Текст книги "Божий поселок"

Автор книги: Шаукат Сиддики

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

–      Я пришел сегодня узнать твой окончательный ответ – да или нет?

–      Лучше бы еще немного повременить,– смущенно пролепетала Разия Бегум.

–      Ты давно так говоришь. Вот уже несколько месяцев одни отговорки: сегодня, завтра...

–      Ну что вы? Какие же несколько месяцев?

–      Я не могу больше ждать. Послезавтра пятница – благословенный день, вот мы и поженимся.

–      Так скоро?!—широко раскрыла глаза Разия Бегум.

Нияз нежно провел ее ладонью по своему лицу и, потрепав женщину по щеке, сказал:

–      Я не могу без тебя и часа прожить, так что соглашайся, дорогая.

Она хотела было что-то возразить, но он прикрыл ей рот рукой.

–      Все решено! Не мучай меня больше.

Разия Бегум попыталась было снова уговорить его отложить свадьбу, но он резко оборвал ее:

–      Либо мы поженимся в эту пятницу, либо никогда!

Что могла она ему возразить? Ей было страшно потерять его, особенно сейчас, когда она осталась без работы и в доме столько голодных ртов. У нее не хватало сил с ним спорить. Нияз дал ей двести рупий на необходимые расходы и просил приготовить все, что требуется.

–      В пятницу я приду сюда после утренней молитвы вместе с казием *. По-моему, это наиболее подходящее время. Со мной будут два свидетеля – мои знакомые. А ты приготовь все что нужно. Если хочешь, можешь позвать несколько соседок.

Он говорил так, словно заранее все обдумал. Разия Бегум сидела молча. Когда все было оговорено, он против обыкновения ушел, не оставшись на ночь.

Разия Бегум так и не смогла сомкнуть глаз. Больше всего ее беспокоила Султана. Она видела, что Ниязу Султана далеко не безразлична, а теперь, после свадьбы, уже нельзя будет требовать, чтобы дочь избегала Нияза, закрывала от него лицо. Они теперь будут постоянно рядом. Это может плохо кончиться.

Днем ее мучили те же мысли. Она украдкой наблюдала за своей красивой дочерью, и сердце ее сжималось от предчувствия беды. До свадьбы оставался один день и

одна ночь. Нужно было как-то сказать об этом Султане: дальше скрывать нельзя. Но впервые в жизни Разия Бегум боялась собственной дочери. После долгих колебаний она подозвала Султану и усадила ее рядом с собой.

–      Я хотела тебе что-то сказать,– начала она нереши тельно.

Султану удивил растерянный вид матери.

–      Что случилось, мама?

–      Как тебе сказать?..– начала Разия Бегум и останов вилась.

–      Что-то неладно?

–      Вчера вечером приходил Нияз...– У Султаны захолонуло сердце при этих словах. «Неужели она решила выдать меня замуж?»– Султана испуганно взглянула на мать.

–      Он хочет жениться...– продолжала Разия Бегум.

–      Вот как? – едва не задохнувшись, проговорила Султана.– На ком?

Разия Бегум опустила голову, лицо ее пылало, на лбу выступили капельки холодного пота.

–      На мне.

Для Султаны это было полной неожиданностью, но она не произнесла ни слова. Разия Бегум тоже молчала. Ей хотелось многое сказать дочери. Сказать, что она больше не в силах одна бороться с трудностями, как-то оправдать себя перед ней, но вместо всего этого она сказала:

–      Он хочет, чтобы мы поженились в пятницу.

Султана думала и не находила слов для ответа. Разия

Бегум встала, удалилась в комнату и начала искать что-то в сундуке.

Через несколько минут она вернулась и сказала, не глядя на Султану:

–      Я схожу по делу к тетушке.

Султана молча смотрела ей вслед. Анну был в школе, она была совсем одна в доме, поэтому никто не мешал ей предаваться своим мыслям.

«О боже, что же это происходит? Что будет дальше?» Она не находила себе места от недобрых предчувствий. В это время в калитку постучал Салман. Султана сначала не хотела приглашать его в дом, но потом все-таки решилась.

Салман по привычке прошел прямо в комнату. Султана остановилась у порога. Вид у нее был печальный, в глазах застыла тревога. Она посмотрела на Салмана долгим

взглядом, подумав при этом, что, по всей вероятности, видит его в последний раз. Теперь Нияз будет ее отчимом. Разве он позволит, чтобы Салман приходил сюда?

