Текст книги "Божий поселок"

Автор книги: Шаукат Сиддики

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

–      Что собираетесь делать?

–      Не могу сказать.

–      Но вы же думаете о будущем?

–      Когда это наше общество давало возможность строить планы на будущее? – серьезно ответил ему вопросом на вопрос Салман.– Такое право принадлежит только избранным, но я, к сожалению, не в их числе.– В тоне его звучала горечь. Али Ахмад улыбнулся.

–      Чем говорить отвлеченно, почему бы нам не поговорить конкретно. Вместо того чтобы обрушиваться на наш общественный строй, расскажите-ка лучше о себе.

–      Дело в том,– с той же горечью продолжал Салман,– что я хочу получить образование, но сделать это не могу. Хочу получить работу – и опять не могу. Хочу жить как человек, но у меня нет для этого возможностей. Все упирается в простой вопрос – нужны деньги, а их нет.

Али Ахмад немного помолчал, потом заговорил:

–      Вы были способным студентом. Очень жаль, что вы бросили учебу.

–      Вы не считаете меня бездарным? Так пойдемте со мной как-нибудь в контору, где мне отказывают в работе как абсолютному тупице.

–      Я очень сочувствую вам.

–      Простите! – разозлился Салман.– Я не нуждаюсь в сочувствии.

–      Вы действительно больны!—с тревогой сказал профессор.

–      Нет, не болен! Вы живете в четырех стенах и знаете жизнь по книгам. А я изучил ее в барах, в публичных и игорных домах. Я познал ее в голоде и, спотыкаясь на каждом шагу, стал опытным. Посмотрите на жизнь трезво, и вы увидите, как она жестока!

Он говорил горячо. Огонь, давно уже пылавший в его груди, внезапно вырвался наружу. Сегодня он обнажил все раны своего сердца. Его не остановило сознание того, что перед ним его бывший учитель.

Али Ахмада совсем не рассердила его исповедь. Он все так же ласково улыбался.

–      Мне жаль, что трудности надломили вашу душу. Вы избрали неверный путь. Нельзя становиться в оппозицию к обществу. Это очень опасно. Вы неглупый человек, а умные молодые люди—надежда народа.

Салман, казалось, очень устал. Он уже выпил несколько чашек чаю и беспрерывно курил.

–      Вы можете уделить мне немного своего времени? – снова обратился к нему профессор.

–      Конечно, я ничем не связан.

–      Приходите ко мне послезавтра. Я кое-куда сведу вас.

–      Что там будет?

–      Увидите.

Салман согласился. Было уже поздно. Распрощавшись с хозяином дома, Салман ушел.

II

На третий день он, как и обещал, явился к профессору. Тот уже ждал его. Они тотчас вышли из дому и неторопливо двинулись по улицам, наслаждаясь вечерней прохладой. Али Ахмад ничего не говорил, и Салмана мучило любопытство.

Примерно через полчаса профессор остановился у красивого особняка и пригласил Салмана войти в дом. В гостиной уже собралось несколько человек, беседовавших между собой. По долетавшим до него обрывкам разговоров Салман понял, что здесь состоится какое-то собрание.

Ровно в восемь часов все прошли в просторную комнату. Посредине ее стоял длинный стол, вокруг мягкие, удобные стулья, напротив каждого из них на столе лежали бумага и карандаш, как это обычно бывает на всевозможных заседаниях и конференциях.

Из светильников, скрытых у самого потолка, лился ровный свет, тихо колыхались шелковые занавески на окнах.

Салман опустился на один из стульев и огляделся. Председатель собрания Сафдар Башир сидел, посасывая массивную трубку. Высокий, стройный, с тонкими чертами лица и умным взглядом, он производил приятное впечатление. Кроме него, в комнате было еще восемь человек. Три безработных выпускника университета, врач, недавно уволенный с государственной службы, старший преподаватель государственного колледжа – Али Ахмад, мелкий чиновник и два студента.

