Текст книги "Их невинная секретарша (ЛП)"
Автор книги: Шайла Блэк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)
На лице Бэлль отразилась боль. – Это нечестно!
Пожав плечами, Келлан повернулся к Эрику. – Послушай, приятель. Мне лучше уйти. Помочь я ничем не смогу – только хуже сделаю. Прости.
Дерьмо. В этот момент Эрику хотелось послать все к черту и вместе со своими друзьями уехать отсюда. К тому, что Келлан либо отойдет в сторону, либо вовсе выйдет из игры, Эрик был готов. Он знал, что после мучительного развода его другу тяжело будет решиться на близкие отношения. Но того, что Бэлль проснется после лучшей ночи в его жизни и заявит, что они могут уезжать в любое время, так как для нее все это не имеет значения, Эрик даже предположить не мог.
Помедлив, Келлан сжал плечи Аннабэль и заглянул ей в глаза. – Подумай о том, что ты делаешь. Если есть какая-то причина, по которой ты отталкиваешь любящих тебя мужчин, то избавься от нее. Не обрекай себя на такую же, как у меня, жизнь.
– О чем ты говоришь? Ты же сам не веришь, что из этого что-нибудь получится – это твои слова, – ответила Бэлль.
– И я все еще не верю. Но совсем недавно мне пришло в голову, что я не самый большой оптимист в том, что касается любви, – ушел от прямого ответа Келлан. – Кроме того, речь сейчас не обо мне. Подумай хорошенько, прежде чем наломать дров. Убедись, что твой поступок не продиктован местью.
– Местью? – Бэлль выглядела растерянной.
У Эрика тоже возникла подобная мысль. – Тогда, в Далласе, мы тебя сильно обидели. Ты решила, что мы тебя отвергли. Может, ты подумала, что было бы неплохо оттолкнуть нас в ответ. Но это не выход, Бэлль. Ты будешь жалеть об этом.
– Я делаю это не из мести.
– Значит, ты отталкиваешь нас, потому что боишься, – тут же ответил Эрик. Других причин ее отчужденности он не видел.
– Да, и не хочет признавать это, – покачав головой, Келлан направился к двери, ведущей в столовую.
– Боюсь чего? – с вызовом спросила Бэлль.
– Брось, Бэлль. Не прикидывайся дурочкой – для этого ты слишком умна, – Келлан толкнул дверь. – Я собираюсь проверить всех, кто приходил сюда вчера.
Бэлль открыла рот, чтобы что-то сказать, но Келлан ушел, а Эрик опередил ее, не дав возможности произнести хоть слово. – Не надо. Не будь настолько упрямой. Дай нам позаботиться о тебе. Хорошенько подумай, прежде чем произнесешь слова, уже готовые сорваться с твоих губ. Не считая последние двадцать часов, мы с тобой давно дружим, и я буду оскорблен до глубины души, если ты предпочтешь упрямство собственной безопасности. Прежде чем сказать Тейту, что он может улетать ближайшим рейсом, ты не хочешь вспомнить о том, что кто-то уже напугал тебя до полусмерти, пробравшись тайком в дом?
Из темных глаз Бэлль брызнули слезы и покатились по щекам. – Проклятье, Эрик! Ты заставляешь меня чувствовать себя бессердечным чудовищем. Я ведь не говорила ничего подобного!
– Возможно, несколько другими словами, но, уверяю, именно это услышал Тейт. Ты можешь и мне сказать убираться вон.
– Нет. Я ценю, что вы занялись поиском подозреваемых. Если я смогу чем-то помочь, дайте мне знать, – обида в ее больших глазах была равносильна удару под дых. Эрик сожалел, что не может отмотать это утро к самому началу. Лучше бы они просто остались в постели. – Я не имею права удерживать тебя здесь, Эрик. И я не собираюсь лгать Тейту, соглашаясь на то, чего не хочу. Если из-за этого он уйдет, я пойму.
Ее слова отозвались болью в его сердце. – Ты даже не хочешь попробовать то, что у нас может быть?
