумной.

Он дождался, пока его гнев немного стихнет. Достаточно. Затем он поднялся и направился в подвал. Он испытывал потребность причинить ей боль, слушать ее вопли, все громче и пронзительнее.

* * *

Его gatita была измучена. Принеся Ким домой, Рауль заботливо уложил ее в постель, а сам переоделся в обычную одежду.

Глядя сверху вниз на шелковистые черные волосы, обрамляющие ее бледное лицо, он чувствовал тяжелый груз... было необходимо что-то решить, не спеша, на месте. Он слишком сильно беспокоился о ней. С его прошлым и с ее историей – эта привязанность может оказаться ошибкой, такой же неразумной, как строительство моста без учета воздушных потоков. Он должен отступить, пока все еще в состоянии.

Ее глаза распахнулись. Она изумленно оглядела его спальню, ее облегчение от нахождения дома бросалось в глаза. Новость о Холли оказалась слишком болезненной.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, желая прикоснуться к ней. Утешить ее. Неужели он только что пытался убедить себя отстраниться? Глупый Сандовал. Она так легко забралась ему под кожу.

– Я в порядке, – она вздернула подбородок. – У меня все замечательно.

Она пыталась казаться сильной, лгала ему своим телом и своими заверениями, и от этого по его и без того натянутым нервам скребло раздражение.

– Ты когда-нибудь признаешься в том, что чувствуешь себя плохо?

– Я... – Ким насупила брови и обхватила себя руками за талию, пытаясь успокоиться, будто она не верила, что он может справиться со своей задачей Верха. – По-моему, я себя знаю лучше.

– Почему ты не доверяешь мне до такой степени, чтобы быть честной?

Он стиснул зубы, понимая, что ни один из них еще не мыслил ясно, после того что они разделили, ее ложь была как удар в спину.

При виде ее упрямо поджатых губ он подготовил себя к новой лжи. Возможно, это было к лучшему, – у него появился предлог оставить ее сейчас, наедине с ее неискренностью. Ее неспособность быть сабмиссивом, какой он желал видеть ее в будущем, и его неспособность принять ее, даже если бы она стала ею. Это повод отдалиться, пока они оба не пострадали. Он начал поворачиваться...

– П-простите. – Ее пальцы смяли одеяло в складки, затем снова разгладили его. – Мама не… Мой отец был жесток, издевался над ней, когда она жаловалась, так что она сдерживалась. И я усвоила... – Она закусила губу и уставилась на покрывало. Сминая его и снова разглаживая. – Я не хочу лгать. Это просто вырвалось.

Dios. Рауль сделал шаг вперед, несмотря на то что его рассудок приказывал ему уйти. Отступить сейчас, прежде чем он свяжет себя с ней обязательствами.

– Кимберли...

– Я не в порядке, Хозяин. Совсем, – она, наконец, подняла взгляд, ее глаза наполнились слезами. – Мне страшно быть одной. Мне хочется поплакать еще немного, и я не хочу, чтобы Вам пришлось...

– Насквозь промокнуть? – ничто в мире не могло бы удержать его от того, чтобы присесть на кровать и привлечь ее в свои объятия. – Плачь, Sumisita. Я с тобой.

Ее плечи уже дрожали. Она слишком хрупкая, чтобы вынести то, через что она прошла, и вот примешалось дополнительное горе. Его собственное сердце ныло, когда он вспоминал молодую жертву, Холли. Если он когда-либо получит возможность вступить в реальный бой с работорговцами, некоторые из них умрут. Но в данный момент его обязанностью были поддержка и утешение маленькой сабочки.

Она плакала долго, настолько долго, что промочила его футболку, и так бурно, что несколько раз начинала задыхаться, и ему приходилось встряхивать ее, выводя из транса.

Когда ее плач, наконец, затих, и только изредка по ее телу проносилось содрогание, Рауль все равно продолжал крепко обнимать ее. Скованность отпустила ее мышцы, ужас постепенно исчез из глаз.

– Все в порядке?

– Я в... – она поперхнулась смехом и исправилась. – Мне лучше. Благодарю.