Сафдар Башир месяц назад вернулся из Лондона, где изучал в Кембридже социологию. Его возвращение на родину было вызвано неожиданной смертью отца. Сафдар бросил учебу и немедленно вернулся домой. Отец оставил большое наследство. После раздела между братьями и сестрами Сафдар получил этот дом и восемьдесят тысяч рупий наличными. Он долго думал, что делать с деньгами. Сначала решил, что неплохо было бы превратить их в восемь миллионов или поехать путешествовать. Но его больше всего влекла общественная деятельность. Еще будучи студентом, он был лидером студенческой федерации, а за участие в движении «гражданского неповиновения» в 1942 году даже попал в тюрьму. Сафдар поделился своими мыслями с ближайшими друзьями, и результатом явилось сегодняшнее собрание.

Заседание открыл сам Сафдар Башир. Он был прекрасный оратор. Прежде всего он изложил цели, которые преследовало это собрание, потом рассказал о деятельности политических организаций в Лондоне, о различных молодежных организациях, служащих интересам народа, и перевел разговор на бедственное положение пакистанского народа, на его отсталость и угнетенность. В конце своего выступления он обратился с призывом помочь ему в благородном деле служения народу.

Вслед за ним выступило еще несколько человек, точка зрения которых в основном не шла вразрез с предложением Сафдара. Все высказались за необходимость создания организации, служащей интересам народа.

Собрание затянулось до полуночи. Салман слушал молча, время от времени делая пометки на лежавшем перед ним листке бумаги. Оклеенная розовыми обоями комната, ровный, льющийся с потолка свет, тихо колышущиеся занавеси – все казалось ему загадочным и романтичным.

В конце собрания было решено положить начало организации «Штурмующие небо»; члены организации отныне будут именоваться «жаворонками» (это название было предложено Сафдаром). Гербом организации избрали белый лотос.

После собрания Сафдар Башир пригласил членов только что родившейся организации – а их было всего десять человек – в столовую, где заранее был накрыт ужин. По предложению Али Ахмада каждый рассказал коротко о себе. Представилось немало поводов для шуток и смеха. Было решено назавтра в девять вечера созвать второе заседание организации. Затем машина Сафдара развезла всех по домам.

Салман в эту ночь долго не мог уснуть, думая о событиях прошедшего вечера. Наконец-то у него снова пробудился интерес к жизни!

На следующий день состоялось второе заседание. На этот раз никто не произносил длинных речей. Прежде всего был зачитан устав организации, принятый с незначительными дополнениями. Потом Сафдар раздал всем анкеты члена организации и предложил заполнить их. Каждый должен был расписаться в том, что будет служить интересам страны, народа, будет выполнять все пункты устава.

Был избран и руководящий состав организации. Сафдар Башира избрали председателем, Фахим Алла – его заместителем, а профессора Али Ахмада – генеральным секретарем.

Единогласно было принято предложение Сафдар Башира, чтобы все члены организации оставили государственную службу. Каждому будет выплачиваться по восемьдесят рупий в месяц на расходы, для этих целей Сафдар выписал чек на двадцать тысяч рупий и обещал впредь выделить еще.

По предварительной программе было создано пять групп по два человека, в обязанности которых входило провести расследование о нуждах населения в различных районах города и внести по истечении недели свои предложения по характеру работы организации.

На следующий же день «жаворонки» принялись за работу. Штаб их расположился в доме Сафдара.

Еженедельное заседание организации проходило, как обычно, вечером. Все пять групп представили письменные проспекты своих предложений. После долгих споров и обсуждений было решено, что прежде всего надо ознакомить народ с его гражданскими правами. Для этой цели необходимым признали следующее:

1.      Начать кампанию по ликвидации неграмотности взрослого населения.

2.      Открыть несколько библиотек-читален.

3.      Проводить собрания в различных районах города для ознакомления народа с его гражданскими правами.

