Текст книги "Вторая ступень (СИ)"

Автор книги: Сергей Ярчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

Канев, не спеша, поднялся на шестой этаж. Излишняя поспешность и суматоха всегда вызывали у него отвращение. И хотя за последние годы впустую не было потрачено ни минуты, но всё же властитель дома был склонен к неторопливому и организованному ведению дел.

Зал медитации встретил тишиной ожидания. В какие бы комнаты и залы Канев не входил, никогда и нигде более не возникало ощущения распахнутых в ожидании дверей. Однажды он даже поручил спецам перетряхнуть весь инфоузел зала, чтобы уяснить природу загадочной подстройки под его эмоциональный фон. Но все проверки подтвердили, что система имеет примитивнейший мыслительный аппарат, ориентированный на исполнение строго определенных команд, и уж точно ни о каком воздействии на эмоциональном уровне нет и речи. Узнав это, Аркадий Эдуардович усмехнулся, и про себя окрестил это место “спальней души”. Захватив огромных размеров одеяло из лисьего меха, разместился в ложе, которое заранее приобрело форму и свойства старого садового плетёного кресла-качалки. Мысленно отдав приказы, Канев ощутил невероятно скоротечное наступление зимы. В зале холодало, экраны стен превратились в зимний лес. Из системы моделирования климата порывами ревела напоённая холодом и снегом настоящая февральская метель. Иной раз Канева, укутавшегося в меха, обдавало снежным залпом. Этот зимний лес, он очень любил. Погодная модель составлялась им лично в течение длительного времени. Несколько месяцев Канев подбирал ароматы снежного ветра. И хотя ни один человек не учует в зимнем ветре запах опавшей листвы и лесных трав, но Аркадий Эдуардович упорно подбирал комбинации из сотен возможных компонентов. И вот теперь наслаждался. Получить такую порцию ощущений в виртуальности было несравненно проще. Но Канев считал, что воспринимать нужно не только мозгом, но и телом. Потому, рациональный и рачительный хозяин, с легкостью отдал за создание уникального зала несколько миллионов евро.

В зимнем лесу наступало утро. Солнце заиграло на заснеженных елях, будто одетых в песцовые шубы. Небо с каждой минутой светлело, пока не стало до рези в глазах ярко-голубым. То там, то здесь мороз выжимал из древесных стволов треск. Канев кутался в шелковистый мех, жмурился от проецируемых солнечных лучей, ворочался в идеальном кресле, бурча как сытый медведь.

Полчаса сна в идиллической обстановке под завязку наполнили Канева энергией. И вот теперь он ждал в гости одного из тех, кого он одарил высочайшим уровнем доверия – допуском в собственный дом.

Пушков прибыл секунда в секунду.

***

После часового обсуждения текущих проблем Канев шумно выдохнул, поднял указательный палец правой руки и сделал секундную паузу. Пушков за долгие годы общения с шефом понял – настало время для последнего вопроса и завершения беседы. Службист знал, о чем спросит шеф, и готовился загодя. Но порадовать решением проблемы не мог.

– Валя, объясни мне, куда девался плазмокристал?

– Аркадий Эдуардович, мне страшно в этом признаться, но поиски кристалла результатов не дали.

– Что? – Канев резко повысил тон, давая понять, что задеты уже личные интересы, – Больше года кормили меня завтраками, а теперь расписываетесь в собственном бессилии?!

– Аркадий Эдуардович, – голос Пушкова стал тише, но твёрдости не утратил, – Я понимаю, что стоимость...

– Стоимость?! Да ты понимаешь, что каждый из шести кристаллов обошелся мне, лично мне, в десятки миллионов евро! У вас, из вашего чертова бункера, где система защиты еще дороже, крадут как на базаре кошелек! У вас охранная система по параноидальности слежки переплюнула все возможные уровни! – Канев выплеснул первую волну гнева, пару раз резко и глубоко вдохнул, словно готовясь в новому раунду, – И ты теперь мне заявляешь, что поиски результатов не дали. Да у вас и никаких поисков быть не должно! Ни у кого... Ты меня хорошо слышишь? Ни у кого вообще не должно быть возможности украсть что-либо на столь защищенном объекте! А у вас сперли ключевой элемент работы!