– Хорошо. – Он наклонил голову и поцеловал ее, чувствуя на вкус соль ее слез, сладость ее губ. Она размякла под его осторожным давлением, затем поцеловала его в ответ, словно ей требовалось отвлечение – подтверждение существования – не меньше, чем ему.

Он передвинул ее с колен, положил на подушки и снова завладел ее ртом. Его пальцы слегка запутались в ее волосах, но сжимали достаточно уверенно, чтобы напомнить ей, что это не было грубостью, которая могла воскресить плохие воспоминания. Он словно научился ходить по канату, балансировать, за эти две недели. Почувствовав эрекцию, Рауль углубил поцелуй.

Она ничего не надела. Убежденность в том, что тело сабы должно быть доступно для своего Хозяина, расплавило его насквозь. Хотя бы на сегодняшнюю ночь он согласился на свою роль.

Рауль провел пальцем вверх по шраму на ее ребрах. Ее груди, пышные и мягкие, идеально помещались в его ладони. Он отстранился, чтобы посмотреть на нее. Он не мог доверять ей и быть уверенным, что она скажет ему, если испугана или испытывает отвращение, а он не был телепатом, как Z. Но когда он изучал ее лицо, изменения в положении рук, то понимал, напугана она или возбуждена.

Сегодня ночью все, что он видел, говорило о желании: покрасневшие губы и соски, румянец на щеках, затрудненное дыхание, когда он обхватил ее грудь. У его котенка были отзывчивые соски, не слишком чувствительные, но сладкие эрогенные зоны. Он обвел языком ореол одной вершинки, а затем подул на нее, улыбаясь тому, что та заострилась.

– Чему Вы улыбаетесь? – поинтересовалась она, ее взгляд на его лицо был таким же ласковым, как и рука в его волосах.

– Женские груди завораживают. То, как они колышутся и подрагивают. То, как твои соски собираются ягодками, словно обладают собственным разумом.

Она закатила глаза, затем ахнула, едва он ущипнул обделенный вниманием другой сосок до получения такого же результата.

– Разумеется, у мужчин тоже есть их собственные независимо действующие части.

Он прижался твердым членом к ее бедру.

Она порадовала его сердце крошечным смешком и совсем похитила его, когда положила руку на его щеку и спросила:

– Почему Вы можете заставить меня смеяться, даже когда я голая и слегка напугана? – она оттянула промокшую от слез футболку от его кожи. – Похоже, все, что Вы получили от меня, это мокрая одежда.

Он оставил Ким, чтобы стянуть рубашку через голову и отбросить ее, а затем снял брюки. Рауль положил ее руку на свое плечо.

– Прикоснись ко мне, cariño.

Ее нежная ладонь прошлась по его груди, потом остановилась, когда он раздвинул ее ноги.

– Посмотри на меня.

Он был осторожным, избегая миссионерской позы, никоим образом не желая заставить ее чувствовать себя скованной или стесненной его телом. Сегодня вечером, благодаря ее восприимчивому состоянию после их сцены и установившейся связью между ними, он подтолкнет ее дальше, попытается заменить омерзительные воспоминания более светлыми.

Мужчина навис над ней, но не давил всем весом. Глаза Ким расширились от страха, и она уперлась рукой в его грудь, чтобы оттолкнуть его.

– Посмотри на меня, sumisita mía, – повторил он тихим голосом.

Ее взгляд встретился с его, и напряженность покинула ее тело.

– Мастер R, – прошептала она, убедившись в том, кого видела перед собой.

– Да. – Он улыбнулся и прикусил ее за подбородок, наслаждаясь сладостным вздохом. – Мне нужна твоя рука на моем члене. Дотронься до меня, gatita.

По-прежнему удерживая ее взгляд, Рауль взял её руку и положил на свою плоть. От ощущения ее маленьких пальчиков, обвившихся вокруг него, его ствол еще больше увеличился, наполняясь от притока крови.

– У тебя ласковые руки. Погладь меня, – приказал он.

Не отводя взгляда, она переместила свою ладонь выше и сжала ее поверх его пирсинга, большим пальцем поглаживая снизу.

