Текст книги "Мертвый в семье"

Автор книги: Шарлин Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– Пойду, принесу себе пива, – сказал Джейсон, когда разобрался в текущем положении Аннабелль.

– Тебе чего-нибудь взять, Сьюк?

– Ты должна подняться наверх, – очень тихо произнесла Дженналинн.

– И не пей ничего. У Олси есть для тебя напиток.

Она резко кивнула в направлении лестницы слева от меня. Я нахмурилась, а Джейсон уже был готов начать возражать, но она снова дернула головой. Я обнаружила Олси в кабинете наверху. Он смотрел в окно. На письменном столе стоял стакан с мутной желтой жидкостью.

– Что? – сказала я. Мои предчувствия относительно этого вечера стали еще мрачнее. Он повернулся ко мне лицом. Его черные волосы были в беспорядке, и тут явно не помешала бы бритва, но все эти гигиенические процедуры не имели ничего общего с той харизмой, которая буквально обволакивала его, как кокон. Я не знаю, положение ли возвеличивает человека, или сам человек дорастает до высоты своего положения, но Олси уже очень слабо походил на того очаровательного, дружелюбного парня, с которым я познакомилась позапрошлой зимой.

– У нас больше нет шамана, – начал он без лирических отступлений.

– Его у нас нет уже четыре года. Сложно найти вера, который бы захотел занять такое место, к тому же, чтобы претендовать на него, необходим талант.

– Окей, – сказала я, желая понять, к чему он ведет.

– Ты подходишь на эту роль лучше, чем все, кто у нас есть.

Если бы во дворе стояли тамтамы, в эту минуту они бы начали свой зловещий бой.

– Я не шаман, – возразила я.

– По правде говоря, я понятия не имею, что такое шаман. И меня у вас нет.

– Это слово, которое мы используем для обозначения знахаря или знахарки, – объяснил Олси.

– Человек с талантом понимать и использовать магию. Это звучит лучше чем 'ведьма'

И таким образом, мы знаем, о ком мы говорим. Если бы у нас в стае был шаман, то он выпил бы вещество из этого стакана и смог бы помочь нам установить истину, что случилось с Басимом, и какова степень вины всех причастных к этому. И тогда стая смогла бы решить, кого и как следует наказать.

– Что это? – спросила я, указывая на жидкость.

– Это из запасов последнего шамана.

– Что это?

– Наркотик, – сказал он.

– Но перед тем, как ты уйдёшь, позволь мне сказать тебе, что последний шаман принимал это несколько раз безо всяких длительных побочных эффектов.

– Длительных?

– Ну, на следующий день у него были желудочные спазмы. Но еще через день он уже смог вернуться к работе.

– Конечно же он был Вером, и он мог позволить себе есть то, чего бы я есть ни в коем случае не стала. Что это тебе даст? Или скорее, что произойдет со мной?

– Ты по другому будешь воспринимать действительность. Так говорил наш бывший шаман. Но так как я абсолютно точно не обладаю способностями к шаманизму, больше он мне ничего не рассказывал.

– С чего бы мне принимать какой-то неизвестный наркотик? – искренне полюбопытствовала я.

– Иначе мы никогда не доберемся до сути всего этого, – ответил Олси.

– В настоящий момент я вижу единственного виновника – это Аннабелль. Возможно, она виновата лишь в том, что была нечестна со мной. Мне это очень не нравится, но смерти за это она не заслуживает. Но если я не смогу узнать, кто убил Басима и похоронил его на твоей земле, я думаю, что стая осудит ее, так как она единственная, кто был связан с ним. Думаю, я хороший кандидат на подозрение в убийстве Басима из ревности. Но я мог бы сделать это по закону, и я бы не подставил тебя.

Я знала, что это правда.

– Её приговорят к смерти, – сказал он, играя на том, что произведёт на меня наибольший эффект. Я почти смогла быть достаточно твёрдой, чтобы пожать плечами. Почти.

– Может быть, я попробую сделать это своим способом? – спросила я.

– Возложив на них свои руки?

– Ты сама мне говорила, что у Веров сложно прочитать мысли отчётливо.

Олси сказал это почти печально.