После утверждения этой программы члены организации вновь были разбиты на группы по три человека в каждой. Доктор Зеди, самый старший из всех «жаворонков», был назначен руководителем этих групп. В его обязанности входило наблюдать за их работой, помогать устранению недостатков.

Салман попал в группу профессора Али Ахмада, который к тому времени уже уволился из университета и целиком отдался новой работе. Помимо него, в эту группу вошел один из студентов, Али Ахмад выбрал их, потому что он отлично знал психологию студентов и мог как нельзя лучше использовать их в работе.

Вечером группа профессора отправилась на окраину города. Их необычная ноша – большая доска и прожектор – сразу привлекла к ним внимание. Прикрепив доску к полуразвалившемуся забору, они зажгли прожектор и молча стали ожидать, когда соберется народ. Вскоре их окружила толпа. Али Ахмад рассказал о пользе просвещения, разъяснил причины и цели своего прихода. Так начал он свой первый урок. Профессор говорил не спеша, чтобы слова его могли дойти до сознания присутствующих.

– Посмотрите, у меня в руке трость,– он показал всем свою трость, высоко подняв ее над головой.– Сейчас я нарисую на доске ее изображение в перевернутом виде. Потом мы приставим к ней еще палочку и тогда получится «ла».

Собравшиеся внимательно следили за каждым его движением. Али Ахмад помолчал, наблюдая за реакцией аудитории, потом нарисовал рядом с прежним рисунком еще один такой же и, улыбаясь, пояснил:

–      А теперь это уже «лала» .

Люди удивленно захлопали глазами. Али Ахмад, продолжая улыбаться, сказал:

–      Так вы поняли, как пишется «лала»?

Нестройный хор голосов ответил:

–      Да, поняли!

–      Ну-ка, повторите это слово три раза.

Все трижды громко прокричали «лала». Али Ахмад теперь видел: ему удалось их заинтересовать.

–      Завтра мы расстелим на земле циновки, а сегодня я попрошу вас присесть просто так.

–      А чего просить-то?—раздался голос из толпы.– Пожалуйста, мы сядем!

Один за другим собравшиеся уселись на земле.

Али Ахмад написал на доске рядом с «лала» «ла».

–      Теперь у нас получилось «лала ла». Так мы обратимся к лале, если нам что-нибудь понадобится.

Потом он приписал еще одно «ла» и, улыбаясь, сказал:

–      Теперь пусть кто-нибудь из вас прочитает. Что написано на доске?

С минуту стояла полная тишина, все сидели, напряженно вглядываясь в доску. Какой-то старик, запинаясь, по слогам прочитал:

–      «Лала лала». Верно, господин учитель?

–      Да, вы прочитали совершенно верно,– снова улыбнулся Али Ахмад. В это время раздалось сразу несколько голосов:

–      Мы тоже прочитали, но побоялись сказать!

Али Ахмад пожурил их:

–      Очень плохо. Читайте вслух так, как поняли. Если будете бояться да стесняться – дело не пойдет.

Он предложил всем хором повторить фразу «лала лала» пять раз. На этом урок закончился, все повскакали с мест и окружили Али Ахмада и его помощников, засыпав профессора вопросами. Он подробно отвечал на каждый вопрос. Салман удивленно следил за беседой Али Ахмада. Еще больше он поразился, когда новые ученики сами предложили подготовить место для учебы, установить газовые фонари, достать циновки. Салману казалось, что люди будут смеяться над их затеей, поэтому он со страхом шел на первую встречу. Он считал, что народ не понимает, насколько он темен и невежествен, а если и понимает, то вовсе не хочет избавиться от этого, что он подобен червям, рождающимся в нечистотах и там же умирающим.

Назавтра, когда они пришли на свой участок, на перекрестке их уже поджидало несколько человек. Два молодых парня, улыбаясь, бросились им навстречу. Они взяли из рук Салмана доску и прожектор.

– Учитель, вы больше не приносите их,– обратился один из них к Али Ахмаду. —Мы уже все достали сами.

