Текст книги "Мертвый в семье"

Автор книги: Шарлин Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– И как клан, ну хорошо, клан Амона, решает вопросы в промежутке между встречами? За два года должны же возникать какие-то вопросы.

– В основном, все решается в Интернете. Если необходима личная встреча, встречаются представители шерифов, в зависимости от ситуации. Если у меня есть претензии к вампиру, я свяжусь с его шерифом, и если он будет не готов решать этот вопрос, этим займутся наши заместители.

– А если не удастся?

– Тогда мы будем решать вопрос на высшем уровне, на саммите. В промежутке между саммитами, мы проводим только неофициальные встречи, никаких церемоний и празднований.

У меня было множество вопросов, но все эти "а что, если" не требовали немедленных ответов.

– Все понятно, – сказала я.

– Это было очень интересно.

– Что-то голос у тебя не заинтересованный. А скорее, раздраженный.

– Я просто не этого ожидала, когда узнала, что ты спишь в моем доме.

– А чего ты ожидала?

– Того, что ты просто не мог ждать больше ни минуты, так хотел заняться со мной фантастическим крышесносным сексом.

И пошел он к черту, этот труп, по крайней мере, на пока.

– Я рассказал тебе все это для твоей же пользы, – трезво заметил Эрик.

– Но раз мы покончили с делами, я, как всегда, готов заняться с тобой сексом, и уж конечно, со мной у тебя снесет крышу.

– Тогда берись за дело, милый.

Одним движением, слишком быстрым для меня, Эрик скинул рубашку, и пока я наслаждалась открывшейся передо мной картиной, за рубашкой последовала и остальная одежда.

– Мне действительно придется для этого тебя поймать? – спроил он, выпустив клыки. Не успела я пробежать и полпути до гостиной, как был поймана. Он отнес меня обратно в спальню. И это было прекрасно. И даже не смотря на непонятную нервозность, сверлящую меня изнутри, все заботы отошли на второй план благодаря крайне удовлетворительным 45 минутам. Эрик любил лежать, опираясь на локоть одной руки, а другой рукой поглаживая мой живот. Я попробовала протестовать: живот у меня не был совсем уж плоским, и в такой позе я чувствовала себя толстой. В ответ Эрик от души расхохотался.

– Да кому нужен мешок с костями? – абсолютно искренне спросил он.

– Не хотелось бы пораниться о выпирающие кости женщины, с которой я делю ложе.

И это было самым приятным из всего, что он говорил мне в последнее время.

– А женщины...

Женщины были полнее в те времена, когда ты был человеком? – спросила я.

– Мы не всегда могли выбирать, насколько толстыми нам быть, – сухо ответил Эрик.

– В плохие годы мы все были кожа да кости. В хорошие – мы ели, когда имели возможность есть.

Я смутилась.

– О, извини.

– Сейчас мы живем в прекрасное время, – сказал Эрик.

– Любой может достать еду, когда пожелает.

– Если у него есть на это деньги.

– О... всегда можно их украсть, – отозвался он.

– Моя мысль в том, что еда доступна всегда и везде.

– Ну не в Африке, например.

– Я знаю, что люди до сих пор голодают во многих странах мира. Но, рано или поздно, процветание будет везде. Просто у нас это случилось раньше.

Его оптимизм показался мне поразительным.

– Ты что, правда так думаешь?

– Да, – просто ответил он.

– Заплети мне волосы, Сьюки. Ты сделаешь это для меня?

Я достала щетку для волос и эластичную ленту. Пусть это и глупо, но мне действительно нравилось делать это. Эрик сел на табурет перед моим туалетным столиком, а я набросила на себя красивый шелковый персиково-белый халат, который он передал мне. Я начала расчесывать длинные эриковы волосы. Когда он сказал, что не возражает, я взяла немного геля для волос и уложила светлые пряди назад так, чтобы ни одна не выбилась, портя прическу. Я старалась плести косу как можно аккуратнее, что заняло достаточно времени, но наконец я закончила и закрепила кончик. Без свободно распущенных вокруг лица волос Эрик выглядел более строго, но не менее прекрасно. Я вздохнула.

– К чему этот вздох? – спросил он, поворачивая голову из стороны в сторону, чтобы лучше рассмотреть себя в зеркало.

