Текст книги "Судоку: правило мгновенной смерти"

Автор книги: Шелли Фрейдонт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Глава пятнадцатая

Кейт забрала почту и стала подниматься по лестнице в офис, чувствуя, как желание спать одолевает ее с каждым шагом. Разъехались последние участники чемпионата. Завтра утром уедет Тони, и жизнь вернется в обычное русло.

Кейт чувствовала себя как выжатый лимон. Она понимала, что это типичный спад после восторга, который настиг ее по окончании проекта. Из-за проклятых убийств она даже не смогла как следует насладиться успехом прошедшего уик-энда.

Ей было интересно, над чем сейчас работают ее коллеги по мозговому центру. Конечно, они не смогли бы посвятить ее в свои проекты – теперь у нее нет допуска к секретным материалам. Зато есть музей, чемпионат по судоку и день рождения через пару месяцев.

Тридцатилетие. Веселые деньки молодости останутся позади. Кейт ухмыльнулась. Она никогда не была веселой. Всегда была серьезной: в школе, в музее, будучи помощницей профессора, в колледже, в мозговом центре, а теперь в качестве куратора музея. Жизнь прошла мимо?

Дойдя до офиса, Кейт сделала остановку, чтобы сбросить накатившую хандру. Уж кто-кто, а она точно не на обочине жизни: надо заниматься организацией выставок, подготовкой новой обучающей программы, курировать клубы, заказывать ковры, модернизировать систему отопления, хлопотать о будущем четырнадцатилетнего паренька.

Когда Кейт вошла в офис, Гарри по-прежнему сидел за компьютером.

– Значит, так, суперас. На сегодня хватит вынюхивать. Пойдем организовывать пространство в хранилище. Мне надо больше места, чтобы устроить дополнительную выставку головоломок.

– А куда мы денем все из хранилища?

– Я подумала, может быть, стоит занять часть помещения на третьем этаже?

– Нет!

– Гарри, я же не сказала – все. Может, только одну комнату…

– Это же апартаменты профессора. Ты не можешь. Это неправильно.

Кейт вздохнула. Знала, что он забракует эту идею – поначалу ей противилась и она сама. Но оставить целый этаж нетронутым в качестве своеобразного святилища – просто ненормально. Нужно жить дальше.

Гарри что-то усердно печатал.

Чтобы страсти улеглись, требуется время. А она, как всегда, полезла напролом и получила реакцию, которой заслуживала.

– Что смотришь?

– Идиотский сайт «МКД». Я знаю, мы можем раскрутить это дело. – Гарри закусил нижнюю губу. – Я знаю.

– Ты, наверное, прав. Но если можем мы, сможет и шеф.

– Нет, не сможет. Все разъехались. Теперь найти убийцу у шефа не получится.

– Тогда его обнаружит полиция в других штатах. – Кейт на ум пришли слова, которые Тони сказал ей на прощание: «Гарри еще ребенок». Может, Гарри опасался возвращения убийцы? – Ты ведь знаешь, что шеф не даст нас в обиду.

– Он бы поймал убийцу, если бы хоть кто-нибудь сотрудничал с ним. Все считают, что игнорировать его – очень весело, но это не так. Они только все портят! Это несправедливо!

– Да, – согласилась Кейт, стараясь не поддаваться натиску внезапно нахлынувших эмоций. – Вот почему нам сейчас так важно довериться ему. И помогать.

– Он уедет.

– Откуда?

– Из Гранвилля.

Кейт почувствовала себя так, словно ее ударили под дых.

– Нет, не уедет. Чтобы выжить его отсюда, нужно нечто большее, чем кучка назойливых кумушек.

Гарри покачал головой:

– На его мониторе я разглядел не только тот сайт. Он искал другую работу.

Кейт схватилась за стол, не чувствуя ног под собой. Шеф не мог так поступить. Только не сейчас, когда Гарри едва обрел дом. Неужели поэтому он интересовался у Саймона, можно ли отослать Гарри на учебу: потому что планировал уехать?

Кейт попыталась вообразить себе жизнь в Гранвилле без шефа. Она представилась Кейт черно-белым стоп-кадром.