– Сьюки, когда-то я надеялся, что мы будем вместе. Теперь, когда я глава стаи, а ты любишь этого холоднозадого Эрика, я подозреваю, что этого никогда не случится. Я думал, что у нас был шанс, потому что ты не могла читать мои мысли настолько ясно. Зная это, я не думаю, что могу расчитывать на то, что ты возложишь руки и точно всё прочитаешь.

Он был прав.

– Год назад, – сказала я, – ты не попросил бы меня об этом.

– Год назад, – ответил он, – ты выпила бы без колебаний.

Я подошла к столу и осушила стакан.

Глава 14

Я спустилась по лестнице под руку с Олси. Приняв нелегальный наркотик впервые в жизни, я уже чувствовала, как мое сознание поплыло. Я чувствовала себя идиоткой. Однако этой идиотке становилось всё теплее и приятнее. Восхитительным побочным эффектом шаманского зелья было то, что я уже не чувствовала такого близкого присутствия Эрика, и Алексея, и Аппиуса Ливиуса. Облегчение было невероятным. Менее приятным эффектом было то, что ноги подо мной казались не совсем настоящими. Может быть, поэтому Олси так крепко держал меня за руку. Я вспомнила о его давнишних надеждах, что мы будем парой, и подумала, что было бы неплохо поцеловать его и снова ощутить, как это было. Потом я осознала, что лучше будет направить эти теплые чувства на разгадку проблем, которые беспокоили Олси. Я управляла своими чувствами, и это было идеальное решение. Я чуть не прыгала от гордости за себя. Шаман, наверное, знал бы пару трюков, как сфокусировать мысли на одной проблеме. А мне пришлось постараться, чтобы сосредоточиться. Пока меня не было, народу в гостиной прибавилось, вся стая была там. Я могла ощущать ее общность, ее целостность. Все смотрели на нас, пока мы спускались по лестнице. Джейсон выглядел обеспокоенным, но я уверенно улыбнулась ему. Но что-то было явно не так, потому что его лицо не расслабилось. Вторая по значимости в стае Олси подошла к коленопреклоненной Аннабелль. Дженналинн откинула голову и издала серию лающих звуков. Я стояла рядом с братом, и он поддерживал меня. Каким-то образом Олси передал меня под защиту Джейсона.

– Боже, – пробормотал Джейсон. – Почему бы просто не помахать рукой в воздухе или не позвонить в колокольчик?

По-видимому, в прайде пантер тявканье не было принято. Все шло как надо. Я улыбнулась Джейсону. Я чувствовала себя, как Алиса в Стране Чудес, когда она откусила от гриба. Я стояла с одной стороны пустого пространства вокруг Анабелль, Олси – с другой. Он посмотрел по сторонам, чтобы привлечь внимание стаи.

– Мы и два наших гостя здесь для того, чтобы решить, что делать с Анабелль, – без предисловия начал он.

– Мы здесь, чтобы решить, имеет ли она отношение к смерти Басима, или за эту смерть должен ответить кто-то другой.

– Кто наши гости? – спросил женский голос. Я попыталась увидеть её лицо, но она стояла так далеко сзади, что я не могла её разглядеть. Я чувствовала, что в комнате собралось человек сорок в возрасте от шестнадцати (превращение происходило после полового созревания) до семидесяти. Хэм и Патриция были слева, градусов на сорок пять подальше. Дженналинн стояла около Аннабелль. Несколько других членов стаи, которых я знала по имени, стояли в разных местах толпы.

– Слушай внимательно, – сказал Олси, глядя прямо на меня.

– Окей, Олси, я поняла.

Я закрыла глаза и прислушалась. Ну, это было чертовски здорово. Я поняла, что могу чувствовать, где его взгляд падает на сгрудившихся членов стаи, по волне страха, которую он вызывал. Я могла видеть страх. Он был тёмно-жёлтым.

– Тело Басима было найдено на земле Сьюки, – сказал Олси.

– Оно было закопано там в попытке возложить на неё вину за его смерть. Полиция приехала искать тело сразу после того, как мы его перенесли.

Последовала волна всеобщего удивления... почти всеобщего.

– Вы перенесли тело? – спросила Патриция. Я распахнула глаза. Почему Олси решил держать это в секрете? Для Патриции и некоторых других явно было полной неожиданностью то, что тело Басима уже не на поляне. Джейсон переместился мне за спину и поставил свою кружку с пивом. Он понял, что свободные руки могут ему пригодиться. Возможно, мой брат не был гигантом мысли, но инстинкты у него были хорошие. Меня поразило то, насколько умело Олси распланировал сцену. Быть может, я не могла так уж чётко читать мысли веров, но их эмоции...

