Текст книги "Вторая ступень (СИ)"

Автор книги: Сергей Ярчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

– Как вы, однако, чувствительны... – голос Цапина утратил резкость, но приобрёл куда более отвратительную похотливость, – Вам так нравятся наши объекты?

И директор стремительно придвинулся к подчинённой. Бессмертнова застыла, скованная ужасом, когда рука Цапина уже знакомой хваткой сцапала её шею. Холодный липкий страх разом вымел из головы все мысли. Анна Григорьевна смотрела в глаза Цапина с обреченностью кролика, попавшего в кольца удава. Нервная система с огромным опозданием донесла до перепуганного сознания, что вторая рука Цапина залезла под халат и бесцеремонно мнет ягодицы. Бедняжка в этот момент и подумать не могла, что директора прельстила вовсе не шелковистая кожа её упругого тела, и не прозрачная тонкость лебединой шеи. Цапин на глазах терял рассудок, упиваясь страхом расширившихся зрачков женщины...

Но внезапный вызов Пушкова мгновенно сбил романтический настрой директора, и ведущему специалисту НИИ в области биообразцов удалось спастись бегством.

***

Бесцеремонность, с которой переселенцев из прошлого впихивали в кабины для считывания биений частот мыслительных процессов, поразила даже неприхотливого Леонида. Олегу же не дали и рта раскрыть, Цапин приготовил для него невиданно говорливого сопроводителя. И едва очнувшийся Олег потонул в сложно воспринимаемой болтовне, из которой вынес лишь неясную надобность некоего адаптационного тестирования. Майя же безо всяких ухищрений была проведена Анной Григорьевной, с которой с первых секунд установилось доверительное отношение.

Неожиданно мягкое нутро кабин поразило всех троих. Недра стальных эллипсоидов полностью заполняло атласное ложе, коснувшись которого удивлённые переселенцы были ошарашены. Перед ними была вовсе не материя, а сверкающая желеобразная масса. Каждый из ребят с опаской влезал в разверстые жерла капсул. Но как только в желе погружался хотя бы одной конечностью, то непередаваемая волна наслаждения прокатывалась по всему телу. И тут же пропали все вопросы, до улыбок на лицах инженеров ребятам уже не было никакого дела. В прочем, как и до всего остального. Всё их естество захватило единственное желание – раствориться в этой ни с чем несравненной благости и нежности. Никто из ребят не заметил как опять оказался в пси-сети. Но в этот раз погружение было совершенно непривычным для каждого. Реальность ощущений была поистине запредельного уровня. Перед ребятами проносились ужасающие картины из прошлого и невероятные эпизоды из смоделированного будущего. Перед их глазами горели города, и расцветали сады, хлопья снега кутали живописные поля, а вулканическая лава плавила камни. Они уносились в просторы космоса на невообразимых кораблях и опускались в глубины океана в утробах живых батискафов... Всё это сумбурное нагромождение разноплановых эпизодов достаточно быстро приелось Олегу, но Майя и Леонид, неизбалованные изысками виртуального мира, были с головой захвачены водоворотом зрелища...

***

Заперевшись в своем кабинете, Цапин грыз ногти. Отбитая детская привычка под давлением нарастающего страха незаметно выползла наружу. Денис Евгеньевич всегда стыдившийся этого недостатка, теперь же совершенно наплевал на приличия и сохранение достоинства. Эти, столь весомые понятия, в одночасье обесценились. Уже десять часов объекты находились в камерах считывания, а расчетные объёмы матриц были заполнены данными менее чем на два процента. Причём последние два часа заполнения не наблюдалось вовсе. Чем это грозило, Цапин и думать боялся. Все мысли крутились только вокруг слов Бессмертновой, которая упрашивала выпустить переселенце в мир. И с каждым витком мысли уходили от конструктивного плана в эмоциональный: “Чёртова шлюха! Как сглазила своим нытьём. А может она заранее биообразцы настроила таким образом? Тварь! Я устрою тебе полную потерю сертификата, выкуплю и разорву на части! Разорву медленно и с наслаждением...” Цапин раскачивался в кресле, и кипящая ярость всё сильнее растворяла связь с действительной реальностью.

Вызов Пушкова, которого Цапин ждал как приговора, едва не лишил его сознания. Сердце сделало удар, и остановилось в ожидании развития событий. Каменный взгляд Пушкова давил как могильная плита. И тут от перенапряжения в трусливой душе вспыхнул какой-то предохранитель, и чудовищная волна страха, грозившая раз и навсегда утопить разум, моментально превратилась в лёд. Цапин с непривычным спокойствием посмотрел на куратора и равнодушно-отстранённым голосом заявил:

– Установка считывания с объектами не работает. Я предвидел такую возможность, – враньё давалось необычайно легко.

– И?