И вдруг Кейт испытала один из редких – очень редких – моментов озарения. В такие минуты к ней приходило понимание человеческих поступков. Она поняла: Гарри так стремится раскрыть убийства, чтобы шеф остался в городе. Она быстро захлопала глазами, чтобы не заплакать. Кейт была уверена, что шеф даже не подозревает, как много он значит для Гарри. В этом отношении он оказался таким же непроницательным, как Кейт, когда дело касалось взаимоотношений между людьми.

– Впрочем, не важно, – забубнил Гарри.

Кейт взяла себя в руки:

– А для меня важно. Но даже если шеф сдастся, в чем я сомневаюсь, мы все равно останемся вместе.

Гарри проигнорировал ее слова, только прильнул к монитору еще ближе, делая вид, будто ничего не слышал.

«Придется поговорить с шефом, когда он приедет забирать мальчика в шесть. Ведь он даже и не подозревает, каких успехов добился в Гранвилле! Слухи о смерти Гордона ГАБы распространяли для него! То есть, конечно, по просьбе Кейт, но раньше они бы не стали помогать, даже если бы она попросила. Кроме того, они охотно отправились в управление на допрос. А что до ленча, которого они добились нечестным путем, – это мелочь. Так ему и скажу. Сегодня же».

Но когда двадцать минут спустя приехал шеф, у Кейт не хватило смелости. Он еле двигался. Глаза обрамляли черные круги. Глубокий шоколадный цвет этих глаз в свете электрических ламп казался бездонным.

– Длинный день? – Она поняла, что задала глупый вопрос. Не надо быть гением, чтобы заметить, что у него длинная неделя, длинный год.

– Как всегда. Пошли, Гарри. Бери свой рюкзак. Боюсь, сегодня к ужину та же пицца.

– Ну и пусть, – тихо отозвался Гарри и выключил компьютер, а потом взял рюкзак.

Если бы Кейт умела готовить, то обязательно пригласила бы их на ужин, но кулинария никогда не интересовала ее. Кроме того, Пру вряд ли одобрила бы появление шефа в ее доме, пусть даже и с Гарри в придачу.

Настало время поговорить с тетей. Сказать ей, что пора забыть эту давнюю историю с талоном и проявить дружелюбное отношение, а заодно и вдохновить на это своих подружек.

– Поедем в «Баусмэн инн»? – предложила Кейт. – Я угощаю.

В глазах Гарри блеснул лучик надежды, однако шеф оставался непреклонен:

– Спасибо, но мне еще предстоит поработать.

Гарри помрачнел.

– А может, мы с Гарри поужинаем и вам принесем?

– Мне хватит пиццы, – отрезал Гарри.

Кейт терялась в догадках. Складывалось впечатление, что Гарри боится сказать шефу слово поперек. Надеется, что, если будет сговорчивее, шеф останется? Или просто хочет провести с ним рядом как можно больше времени до его отъезда?

Сначала Кейт расстроилась, а потом пришла в ярость. У Брэндона Митчелла, в конце концов, и обязанности имеются. Ну и что, если сейчас приходится туго? У него есть человек, о котором он должен заботиться.

«И которого повесила на него ты», – напомнила она себе.

– Гарри сегодня сдал тест по истории.

– Ну, молодец. – Шеф разговаривал как сомнамбула.

Кейт хотелось расшевелить его. Да, он устал – все равно должен проявлять больше энтузиазма.

– Я всегда сдаю тесты, – возразил Гарри. – Ничего особенного.

– Это здорово, – повторил шеф.

Кейт закусила губу, чтобы не сказать что-нибудь, о чем потом пришлось бы жалеть. Какая-то абсурдная ситуация: они с Гарри осторожничают, но из-за этого ни жарко ни холодно ни им, ни шефу. Если бы удалось разрешить дело, возможно, он оценил бы их старания и понял, как много значит для Гарри. А может быть, ему просто все равно.

Брэндон смотрел на нее, но без того напряжения, которое обычно сопутствовало его взгляду и почти всегда достигало такой степени, что его можно было услышать. Кейт подумала, что он не видит ее, что сейчас он где-то за сотни миль отсюда.

Потом шеф вдруг словно очнулся от забытья:

– Если вы готовы, мы с Гарри проводим вас до машины.

– Езжайте. Мне надо покормить Ала и закрыть здесь все.

– Тогда спуститесь и закройте за нами дверь.