Пушков слушал слова шефа с каменным выражением лица. Они не трогали его. Не трогали потому, что он их задавал и себе и подчинённым не одну сотню раз. Когда обнаружилась пропажа плазмокристалла, имеющий несколько десятков линий защиты Научно-исследовательский институт информационных сред превратился в глухо замурованный склеп, из которого не было выхода никому. Три недели сотрудники всех уровней не покидали рабочих помещений. В институте практически все направления деятельности были строго засекречены до такой степени, что сотрудники в большинстве случаев понятия не имели, чем заняты соседние лаборатории. Более того, даже мало кто из сотрудников представлял реальные масштабы помещений этого заведения. И объявление глухого карантина при каких-либо ЧП было делом привычным. Но никогда такие акции не длились более двух суток. В этот же раз всё оказалось гораздо серьёзнее. Инфоузел был мгновенно изолирован. Спецы просмотрели все записи, изменения состояния узла, все возможные сетевые контакты, просеяли данные от огромного количества датчиков. Безопасники и спецы, имеющие соответствующий допуск вкалывали, не покладая рук. Рядовые сотрудники жили в лабораториях и могли только гадать, что думают их родные дома. Сухой паёк и теоретическая работа – вот и весь выбор для изолированных ученых, лишенных даже примитивных вычислительных мощностей. Три недели институт представлял собой карцер. Три недели попыток хоть что-то вытрясти из инфоузла. За эти три недели Валентин Иванович Пушков, руководитель службы безопасности Канева и куратор ключевых проектов шефа, спал не более суток. Его подчиненные тоже валились с ног. Но мысли, плюнуть и лечь спать, не возникло ни у кого. Неповиновение начальству у безопасников каралось так называемым “местным трибуналом” – командир мог застрелить бунтаря безо всякой ответственности. Сертификат права позволял в случае ЧП и не такое творить с подчиненными.

И всё же, несмотря на нечеловеческие усилия, кража осталась нераскрытой. Единственное, что спецы смогли достоверно установить, кто-то очень хитро дезориентировал инфоузел, который по непонятной причине не только не поднял тревогу, но и уничтожил практически всю информацию, которая могла навести на след. И всё же кое-какие зацепки, более напоминавшие догадки, были. И указывали они, что злоумышленник действовал снаружи, и что плазмокристалл действительно покинул стены института. В последнем утверждении никто не сомневался. А вот первое очень не нравилось Пушкову. Ясно было, что для реализации такой аферы в НИИ должен быть как минимум один сообщник, а скорее целая банда. Когда были перепробованы все мыслимые методы, Пушков распорядился провести  углубленное ментосканирование сотрудников. Процедуру прошли все, кроме академика Гончарова. Учёный с мировым именем и лауреат Нобелевской премии не мог пройти обследование вовсе не из-за уважения перед его заслугами. Ментосканирование его мозга было затруднено стремительно развившейся раковой опухолью. Увы, но отец поколения плазматов, основатель теории информационного внутриклеточного баланса, умирал от болезни, которую его создания решить были не в силах. Сверхмалые роботы пока не могли бороться с раковыми клетками в головном мозге без разрушительных последствий, хотя в других частях тела они побеждали врага с лёгкостью.

И вот смертельно больной ученый фактически изобличен в похищении века. Но прямых улик не было. Пушков тут же загнал в авральный режим несколько НИИ, отвечавших за разработку аппаратуры ментосканирования. По заверениям инженеров, доработка ментоскопа для преодоления барьера раковых клеток могла занять не менее полугода. И вот этот срок истекал. За все полгода с Гончарова не спускали глаз. Весь дом его был под неусыпным контролем, все люди, которые попадали хотя бы просто в поле его зрения на пеших прогулках перепроверялись по нескольку раз. И вот аппарат готов, и должен быть доставлен для ментосканирования академика. Но накануне этого Гончаров погибает по глупой случайности в домашней лаборатории. В то, что это случайность, Пушков не верил ни секунды. Но доверенные специалисты, производившие выемку данных из домашнего инфоузла, категорично на этом настаивали.

