Текст книги "Мертвый в семье"

Автор книги: Шарлин Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– О, конечно, буду рад передать ей твое особое пожелание – сказал Эрик. Он повесил трубку. Как и многие вампиры, он не слишком заморачивался с прощаниями. Похоже, это будет очень длинный день.

Глава 3

К счастью для меня, посетители разошлись рано и мне удалось закрыть бар в рекордное время. Я пожелала всем доброй ночи и выскочила через заднюю дверь к своей машине. Паркуясь за домом, я заметила, что машины Клода там не было. Вероятно, он все еще был в Монро, и это все упрощало. Я поспешила переодеться и освежить макияж, и только я успела нанести немного помады, как Пэм постучалась в заднюю дверь. Пэм сегодня выглядела совешенно как Пэм. Ее светлые волосы были совершенно прямые и блестящие, ее голубоватый костюм был словно из драгоценных камней, на ней были чулки со швами сзади, она провернулась демонстрируя мне свой вид.

– Вау, – это все, что я могла произнести.

– Ты прекрасно выглядишь.

Моя красная юбка и красно-белая блузка сгорели со стыда.

– Да, – сказала она с ощутимым удовлетворением.

– Прекрасно.

Ох. Она замерла.

– Я чую фейри?

– Да, но его здесь нет сейчас, так что просто держи себя в руках. Мой кузен Клод был здесь сегодня. Он собирается пожить со мной какое-то время.

– Клод? Этот тот прекрасный апетитный засранец?

Слава Клода бежит впереди него.

– Да, это он.

– Но почему? Почему он планирует остановиться у тебя?

– Ему одиноко, – ответила я.

– И ты правда в это веришь? – бледные брови Пэм скептически изогнулись.

– Ну... да, верю.

Почему еще Клод захотел бы остановиться в моем доме, ведь это ему не удобно по работе. Он совершенно точно не хотел лезть в мои дела и не планировал занимать у меня денег.

– Это какая-то фейрийская интрига, – предположила Пэм.

– Ты дура, если позволяешь себя в это втянуть.

Никто не любит, когда тебя называют дурой. Пэм вышла за рамки приличия, но тактичность никогда не значилась среди ее достоинств.

– Пэм, хватит, – сказала я. Наверное, это прозвучало серьезно, потому что она не сводила с меня глаз секунд пятнадцать.

– Я обидела тебя, – заметила она, хотя не было заметно, что это ее расстроило.

– Да, обидела.

Клод скучает по своим сестрам. Больше не осталось фейри, с которыми он мог бы крутить интриги, после того как Найл закрыл портал, или двери, или что он там еще закрыл. Я самый близкий человек, который остался у Клода – и это довольно печально, учитывая, какая во мне крошечная часть фейрийской крови.

– Поехали, – сказала Пэм.

– Эрик будет ждать.

Менять тему разговора, когда ей больше нечего сказать, было еще одной характерной чертой Пэм. Мне пришлось улыбнуться и кивнуть.

– Как прошла встреча с Виктором? – спросила я.

– Было бы прекрасно, если бы он случайно попал в аварию.

– Ты правда так думаешь?

– Нет. На самом деле, я хочу, чтобы кто-нибудь его убил.

– Я тоже.

Наши глаза встретились и она слегка кивнула. Мы были солидарны в отношении Виктора.

– Я не верю ни единому его слову, – сказала она. – Я подвергаю сомнению каждое его решение. Думаю, он хочет занять место Эрика. Он больше не хочет быть эмиссаром короля. Он хочет оторвать себе в управление собственную территорию.

Я представила себе Виктора, одетого в меха, сплавляющегося на каноэ по Ред-Ривер с индейской девушкой, стоически сидящей за ним. Я рассмеялась. Когда мы сели в машину Пэм, она мрачно взглянула на меня. Я тебя не понимаю, сказала она. Я действительно не понимаю. Мы выехали на Хаммингбердское шоссе и повернули на север.

– Почему положение шерифа Луизианы считается престижнее роли эмиссара Фелипе, который владеет богатым королевством? – серьезно спросила я, надеясь разобраться в этих хитросплетениях.

– Лучше царствовать в аду, чем прислуживать в раю, – ответила Пэм. Я знала, что она кого-то цитирует, но не имела понятия, кого именно.

