Текст книги "Вторая ступень (СИ)"

Автор книги: Сергей Ярчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

Глава 21. Нелюди

23 декабря 2068

– Ну, что ты за бойцов конструируешь? – недовольный голос Ромки застал Леонида врасплох.

– А чем они плохи? ТТХ на максимуме...

Но Ромка только махнул рукой и, не обращая внимания на растерянного Леонида, быстро начал карабкаться по насыпи к доту. Взобравшись, он тут же плюхнулся в командное кресло. В мгновение ока стерев с лица земли стальных дуболомов, Ромка загрузил домашнюю заготовку. Через пару секунд экран сообщил об успешной генерации новой армии, и Ромка довольный выскочил на свежий воздух.

Как он и ожидал, Леонид топтался посреди безлюдной пустоши, никакой армии не замечая. Роман расплылся в улыбке. Он широкими прыжками спустился и важно взглянул на партнёра. Леонид с опаской оглянулся, но ничего не увидев, вопросительно воззрился на улыбающегося Ромку

– И как тебе? – Романа аж распирало от гордости.

– Что? – Леонид оглянулся.

Дюны были пусты. А Ромка веселился всё сильнее. Глупое выражение на лице переселенца взрывало хохотом живот. И Ромка заржал во весь голос. Но Леониду было не до смеха, он уже ощутил, что вокруг начало твориться что-то непонятное. Коброй метнулся к мальчишке и зажал рот. От непривычно мощной хватки Ромка выпучил глаза и попытался замычать. Но Леонид так страшно шикнул в самое ухо, что подростковая весёлость чуть не обернулась детской дрожью в коленках. Леонид отпустил присмиревшего пацанёнка и осторожно двинулся в сторону. Сделав пяток шагов, остановился, посмотрел на серый песок и тихо сказал:

– Тут что-то есть. Прямо передо мной, – а затем глянул чуть выше, – И там тоже.

Ромка сразу позабыл о смехе. Он подскочил к Леониду и недоверчиво посмотрел прямо в глаза.

– Ты не шутишь?

– Нет. Вот тут, там и в сторону того бархана что-то есть. Я их не вижу, но чувствую.

– Как? – на лице Ромки отразилось удивление, граничащее с шоком, – Я тебе не передавал метку опознавателя. Как ты их видишь?

– Я их не вижу. Я же сказал. Просто чувствую.

– Ты и чувствовать их не можешь!

Но Леонид лишь пожал плечами. Попытки Романа выпытать природу невероятного ощущения успехом не увенчались. И ему пришлось с грустью передать метку опознавателя.

То, что увидел Леонид было настоящей сказкой. В тех местах, что он и указывал, застыли ряды гигантских полупрозрачных ящериц. Пасти десятиметровых монстров были приоткрыты. Леонид присел на корточки и осторожно осмотрел голову ближайшего чудовища. Двадцатисантиметровые зубы, пожалуй, без труда перекусили бы телеграфный столб. Но Леонида волновали вовсе не кинжалы, щедро украшавшие пасти.

– И это наши солдаты? Ты думаешь, невидимость и зубы нам сильно помогут?

Ромка расхохотался.

– Это механо-полиморфы. Их мимикрию прописали по маминому заказу. А идея была моя! – и Роман гордо выпятил грудь, – И зубы тут не главное. Зубы – это атрибут исходной формы. Они на ходу будут трансформироваться во что угодно. Надо – танк, а надо – бомбардировщик. А могут распасться на мины, которые расползутся куда нужно. Запросто могут создавать любых фантомов, причем для любых радаров.

– Мда... – недоверчиво протянул Леонид.

– Но вот как ты их засёк? – обида в голосе мальчишки заставила Леонида устыдится собственной уникальности.

– Прости. Я сам не знаю. Бывает со мной такое.

– Ладно. Не хочешь, не говори, – Ромка по-взрослому сплюнул, – Пора выступать.

***

Леонид открыл глаза. Солнце жгло немилосердно. Второе, что он заметил – нависший над ним человеческий силуэт. Солнце било из-за левого плеча незнакомца и совершенно не давало рассмотреть лицо. Леонид попытался встать, но обнаружил, что очень плотно связан. Слева раздался стон. Также спелёнатый по рукам и ногам приходил в себя Ромка. Ничего не понимающий Леонид рассерженно буркнул:

– Какого чёрта связали-то? В этой игре уже и в плен берут?

