Текст книги "Битва вечной ночи"

Автор книги: Сесилия Дарт-Торнтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)

Не помня себя от горя, король Светлых проклял свое пребывание в Эрисе – ибо здесь он лишился и возлюбленной, и королевства. Обуревающие его чувства он излил несколькими разными способами – например, отменил подъемную силу силдрона, ту силу, что прежде была его даром Эрису. По всей Империи рушились и обваливались башни и Причальные мачты, вся конструкция которых основывалась на силдроне. Все Летучие корабли попадали на землю, точно раненые голубки. Гонцы более не носились по небу, а Двенадцать Домов пали.

И так болезненно было разочарование короля Светлых, что он вернулся в Орлиный курган и заснул там колдовским сном, сказав:

– Я более не люблю эту землю. Я не проснусь в Эрисе. С ним в курган отправились Эрсилдоун и Роксбург со всей семьей, за исключением дочери Розамунды.

Эдвард велел выстроить в Аркдуре усыпальницу – и слуги его время от времени навещали ее, следя, чтобы ни единое пятнышко не омрачило снежной белизны мрамора и ни один сорняк, ни один вьюн не грозил трещиной плитам и стенам.

– И вот ты вернулась, – так закончил Эдвард свой рассказ. – И я прикажу снести этот проклятый памятник, чтобы ничто не напоминало мне о последних семи годах и не нарушало моего счастья.

Что-то стучало в окно – или хлопало по нему.

– Но разве возможно, чтобы Ангавар уснул навсегда? – спросила девушка. – Ворота снова открыты – и я хорошенько приперла их, чтобы они не захлопнулись. Где Койнид? Надо снова подуть в него, разбудить спящих. Не все потеряно! В Королевство еще можно попасть, и я вместе с Ангаваром поскачу искать свою семью.

Эдвард поглядел на нее долгим и пристальным взглядом.

– Ты не любишь меня? – спросил он потом.

– Ну конечно же, люблю, Эдвард, – изумилась Ашалинда. – Ты мне как брат, родной брат.

Быстрая тень с бледными крыльями пересекла чертог. Неожиданно Эдвард нагнулся и поцеловал девушку в губы.

А когда оторвался от ее уст, она стояла, застыв, как восковая кукла.

Он улыбнулся. Она никак не отреагировала на его улыбку.

– Как меня зовут? – спросил он.

Девушка озадаченно замялась, потом покачала головой. Молодой человек продолжал улыбаться.

– Это же я, Эдвард, – произнес он громко и отчетливо, словно обращаясь к маленькому ребенку, – а ты – Аш, моя возлюбленная, моя нареченная.

За стеклами окна скользнула прочь белая сова.

– Правда? – переспросила девушка, глядя на него широкими глазами, невинными и пустыми, как глаза новорожденного младенца.

– О да!

Семь лет народ Эриса отчаянно боролся, силясь наладить жизнь заново – жизнь, рухнувшую, когда оборвались привычные пути торговли и сообщений. Потеря волшебных свойств силдрона затронула всех – крестьянина и лорда, купца и вора, пекаря и оружейника, ведунью и колдуна, аристократа и принца – всех детей, женщин и мужчин. Казалось, костяк, поддерживающий всю нацию, внезапно исчез, оставив лишь агонизирующую плоть.

После войны с нежитью Намарры, после семи лет отчаянной борьбы за жизнь народ жаждал услышать хоть какую-то добрую весть.

По всему Каэрмелору радостно звонили колокола. Король-Император наконец надумал жениться. Правда, невестой его стала не та, что ждали, – ведь все в Империи были свято убеждены, что королевой их суждено стать Розамунде Роксбург. Но вместо нее Эдвард выбрал Леди Печали.

По всей стране только и говорили, что о возвращении Ашалинды. Прославленная своей красотой девушка каким-то чудом провела семь лет в глуши. Бедняжка сполна хлебнула горя, добавляли рассказчики, и полностью оправдала свое прозвище. Как горько ей было узнать, что тот, кого она сперва полюбила (имя его осмеливались произносить только шепотом), навеки исчез. А еще хуже, что такой прекрасной даме пришлось семь лет терпеть нужду и лишения в дикой глуши – и хотя она вышла из этих испытаний живой, да вот только здоровье себе подорвала. Такая слабенькая, хрупкая, и на люди-то ей выходить нельзя, так и живет под опекой императора и его знахарей. Пока силы к ней не вернутся, она даже никого не принимает и сама ни шагу за порог дворца. Но красота ее, утверждали слухи, ничуть не поблекла, и молодой Король-Император от нее просто без ума – к ужасу леди Розамунды, которая, как известно, с детства любит его безответной любовью.