– Луизиана – ад? А Лас-Вегас – рай?

Я еще могла поверить, что для какого-нибудь вампира-космополита Луизина показалась бы наименее желанным местом для жизни, но с чего Лас-Вегас – райское местечко? Я так определенно не считала.

– Я просто хочу сказать, – пожала плечами Пэм – что для Виктора настал момент вырваться из-под власти Фелипе. Они были вместе долгое время. Виктор честолюбив.

– Это правда. Как ты думаешь, что планирует Виктор? Он хочет свергнуть Эрика?

– Он постарается его дискредитировать, – быстро ответила Пэм. Она действительно думала об этом.

– Если Виктор не сможет этого сделать, то попытается убить Эрика, но не напрямую, не в бою.

– Он боится драться с Эриком?

– Да, – улыбнулась Пэм.

– Вполне верю.

Мы выехали на шоссе и свернули на запад по направлению к Шривпорту.

– Если бы он бросил вызов Эрику, тот был бы в правке вначале послать меня. Я бы с удовольствием сразилась с Виктором. На мгновение ее клыки сверкнули в свете приборной панели.

– А у Виктора есть "правая рука"? Разве он не послал бы его на бой?

Пэм склонила голову на бок. Она выглядела так будто уже неоднократно размышляла на эту тему.

– Его подручный – Бруно Бразелл. Он был с Виктором в ту ночь, когда Эрик сдался Неваде, – сказала она.

– Короткая бородка, серьга в ухе? Если Эрик позволит мне сразиться вместо него, то Виктор может послать Бруно. Готова поклясться, он великолепен. Но я убью его через пять минут, а то и раньше. Можешь сделать ставку на это.

Пэм, которая в викторианскую эпоху была обычной молодой девушкой из среднего класса, скрывающей свои дикие наклонности, вырвалась на свободу, став вампиром. Я никогда не спрашивала Эрика, почему он обратил именно Пэм, но была уверена, что из-за того, что разглядел в ней природную жестокость. Поддавшись импульсу, я спросила:

– Пэм, как думаешь, что бы с тобой случилось, если бы ты не встретила Эрика?

Повисло долгое молчание или только мне оно показалось долгим. Я задавалась вопросом, была ли она зла или расстроена из-за того, что у нее не будет мужа и детей. Мне было любопытно, вспоминала ли она с грустью о сексуальных отношениях со своим создателем, Эриком, которые хотя и не длились долго (а отношения между вампирами, как правило, такие), но наверняка были очень яркими. Наконец, когда я уже хотела извиниться за вопрос, Пэм ответила:

– Думаю, я была рождена для этого. Тусклый свет от приборной панели освещал ее идеально симметричное лицо.

– Я была бы плохой женой и ужасной матерью. Та часть меня, что рвет глотки моим врагам, проявилась бы, останься я человеком. Вероятно, я бы, конечно, никого не убила, ведь убийства не были в числе доступных мне вещей, пока я была человеком. Но я бы сделала свою семью очень несчастной, уж поверь.

– Ты отличный вампир, – я не знала, что еще сказать. Она кивнула.

– Да.

Мы больше не разговаривали до прибытия к дому Эрика. Как ни странно, он купил жилье в охраняемой резиденции, построенной по четким строительным нормам. Эрик предпочитал наличие хорошей охраны в дневное время. А еще ему нравились каменные дома. В Шривпорте было не много строений с цокольным этажом, так как уровень воды здесь слишком высокий, но дом Эрика стоял на склоне. Изначально, нижняя часть здания образовывала проход с заднего двора. По распоряжению Эрика эту дверь убрали, а стену укрепили, так что теперь у него было прекрасное место для сна. Я не бывала в доме Эрика до тех пор, пока между нами не появилась кровная связь. Иногда столь тесные отношения с Эриком казались мне восхитительными, но временами я чувствовала себя в ловушке. Трудно было в это поверить, но сейчас, когда я более-менее оправилась после нападения, секс стал еще лучше. Сейчас я чувствовала, как будто каждая молекула моего тела вибрирует от близости к нему. У Пэм был пульт для открывания гаражной двери, которым она и воспользовалась. Дверь отъехала в сторону и за ней показалась машина Эрика. Не считая сверкающего Корветта, гараж был совершенно пуст: ни садовых стульев, ни мешков с семенами травы, ни полупустых банок с краской. Ни стремянки, ни рабочей спецовки, ни охотничьих сапог. Эрик не нуждался ни в чем из подобного снаряжения. По соседству были лужайки, красивые лужайки с плотно высаженными клумбами, но спецслужба по содержанию газонов подстригала здесь каждую травинку, каждый куст, убирала каждый упавший лист. Мы уже были внутри, и Пэм с ноги захлопнула гаражную дверь. Дверь в кухню была заперта, и она воспользовалась ключем, чтобы мы могли пройти из гаража прямо туда. Вообще-то, кухня для вампиром бесполезна, хотя небольшой холодильник необходим для хранения синтетической крови, а микроволновка удобна для того, чтобы разогревать кровь до комнатной температуры. Эрик купил для меня кофемашину и держал в холодильнике немного еды для людей, бывавших в его доме. В последнее время таким человеком была я.