– Тебе не нравится то, что получилось?

– Я думаю, ты выглядишь превосходно, – ответила я. Лишь тот факт, что он мог обвинить меня в фальшивой скромности, удержал меня от вопроса – что ты вообще забыл тут рядом со мной?

– Теперь я займусь твоими волосами.

Я вздрогнула. В ту ночь, когда я впервые переспала с мужчиной, Билл расчесывал мне волосы до тех пор, пока чувственность этой процедуры не переросла в чувственность совсем другого толка.

– Не надо, спасибо, – сказала я с улыбкой. И поняла, что чувствую себя удивительно странно. Эрик развернулся и взгянул на меня.

– Почему ты так нервничаешь, Сьюки?

– Слушай, что там случилось с Аляской и Гаваями? – спросила я наобум. Я все еще держала щетку для волос, которая вдруг выскользнула у меня из рук. И с грохотом свалилась на деревянный пол.

– Что? – Эрик в недоумении взглянул на щетку, а потом перевел глаза на мое лицо.

– В какой группе состоят они? Оба в Накамуре?

– В Нараяне. Нет. Аляска присоединилась к Канадцам. У них собственная система. А Гавайи сохраняют автономию.

– Но это же неправильно.

Я искренне негодовала. Но тут вспомнила, что было еще кое-что очень важное, о чем мне нужно было рассказать Эрику.

– Полагаю, Хайди уже доложила тебе о том, что ей удалось разнюхать на моей земле? Она рассказала тебе о трупе?

Моя рука непроизвольно дернулась. Эрик, прищурившись, неотрывно следил за каждым моим движением.

– Мы уже обсуждали Дебби Пелт. Если тебе правда так хочется, я уберу тело.

У меня по всему телу побежали мурашки. Я-то собиралась рассказать ему о свежем трупе. Я даже начала что-то объяснять, но почему-то мне не удавалось нормально формулировать мысли. Я чувствовала себя очень странно. Эрика наклонил голову, его глаза были прикованы к моему лицу.

– Ты очень странно ведешь себя, Сьюки.

– Как ты думаешь, мог ли Олси по запаху определить, что труп принадлежал Дебби? – спросила я. Да что со мной не так?

– По запаху не мог, – ответил он.

– Труп – он и есть труп. Он не сохраняет отличительного запаха конкретного человека, особенно когда прошло столько времени. А ты так переживаешь о том, что подумает Олси?

– Не так, как переживала раньше, – пролепетала я.

– Знаешь, я слышала сегодня по радио, что один из сенаторов из Оклахомы оказался вером. Он заявил, что отправится на регистрацию в какое-то там правительственное бюро лишь в тот день, когда они выдерут клыки из его хладного тела.

– Полагаю, что отрицательная реакция, которая за этим последует, будет вампирам на руку, – сказал Эрик с некоторым удовлетворением.

– Разумеется, мы всегда понимали, что правительство захочет нас как-нибудь отслеживать. И сейчас, если веры выиграют свою битву за свободу от контроля, возможно, мы сможем сделать то же самое.

– Лучше тебе одеться, – сказала я. Я чувствовала, что скоро случится что-то плохое, и Эрику стоило надеть одежду. Он повернулся и в последний раз окинул взглядом свое отражение в зеркале.

– Хорошо, – с легким удивлением сказал он. Он был все еще обнажен и великолепен. Но в тот момент я не ощутила ни малейшего искушения. Я была на взводе, нервная и обеспокоенная. Казалось, вся моя кожа была покрыта ползающими пауками. Я не могла представить, что со мной вот-вот произойдет. Пыталась говорить, но поняла, что не могу. Я заставила себя жестом показать ему, что нужно торопиться. Эрик быстро и обеспокоенно взглянул на меня и, не говоря ни слова, начал собирать свою одежду. Нашел брюки и натянул их. Я сползла на пол и сжала руками голову. Казалось, мой череп вот-вот отделится от позвоночника. Я застонала. Эрик накинул рубашку.

– Можешь ты, наконец, объяснить мне, что не так? – спросил он, опускаясь на пол рядом со мной.

– Кто-то приближается, – сказала я.