– Аркадий Эдуардович, – Пушков говорил со спокойствием будды, которому нет разницы – жить или умереть, – О ходе расследования я вам докладывал регулярно без малейших задержек и в полном объёме. И сейчас могу сказать только то, что я на сто процентов уверен – Гончаров был к этому причастен. А вытрясти из него информацию без веских доказательств было невозможно. Всё-таки он Нобелевский лауреат. О судьбе плазмокристалла пока ничего не известно. И это говорит о том, что, скорее всего, он был выкраден не для продажи. Я более чем уверен, что он был нужен самому Гончарову для личных исследований. Хотя, как показало следствие, никаких серьёзных работ, требующих вычислительных кристаллов такого уровня он не вёл. Вероятнее всего, у него были какие-то планы, которые он не желал предавать огласке. Так или иначе, чёрный рынок плазмокристаллов мониторится постоянно. Но я опять же, на сто процентов уверен, что это ничего не даст. Плазмокристалл был спрятан Гончаровым. Только он мог задурить инфоузел НИИ. Теоретически мог. Хотя никому из спецов и близко не удалось предположить, как именно.

– И каково твоё предложение? – произнёс Канев с невероятным нажимом.

– Оставить всё как есть.

– Как? – Канев аж опешил от такой непривычной наглости службиста, – Что значит “оставить как есть”? Ты в уме ли?

– Так как все усилия успехов не принесли, то единственное, что остается – ждать, когда кристалл всплывёт. Иного предложения у меня нет, – Пушков четким, как автомат, жестом придвинул шефу пачку документов, встал и застыл по стойке “смирно”, давая понять, что он солдат и волен принять любой приказ командира. Даже застрелиться.

Ничего такого Канев не мог и предполагать. Конечно, он понимал, что кража таких вещей делается с серьёзной подготовкой. И найти вещь будет нелегко. Но не мог и предположить, что Пушков не сможет сделать ничего реального. Видимо, ситуация в действительности выглядела вовсе не так, как он представлял. И вовсе не потраченной колоссальной суммы было жалко. Такой кристалл мог принести куда больше проблем, окажись он в руках конкурентов. Или того хуже... Мысли Канева приобрели новое направление. Он встал, подошел ко окну. С трудом пробивающее облака солнце не могло разогнать серость дня. И мысли тут же наполнились дурными предчувствиями.

– Что по вопросу наличия разума у сущностей в пси-сети?

– У меня результаты нашего НИИ и независимой экспертизы швейцарцев...

– Не томи! – не оборачиваясь рыкнул шеф, – Одним словом!

– Они разумны.

“Вот и пришло то самое “или хуже” – пронеслось в голове Аркадия Эдуардовича Канева.

Глава 5. Леонид. Продолжение

Год 2020-й

Свой второй рабочий понедельник Леонид встретил с совершенно непонятным ощущением привычности. Оно не отпускало всё утро. Ни когда он проснулся в недавно снятой комнатухе, пусть прохладной и совершенно не уютной, но отчетливо своей. Ни когда думал о работе, как будто ходил туда из года в год, а не только пять последних дней. Ни когда ноги сами завернули в доселе неизвестную булочную. Леонид расплатился за кефир и батон и, уже выйдя, сообразил, что поздоровался с толстощекой кассиршей, как со старой знакомой. Для вечно стесняющегося сельского паренька, всего несколько дней прожившего в столице, такое было удивительно.

Обходя лужи, прихватываемые первыми заморозками, Леонид перебирал в памяти события последних дней. Дембель. Прощание с ротным. Возвращение домой. Ужасное известие о замужестве Вики. Совершенно безумное, ничем не объяснимое решение ехать в Москву. И вот он в первопрестольной. Тёткин деверь держал за МКАД авторемонтную мастерскую и взял парня к себе. Леонида знал давно, и знал как парня серьёзного, с хорошими работящими руками.