Салман подошел к ней и нежно потрепал по щеке.

–      Что это с вами, вы так печальны? Мама обидела чем-нибудь?

–      Нет,– тихо ответила она.

–      Так в чем же дело?

Султана ничего не ответила, и, разрыдавшись, прильнула к его груди. Салман пытался успокоить ее, мягко поглаживая по спине. Открылась калитка, и во двор вошла мать. Поглощенные друг другом, молодые люди не замечали ее. Разия Бегум остановилась, потом, видимо передумав, тихо вышла, прикрыла за собой дверь и постучала.

Не дожидаясь, пока кто-то откликнется, она сама открыла калитку и вошла во двор.

–      Калитка-то открыта, а я, глупая, стучу. Не знаю, что это с моей памятью стало?!

Султана стояла на пороге кухни, поспешно утирая слезы. Разия Бегум прошла в комнату и, увидев там Салмана, притворно удивилась:

–      А, это вы? Когда вы пришли?

–      Только что.

–      Сегодня так душно, пойдемте-ка на веранду,– пригласила она молодого человека и, выглянув в дверь, сказала Султане:—Ступай-ка, дочка, посиди у соседей.

–      Хорошо!—ответила Султана и быстро вышла.

Разия Бегум устало опустилась на кровать, пригласив

Салмана сесть рядом. Они немного помолчали.

–      Я попала в такое трудное положение, что не знаю, как мне быть,– нарушила молчание женщина.

–      А в чем дело?

–      Как бы вам сказать?..

–      Что-нибудь серьезное?

–      Да, конечно. Зачем мне скрывать от вас. Дело в том, что Султана выходит замуж.

Разия Бегум исподлобья следила за выражением лица Салмана. Он оторопело захлопал глазами и с дрожью в голосе спросил:

–      Когда?

–      Завтра,– она продолжала внимательно наблюдать за ним, отметив, что удивление и испуг постепенно сменяются на его лице болью.

–      Завтра, то есть в пятницу? Вы ничего не говорили об этом прежде.

–      Я и сама не хотела, чтобы это произошло так скоро, но старший в нашем роду сам установил день и число,– продолжала она, словно оправдываясь.

Лицо Салмана становилось все печальнее.

–      И за кого вы ее отдаете?—усталым голосом спросил он.

–      За родственника. Он человек самостоятельный, и характер у него неплохой.

Салман не мог больше выслушивать похвалы жениху.

–      Пусть они будут счастливы! – прервал он излияния женщины.

Разия Бегум умолкла. Она видела, как огорчила молодого человека.

–      Ну, я пойду,– с каким-то отчаянием сказал Салман.

–      Посидите еще! Куда вы спешите?—пыталась она задержать его. У нее был свой план, который она еще не довела до конца.

Однако Салман не хотел больше оставаться здесь ни минуты. Распрощавшись, он быстро ушел.

Дома Салман, не раздеваясь, свалился на постель и долго лежал так, глядя в потолок и куря сигарету за сигаретой. Сердце его сдавила щемящая боль. Ему даже казалось, он не слышит его биения, осталась только тупая боль. Салман никогда не думал, что Султана так много для него значит. Раньше он ничего особенного не находил в ней. Конечно, она красивая, стройная, но ведь таких девушек много! Только сегодня он понял, что это не так.

Салман пролежал до самого вечера. От непрерывного курения в горле у него пересохло, губы потрескались. Он встал, не зажигая света, выпил стакан воды и вышел на улицу. Здесь, как всегда, бурлила жизнь: сновали толпы людей, слышались шутки, смех.

Салман шел по каким-то улицам, не разбирая дороги, и неожиданно для себя оказался у дома Султаны. Его словно ожидали. Калитка отворилась, и Разия Бегум кивком пригласила его войти.

– Как вы себя чувствуете? – участливо спросила она, заметив осунувшееся лицо юноши.

Салман с минуту помолчал, потом умоляюще взглянул на нее:

–      Я попрошу вас об одном, вы не рассердитесь?

–      Конечно, просите!

–      Не выдавайте Султану замуж! – вдруг выпалил Салман и смущенно покраснел. Разия Бегум сидела молча.– Вы не рассердились на меня?