– А что в твоем представлении у нас может быть? Я не могу вернуться в Чикаго, потому что действительно уверена: здесь мне лучше. И я не могу позволить вам, ребята, бросить свою карьеру ради переезда сюда, так как не могу обещать, что отношения сложатся. Сегодня утром Тейт хотел от меня каких-то обязательств, но у нас даже свидания ни одного не было. Я понятия не имею, что за позицию занял ты. Келлана серьезные отношения вовсе не интересуют. Так с чего же у меня должны появиться какие-то мысли о совместной жизни с вами? Мне кажется, я к этому еще не готова. И было бы несправедливо просить вас, парни, бросить все, что у вас есть в Чикаго, когда, возможно, у нас нет будущего.
Эрик вздохнул. Значит, вот такой у нее взгляд на ситуацию. Получается, они недостаточно ясно выразили свои желания и намерения. Но и она сама не попыталась сделать шаг навстречу. Либо Бэлль поступала так из мести, либо боялась. Он склонялся к последнему варианту. – Мы не можем уехать, не убедившись в твоей безопасности. И это не обсуждается, – недвусмысленно заявил Эрик.
Тейт не сможет бросить ее здесь в одиночестве и без защиты. Конечно, он пригрозил ей своим уходом, но не покинет этого дома ни сегодня, ни в ближайшие дни и ночи, пока не будет уверен, что Бэлль в безопасности. И не важно, ответит она на их любовь или нет.
Слезы хлынули из глаз Аннабэль с новой силой, и Эрику пришлось собрать все силы, чтобы не поддаться желанию вытереть их.
– Что нам делать, Эрик? Я не хочу, чтобы вы уезжали, но не могу обещать чего-то большего, чем отношения без обязательств. Возможно, ты сочтешь это глупостью, но я думаю, без Келлана у нас ничего не получится. Вы трое – единое целое. Я целый год за вами наблюдала. Вместе вы счастливы. Будет обидно, если я встану между вами.
У нее был такой несчастный вид, что Эрик не удержался и, обхватив ладонями щеки Бэлль, стер с них слезы. – Но ты обидела Тейта. Пойми, это не первый случай, когда женщина отказывает ему в отношениях.
– Что ты имеешь в виду? – Бэлль нахмурилась.
– Женщины, с которыми мы встречались, не желали иметь с Тейтом ничего общего за пределами спальни. Как только мы озвучивали свое желание серьезных и более прочных отношений, нам тут же давали понять, что Тейт может приходить для секса, но на людях с ним появляться никто не хочет.
Бэлль ахнула. – Какой ужас!
Неприкрытое отвращение, прозвучавшее в ее голосе, заставило Эрика вздохнуть с облегчением. – Да. И теперь он думает, что ты делаешь то же самое. Тейт убежден, что ты отдаешь предпочтение Келлану, но готова трахаться с ним, потому что в постели он хорош.
При виде выражения абсолютного потрясения на лице Бэлль, Эрик пожал плечами. – Именно это сказала ему наша последняя подружка.
– Я не имела в виду ничего подобного. Даже не представляла, что кто-то мог так ужасно с ним поступать. Эрик, мне просто нужно время, чтобы понять, к чему это приведет.
– И для этого ты хочешь, чтобы мы разошлись по разным углам, сделав вид, что прошлой ночи не было, – Эрик не был уверен, что сможет это сделать.
– Ты продолжаешь предполагать самое худшее. Ничего подобного я не говорила. Независимо от того, сколько времени это продлится, я хочу провести его с тобой, Тейтом и Келланом. Честно говоря, у меня и в мыслях не было указывать кому-то на дверь. Просто в данный момент не могу пообещать того, что вы от меня просите. Такое ощущение, что вы, ребята, обдумывали это несколько месяцев. А я нет. Вся моя жизнь резко переменилась. Возможно, я отнеслась бы ко всему иначе, не унаследуй этот дом. Но это произошло, и мне здесь нравится. Я была готова к переменам. Я не могу снова стать вашей секретаршей. Разве ты этого не видишь?
– Мы почти год осторожно готовили тебя к тому, чтобы быть с нами. Ждали, пока ты поймешь, что мы не такие развратные, как твой последний босс. Ждали, пока ты по-настоящему не узнаешь Тейта. Ждали, пока Келлан начнет доверять тебе. Возможно, у нас не было традиционных свиданий, но каждую свободную минуту мы были с тобой.