Именно этого он и хотел. Теперь, когда я сконцентрировалась на находящихся в комнате так сильно, что почти не ощущала собственного тела, я воспринимала Олси как пульсирующий и притягивающий шар алой энергии, а остальные веры кружились вокруг него. Я в первый раз поняла, что глава стаи – это планета, вокруг которой во вселенной веров кружатся все остальные. Члены стаи были тенями разного оттенка: красного, фиолетового, розового, в соответствии с их преданностью ему. Дженналинн была пылающей полосой насыщенного малинового, её обожание делало её почти такой же яркой, как Олси. Даже Аннабелль, несмотря на её неверность, была бледно-вишнёвой. Но там было и несколько зелёных пятен. Я вытянула руку перед собой, как бы говоря всему остальному миру остановиться, пока я изучаю новый способ восприятия.

– Сегодня Сьюки – наш шаман. – пророкотал издалека голос Олси. Я могла благополучно проигнорировать это. Я могла следовать цветам, потому что они выдавали личность. Зелёный, ищи зелёный. Хотя моя голова оставалась неподвижной, а глаза были закрыты, я каким-то образом могла поворачиваться, чтобы смотреть на зелёных веров. Хэм был зеленым. Патриция была зеленой. Я посмотрела в другую сторону. Был ещё один зелёный, но он менялся между бледно-жёлтым и светло-зелёным.

– Ха! Он колеблется, – сделала я мудрый вывод. Ещё не предатель, но сомневается в авторитете Олси. Колеблющийся образ принадлежал молодому мужчине, и я сочла его не стоящим внимания. Я взглянула на Анабель еще раз. Всё еще вишнёвая, но с янтарными проблесками, по мере того, как её сильный страх прорывался сквозь её преданность. Я открыла глаза. Что я должна была сказать? "Они зелёные, хватайте их!"? Я почувствовала, что двигаюсь – плыву сквозь толпу, как аэростат среди деревьев. Наконец, я оказалась прямо перед Хэмом и Патрицией. Именно тут мне бы не помешали руки. Ха! Это было забавно! Я усмехнулась.

– Сьюки? – сказал Хэм. Патриция отшатнулась, пропуская его.

– Никуда не уходи, Патриция, – улыбаясь ей, сказала я. Она отступила, приготовившись бежать, но дюжина рук схватила и крепко держала ее. Я отыскала Хэма и прикоснулась пальцами к его щекам. Если бы у меня пальцы были бы в краске, он бы выглядел как киношный индеец на тропе войны.

– Такой завистливый, – сказала я.

– Хэм, ты сказал Олси, что там были люди, разбившие лагерь у ручья, и поэтому стая должна была бежать в мои леса. Ты пригласил тех людей, не так ли?

– Тех – нет.

– О, я вижу, – сказала я, касаясь кончика его носа.

– Я вижу.

– Я могла слышать его мысли так ясно, как если бы я находилась в его голове.

– Так значит они были от правительства. Они пытались собрать информацию о стае веров в Луизиане и обо всём плохом, что стая могла совершить. Они попросили тебя подкупить правую руку главы стаи. Чтобы он рассказал про всё плохое, что совершил. Так они смогли бы протолкнуть законопроект, по которому вы все должны были бы регистрироваться как чужаки. Позор тебе, Гамильтон Бонд! Ты предложил им заставить Басима рассказать им то, за что его вышвырнули из стаи Хьюстона.

– В этом нет ни слова правды, Олси, – сказал Хэм. Он старался говорить как Большой Серьёзный Мужчина, но звучало это, на мой взгляд, как писк маленькой мышки.

– Олси, я знаю тебя всю свою жизнь.

– И ты думал, что Олси сделает тебя своим помошником, – добавила я.

– Вместо этого он выбрал Басима, в послужном списке которого уже была должность боевика.

– Его выкинули из Хьюстона, – сказал Хэм.

– Вот насколько плох он был.

Его гнев вырвался наружу, пульсируя золотым и чёрным.