–      Нет, Салман. Дело не в этом. По правде говоря, мне и самой не по душе этот брак. Но иной раз думаешь, сколько же можно держать в доме взрослую дочь? А хорошей партии не было...

–      А если я вам скажу о себе...– он не смог закончить и с трепетом в сердце ждал ответа.

На некоторое время в комнате воцарилось молчание,

–      Если бы вы сказали об этом немного раньше!—наконец заговорила Разия Бегум.– Я бы была очень рада отдать за вас Султану, но теперь ничего не поделаешь.

Сейчас она говорила правду. Что можно было сделать за ночь. Завтра хозяином в доме станет Нияз. Как он посмотрит на это? «Как было бы хорошо, если бы все было решено несколько дней назад»,– подумала Разия Бегум. Но несколько дней назад она ничего не знала об их любви.

–      И теперь еще не поздно, нужно только, чтобы вы захотели,– печально сказал он и вдруг, как ребенок, взмолился: – Бога ради, помогите мне!

Разия Бегум взглянула на него испытующим взглядом.

–      Я могу сделать так, чтобы вы были вместе. Люди скажут, что Султана убежала. Я приму этот грех на себя. А вы готовы пойти на это?

Салман не колеблясь согласился.

–      Уже темнеет. Жду вас часам к одиннадцати, к этому времени я подготовлю Султану. Идите, не теряйте времени.

Салман молча встал и вышел.

Разия Бегум отправилась на кухню, где Султана готовила ужин. Она уже все закончила и сидела у очага, вороша кочергой тлеющие угольки.

–      Иди, дочка, искупайся.

–      Зачем? – удивилась девушка.

–      Делай, что я говорю,– улыбнулась в ответ мать. Она была непривычно приветлива и весела. Султана не поняла многозначительной улыбки матери, но молча встала и пошла.

Разия Бегум достала из сундука самое лучшее платье Султаны, благовония и украшения. Когда Султана вышла из ванной, она натерла ее благовониями. Потом она послала Анну купить на рынке цветочные гирлянды. Султана молча наблюдала за ней и, только когда мать стала одевать ее в красное шелковое платье, удивленно и испуганно спросила:

–      Мама, что все это значит?!

Разия Бегум не обратила внимания на ее вопрос и лишь строго сказала:

–      Сиди себе и помалкивай!

Султана замолчала. Мать сама уложила ей волосы, надушила, украсила голову цветами и, удовлетворенно оглядывая ее, сказала:

–      В одиннадцать часов Салман придет за тобой.

У Султаны от волнения захватило дух. В сердце ее боролись противоположные чувства – и радость, и печаль. Мать мягко положила руку на ее голову.

–      Доченька! Я очень хотела, чтобы в мой дом пришла шумная свадебная процессия, но, видимо, не суждено. Прости меня!

Султана опустила голову. Глаза Разии Бегум наполнились слезами, она заплакала. У Султаны тоже по щекам потекли слезы, но Разия Бегум торопливо обтерла их углом своего платка и заставила себя улыбнуться.

–      Ты-то чего плачешь, глупенькая? Только этого недоставало!

Она еще раз вытерла слезы со щек дочери и вышла из комнаты. Лицо у Султаны светилось, глаза сверкали, подобно звездам. Сердце ее сладко замирало от радости и страха. Скоро мать вернулась с подносом, на котором стояли фрукты и сладости.

Стемнело. Тихо, словно хлопая в ладоши, шелестели листья шишима, в небе неторопливо проплывали легкие облака, повеяло ночной прохладой. Часы пробили одиннадцать...

Разия Бегум не сводила глаз с калитки. Сердце Султаны гулко стучало. Темнота сгущалась, словно ночь сомкнула свои подведенные каджалом глаза. В переулке затихли шаги и голоса прохожих.

Наступила полночь, а мать и дочь все сидели рядом, вздрагивая при каждом шорохе. Порой сердце у Султаны начинало стучать быстро-быстро и ей казалось, что оно не выдержит и разорвется, то вдруг совсем замирало.

Начало светать, звезды уже не сияли так ярко, на горизонте появилась слабая полоска света. Неожиданно раздался лай собак и послышались шаги человека, идущего по переулку. Он подходил все ближе и ближе. Вот он уже у калитки. Султана вся замерла, а Разия Бегум не спускала глаз с ворот.