Во дворе одного из домов, под железным навесом, где раньше стояла лошадь погонщика тонги Мухаммада, была расчищена большая площадка. Стены побелили и повесили доску, рядом поставили плохенький столик и три стула. Прожектор поставили на стол, сноп света ярко осветил доску. Для учеников на земле расстелили циновки. И все это – за один день! Салман не верил своим глазам.

Али Ахмад начал второй урок.

Накануне люди собрались на зрелище, сегодня же было заложено начало школе, число учеников которой достигло двадцати человек. Среди них были и молодые, и люди среднего возраста, и совсем старики с длинными белыми бородами,– но все из низших сословий:      кули с

захудалых фабрик, ремесленники, мастеровые, лоточники.

Дня через три число учеников выросло до сорока. Вероятно, их было бы и больше, но Али Ахмад решил ограничиться таким составом, иначе ему пришлось бы заново начинать обучение вновь прибывших.

Попутно с обучением населения Али Ахмад тренировал Салмана и второго члена своей группы. Он проводил с ними беседы о методике преподавания, а вечером на практике показывал, как это делается, по очереди предлагая им самим вести урок. А уже через неделю Али Ахмад счел возможным дать им самостоятельную работу. В соседних кварталах тоже были открыты две школы по типу школы Али Ахмада. К профессору приходили делегации из других районов с просьбой организовать и у них обучение неграмотных.

Салман с головой ушел в новую работу. Каждый проведенный урок доставлял ему огромное удовлетворение.

В тот день, когда суд приговорил Ношу к тюремному заключению, его мать поставила свою подпись на страховых бумагах. Нияз выполнил первую часть намеченного плана – застраховал жизнь жены на пятьдесят тысяч рупий.

Домой оба они возвращались довольные. Разия Бегум считала, что она не ошиблась, выйдя замуж за Нияза: он, как и ее первый муж, любит ее, заботится о ней, выполняет любой ее каприз. Детям ее тоже живется хорошо. Анну даже поправился от хорошей пищи, на щеках его появился румянец.

Султана, правда, иногда беспокоит ее своей замкнутостью. Разия Бегум знала, что ее гложет, но не хотела бередить ран, мечтая лишь об одном – поскорее выдать дочь замуж. Однако заговорить об этом с Ниязом она боялась, хотя теперь уже перестала ревновать его к Султане.

В доме царили мир и покой, и Разия Бегум была за это очень благодарна Ниязу, стараясь отплатить ему сторицей.

Рано утром она готовила ему воду для купания, свежее полотенце, мыло, чистила его ботинки, наглаживала рубашку и брюки.

Пока Нияз купался, Разия Бегум готовила завтрак. Никогда ее муж не уходил в лавку голодный. Из дому он выходил как наваб. Друзья добродушно посмеивались над ним: «Да ты просто расцвел, помолодел лет на десять!»

И действительно, цвет лица у него стал более здоровый, во всем облике появилось какое-то спокойствие – и все это дело рук жены, к которой он испытывал двойственное чувство: и привязанность и ненависть. Эти два чувства все время боролись в его сердце. Иногда, тронутый ее вниманием и заботой, он думал, что неплохо бы прожить с ней всю жизнь. Ему нужна была женщина, заботящаяся об уюте. Но тогда он потерял бы пятьдесят тысяч рупий. На такую жертву Нияз не был способен: ведь рее и было затеяно из-за этих денег, он уже вынашивал планы, как он ими распорядится. Кроме того, есть еще и Султана! В сердце его при виде цветущей красоты девушки всегда загорался огонь.

В таких размышлениях и проходили дни Нияза. Он подумывал, что пора бы приступать к исполнению второй части намеченного плана, но что-то мешало ему.

Обычно Нияз возвращался домой часов в девять вечера. Жена с улыбкой встречала его в дверях.