И вот Леонида встречают уже не как новичка. Его хлопают по спине, просят одолжить пятихатку до завтра, хорошо, хоть не говорят при этом “как всегда” или “я ж тебя всегда выручаю”, спрашивают про выходные... И всё выходило как-то гладко, что даже такой, неискушённый в розыгрышах, человек как Леонид подумал, что родственник точно что-то затеял. Но зачем? Ответ не находился. Вариант с альтруистичным порывом поддержать далёкую родню отпадал сразу. Тёткин деверь был человек сугубо практичный и очень прижимистый. И на работу брал только тех, от кого ожидал действительно ощутимой отдачи. Но через несколько минут все эти мысли вылетели у Леонида из головы. Началась работа в авральном режиме. Клиенты повалили толпами.

В родном селе, еще будучи сопливым мальчишкой, Леонид считался классным механиком. И это было нормально. Чтобы разбираться с техникой прошлого века достаточно было минимальных знаний и зачатков технического склада ума, плюс любознательность и трудолюбие. Опыт же накапливался самостоятельно. Придя первый раз в столичную мастерскую, Леонид оробел, ибо работать пришлось с совершенно неизвестной техникой. И пришлось учиться. Учиться прямо по ходу работы. Леонид никогда дураком себя не считал, потому сразу понял, что вряд ли потянет. Но странная уверенность начальника плюс внезапно проявившаяся крестьянская упрямость сотворили невиданное. Леонид схватывал не просто на лету, а можно сказать, что схватывал и то, что еще не было брошено. Двигатели, коробки передач, ходовые части и электрооборудование – всё словно само тянулось к нему. Дошло до того, что перед выходными он, не думая, отрегулировал, казалось бы, исправный кондиционер.

К вечеру поток клиентов начал иссякать. Механики тоже сбавили темп. Чаще и продолжительнее стали перекуры. Кое-кто даже осмелился отпроситься домой пораньше. И когда до заступления вечерней смены оставалось меньше часа, у Лёниного напарника зазвонил телефон и обрушил радостную весть – жена родила двойню. О продолжении работы не могло быть и речи. Переполненный счастьем новоиспеченный папаша кинулся в роддом. И тут же хозяину позвонил какой-то важный знакомец и срочно потребовал к себе мастера. И оказалось, что до прихода вечерней смены Леонид остался один. Наступление сумерек он встретил у стенда регулировки развал-схождения.

И тут в мастерскую зарулил огромный внедорожник. Он сверкал черным лаком и хромированным обвесом, всем видом требуя к себе особого отношения. Леонид вытер руки, и подошел к потенциально платёжеспособному клиенту. А тот не спешил выбираться из салона. Из приоткрывшейся дверцы было отчетливо слышны полные недовольства фразы, бросаемые в мобильник. Наконец, клиент окончил разговор и выбрался из своего передвижного демонстратора роскоши. Просторная куртка дорогой кожи и явно брэндовой выделки не только показывала достаток хозяина, но и выгодно подчёркивала литую мускулатуру. Молодой холёный крепыш не стал утруждать себя формально вежливым приветствием.

– Так, короче, мне вот чё нужно, – и тут самоуверенный клиент расплылся в счастливой улыбке, – Ба! Лёнька! Вот так встреча! Здорова, дружбан!

– Колька? Это ты что ли? – глаза Леонида округлились от удивления, – Ну ты даёшь! Ничего себе, как ты крут!

– А то! – Николая аж распирало то гордости, – Вот, гляди, как мы нонче!

Леонид скорчил одобрительную гримасу. Они ударили по руками и по старой солдатской привычке обнялись чуть ли не до хруста костей.

– А я тебя часто вспоминаю, – с Николая моментально слетел напускной понт и оскал хозяина жизни. Воспоминания армейских передряг проявили на лице обычные человеческие черты, – Лёнька, чертяка ты этакий! Я ж ещё после госпиталя хотел тебя найти. И тут вот здрасьте-пожалуйста! Блин, да что я говорю! Я ж отблагодарить тебя хотел. Ты ж нас тогда всех спас. Реально спас!