– Я бы спросила его и узнала бы правду, но теперь уже не могу, правда? Потому что ты убил его и закопал в холодную-холодную землю.

Вообще-то, она не была такой уж холодной, но я чувствовала, что должна добавить немного художественного вымысла. Мои мысли взмыли и поднялись высоко надо всем. Я могла видеть так много! Я чувствовала себя подобно Богу. Это было забавно.

– Это не я убил Басима! Ну, может, и я, но только потому, что он клеился к подружке нашего вожака! Я не мог вынести такого вероломства!

– Бип! Попробуй снова! – я провела пальцами по его щекам. Нам нужно узнать ещё кое-что, верно? Ответить ещё на кое-какие вопросы.

– Он встретился с существом в твоём лесу во время нашего полнолуния, – выпалил Хэм.

– Он... я не знаю, о чём они говорили.

– С каким существом?

– Я не знаю. Какой-то тип. Какой-то...

Я никогда не видел никого похожего. Он был очень красивым. Вроде как кинозвезда. У него были длинные волосы, очень длинные светлые волосы, и он был там только минуту, а потом исчез. Он говорил с Басимом, когда тот был в своём волчьем обличье. Басим был один. Когда мы съели оленя, я заснул позади каких-то кустов лавра. Когда я проснулся, то услышал, как они говорили. Тот другой парень пытался подставить тебя за то, что ты что-то ему сделала. Я не знаю, что. Басим собирался убить кого-то и похоронить его в твоей земле, а потом вызвать полицию. Они бы позаботились о тебе, а затем фейри...

Его голос прервался.

– Ты знал, что это был фейри, – сказала я, улыбаясь Хэму.

– Ты знал. И поэтому решил сделать эту работу сам.

– Это было не то, чего бы захотел от Басима Олси – правда, Олси?

Олси не ответил, но он пульсировал, как ракета, на периферии моего зрения.

– И ты рассказал Патриции. И она помогла, – сказала я, гладя его по лицу. Он хотел остановить меня, но не решился.

– Её сестра погибла в этой войне! Она не могла смириться со своей новой стаей. Она сказала, что я был единственным, кто добр с ней.

– О да, как это великодушно с твоей стороны – быть добрым с хорошенькой женщиной-вером, – насмешливо сказала я.

– Добрая душа Хэм! Вместо того, чтобы позволить Басиму убить и похоронить кого-то, ты убил Басима и похоронил его. Вместо того, чтобы Басим получил награду от фейри, ты думал, что сам получишь награду от фейри. Потому что фейри богаты, правда?

Я позволила моим ногтям вонзиться в его щёку.

– Басим хотел денег, чтобы откупиться от парней из правительства. Ты хотел денег просто потому, что ты любишь деньги.

– В Хьюстоне у Басима был долг крови, – сказал Хэм.

– Басим ни за что не стал бы говорить с противниками веров. Я не могу умирать с этой ложью на моей совести. Басим хотел заплатить долг за убийство человека, который был другом стаи. Этот несчастный случай произошёл, когда Басим был в волчьем обличье. Человек ударил его мотыгой, и Басим убил его.

– Я знал об этом, – сказал Олси. До этого он молчал.

– Я говорил Басиму, что могу ссудить ему денег.

– Думаю, он хотел заработать их сам, – сказал Хэм со страданием в голосе.

(Я узнала, что страдание выглядело тёмно-лиловым.)

– Он думал, что он снова встретится с фейри, узнает точно, что фейри хочет, чтобы он сделал, возьмет тело в морге или пьяницы из какого-нибудь переулка, и похоронит его на земле Сьюки. Этим он формально выполнил бы требования фейри. Никто бы не пострадал. Но вместо этого я решил...

Он начал всхлипывать и окрасился размытым серым цветом, цветом угасающей надежды.

– Где ты собирался встретиться с ним? – спросила я.

– Чтобы получить свои деньги? Которые ты заработал, я не спорю.

Я гордилась тем, какой справедливой я была. Справедливость была синей, разумеется.

– Я собирался встретиться с ним в вашем лесу на том же самом месте, – сказал он. – На южной стороне кладбища. Позже сегодня вечером.

– Очень хорошо, – пробормотала я.

– Ты теперь чувствуешь себя лучше?

– Да, – сказал он, без капли иронии в голосе. – Я чувствую себя лучше, и я готов предстать перед судом стаи.