Шло время.

Поздним вечером Аш сидела в библиотеке в обществе двух фрейлин. Ее часто находили среди книг и свитков, она что-то искала – но сама не знала, что именно. Какую-то информацию, какое-то сокровенное знание… Придворные дамы заснули уже несколько часов назад. Дш и сама начинала задремывать, когда внимание ее вдруг привлекло легкое колыхание гобелена на стене. Подняв голову, девушка увидела маленькое личико – и старое, и юное одновременно, как у ребенка, отягощенного недетской мудростью. Под личиком виднелась рука – и рука эта приветственно манила девушку. Аш поднялась на ноги. Разгладив тяжелые складки красного бархатного платья, она на цыпочках пошла посмотреть, в чем дело. Какой-то молодой человек придерживал край гобелена. Одно плечо у него торчало выше другого и он заметно хромал.

– Идемте со мной, – таинственно произнес он, прижимая палец к губам.

– Кто ты? – спросила девущка удивленно. – Что тебе надо? Как ты сюда попал?

Он покачал головой.

– Идите за Подом и все узнаете.

Не тревожимая никакими страшными воспоминаниями, знающая лишь заботу и ласку, девушка ничего не боялась.

Шагнув в полумрак за гобеленом, она увидела, как странный юноша ныряет в темнеющее на фоне каменной стены отверстие – узкую дверь. Вслед за ним, ориентируясь на свет его свечи, она шла по потайным пыльным коридорам, что вели в стенах дворца то вверх, то вниз. Много раз эти коридоры вдруг разветвлялись, но ее провожатый без колебаний сворачивал в ту или иную сторону, как будто эти диковинные туннели мира между залами дворца были ему родным домом. Наконец, довольно нескоро, он остановился и толкнул стену рукой. Панель отъехала в сторону, открывая проход в маленькое, скудно обставленное помещение, освещенное коптящим факелом, что был воткнут в держатель на стене. Вслед за юношей Аш вошла в комнату.

В стене виднелось единственное узенькое окошко, за которым проглядывал кусочек черного неба, сбрызнутый морозной россыпью звезд. В него струился ледяной, как кинжал, воздух, отдававший привкусом горного ручья.

В помещении Аш ждали две фигуры: молодая женщина, одетая в дворянское платье, и какое-то маленькое существо с копной густых кудрей. На подбородке существа торчала острая козлиная бородка. При виде Аш молодая женщина бросилась бьио к ней, но резко остановилась и уронила раскинутые для объятия руки. Чуть помедлив, она неловко присела в реверансе.

– Интригующая сцена, – улыбнулась Аш. – Что все это значит? Откройте мне вашу игру. Кто вы?

Молодая женщина снова сделала реверанс.

– Я Кейтри Лендун, госпожа. – Голос ее звучал скованно, напряженно, как туго натянутая проволока. – Когда-то я была вашей подругой.

– Правда? Но Эдвард ничего такого мне не рассказывал…

– Возможно, госпожа, он не хочет рассказывать вам все.

Аш нахмурилась. Но через миг лицо ее прояснилось.

– Наверное, он еще не успел пересказать мне все. Он так занят, а мне приходится так многому учиться заново! – Она ненадолго умолкла, вдыхая льющийся в окно воздух. – Какой сладкий запах…

– Сегодня я гуляла по полям, – пылко заговорила Кейтри. – Они желты от одуванчиков. А белые бабочки носились над цветами, словно ветер отряхивает тучки белоснежной пыльцы с ветвей цветущего сада. С одной стороны светило розовато-золотистое солнце, а с другой, за темно-зеленой полосой сосен, – в небесах громоздились иссиня-черные грозовые тучи. Трава была исчерчена длинными тенями, а золотые поля тянулись вдаль – и по сравнению с тучами они казались совсем белыми.

– Какую заманчивую картинку ты нарисовала. Давно уже я не гуляла в полях, – мечтательно произнесла Аш, глядя в отверстие в стене.

– Госпожа моя, как вышло, что вы потеряли память?

– Я заблудилась в глуши. И ударилась головой о камень.

– Нет! Нет! Вы снова вошли в зачарованный портал – и как в прошлый раз, вас поцеловал кто-то, рожденный в Эрисе.

– В ваших словах нет ни малейшего смысла. Но постойте – вам-то что за дело? Мне очень бы хотелось узнать, какую цель вы преследуете? Хватит вопросов! Кто эти вот двое?