– И параллельно устраивали «свидания» с другими женщинами.
– С какими другими женщинами? Назови хотя бы одну.
– Мне известно о той тощей секретарше из юридической конторы «Джонсон и Форбс».
Ах вот как! Она хотела поспорить? Эрику это было на руку. – Мы расстались с ней примерно за две недели до того, как ты пришла к нам работать. Дальше?
Бэлль скрестила на груди руки. – Ты хочешь сказать, что не посещаешь тот клуб? Или что там нет женщин?
По-видимому, у Бэлль было очень ошибочное представление, и она верила в него. Эрик был более чем счастлив исправить это. – Нет, мы ходим туда, потому что Келлан организовывает нам обучение. Но тебя ведь не это беспокоит, правда, Бэлль? Ты думаешь, что мы проводим время, получая удовольствие, пока ты в одиночестве работаешь в офисе? Мне хотелось бы знать, с чего ты взяла, будто какая-то из женщин для нас важнее тебя? Мы не привели в офис ни одной женщины, за исключением тех, которых брали на работу. Мы отвечаем на твои звонки в любое время дня и ночи и бросаем все дела, если тебе что-нибудь нужно. Почти каждый день кто-то из нас приглашает тебя на обед и не реже раза в неделю на ужин. Мы целый год только и делали, что ухаживали за тобой. Как тебе в голову пришло, что мы спали с другими женщинами?
Брови Бэлль взлетели вверх, а рот удивленно приоткрылся. – Ты хочешь сказать, что у тебя целый год не было секса?
– Говорю же, с того момента, как увидел тебя, у меня не было секса ни с одной женщиной. И у Тейта тоже. Келлан после развода трахал все, что попадалось ему на глаза. Но вскоре после того, как ты пришла к нам работать, он угомонился. Вот уже полгода у него никого не было. Для парня, который привык каждую ночь трахать новую телку, это говорит о многом. Мы все знали, кто нам нужен, поэтому были готовы набраться терпения и ждать подходящего момента.
– Момент никогда не будет подходящим, – дверь распахнулась, и на пороге показался Тейт с остекленевшим взглядом.
– Я думал, ты ушел на пробежку, – Эрик пристально вглядывался в своего лучшего друга.
Вид Тейта внушал опасения: хищные глаза и напряженные, готовые нанести удар мускулы. Внезапно Эрик заволновался, как бы добычей хищного Тейта не стала Бэлль.
Она выглядела сомневающейся, но все же подняла подбородок и сделала шаг к Тейту. – Тейт, нам нужно поговорить.
При ее приближении он отстранился. – Не о чем говорить. Мы никуда не уедем, пока не убедимся в твоей полной безопасности. Кстати, ты хотела изучить секс? Мы к твоим услугам. Прошлой ночью я был нежен с тобой, но раз мы просто трахаемся, то сделаем это по-моему: горячо и непристойно, – не дожидаясь ответа, он подхватил Бэлль на руки и направился к лестнице.
– Эй! – окликнул Эрик, следуя за ними.
В холле их встретил Келлан, и Эрику стало интересно, подслушивал ли он за дверью, когда якобы ушел. – Не надо. Возможно, он прав, а Бэлль явно не возражает. Давай присоединимся к ним и посмотрим, что из этого получится.
– Даже не знаю. Он на взводе. – То, как Тейт даст волю своим чувствам и желанием, определенно станет захватывающим зрелищем.
– В обычных обстоятельствах я бы не позволил ему подобную сцену, но, возможно, именно это сейчас нужно Бэлль. Она закрылась. Разбудите в ней чувства, заставьте ее открыться. Что угодно делайте, но вы должны пробиться сквозь эти стены, иначе у вас никаких шансов, – Келлан провожал взглядом Тейта и Бэлль. – Если хочешь, я могу остаться здесь, но ты обязательно должен подняться к ним наверх.
Эрик хлопнул Келлана по спине. Даст Бог, им удастся разрушить и некоторые из его стен. – Пойдем, поможешь мне понять, есть ли у нас шансы все спасти.
Они начали подниматься по лестнице. Сердце Эрика бешено колотилось.