–      Что-то вы сегодня поздно. Ужин уже остыл давно.– Она брала у него сверток (он никогда не приходил домой с пустыми руками), усаживала на стул, стирала полотенцем пот со лба и шеи, снимала ему туфли и подавала домашние тапочки. Когда он шел умываться, Разия Бегум уже хлопотала на кухне, разогревала ужин. Нияз любил сладкое, и она не забывала об этом. Они усаживались рядышком и неторопливо ужинали. Султана и Анну в это время обычно уже спали.

Нияз ел, смакуя вкусно приготовленную пищу, и думал: «Нияз, Нияз! Эта женщина словно возродила тебя. Такого блаженства ты не испытывал и в доме отца родного!..»

Это случилось однажды, когда Нияз по какому-то срочному делу вернулся домой часов в одиннадцать утра. Султана была совсем одна. Обычно Разия Бегум редко отлучалась из дому, но сегодня она ушла к родственнице.

Нияз сначала поискал жену и, не найдя, подошел к Султане, сидевшей на веранде.

–      Куда мама ушла, Султана?

–      К тетушке Дилбари. Она скоро вернется.

Нияз хотел еще что-то спросить у нее, и взгляд его упал на спину девушки. Кофточка на спине была порвана, и через прореху проглядывало белое тело. Нияз не мог отвести глаз от этого места.

–      Ты почему молчишь?—наконец спросил он.

–      Голова болит,– нехотя ответила девушка.

–      Давай я тебе сделаю массаж,– улыбнулся Нияз.

Он положил обе руки ей на голову.

–      Не нужно, не беспокойтесь! Она и так пройдет.

–      Почему ты избегаешь меня? —спросил он, смущенно улыбаясь.

Что она могла сказать ему?

–      Отвечай же! В чем дело? – настаивал Нияз.

–      Почему вы так думаете?

–      Потому что ты сторонишься меня.

Султана рассердилась, но сдержанно спросила:

–      Что вы имеете в виду?

–      Ты на меня сердишься за что-то?

–      Нет, вам так кажется.

Нияз молча смотрел на нее, потом вдруг наклонился и поцеловал в щеку. Султана резко отстранилась и вскочила, глядя на него полными гнева глазами. Нияз попытался подойти к ней, но она дала ему пощечину и вскрикнула:

–      И не стыдно вам?! Посмейте только дотронуться до меня!

Она убежала в свою комнату, вся дрожа от негодования. Нияз же истолковал ее поведение по-своему. Он решил, что Султана обижена на него за то, что он женился на матери, а не на ней. Постояв еще немного во дворе, он, тяжело ступая, пошел прочь.

Сидя в лавке, Нияз решил, что нужно поскорее кончать с задуманным, иначе Султана ускользнет из рук. Когда он возвращался вечером домой, где-то в глубине души у него зародился страх. Что, если Султана рассказала обо всем матери? Но жена, как всегда, встретила его приветливой улыбкой, и он еще раз удовлетворенно подумал, что в сердце Султаны наверняка теплится любовь к нему. Нияз дал себе слово завтра же навестить доктора Мото.

Но назавтра он не смог встретиться с доктором. Едва он вышел из дому, как наткнулся на смуглого подвижного сикха * – торговца.

– Не хотел бы ты заключить со мной одну сделку? – обратился тот к Ниязу.

Они как-то провернули вместе одно дельце, но тогда сикх действовал через посредника.

–      Бери товар, не то потом пожалеешь! Гарантирую – выручка будет что надо! – продолжал сикх.

–      А что у тебя? – спросил Нияз с неохотой.

–      Сигареты.

–      Я не занимаюсь продажей сигарет.

–      Ты бы немного поучился у меня, как нужно торговать,– улыбнулся сикх.– За рынком-то хоть следишь? Знаешь, на что сейчас большой спрос?

Нияз подумал, что если в городе перебои с доставкой сигарет, то сделка может оказаться выгодной.

–      Хорошо, пойдем, я взгляну на товар.

Они взяли тонгу и подъехали к отелю, в котором остановился сикх. Пять ящиков были набиты сигаретами. Сошлись на цене в две тысячи рупий. Нияз привел сикха домой, заплатил ему двести рупий задатка, остальные обещал отдать, когда тот доставит товар в лавку.