– Я чувствую себя так странно. Кто-то приближается. Он уже почти здесь. Кто-то, в ком твоя кровь.

Я вспомнила, что уже ощущала слабое подобие того же самого чувства, когда столкнулась с Лореной, создательницей Билла. У меня не было кровной связи с Биллом, ну, по крайней мере, ничего подобного тому, что связывало меня с Эриком. Эрик вскочил в мгновение ока, и я услышала, что из его груди вырываются глубокие звуки. Его белые руки сжались в кулаки. Я сжалась в комок напротив своей кровати, а он встал между мной и открытым окном. Не прошло и секунды, как я поняла, что снаружи кто-то есть.

– Аппиус Ливиус Оцелла, – сказал Эрик. – Не прошло и ста лет.

Святая Луиза. Создатель Эрика.

Глава 8

Между ногами Эрика я могла различить мужчину, он был весь в шрамах, очень мускулистый, с карими глазами и темными волосами. Я поняла, что он был невысок, так как я видела только его голову и плечи. На нём были джинсы и футболка с группой Black Sabbath.

Я ничего не могла с собой поделать. И расхохоталась.

– Ты скучал по мне, Эрик? – римлянин говорил с акцентом, который я ни за что не смогла бы распознать, слишком много в нем было намешано.

– Оцелла, твои визиты – всегда честь для меня, – сказал Эрик. Я захихикала сильнее. Эрик лгал.

– Что происходит с моей женой?, – спросил он.

– Она смущена, – ответил старший из вампиров.

– В тебе моя кровь. В ней – твоя кровь. И еще одно мое дитя тоже здесь. Связь между нами привела ее мысли и чувства в смятение.

Вот дерьмо.

– Это мой новый сын, Алексей, – Аппиус Ливиус Оцелла представил младшего вампира Эрику. Я взглянула на них из-за ног Эрика. Новый "сын" был мальчиком лет тринадцати-четырнадцати, не больше. Мне трудно было разглядеть его лицо. Я замерла, пытаясь успокоиться.

– Брат, – мимоходом поприветствовал Эрик нового члена семьи. Приветствие вышло ровным и холодным. Я решила подняться на ноги. Хватит уже тут пресмыкаться. Эрик вдавил меня в очень узкий промежуток между кроватью и тумбочкой, справа была дверь в ванную. Он не сдвинулся со своей обороняющей позиции.

– Извините, – с усилием выдавила я, и Эрик слегка отступил, освобождая дорогу, но продолжал при этом закрывать меня от своего создателя и мальчика. Я поднялась, оттолкнувшись от кровати, чтобы принять вертикальное положение. Я все еще чувствовала себя, как на раскаленной сковородке. Я посмотрела повелителю Эрика прямо в глаза, темные и прозрачные. Долю секунды он выглядел удивленным.

– Эрик, тебе нужно подойти к двери и впустить их, – сказала я.

– Готова поспорить, они не нуждаются в приглашении.

– Эрик, она уникальна, – сказал Оцелла со своим необычным акцентом.

– Где ты ее нашел?

– Я приглашаю вас из вежливости, потому что вы-папочка Эрика, – заметила я.

– А могла бы оставить вас снаружи.

Может, это и не прозвучало так убедительно, как мне хотелось, но по крайней мере, в моем голосе не было страха.

– Но мое дитя находится в этом доме, и если он приглашен, то и я тоже. Разве нет? – Оцелла приподнял густую темную бровь. Его нос... Ну, в общем было понятно, почему появился термин "римский нос".

– Я не входил просто из вежливости. Если бы я захотел, мы могли бы просто появиться посреди твоей спальни.

И в следующее мгновение они уже были внутри. Я не удостоила его ответом. Я бросила взгляд на мальчика, лицо которого абсолютно ничего не выражало. Он не был древним римлянином. Он был вампиром меньше века, прикинула я, и похоже, у него были германские корни. Волосы мальчика были светлыми и короткими, ровно подстриженными, и когда его голубые глаза встретились с моими, он наклонил голову.

– Ваше имя Алексей? – спросила я.

– Да, – ответил его создатель, в то время как мальчик стоял молча.

– Это Алексей Романов.