– А я нет, – закричала Патриция.

– Сдавшись, я избежала смерти в войне стаи. Позвольте мне сдаться и в этот раз!

Она упала на колени, как Аннабелль.

– Я молю о прощении. Я виновата лишь в том, что полюбила не того человека. Как и Аннабелль.

Патриция опустила голову, и её тёмная коса упала ей на плечо. Она сжала лицо руками. Милая, как картинка.

– Ты не любила меня, – сказал Хэм, искренне потрясенный.

– Мы просто трахались. Ты была расстроена, так как Олси не пустил тебя в свою постель. А я был недоволен тем, что Олси не выбрал меня на роль своего заместителя. Вот что мы получили в итоге!

– Их цвета определённо стали ярче, – заметила я. Накал их взаимных обвинений довёл их ауры почти до воспламенения. Я пыталась сложить вместе все то, что я сегодня узнала, но все смешалось. Может быть, позднее Джейсон сможет помочь мне в этом разобраться. Ремесло шамана было не таким лёгким. Я чувствовала, что скоро выдохнусь, как будто конец гонки был уже рядом.

– Время решать, – сказала я, глядя на Олси, чьё яркое алое сияние оставалось ровным.

– Я полагаю, что Аннабелль следует наказать, но не изгонять из стаи, – сказал Олси. Последовал хор протеста.

– Смерть ей! – крикнула Джанналлин, на её ожесточённом личике была решимость. Она действительно была готова убить её.

Интересно, понимал ли Сэм во что вляпался, выходя в люди с такой свирепой штучкой. Казалось, что он сейчас так далеко.

– Вот мои доводы, – спокойно проговорил Олси. В комнате все стихло – стая слушала.

– С их слов, – и он указал в сторону Хэм и Патриции. – Единственное в чем виновата Анабель, так это в безнравственном поведении: в том, что она спала с двумя мужчинами одновременно, в то время как одному из них говорила, что верна ему. Что она говорила Басиму, мы не знаем. Олси говорил правду... по крайней мере так, как он ее видел. Я взглянула на Анабель и увидела всю ее: дисциплинированную, служившую в ВВС, практичную: умело сочетавшую жизнь в стае и вне ее; женщину, которая потеряла всю свою практичность и сдержанность, когда дело коснулось секса. Анабель сейчас переливалась как радуга, но ни один из цветов, не был цветом счастья, за исключением пульсирующей белой линии облегчения от того, что Олси не планировал убивать ее.

– Что касается Хэма и Патриции, то Хэм – убийца члена стаи. Вместо того, чтобы открыто бросить вызов, он встал на путь хитрости. Это требует сурового наказания, возможно, даже смерти. Нам следует учесть, что Басим был не только членом стаи, но и предателем, который готов был заключить сделку за пределами стаи, выступая против интересов стаи и пытаясь опорочить доброе имя друга стаи, – продолжал Олси.

– О, – прошептала я Джейсону. – Это же обо мне.

– Патриция же клялась в верности, но не сдержала клятву, – сказал Олси. – Поэтому она должна быть изгнана из стаи навсегда.

– Вожак, ты слишком милосерден, – сказала решительно Дженналинн. – Хэм несомненно заслуживает смерти за его предательство. По меньшей мере, Хэм. Стоявшая тишина была нарушена нарастающим гулом обсуждения. Я огляделась и увидела цвет задумчивости (конечно же, коричневый) различных оттенков, поскольку страсти накалялись. Джейсон обнял меня сзади.

– Тебе не нужно дальше в этом участвовать, – прошептал он, и его слова клубились, как розовые облачка. Он любил меня. Я зажала рот, чтобы не рассмеяться. Мы попятились назад: один шаг, два, три, четыре, пять. Затем мы оказались в холле.

– Мы должны уйти, – сказал Джейсон. – Если они собираются убить таких симпатичных девчонок, как Анабель и Патрицию, я не хочу быть рядом и видеть это. Если мы ничего не увидим, нам не придется давать показания в суде, если до этого дойдет.

– Они не будут долго совещаться. Я думаю, Анабель останется жива. Олси позволит Дженналинн убедить его убить Хем и Патрицию, – сказала я. – Его цвет говорит об этом.