– Эрик! – позвала я, как только мы вошли. Мы с Пэм скинули обувь, так как это было одним из домашних правил Эрика.

– Ну иди же, поприветствуй его! – сказала Пэм, когда я взглянула на нее.

– Мне нужно принять Настоящей крови и еще кой-какие средства реанимации.

Я прошла из стерильной кухни в гостиную. Дизайн кухни был выполнен в мягких тонах, а вот гостиная Эрика вполне отражала его характер. Хотя это не часто проявлялось в выборе его одежды, Эрик предпочитал насыщенные краски. Когда я попала в его дом впервые, эта гостиная потрясла меня до глубины души. Стены здесь были сапфирово синими, а карнизы и плинтусы – чистейше, сияюще белыми. Мебель представляла собой эклектическое собрание вещей, которые ему приглянулись, вся обивка была в ярких тонах, иногда с затейливыми узорами – глубокий красный, синий, лимонно желтый, нефритовый и изумрудно зеленый, золотой топаз. Так как Эрик был крупным мужчиной, вся мебель была большой: тяжелая, крепкая и заваленная подушками. Эрик вышел из своего кабинета. Стоило мне его увидеть, как каждый гормон в моем теле встал по стойке смирно. Он очень высокий, с длинными золотыми волосами, а его глаза настолько голубые, что их цвет почти затмевает бледность лица, сильного и мужественного. В нем нет ни грамма женственности. Чаще всего он ходит в джинсах и футболках, но мне доводилось видеть его и в костюме.

GQ очень много потерял, когда Эрик решил, что область применения его талантов лежит в сфере строительства деловой империи, а не в модельном бизнесе. Сегодня он был без рубашки, редкие волосы цвета темного золота покрывали его грудь и живот, поблескивая на фоне бледного тела.

– Прыгай! – сказал Эрик, раскрывая объятья и улыбаясь. Я рассмеялась. разбежалась и запрыгнула на него. Эрик подхватил меня, его руки сомкнулись на моей талии. Он поднял меня так высоко, что я коснулась головой потолка. А затем опустил, чтобы поцеловать. Я обхватила ногами его торс, а руками – шею. На длительное время мы выпали из реальности. Пэм сказала:

– Вернись на землю, девушка-обезьянка. Время уходит.

Я заметила, что она упрекнула меня, а не Эрика. Я отстранилась, одарив его особой улыбкой.

– Давай, присаживайся, и расскажи, что случилось, – сказал он.

– Хочешь, чтобы Пэм тоже была в курсе?

– Да, – ответила я. Я решила, что он в любом случае расскажет ей. Вампиры уселись по разные концы темно-красной кушетки, а я – напротив них, на красно-золотой диванчик. Напротив кушетки стоял большой квадратный журнальный стол, поверхность которого была инкрустирована деревом, а ножки – искусно покрыты резьбой. Стол был завален вещами Эрика, в последнее время он находил удовольствие в рукописи книги о викингах, которую его попросили проверить, тяжелой нефритовой зажигалке (хоть он и не курил) и красивой серебряной чаше, покрытой изнутри темно-синей эмалью. Интересный набор, как всегда. В моем доме все просто накапливалось. Вообще-то, кроме кухонных шкафов и бытовых приборов я ничего не прибавила к обстановке, но мой дом хранил историю моей семьи. Этот дом – историю Эрика. Я провела пальцем по инкрустированной древесине.