Глава 14
Обняв Тейта за шею, Бэлль заглянула ему в лицо, и сердце ее смягчилось, хотя внутренний голос убеждал в том, что это абсолютно ужасная идея. Он поднимался по лестнице, перешагивая через две ступеньки – такое ощущение, что для него Бэлль ничего не весила.
– Тейт, – тихо позвала она. – Нам действительно нужно поговорить. Я не хотела тебя обидеть.
Тейт не обращал внимания на ее слова – с каменным выражением лица, не сбавляя темпа и глядя прямо перед собой, он продолжал свой путь. – Скажи просто, ты действительно хочешь этого или нет. А больше нам не о чем говорить.
Бэлль прикусила губу. Она ввела его в заблуждение. В тот момент ей это было непонятно, но теперь совершенно ясно, что Тейт неверно истолковал ее слова, оценив ситуацию с позиции своего опыта. Сама того не желая, Бэлль задела его за живое.
– Тейт, теперь я совершенно не понимаю, что происходит.
– Секс. Вот что происходит.
Нет. Тейт мог злиться, но Бэлль не могла в мгновение ока стать для него чужой, как и он для нее. Просто Тейту сейчас больно, и Бэлль должна помочь ему понять, что она не отталкивает его ради Эрика и Келлана.
Поняв это, она ощутила внутреннее спокойствие, несмотря на то, что Тейт открыл дверь спальни ударом ноги. Дверь ударилась о стену, но он, либо не заметив этого, либо не обратив внимания, просто вошел в комнату и направился к кровати. Учитывая его агрессивный настрой, ей, вероятно, следовало бы попытаться убежать… ну или хотя бы сопротивляться. Но Тейт никогда не причинил бы ей боли, как бы сильно она его ни ранила.
Положив ладонь на затылок Тейта, Бэлль попыталась поймать его отстраненный, мрачный взгляд. Он смотрел сквозь нее, и это причиняло ей боль. Слишком хорошо у него получалось отгородиться от нее. Видимо, в детстве были хорошие учителя. Да и о каком детстве может идти речь, если Тейт воспитывался бесчувственными родителями и был лишен семейного тепла, при этом ценили его исключительно за высокий интеллект, игнорируя большое любящее сердце. Эрик был его первым – и на протяжении долгих лет единственным – другом. Они друг друга уравновешивали, дополняли.
Что бы чувствовала Бэлль, если бы ей постоянно говорили, что она неполноценный элемент семьи? Можно лишь догадываться, насколько это дерьмово. Кинли всегда была более общительной, веселой, излучающей свет блондинкой, притягивающей к себе людей. Будь у них с Кинли такая же жизнь, как у Эрика и Тейта, Бэлль числилась бы в аутсайдерах. На протяжении многих она в полной мере ощутила всю горечь этого положения. Воспоминания вызвали в душе еще большую боль за Тейта.
– Те женщины поступали несправедливо, отвергая тебя и выбирая только Эрика. Ты просто замечательный, Тейт. И я говорю не о сексе.
Он опустил ее на кровать, на которой прошлой ночью они занимались любовью. Он мог называть это сексом, но им обоим было предельно ясно – они занимались любовью. Бэлль хотелось знать, каково это – открыть себя настоящую. Хотелось обрести этот опыт и верить, что у него есть шанс на дальнейшее существование.
Когда Тейт лег на кровать рядом и притянул ее к себе, Бэлль приняла его объятия, выражая свое согласие. Даже когда злился, он относился к ней с невероятной заботой. Бэлль заглянула в его темные глаза, надеясь, что он увидит ее одобрение и поддержку.
– Это неважно, Бэлль. Твой ответ «да» или «нет»? Если «да», то будь готова подчиняться. Если «нет» – запомни, что напрашиваться я не стану и оставлю тебя с Келланом и Эриком. Независимо от твоего ответа, я позабочусь о том, что ты была в безопасности. Но буду держаться в стороне.