Но никто не постучал, никто не позвал. Шаги удалялись все дальше и дальше. В соседнем дворе запел петух, возвещая наступление нового дня.

Разия Бегум устало подошла к дочери. Лицо ее было мертвенно бледным:

–      Доченька, сними это платье,– голос ее прервался, она прижала Султану к груди и разрыдалась. Долго они плакали так, обнявшись. Времени оставалось немного – скоро должен был появиться Нияз. Разия Бегум встала:

–      Я пойду выкупаюсь, а ты расстели пока во дворе ковер, скоро уж, наверно, придут.

Когда мать вышла из ванной, Султана расстилала во дворе ковер. Она уже сняла свой свадебный наряд, стерла благовония и краски, а цветочную гирлянду повесила на глиняный горшок. Не поднимая на нее глаз, Разия Бегум молча прошла в комнату и начала переодеваться.

После утреннего намаза во двор вошли Нияз, казий и еще двое мужчин.

В это утро барсата скромно и тихо был совершен свадебный обряд. В доме появился новый хозяин – Нияз. Теперь вдова умершего Хабиб Ахмада – Разия Бегум стала женой Нияза, а Султана – его приемной дочерью.

Уже целую неделю Раджа и Ноша жили в доме Шаха-джи. За все это время они больше не виделись с хозяином, никто не заставлял их работать. Два раза в день им приносили поесть, Раджа сверх того получал по пачке сигарет. Единственное, что их смущало,– это то, что их никуда не выпускали из дому. У дверей сидел усатый здоровяк, не выпускавший никого без разрешения Шаха-джи. Однажды ребята попытались выйти на улицу, но он сделал им страшные глаза:

– Марш отсюда! Вам не разрешено выходить. Сидите у себя в комнате.

Они испугались и больше уже не пытались выбраться наружу. В отведенной для них комнате было одно оконце, выходящее на улицу. Когда им становилось совсем невмоготу, они, как обезьяны, взбирались на подоконник и выглядывали на улицу, по которой целый день с шумом носилась полуголая ватага ребятишек да громко переговаривались между собой женщины, сидя у открытых окон.

Днем в доме стояла тишина, и только изредка до их слуха доносился густой бас Шаха-джи, который большую часть времени лежал в своей комнате.

Ночью появлялись незнакомые люди. Они прямо проходили к Шаху-джи и подолгу разговаривали с ним.

Однажды на крыше был устроен концерт. Площадку на крыше красиво убрали, осветили газовыми светильниками, застелили коврами. К вечеру появились артисты. Когда все были в сборе, на крышу поднялся Шах-джи и сел, опершись на подушки. В тот день он принарядился – белоснежная муслиновая рубашка, шаровары из тяжелого шелка. В руке он держал шелковый платок, волосы его были густо смазаны бриллиантином.

Шах-джи подал знак, и концерт начался. Ноша и Раджа сидели в углу и смотрели широко раскрытыми глазами. Шах-джи слушал певцов, щедро бросая к их ногам деньги. Показав свое мастерство, артисты получали награду и уступали место другим. Концерт продолжался всю ночь, Раджа и Ноша, утомившись, уснули тут же, на крыше.

Так проходили день за днем.

–      Боюсь, что мы с тобой попали в ловушку,– с тревогой в голосе сказал как-то Раджа Ноше.– Ничего не делаем, все время сидим взаперти. Что-то тут не так.

Но Ноша с ним не согласился:

–      Брось! Вечно ты что-нибудь выдумаешь.

–      Не знаю, друг, но мне здесь становится страшно.

В тот день их неожиданно позвали к хозяину. Шах-джи сидел в большом кресле.

–      Ну как, отдохнули за это время? —улыбаясь, встретил их он.– Теперь придется поработать.

Ребята молча стояли перед ним.

–      Я думаю, пора вам заняться делом,– он закурил сигарету.– Но одно вы должны запомнить – со мной хитрить нельзя, будете хитрить – самим будет хуже. С плохими людьми и я плохой.

Раджа и Ноша согласно закивали, спеша заверить, что они не собираются его обманывать.

–      Чего вы, как коровы, головами мотаете? Поклянитесь.