Проводив торговца, он отправился в полицейский участок разыскать сержанта полиции Мухаммад-хана, своего старого знакомого. С начальником полиции он никогда не встречался, всегда имея дело только с Мухаммад-ханом.

Нияз переговорил с Мухаммад-ханом, вручил ему двести рупий и, успокоенный, покинул полицейский участок. На рынке он расспросил торговцев табачными изделиями. Действительно, спрос на сигареты был большой, и Нияз с выгодой перепродал им товар.

Около десяти часов сикх привез все пять ящиков, Нияз расплатился с ним сполна, напоил чаем и распрощался.

Назавтра утром ящики были уже пусты. Нияз выручил на этой сделке тысячу рупий. Он был доволен, ведь все случилось так неожиданно. Ему даже не пришлось беспокоиться за то, что он прячет в лавке незаконный товар. На радостях Нияз отказался от мысли обратиться поскорее к доктору Мото, пораньше закрыл лавку й отправился в кино с женой и Анну. Султана осталась в доме одна. Она молила бога, чтобы он привел к ней сейчас Салмана.

Был тихий вечер, в небе мерцали звезды, легкий ветерок шелестел в ветвях деревьев, и ей казалось, что листья радостно хлопают в ладоши. Она сошла с веранды во двор и, вздохнув полной грудью, невольно прислушалась к шагам прохожих в переулке, не послышатся ли среди них шаги Салмана.

IV

Салман тряпкой стер с доски написанное и повернулся лицом к классу. Перед ним на циновках сидело тридцать шесть человек с загорелыми лицами, в грязной, поношенной одежде. Это были его ученики.

–      Сегодня я буду экзаменовать вас,– объявил Салман.

–      Экзаменовать...– приглушенно протянул кто-то.

–      Да. Я напишу на доске предложение и попрошу кого-нибудь из вас прочесть его. Остальные должны молчать.

Он писал предложение за предложением, спрашивая то одного, то другого. Некоторые читали с легкостью, не задумываясь, другие медлили, но экзамен выдержали все. Салман был доволен. Ведь по программе оставалось еще двенадцать занятий, а его ученики уже неплохо читают, и главное – с каким интересом они относятся к учебе!

Салман начал писать предложения посложнее. Кое-кто и эти прочитал без труда, другие растерялись. Вскоре он перешел от прозы к стихам. Как раз в это время появился Али Ахмад. Он часто захаживал в группы своих помощников, наблюдал за их работой, потом давал им советы. Салман писал, повернувшись к ученикам спиной, и не заметил профессора. Тот молча наблюдал за ним.

Окончив писать, Салман предложил прочитать стихотворение одному из учеников. Тот отлично справился с задачей. Салман написал еще несколько строк потруднее, чтение которых требовало большего внимания. По поводу одного стихотворения даже возник спор.

Ночь, смеясь, говорит: поди-ка в таверну,

А потом загляни к красотке.

Если ж этого сделать не в силах —

Отправляйся-ка, друг, в пустыню!

Ученик, которому он предложил разобрать стихотворение, прочел его, но вторая строка вызвала у него беспокойство.

Это был человек средних лет, с жиденькой бороденкой, донельзя истощенный – кожа да кости. Он постоял, напряженно размышляя о чем-то, и спросил Салмана:

–      Господин учитель, я не понял, кто же такая «красотка»?

Сзади раздался голос:

–      Да это же сестра Боты! Неужели не ясно?

–      Неправда!—раздался другой голос.– Речь идет о той женщине, что из Калькутты!

–      Ну чего ты болтаешь? – набросился на него какой-то старик.– Это совсем о другой.

Салмана смутили эти реплики. Он быстро стер с доски строки и написал другие:

Не спрашивай, что у меня на сердце – пустота

и тьма...

Настал вечер разлуки, прощальный вечер...

