Текст книги "Судоку: правило мгновенной смерти"

Автор книги: Шелли Фрейдонт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Почему он такой бестолковый? Почему люди не могут вести себя разумно? Предсказуемо?

«Терпение. Терпение», – твердила она те же самые слова, которые столько раз говорил ей профессор, когда она уставала от насмешек, когда никто не приглашал ее на выпускной, когда миссис Толливер обвинила ее в том, что она списала, потому что так писать восьмиклашка не могла.

«Терпение».

Шеф, по всей видимости, старался унять свой взрывной характер. На скулах заходили желваки. Глаза потемнели и стали черными.

– Я лучше пойду. – Кейт поняла, что только усугубила конфликт. Она коротко кивнула и направилась к двери.

– Ничего не выйдет.

В голове словно щелкнуло. Кейт гневно выпрямилась – не все же время ей оправдываться, надо побыть и обвинителем.

– У того, кто не хочет, – выдала она злорадно. – А вы, судя по всему, не хотите. Отталкиваете людей, которые любят вас. Противопоставляете себя тем, кто пытается вам помочь. Да еще и незаконно обвиняете…

– Я вашего приятеля ни в чем не обвинил.

Кейт поняла, что они перешли на повышенные тона. Но ей было уже все равно.

– Вы отчуждаете мальчика, которому нужны ваши любовь и забота. И вы. Мы – весь город нуждается в вас. Но вас ведь это не волнует, так? Хотите знать, почему Гарри создал свое хитроумное изобретение, почему позвонил в «МКД»? Потому что знал, что вы собираетесь уезжать. Он видел, как вы просматривали сайты. Думал, если поможет расследовать дело, вы останетесь.

– Кейт…

– Но вам же нет дела! Ну, так вперед. Бегите от проблем. Только в другом городе будет то же самое. И в следующем. Ведь ничто просто так не дается. А вы уперлись и стоите на своем.

Она услышала, как Элмира ахнула. На следующий день их имена будут полоскать на всех перекрестках. Может, даже целую неделю. Но какая разница. Он уедет. А на нее и так все обозлились.

– Давайте – убирайтесь, удачной охоты. – Она почувствовала, как к горлу подкатывает истерический смешок.

Кейт кинулась к двери, не отдавая себе отчета, насколько нелепо выглядит. Она опасалась, что ей станет плохо. И ненавидела Брэндона Митчелла за то, что он приехал сюда, за то, что опозорил ее, раздразнил Гарри, показав ему, какой счастливой может быть жизнь, а потом жестоко растоптал его мечты.

«Ну и к черту его! Я найду способ оставить Гарри у себя. Верну Тони доброе имя. С меня хватит».

Ледяной ветер, едва не сбив ее с ног, охладил ее пыл и остудил страсти, бушующие внутри. Она остановилась, дойдя до тротуара, и стала жадно глотать воздух, но никак не могла надышаться. Постепенно ясность мысли возвратилась к ней, и Кейт пришла в ужас, осознав, что сделала несколько минут назад.

«Я только что задала трепку шефу перед всем управлением. Достаточно и того, что зрелище видела Элмира. Ведь, наверное, никто не знал, что он ищет другую работу».

Если в городе узнают, что он собирается уезжать, люди превратят его последние месяцы здесь в ад и сделают это с большим удовольствием. Ну что ж, поделом. Он заслужил. Он никогда не стал бы своим.

«Но и я тоже».

Кейт подумывала о том, чтобы снова жить полной жизнью. Но ситуация плачевная. Если бы ее место в институте оставалось незанятым, она бы не раздумывая вернулась туда. Но ей уже нашли замену, и пройдет еще много времени, прежде чем появится подходящая вакансия.

Придется остаться ради музея.

«Только больше никаких людей».

Впервые за все время Кейт поняла, почему профессор был таким затворником.

– Кейт? Все в порядке?