– Поскольку они переполнены виртуальными эмоциями до такой степени, что подсознание их просто блокирует, объекты необходимо вывезти... гм... на открытый воздух.

– Зачем?

Цапин вздохнул, вспомнив заломленные руки и умоляющие глаза Бессмертновой.

– Я предполагал, что их сознания могут обладать необычным уровнем адаптации к виртуальности. Но, честно говоря, надеялся, что это будет не столь критично. Увы, но диаграммы роста заполняемости матриц, точнее падения роста, говорят, что объекты переполнены впечатлениями виртуального мира. И, как это ни печально, но должен констатировать даже наличие процесса отторжения.

– Ваши предложения?

– Думаю, для начала объектам надо показать город, дать им немного реальных эмоций.

– Совсем недавно вы лично меня заверяли, что столкновение с реальностью им в принципе не грозит. Помните?

– Отлично помню! Но в науке, как вы наверно знаете, не всегда удаётся идти намеченными тропами.

– Не боитесь свернуть себе шею на таких тропах?

– К чему это вы? – вместе с выступившей обидой начал просачиваться страх.

Но Пушков задал новый вопрос:

– А как вы намерены организовывать получение объектами эмоций в реальном мире?

– О! Вы напрасно думаете, что это архисложно. Во-первых, сам факт перемещения во времени – сильнейшая из эмоций. Ведь за последние полвека произошли неслыханные перемены и в технике и в укладе жизни. А во-вторых, после небольшой адаптации в реальности они совершенно иначе начнут получать впечатления в пси-сети.

***

21 ноября 2068

Майя проснулась от бьющих в глаза солнечных лучей. На какое-то мгновение ей показалось, что последние события – всего лишь сон, и что она сейчас находится дома у Тани, и сейчас она позовёт её вместе готовить завтрак... Но совсем не Танин голос произнёс:

– С добрым утром! Хорошо поспала?

Майя тут же узнала голос. Около окна сидела вчерашняя знакомая. Тут же припомнилось имя – Анна Григорьевна. Из-за яркого солнца Майя видела только её силуэт, но ни на секунду не сомневалась, что глаза этой женщины смотрят на неё тревожно. И в этой тревоге есть и забота, и сочувствие, и даже страх. Но больше всего тепла. Жмурясь, Майя тихо сказала:

– Хорошо.

Анна Григорьевна тут же всполошилась:

– Ой, прости! Я думала тебе так будет приятнее просыпаться...

И картинка за окном за несколько секунд сменилась. Майя ждала чего-то в этом роде – мгновенно затемнения окна или появления откуда ни возьмись штор. Но всё оказалось гораздо элегантнее – лёгкие тучки прикрыли утреннее светило, и комната наполнилась мягким рассеянным дневным светом. Майя от удивления открыла рот.

– А как вы это сделали?

Женщина засмеялась. Смех был хоть и тихий, но чрезвычайно мелодичный.

– Это не окно, а всего лишь экран. Так лучше? А теперь пойдём. Я покажу, где тебе можно умыться. И надо спешить – через пятнадцать минут инструктаж, – но поймав вопросительный взгляд, Анна Григорьевна пояснила, – Там тебе всё расскажут. Не бойся. Всё хорошо.

***

Утренний доклад Гликина стоял у куратора в списке дел под номером один. И службист не томил начальство ожиданием – выход на связь состоялся строго секунда в секунду.

– Доброе утро, Валентин Иванович! Пробуждение прошло нормально. После попыток считывания объекты нормально отошли ко сну. Не понадобилось даже прибегать к какому-либо воздействию. Спали спокойно. Энцефалографы никаких отклонений не зарегистрировали. По пробуждению уровень психической активности объектов не превышал расчетного. Отрицательные эмоции наблюдались только у Олега Романова, но внешне он никак это не показал.

– Ясно. Инструктаж начали?

– Нет. Директор самолично внёс коррективы в его проведение. И мне пришлось изолировать его до вашего решения.

– Так. Что за коррективы? – Пушков мысленно стиснул кулаки

– Цапин решил лично провести первую подробную беседу с объектами. Я посчитал это недопустимым.

– Согласен. Инструктаж проводите в утверждённом формате. Цапину я сейчас вправлю его самомнение на место, – и давя в душе приступ ярости, Пушков оборвал контакт.

***

Майю проводили в небольшой зал. Круглое помещение, ни окон, ни дверей. На полу пушистый белый ковёр. Несколько мягких кресел. В двух из них уже расположились молодые парни. Они одновременно повернули головы в её сторону. Худощавый зеленоглазый брюнет как-то странно посмотрел, как будто силился вспомнить. А вот коротко стриженный крепыш глянул совершенно без интереса. Но в это короткое мгновение Майю как молнией ударило. Эти серые глаза, настороженно глядящие словно из бойниц крепости, она узнала бы из миллионов. Парень под её взглядом почувствовал себя неуютно, машинально провел рукой по ёжику темно русых волос. Потом посмотрел на Майю очень внимательно. В глазах мелькнула едва заметная искорка. “Вспомнил!” – Мая от радости чуть не запрыгала. Этот обмен взглядами не укрылся от худощавого брюнета. Но никто так и не успел произнести ни слова, в зал вошли двое – мужчина и женщина.