Кейт проводила их и заперла дверь. Потом отправилась по коридору в кухню покормить Ала. Она сидела за столом и смотрела, как он ест. Когда кот доел, он прыгнул ей на колени. Пока вылизывал лапы и умывал морду, Кейт гладила его по спине. Потом Ал потерял к ней всякий интерес, прыгнул на пол и исчез за дверцами кухонного лифта. Кейт закрыла музей и поехала домой.

На следующее утро позвонила Джинни Сью. Сообщила, что взяла отгул, потому что надо подвезти Тони в аэропорт, и днем заедет в музей.

Кейт сидела за столом, слушая, как с сосулек на карнизе капает вода. Впервые со времени снежной бури морозы отступили, и теперь по тротуарам струились ручейки, сливаясь в стоки.

Новый ковер она заказала по телефону, промучившись до этого с выбором два месяца в местном магазине ковров. Кейт остановила свой выбор на нейлоновом паласе с прочным покрытием, рисунок которого позволял удачно маскировать грязь.

Потом позвонила Сэму, ведь от него не было вестей с тех пор, как обнаружили тело Кенни Ревелла. Надеялась, что он просто заработался, но в душе подозревала: дуется. И не понимала почему.

Позвонив ему на сотовый, Кейт попала на голосовую почту.

– Хотела сказать привет, – от волнения пискнула она не своим голосом. – Поговорим позже. – Кейт повесила трубку. Первый шаг сделан, теперь настал его черед выбираться из хандры.

В полвторого появилась Джинни Сью. Кейт обрадовалась, увидев ее, и едва не задушила в объятиях:

– Ты уже обедала? Нет? Здорово! Поедем к Райетт.

– Сходишь с ума в четырех стенах?

– Да-а.

Райетт встретила их у дверей.

– Где ты ходишь, Кати? Только и слышу, что одни сплетни. Что там на самом деле? – Она отмахнулась от официантки Холли, подошедшей принять заказ. – Я сама займусь ими. Чаевые получишь.

Кейт и Джинни Сью заказали обед. Райетт передала заказ в кухню и вернулась с кофейником и тремя чашками.

– Так. Выкладывайте.

– Мне известно не больше, чем тебе. – Кейт сделала глоток кофе. Он был крепким, с привкусом лесного ореха. – Шефа Митчелла видела всего несколько минут, когда он вчера приезжал забирать Гарри. Выглядел усталым и раздраженным, так что я не стала приставать с расспросами. Да и вообще я стараюсь держаться подальше от всего этого.

Райетт вскинула брови:

– Не похоже на нашу Кати.

– Ты же слышала, что сказал Джейсон. Он назвал меня предательницей.

– А, вот ты о чем. – Райетт махнула рукой. – Это потому что сейчас зима и ему больше нечем заняться.

– По-моему, Джейсон очень нервничает, – заявила Джинни Сью. – Люди до сих пор относятся к нему как к чужаку, хотя он живет здесь уже целую вечность. Может, он даже сочувствует положению, в котором оказался шеф Митчелл.

– Да-а, – протянула Райетт, наливая еще кофе. – Но Джейсон прогибается, чтобы нравиться окружающим. А шеф нет.

– Вы поэтому заставили его оплатить вам ленч?

– Это я так помогаю с расследованием, – ответила Райетт, слегка улыбнувшись.

Кейт взяла ее слова на заметку.

– Почему он не старается понравиться людям?

– Может, просто не знает как? – предположила Джинни Сью.

– Или не хочет. Да уж.

Таким макаром шеф никогда не найдет подхода к людям.

«Можно подумать, я сама – эксперт в области отношений», – упрекнула себя Кейт.

Но она все-таки выросла здесь, и, даже если ее считали чокнутой, она была своя. Отчасти.

Казалось, к Брэндону никогда не перестанут относиться с недоверием. И в каком-то смысле в этом есть и его вина.

– Но он мог бы облегчить себе работу, – сказала Кейт. – А мне – жизнь. – Она поставила свою чашку на стол. – Что бы я ни сделала, люди поворачиваются ко мне спиной.

– Ты знаешь наш город слишком хорошо, чтобы обижаться на такие вещи, – возразила Райетт. – Один займет одну сторону, другой встанет на другую. Помнишь заварушку с торговым центром? А помнишь на прошлое Рождество евангелистская церковь подала иск в суд, чтобы с улицы Гранвилль-Грин убрали светские украшения? Полгорода пыталось избавиться от этих надоевших оленей, но стоило кому-то другому напасть на фирму, все тут же утихли. Теперь эти дряхлые штуковины так и будут мозолить нам глаза. Вот хлебом их не корми – дай только кому-нибудь взбучку зазря устроить. А то зима, делать-то нечего.