– Позавчера, – начала я, – мне позвонил Олси Герво. И мне не привиделось, что оба вампира вздрогнули от этой новости. Это было лишь мгновение (большинство вампиров не способны на выражение эмоций), но определенно было. Эрик подался вперед, приглашая меня продолжить рассказ. Что я и сделала, заодно упомянув о знакомстве с новыми членами стаи "Длинный Зуб", включая Басима и Аннабелль.

– Я видела этого Басима, – сказала Пэм. Я посмотрела на нее с небольшим удивлением.

– Он как-то заходил в "Фангтазию" с другим оборотнем, тоже из новых. с этой Аннабелль, темноволосой женщиной. Она новая подружка Олси.

Хотя я подозревала это, все равно немножко удивилсь.

– Наверное, в ней какие-то скрытые достоинства, – произнесла я, не подумав. Эрик поднял бровь.

– А ты бы другую для Олси выбрала, возлюбленная моя?

– Мне нравилась Мария-Стар, – сказала я. Как и многие из тех, с кем я познакомилась за последние два года, предыдущая подружка Олси умерла страшной смертью. Я скорбела о ней.

– А до того его долгое время считали приятелем Дебби Пелт, – сказал Эрик, и я изо всех сил постаралась, чтобы мое лицо ничего не выражало.

– Как видно, Олси себя в удовольствиях не ограничивает, – продолжал Эрик.

– Он взыдахл по тебе, не так ли? – из-за едва заметного акцента эта старомодная фраза прозвучала у Эрика странно.

– Начал с настоящей стервы, а потом у него и девушка-телепат, и милая подруга-фотограф, а закончил крутой девицей, которая не прочь в вампирский бар заглянуть. Какой изменчивый вкус к женщинам у этого Олси.

Все правда. Но раньше мне не приходило в голову сложить эти факты воедино.

– Он специально прислал Аннабелль и Басима в клуб. Ты читала последние газеты? – поинтересовалась Пэм.

– Нет. Я с удовольствием не читаю газет.

– Конгресс думает принять законопроект, требующий регистрации всех вервольфов и оборотней. Тогда законодательство и юридические вопросы, возникающие в связи с ними, подпадут под юрисдикцию Бюро по делам вампиров, как это происходит сейчас с законами и судебными делами, касающимися нас, живых мертвецов.

Пэм выглядела очень мрачно. Я почти сказала "Но это же не справедливо!". Но затем поняла, как это прозвучало бы – считать, что требовать регистрации вампиров нормально, а вервольфов и оборотней – нет. Слава Богу, я сдержала рот на замке.

– Не удивительно, что оборотни из-за этого взбесились. В сущности, Олси сам сказал мне, что думает, что правительство направило людей шпионить за его стаей, чтобы потом они предоставили какой-то секретный доклад людям из Конгресса, занимающимся рассмотрением этого законопроекта. Он не верит, что его стаю, единственную, оставят в покое. Чутье у Олси хорошее.

В голосе Эрика звучало одбрение.

– Он полагает, что за ним следят.

Теперь я понимала, почему Олси так интересовался людьми, разбившими палатки на его земле. Он подозревал, что они не те, за кого себя выдают.

– Страшно подумать, что твое правительство шпионит за тобой, – сказала я.

– Особенно если всю жизнь считал себя рядовым гражданином.

До меня постепенно доходило, какие огромные последствия будут у этого законопроекта.

Вместо того, чтобы продожать быть уважаемым и полноправным жителем Шривпорта, Олси (да и другие члены его стаи) превратится в какого-то нелегального отщепенца.

– Где им придется регистрироваться? Смогут ли их дети продолжать ходить в нормальные школы вместе с обычными детьми? А как насчет мужчин и женщин на воздушной базе в Барксдейле? После всех этих лет! Вы правда думаете, что у этого законопроекта есть шансы?