Ощущение было таким опьяняющим, что его глаза закрылись на мгновение, пока он боролся с собой. Вот одна единственная женщина, которой больше всего необходимо его самообладание, та самая, которая бросала вызов ему больше, чем любая другая. Оторвав свое внимание от скольжения ее пальцев, он приподнялся на одной руке и коленях и дотянулся до местечка между ее бедер. Все еще не придавливая ее – только визуально возвышаясь над девушкой.

Мужчина усмехнулся, когда его пальцы коснулись ее лона. То, что она брилась без его приказа, привело его в восторг. Его голос прозвучал низко и прерывисто.

– Ты мокрая для меня, gatita.

Ее оливкового цвета щеки потемнели от румянца, достаточно, чтобы это заметили его внимательные глаза. Несмотря на гладкость, ее клитор оставался спрятанным, и Дом раздумывал, не подразнить ли его с помощью игрушки, хотя знал, что не станет этого делать. Эта ночь была только для их тел, без связывания и манжет, без игрушек.

Конечно, отсутствие приспособлений не означает, что он не мог чуть-чуть побаловаться психологическим бондажом.

– Раздвинь ноги, как можно шире, – потребовал он.

Ким пристально посмотрела на Мастера R, ее пронзила дрожь. Он был настолько большим, что мог легко причинить ей боль. И сейчас...

– Я должен повторить? – осведомился он, его голос понизился до вкрадчивой угрозы. Его глаза стали темными, почти черными.

Она шире развела колени, ее складочки раздвинулись, выставляя ее открытой. Он улыбнулся и стал кружить пальцем вокруг ее раскрытого лона, размазывая влагу. Такая мокрая. Она затрепетала, когда он опустил голову, взяв один сосок в рот, одновременно пробираясь касаниями ближе к ее клитору. Нужно еще. Ее бедра чуть приподнялись.

Подняв голову, он изучал ее долгое мгновение.

– Нет, ты получишь только то, что я решу тебе дать. Я не буду связывать тебя сегодня, sumisita mía, но ты расположишь левую руку вот так ... – Он плотно обвил ее пальцы вокруг одного из металлических завитков на спинке кровати. – Твои ноги остаются разведенными, независимо от того, что я делаю. – Он усмехнулся, глядя ей в глаза. – Твоя другая рука может продолжать радовать меня, пока я не решу иначе.

Ее пульс подскочил.

– Ты поняла?

Во рту пересохло, но она сумела кивнуть головой.

– Кимберли?

– Да, Сэр.

Он отрицательно покачал головой.

Ее голос стал хриплым.

– Да, Хозяин.

– Гораздо лучше.

Он наградил ее медленным поцелуем, крайне настойчивым. Когда его язык вторгся в ее рот, она могла думать только о том, как в последний раз ощущала внутри его член. Он оставил ее рот и медленно двинулся вниз по телу. Небольшой укус в сосок разорвал ее сознание. Слабый щипок на клиторе заставил ее охнуть. И то, и другое болевое ощущение, настолько похожие, послали поток потребности в ее лоно. Она все еще оставалась расслабленной после их сцены в клубе, его пальцы были немного шершавыми... и это только подтолкнуло ее дальше.

Держать руку над головой – напомнила она себе. Ноги – раздвинутыми. За то, что она ёрзала на постели, Мастер наградил ее укусом под одной из грудей, заставив ее ахнуть от нарастающей волны потребности.

Его палец вошел в ее киску, немного растягивая, затем скользнул по клитору, повторяя движения. Ее лоно припухло и пульсировало. Клитор сжался. Каждый раз становясь все тверже. Сводящий с ума намек на его палец у нее внутри заставил ее вспомнить, как хорошо быть полностью заполненной. И это воспоминание вызвало в ней потребность... Она снова пошевелилась.

Рауль поднял голову, одаривая ее непреклонным взглядом Дома, который растопил ее внутренности до жидкого состояния. Один уголок его рта приподнялся в улыбке.

– У тебя проблемы, gatita?