Кейт усмехнулась – слегка. Сани Санты украшали центр города каждое Рождество. Сколько она себя помнила.

– Наверное, ты права. Мы любим хорошую заваруху. И не важно, чью сторону при этом занимаем.

– Так-то лучше. Вот молодец. Люди не могут заставить себя помочь шефу, но большинство не хотят чинить ему препятствий. Вот и приходят к тебе.

Кейт поняла, как права была Райетт. Ей рассказывали то, что никогда не открыли бы шефу. Хотя они сами наняли его, он до сих пор оставался для них проклятым чужаком. Только их понятие о справедливости и этике вступает в конфликт с их же девизом «Живи свободно или умри». Они все больше и больше использовали Кейт в качестве передатчика, способного предупредить шефа о чем-то, что они никогда не решились бы сказать ему напрямик.

Райетт поднялась:

– Пойду. Не волнуйся ни о чем. Джейсон и Эрик одумаются. Сказать по чести, так они просто наслаждаются вниманием, по-моему. Да уж.

– Прости, – извинилась Кейт перед Джинни Сью, когда Райетт ушла. – Я не хотела говорить обо всем этом. – Она улыбнулась. – Лучше бы поговорили о вас с Тони. В смысле если бы ты согласилась поговорить… Извини… это не мое дело.

– Да нет. – Джинни Сью улыбнулась Кейт своей лучезарной улыбкой. – А он замечательный, правда?

– Самый лучший, – согласилась Кейт. И застопорилась. Она так и не смогла освоить искусство девичьего диалога… и вообще любого диалога на такую тему. Но сделала еще одну попытку, надеясь, что так правильно: – Вы увидитесь снова?

– Наверное. Тони сказал, позвонит из Чикаго. – Джинни Сью протянула руку и сжала ладонь Кейт. – Но даже если и нет, это ничего. Я не обольщаюсь. И ты не должна чувствовать себя виноватой.

Откуда Джинни Сью знала, что Кейт именно так себя чувствует?

– Но я же предоставила вас самим себе, хотя и не специально.

– И я тебе за это очень благодарна. А теперь не беспокойся. Мое сердце не разорвется, если он больше не позвонит. – На мгновение ее лицо помрачнело. – Хотя я была бы рада его звонку.

Когда Кейт вернулась в музей, Иззи Калпеппер беседовал с Элис, а на ее столе возвышалась груда писем. Было очевидно, что она вводила его в курс дела насчет обнаружения очередного трупа и ленча, на который шефу пришлось разориться.

Кейт изобразила добродушную мину:

– Привет, Иззи.

– Добрый день, Кати. Элис тут рассказывала, что ты нашла еще одно тело. – Он покачал головой. Растаявшие снежинки слетели с его почтальонской кепки. – А раньше никогда не было убийств.

Кейт хотела спросить: «Когда раньше?» – но уже и так знала ответ.

«До вашего с шефом приезда».

Она взяла почту со стола Элис и стала проглядывать письма.

– Леди, будьте осторожны. – Иззи коснулся кепки в знак уважения и чуть поправил сумку на плече. – Может, лучше держать дверь закрытой, пока все не вернется в норму. Если только вернется, – буркнул он себе под нос.

– Спасибо, Иззи, – отозвалась Кейт, решив проигнорировать его совет и комментарий. Она повернулась к Элис: – Кто-нибудь приходил, пока меня не было?

– Нет. Только телефон разрывался как бешеный. Всем хочется узнать кровавые подробности. – Элис покачала головой: – Вот назойливые люди.

– Кто-нибудь жаловался на шефа?

У Элис загорелись глаза.

– Да все. Ума не приложу, зачем он продолжает гнуть свою линию? Может, просто из упрямства.

Кейт грустно улыбнулась. Оставалось только надеяться, что его упрямства хватит еще на какое-то время. Что Гарри делать без него?

Гарри пришел как обычно в три пятнадцать, но, поздоровавшись, сразу, с рюкзаком, ушел в апартаменты Пи-Ти, хлопнув дверью. Кейт оставила его в покое. Она не могла ни утешить его, ни дать совет. Трудный период нужно просто переждать.