Это был голос Тони. Она обернулась. Он выходил из машины Джинни Сью. Специально слонялись поблизости, чтобы при первой возможности ужалить ее еще раз? Она начала неторопливо уходить. Тони догнал ее и взял за локоть.

– Ты сама не своя.

Она не стала ничего отвечать. Просто не могла, потому что теперь, когда приток адреналина сошел на нет, опасалась, что может разрыдаться. Работая в институте, она никогда не плакала. А если и плакала, то не так часто.

– Послушай. Мне очень нужно поговорить с тобой. Только не сегодня, давай завтра. В музее подойдет? Скажем, в восемь. Джинни Сью к тому времени уйдет на работу.

«Ну, что еще?» – подумала Кейт, просто из любопытства. Накопившаяся усталость быстро вступала в свои права.

Тони сжал ее руку:

– Я понимаю, Джинни Сью немного обижена.

– На меня.

– Не принимай близко к сердцу. Она просто перенервничала. Ведь она не такая, как ты. И не понимает, что математики делают рациональные умозаключения, основанные на логике, а не на эмоциях. Она оправится.

«Может, Джинни Сью и оправится, – подумала Кейт, – а вот как быть со мной?»

Послушать его, так она просто робот какой-то.

– Не бери в голову.

Кейт двигалась к своей машине и из-за усталости едва смогла преодолеть снежную насыпь у обочины. Она поехала домой, открыв окна, чтобы не заснуть за рулем.

Пру и Гарри уже спали. Кейт погасила свет и на цыпочках прошла к себе в спальню. Разделась перед зеркалом, оценивая свое пострадавшее тело. Сине-черный синяк красовался не только на щеке под левым глазом, огромная гематома украшала бедро, а еще несколько, поменьше, ногу.

Когда она разглядывала себя, к ней пришло полное понимание того, насколько близко она побывала сегодня у могильной черты. Кто-то выманил ее из музея, чтобы задавить. Теперь все было предельно ясно. И еще она подумала, что проявила большую сообразительность, не последовав за преступником по Макартур-лейн.

Ванна помогла унять физическую боль и расслабиться, но не изменила состояние души. Сегодня, позволив себе столь вольное поведение с шефом, она сожгла все мосты. В том числе и мосты Гарри. Кейт надела фланелевую ночную рубашку и на цыпочках пошла назад в свою комнату.

Из темной гостиной донесся голос Гарри:

– Кейт?

Вздохнув, она вошла в комнату.

В окна проникал отблеск ночного светила. Гарри сидел на подлокотнике кресла. В одетой на нем пижаме Кейт узнала пижаму своего отца. Он выглядел сонным, волосы взъерошены.

– Шеф арестовал Тони?

– Нет. Только задал кое-какие вопросы и отпустил.

– Хорошо.

– Спокойной ночи…

– Кейт?

Она остановилась. Знала, что не уйдет от ответа на самый животрепещущий вопрос.

– А он?.. Ну…

– Я сказала, что до утра ты останешься у меня и что я сама отвезу тебя в школу. Где ты проведешь весь день, а вечером придешь в музей. Все как обычно. Все нормально, – добавила она, пытаясь сделать вид, что ничего особенного не происходит.

Однако дела обстояли далеко не так, и она до смерти боялась рассказать Гарри, что на самом деле произошло между ней и шефом. Завтра наступит скоро. Может он хотя бы одну ночь провести там, где его любят?

Глава двадцать первая

Наутро Кейт и Гарри с заспанными глазами приехали к школе. Одежда и угрюмое выражение лица с вечера у него не изменились.

Она знала, что Гарри до сих пор переживал после того, как шеф выместил на нем свой гнев, тревожился о будущем и смущался, потому что Кейт видела, как он плакал.

Кейт чувствовала себя как рыба, вынутая из воды. Однако она подозревала, что пареньку необходима жесткая рука, по крайней мере до той поры, пока она не решит, что с ним делать дальше.