И Николай еще сильнее стиснул армейского друга в объятиях. От переполнявших чувств выступили слёзы, на что он и внимания не обратил.

– Вот уж не думал тебя тут встретить. Я ж намеревался собрать ребят и двинуть к тебе в деревню. А ты в Москве, оказывается!

– Да, вот... Решил уехать, – Леонид замялся, не желая развивать тему причин уезда с родины.

– Ну и правильно! – радостный тон вновь наполнил уверенностью голос Николая, – Тут в столице самая жизнь и есть! И кому, как не тебе, тут жить? Тут, братишка, все возможности, все пути! О, слушай, а ты чего тут делаешь-то?

– Как чего? Работаю.

– Ты? Ты тут работаешь? – непонимание пополам с удивлением прямо-таки чугунными буквами проступили на лице Николая, – Да ты что? С твоим чутьём и ты гайки в грязи крутишь? – последние слова были произнесены практически шёпотом, будто Николай боялся опозорить старого друга.

– Тут нормально, заработок приличный, ребята хорошие.

– Что?! – Николай мигом разозлился и перевел тон разговора в рык, – Нормально? Заработок? Ты издеваешься?! Оглянись! Ты в нищете!

– Сбавь обороты, – голос Леонида был негромок и спокоен, но Николай на собственной шкуре не раз убеждался, что друга лучше послушаться.

– Блин! Да, не то хотел сказать! Ты это... извини уж, – последние слова дались обладателю шикарного авто с явным трудом, – Я ж к тому, что столько людей тебе жизнью обязаны. Да при том твои способности могут пригодиться в реальных вещах. Да что там могут, они конкретно нужны! Пойми сам – скольким ты помог, и скольким ещё помочь сможешь!

– Воевать я больше не хочу.

– Да, боже ж мой! – Николай по-простецки всплеснул руками, – Никто и не говорит о войне. Достойных дел и так хватает. Ты подумай, подумай. Это просто класс, что ты нашелся! Я сейчас наших подниму. Надо тебя вытаскивать. Я хотел сказать, дать реальные направления деятельности.

– Хорошо, – Леонид усмехнулся, – Там видно будет. Ну, а к нам чего заехал? С машиной чего?

– Да в нашем сервисе меня пацан один обслуживал, потом уволился. Говорят, у вас где-то тут вкалывает теперь. Хороший пацан. Я ему пузырь хотел завести. А вот тебя встретил. Слушай! – Николай хлопнул себя по лбу, – Мож, ты глянешь? Чё-то шумит мой на нейтралке.

– Ну, давай, залезем, посмотрим.

В просторнейший салон они скорее восшествовали, чем влезли. Уже успев кой-чего насмотреться, Леонид, тем не менее, был шокирован кричащей роскошью. Что не укрылось от взгляда Николая. Он приосанился, вальяжно повернулся в пол-оборота, повернул ключ зажигания, увешанный золотыми побрякушками.

– Пошел износ подшипника ведущего вала, – констатировал Леонид через несколько секунд.

– Ну ты даёшь! – Николай в очередной раз поразился. Но поразился совсем не быстроте постановки диагноза, – Ты что, на слух определяешь?

– Ты сомневаешься? – усмехнулся Леонид.

– Да не в том дело. Тут же есть новейший диагностер с пси-интерфейсом! – Николай выудил из неведомых недр кабины странный не то шлем, не то очки, – Надевай!

– Это ещё что?

– Лёнька, ну ты совсем тёмный! Ты что, про пси-сеть не слыхал?

– Нет.

– Эх, ты. Темнота! Интернет уже устарел. Сейчас пси-сеть повсеместно наступает. Это простенькая головная гарнитура, – Николай сунул странный предмет в руки Леониду, – Одевай, не трусь.