Хотя ни мальчик, ни Эрик никак не прореагировали, я испытала момент дикого ужаса.

– Не может быть, – сказала я создателю Эрика, который был примерно моего роста.

– Вы не могли.

– Я пытался спасти одну из его сестер тоже, но она не ответила на мой зов, – мрачно сообщил Оцелла. Его зубы были белыми и ровными, хотя одного, рядом с левым клыком, не хватало. Если вы потеряли зубы до того, как стали вампиром, они не вырастут снова.

– Сьюки, о чем это вы? – На этот раз Эрик был "не в теме".

– Романовы, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос был приглушенным, как будто мальчик не мог слышать меня с двадцати метров.

– Последняя царская семья в России.

Для Эрика, должно быть, истребление Романовых произошло только вчера и едва ли это было значимым событием в той череде смертей, что он видел за тысячи лет. Но он понял, что его создатель совершил нечто экстраординарное. Я смотрела на Оцеллу без злобы и страха и несколько минут видела в нем только человека, который чувствует себя настолько отверженным и одиноким, что ищет самых выдающихся "детей", каких только можно найти.

– Эрик был первым вампиром, которого вы создали? – спросила я Оцеллу. Он был потрясен моей, как ему показалось, наглостью. Реакция Эрика была сильнее. Почувствовав волну его страха прошедшую сквозь меня, я поняла, что Эрик физически обязан выполнять все что Оцелла прикажет ему сделать. Раньше это представлялось чем-то абстрактным. Но теперь я осознала, что если Оцелла прикажет Эрику убить меня, тот будет вынужден сделать это. Римлянин решил ответить мне.

– Да, он был первым, кого я успешно обратил. Другие, с кем я пытался это сделать – умерли.

– Пожалуйста, не могли бы мы покинуть мою спальню и перейти в гостиную?, – спросила я.

– Здесь не очень удобно принимать гостей.

Видите? Я пыталась быть вежливой.

– Думаю, да, – сказал старший вампир.

– Алексей? Как ты думаешь, где здесь гостиная?

Алексей с полуоборота показал правильное направление.

– Тогда пройдемте туда, дорогие, – сказал Оцелла, и Алексей проследовал вперед. У меня появилась возможность взглянуть на Эрика, и я знала, что на моем лице был написан вопрос: "Что здесь, черт возьми, происходит?" Но он выглядел ошарашенным и беспомощным. Эрик. Беспомощный. У меня закружилась голова. Когда у меня появилась секунда, чтобы подумать обо всем, меня слегка замутило, ведь Алексей был ребенком, а я была практически уверена, что у Ацеллы с ним сексуальная связь, как когда-то с Эриком. Но я была не настолько глупа, чтобы считать, что я могла это остановить, или что любые мои протесты что-нибудь изменят. На самом деле, я сомневалась, что Алексей поблагодарит меня за вмешательство, когда вспомнила рассказ Эрика и как отчаянно он был привязан к своему создателю, когда только сделался вампиром. Алексей пробыл с Оцеллой уже довольно долго, по крайней мере, по человеческим меркам. Я не помнила точно, когда была казнена семья Романовых, но, кажется, в 1918 году, и очевидно, Окелла спас мальчика от смерти. И чтобы не лежало в основе их отношений, они продолжались уже больше восьмидесяти лет. Все эти мысли промелькнули в моей голове, одна за одной, пока мы следовали за гостями. Оцелла сказал, что мог войти и без предупреждения. Со стороны Эрика было бы мило предупредить меня об этом. Я видела, что он, наверное, очень надеялся, что Оцелла никогда не придет, так что тут я могла его простить...

Но я не могла не думать, что вместо лекций о том, как вампиры поделили мою страну к своему удобству, было бы куда полезнее в практическом смысле объяснить, что его создатель может объявиться в моей спальне.

– Прошу садиться, – сказала я после того, как Оцелла и Алексей разместились на диване.

– Сколько сарказма, – сказал Оцелла.

– Не окажешь нам гостеприимства? – Он пристально оглядывал меня с головы до ног, и хотя, цвет его глаз был таким насыщенно карим, они были крайне холодны. У меня была секунда, чтобы понять, насколько я рада, что успела одеться. Я бы охотнее съела бы корм для собак, чем оказалась бы голой напротив этих двоих.