– В игре значит? – голос врага был переполнен сарказмом, – А я ломаю голову, чего они сюда попёрлись? А им, видите ли, поиграть захотелось! Вы вообще...

Но узнать, что вообще, Леониду было не суждено. Окончательно очнувшийся Ромка заорал так, что незнакомец отпрыгнул назад на пару-тройку метров. На лице отчетливо проступил удивление, граничащее с паникой. Заметив это, Ромка в конец распоясался и стал крыть вражину непечатной руганью такого пошиба, что Леониду стало неудобно находиться рядом. Выплеснув двухминутную тираду отборнейшей площадной ругани, Ромка охрип и замолк. А незнакомец смотрел на пленных с очень нехорошим выражением лица. От этого взгляда у Леонида побежали по спине мурашки размером с откормленную крысу. Незнакомец наклонился над умолкнувшим Романом, секунд десять вглядывался в перепуганные глаза, а потом с совершенно искренним разочарованием произнёс:

– Эх, Роман, Роман... Куда ж ты вляпался-то?

Он, как пушинку, поднял мальчугана, повернул спиной к себе. Уже поняв, что за этим последует, Леонид хотел закричать. Но не успел. Выстрелом из пистолета незнакомец разнёс Роману голову.

Леонид рванулся изо всех сил. Где-то даже затрещали то ли верёвки, то ли кожа. Но высвободиться не получилось. И он по примеру Ромки выразил свои чувства красочной матерной руганью.

– Да не ори ты! – голос врага был усталым и грустным, – Ничего ему не сделается. Вылетел из сети и только. Не беспокойся, он же не мы. Ромка сотни раз так помирал. Привык уж поди давным давно. Мне ли не знать. А вот с тобой нужно поговорить.

– О чём? – Леонид резко переполнился давно забытой ненавистью, – Поговорить захотел? Скотина! Зачем пацана шлёпнул?

– Остынь, а? – незнакомец плюхнулся на песок, сделал глоток из фляги и щедро полил на голову Леониду. А в ответ на поток ругательств рассмеялся. Осознав бесполезность брыканий, Леонид занялся изучением противника. Высоченный парень, наверное метра под два, но сложен ладно. “Хотя, кто в пси-сети будет выглядеть неуклюже?” – Леонид тут же успокоился, осознав глупость ненависти к нереальному врагу.

– Ладно. Остыл я. Всё! Развяжи.

Его просьба была исполнена незамедлительно. Леонид скинул обрывки пут и сел рядом с великаном. Парень крутил в руках флягу и смотрел вдаль. Казалось, до Леонида ему совершенно не было дела. Но внезапно он произнёс:

– Прости. Я не думал, что его виртуальное убийство тебя так огорчит. Нужно было его удалить из игры.

– Зачем?

– Поговорить с тобой.

– О чём?

Но великан опять замолк, уставившись в горизонт. Леонид не стал торопить. Он вытянул ноги и тоже посмотрел вдаль. Царившая тишина неожиданно заставила осознать, что окружающая реальность изменилась. И хотя изменения были практически неощутимы, но Леонид их почувствовал. Да, перед ним была всё та же пустыня. Но яркое солнце не палило, а согревало. Ветер уже не бросал остервенело песок, а лёгким дыханием охлаждал разгорячённое тело. Даже песок стал на ощупь мягким, словно мука. Задумавшись над произошедшей метаморфозой, Леонид пропустил мимо ушей вопрос. Но великан настойчиво его повторил:

– Так зачем вы сюда припёрлись? Ромка – ребёнок. С него взятки гладки. А ты? Ты ж в курсе, что сюда соваться нельзя. Не хватало, чтобы на нас повесили атаку на центр контроля плазматов.

– Приказали. И пошли, – буднично сообщил Леонид.

Но на великана его слова произвели ошеломляющий эффект. Он резко повернул голову. И в Леонида буквально упёрлись удивлённо-испуганные глаза.