Ее настроение улучшилось час спустя, когда она увидела, как один мальчишка, тот, что прибегал на чемпионат, и еще один пришли в музей и стали спрашивать Гарри. Они пригласили его поехать покататься на лыжах в выходные.

Гарри ответил, что у него много дел.

Кейт была более чем готова дать ему выходной, но когда спросила его, он только ответил: «Не хочу» – и ушел назад в интерактивную комнату.

Больше в тот день Кейт уже некогда было переживать о нем. Навалились дела. День разогревался, но облака не желали расходиться, поэтому музей по-прежнему оставался отличным местом для семейного отдыха. Особенно до тех пор, пока здесь можно было узнать последние новости об убийстве. Поток посетителей не иссякал.

Когда шеф заехал за Гарри, Кейт на скорую руку проводила экскурсию последней группы по залу японских головоломок. Гарри просунул голову в дверь и попрощался, шефа она так и не видела.

Настал субботний вечер, а Сэм все не звонил. Может, ему наскучило общаться с ней. Может, встречается с кем-нибудь. Она подумала позвонить Джинни Сью, но решила, что не выдержит очередной панегирик Тони. Так что Кейт просто налила себе стакан вина, включила телевизор и раскрыла сборник судоку.

В воскресенье она решила отоспаться, но не тут-то было. В восемь утра позвонила Пру и сказала, что подбросит ее в церковь. Умом Кейт понимала, что пойти надо. Она и так пропустила прошлое воскресенье, а Гранвилль – богомольный город.

Ей не хотелось идти. Она знала, что преподобный Норвит прочтет проповедь об убийствах и что глаза всех прихожан будут обращены на нее.

Как и следовало ожидать, надпись около пресвитерианской церкви гласила: «Когда плохое случается с хорошими людьми». Кейт сжала губы и пошла в церковь вслед за тетей.

Войдя, она с порога стала искать взглядом шефа и Гарри. Они сидели на скамье почти у входа. Люди этим утром держались от них поодаль, так что они оставались в изоляции, окруженные пустующими скамьями.

Проходя мимо, Кейт улыбнулась, но никто из них даже не обратил на нее внимания. Гарри сидел, уставившись на руки, зажатые между коленями. Шеф смотрел в никуда и походил на изгоя среди избранных.

Кейт охватило желание сесть рядом с ними, хотя она и знала, что шеф ее жест не оценит и пойдут толки. После такого демарша больше не останется вопросов, на чьей она стороне. И Кейт прямиком зачислят во вражеский лагерь шефа.

Поэтому она просто последовала за Пру на их скамью и собралась с духом, чтобы пережить этот час испытаний. Хор занял свои места, и все прихожане встали, чтобы спеть гимн «Воины Христа, вперед». [38]38
  Известный английский протестантский гимн XIX века.


[Закрыть]Кейт допела до строчки «не разделены мы, и один за всех в вере, и надежде, и любви». Прекрасные слова – одно целое, единение в надежде. Кейт приняла решение: после службы она поговорит с шефом. Прямо в церкви, на глазах у всех.

Если надо выбирать, то она займет его сторону.

Но пробежавшись взглядом по лицам притвора после службы, Кейт не обнаружила ни шефа, ни Гарри. Вскоре ее окружили люди с расспросами об убийствах и будничными разговорами.

Кейт увидела, как из хоровой комнаты выходит Элмира. Она остановилась, чтобы поприветствовать Пру, но ограничилась лишь кивком в сторону Кейт, а потом присоединилась к другой группке единомышленников. Сэм, видимо, сообщил ей, что они теперь на ножах, хотя Кейт до сих пор не могла сообразить почему.

Эрик Ингерсолл был методистом, [39]39
  Другая ветвь протестантской деноминации, отличная от пресвитерианской.


[Закрыть]а Джейсона Элкса она увидела на противоположном конце церкви – он вел беседу с другим членом попечительского совета музея. Он заметил Кейт и отвернулся.

По-прежнему злится. Она знала – так же хорошо, как то, что Джейсон стоял перед ней, – он использовал час сбора общины, чтобы настроить всех против нее.

Глава шестнадцатая

Днем в воскресенье Кейт в музей не пошла. Отправилась на каток. С тех пор как она становилась на коньки последний раз, прошло уже много времени. Заледенелый пруд кишел детьми, кое-где мелькали несколько смелых взрослых. Кейт не обращала на них внимания, а они не докучали ей.