Не успел он вызвать кого-нибудь, как с места встал молодой парень:

–      Господин учитель, в последнем слове вы не дописали букву,– он гордо оглянулся по сторонам, словно говоря, вот я какой, уже замечаю ошибки учителя.

Салман хотел было похвалить его, но к нему обратился с вопросом старик:

–      Господин учитель, а что это за «вечер разлуки»?

–      Садись, отец! – произнес чей-то насмешливый голос.– Тебе этого не понять.

–      Это всякие любовные словечки! – вмешался в спор еще кто-то. И громко выкрикнул: – «Эй, Мадхубала, напои меня из чаши блаженства!»

Поднялся шум. Некоторые требовали, чтобы нарушитель дисциплины покинул помещение, но тот никак не хотел уходить, оправдываясь тем, что просто прочитал строку из стихотворения. Другие выступили в его защиту. Обе группы начали спорить и ссориться между собой. Салман растерянно молчал. Али Ахмад поспешил ему на помощь. Ему с трудом удалось усмирить спорщиков.

Домой возвращались поздно. По дороге Али Ахмад говорил Салману, что люди, которых он сейчас обучает грамоте, очень отсталые по своему развитию. Цель организации – научить этих людей читать и писать, их дальнейшее развитие возможно только после этого.

–      Твое романтическое настроение невольно передалось и твоим ученикам,– засмеялся он.

Салман густо покраснел. Не пытаясь оправдываться, он молча шел рядом с профессором.

Через несколько дней состоялось ежемесячное собрание общества. Доктор Зеди доложил о деятельности всех групп. Из его сообщения было видно, что наибольших успехов достигла группа Али Ахмада, зато очень скромными оказались результаты работы группы по созданию библиотек-читален. Была открыта только одна читальня в районе, где почти все население безграмотно, поэтому она все время пустовала. Редкий посетитель полистает газеты и журналы, посмотрит картинки – и уйдет. Было принято решение распустить эту группу и объединить ее с группой Али Ахмада.

Значительную работу проводила и группа Сафдар Башира. Каждый вечер они организовывали митинги в разных районах города. Сафдар произносил речь о гражданских правах, отвечал на вопросы собравшихся, призывал к борьбе против устаревших обычаев и пережитков. Люди с интересом слушали его, но расходились молча. Наконец, Сафдар понял, что такая форма деятельности не дает никаких результатов, они уподоблялись уличным фокусникам, собиравшим толпу, чтобы выкачать из нее деньги. Он хотел предложить изменить программу деятельности своей группы. Как раз в это время в низинных районах города началась эпидемия малярии. Число учеников в школах Али Ахмада и его помощников поредело. Сафдар предложил распустить свою группу и организовать новую, под руководством доктора Зеди, которая оказывала бы медицинскую помощь больным малярией.

Предложение было единогласно принято. Из фонда организации выделили пять тысяч рупий на расходы по приобретению медикаментов. В распоряжение доктора Зеди поступало четыре члена организации. Салман внес свое предложение: поскольку члены группы Али Ахмада заняты только по вечерам, днем они могли бы тоже оказывать медицинскую помощь населению. И это предложение встретило единодушное одобрение.

Через несколько дней был открыт добровольческий лагерь по оказанию медицинской помощи пострадавшим при эпидемии. Работа закипела вовсю. «Жаворонки» покидали свой штаб до рассвета, а возвращались около полуночи. Они раздавали лекарства, ухаживали за тяжелобольными и несколько раз на день докладывали доктору Зеди о состоянии их здоровья.

Доктор Зеди буквально разрывался на части. У него не было ни минуты свободного времени, борода у него отросла, платье было несвежее. Иногда ему не удавалось отдохнуть даже ночью, и он засыпал, сидя за столом. Но не успевал он сомкнуть глаза, как прибегал кто-нибудь за советом или просил посмотреть больного.