– Кто? Кто приказал?

Леонид запнулся, а великан аж привстал, силясь что-то рассмотреть в недавнем враге. Неприятное сверление глазами заставило Леонида непроизвольно отодвинуться, но великан вцепился в него ручищами будто стальными щипцами.

– Так ты... ты человек? – в голосе плескалось столько презрения, что Леонида передёрнуло.

– Да, я человек, – с ледяным спокойствием произнёс Леонид, – А ты – робот.

Представитель цифрового разума резко нанёс удар кулаком. Атака была невероятно стремительной. Но Леониду удалось увернуться и откатиться назад. Какие-то доли секунды противники смотрели друг на друга, а затем разом вскочили на ноги. Около минуты шёл столь интенсивный обмен ударами, что человеческие силы стали стремительно иссякать. Леонид понял, что ещё несколько секунд – и всё закончится. В последний момент разум ухватился за осознание нереальности происходящего. Но сделать следующий шаг – оторваться от принятия виртуальности за реальность – оказалось невероятно сложно. Леонид отдал последние силы в стремлении разделить сознание. Но проделать это в пылу рукопашной было практически невозможно. Стиснув зубы, Леонид невероятным усилием попытался оказаться сразу в двух точках разных вселенных. Запредельная боль пронзила мозг. Разум начал вытягиваться в бесконечно тонкую струну. Леониду казалось, что его затягивает в чёрную дыру. Ужас охвативший в тот момент ни шёл ни в какое сравнение с чем-либо испытанным прежде. Время и пространство перестали существовать. Пропали эмоции и чувства. Леонид висел струной в бесконечности. Но какая-то толика сознания внезапно шелохнулась. Отчаявшийся человек ухватился и тут же сообразил, что мыслит. А следовательно существует. Следом пришло чувство. Он удивился. А потом осторожно начали проклёвываться и прочие ощущения. И Леонид разом всё вспомнил. Он смотрел на застывшего в оскале противника, смотрел на себя, застывшего в кресле в НИИ, и понимал, что время остановилось. Леонид улыбнулся одними уголками губ и осторожно подтолкнул время вперёд. Совсем чуть-чуть. Противник сдвинулся. Но движение было невероятно медленным. Вяло выпрямившись, Леонид повалил врага на песок, неторопливо скрутил руки и ноги. И только тогда неслышимая команда сбросила поводья с времени.

– Как?! Как?! – противник вопил от невозможности переварить произошедшее, – Что ты сделал?! Что?!

Леонид опять вернул сознание в одну точку. И тело тут же повалилось на песок. Силы оставили его окончательно. Единственное, что он мог – это заморозить на лице глупую ухмылку, которую бессовестно демонстрировал обездвиженному врагу.

А спустя полчаса, познакомившись, недавние враги уже валялись голяком на песке, предоставив свои виртуальные тела лучам виртуального солнца.

– Надо же... А оттяг в виртуальности не хуже взаправдашнего.

– А то! – Джо сладко потянулся, – Вы ж не просто так придумали виртуальность. Её создание вами было предрешено самой вашей природой.

– Это как? – Леонид удивлённо повернул голову в сторону собеседника.

– А так. Ты разве не заметил, что люди всегда обожали жить в нескольких реальностях. Даже ваш образ мысли – сплошной нонсенс. Вы живете, опираясь на логику, а когда вам хочется, то вспоминаете о вере. Тебе не кажется странным, что многие ваши ученые называют веру самым важным, что может обрести человек? Вера – антипод научного познания, пережиток древнего ума. Место ли ей в вашем новом мире, прожженном пороками и прочей мерзостью, что по вашим же канонам не позволяет прибегать к столь могучему, если не всемогущему, инструменту управления миром? А многие ли из вас чего-то добились верой? Нет, ваши сказки меня не интересуют. Хоть им сто лет, хот пять минут. Вера – это сплошной обман и самообман. И не более того! И придуман он с простейшей целью – подчинения черни.

– Ну, ты и завернул! – Леонид недовольно фыркнул, – Смешал всё в кучу. И виртуальность, и веру, и людей чернью обозвал. Я понимаю, что ты робот. Но разве к людям не нужно обращаться с простейшим уважением?