– Это Под, госпожа моя, – ответила Кейтри, показывая на недавнего провожатого Аш. – А это Тулли.

Маленький человечек с бородкой быстро поклонился. Пляшущие тени скрывали нижнюю половину его тела, так что Ашалинда видела только голову и плечи, да и то в полумраке.

– Я хочу рассказать вам кое-что, – промолвила Кейтри.

– Давай, дорогая моя, только пожалуйста, покороче. – Аш приподняла подол юбки, чтобы не пачкать о пыльный пол. – Здесь слишком уж тесно и холодно, прямо чулан, а не комната.

– Это тайное место, госпожа моя, и только Под знает, как сюда попасть. Мы привели вас сюда потому, что вам нужно многое узнать прежде, чем выходить за Эдварда. Возможно, вас ввели в заблуждение.

Аш снова нахмурилась.

– Что-то мне не нравится весь этот разговор! – заявила она, разворачиваясь, чтобы покинуть комнату. Под преградил ей дорогу. Ашалинда смерила его холодным взглядом. – Будьте любезны, сэр, пропустите меня. Я не желаю ничего слушать. Сама не понимаю, зачем вообще пришла сюда.

– Затем, – глупо ответил он и захлопнул рот.

– Это не ответ. Говорю же, прочь с дороги!

– Госпожа моя, умоляю, погодите, – вмешалась Кейтри. – Другого случая нам не представится. Я быстро.

– Хорошо же, – смирилась Аш, видя, что все равно упрямого Пода никак не обойти.

Кейтри заговорила тихим певучим голоском:

– Дом Д'Арманкортов – достойный и порядочный дом с давней репутацией. Уверена, вам не лгали напрямую, не говорили ничего заведомо ложного, однако имеется ведь и немало других способов создать у кого-нибудь неправильное впечатление. Прежде вы были невестой другого. – У Аш внезапно перехватило дыхание. Девушка судорожно вздохнула, а Кейтри торопливо продолжила: – Когда вы пропали в глуши, этот другой решил, что вы погибли. Охваченный горем утраты, он вместе со всей своей свитою удалился в чертоги под зеленым холмом и заснул там глубоким зачарованным сном – они называют этот сон «пендур». Они решили никогда более не просыпаться в Эрисе – и даже способа разбудить их не было, ибо Койнид, рог, обладающий силой призвать их, разбился, когда силдрон потерял силу, и больше уже никогда не зазвенит вновь.

– Зачарованным сном… Кто же этот возлюбленный, которого ты мне приписываешь?

– Верховный король Светлых.

Аш неуверенно рассмеялась.

– Да что ты говоришь!

Кейтри смело встретила ее взгляд.

– Да, госпожа, вас любил сам Верховный король Земли По Ту Сторону Звезд. Можете ли вы со всей откровенностью сказать, что даже сейчас, даже под заклятием Ворот Горьких Уз не чувствуете в глубине сердца, что это так? Не слышите легкого шороха по наглухо запертым ставням воспоминаний? Его сила была могущественней всего, и вы с ним любили друг друга великой любовью, как волна любит луну.

Аш тряхнула головой.

– Хватит глупых вопросов! Рассказывай поскорее, что ты там собиралась, чтобы я могла наконец покинуть эту унылую клетку.

– Хорошо же, – разочарованно протянула Кейтри. – Совсем недавно произошла странная вещь. Как раз перед тем как вашу милость привезли в город – должно быть, вы в это время плыли на корабле из Аркдура. Без сомнений, вы это ощутили, как и все остальные на вашем корабле. Весь мир почувствовал. Это было так странно, так зловеще – точно разящий хрустальный клинок, – но как же красиво! А как пахло цветами! Это приходили Светлые.

По какой-то необъяснимой причине все Ворота, ведущие в Эрис из Фаэрии, отворились – и Светлые так и хлынули в них, как поток после бурного ливня. И они отправились к Орлиному кургану, где спал их повелитель со своими рыцарями, и унесли его, все еще спящего, к себе в Королевство.

Ни один смертный не видел этого, но нежить говорит – его увезли на ладье по озеру Амарах в туман, что вечно клубится на поверхности тамошних вод. Посередине озера стоит остров – там они прошли в открытые Ворота и более смертные Эриса не видели их.

– Глупые сказки, – сердито сказала Аш. – Наверняка – выдумка какого-нибудь бродячего жонглера или сказочника. Как эти так называемые Ворота вдруг снова взяли и открылись?

– Нежить знает, как это случилось, и один из этого колдовского народца сейчас расскажет.

Человечек с остроконечной бородкой шагнул вперед и, разглядев наконец его раздвоенные копытца и козлиные ноги, Аш отпрянула.