– Веры убеждены, что есть, – отозвалась Пэм. Может, это паранойя. Может быть, до них дошли слухи от тех членов Конгресса, которые сами являются двусущими. Может, они знают что-то, чего не знаем мы. Олси послал ко мне Аннабелль и Басима аль Сауда рассказать, что, возможно, мы все скоро окажемся в одной лодке. Они хотели разузнать о местной представительнице БДВ, что это за женщина и как с ней можно найти общий язык.

– И кто этот представитель? – спросила я. Я чувствовала себя невежественной и плохо информированной. Вообще-то, мне следовало это знать, раз я так близко общаюсь с вампирами.

– Катрин Бодро, – просветила меня Пэм.

– Как и мне, ей больше нравятся женщины, чем мужчины. Пэм ухмыльнулась, обнажив зубы.

– А еще ей нравятся собаки. У нее есть постоянная любовница, Сэлли, которая живет с ней в одном доме. Катрин неподкупна и не заинтересована в интрижке на стороне.

– А ты пыталась, как я понимаю.

– Я пыталась заинтересовать ее сексуально. Бобби Барнхем пытался всучить ей взятку.

Бобби был дневным лицом Эрика. Мы буквально не выносили друг друга. Я глубоко вздохнула.

– Что же, я правда рада была все это узнать, но самая главная моя проблема стряслась после того, как веры побывали на моей земле.

И Пэм, и Эрик смотрели на меня на удивление пристально и внимательно.

– Ты позволила оборотням воспользоваться своей землей для их ежемесячного гона?

– Ну да. Гамильтон Бонд сказал, что на земле Герво какие-то люди разбили лагерь, а теперь, учитывая то, что тебе рассказал Олси – и удивительно, что он сам не поделился всем этим со мной – я понимаю, почему он не хотел устраивать гон на своей территории. Думаю, он решил, что туристы на самом деле были агентами правительства. Как будет называться это новое правительственное агентство? – спросила я.

– Это же не будет БДВ (Бюро по делам вампиров), не так ли? Учитывая, что до сих пор БДВ только "представлял интересы" вампиров. Пэм пожала плечами.

– Законопроект, рассматриваемый Конгрессом, предлагает теперь называть его Бюро по делам вампиров и сверхъестественных существ.

– Вернись к теме разговора, любовь моя, – сказал Эрик.

– Ладно-ладно. Ну, когда они уезжали, Басим зашел ко мне и рассказал, что он учуял на моей земле как минимум одного фейри и какого-то другого вампира. И это был не мой кузен Клод. В комнате повисла тишина.

– Интересно, – сказал Эрик.

– Очень странно, – добавила Пэм. Пальцы Эрика пробежались по манускрипту, лежащему на кофейном столике, как если бы старый документ мог рассказать ему о том, кто повадился бродить по моему участку.

– Я ничего не знаю об этом Басиме, за исключением того, что его выгнали из стаи в Хьюстоне, а Олси принял к себе. Я не знаю, почему он был изгнан. Но подозреваю, что за какое-то нарушение правил. Мы проверим, правду ли он сказал.

Он повернулся к Пэм.

– Та новая девушка, Хайди, говорит, что она – ищейка.

– У тебя появился новый вампир? – поинтересовалась я.

– Ее послал к нам Виктор. Рот Эрика сжался в твердую линию.

– Даже находясь в Новом Орлеане, Виктор управляет штатом твердой рукой. Он отослал Сэнди, которая должна была быть посредником, обратно в Неваду. Я подозреваю, Виктор решил, что не может полностью контролировать ее.

– Как ему удается управлять Новым Орлеаном и держать его в ежовых рукавицах, если он постоянно разъезжает по штату не меньше Сенди?

– Я полагаю, он оставляет за главного Бруно Бразелла, – ответила Пэм.

– Мне кажется, Бруно притворяется, что Виктор присутствует в Новом Орлеане, даже когда его там нет. Большинство людей Виктора понятия не имеют, где он находится половину времени. Учитывая, что он вырезал в Новом Орлеане всех вампиров, каких смог найти, нам приходится полагаться на информацию от нашего единственного шпиона, что выжил в этой резне. Конечно, мне тут же захотелось побольше разузнать об этом шпионе – кто этот смелый и безрассудный человек, готовый шпионить для Эрика в самом логове врага? Но мне пришлось вернуться к главной теме разговора, которая касалась скрытности нового босса Луизианы.