– Я не в восторге от того, что вы подглядывали в окно моей спальни, – сказала я.

– Могли бы подойти к двери и постучать, как все воспитанные люди.

Ничего нового я для него не открыла, вампиры хорошо понимают людей, а старейшие вампиры обычно разбираются в человеческих чувствах даже лучше нас самих.

– Да, но тогда я бы не увидел столь очаровательного зрелища.

Ацелла буквально ощупал взглядом обнаженный торс Эрика. В этот момент Алексей впервые за все время продемонстрировал какие-то эмоции. Он выглядел напуганным. Был ли он напуган тем, что Оцелла от него откажется и бросит на милость божью? Или тем, что Оцелла его оставит? Всем сердцем я жалела Алексея, ровно как и боялась его. Он был так же беспомощен, как и Эрик. Оцелла смотрел на Алексея с пугающим вниманием.

– Ему уже гораздо лучше, – пробормотал Оцелла.

– Эрик, твое присутствие благотворно на него влияет.

И когда мне стало казаться, что ситуация не может стать более неловкой, раздался стук в дверь и последовавшее за ним "Сьюки, ты дома? – доказало, что худшее еще впереди. Мой брат, Джейсон, вошел, не дожидаясь моего ответа.

– Сьюки, я увидел, что у тебя горит свет, когда подъехал, и решил, что ты не спишь, – сказал он и резко замер, сообразив, сколько у меня было гостей. И кем были эти гости.

– Прости, что помешал, Сьюк, – сказал он.

– Эрик, как жизнь?

Эрик сказал:

– Джейсон, это мой... Это Аппиус Ливиус Оцелла, мой создатель, и его другой сын, Алексей.

Эрик произнес по слогам:

– Ап-пи-ус Ли-ви-ус О-цел-ла.

Джейсон кивнул обоим, но в глаза старейшему вампиру глядеть избегал. Хорошая привычка.

– Добрый вечер, О'Келли. Привет, Алексей. Так ты младший братишка Эрика, да? Ты тоже викинг?

– Нет, – чуть слышно сказал мальчик.

– Я русский.

Акцент у Алексея был не так заметен, как у римлянина. Он с интересом поглядел на Джейсона. Надеюсь, он при этом не думал, как бы его укусить. Самым привлекательным в Джейсоне ( особенно для женщин) было то, что он буквально излучал жизнелюбие. Казалось, его запас жизненной силы и энергии был просто неистощим, и теперь, когда он уже оправился после потери жены, его нормальное состояние души стремительно возвращалось. Таким образом в нем проявлялась кровь фейри.

– Что ж, приятно познакомиться, – сказал Джейсон. И перестал обращать на гостей внимание.

– Сьюки, я заехал забрать столик с чердака. Я уже раз заезжал, да тебя не было дома, а я не захватил ключи.

У Джейсона был ключ от моего дома на всякий случай, так же как и у меня ключ от его. А я и забыла, что когда мы ужинали, он просил у меня столик. В данную минуту попроси он у меня мой туалетный столик, я бы отдала, только бы избавить его от опасности. Я сказала:

– Конечно, он мне не нужен. Поднимайся. По-моему, он недалеко от двери.

Джейсон извинился и вышел, и все проводили его взглядом, пока он поднимался по лестнице. Эрик, просто пытался не показывать глаза своему создателю, пока он думает. Оцелла смотрел на Джейсона, откровенно оценивая его, а Алексей с какой-то тоской.

– Не хотите ли Настоящей Крови? – спросила я вампиров сквозь зубы.

– Пожалуй, раз уж вы не предложите себя или своего брата, – сказал древний римлянин.

– Даже не собираюсь.

Я повернулась, чтобы пойти на кухню.

– Я чувствую твой гнев, – сказал Оцелла.

– А мне все равно, – сказала я, даже не обернувшись. Я услышала, как медленно спускается Джейсон, потому что он нес столик.

– Джейсон, пойдешь со мной? – сказала я через плечо. Он с радостью покинул комнату. Хотя он был любезен с Эриком, потому что знал, как я его люблю, в компании вампиров ему было неуютно. Он поставил столик в углу кухни.