– Будь в школе, – приказным тоном велела она, останавливая «матрикс» на круговом проезде перед школой «Гранвилль вэлли». – Не вздумай отлынивать от занятий или сбегать с уроков, после школы садись на автобус.

Гарри коротко и непокорно кивнул и открыл дверцу машины.

Кейт следила, как мальчик тяжело тащится по тротуару ко входу в здание с опущенными плечами, словно бы на них покоился весь мир. Наверное, так и было – минимум собственный мир, без сомнений, отягощал его.

Несправедливо, что на Гарри свалилось столько бед. Даже собственное детство показалось ей раем. У нее ведь были любящие родители, которые до поры до времени защищали ее от жестокого мира. А когда умерла мама, остались отец, Пру и профессор.

Она надеялась, что шеф пойдет по стопам профессора. Но теперь становилось очевидно, что тот не хочет никакой ответственности. Как он может не любить Гарри?

Всех бросает. И Гарри, и ее. Глупо об этом думать. Мало того что она не сделала ничего, чтобы помочь ему остаться в городе, так еще и Гарри теперь настроен против него по ее вине. Еще одна претензия, которую можно предъявить к себе.

Оставляя работу в институте, Кейт и предположить не могла, что жизнь во внешнем мире требует таких эмоциональных затрат и до такой степени нестабильна.

Ей хотелось выпить кофе, но она боялась заглядывать к Райетт, опасаясь, что по городу уже разнесли весть о ее ссоре с шефом.

На ступенях лестницы, ведущей к музею, в ожидании ее сидел Тони. Она едва не позабыла о нем.

Он поднялся и смотрел, как она нехотя топает к входу.

– Ого, вот так «фонарь».

«И это только вершина айсберга», – подумала Кейт, вымучила улыбку, и у нее заболела щека.

– Заходи. Сейчас приготовлю кофе.

Она провела его по коридору на кухню. Ал в ожидании сидел на полу, зная, что через некоторое время здесь появится его миска с едой.

Он оглядел Тони, потом поднялся и прошагал по линолеуму, чтобы проделать «восьмерки» вокруг его ног.

Тони присел на корточки, чтобы взять его на руки, что Ал великодушно и позволил ему сделать.

– Весит целую тонну.

– Мы сажали его на диету. Давали какой-то ужасно дорогущий сухой корм, который походил на куски нарезанной картонной коробки. Он его ненавидел и всякий раз всем своим видом это показывал. У него так славно получается подлизываться и клянчить, что наша диета пошла прахом.

Кейт достала миску, суповую тарелку с рисунком ивы в японском стиле, и поставила на пол. Ал издал одобрительное «мяу» и вырвался из рук Тони.

Тони подошел к окну, пока Кейт наливала кофе в кофеварку.

– Это лабиринт?

– Да, – отозвалась Кейт. – Он совсем зарос, когда я только приехала. Но мы его подчистили, и теперь его облюбовали дети и взрослые.

Тони улыбнулся. И она поняла, что он никогда не обидел бы ее.

Тони повернулся спиной к окну и медленно оглядел кухню. Кейт было неловко, потому что она знала: помещение до крайности обветшало. Работы в музее оставалось невпроворот, однако они исчерпали свой лимит средств и теперь, к большому сожалению, остались без реставрации.

– Великолепная кухня. У моей бабушки была такая же. Обожаю этот музей.

Кейт разделяла его вкусы, но вот кухня остро нуждалась в экстренной заботе умелых рук.

Когда кофе был готов, Кейт поставила на стол пару чашек. Тони сел, стал сосредоточенно смотреть на свою чашку и кончиками пальцев крутить ее по часовой стрелке.

– Джинни Сью уже вышла на работу?

– Да. Думала взять еще выходной, но я не хотел, чтобы она рисковала работой из-за меня. Она просила извиниться за вчерашнее, поскольку пока не может прийти и извиниться сама. Джинни Сью знает, что вчера позволила себе слишком много.

– Ерунда.