– Уважение к людям? – и Джо звонко расхохотался, – Если ты заговорил об уважении к людям, то считаю, что тема изначально формулируется неверно. Людей уважать нельзя. Люди – это люди. Не более того. Мусор общества. Да, да! Именно мусор! Слово “чернь” неправильно отражает это понятие. У вас оно означает малоимущих людей. А к развитию цивилизации имущественный фактор не имеет отношения. Поэтому я и употребляю специально для тебя слова – человеки разумные и люди. Первые встречаются среди вторых не чаще, чем золотые самородки в массе пустого песка. Вот человеков разумных надо уважать. А людей... Людей много. И они делятся на несколько видов. Первые – хоть и неспособны мыслить творчески, но понимают, что должны помогать человекам разумным двигать развитие вперед. И помогают в меру сил. Они достойны вежливого обращения. Вторые не утруждают себя пониманием, кто и чем в мире занимается, но они получили мало-мальски нормальное воспитание, которое помогло им понять, что нельзя мешать развиваться другим. Эти достойны равнодушия. Как они безвредны, так и им вредить и помогать бессмысленно. Третьи испытывают неприязнь к человекам разумным. Двигает их обычно зависть и ее производная – ненависть. Идеи прогресса им далеки. Да, какого прогресса?! Им отвратительна мысль, что головой можно делать что-то более сложное, чем пересчитывание денег! Это вредные индивидуумы. Их надо уничтожать.

– Уничтожать? – Леонид подумал, что ослышался, – Это война против человечества?

– Испугался? Нет, это не война. Точнее, не наша война. А ваша! Вы должны сами понять её неизбежность. Или сойти со сцены истории.

– Предлагаешь убивать противников прогресса?

– А разве вы этого не делаете? Разве ваша общественная система не искореняет в людях лень? Искореняет. Но вам нужно перевести эту борьбу на новый уровень.

– Борьба с ленью как общественное течение? – изумление Леонида нарастало.

– Конечно! Вот смотри. Как-то появилась у людей мысль, что лень – двигатель развития. Дескать, лень стало ходить пешком и изобрели велосипед, лень стало крутить педали и придумали автомобиль и так далее. В этом рассуждении содержится краеугольный камень развития человеческой цивилизации. Иначе говоря, разум служит человеку лишь в той степени, в которой это нужно телу. Человек может придумывать мягкую лежанку для задницы или сверхсложную систему виртуальной реальности для игр, скоростной болид или комбайн для добычи руды – все эти вещи прямо или косвенно, но нужны для увеличения комфорта существования. А значит, для услады тела. Мозг у него только слуга. Очень и очень редкие люди используют мозг для более широких дел. Закономерность вашего развития состоит в том, что дальше, чем создание искусственного интеллекта вы развиться не можете. Этот предел установлен самой природой, создавшей вас...

***

Слушая очередной доклад службиста, Канев с огромным трудом сохранил спокойствие. Новые факты взаимодействия цифровых сущностей с переселенцами порождали неимоверное количество вопросов. Всё заверения Цапинских аналитиков на деле были сплошь домыслами и гипотезами. Пушков безжалостно выдал убийственную формулировку: “В НИИ не имеют никакого конструктивного понимания создавшейся ситуации”. Это Аркадий Эдуардович прекрасно видел сам. И открывающиеся перспективы совершенно не радовали. Он остервенело стиснул кулаки и еще раз уточнил:

– Я правильно понял, ты считаешь, Цапин впустую гоняет переселенцев?

– Нет. Но продуктивность его задумок гораздо ниже планируемых показателей. К сожалению, ничего более действенного придумать пока не получается.

– Должно получиться! Должно! Делайте всё возможное и невозможное! Ты сам понимаешь, что времени теперь нет. Его совсем нет! У тебя есть все полномочия. Казни, награждай, делай что угодно, но ускорь процесс! – лицо Канева превратилось в маску безжалостности.

– Вас понял.

– По спутнику?

– Пока всё по-прежнему. Никаких проявлений активности.

– Точно? Подключи туда ещё людей. Пусть рассматривают даже идиотские варианты атак. Защита должна быть абсолютной! Другого шанса на спасение у нас не будет.