Бэлль ненавидела ультиматумы, но понимала: если откажется, Тейт воздвигнет между ними настоящую стену. Не для того, чтобы наказать ее, а для того, чтобы защитить себя. Он проделал огромную работу, чтобы Бэлль начала доверять ему, но сама она ничего подобного не сделала по отношению к нему. Бэлль почувствовала укол раскаяния. Чего она хочет? Рискнуть собственным сердцем ради того, что, скорее всего, не продлится долго? Или открыться навстречу новому и отдаться мужчинам, которых так сильно любит – неважно, сколько времени им отпущено быть вместе?
В комнату вошел Эрик. В дверном проеме замер Келлан. Взгляды всех троих прикованы к ней в напряженном ожидании. Эти мужчины действительно готовы забыть о собственной жизни до тех пор, пока не завоюют ее. А потом вернутся домой строить карьеру. Они оставят ее. Но если даже случится чудо, и они не сделают этого, то у их милого квартета все равно не будет шансов, если Келлан не захочет хотя бы попытаться. Конечно, разве она может быть уверена в том, что их отношения гарантированно сложатся? Никто не может. А она тем более, раз сама не готова связать себя обязательствами. А для занятий сексом никаких обязательств не требуется.
Мысли Бэлль смешались. Хотела ли она вернуться к тому, чтобы снова просто жить с ними под одной крышей? Вероятно, им осталось провести вместе всего несколько дней. Черт возьми, даже если бы они пообещали быть с ней до конца жизни, это не гарантия. Отец клялся ее матери в вечной любви, а потом умер. Когда мать ее рожала, она брала на себя обязательство быть матерью, но после смерти отца все пошло прахом. Отстраненность матери вызывала у Аннабель непонимание и причиняла боль, из-за чего она закрылась ото всех, кроме Кинли.
Но теперь эти трое мужчин искушали ее, и не только в плане секса. Рядом с ними Бэлль действительно могла быть самой собой – большая редкость для нее. Рядом с ними ей так спокойно. Так почему же, пока они здесь, не испытать в полной мере то, что они уже успели разделить? Получить удовольствие, обрести радость?
От одной мысли о том, что она снова почувствует их глубоко в себе, Бэлль покраснела, и сердце ее наполнилось теплом. Даже если это не продлится долго, каждый из этих дней навсегда сохранится в ее душе.
– Да, – больше ей сказать было нечего.
– Ты осознанно говоришь «да», любовь моя? – Келлан шагнул в комнату. Тело Бэлль напряглось, былое спокойствие исчезло. Перед ней стоял Дом.
Ее Дом.
– Да. Я согласна подчиняться тебе в спальне, – в любой другой ситуации она не смирилась бы и до победного настаивала бы на равноправии партнеров.
Эрик издал сексуальное рычание. – В спальне, в гостиной, в ванной – там, где нам захочется. Мы не всегда будем относить тебя в мягкую постель. Ты будешь нашей в любой комнате этого дома, и мы будем брать тебя там, где захотим. Ты примешь мой член там, где я решу задрать твою юбку или спустить с тебя штаны. Ясно?
Она будет игрушкой, исполняющей их прихоти – когда и где они захотят. Мысль эта невероятно возбудила Аннабель, и она пробормотала, – Ясно.
– Хорошо. Я хочу тебя сейчас же, Бэлль. Разденься, покажи нам себя, – нетерпеливо произнес Тейт.
Бэлль села и дрожащими руками начала расстегивать кофточку. – Как?
В эротических романах, которые она читала, были описания подобных сцен, но непосредственная близость парней так взволновала и возбудила Бэлль, что она не могла вспомнить подробностей.
Келлан нарушил ее личное пространство. – Во-первых, смотри на своего Дома, когда задаешь ему вопрос. Больше никакой скрытности. Не нужно прятаться. Мы слишком долго давали тебе в этом поблажки.
Бэлль прикусила нижнюю губу и уставилась на его грудь, с трудом выдерживая его взгляд. – Я не прячусь.
Нежным движением Келлан приподнял ее подбородок и заглянул в глаза. – В данный момент ты прячешься. Смотри на меня, а не в сторону, когда требуется твое участие. Больше ты не должна отворачиваться. Когда мы говорим – ты смотришь на нас, если не было другого приказа. Тебе понятно?