– Так Виктор не гнушается и в окоп залезть, – сказала я, а Пэм и Эрик уставились на меня в недоумении. Старшие вампиры не всегда понимают местный диалект.

– То есть он любит сам во все вникать, а не полагаться на подчиненных, – объяснила я.

– Да, – сказала Пэм.

– И подчинять он любит со всей суровостью.

– М ы с Пэм говорили о Викторе по дороге сюда. Интересно, почему Фелипе де Кастро выбрал Виктора на роль его представителя в Луизиане?

Виктор показался мне вполне ничего в ту пару раз, когда я сталкивалась с ним лицом к лицу, и это лишний раз доказывает, что нельзя судить о вампире лишь по его улыбке и хорошим манерам.

– Есть два распространенных мнения на его счет, – сказал Эрик, вытягивая вперед перед собой длинные ноги. Передо мной мелькнуло видение этих длинных ног на измятых простынях, и я силой воли заставила себя вернуться к теме разговора. Эрик улыбнулся, чуть обнажив клыки (он знал, что я чувствую), а затем продолжил.

– Одна точка зрения: Фелипе хочет услать Виктора как можно дальше от себя. Думаю, он надеется, что, бросив Виктору жирный кусок, может рассчитывать, что тот не позарится на всю тушу.

– Другие думают, – сказала Пэм, – что Фелипе назначил Виктора просто потому, что тот эффективно действует. И, возможно, его преданность Фелипе вполне искренна.

– Если верна первая теория, – сказал Эрик, – Фелипе и Виктор не доверяют друг другу.

– А если вторая, – сказала Пэм, – то пойди мы против Виктора, и Фелипе всех нас убьет.

– Я понимаю, куда вы клоните, – сказала я, переводя взгляд с Теории №1 (обнаженный торс, синие джинсы) на Теорию №2 (милый винтажный костюмчик).

– Не хочу показаться эгоисткой, но первое, что пришло мне в голову, было вот что. Виктор не позволил вам прийти мне на помощь, когда я в ней очень нуждалась – и, кстати, Пэм, я крайне благодарна за твою помощь в той ситуации – и это значит, что Виктор не уважает данные обещания, так? А Фелипе лично пообещал мне защиту, так как был должен мне за спасение его жизни, правильно?

Долгое время все молчали, пока Эрик и Пэм обдумывали мой вопрос.

– Я думаю, что Виктор будет изо всех сил стараться не причинить тебе вред открыто, по крайней мере, до тех пор, пока он не решит попытаться стать полновластным королем, – произнесла Пэм.

– Если Виктор решится на переворот, чтобы стать королем, все обещания Фелипе ничего не будут значить.

Эрик согласно кивнул.

– Это просто здорово.

В моем голосе звучали раздражение и эгоизм, но так я себя и чувствовала.

– Это если мы первыми не найдем способ убить его, – тихо сказала Пэм. И мы надолго замолчали. Не зависимо от того, насколько я желала смерти Виктора, мною овладело какое-то неприятное чувство от того, что мы втроем сидим тут и обсуждаем, как убить его.

– И вы думаете, что эта Хайди, эта предполагаемая великая ищейка, находится тут, в Шривпорте, для того, чтобы быть ушами и глазами Виктора? – быстро произнесла я, пытаясь сбросить навалившееся оцепенение.

– Да, – сказала Пэм.

– Если только на самом деле она не работает глазами и ушами самого Фелипе, чтобы тот мог следить за делами Виктора в Луизиане. На лице у нее появилось то зловещее выражение, которое предвещало начало ее вампирских игрищ. Вас бы не обрадовал этот взгляд, если бы он появился при упоминании вашего имени в разговре. На месте Хайди, я бы постаралась не совать свой нос, куда не следует.

"Хайди" в моем воображении носила косички и широкие юбки, да и имя для вампира было не самое подходящее.

– Так что мне делать по поводу предупреждения от стаи? – проговорила я, чтобы вернуть разговор к первоначальной проблеме.

– Ты собираешься послать Хайди ко мне, чтобы отследить того фейри? Тогда мне надо еще кое что тебе рассказать. Басим учуял труп, довольно старый, закопанный в глубине моего леса.