Наступила пауза. Кейт пила кофе и ждала. Почему бы ему просто не перейти к делу?

Она пыталась придумать, как вывести его на чистую воду, когда он спросил:

– Ты счастлива?

Кейт едва не уронила чашку. Она ожидала чего угодно, только не того, что Тони заговорит на такую тему.

– В общем, да. Наверное. То есть я теперь занимаюсь совсем не тем, чем раньше, но… – Она пожала плечами. – Я дома.

– А я вырос в Вестчестере. Это в Нью-Йорке, – добавил он.

– Я знаю, где это.

– Не довелось мне устроить посиделки на нашей кухне. Забегал только время от времени – проведать бабушку.

– Тони, может быть, ты сразу скажешь то, что хочешь сказать?

Тони обхватил чашку обеими руками и взглянул на нее из-под своих длинных темных ресниц. Женщин такие бы не украсили, а вот Тони они придавали весьма привлекательный вид.

– Это так заметно?

– Другими словами, так заметно, что даже Кейт, чокнутая математичка, уловила? Если хочешь.

– Ты себя недооцениваешь. Все у тебя хорошо.

– Ха.

– Нет, правда…

– Тони, не тяни.

Тони сделал глубокий вдох.

– Ладно. Но ты должна пообещать, что никому не расскажешь…

– Тони, что за шпионские игры. Говори, и покончим с этим.

Впрочем, к этому моменту Кейт не хотелось, чтобы он говорил. С одной стороны, ей было интересно, с другой – она волновалась, и эти чувства не уживались. Было очевидно: что бы он ни собирался сказать, это так или иначе окажется негативом.

– Если насчет убийств, обещать ничего не могу.

– Нет. По крайней мере не думаю, что это имеет к ним отношение.

Кейт облокотилась на стол:

– Выкладывай.

– Помнишь, я рассказал тебе, как конфисковал у Гордона его мобильный?

– На чемпионате в Стэмфорде?

– Да. Я не все сказал. Я… – Он замялся. Взгляд Тони совершил путешествие по комнате и снова вернулся к чашке. – Дело в том, что перед этим я провел ночь с Клодиной. Я не знал, что она встречается с Гордоном. Она даже не давала это понять. Взяла и подкатилась ко мне в баре после церемонии открытия. Ты знаешь, как это бывает. То есть, может, ты и не знаешь. Я просто часто в дороге, и у меня нет времени э-э… завязывать длительные отношения. А на таких мероприятиях всегда полным-полно одиноких людей и…

– Я поняла. – Кейт не желала слушать подробности.

– Когда я задержал Гордона у входа в зону соревнований с телефоном, он обвинил меня в том, что я хочу выгнать его по личным мотивам.

– Из-за Клодины.

Тони кивнул.

– Это, конечно, была абсолютная чушь. Я не желал даже видеть ее снова. Но он раздул скандал, угрожал обратиться к организаторам и подать жалобу. Я отступил, но не из-за того, что его обвинения были оправданны, а чтобы избавить устроителей чемпионата от дополнительной головной боли, на которую такие типы не скупятся. Гордон имеет – имел – привычку мерить всех по себе и поэтому решил, что задел меня за живое. До конца чемпионата он вел себя как надутый индюк. Не стоит и говорить, что мы не были друзьями.

– Ты рассказывал об этом шефу Митчеллу?

– Нет. С той поры много воды утекло. Я не видел причины ворошить темное прошлое.

– Он все равно узнает.

Плечи Тони опали.

– Это было так давно.

– Он дотошный.

– Я заметил. Но нужно очень постараться, чтобы сделать вывод, что след к этому убийству тянется от того незначительного инцидента.

– Тогда почему ты ему ничего не сказал?

– В общем… я не хотел, чтобы знала Джинни Сью. Она милая девушка и могла все неправильно понять.

– Шеф не стал бы ей ничего рассказывать без необходимости.