– Всё сделаем, Аркадий Эдуардович!

***

Провальный результат первого свидания Олега был совершенно очевиден для Пушкова с самого начала. Но вот назначение второго рандеву удивило несказанно. Для анализа неожиданного решения переселенца были безжалостно оставлены на ночную смену все аналитики. Гликин серой тенью скользил по коридорам, лично наблюдая кипучую деятельность. За полчаса до назначенной встречи, он вызвал шефа:

– Лара готова. Спецы заправили её в полном соответствии с психограммой объекта. Сегодня всё должно получиться.

– Должно, говоришь? А что Бессмертнова?

– Полна негатива. Объективных контраргументов нет, но она настаивает, что анализы психограмм объектов – это целина для многолетних исследований. И в столь короткий срок на получение каких-либо положительных результатов надеяться глупо.

– Ясно. До связи через тридцать минут.

И точно через полчаса Лара грациозно опустилась в кресло напротив изнывающего юноши. Наблюдая за непринужденной болтовнёй биообразцов, Пушков поймал себя не неведомом ранее чувстве зависти. “Надо же... Эти... роботы сидят и треплются как ни в чем не бывало! А вокруг сотни людей не спят ночами уже которую неделю! И ладно в одном сидит сознание, пусть и чокнутого, но человека. Но вторая-то! Она вообще железяка! Как шеф говорит – до мозга костей”. Но в глубине души Валентин Иванович завидовал Олегу. Невероятно больно было сознавать, что юному баловню судьбы повезло не просто провалиться в сказку, а стать в этой сказке принцем, да еще таким, которому готовят невесту в точном соответствии с его даже подсознательными желаниями. Пушков сплюнул. Вечный одиночка не мог дальше думать в этом направлении.

А тем временем в кафе атмосфера накалялась. Замечтавшийся службист выматерился и уставился на экран. Выражение лица Олега не сулило ничего хорошего. Холодное презрение с лихвой перекрывало всё, чем ранее одаривал подчинённых Цапин. Девушка с мольбой заламывала руки:

– Ты мне нужен! Не уходи, пожалуйста!

– Нужен? Интересный оборот речи... Нужен, полезен, необходим... Тебе не кажется, что все эти слова больше относятся к вещам? Ну, хорошо, хорошо. Не совсем к вещам, а к полезным функциям. И функциям людей в том числе. Конкретный человек нужен потому, что он может делать что-то, чего другой не может. О, так он уже, значит, необходим...

– Что ты городишь?! Я совсем не о том! Ты нужен мне не для чего-то. Пойми! Ты мне просто нужен!

– Понимаю. Нужен, но ты не можешь сформулировать, для чего именно... – Олег усмехнулся. Но усмешка вышла куда более жестокой, чем высокомерно поджатые губы.

– Для души! Для сердца! Для любви...

– Хм... Забавно. Я нужен для каких-то функций, но нужен не тебе, а твоим органам и расплывчатым понятиям “для души и любви”.

– Ты сволочь и идиот!

– Наверное. Но то, что ты говоришь сплошными штампами, показывает, что тебя самой нет за этими словами. Тебя там нет. Это-то и страшно. Люди перестали отвечать себе, именно себе, на вопрос “Зачем?”, перестали думать. Они выстроили колоссальную стену из принципов существования, правил, законов, наконец, примет и пословиц. И всё для того, чтобы в жизни думать как можно меньше. Когда-то давно я услышал афоризм, что собственная мысль – это кратчайшее расстояние между двумя цитатами. Так вот, вся жизнь современного человека – это цитаты! А между ними лишь связывающие их словечки. Но даже думающий о чем-то человек недалеко от этого ушел. Например, ученый. Он годами корпит над сложной проблемой, пытается подступиться к ней то с одного бока, то с другого, ищет нестандартные пути, оспаривает чужой опыт... Но делает это только в своей, узкой до невозможности, сфере деятельности. А в остальном он топчется на месте, он остается человеком. Но не развивается как ЧЕЛОВЕК.

– Что ты сейчас наговорил? С кем ты вообще разговаривал?