Леонида развести “на слабо” было невозможно, да и трусом он себя никогда не считал. Потому нехотя повертел гладкую пластмасску в руках, прислушался к внутренним ощущениям. Никаких тревог вещь не вызывала. Спокойно надев шлем, оказался в полной темноте.

– Ничего не вижу, – в голосе Леонида явственно просквозили нотки разочарования.

– Ой, ляд! Забыл штекер воткнуть. Как теперь?

Но Леонид не ответил. Он вспомнил, как в детстве опускал голову в бочку дождевой воды. Смутные, но совершенно реальные образы обтекали его. Первое впечатление быстро трансформировалось в прозрачную воду озера. И она становилась всё прозрачнее. Он совершенно не слышал путанных слов Николая о самонастройке, всё его существо было поглощено неведомым ранее ощущением. Он одновременно и плавал и растворялся в пространстве, и летал, и трогал окружающие предметы. Фантастические формы неведомого мира казались реальностями иной вселенной. И лишь спустя несколько минут, показавшихся ему парой мгновений, Леонид опознал знакомые очертания узлов коробки передач...

***

Следующие несколько дней прошли как в тумане. Леонид работал, чисто механически выполняя всё, что от него требовалось, ел, не чувствуя вкуса, отвечал, не слыша вопроса. Ребята в автосервисе даже и пари заключать не стали, все пришли к единодушному выводу – Леонид спятил от любви. Но это было не так. Все мысли крутились только вокруг невероятного ощущения, что он испытал, надев шлем пси-интерфейса. И хотя Леонид был человеком 21-го века, но по сути оставался сельским жителем с очень стойкими понятиями и простыми решениями. На неокрепшую психику реальность иного пространства подействовала разрушительно как лавина.

Узнав цену на подключение к линии пси-сети, Леонид впал в уныние. С небольшого заработка пришлось бы копить незнамо сколько, чтобы купить простенький шлем и оплатить хотя бы начальный взнос на подключение. Нельзя было сказать, что это стало для него навязчивой идеей, Леонид к любым необычным вещам и новшествам всегда относился со спокойной отстраненностью, но что-то в душе неудержимо тянуло в пси-сеть. Столь сильное чувство надобности чего-либо он испытывал впервые. И однажды окончательно понял, что с ним что-то не так. Не склонный к самокопанию, и тем паче воспитанный в среде, где такое отродясь не приветствовалось, он, тем не менее, решил спокойно и логично подумать, что же так тянет в эту непонятную пси-сеть.

Раздумья явили несложную истину, что душа не терпит пустоты. И ей крайне необходимы новые ощущения, сильные эмоции. А с этим на текущем этапе дело обстоит крайне сложно. Попытки найти менее дорогие способы наполнить жизнь красками успехом не увенчались. Ничто другое не вызывало в душе Леонида сколь-нибудь заметный интерес. Дополнительный заработок от регулярного выхода на работу еще и во вторую смену позволил целый воскресный час проводить в салоне пси-сети.

Вопреки опасениям Леонида, новые ощущения не просто влили в жизнь новые краски, а прямо-таки затопили все отведенные для эмоций уголки души. Сельский паренек, чрезмерно стеснительный, ни в чем неискушенный, в первый же выходной испытал столь сильный всплеск эмоций, что две ночи провел без сна. Лёжа в тишине, Леонид раз за разом посекундно перебирал отданный пси-сети час. А утром, просыпался после короткого сморившего сна, испытывал жестокое разочарование, что сон – всего лишь жалкое подобие невероятной реальности открывшейся сказки.