– А ее нет, – продолжал настаивать Тони. – Просто Джинни Сью рассказала мне кое-что о жизни в Гранвилле. О гранвилльском «сарафанном радио». И в частности о том, что здесь все всегда узнается.

Кейт показалось, что это несколько пессимистический взгляд на вещи. Ведь не все становится известно местным сплетникам. Хотя…

– И если слух дойдет до нее…

– Думаю, она поймет, что это случилось задолго до того, как ты встретил ее.

– Да, однако ей будет неприятно, если придется стать объектом россказней.

– Значит, расскажи ей сам. Опиши все события, объясни, что все в прошлом. Открой ей правду.

Краска залила щеки Тони.

– Тони. Это ведь в прошлом, не так ли?

– Да. Я не знаю, почему вдруг решил пойти с Клодиной. Она не самая приятная женщина.

«Зато очень сексуальная, – подумала Кейт. – И любит быть в центре мужского внимания».

– Помнишь день, когда мы обедали все вместе? Джинни Сью тогда ушла почти сразу за тобой. Я хотел, чтобы она осталась, но она из местных, и я не знал, как бы она отреагировала на мое предложение. – Тони становился все пунцовее. – Поверить не могу, что рассказываю все это.

Кейт тоже не верила в то, что слышала, но точно знала, что ее щеки приобрели такой же цвет, как его.

– Вот. Клодина возникла передо мной, стоило мне войти в гостиницу после того, как я проводил Джинни Сью до машины.

– Подожди, но Клодина ведь ушла с шефом.

– Когда я встретил Клодину, его уже не было.

Почувствовала ли облегчение, услышав это, Кейт не разобралась.

– Она снова начала ко мне подкатывать. – Тони остановил рассказ и потер лоб. – Она… она затолкала меня в гардероб. Вся горела от нетерпения. А я был растерян, ведь мы только-только попрощались с Джинни Сью. И…

Кейт закрыла глаза.

– Прошу тебя, только не говори мне, что переспал с Клодиной.

– Нет. Но мы успели подняться ко мне в номер, прежде чем я пришел в себя. Клодина умеет уговаривать.

– Не сомневаюсь, – сухо заметила Кейт.

– Внутрь я ее не впустил. Но она стянула с меня пиджак и галстук и уже расстегивала пуговицы на рубашке, когда я остановил ее. В смысле мы находились в этот момент в коридоре. И когда я это понял, то, надо признаться, моментально остыл.

– А вас никто не видел?

Тони покачал головой:

– Я первым делом в этом удостоверился – осмотрелся, чтобы убедиться, что мы одни. Никого не было. Клодина к тому моменту разошлась, и я едва не бросился на нее. Так что пришлось себя унять, схватить пиджак и галстук с пола и открыть свою дверь. Клодина попыталась войти, но я захлопнул дверь у нее перед носом.

– Эх, Тони…

– Знаю-знаю. Только на полпути я понял, что не хочу путаться с этой дешевкой ради Джинни Сью, ведь у наших с ней отношений есть шанс. Да и… как бы это выглядело? Гордона убили, а я не знал, как еще отвязаться от нее.

– Тони, ты просто идиот. Не смей играть чувствами Джинни Сью. Несмотря ни на что, она моя подруга, и я никогда не прощу тебя, если ты разобьешь ей сердце.

Тони улыбнулся, и Кейт показалось, что это немного странная реакция.

– За последние двадцать четыре часа я слышу уже вторую угрозу.

– Какую еще угрозу? Я тебе не угрожала.

– Но ведь ты не простишь меня, если я разобью Джинни Сью сердце? Хотя это еще цветочки по сравнению с первой. Шеф Митчелл предупредил: если ты пострадаешь, а он узнает, что это произошло по моей вине, он собственноручно разорвет меня на клочки.

– Брэндон на самом деле так сказал?

– Да. И он не шутил. Крутоват на поворотах, этот ваш шеф полиции.

– Не крутоват. Просто он прямолинейный.