– Говорил я с собой. И говорил о тебе. И жаль мне, что ты называешь себя человеком, но ни на мгновение не задумываешься, что же входит в это понятие.

Олег резко поднялся и, не прощаясь, двинулся к выходу.

***

– Я слушаю Вас, – директор НИИ изо всех сил пытался спрятать дрожь голоса.

– Ваша концепция идеальной девушки лопнула как мыльный пузырь, – голос куратора был очень тих, но от этого Цапину стало ещё страшнее. Пушков помолчал пару секунд и добавил, – Мне переданы особые полномочия. Если я хоть где-то замечу отдачу от персонала менее ста процентов или нерациональное приложение усилий, я буду физически ликвидировать любых сотрудников института. Вас это касается в первую очередь.

Глава 22. Нелюди. Продолжение

24 декабря 2068

Утро понедельника началось с внепланового собрания. Всех сотрудников, работающих с переселенцами, спешно согнали в конференц-зал. Перепуганные люди сломя голову неслись по коридорам. Переполненные дурными предчувствиями туда же бежали Попов и Бессмертнова. И предчувствия их не обманули. Директор выглядел столь жутко, что скажи он, что все сотрудники лишаются сертификатов права, увольняются и продаются с аукционов, это никого бы не удивило. Цапин стоял. Одно это обстоятельство повергало в шок. Многие сотрудники вообще не могли представить такого. Но растерянную толпу директор быстро привёл в чувство, крикнув:

– А ну, всем сесть! Живо!

И уже через полсекунды в зале не было ни одного глупо застывшего в вертикальном положении. Цапин обвёл ненавидящим взглядом зал. Аудитория замерла. Воцарилась тишина столь глубокая, что каждый услышал испуганное трепыхание собственного сердца. Ужас неизвестности длился всего десять секунд.

– Если к первому февраля матрицы не будут заполнены на сто процентов, вы все лишаетесь сертификата права. Пожизненно! – прокричал Цапин.

Аудитория окаменела. Уже никто не слышал даже собственного сердцебиения. Ужас неизвестности, царивший секунду назад, сменился кошмаром отчаяния.

– Вы что, плохо поняли? Все вон! Марш работать!

Последние слова потонули в топоте спешащих к рабочим местам.

***

В это же время электромобиль нёс бесценную троицу от дома Зарубского к НИИ на внеочередное считывание. Салон элитного аппарата предоставлял максимум комфорта, подстраивая все показатели строго в соответствии с информацией, получаемой от плазматов тел пассажиров. Но сопровождающие с тревогой поглядывали на кутающихся ребят.

Майя сидела во втором ряду, чуть ли не по макушку утонув в поднятом пушистом воротнике. В первом сидела охрана. В какой-то момент молодой службист глянул на девчушку, и поразился её позе и взгляду. Майя была настолько отстранена ото всего, что казалось, ехала в совершенно другой машине. В древнем, холодном, продуваемом всеми ветрами тарантасе. Она будто проскользнула в прошлое. Только гораздо дальше. Бесстрастный доселе страж хотел уже подать сигнал руководителю группы, но оказалось, что тот уже и сам нахмурившись изучает непонятное состояние подопечных. Лишённый возможности сидеть у окна, Олег накинул на голову капюшон. Отгородившись ото всех, изнурял свой мозг попытками понять произошедшее с Ларой. Безуспешность этого предприятия привела только к желанию уткнуться лбом в лёд оконного стекла. Но правила безопасности это строго запрещали. Леонид был единственным, чья голова была абсолютно пуста. И от мыслей и от эмоций. Совершенно наплевательское отношение ко всему затопило сознание. Глаза отрешённо смотрели на низкое, едва пробивающее густую облачность, солнце. Казалось, что если вдруг перевернётся электромобиль, ветер сорвёт крышу или произойдет ещё какая неприятность, то Леонид будет всё так же безучастно скользить взглядом мимо этого мира. Обычно внешне спокойный, внутренне Леонид всегда был эмоционален и чувствителен. Сейчас же впервые ощутил невероятное чувство безразличия. Какой-то уголок сознания отметил, что старший группы сопровождения недовольно на него косится. Но тут же пришло понимание, что за недовольством прячется банальная зависть. А следом Леонид осознал, что их маршрут следования изменился. Охрана тоже встрепенулась.