Джейсон уставился на меня:

– Я не знаю, чего ты там приняла, накурилась или надышалась, но сейчас тебе нужно выйти отсюда.

– Хорошо, – ответила я и внезапно поняла, что чувствую себя чертовски плохо. Я добралась до кустов Олси прежде, чем меня вырвало. Я подождала, пока меня накроет второй раз, прежде чем рискнула сесть в грузовик Джейсона.

– Что бы сказала бабушка о том, что я ухожу прежде, чем увижу результаты того, что сделала? – спросила я с грустью.

– Я ушла, когда Олси праздновал свою победу в войне Веров. Не знаю, как празднуете вы, пумы, но поверь мне, я не хочу быть свидетелем того, как он трахает какую-нибудь вервольфиху. И без того было тошно смотреть на Дженналинн, наносящую удары. С другой стороны....

Я потеряла мысль, охваченная очередным приступом тошноты, правда, не таким сильным.

– Бабушка сказала бы, что ты не обязана смотреть, как люди убивают друг друга, и не ты, а они этому причиной, – быстро проговорил Джейсон. Как бы не сочувствовал мне брат, но я знала, что он не в восторге от того, чтобы вести меня домой, когда мой желудок в таком состоянии.

– Слушай, может я просто заброшу тебя к Эрику? – спросил он.

– Наверняка, у него должна быть ванная комната, а то и не одна, да и мой грузовик сможет остаться чистым.

При любых других обстоятельствах я бы отказалась, потому что Эрик и так был в сложной ситуации. Но я плохо себя чувствовала и все еще видела цвета. Я разжевала два антацида из аптечки и несколько раз прополоскала рот Спрайтом, который был у Джейсона в грузовике. Я была вынуждена согласиться, что будет лучше, если я проведу ночь в Шривпорте.

– Я могу вернуться и забрать тебя утром, – предложил Джейсон.

– Или его дневной подручный сможет подвезти тебя до Бон Темпс.

Бобби Барнхэм охотнее бы перевез стаю индеек. Пока я колебалась, я обнаружила, что сейчас, когда веры уже не окружали меня, я чувствовала страдание, которое доносили до меня узы крови. Это была самая сильная, самая активная эмоция, которую я когда-либо получала от Эрика. По мере того, как горе и физическая боль охватывали его, страдание стало шириться. Джейсон открыл рот, чтобы спросить меня, что я выпила перед собранием веров.

– Вези меня к Эрику, – сказала я.

– Быстро, Джейсон. Что-то не так.

– И там тоже? – жалобно сказал он, но грузовик уже с грохотом съехал с дороги, ведущей от дома Элсида. Я фактически дрожала от беспокойства, когда мы остановились в воротах так, чтобы Дэн, охранник, мог посмотреть на меня. Он не узнал грузовик Джейсона.

– Я пришла, чтобы увидеть Эрика, а это мой брат, – сказала я, пытаясь выглядеть нормально.

– Проезжайте, – сказал Дэн, улыбаясь.

– Давненько вас не было.

– Когда мы повернули на подъездную дорожку Эрика, я увидела, что дверь гаража открыта, хотя света там не было. Фактически дом был в полной темноте. Может, все были в "Фангтазии". Нет. Я знала, что Эрик был там. Я просто знала это.

– Не нравится мне все это, – сказала я и села немного ровнее. Я боролась с действием наркотика. Хотя с тех пор, как меня начало тошнить, я стала чуть ближе к норме, мне всё ещё казалось, что я вижу мир сквозь вуаль.

– Он оставляет ее открытой? – Джейсон выглядывал из-за руля.

– Нет, он никогда не оставляет ее открытой. И взгляни! Дверь в кухню тоже открыта.

Я вышла из грузовика и услышала как Джейсон вышел со своей стороны. Фары грузовика автоматически продолжали работать ещё в течении нескольких секунд, поэтому до двери в кухню я добралась достаточно легко. Я всегда стучала в дверь, если Эрик меня не ждал, так как я никогда не знала, кто там может оказаться и о чем говорить, но на сей раз я просто распахнула ее еще шире. Фары грузовика дали мне возможность заглянуть в кухню. Неприятности клубились облаком, которое я ощущала благодаря смешению моего врождённого чувства с дополнительным слоем восприятия, которым наделил меня наркотик. Я была рада, что Джейсон стоял позади меня. Я могла слышать его дыхание, слишком быстрое и шумное.