***

Прошло несколько недель с момента как Леонид впервые надел шлем пси-интерфейса. С тех пор схлынула волна первых шокирующих впечатлений, но притягательность постоянных походов в пси-салон осталась. И даже приумножилась. Леонид потихоньку обживался в новом мире. Он уже неплохо представлял от каких порталов чего можно ждать. Появились и любимые места, которые он посещал в обязательном порядке. Появились и неожиданные пристрастия. Если бы кто-то сказал Леониду, что тот будет в восторге от сетевых военных стрелялок, то недавно демобилизованный ветеран боевых действий послал бы матерно горе-пророка. Теперь же в виртуальных боях Леонид получал совершенно иные впечатления. В них начисто отсутствовал страшный привкус витающей смерти, и не появлялось то странное чувство, которому Леонид никак не мог подобрать названия. Не простая интуиция или пресловутое “шестое” чувство. И не предвидение, раскрывающее будущее хотя бы в ближайшей перспективе. Это было некое чувство тонкого восприятия реальности, и одновременно управление течением собственного времени. Объяснить самому себе, что это такое и как оно работает, Леонид был не в силах. Но во время боевых ситуаций чувство это охватывало его непременно. Любой другой отдал бы всё на свете, чтобы заполучить хоть чуток этого волшебства. Но чем дальше, тем сильнее Леонид томился от негативного давления этого, казалось бы спасительного ощущения. И вот теперь он с опозданием мысленно благодарил ротного, отклонившего его рапорт. И бегая в дыму виртуальных атак и нарисованных разрывов снарядов, Леонид всё сильнее ощущал счастье беззаботной игры.

Но появились и необычные интересы. Портал с грубоватым названием “Прикинь на себя шкуру” предлагал оказаться в роли случайного человека и опять же случайным образом посмотреть изнутри на какой-либо отрезок его жизни. Для человека, мало повидавшего и мало, что даже представлявшего о жизни других людей, этот портал оказался безумно интересным. Леонид поразился, сколь велика эмоциональная амплитуда магазинного кассира – от одеревеняющего однообразия до практически обязательной бешеной истерики. Работа кровельщика же показалась преисполненной философским смыслом. Гораздо позже, Леонид с удивлением читал критические отзывы об этом ресурсе и с ещё большим удивлением понимал, насколько порой жизнь одних людей может быть неинтересна другим. Но безденежье, ограничивающее время пребывания в пси-сети, довольно быстро заставило составить список и строгий временной регламент для посещений любимых порталов.

***

Звонок мобильного вырвал Леонида из самого разгара будничной суеты в автосервисе.

– Лёнька, здоров! – голос Николая источал неимоверное количество оптимизма, – Вижу ты в пси-сети вовсю осваиваешься. Молоток!

– Привет. Да, захожу. А ты откуда знаешь? – ответ на вопрос мало интересовал Леонида, но он понимал, что Николай настойчиво хочет, чтобы ему этот вопрос задали.

– Ага! А вот знаю! Наша разведка повсюду! Ладно, ладно! Шучу! Просто ты ж сразу, как все новички, согласился внести себя в “Белые страницы”. Ну, и заполнил информацию о службе. А я сразу получил весточку, что мой дорогой сослуживец в пси-сети.

– Понятно. Что еще?

– Э, ты чего такой суровый? Запарился на работе? Ладно. Я по делу. Я тебе ссылочку послал, но ты её видно не прочёл. Вот и звоню. В пятницу открывается новый портал – “Ветераны современности”. Там многое про нас будет. Все оповещены. Многие наши ребята будут именно тебя ждать. Догадываешься, почему?

– Не совсем.

– Лёнька! Там смоделировали несколько боёв. Наших боёв! Понимаешь? Ребята смогут рассказать и показать, как всё тогда было. Без тебя там никак! Понимаешь?

– Мне не особо хочется возвращаться, – голос Леонида стал тусклым, глухим и абсолютно чужим.

– Понимаю. Понимаю, братишка, – Николай тоже утратил радостные ноты, – Но ты приходи. Очень многие наши хотят с тобой встретиться. Вот, даже ротный наш. И мало, кто может в реальности с тобой пообщаться. Витька, Валька, Петян... Ты ж их помнишь? Помнишь. Они ведь не ходят. И они меня просили тебя вытащить. Если бы не ты... Сам понимаешь.

– Да я... – но голос Леонида сел окончательно.

– Я понимаю. Никто не собирается тебе хвалу воспевать. Просто придут поговорить. Так что в пятницу в двадцать ноль-ноль.