Бэлль и сама не заметила, как сильно избегала смотреть ему в глаза. Но каким-то образом они нашли кнопку включения ее покорности, и стержень, за счет которого Бэлль держалась с тех пор, как мать утонула в собственном горе после смерти отца, просто перестал выполнять свою функцию. Глубоко вздохнув, она кивнула и, не разрывая зрительного контакта с Келланом, сказала, – Да.
– Да, сэр, – поправил ее Эрик. – Во время нашей обоюдной игры, ты должна к каждому из нас обращаться «сэр», иначе будешь наказана.
– Да, сэр, – это несложно запомнить. Гораздо труднее постоянно поддерживать зрительный контакт. Оказывается, визуальная связь может быть мучительно интимной.
Келлан отпустил ее подбородок. – А теперь задай Тейту свой вопрос.
Они решили усложнить ей задачу. Она должна будет сказать это вслух, потому что Тейт не придет ей на помощь, как делал обычно, и не предоставит всю необходимую информацию. Вместо того, чтобы объяснить, как себя вести, он просто встал, и, скрестив на груди руки, наблюдал за ней в ожидании. Встав на трясущиеся ноги, Аннабель встретилась с ним взглядом, пытаясь прочесть хоть что-то в его глазах, в уголках которых обычно собирались мелкие морщинки – следствие широкой улыбки. Сейчас же его лицо выглядело мрачным, лишенным привычной искры веселья. Она уже скучала по Тейту, которого знала и любила: веселому, нежному, внимательному и искреннему. Боже, как же ей хотелось, чтобы тот мужчина снова вернулся, потому что сейчас перед ней стоял незнакомец. И то, что это произошло по ее вине, убивало Бэлль. Она подошла ближе, готовая сказать что-то… что угодно. Вглядываясь в Тейта, Бэлль заметила, как он на секунду задержал дыхание при ее приближении.
– Как мне показать себя, сэр?
Его губы сжались в тонкую упрямую линию. Внезапно ей захотелось коснуться этих губ, ощутить их мягкость кончиками своих пальцев. Ей захотелось успокоить его. Но Бэлль сдержалась. Сейчас он так зол и обижен, что вряд ли захочет ее нежности. Нужно набраться терпения и найти другой способ доказать, что, даже если она не может связать себя обязательствами навсегда, он все равно очень дорог ей.
– Сними одежду, встань на колени и широко расставь их. Руки положи на бедра ладонями вверх. Запомни эту позу. Так ты будешь приветствовать своих Домов, показывая свою покорность.
Каждое его слово звучало отрывисто и сухо – в такой манере он общался с клиентами, разъясняя им статьи законов.
Бэлль ни на секунду не отвела глаз, сконцентрированная на его инструкциях и мрачном взгляде. В глубине его глаз Бэлль смогла прочесть то, что он не высказал вслух. Слова могут обмануть, глаза – нет. За внешней холодностью Тейта скрывался прежний любимый мужчина – тот, которого она хорошо знала. Сердце Бэлль растаяло.
Женщины, в том числе и она, причинили ему много боли, поэтому секс казался ему единственным на данный момент способом сблизиться с ней, сохранив свою гордость. Уступая ему, Бэлль не могла исправить всего, что у них не сложилось, но могла дать ему свое тело, душевное тепло, утешение и надежду на то, что это поможет ему сделать более удачный выбор.
Бэлль сняла кофточку и повернулась, чтобы положить ее на кровать, но Келлан остановил ее движением руки. Не говоря ни слова, она отдала кофту ему, взглядом ища подтверждения правильности своих действий. – Да, любимая, – ответил он, перехватив ее взгляд. – Это то, что мы хотим, и то, что нужно тебе. Отдай мне все, что на тебе надето.
Бэлль даже не пыталась отвести взгляд, и в его глазах вспыхнула гордость. Мысль о том, что Келлан доволен ею, успокаивала. Выражение лица Эрика было зеркальным отражением лица Келлана. Даже во взгляде Тейта мелькнуло удовлетворение ее прогрессом. Их глаза помогли Бэлль гораздо лучше все понять. Почему она раньше об этом не догадалась? Да потому, что большую часть своей жизни она избегала всякой связи и близости. Она позволила той трагической осени, когда ей было всего одиннадцать лет, изменить себя. Оказывается, чтобы получить ответы на свои вопросы о чувствах этих мужчин, достаточно было просто заглянуть им в глаза. От восхищения, которым горели их взгляды, у Бэлль перехватило дыхание. Теперь она поняла: эти мужчины так смотрят не потому, что находят ее красивой, а потому, что она им небезразлична и они хотят сделать ее счастливой. Они и не подозревали, что их стремления взаимны.