– Эрик, – очень тихо позвала я. Никто не ответил. Не было ни единого звука. Я ступила в кухню, как только фары грузовика Джейсона погасли. Уличные фонари давали тусклый свет.

– Эрик? – позвала я.

– Где ты? – от напряжения мой голос дрожал. Что-то было ужасно не так.

– Здесь, – ответил он из глубины дома, и мое сердце сжалось.

– Слава тебе, Господи, – сказала я и нащупала рукой выключатель. Я щелкнула по нему, заполняя комнату светом. И осмотрелась. В кухне все было по-прежнему. Значит, что-то ужасное произошло не здесь. Я прокралась через кухню в большую гостиную Эрика. И мгновенно поняла, что здесь кто-то умер. Пятна крови были повсюду. Некоторые из них ещё не успели высохнуть. Некоторые из них растекались. Я слышала, что Джейсон затаил дыхание. Эрик сидел на диване, держась за голову. Никого живого в комнате больше не было. Хотя запах крови душил меня, я была возле него через секунду.

– Милый? – позвала я.

– Посмотри на меня.

Когда он поднял голову, я увидела ужасный разрез поперек его лба. Рана на голове сильно кровоточила. Все его лицо было в засохшей крови. Когда он выпрямился, я увидела кровь на его белой рубашке. Рана на голове исцелялась, но другая...

– Что под рубашкой? – спросила я.

– Мои ребра сломаны и торчат наружу, – сказал он.

– Они исцелятся, но это займет время. Ты должна вставить их на место.

– Расскажи мне, что произошло, – сказала я, с трудом пытаясь казаться спокойной. Конечно, он знал, что это было не так.

– Здесь мертвый парень, – крикнул Джейсон. – Человек.

– Кто это, Эрик? – Я осторожно положила его босые ноги на диван так, чтобы он мог лечь.

– Это Бобби, – сказал он.

– Я пытался выпроводить его отсюда, но он был уверен, что может быть полезен мне еще чем-нибудь.

Эрик казался невероятно уставшим.

– Кто его убил? – я даже не просканировала дом на наличие других существ и практически задохнулась от своей беспечности.

– Алексей разорвал его, – сказал Эрик.

– Он вышел из своей комнаты сегодня ночью, когда Оцелла пришёл сюда поговорить со мной. Я знал, что Бобби был все еще в доме, но я просто не думал о том, что он был в опасности. Фелиция тоже была здесь, и Пэм.

– По какой причине здесь была Фелиция?, – поинтересовалась я, потому что Эрик, как правило, не приглашал сотрудников к себе домой. Фелиция, барменша "Фангтазии", находилась на низшей ступени в вампирской иерархии.

– Она встречалась с Бобби. У него было несколько бумаг, которые я должен был подписать, а она просто приехала с ним.

– Так Фелиция..?

– Тут осталась часть вампира, – крикнул Джейсон.

– Похоже, что остальное превратилось в пыль.

– Она встретила окончательную смерть, – сказал мне Эрик.

– Ох, я так сожалею! – Я обняла его, и через секунду его плечи расслабились. Я никогда не видела Эрика таким разбитым. Даже в ту ужасную ночь, когда нас окружили вампиры Лас-Вегаса и мы были вынуждены сдаться Виктору, ночь, когда он думал, что возможно мы все погибнем, в нем была искра решительности и напористости. Но в данный момент он был буквально сражен унынием, гневом и беспомощностью. Из-за его проклятого создателя, чей эгоизм потребовал вернуть травмированного мальчика из мертвых.

– Где Алексей сейчас? – спросила я, стараясь чтобы мой голос звучал бодро.

– Где Аппиус? Он все еще жив?, – к черту условие о двух именах. Я подумала, что было бы прекрасно, если бы Алексей сделал мне одолжение и убил старого вампира, избавив меня от проблемы.

– Я не знаю.

Эрик казался совершенно подавленным.

– Почему? – я была действительно поражена.

– Он же твой создатель, приятель! Ты бы знал, если бы он умер. Если даже я чувствую вас троих всю последнюю неделю, то уж ты-то чувствуешь его гораздо сильнее.