«Он и вправду ко мне неравнодушен или просто хорохорился?»

Кейт подозревала, что Брэндон Митчелл радел за всех жителей Гранвилля, хотели они того или нет.

«Зачем же тогда он хочет уехать?»

Тони с удивлением смотрел на нее и твердил:

– Кейт, Кейт, Кейт…

– Что?

Он только покачал головой.

Кейт оставила его жест без внимания. Сейчас важнее всего уговорить Тони рассказать обо всем шефу. Тогда у него могли появиться зацепки, помимо оранжевой шапки. И…

– Черт! До чего же мы глупые!

– Ты что-то придумала?

– Твой пиджак! Он лежал на полу!

– Да, она стянула его, стоя у меня за спиной.

– Тони, думай. Пиджак. Медаль в кармане. Суматоха с Клодиной. Пиджак на полу.

Тони с шумом втянул воздух.

– Ты знаешь, а мне даже в голову не пришло. Она могла выпасть, а Клодина ее подобрала. Такое вполне в ее стиле. Кейт, ты гений.

Кейт злобно посмотрела на него.

– Извини, но так и есть. Ура твоему мозгу. – Тони широко улыбнулся. Но улыбка почти сразу пропала, и его брови снова сошлись. – Но как это поможет? Она могла выкинуть медаль в ближайшую мусорную корзину или положить на столе регистратора, где ее мог взять кто угодно.

– А может быть, она ее и вовсе не брала. Твою медаль мог обнаружить совершенно незнакомый человек, – добавила Кейт.

– Круг замкнулся.

– Вот именно. – Кейт вздохнула.

Тони пил кофе и качал головой.

– Все равно не понимаю, зачем кому-то убивать тебя.

Кейт вспомнила вчерашнюю сцену в участке, и ей в голову вдруг пришло, что если люди склонны воспринимать события ошибочно, тогда причина может быть совершенно иной.

– Может, и не убивать. А просто попугать. А может, раз медаль нашли, то уже больше не важно, на кого совершать наезд. В качестве жертвы избрали меня, потому что я просто подвернулась. Может быть, охотились не за мной, а за тобой.

– Почему?

– Не знаю. Ты мне объясни.

Тони выглядел совершенно сбитым с толку. Потом уточнил:

– Хочешь знать, есть ли у меня враги среди любителей головоломок? Это абсурд.

– А есть?

– Нет. То есть… Гордон не любил меня. Но он уже умер.

– А Клодина? Тебе не кажется, что она может мстить за то, что ты э-э… недооценил ее преимущества?

– По-моему, ты городишь огород. – На губах Тони мелькнула улыбка. – Думаю, Клодине все равно. Ей что один, что другой… Лучше б я вообще с ней не встречался.

– А еще лучше взять и все рассказать шефу Митчеллу.

– И растянуть такое удовольствие на неопределенный срок? Нет уж. В конце недели мне надо быть в Техасе. Я веду тренинг для судей.

Кейт подумала, что он слишком оптимистично смотрит на вещи, если считает, что попадет на тренинг. С другой стороны, Брэндон вряд ли обнаружит еще какие-то улики в ближайшие двадцать четыре часа.

– Тебе надо было приготовить запасной план на случай чрезвычайных обстоятельств.

– Я не могу ничего отменить, уже слишком поздно. Я должен заботиться о своей репутации.

– Прости меня, Тони. За все. Ты согласился вести чемпионат только из вежливости. Не отрицай. Я знаю, что не смогла бы предложить тебе такую же оплату, как на известных чемпионатах.

Тони отмахнулся:

– Я только с удовольствием. И мне самому очень понравилось, если не считать убийств и обвинения в наезде. Джинни Сью просто прелесть, и я бы хотел с ней встречаться и дальше, но… – Он пожал плечами. – Не знаю. Все слишком сложно.