Кинли рассказывала ей, как работает обмен властью. Она подчиняется. Они поддерживают, защищают, дарят любовь. Они дают ей то, в чем она нуждается. И в данный момент Бэлль очень сильно хотелось того же.
– Начни с лифчика, Бэлль, – подошедший ближе Эрик ласкал ее глазами. Он был связующим звеном между ними тремя. До сих пор она не понимала этого, но замечала, что Тейт и Келлан – полные противоположности, а Эрик их уравновешивал. Благодаря гибкости характера, ему удавалось находить компромисс между своими желаниями и предпочтениями остальных. Семья для него всегда на первом месте. Бэлль восхищалась им.
Она расстегнула застежку лифчика, освобождая грудь. Прохладный воздух коснулся кожи, и Бэлль глубоко вздохнула, ощущая, как под взглядами мужчин грудь налилась, а соски затвердели. Рядом с ними очень тяжело не захотеть чего-то большего, чем «здесь и сейчас». Рядом с ними очень трудно не влюбиться.
Аннабель стянула домашние брюки вместе с трусиками и отдала их Келлану. Два дня назад она и представить себе не могла, что ей будет так комфортно в обнаженном виде. Но теперь ей нравилось это ощущение естественности. Выражение одобрения на их лицах и удовлетворение, которое, казалось, они испытывали от ее покорности, наполняли Бэлль уверенностью, которой раньше у нее никогда не было. В этот момент ей было все равно, что фигура ее может выглядеть непривлекательно. Наоборот, в ее тело словно вдохнули жизнь, И Аннабель сконцентрировалась на биении собственного сердца, напряженных сосках и сжимавшейся от возбуждения киске.
Без малейшей тени волнения она вышла в центр комнаты и опустилась на колени. Справившись с первоначальным неудобством, раздвинула бедра и опустила на них руки ладонями вверх. А потом взглянула на мужчин, ожидая одобрения.
– Опусти глаза, – требовательно произнес Тейт. – Келлан велел тебе смотреть на нас только тогда, когда мы с тобой разговариваем. Но, предлагая нам себя, ты должна опустить глаза, пока твой Дом не решит, что готов принять тебя.
Едва Бэлль опустила взгляд, ее словно окутало одеялом беззащитности.
В поле ее зрения появились кроссовки Тейта – он встал прямо перед ней. Бэлль чувствовала его взгляд на себе, но понятия не имела, что у него на уме. Казалось, что возникшая было между ними связь исчезла, и Бэлль очень хотела ее вернуть.
– Раздвинь колени шире, чтобы я мог видеть твою киску, – не видя нежности в глазах Тейта, эти слова можно было бы расценить как грубость.
Несмотря на это, Бэлль собрала все свое мужество и развела бедра еще шире, потому что в глубине души подозревала: доставленное Тейту удовольствие вернется удовольствием для нее.
– Выпрями спину, – продолжал Тейт, – и склони голову.
Бэлль подчинилась и всем своим существом сосредоточилась на его голосе – тот звучал неровно, взволнованно. Она чувствовала себя точно так же.
Каждым вздохом, каждым своим приказом они раскрывали ее – и не только для них. Бэлль заново открывала для себя самые потаенные свои уголки, которые столько лет держала под замком. Демонстрируя свое тело для их удовольствия, она чувствовала себя балансирующей на краю чего-то удивительного, несущего перемены в ее жизнь.
– Вот так, – широкая ладонь Тейта опустилась на ее голову. – Как ты прекрасна.
Даже когда он злился на нее, Бэлль все равно чувствовала себя особенной. Ей хотелось забрать назад все сказанные ему слова, но она не могла этого сделать, не будучи абсолютно уверенной в том, что сможет сдержать свои обещания. Вместо этого она поклялась себе, что за те дни, которые они разделят друг с другом – сколько бы их ни было – даст им все, что в ее силах дать. – Благодарю вас, Сэр.