Мальчики поклялись. Шах-джи крикнул в соседнюю комнату:

–      Эй, Нуре! Иди-ка сюда!

Вошел высокий худощавый мужчина. Ребята уже и раньше видели его в доме несколько раз.

–      С сегодняшнего дня они поступают в твое распоряжение. Мальчики ничего себе... Пристрой их на работу. Сегодня же возьми их с собой.

–      Хорошо!—живо отозвался Нур-хан.– Как прикажете.

–      Так вот,– продолжал Шах-джи, снова обращаясь к мальчикам,– он отведет вас в один дом, но туда вы войдете без него. Нуре будет ждать на улице. Там вы попроситесь на работу, для пущей важности расскажите о своих невзгодах, чтобы легче было устроиться. Соглашайтесь на любую оплату. Если договоритесь, на следующий день Нуре встретится с вами, вы должны ответить на все его вопросы и сделать все, что он вам прикажет. Понятно?

–      Понятно,– дружно ответили ребята.

–      Ну, идите!—он повернулся к Нур-хану, протянул ему десять рупий.– Это на расходы.

Нур-хан поклонился и вышел вслед за ребятами. Войдя к ним в комнату, он еще долго объяснял, что нужно будет им делать.

Под вечер они все вместе вышли из дому и сели в автобус, идущий к проспекту Джамшид. Сойдя с автобуса на проспекте Джамшид, Нур-хан направился вдоль проспекта, внимательно оглядывая дома по обе его стороны. Глаза его блестели, как у ищейки, напавшей на след. Вскоре он свернул к району Амал-колони и пошел медленнее. Ребята следовали за ним по пятам. На одном из перекрестков Нур-хан остановился, глаза его были прикованы к небольшому двухэтажному особняку, перед которым играли дети. Немного поколебавшись, он сказал, обращаясь к мальчикам:

–      Ну, начинайте отсюда.

Нур-хан еще раз повторил свои наставления и отправил их в дом. Ребята медленно подошли к воротам, у Ноши от страха дрожали ноги, Раджа бодрился. Нур-хан издали следил за ними.

Через несколько минут они вернулись. Им сказали, что слуги в доме не нужны.

–      Ничего страшного!—ободрил их Нур-хан.– Попробуем в другом месте.

Он указал им еще два дома, но там тоже ничего не получилось. Стемнело, и они все втроем вернулись в дом Шаха-джи.

98

Назавтра они отправились на поиски с самого утра. На этот раз – в другой район. Заглянули в несколько домов, в одном чуть было уже не сговорились, но Нур-хан где-то разнюхал, что хозяева держат сторожа и презлющую собаку, и он быстро позвал мальчиков обратно.

Около полудня Радже удалось получить работу в доме инженера. Хозяин был на работе, переговоры с Раджой вела его жена – женщина энергичная, и поэтому проворный и сообразительный Раджа сразу понравился ей. Ноша казался нерасторопным, растерянным, говорил, заикаясь от смущения. Хозяйка обещала платить Радже двадцать пять рупий в месяц и кормить два раза в день. Ноша вернулся к Нур-хану и сообщил об условиях, предложенных Радже. Тот весь просиял от радости. В тот день он больше никуда не повел Ношу и они вернулись домой.

Ночью Ноше не спалось. Сначала он думал о Радже, потом мысли перенесли его в родной город. Он вспомнил мать, сестру, младшего братишку и заплакал. Плакал долго, пока не уснул, сморенный усталостью.

На следующий день настроение не улучшилось, он был подавлен, тяжело переживая одиночество. Ходил по комнате из угла в угол или часами стоял у окна. Вечером за ним явился Нур-хан. Они отправились к дому инженера. Нур-хан послал Ношу за Раджой, а сам остался неподалеку. Подойдя к дому, Ноша увидел через окно Раджу. Он сидел рядом с двумя миловидными мальчиками у радиоприемника.

Заметив Ношу, Раджа вскочил и быстро вышел к нему.

–      Музыку по радио слушаешь?—с завистью спросил Ноша.

–      Да, повезло мне, Ноша! Я так доволен! – засмеялся Раджа.

–      Тебя зовет Нуре,– шепотом сказал ему Ноша.

При одном упоминании о Hyp-хане лицо Раджи помрачнело. Он постоял немного молча и, тяжело вздохнув, произнес:

–      Ну, пойдем.