– Сьюк, что тут происходит?

– Зайди в мою комнату на секунду, – сказала я, доставая бутылки из холодильника. Мне было бы комфортнее, если бы на мне было больше одежды. Джейсон последовал за мной. Мы вошли я захлопнула дверь.

– Следи за дверью.

– Я не доверяю старшему, – сказала я, и Джейсон вежливо отвернулся, наблюдая за дверью, пока я снимала халат и натягивала одежду так быстро, как никогда в жизни.

– Эгей, – сказал Джейсон, и я подпрыгнула. Я повернулась и увидела, что Алексей открыл дверь и вошел бы, если бы Джейсон не придерживал ее.

– Простите, – сказал Алексей. Его голос был, как у призрака.

– Прошу прощенья, Сьюки, Джейсон.

– Джейсон, впусти его. За что ты извиняешься, Алексей? – спросила я.

– Пойдем на кухню, я подогрею Настоящую кровь.

Мы проследовали на кухню. Мы были далеко от гостиной, так что, возможно, Эрик и Оцелла нас не слышали.

– Мой хозяин не всегда такой. Это все возраст.

– Возраст для чего? Быть полным засранцем? Садистом? Совратителем малолетних?

Бледная улыбка появилась на лице мальчика.

– Иногда для всего сразу, – лаконично ответил он.

– Но, честно говоря, я сам был не совсем в порядке. Поэтому мы здесь.

Джейсон начал злиться. Ему всегда нравились дети. Несмотря на то, что Алексей мог убить Джейсона за секунду, тот все равно считал Алексея ребенком. Мой брат свирипел на глазах, уже подумывая вломиться в гостиную и выступить против Аппиуса Ливиуса Оцеллы.

– Слушай, Алексей, тебе не обязательно оставаться с этим мужиком, если ты не хочешь, – сказал Джейсон.

– Можешь остаться со мной или Сьюки, если Эрик не захочет тебя приютить. Никто не заставит тебя быть с тем, с кем ты не хочешь.

Господи, благослови доброе сердце Джейсона, но он не знал, о чем говорил. Алексей улыбнулся так робко, что душа надрывалась.

– Нет, правда, он не такой плохой. Я думаю, он хороший человек, просто из тех времен, которые вы не можете себе представить. Вы привыкли к вампирам, которые стараются... быть, как все. А хозяин, он не подстраивается. Ему нравится находится в тени. А я должен быть с ним. Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне, хотя я вам за это благодарен. Мне уже лучше, ведь я рядом с братом. Сейчас мне кажется, я не способен совершить нечто... о чем пожалею.

Мы с Джейсоном переглянулись. Этого хватило, чтобы мы оба заволновались. Алексей оглядывал кухню, словно какую-то редкость. Пожалуй, так оно и было. Я достала теплые бутылки из микроволновки и встряхнула. К бутылкам на поднос положила пару салфеток. Джейсон достал себе колу из холодильника. Я не знала, что думать про Алексея. Он извинялся за Оцеллу так, словно тот его сварливый дедушка, но было ясно, что он под властью Оцеллы. И так и было; ведь он был ребенком Оцеллы в самом прямом смысле слова. Было так странно принимать у себя в гостиной историческую фигуру. Я подумала обо всех ужасах, которые он пережил до и после смерти. Я подумала о детстве царевича, наверняка, несмотря на гемофилию, в нем были прекрасные моменты. Я не знаю, часто ли мальчик мечтал о любви, преданности и роскоши, которая сопровождала его от рождения и до революции, или (учитывая, что его казнили со всей его семьей) он увидел в вампирской сущности лучшую жизнь, чем гнить в лесной яме в России. Правда, с гемофилией его жизнь в то время в любом случае была бы чертовски непродолжительной. Джейсон добавил лед в стакан и заглянул в жестянку с печеньем. Я больше не держала печенья, иначе ела бы его постоянно. Он грустно закрыл банку. Алексей наблюдал за Джейсоном, как за невиданным животным. Он заметил, что я смотрю на него.

– Обо мне заботились двое моряков, – сказал он, словно прочел вопрос в моей голове.