– Спокойно. Уходим на запасной. Трасса перекрыта, – сообщил старший и тут же бесстрастно добавил, – Очередной самоубийца.

Эта новость никого не взволновала. Переселенцы, казалось, вообще ничего не слышали. За окном проносился пейзаж застывшего пригорода. Старший вновь невольно бросил взгляд на Леонида. Ему чертовски захотелось скрипнуть зубами, но это невинное желание мигом улетучилось. Ибо охраняемый объект резко изменил поведение. Глаза Леонида округлились, едва не выскочив из орбит. Он резко выпрямился, и бросился к двери. Охрана среагировала мгновенно, перекрывая доступ из безопасного транспорта. Но Леонида они удержать не смогли.

Салон в миг превратился в свалку. Очнувшиеся Майя и Олег были затёрты практически под сидения и только слышали глухие удары, хрипы и яростный крик Леонида с требованием немедленно остановить машину. Зажатая дюжими плечами Майя ничего не видела. До неё только докатывались волны бушующей потасовки. Электромобиль резко затормозил. В салон дохнуло холодом.

– Что за... ? – переполненный злобой вопрос старшего группы сопровождения остался без ответа.

И тут же из салона посыпались охранники. Что происходило снаружи ни Олегу, ни Майе увидеть не удалось. Прижатые охраной к полу они замерли, затаив дыхание и пытаясь по звукам понять ситуацию. Раздались два выстрела, донеслись крики и ругань. Секунды неизвестности тянулись мучительно. Уже привыкшие к обязательному комфорту переселенцы враз ощутили страх беспомощности помноженный на пробирающийся за пазуху холод. Так же резко охрана ввалилась назад, затолкав Леонида в самый дальний угол. Электромобиль стремительно набрал скорость. Извлечённая на свет божий Майя с ужасом воззрилась на Леонида. Но её напугал вовсе не факт того, что двое здоровяков держат, заломив ему руки. И не разорванная куртка, вкупе с разбитой губой. Майя дрожала в страхе от плескавшейся ярости в глазах Леонида. Она еще не осознавала опасности, но чутьё подсказывало, что от прежнего Леонида не осталось и следа. А этот новый... Он способен не просто убивать. А упиваться кровавой жатвой.

***

– Слушаю, – Пушков мгновенно отозвался на вызов Гликина. Глупостей, вроде высокомерного продолжительного выдерживания подчинённого без ответа, у службистов не водилось.

– Утром Цапин назначил внеочередное считывание.

– Зачем? – в голосе шефа явно читалась неприятная смесь удивления, отвращения и злости.

– Цапин предположил, что можно что-то выцарапать из объектов после сна.

– И как?

– У Майи и Олега результаты нулевые. У Леонида – невиданный максимум, – и не дав шефу облечь изумление в словесную форму, поспешил пояснить: – Это обусловлено ЧП, произошедшим по пути следования в институт.

– Что произошло? И почему я узнаю об этом только сейчас?

– Им пришлось отклониться от намеченного маршрута. Леонид заметил потасовку на обочине и решил вмешаться. Цапин же сразу изолировал группу, а объекты погнал на считывание. Я не сразу получил всю информацию.

– Погоди. Какую еще потасовку? – Валентин Иванович скрипнул зубами, отмечая, что чёртовы переселенцы всё ближе подталкивают его к сумасшествию.

– Бродяги убивали свою девчонку, а полиция, как водится, участвовала как зритель. Леонид вырвался из машины, разогнал оборванцев. Ну, и полицейским тоже досталось. Цапину пришлось раскошелиться на компенсации.

– С него не убудет. Значит, это подстегнуло эмоции Леонида? – Пушков нахмурился, переваривая информацию, – И что по этому поводу предлагается?

– Сразу поступило предложение организовать им реальную резню. Бесправных личностей для этого предостаточно. Но аналитики в один голос завопили, что это не принесет должных результатов.

– Чушь! Я их насквозь вижу с их интеллигентской моралью. Чистоплюи! – Пушков рассерженно грохнул кулаком по столу, – А Цапин?