– Ох, – сказал Эрик.

– Упс.

Он повернулся к Пэм.

– Оставь нас наедине ненадолго.

Она кивнула и вышла в кухню. Я услышала, как хлопнула входная дверь. Эрик произнес:

– Прости, любовь моя. Если только ты не похоронила в своем лесу кого-то еще и скрыла от меня этот факт, то это тело принадлежит Дебби Пелт. Этого я и боялась.

– А машина тоже где-то там?

– Нет, машина утонула в пруду примерно в десяти милях к югу от твоей земли.

Я испытала облегчение.

– Ну, хотя бы на труп наткнулся оборотень, а не кто-то еще, – сказала я.

– Мне кажется, что нам не стоит об этом волноваться. Если только Олси не сможет распознать ее по запаху, они не станут выкапывать тело. Это совершенно не их дело.

Дэбби была бывшей девушкой Олси в то время, когда я имела несчастье встретить ее. Я не хочу углубляться в воспоминания об этой истории, но она первой пыталась убить меня. Пусть это заняло какое-то время, но теперь я полностью избавилась от страхов по поводу ее смерти. В ну точь со мной был Эрик, но тогда он был не в себе. И это вообще другая история.

– Иди сюда, – сказал Эрик. Его лицо приняло мое любимое выражение, и я была вдвойне этому рада, так как совершенно не хотела слишком много думать о Дэбби Пэлт.

– Хмм. А что мне за это будет? – я вопросительно поглядела на него.

– По-моему, ты прекрасно знаешь, что тебе за это будет. По-моему, тебе нравится то, что тебе за это будет.

– Так, а тебе, значит, это совсем не нравится?

В мгновение ока он уже был на коленях передо мной, раздвигая мне колени, наклоняясь, чтобы поцеловать меня.

– Думаю, ты знаешь, что я чувствую, – прошептал он.

– Мы связаны. Ты веришь, что я не думаю о тебе за работой? Пока мои глаза открыты, мысль о тебе, о каждой частице тебя, не покидает меня.

Его пальцы принялись за дело, и мне вдруг стало не хватать воздуха. Это было сказано откровенно, даже для Эрика.

– Ты любишь меня? – спросил он, не сводя с меня взгляд. Ответить было трудновато, учитывая, как меня отвлекали его пальцы.

– Я люблю быть с тобой, даже если мы не занимаемся сексом. О, Боже! Еще, я так люблю твое тело. Я люблю все, что мы делаем вместе. Ты умеешь меня рассмешить, и я люблю тебя за это. Я люблю наблюдать за тобой, неважно, что ты делаешь.

Я поцеловала его, глубоко и страстно.

– Мне нравится смотреть как ты одеваешься. И как ты раздеваешься. Люблю наблюдать за твоими руками, когда ты творишь со мной такое. О! – Я задрожала все телом от удовольствия.

– Если бы я задала тебе тот же вопрос, что бы ты ответил? – спросила я, когда немного пришла в себя.

– Я бы ответил точно так же, как и ты, – ответил Эрик.

– И мне кажется, это значит, что я люблю тебя. Если это не настоящая любовь, то, по крайней мере, наиболее похожее на нее чувство. Разве ты сама не видишь, что делаешь со мной?

Ему, действительно, не нужно было объяснять подробнее. Это было, черт подери, весьма очевидно.

– Выглядит мучительно. Хочешь, чтобы я позаботилась о нем? – спросила я самым равнодушным голосом, какой только смогла изобразить. В ответ он только зарычал. В мгновение ока мы поменялись местами. Я стала на колени перед Эриком, его руки легли мне на голову, поглаживая. Размер у Эрика был немалый, и над этой стороной нашей сексуальной жизни мне всегда приходилось трудиться. Но, похоже, я уже вполне поднаторела, и он в этом со мной соглашался. Спустя минуту или две, его руки стянули мои волосы, и я издала небольшой звук протеста. Он отпустил и вместо этого ухватился за кушетку. Из глубины его горла раздалось рычание.

– Быстрее, – сказал он.