– Не бойтесь, госпожа, он не опасен, – заверила Кейтри. – Он друг, давний и дорогой друг. Как Сианад, и Вивиана, и Этлин – и все прочие, кто устроил целый заговор, чтобы привести вас сюда. О госпожа моя, если бы вы только знали…

Тулли снова поклонился.

– Нут-ка, всю историю мне изложил один такой, какой точно знает, как оно все было. Случилось так, что некий бродячий колдун – беглец из Каэрмелора – вдруг нашел вход в Королевство. И, стало быть, прошмыгнул в Геата Поэг на Дайнанн. А за ним – спригганы, какие и так за ним гнались. А когда Светлые поймали малость пообщипанную пташку – первого пришлеца из Эриса со времен Закрытия, – ну, тогда новости покатились вокруг, как солома под ветром. А этот колдун, Сарготом звать, для пущей важности возьми и скажи, будто бы, мол, открыл Врата костяшечкой пальца, какую подзаприметил среди бульничков, а потом выбросил.

– Не совсем понимаю вас, сэр, – покачала головой девушка.

– Ох ты, – пробормотал козлоногий человечек. – Снова язык у меня поогрубел. Слишком долго я скитался вдали от людей.

Кейтри объяснила:

– Тулли говорит, что колдун пробрался в Светлое королевство через Ворота Поцелуя Забвения. А когда его обнаружили Светлые, солгал, что открыл Ворота сам по себе, с помощью кости. – Она стиснула руки на груди и прибавила: – Этот колдун, Саргот, давно уже затаил против вас зло, госпожа моя. Вы, сами того не желая, послужили причиной его падения и изгнания его племянницы Дайанеллы. Он наверняка видел, что из Ворот вышли именно вы, но соврал Светлым, чтобы навредить вам. Правда, они все равно скоро вышвырнули его из Королевства, потому что поняли, какой он злой и гадкий, и не захотели иметь с ним никакого дела. Говорят, охотящиеся за ним неявные твари так и лежали у Ворот, поджидая добычу, и утащили его. Больше о нем никто ничего не слышал.

Аш нетерпеливо передернула плечами.

– Продолжай.

Снова заговорил уриск.

– Но спригганы, какие прошмыгнули за ним из Эриса, сказали пароль Ключной Корзинке – они завсегда так делают, уж сколько веков. А Светлые тогда сумели отчинить Ворота и бросились в Эрис за ихним отважным королем и его бравыми рыцарями.

– Он говорит, спригганы сообщили Светлым пароль. Тогда Светлые смогли открыть Ворота, вышли в Эрис и унесли своего короля, – снова перевела Кейтри.

– Ну да, конечно. Я поняла.

– Попав обратно в Королевство, Ангавар проснулся, – продолжил Тулли. – Поглядел он на свой дивный край и возрадовался. Но Светлые видели, что радость его омрачает какая-то скорбь.

«Не желаю даже вспоминать об Эрисе», – рек Ангавар и повелел снова закрыть все Ворота между мирами – на сей раз навсегда. Однако сперва он призвал из Эриса своего брата, принявшего обличье ворона, – ибо король не столь жесток, чтобы обижать родню, которой и так уж плохо пришлось. Светлые позволили ворону Моррагану свободно летать по всему Королевству, как пущенная в небо стрела. Но когда черная птица влетела в Ворота из Эриса, из Королевства навстречу ей вылетела белая сова – и Ворота захлопнулись.

– Ты говоришь, – медленно повторила Аш, – что король не желал вспоминать об Эрисе и приказал снова закрыть все Ворота. Что перед тем он дозволил своему брату Ворону влететь в Королевство – но в тот же миг оттуда вылетела белая сова. А уж сова-то тут при чем?

– Добровольное изгнание, – ответила Кейтри. – Эсгатар Белая Сова, Страж Ворот Фаэрии, покинул ее, унося с собою свое обещание, чтобы лорд Морраган, превратившийся в птицу, но не утративший дара речи, никогда более не смог потребовать исполнить его второе желание.

– Какое желание? Какой Страж Ворот? Чушь какая-то!

– Некогда Эсгатар был Стражем Ворот Фаэрии. Он счел, что заслуживает изгнания в наказание за то, что натворил. Он думал, что повинен во всех бедах Светлых – ведь именно он давным-давно пообещал наследному принцу Моррагану выполнить два его желания, любых желания. Одно он уже исполнил – но второе осталось. Ворота закрылись – однако Ворон-Морраган мог потребовать, чтобы они уже никогда не открывались вновь.