– Они носили меня на руках, когда боль была невыносимой. Когда мир перевернулся, один из них обижал меня, если подворачивалась возможность. А другой умер, просто потому что был добр ко мне. Твой брат напоминает мне его.

– Мне так жаль твою семью, – неловко сказала я, раз уж надо было что-то ответить. Он пожал плечами.

– Я был рад, когда их нашли и захоронили, – сказал он. Но взглянув в его глаза, я поняла, что его слова были подобны тонкой корочке льда над бездной боли.

– А кто же был в твоем гробу? – спросила я. Был ли это нетактичный вопрос? Но о чем еще, в конце концов, нам было говорить? Джейсон озадаченно переводил взгляд с Алексея на меня. Для Джейсона знание истории заканчивалось на конфузах брата Джимми Картера.

– Когда нашли большую могилу, Хозяин понял, что мою сестру и меня тоже скоро обнаружат. Мы несколько переоценили скорость поисков. На это потребовалось еще шестнадцать лет. А тем временем мы навестили место, где я был похоронен.

Слезы подступили к моим глазам. Место, где я был похоронен...

– Нам пришлось подложить туда несколько моих костей, так как к тому времени мы уже знали о существовании ДНК, – продолжил он.

– А иначе мы бы просто нашли мальчика подходящего возраста...

Никакого приемлемого ответа я не смогла придумать.

– И ты вырезал несколько своих костей, чтобы положить в могилу, – с трудом произнесла я, мой голос дрожал.

– Поочередно, не сразу. Все уже восстановилось, – заверил он.

– Нам пришлось немного подкоптить мои кости. Ведь нас с Марией сожгли, а еще кислотой полили.

Наконец я смогла выговорить:

– Это было так необходимо? Помещать туда твои кости?

– Хозяин хотел для меня покоя, – сказал он. Он не хотел, чтобы за мной следили. Он рассудил, что если найдут мои кости, то больше не будет споров. Конечно, сейчас уже, в любом случае, никто не ожидает увидеть меня живым, не говоря о том, что я могу выглядеть, как тогда. Возможно, в то время мы не могли ясно мыслить. Когда ты оторван от мира так долго...

А в первые пять лет после революции меня действительно видели люди, которые узнавали меня. Хозяину пришлось позаботиться о них.

Понадобилась минута, чтобы переварить это. Джейсон выглядел так, словно его мутило. Да и мне было не лучше. Но наша маленькая беседа что-то слишком затянулась. Я не хотела, чтобы "Хозяин" думал, что мы плетем против него заговор.

– Алексей, – резко позвал Аппиус Ливиус.

– С тобой все в порядке?

– Да, сэр, – сказал Алексей и поспешил к римлянину.

– Иисус Христос, пастырь Иудеи, – сказала я и повернулась, чтобы отнести поднос с бутылками в гостиную. Джейсон был очень подавлен, но последовал за мной. Эрик следил за Аппиусом Ливиусом Оцеллой, как сотрудник супермаркета за покупателем, который прячет за пазухой ружье. Но, кажется Эрик немного расслабился, за то время пока меня не было, оправился от шока неожиданного появления его мастера. Благодаря нашей кровной связи я ощущала исходящую от него волну огромного облегчения. Поразмыслив над этим, я, кажется, поняла. Эрик испытывал громадное облегчение от того, что старейший вампир привез с собой любовника. Эрик всегда давал понять, что многие годы, проведенные им в качестве сексуального партнера Оцеллы, оставили его вполне равнодушным, но, когда он сегодня увидел своего создателя вновь, он пережил момент безумного отвращения. Теперь Эрик постепенно приходил в себя и собирался с силами. Он не хотел обратно превращаться из Эрика шерифа пятого округа, в Эрика новообращенного вампира и сексуального раба. Мое представление об Эрике никогда не будет прежним. Теперь я знала, чего он боялся. Через нашу с ним связь я поняла, что Эрик не столько физически боится возвращаться к создателю, сколько психологически не хочет находиться под его контролем. Я подала каждому из вампиров по бутылке с кровью, поставив их на салфетки. По-крайней мере, мне не придется беспокоится о закусках... если только Оцелла не решит, что всем троим вампирам стоит съесть меня. В таком случае у меня нет ни единого шанса выжить и нет смысла проклинать себя или судьбу, я все равно ничего не смогла бы изменить. В этой ситуации мне следовало бы превратиться в образчик осторожности. И аккуратненько сидеть c закрытым ртом. Но такой расклад раздражал меня до крайности. Руки Эрика дрогнули и я знала, что он читал мое настроение. Он явно хотел, чтобы я умерила пыл, расслабилась и не привлекала к себе лишнего внимания. Возможно он и не хотел вновь оказаться под влиянием Оцеллы, но все равно любил вампира. Я заставила себя принять это. Я не дала римлянину ни шанса. На самом деле я его вообще не знала. Я знала некоторые вещи, которые мне в нем не нравились, но вполне возможно, что какие-то другие его стороны мне бы приглянулись или даже восхитили меня. Если он был истинным отцом Эрика, я должна была дать ему тысячи шансов, чтобы доказать это. Мне было любопытно, насколько четко Оцелла может ощущать мои эмоции. Он по-прежнему был настроен на Эрика, и так будет всегда, а Эрик и я были связаны. Но казалось, что мои чувства вовсе не передавались ему, римлялин почти не смотрел в мою сторону. Я опустила глаза в пол. Надо бы мне научиться быть более скрытной, и поскорее. Обычно я довольно не плохо прятала от окружающих свои чувства, но близость древнего вампира и его нового протеже, кровь которых так напоминала Эрика, привела меня в замешательство.