– Он предложил дать им допуск в сектор воплощения закрытых грёз. Допуск без ограничения.

– Хм... Интересный ход, – Валентин Иванович раздумывал пару секунд, – Добро! Пусть попугают обывателей.

***

Олег и Леонид впервые отправились на общее задание. Оба в тайне были удивлены этим фактом. Но распоряжение приняли безмолвно. Тем более, что задача была поставлена на редкость простая – делать, что заблагорассудится. Единственным условием было – ни оставаться безучастными и бездеятельными. Заманчивость задания, не смотря на уверения спецов, была очень подозрительна обоим. И как только переступили порог домена, чувство опасности забило тревогу.

– Погано тут, – Леонид поёжился.

– Согласен, – выдавил Олег и закашлялся.

Они бесцельно брели по очень странному городку середины двадцатого века. Казалось, городок был пуст. Не было слышно голосов, нигде не раздавались шаги, не скрипели дверные петли, ветер не шумел листвой... Но и вымершим назвать это место язык не поворачивался. Необъяснимое чувство присутствия охватило ребят. И радости это ощущение вовсе не несло. Не зная как истолковать ощущения, ребята молчали. Каждому в душу страх запустил холодные щупальца. Олегу бороться с этим было намного сложнее. Не имевшему опыта нахождения в реально опасных местах, даже слабая тень опасности казалась смертельной ловушкой. И страх этот не имел ничего общего с нарисованными ужасами виртуальных стрелялок. Леонид же быстро разобрался в ощущениях и сообразил, что ничего опасного вокруг нет. Но всё же что-то отвратительное явно присутствует. Увидев перекошенное ужасом лицо Олега, он остановился как вкопанный:

– Слушай, тут точно ничего опасного нет. Я уверен.

– Да неужели, – Олег изо всех сил пытался сарказмом перебить дрожь в голосе.

– Да точно тебе говорю! Ты успокойся и перевари ощущения.

И они замерли прямо посреди кривой улочки. Олег поднял глаза. Над ними висел стародавний жестяной конус уличного фонаря. Тёплый свет струился на сочную зелень плотно обступившей листвы. Олег несколько секунд смотрел на сочетание зелени листвы, жёлтого света лампы, глубокой синевы усыпанного звёздами неба, а потом сообразил, что этот маленький уютный уголок вовсе не принадлежит лету. Неведомо откуда пришло понимание, что вот-вот дыхнёт первыми заморозками осень. Она уже вступила в права. Остался лишь этот клочок лета, по странной случайности попавший в круг света. Олег спокойно посмотрел на товарища. Опасности действительно не было. Страх ушёл.

– Ну, как? – деловито поинтересовался Леонид.

– Действительно... – пробормотал Олег, – Опасности нет. Но...

– Угу, сам давно почуял. Говённо тут. Факт!

– Хм... Да... Странно как-то.

– А то! Впервые такое со мной.

Они постояли несколько секунд молча.

– Ладно, все равно делать нечего. Пойдем посмотрим на это... – Олег не сразу подобрал слово, – на это зловоние.

Сделав несколько шагов, Леонид повернулся и уставился на темную стену. В первый момент Олег не понял, что привлекло внимание. Но присмотревшись, присвистнул – в стене был дверной проём, перекрытый двустворчатой дверью. Ни один, ни второй ни разу в жизни не видели таких дверей в реальности. Зато в кино двустворчатые двери салунов приходилось видеть множество раз. Но здесь, в городке двадцатого века средней полосы России видеть такое было удивительно. Створки тихонько скрипнули и впустили гостей в зал. По сравнению со слабо освещенной улицей здесь царила непроглядная темень. Но глаза довольно быстро адаптировались. Всё-таки небольшое количество света проникало в помещение. Олег сделал неуверенный шаг, старые половицы тут же застонали. Чертыхнувшись, он уже собирался вытащить друга обратно. Но Леонид стоял как вкопанный и смотрел куда-то в пустоту. Олег опасливо повернулся. И через пару мгновений понял причину интереса товарища. В глубине мрака то загорался, то гас небольшой красный огонёк.