Сделав круг, она стала наблюдать за другими. Все веселились, смеялись, кричали, падали. Кейт хоть и не падала, но и не веселилась тоже. Наверное, стоило позвонить Гарри. И Сэму тоже, только он ей так и не перезвонил, значит, до сих пор дуется.

Может, составить ей компанию согласилась бы Джинни Сью, но она скорее всего грустит, поглощенная мыслями об отъезде Тони. Кейт опасалась, что, вместо того чтобы поднимать друг другу настроение, они будут еще больше друг друга огорчать. Поэтому продолжила одинокий путь по своей орбите, пока не замерз нос, а ноги не начали ныть. Тогда Кейт упаковала коньки и ушла.

Заскочила наскоро в музей покормить Ала, но оказалось, кто-то уже обеспечил его снедью. Наверное, Гарри заглянул после церкви. Кейт заставила себя подняться наверх, но в апартаментах Пи-Ти было темно. Гарри пришел и ушел, даже не позвонил, чтобы справиться, где она.

«Ну и пусть». Кейт пошла домой.

Зазвонил телефон.

– Видела, ты шла с коньками. Как покаталась?

– Хорошо, – ответила Кейт резче, чем хотела. Ей действовало на нервы постоянное наблюдение Пру из окна.

– Замечательно. А с кем ты ходила?

Кейт приглушенно вздохнула.

– Ни с кем, одна. Было весело.

– А Сэм тоже катается на коньках. Ну, катался раньше, я имею в виду.

– Хорошо, – равнодушно отозвалась Кейт.

– Вам не стоит ссориться. Лучше поддерживать хорошие отношения.

«Хватит морочить мне голову».

– Мы не ссорились. Я по крайней мере.

– Что бы ты ни сделала, извинись.

Кейт отняла телефон от уха.

«Ну почему Пру всегда считает, что это я что-то сделала?» Она решила оставить ее слова без ответа.

– У тебя есть планы на вечер? А то мы с Саймоном собираемся в блинную. Может, присоединишься?

– Нет. Разогрею суп и пойду спать пораньше.

– Ты не заболела?

– Нет. Желаю хорошо провести время. – Кейт повесила трубку. Она пошла на кухню, открыла холодильник, потом закрыла его. Взяла с собой сборник судоку, но не стала его открывать. Хлопая им по ладони, пришла в гостиную.

Почему расследование не сдвигается с мертвой точки? С другой стороны, как что-то может сдвинуться, когда все участники разъехались? Как что-то может сдвинуться, если никто в Гранвилле не собирается помогать полиции?

Ночью снова пошел снег. Выпало немного, но достаточно для того, чтобы слегка припорошить мерзлую землю и скрыть опасную наледь.

«Негативное мышление», – подумала Кейт, поскользнувшись на дорожке, ведущей к музею.

Она не преминула достать лопату и соль, чтобы привести дорожку в порядок, прежде чем придет Беатрис Ноукс, очередь которой занимать стол секретаря приемной настала сегодня. Когда она закончила разбрасывать последние кристаллики соли, поверх забора, покрытого снегом, увидела голову Элис.

Кейт поскользила по дорожке, чтобы поговорить с ней.

– Беа все болеет. Я сказала, что подменю ее сегодня.

– Что ты! Ты же занята. Мы с Гарри вполне управимся сами.

– Прелесть в том, – возразила Элис, – что сколько бы дел ты ни делала, у тебя всегда есть время сделать еще одно. Но к полчетвертому мне надо быть в салоне красоты.

– Спасибо. Гарри сменит тебя.

Утро прошло без событий. Когда начинаются занятия в школе, в музее не бывает много посетителей. Кейт подумывала открывать музей зимой попозже, а работать до восьми только два раза в неделю.

В три пятнадцать как по команде появились Гарри и Иззи. Гарри волок рюкзак по снегу, а Иззи ковылял, согнувшись под весом огромной сумки.

Кейт попросила Гарри подежурить в приемной.

– Но я же…

– Ты что, хочешь, чтобы я пропустила визит в салон красоты?! – Элис посмотрела на него так строго, как умеют только восьмидесятилетние старушенции с железным характером.

– Нет…

– Сначала иди поешь, – велела Кейт.