– Я не уверена, как вас называть, – сказала я, встретившись глазами с римлянином. Я пыталась придать голосу самый вежливый тон в лучших бабушкиных традициях.

– Вы можете называть меня Аппиус Ливиус, – сказал он, – так как вы жена Эрика. У Эрика заняло сто лет получить право называть меня Аппиусом, а не Хозяином. И века, чтобы называть Оцеллой.

Так что, только Эрик мог звать его Оцелла. Что ж, меня это устраивает. Я заметила, что Алексей все еще находился на стадии "Хозяин".

Алексей сидел неподвижно, будто ему вкололи огромную дозу транквилизаторов, в его бутылке синтетической крови, стоящей перед ним на столике, стало меньше всего на один глоток.

– Благодарю, – ответила я, понимая, что прозвучало это не особенно искренне. Я взглянула на брата. Джейсону казалось, что он придумал крайне остроумный вариант имени для римлянина, в качестве предупреждения я слегка, но вполне однозначно, покачала головой.

– Эрик, расскажи мне, как ты живешь? – сказал Аппиус Ливиус. Он казался искренне заинтересованным. Он потянулся рукой к Алексею, и я увидела, что он гладит мальчика по спине, будто ласкает щенка. Но я не могу отрицать, что это было проявлением любви.

– У меня все хорошо. Пятый район процветает. Я был единственным шерифом Луизианы, пережившим захват власти Фелипе де Кастро.

Эрик сумел произнести это безразлично.

– Как это произошло?

Эрик кратко обрисовал старому вампиру политическую ситуацию с Виктором Мэдденом. Когда он решил, что Аппиус Ливиус окончательно разобрался в отношениях Фелипе де Кастро и Виктора Мэддена, Эрик задал вопрос:

– А как произошло, что ты так удачно пришел на помощь этому молодому человеку?

Эрик улыбнулся Алексею. А вот эта история явно заслуживала внимания, особенно после того, как я услышала жуткий рассказ самого Алексея о "засолке" его могилы. В то время, как Алексей продолжал молча сидеть в стороне, Аппиус рассказал Эрику о преследованиях, которым подверглась русская императорская семья в 1918 году.

– Хотя я ожидал чего-то в этом духе, мне пришлось действовать гораздо быстрее, чем я планировал, – сказал Аппиус. Он допил свою бутылку крови.

– Решение об их казни было принято в большой спешке, и так же быстро была осуществлена сама экзекуция. Никто не хотел, чтобы у людей была возможность поразмышлять об этом. Для большинства солдат то, что они делали, было просто ужасно.

– Почему же ты захотел спасти Романовых? – спросил Эрик, будто бы Алексей не сидел тут рядом. Аппиус Ливиус рассмеялся. Он долго смеялся.