Прелестное личико Кейтри приняло мечтательное выражение.

– Теперь, когда Стража Ворот нет в Светлом королевстве, второе желание Моррагана никогда не исполнится и Верховный король Ангавар сможет, если передумает, отворить Ворота. Но – увы! – боюсь, раненое сердце никогда не пожелает этого.

– Но если все это происходило в королевстве, куда смертным путь закрыт, как ты узнала об этом?

– Мне рассказал обо всем сам Страж Ворот, – сказал уриск. – Хотя он принял облик совы, уриски еще могут с ним разговаривать.

Факел в настенном канделябре вспыхнул, забрызгал искрами перед тем, как погаснуть. Аш отвернулась от света, нервно заходила по комнате: три шага туда, три обратно.

– Так вот какова ваша история? – произнесла она наконец еле слышно. – Что я была возлюбленной бессмертного, которого мне никогда больше не суждено увидеть? Что Светлые из легенд ушли навсегда? Что по Эрису летает бессмертная сова, которая вовсе и не сова, а колдовское существо? – Она снова пожала плечами. – И что мне до всего этого? Даже если это правда, в чем я глубоко сомневаюсь, что проку мне в ней? Лучше было оставить это несказанным. Прошу вас, не мешайте моему счастью. Не отравляйте той малости, что осталась мне.

Из-за стены доносились какие-то приглушенные звуки.

– Думаю, мое отсутствие обнаружили, – сказала Аш. – Позвольте же мне уйти, покуда ваше потайное место не нашли, а вас всех не наказали.

Под попятился в дыру в стене, пропуская девушку.

Кейтри снова лихорадочно заговорила. На этот раз слова срывались с ее уст сплошным потоком, обгоняя друг друга – так хотелось ей, чтобы ее услышали и вняли.

– Король Эдвард – честный и достойный правитель, но у него есть один-единственный недостаток: он так страстно хотел получить вашу руку, что уже не отличал добро и зло. Это желание заставило его позабыть леди Розамунду, забыть верность королю Светлых, который так помог ему и его семье в час нужды. Он обманул даже вас, госпожа, чтобы надежнее привязать вас к себе. Я твердо уверена, что он полюбил вас с первого же взгляда. У меня много друзей среди дворцовых слуг. И один из них слышал, что произошло между вами и его величеством, когда вы вернулись из усыпальницы в Аркдуре и память ваша была еще в полном порядке. Король-Император сказал вам, что Ангавар заснул навсегда, что он уже недоступен для смертных. А потом, чтобы проверить, готовы ли вы смириться с таким положением дел и согласиться выйти за него, спросил, любите ли вы его. Он надеялся, вы согласитесь с тем, что Спящих уже нельзя разбудить, – но ошибся в расчетах. Поэтому он поцеловал вас – и это был поцелуй любви, – а потому вы снова оказались под властью заклятия Горьких Уз.

– Что за ерунда?! – вскричала Аш.

Слова молодой женщины пробудили в ней такую бурю самых противоположных эмоций, что девушке казалось, она вот-вот сойдет с ума.

Глаза Кейтри переполнились слезами. Соленые капли текли по щекам, и она даже не думала вытирать их.

– Эдвард наш государь, – быстро произнесла она, – и никто не смеет выступать против него. Но для большей уверенности он решил не подпускать к вам старых друзей, покуда вы не выйдете за него замуж. Он и его приближенные намеренно вводили вас в заблуждение, одурманили ваш разум, совсем как старая Гретхет в Башне Исс. Вы околдованы! Доверяя его величеству, вы верите и всему, что он вам говорит, а он утверждает, что вы еще не готовы выходить в свет. Когда леди Розамунда, любившая его всю свою жизнь, узнала, что он отверг ее, она пришла в такое отчаяние, что поклялась никогда не выходить замуж…

Аш перебила ее:

– Довольно с меня этих изменнических речей, этой бессовестной лжи! – выпалила она, направляясь к выходу. – Я не понимаю их и отказываюсь понимать, отказываюсь даже слушать!

Однако на пороге комнаты она остановилась, словно немного одумавшись.

– Полагаю, все вы действовали от чистого сердца, считая, что столь вопиющей выходкой оказываете мне добрую услугу. Вот, возьми.

И, швырнув на пол туго набитый кошелек, девушка вышла из комнаты. Бархатное платье тихонько шелестело по полу.

Кейтри молча глядела ей вслед, зажав рукой рот. Но перед глазами у нее все еще стояло побледневшее лицо Аш, мерцание непролитых слез под сенью черных ресниц.