Гарри что-то буркнул себе под нос, бросил рюкзак на пол и отправился на кухню, которую ГАБы озаботились забить продуктами, подходящими для питания подростка и рассеянной кураторши.

Иззи достал пачку писем и снял с нее резинку.

– Слыхал, снег опять будет.

– На то и зима, – отозвалась Элис.

– Да уж. – Он вручил почту Кейт. – Пойдем, провожу тебя, Элис, нам по дороге.

Они ушли, не торопясь, чтобы не упасть на дорожке: Элис держалась за Иззи, а Иззи за Элис.

Кейт просмотрела пачку конвертов. Счета за аренду оборудования, зала, за газ и электричество, реклама, которую она выкинула в корзину.

Вернулся Гарри с трехслойным сандвичем в руках.

– Что это? – поинтересовалась Кейт, когда из недр бутерброда показалась красная жижа.

– Сандвич с кетчупом.

– Как неожиданно. А ты не хочешь ветчины, сыра или орехового масла?

– Не-а. – Гарри уселся за стол и откупорил банку колы.

Кейт вернулась к почте. В самом конце лежало письмо от Джейсона Элкса.

«С чего бы это Джейсону писать мне?»

Она надорвала конверт и раскрыла письмо.

«Мисс Макдональд, я пишу, поскольку ситуация становится абсурдной. Мы с Эриком Ингерсоллом были членами попечительского совета музея более десяти лет. Однако с тех пор как вы стали новым куратором и не доверяете нашей честности, искренности и рассказали то, что было доверено вам по секрету, мы не видим иного выхода, как оставить свои должности в совете.

С уважением,

Эрик Ингерсолл и Джейсон Элкс».

В конце было указано, что копия отправлена Мэриан Тисдейл, президенту совета.

Огорошенная Кейт стояла, уставившись в письмо.

– Что случилось? – Голос Гарри донесся до нее откуда-то издалека.

– Эрик и Джейсон только что ушли из попечительского совета музея.

– Почему? Дай посмотреть. – Он положил свой сандвич на стол, поспешно обежал его и через плечо Кейт взглянул на письмо. – Но они же не могут…

– Вот, смогли.

Кейт покачала головой, удивляясь, когда все успело выйти из-под контроля. Она и не думала, что Брэндон всерьез станет подозревать Джейсона и Эрика.

Эти двое не способны на убийство, а тем более на два. Они, конечно, могут оказаться снайперами, ей об этом неизвестно, но факт в том, что Эрик физически не смог бы неслышно подкрасться к кому бы то ни было и ударить по голове. Эрик хрипел, даже стоя спокойно.

Позвонить им? Умолять передумать? Или таким образом они на самом деле хотели показать, что просят об ее отставке? Копию послали Мэриан Тисдейл. Пытались ли они убедить ее снять Кейт с должности куратора? Очередная ситуация из разряда «мы или она»?

Выставить ее все равно не получится – Кейт ведь владелица музея. Но вот осложнить жизнь ей они могут. Совет обеспечивал функционирование музея. Кейт зависела от совета. Во все, что она знала об управлении музеем, ее посвящали члены совета. Она нуждалась в них.

– Что мне делать?

– Не знаю. А что ты хочешь делать?

Кейт обессиленно упала на стол.

– Я хотела только помогать музею. Такое ощущение, что я для всех просто заноза в заднице. – Она подняла руку, предупреждая его комментарии о ее выражениях. – Знаю. Теперь мне придется покупать пиццу.

Гарри криво улыбнулся:

– Музей и без них справится.

«Или без меня».

То, что Кейт унаследовала музей, не означало, что она должна быть куратором. Придется отступить.

Что тогда делать Гарри? Станет ли новый куратор возиться с ним или просто отнимет ключ и скажет: «Скатертью дорога»? Вопрос спорный – ведь Гарри скорее всего просто отошлют в интернат, если не удастся уговорить шефа оставить его. А она поищет новую работу математика. А может, больше никогда не увидит ни Гарри, ни шефа.

Желудок скрутило.

– Я, наверное, позвоню Мэриан. Пойду наверх.

Трубку подняла домработница Мэриан, а сама она подошла через несколько минут.

– Здравствуй, Кати.

У Кейт внутри все начало гореть. Она перешла сразу к делу, без лишних церемоний.