– И что теперь? Просто возьмешь и улетишь на закате? И больше не вернешься? Вряд ли это честно – так поступать с Джинни Сью. – «С другой стороны, Брэндон тоже однажды уедет. А это нечестно по отношению ко всем». – Не лучше ли просто рассказать ей правду и дать возможность решать самой? – «Впрочем, мне ли давать советы? Стоит сказать правду, как я тут же получаю по голове. Хотя знаю, что так нужно поступить».

– Думаешь, она поймет?

– Я просто уверена, – ответила Кейт. И подумала: «На самом деле понятия не имею».

Тони засобирался уходить. Кейт с Алом проводили его до дверей.

– Прошу тебя, крепко подумай о нашем разговоре, – сказала она напоследок и закрыла дверь.

«Все, хватит контролировать ситуацию. Свой долг я исполнила. Отныне никакого сотрудничества с полицией. Шпионка шефа. Предательница. Вот как меня называли. Я пыталась помочь и только настроила всех против себя. Ну, теперь с этим покончено. Хватит».

Кейт вошла в зал механических головоломок, где никогда не задерживалась надолго. Было бы лучше назвать его залом всякой всячины, потому что там находились разные головоломки, которым не нашлось места в других коллекциях.

«Как похоже на меня», – думала Кейт.

Она подошла к витрине, на которой были представлены составные головоломки. Трехмерные головоломки, которые можно было комбинировать по-разному для создания фигур различной формы. Лабиринты с выбором верного пути и головоломки для испытания ловкости. Китайские геометрические головоломки, магические квадраты, пентамино, [42]42
  Головоломка из нескольких фигур (обычно из пяти, отсюда и название), которая собирается по принципу тетриса.


[Закрыть]головоломки с веревками, оптические иллюзии, головоломки-шишки, [43]43
  Головоломки, собирающиеся из нескольких брусков, которые пересекаются между собой под прямым углом.


[Закрыть]головоломки «Падающий мрамор», «Кубики сома» [44]44
  Головоломка, являющаяся, по сути, трехмерным тетрисом, состоящим из нескольких фигур, которые нужно сложить в определенной последовательности.


[Закрыть]– все для того, чтобы испытать свое терпение и сообразительность.

Все их можно было решить, глядя на увеличенное изображение и собирая в правильной последовательности. Решая такие головоломки, можно легко выйти из себя, но это не недостаток головоломок, а скорее вина неумелого любителя.

Она остановилась перед витриной с кубиками Рубика. Профессор когда-то очень любил эти кубики. И она тоже. Они могли часами собирать их, сидя у камина в офисе. Потом кубики вытеснила судоку, и, будь профессор жив, они, возможно, открыли бы для себя другие занимательные головоломки.

Она провела пальцем по стеклу витрины, подумав, а вдруг получится уловить присутствие профессора, как пытался Гарри накануне вечером в апартаментах Пи-Ти. Но не почувствовала никакой преображающей силы. Кругом тишина, и только скрип пальца по стеклу.

– Профессор, посоветуйте, что делать? Проявить терпение, как вы всегда учили? Или внять совету Мэриан и не позволять людям третировать себя?

Ответа не последовало. Не появилось ни внезапного холода, ни жутковатого шепотка из ниоткуда. Только тишина и тиканье напольных часов в холле.

Зажужжал домофон, оповещая, что кто-то зашел в музей.

– Это всего лишь я, – сказала Элис, когда Кейт вышла в холл. – Ты что-то рано. – Она, сегодня особенно розовощекая и элегантно одетая, суетливо пробежала мимо Кейт. Повесила пальто и шляпу в гардероб и вернулась за стол.

Кейт забрала сумку со стола, где оставила ее, когда пришла с Тони.

– Элис, ты справишься здесь одна, пока Гарри не придет? Я хотела уйти.

– Конечно, – улыбнулась Элис. – Ни о чем не волнуйся. Тебе давно уже пора взять выходной.

«Да. Только не сегодня. Сегодня я собираюсь нанести ответный удар».