–      Все в порядке? —спросил его Нур-хан, едва они приблизились к нему.

–      Да,– коротко ответил Раджа.

–      Никто тебя ни в чем не подозревает?,

–      Нет.

–      Сколько слуг в доме, кроме тебя?

–      Раз., два... три. Да, трое.

–       Все живут в доме?

–      Нет, няня и Рахмат на ночь уходят. Старик повар остается в доме.

Hyp-хан задумался о чем-то, потом снова начал расспросы:

–      Сколько мужчин?

–      Только хозяин, остальные еще дети.

–      Хозяин вечером уходил куда-нибудь?

–      Нет, не уходил.

–      А слуги как? Что за человек Рахмат?

–      Весь день сидит и дремлет. Хозяйка говорит, что он каждый вечер в кино ходит, и все время ругает его за это.

Hyp-хан дружески хлопнул Раджу по плечу:

–      А ты, брат, хитер! Молодец! Но придется еще кое-что сделать,– он вытащил из кармана десять рупий и протянул Радже.– Возьми, это тебе Шах-джи передал на расходы. Если нужно еще что-нибудь, скажи, я пришлю тебе через Ношу.

Раджа взял дрожащей рукой деньги и ответил, что ему ничего не нужно.

–      Тебе теперь следует узнать, где хранит хозяйка деньги и свои драгоценности,– сказал Hyp-хан, заговорщицки подмигивая одним глазом.– При случае хорошенько осмотри комнату, где хранятся самые ценные вещи.

Раджа изменился в лице, но Hyp-хан ничего не замечал.

–      Узнай также, когда по вечерам хозяин с женой не бывают дома, когда ходят в кино или в гости и во сколько возвращаются. Словом...– он не закончил начатую фразу.– Я теперь приду к тебе через пять дней. Сегодня понедельник, значит, это будет в субботу. К тому времени ты должен все разузнать. Понял?

–      Да.

Hyp-хан вытащил из кармана пачку сигарет, угостил Раджу и закурил сам. Ноша молча наблюдал за ними. Он ничего не сказал за все время разговора и только пристально смотрел на Раджу.

Докурив сигарету, Раджа распрощался. Hyp-хан с Ношей вернулись в дом Шаха-джи.

II

Наступил субботний день. Уже неделю Раджа служил в доме инженера. За это время он изучил хозяйство и порядки в доме, подружился со всеми детьми.

Ежедневно он рано утром выпивал чашку горячего чаю и доедал остатки с хозяйского стола. К этому времени няня собирала детей, и он отводил их в школу. Возвращался около девяти, когда хозяин уезжал на работу. Раджа бегом выполнял все его приказания. Дел в доме было не так уж много, но шума хоть отбавляй. В первый день Раджа даже растерялся, но потом понял, что к чему, и теперь быстро и проворно выполнял любое приказание. Скоро и без суматохи переносил он все необходимые хозяину вещи в машину. Заметив его усердие, тот как-то похвалил его при жене:

–      А Раджа – молодец! Расторопный малый!

–      Я ведь не ошиблась,– ответила она.– Я сразу увидела, что он толковый.

–      Можно ли было сомневаться в твоем выборе?!

Оба рассмеялись, а Раджа, смущенный, убежал. С того

дня он работал еще прилежнее. Его обязанности были не сложны, но он не сидел без работы ни минуты. В двенадцать он приводил из школы детей и мог бы отдохнуть, но Раджа принимался протирать мебель, чистить обувь или стирать белье. Все это входило в обязанности няни и Рах-мата, однако Раджа не задумывался над этим. Слуги тоже были довольны им, хотя сначала встретили его появление в доме довольно холодно.

Часов около четырех возвращались из колледжа старшие дети. Раджа и с ними успел подружиться. Они даже брали его с собой играть в крикет. Перед домом была большая лужайка, на которой собирались дети из соседних домов. До самой темноты гоняли они там мяч. Раджа уже немного научился бросать мячи. Хозяин и его жена не возражали против его участия в игре, наблюдая за ребятами с балкона.