– Просто это правда, – кроссовки Тейта исчезли из поля ее зрения. – Если мы собираемся продолжать наши сексуальные отношения, нам придется подготовить тебя. Раньше у нас всегда была одна любовница на троих. Это означает, что в дело пойдут не только твой рот и твоя киска. Ты понимаешь, о чем я говорю? – каждое свое слово Тейт произносил отрывисто, отчетливо, академичным тоном, словно пытался объяснить ей что-то заумное, а не то, что хочет от Бэлль анального секса.
Возможно, пора дать ему понять, что она обучаема. Обычно Бэлль избегала грубых выражений, но предыдущая ночь была такой великолепно-бесстыдной, к тому же нет ничего плохого в том, чтобы называть вещи своими именами. Она больше не та стеснительная девушка, которую эти парни лишили девственности. Благодаря им она стала другой. – Вы хотите трахнуть меня в задницу, Сэр.
В комнате воцарилась тишина. Кажется, никто не мог поверить, что эти слова действительно произнесла Бэлль. Поняв, что повергла всех троих в шок, Аннабель чуть не рассмеялась.
– Совершенно верно, – голос Тейта на этот раз звучал несколько выше обычного. Приятно было осознавать, что ей удалось пробить его защиту парой правильно подобранных слов.
– Бэлль, Тейт пытается объяснить, что сначала мы подготовим тебя, для чего вставим в твой анус специальную пробку. Она растянет мышцы, чтобы ты смогла принять туда член, – Эрик обошел вокруг нее. В поле зрения Бэлль появились его ноги. Без обуви. Как босые мужские ноги могут быть такими сексуальными? Непонятно. Но именно так они и выглядели.
Бэлль почувствовала, как Эрик погрузил руку в ее волосы и слегка потянул за них, вынуждая взглянуть на него. – Когда Келлан утром ходил в пекарню, то по пути купил для тебя набор тренировочных анальных пробок. В этом городе на удивление много секс-шопов. И магазинов вуду. И зачастую их не отличить друг от друга.
Аннабель оставалось только надеяться, что на ее анальные пробки никто не наложил проклятия. – Я понимаю, Сэр. И хочу иметь возможность быть со всеми вами одновременно. Я готова.
Приподняв ее подбородок, Эрик посмотрел ей в глаза, словно пытался заглянуть в душу. – То есть, ты готова на секс с нами тремя, но не готова к отношениям?
– Большего я пока не могу обещать. Пойми, Эрик, у тебя был целый год, чтобы обдумать все это. У меня – всего несколько дней. Мне нужно время, чтобы разобраться в себе.
– Наверное, мне стоило бы отступить до тех пор, пока ты не определишься, но я не буду. Наоборот, продемонстрирую все, что мы можем тебе дать. Я покажу тебе, что значит принадлежать нам. Ты не сможешь отказаться от нас.
Бэлль уже боялась этого. Она не хотела отказываться от идеи стать дизайнером, не хотела возвращаться в Чикаго. Она не могла войти в их жизнь, пожертвовав при этом своей собственной. Даже если они помогут найти офис в Чикаго, чтобы она смогла открыть свое дело – вариант, предложенный Тейтом, ее совершенно не устраивал. Судьба… или бабушка… или что-то еще привело ее в этот город. Она должна заставить их понять это. Кроме того… даже если бы она была готова вступить в отношения… Келлан по-прежнему к этому не готов. Эти трое – единое целое, и Бэлль не хотела быть причиной его разрушения.
– Я не могу этого сделать, – Келлан покачал головой.
Не может что, даже спать с ней больше? Теперь, когда она отдала себя ему? Неужели он больше не хочет ее?
Аннабель запаниковала. Она всматривалась в лицо Келлана, стараясь встретиться с ним взглядом, но не смогла прочесть в нем ничего, кроме возмущения. Стиснув зубы и качая головой, Келлан мерил шагами комнату.
Сердце Бэлль сжалось, она едва сдерживала слезы. Она надеялась, что у них будет больше времени вместе и, когда он решит уйти, ей будет что вспомнить. Как случилось, что за такое короткое время все резко изменилось?