Вскоре стало ясно, что один доктор Зеди с работой не справится. Сафдару удалось привлечь на добровольных началах двух врачей. Было открыто еще два медпункта и на их нужды выделено пять тысяч рупий. Работа государственных и благотворительных больниц была организована крайне плохо, в частные больницы простой народ обратиться возможности не имел, поэтому медпункты «жаворонков» вскоре стали широко известны.

Постепенно эпидемия стала затихать. На очередном заседании общества были подведены итоги работы и предложено распустить группу доктора Зеди, так как эпидемия уже почти кончилась. Но раздались голоса протеста, часть членов организации настаивала на том, чтобы оставить эту группу и открыть в каком-либо районе города небольшую больницу. Однако было одно «но» – это потребовало бы больших расходов. После нескольких часов ожесточенных дебатов больницу все же решили открыть.

Прежде всего нужно было найти или построить подходящее помещение. Сафдар договорился с властями об аренде участка земли, но оказалось, что несколько семей незаконно обосновались в развалинах дома, прежде стоявшего на этом участке, и не хотят освобождать его. Положение осложнялось. Было созвано экстренное заседание. Салману поручили решить этот вопрос, так как арендованный участок находился в том районе, где он проводил занятия.

На следующий же день Салман рассказал обо всем своим ученикам. Они подняли на ноги весь район и предупредили упрямцев, что если те немедленно не покинут стены дома, то будут бойкотированы. «Упрямцы», конечно, не хотели восстанавливать против себя население района и освободили помещение. Все произошло очень быстро и без излишнего шума.

Таким образом, разрешилась проблема с местом для застройки. Теперь вставала другая, не менее сложная – на какие средства строить больницу? В фонде организации оставалось всего шесть тысяч рупий. Сафдар Башир выделил еще десять тысяч из своих личных денег, но и этого было недостаточно. И тогда «жаворонки» решили построить больницу своими силами. Было выдвинуто также предложение собрать пожертвования, но этот вопрос вызвал много толков, возражений, и решение по нему так и не было принято. Каждый из членов организации должен был выяснить у своих близких и знакомых, насколько реальна возможность таких сборов.

В один из таких дней, когда члены организации ломали голову над проблемами строительства, к дому Сафдар Башира подкатил роскошный кадиллак. Из него вышел респектабельный полный мужчина, краснолицый, лысый, в очках с золотой оправой.

Он медленно направился к дому, опираясь на трость, и спросил у слуги, может ли он видеть Сафдар Башира. Его пригласили в гостиную. Незнакомец назвал себя Хан Бахадуром Фарзанд Али. В городе у него было большое коммерческое предприятие. Он объяснил цель своего посещения тем, что хотел бы оказать организации материальную помощь и внести ряд предложений.

Поскольку вопрос был серьезен, Сафдар Башир пригласил в гостиную членов совета – Али Ахмада, доктора Зеди и Фахим Алла—и ввел их в курс дела. Совет решил, что это предложение нужно обсудить на общем собрании, которое и было созвано немедленно. Хан Бахадур попросил разрешить ему самому изложить суть дела. Несмотря на то что это противоречило уставу организации, его просьба была удовлетворена.

Вскоре все собрались в зале заседаний, председателем был избран Али Ахмад. Сафдар Башир представил присутствующим Хан Бахадура и объявил, что тот выразил желание сделать ряд предложений.

Хан Бахадур, получив разрешение председателя, встал, долго откашливался, вытирая платком пот с лица, поправлял очки. Наконец он заговорил, позируя, словно актер на сцене. Голос у него был приятный, сочный, и казалось, Хан Бахадур сам любуется его переливами.

Начал он с того, что дал высокую оценку деятельности организации. Все это говорилось в покровительственном тоне. Речь его перемежалась улыбками, то и дело он затягивался сигаретой и, выпуская струи дыма, добродушно и снисходительно поглядывал на присутствующих, словно был их школьным наставником. «Жаворонки» молча слушали его, ничем не выказывая своего отношения.

Неожиданно Хан Бахадур умолк и, достав свой бумажник, положил на стол чек.