– Сейчас, сейчас! – он закрыл глаза и откинул голову, в конвульсии сжимая и разжимая руки. Мне нравилось чувствовать свою власть над ним; это была еще одна вещь, которую я любила. Внезапно он что-то произнес на каком-то древнем языке, его спина изогнулась, и я сделала финальное движение, принимая все, что он мог мне дать. А мы ведь даже не разделись.

– Тебе хватило любви? – спросил он сонным замедленным голосом. Я уселась ему на колени и обняла его за шею, и какое-то время мы наслаждались объятиями. Теперь, когда ко мне вернулась способность наслаждаться сексом, я чувствовала себя совершенно вымотанной после наших с Эриком развлечений. И путь я и выглядела как настоящая жертва глянцевых журналов, все равно это был мой самый любимый момент. Пока мы сидели вместе, Эрик рассказал мне о своём диалоге с Виктором в баре, и мы долго смеялись над этим. Я рассказала ему о том как разрушили дорогу "Колибри", в том время как штат пытался её восстановить. Мне кажется, что это как раз те вещи, о которых можно разговаривать с любимыми людьми. Ведь ты понимаешь, что им будут интересны даже самые обыденные темы, просто потому, что они важны для тебя. К сожалению, я знала, что у Эрика гора дел в эту ночь, поэтому я сказала ему, что вернусь в Бон Темпс с Пэм. Иногда я оставалась у него, читала, пока она работал. Не так просто выкроить время, чтобы побыть наедине с шерифом и бизнесменом, который бодрствует только по ночам. Он поцеловал меня на прощание.

– Я отправлю к тебе Хайди, скорее всего – послезавтра ночью, – сказал он.

– Она проверит, чем там пахнет в лесу, как сказал Басим.

Дай знать, если услышишь что-нибудь от Олси.

Когда мы с Пэм вышли из дома, начался дождь. От дождя посвежело, и я включила печку в машине Пэм. Ей-то все равно. Некоторое время мы ехали молча, погруженные в собственные мысли. Я наблюдала, как туда-сюда ходили дворники на ветровом стекле. Пэм произнесла: – Ты не сказала Эрику, что у тебя гостит фейри.

– О, черт! – я закрыла рукой глаза.

– Нет, не сказала. Столько всего надо было обсудить, что я совершенно забыла.

– Ты должна понимать, что Эрик не потерпит чужого мужчину, живущего в одном доме с его женщиной.

– Этот чужой мужчина – мой кузен, да к тому же гей.

– Но очень красивый и стриптизер,

– Пэм окинула меня взглядом. Она улыбалась. Ее улыбки несколько смущали.

– Можно сколько угодно обнажаться, но если тебе на нравится тот, перед кем ты разделся, ничего из этого не выйдет, – съехидничала я.

– Я уловила твою мысль, – через мгновение сказала она.

– Но все же, находиться в одном доме с таким привлекательным мужчиной...

Не хорошо, Сьюки.

– Ты издеваешься, да? Клод – гей. Ему нравятся не просто мужчины, ему нравятся мужчины с трехдневной щетиной и масляными пятнами на голубых джинсах.

– И что это значит? – спросила Пэм.

– Это значит, что ему нравятся рабочие парни, которые зарабатывают на жизнь руками. Или кулаками.

– О. Любопытно.

Пэм все еще излучала неодобрение. Некоторое время она колебалась, а затем сказала:

– У Эрика очень долго не было никого, похожего на тебя, Сьюки. Я полагаю, он достаточно уравновешен, чтобы держать себя в руках, но ты тоже всегда должна помнить о его положении. Сейчас сложно время для всех членов команды Эрика, тех немногих, кто выжил с того момента, как Софи-Энн встретила свою финальную смерть. Мы, шривпортские вампиры, вдвойне преданы Эрику, ведь он – единственный шериф старого режима, которому удалось выжить. Если Эрик потерпит неудачу, то и мы все – тоже. Если Виктору удастся дискредитировать Эрика или подорвать его положение в Шривпорте, мы все умрем.

Я никогда не представляла себе ситуацию настолько удручающей. Да и Эрик никогда мне этого не высказывал.

– Все так плохо?! – спросила я, леденея.

– Он все-таки мужчина и хочет, чтобы ты видела его сильным, Сьюки. Он и в самом деле великий вампир, к тому же, очень практичный. Но сейчас он не практичен – с тобой нет.