– Ты смотрела почту? – Кейт не стала дожидаться ответа. – От Эрика и Джейсона должно было прийти письмо.

Послышалось шуршание, а потом Мэриан сказала:

– Да. Вот оно. Что там?

– Они…

– Господи, – ошеломленно произнесла Мэриан, – что это они?

Кейт рассказала о споре с Гордоном Лоттом и о том, как поведала обо всем шефу.

– Мне пришлось. Я не думаю, что они убили Гордона. Даже уверена, что не они. Но шеф Митчелл должен был узнать об этом споре. И кроме того, я не хотела, чтобы он расценил их молчание неверно. – Кейт вздохнула. – Я хотела как лучше. Если бы они сами все рассказали, вместо того чтобы ходить вокруг да около, все бы уже закончилось. А теперь два члена совета ушли, а полгорода точит на меня зуб.

– Кати, ты преувеличиваешь.

«Да, как ни странно. А ведь раньше никогда ничего не преувеличивала».

– Они придут в себя.

– А если нет? – Джейсон и Эрик – брюзги, но они фанаты головоломок, и им небезразлична судьба музея. Они посвятили ему уйму времени. Кейт сомневалась, что ей удастся найти им подходящую замену.

– Побеспокоимся о них потом. Все на нервах из-за этих убийств. Никто тебя ни в чем не обвиняет. Оба убитых не местные. По всей вероятности, убийца тоже. И шеф наверняка это учел. Как только дело разрешится, все успокоятся. Так что не волнуйся. Джейсон и Эрик раздражены, и им нужен козел отпущения.

– Но почему я?

Мэриан вздохнула:

– Потому что ты легкая цель. Ты не станешь наносить ответный удар.

– Я их не понимаю.

Кейт услышала легкий смешок Мэриан.

– Пи-Ти говорил то же самое.

– В таком случае я их отпускаю, – мрачно процедила Кейт.

– Нет, этого не надо, а вот что нужно – так это не позволять каждому встречному-поперечному шпынять себя.

– Да?

– Да, моя дорогая. Да.

– А что мне делать?

– А что бы тебе посоветовал Пи-Ти?

– Быть терпеливой.

– Ну еще бы, – вздохнув, сказала Мэриан. – Он умел терпеть.

– Однажды он велел мне дать Даррелу Доннелли под дых.

– Ого! В самом деле?

Кейт улыбнулась, вспоминая об этом.

– Единственный раз, когда Даррел толкнул меня в грязь. Это было в третьем классе.

– Наверное, некоторым в этом городе не помешало бы дать под дых, в переносном смысле.

Почему-то Кейт не могла представить себя в числе городской шпаны. Ей, наоборот, хотелось, чтобы люди любили ее.

– По-моему, им надо просто дать несколько дней, пусть поварятся в собственном соку. А потом, если не придут в себя, надерешь им задницу.

Кейт отняла трубку от уха и посмотрела на нее. Неужели воспитанная, утонченная президент попечительского совета только что велела ей надрать задницу? Удивительно.

– Прекрати беспокоиться о них. Думай о том, чтобы в музее дела шли хорошо.

Кейт сидела у стола еще долгое время после того, как повесила трубку. Сколько бед она навлекла на свою голову! В мозговом центре у нее не было таких проблем. По крайней мере она не помнит ничего подобного.

В дверь осторожно постучали. Гарри принес еще дымящуюся кружку:

– Подумал, может, ты хочешь чаю.

Кейт попыталась улыбнуться, но вместо улыбки получилась гримаса.

– Спасибо.

Гарри оперся о край стола.

– Что сказала мисс Тисдейл?

– Что кое-кому давно пора надрать задницу.

Гарри раскрыл рот от удивления:

– Ого. Она правда так сказала?

– Угу. – Кейт сделала глоток чаю. – И я собираюсь начать прямо сейчас. – Она схватила со стола письмо. – Пойду. Ты сможешь справиться тут сам какое-то время?

– Да, но… ты не будешь делать глупости?

– Нет. Только потребую уважения.

Гарри проводил ее до лестницы, с волнением проследил, как она надевает пальто и натягивает вязаную шапку.

– Я вернусь, – решительно заявила Кейт и вышла на улицу.

«Мэриан права. Я совсем не умею постоять за себя. Все всегда видят меня виноватой и злятся, потому что так легче, чем решать реальные проблемы».