Ужинали обычно в восемь вечера, потом он с младшими детьми слушал детские передачи по радио, иногда все вместе затевали шумную возню. Когда дети ложились спать, Раджа отправлялся к дочери хозяев, Нахид. Он и с ней был в хороших отношениях. Нахид училась в колледже, у нее была отдельная комната, вся уставленная полка-

ми с большущими, толстыми книгами. Она могла часами говорить по телефону или петь, аккомпанируя себе на пианино. Голос у нее был приятный, мелодичный. Раджа садился на полу у ее ног и слушал, закрыв глаза. Кончив петь, она шутливо хватала его за плечо своими тонкими пальцами с наманикюренными красным лаком длинными ногтями и говорила:

–      Эй, вставай! Концерт окончен, гони монету.

Он делал плаксивую рожицу и огорченно тянул:

– Уже?

–      Беги! Мне нужно заниматься!—смеялась девушка.

–      Я приготовлю вам кофе? – зная, что Нахид любила На ночь выпить чашечку кофе, предлагал Раджа.

–      Ну давай, чашечку выпью. Мне придется сегодня долго посидеть.

Раджа опрометью бежал на кухню, разогревал молоко и готовил кофе.

Пока она его пила, Раджа сидел подле нее. Отвечая на вопросы, он украдкой любовался ею и думал: «Боже, какая красивая девушка! Так бы и сидел, глядя на нее». В такие Мгновения Раджа был счастлив, хотя иногда его охватывала непонятная тревога и он уходил от Нахид расстроенный и грустный.

Махмуд и Анвар, кроме крикета, любили играть в карты. Ночью они закрывали дверь своей комнаты на ключ, U Раджа обучал их всяким фокусам. Играя, он так искусно Мошенничал, что вызывал у них удивление и восторг.

Но добрее всех к нему в доме была сама хозяйка. Раджа и для нее все делал с душой. Однажды днем он сидел в ванной и наводил глянец на обувь. Туфельки хозяйки заблестели, как лакированные. Хозяйка случайно заглянула в ванную и увидела, как он работает.

–      Раджа, если ты и дальше будешь так стараться, я позабочусь о твоем будущем. Только всегда будь честным и добросовестным. Немного подрастешь, я попрошу мужа – и он сделает тебя курьером.

–      Я буду курьером?!—обрадовался Раджа.– Буду носить белый китель и золотой пояс?! —он восхищенно покачал головой.– Вот будет здорово!

–      Это действительно будет неплохо. Шестьдесят рупий зарплаты, да еще чаевые! А работа не такая уж сложная.

–      А я не боюсь работы! – быстро проговорил он.

Хозяйка улыбнулась.

– Тебе надо научиться читать и писать. Станешь курьером, я подыщу тебе хорошую девушку и сыграем свадьбу,

Раджа смутился. После этого разговора он утроил свои старания.

Стоило его попросить что-то сделать, как он уже со всех ног мчался выполнять.

Прошла неделя. Раджа изменился даже внешне. Хозяйка дала ему кое-что из старой одежды Махмуда и Анвара. Каждый день, проходя мимо огромного, в человеческий рост, зеркала, он удивленно вглядывался в свое отражение и тихо шептал себе под нос:

– Да ты, старик, прямо студент!– Он подолгу задерживался у зеркала, любуясь собой.

Но сегодня уже после обеда Раджа начал нервничать: вечером должен был прийти Hyp-хан. При одном воспоминании о его огромных усах и почерневших от пана зубах Раджу мутило. Беспокойство его все возрастало. Ему не хотелось делать подлость хозяевам: они так добры к нему. Он хотел бы остаться с ними навсегда. Впервые в жизни Раджа познал теплоту семейного очага, где царит радость и спокойствие. Здесь ему нечего было бояться: дни проходили весело, ночью он имел возможность спокойно спать, а утром, полный сил и энергии, с удовольствием брался за любое дело.

К вечеру Раджа совсем скис. Он не знал, что делать. Не пойти на встречу с Hyp-ханом? Но это значило навлечь на себя гнев Шаха-джи, а он не замедлит расплатиться, и это Раджа знал хорошо.

' Раджа дрожал при одной мысли об ожидающей его каре. С другой стороны – как добра к нему хозяйка! А маленькие Лалли и Акку? Как они привязались к нему! Или Нахид с ее обжигающими душу глазами, наконец – Анвар и Махмуд с их дружеским расположением. Как он может предать и обмануть их всех? Он здесь сыт, обут, одет. Чем больше он думал обо всем этом, тем тяжелее ему становилось. Не вынеся больше терзавших его сомнений, Раджа вышел на лужайку и, присев под деревом, расплакался.