Джудит сказала, что она почувствовала какое-то напряжение в день смерти Лорены, хотя и не поняла, что это означало. Эрик уже так долго живет на земле, что возможно смерть Аппиуса могла бы нанести ему даже физический ущерб. В одно мгновение я изменила свою точку зрения. Аппиус должен жить, пока Эрик полностью не восстановится от своих ран.

– Ты должнен пойти и найти его!

– Он просил меня не идти за ним, когда ушел следом за Алексеем. Он не хочет, чтобы мы все умерли.

– То есть ты собираешься просто сидеть дома, только потому что он так сказал? Когда ты не знаешь, где они, что они делают, и с кем они это делают?

Я не знала, каких именно действий я ждала от Эрика. Наркотик все-еще был у меня в крови, хотя его действие значительно ослабло – я лишь время от времени видела цвета, там где их не должно было быть. Но я все еще слабо контролировала свои мысли и слова. Я просто пыталась заставить Эрика действовать, как Эрик. И я хотела, чтобы он перестал истекать кровью. А еще я хотела, чтобы пришел Джейсон и вправил Эрику кости, потому что видела, как они торчат наружу.

– Оцелла попросил меня, – сказал Эрик и впился в меня взглядом.

– Так значит, он попросил? Мне кажется, это не похоже на прямой приказ. Это больше похоже на просьбу. Поправь меня, если я ошибаюсь. – спросила я настолько саркастично, насколько могла.

– Нет, – сказал Эрик сквозь зубы. Я чувствовала, как в нем закипает злость.

– Это не был прямой приказ.

– Джейсон! – крикнула я. Мой брат выглядел очень мрачным.

– Пожалуйста, вправь Эрику ребра, – сказала я, хотя никогда бы не подумала, что смогу такое произнести. Не сказав ни слова, но с решительным выражением, Джейсон положил руки с двух сторон от зияющей раны. Он посмотрел на нос Эрика и спросил:

– Готов? – Не дожидаясь ответа, он надавил. Эрик издал ужасающий звук, но я заметила, что кровотечение остановилось и началось заживление. Джейсон посмотрел вниз на свои окрашенные в красный цвет руки и пошел искать ванную.

– Хорошо, что дальше? – сказал я, вручая Эрику открытую бутылку "Настоящей крови", которую оставили на кофейном столике. Он скривился, но выпил до дна.

– Что ты собираешься делать?

– Позже мы об этом поговорим, – сказал он. И посмотрел на меня.

– По мне – и отлично! – Я посмотрела за спину, и отошла на заплетающихся ногах.

– А пока ты перечисляешь вещи, которые тебе следует сделать, скажи-ка, как вызвать команду уборщиков?

– Бобби...

Начал он, но затем резко остановился. Бобби бы вызвал для Эрика службу уборки.

– Окей, эту часть я беру на себя, – сказала я и задалась вопросом, где лежит телефонный справочник.

– Он держал список важных телефонов в правом ящике стола, в моем кабинете, – сказал Эрик очень тихо. Я нашла название сервисного центра по уборке за вампирами, находящего между Шрифпортом и Батон Руж, Fangster Cleanup.

Пока вампиры бодрствуют, они должны быть открыты. На звонок тут же ответил мужской голос, и я объяснила ему суть проблемы.

– Мы будем у вас через три часа, если домовладелец обеспечит нам безопасное место для сна, в случае, если уборка затянется, – сказал он.

– Нет проблем.

Кто знает, где были остальные двое вампиров, обитающих здесь, и вообще, доживут ли они до восхода солнца. А даже если и доживут, они все могут лечь спать на большой кровати Эрика или в других светонепроницаемых спальнях, если их гробы займут уборщики. Кроме того, я подумала, что в прачечной комнате была еще пара подходящих стеклопластиковых контейнеров. Теперь вопрос с чисткой ковров и мебели был решен. И нам осталось только убедиться, что этой ночью больше никто не умрет. Повесив трубку, я почувствовала себя жутко полезной, но до странности опустошенной. Я приписала это тому факту, что уже избавилась от всего содержимого своего желудка. Я чувствовала себя такой легкой, словно парила над землей. Окей, возможно, в моей крови до сих пор оставалось больше наркотика, чем я думала. И тут меня внезапно осенило – Эрик сказал, что Пэм тоже была в доме. Где она?