Ее свирепый взгляд, казалось, мог спалить его.

– Вы можете уже просто трахнуть меня?

Его глубокий сексуальный смех был таким заразительным, что она не смогла сдержать хихиканье в ответ.

Освободившись от ее хватки, он опустил к ней свои бедра. Его член прижался к ее раскрытой киске, низ его живота вжался в ее промежность, грудная клетка коснулась ее груди. Страх обрушился на нее несдерживаемой лавиной...

– Посмотри на меня, Кимберли, – безжалостно потребовал он.

Она поняла, что ее глаза зажмурены. Ким распахнула их, чтобы встретить его непреклонный взгляд.

– Держи глаза открытыми и смотри на меня. Обе руки на спинку кровати.

Она осознала, что отталкивала его. Ой. Ким подняла руку и ухватилась за другой прут в изголовье. Ее спина выгнулась, соски коснулись волосков на его груди, заставляя пальцы ее ног поджаться от нахлынувших ощущений.

Он направил свой член и втиснулся в нее, металлический пирсинг чувствовался словно гладкий палец внутри, на передней стенке влагалища, ощущение было настолько интенсивным, что все поплыло перед ее взором, восприятие затуманилось.

– Открой. Свои. Глаза.

Боже милостивый. Он удерживал ее взгляд, пока скользил внутрь, растягивая ее, с каждым дюймом заставляя новые нервные окончания трепетать от желания. Она вновь заерзала бедрами.

– Если ты еще раз шевельнешься... – его шепот сделал угрозу еще более убедительной. – Я свяжу тебя и уйду, оставив в одиночестве.

– Простите. Я пытаюсь. Хозяинннн.

Жалобное хныканье шокировало ее, а он улыбнулся. Чтоб его.

– Именно так.

Он сделал паузу, чтобы облизать ее соски, а затем потерся грудью о нее, – царапающее ощущение на ее твердых влажных вершинках завораживало.

Его бедра оставались неподвижны, двигалась только верхняя часть торса, и ее внутренности сотрясались от потребности в большем. Ей хотелось потереться об него всем телом, поднять бедра и... Нельзя шевелиться.

Ким заставила мышцы расслабиться для сохранения неподвижности, несмотря на то что все пылало, требуя действий. Настоятельная необходимость держать часть сознания обособленной, чтобы управлять телом, сбивала с толку, увеличивая ее возбуждение. Ее клитор воспринимался величиной с кулак, словно кричал Дому, чтобы тот прикоснулся к нему.

Наблюдая за ней, Рауль улыбнулся и медленно вышел из нее. Металлический шарик терся обо что-то чувствительное внутри нее с острым, почти болезненным нажимом. Медленный толчок обратно внутрь, и дрожь пронзила ее. Не двигаться, не шевелиться. О, Боже, она сейчас умрет.

– О, пожалуйста.

– Пожалуйста – прекрасное слово, – благосклонно откликнулся он.

Теперь он вновь толкнулся в нее, быстрее, лишь чуть-чуть быстрее, его взор сосредоточился на ней, на каждом участке ее тела. Еще, еще, еще. Ей хотелось приподнять бедра, заставив его войти глубже, жестче.

– Говори со мной, gatita. Тебе необходимо продолжать работать над обменом эмоциями, и это удачная возможность, чтобы начать.

Он выскользнул, повернув свои бедра таким образом, чтобы проклятый шарик задевал что-то внутри нее, и волны ее возбуждения превратились в мощный прибой.

Бурлящий и пенящийся.

– Жестче. Еще. Боже…

Блеск его улыбки заставил затрепетать ее сердце, а потом его член врезался в нее на всю длину.

Ох, потрясающая твердость.

– Еще, еще, еще.

Он рассмеялся.

– Очень выразительно.

Но он подчинился, начав вколачиваться в нее, и она знала, что это должно было быть пугающим, вот только она находилась настолько близко к освобождению, что неистовый ритм лишь поднимал ее выше. И выше. Его большая рука скользнула под попку, приподняв ее так, чтобы при каждом выходе он мог задевать низом живота о ее клитор.