Вечером, когда уже стемнело, он увидел у ворот Ношу* Впервые в жизни Раджа почувствовал к нему отвращение, даже ненависть. Ему хотелось плюнуть Ноше в лицо и прогнать его отсюда, но он не мог этого сделать. Ноша тихонько подошел к нему и шепнул:

–      Нур-хан зовет тебя.

Раджа молчал, словно не расслышал его слов.

–      Недалеко отсюда Hyp-хан ждет тебя,– повторил Ноша.

Раджа сердито взглянул на него и бросил:

–      Ну и пусть ждет! Я не собираюсь идти к нему!

–      Не пойдешь?! – удивленно воскликнул Ноша.

–      Да, не пойду! Я больше не хочу иметь ничего общего с этими мерзавцами! – выпалил Раджа, задыхаясь от негодования. Потом, немного успокоившись, продолжал: – И тебе советую порвать с ними. Я найду для тебя работу в каком-нибудь доме. Отделайся ты от этих негодяев.

–      Что ты говоришь, друг? Когда это я хотел быть с ними заодно? Но это ведь очень опасные люди.

–      Плевал я на них! Скажу хозяину, так он их всех пересажает. Я не шучу!

–      Нет, Раджа, не делай этого, ради бога!—еще больше испугался Ноша.– Попадем в беду. Шах-джи – страшный человек, ссориться с ним опасно.

Но Раджа был непоколебим. Чеканя слова, он решительно повторил:

–      Так вот, я не собираюсь идти к этому негодяю, и ты тоже не смей впредь здесь показываться!—он повернулся и быстро скрылся в доме.

Ноша растерянно смотрел ему вслед. Когда он вернулся к Нур-хану, тот, глянув на расстроенное лицо Ноши, испуганно спросил:

–      Почему не пришел Раджа?

Ноша замялся, не зная, что сказать. Hyp-хан грозно посмотрел па него:

–      Говори прямо, в чем дело? Почему он не пришел?

–      Он... он говорит, что не придет.

–      Ах, вот как?! – процедил сквозь зубы Нур-хан.

–      Злой какой-то, запретил и мне приходить к нему! – добавил Ноша.

–      Ничего, мы быстро собьем с него спесь!

Нур-хан крепко схватил Ношу за руку и потащил за собой. Шах-джи, узнав о случившемся, весь побледнел от гнева и прорычал:

–      Придется поступить с ним по-другому!

В комнате наступила гнетущая тишина, потом раздался громовой голос Шаха-джи:

–      Нуре!

–      Да, хозяин? —тут же отозвался тот.

–      Теперь уже поздно, иди отдыхай. Завтра возьми с собой Лотина и проделай операцию номер девять. Я с самого начала говорил, что этот мальчишка – негодяй. Ну ничего, от нас он не уйдет.

–      Конечно, Шах-джи! Куда он денется! – поддакнул Hyp-хан, выходя из комнаты.

Ноша последовал за ним. Его волновала судьба товарища. Что они теперь сделают с Раджой? Не глядя на Hyp-хана, Ноша молча прошел в свою комнату.

На следующий день около восьми вечера Шах-джи позвал из своей комнаты Ношу. Тот быстро явился.

–      Ты тоже можешь пригодиться,– сказал Шах-джи, как всегда лежа в постели.—Помассируй-ка мне ноги, этот мерзавец Дулле черт знает куда запропастился!

Ноша присел и начал массировать ему ноги. Шах-джи молчал, в комнате стояла тишина. Вдруг послышался шум подъехавшей машины, громкий стук закрывшейся дверцы, а потом шаги и голоса нескольких людей, идущих по веранде.

Через минуту в комнату вошли Hyp-хан и Лотин, волоча за собой, как мышонка, перепуганного Раджу. Лотин приподнял его за шиворот и швырнул к кровати, где лежал хозяин. Раджа с грохотом свалился на пол и откатился в угол.

–      Пожалуйста, явился выродок! —доложил Шаху-джи Лотин.

Шах-джи присел на постели и уставился налитыми кровью глазами на скорчившегося на полу Раджу.