Майя обрадовалась, узнав в вошедшей Анну Григорьевну. Её спутник был немного моложе. На вид ему не было и тридцати. Огромная неухоженная жёлто-рыжая грива делала его похожим на льва. Всё остальное делало его на льва совершенно непохожим. Тонкие музыкальные пальцы, сутулые плечи, неуверенная походка – практически идеальный набор безобидного интеллигента. Он остановился в нескольких шагах перед ребятами и, сглотнув комок в горле, поздоровался:

– Здравствуйте! Меня зовут Герман Дмитриевич Попов. Сейчас я вместе с Анной Григорьевной Бессмертновой введу вас в курс дела. Вот. Наши имена вы знаете и теперь нужно познакомить вас. Это Олег, Олег Алексеевич Романов, – гривастый указал на худого брюнета, – Это Леонид Степанович Павлюк. Леонид, – и указал крепыша, – И Майя, Майя Всеволодовна Кузнецова.

Произнеся это гривастый научный сотрудник сделал шумный выдох. И ребята ощутили его невероятное волнение. Но в каждом этот факт вызвал свои эмоции. Спецы, смотревшие телеметрию их мыслепроцессов, тут же отметили, что Майя успокоилась, Олег в душе позлорадствовал, а Леонид лишь отметил слабость собеседника.

– У вас наверняка имеется масса вопросов, – мягко произнесла Бессмертнова, – Мы постараемся ответить на все. Но сначала, вкратце, объясним вам, что, собственно, происходит.

Три пары глаз внимательно изучали обоих. Герман Дмитриевич готов был поклясться чем угодно, что такой аудитории у него никогда не было. Казалось все трое слушают не просто слова, и даже не мысли, а смотрят прямо на текущие в подсознании неоформившиеся зародыши идей. Очень похожим взглядом когда-то в Калькутте смотрел на него убеленный сединами йог, когда Герман Дмитриевич участвовал в проекте по психомоделированию поведения переживших катастрофическую эпидемию 2061 года. И вот теперь на него уставилась пришедшая из прошлого молодёжь.

– Как вы уже знаете, сейчас вы находитесь в 2068 году. Сегодня 21-е ноября. Вы, точнее ваши сознания, были... э... изъяты из своего времени и перемещены в наше. Мы прекрасно понимаем, что в своем времени у каждого из вас была своя жизнь, и что без вашего согласия мы поломали все ваши планы. Но к сожалению, у нас просто не было иного выхода... – Попов перевёл дух, от напряжения лоб покрылся испариной.

Анна Григорьевна мельком глянула на коллегу и взяла инициативу на себя.

– Дело в том, что уже несколько лет всё человечество находится в страхе перед болезнью, природу которой мы понять пока не в силах. За этот год уже умерло почти пять миллионов человек. И эта цифра постоянно увеличивается. Так называемый U-вирус поражает центральную нервную систему человека. Больного охватывает полный паралич. Сознание совершенно теряет контроль над телом, хотя человек мыслит совершенно здраво и может спокойно находиться в пси-сети. Вам наверное покажется странным, но в глобальном смысле, это не было бы большой проблемой. Как вы еще узнаете, очень многие из моих современников вообще не желают покидать пси-сеть. Но при поражении U-вирусом происходит гибель тела человека вследствие разрушения коры головного мозга и подкорковых образований. Это может произойти и на второй день после паралича, и на второй месяц. Увы, но пока нам не понятен даже механизм заражения.

Анна Григорьевна сделала короткую паузу. Внутренний дисплей показывал полное отсутствие враждебности у ребят. Но уровень внимания вырос почти вдвое.

– В настоящее время уже существуют технологии обработки информации столь глобальной многопотоковости и быстродействия, что запросто могут взять на себя работу человеческого мозга.

Бессмертнова с удовольствием отметила, что интерес у ребят проявился даже внешне – брови поползли вверх, а Майя вообще приоткрыла рот.

– Перенос сознания – тоже вполне технологически отработанный процесс. Казалось бы, решение уже есть. Но ужас ситуации в том, что сознание человека может находится в... (тут на дисплее Бессмертновой выскочила подсказка с понятным для пришельцев из прошлого словом) компьютере, но жить может только пока жив мозг. Дело тут в генерируемом человеческим мозгом биополе. Наши технологии пока ещё очень далеки от понимания его структуры.

– И вот мы и переходим непосредственно к сути нашего разговора, – снова взял слово приободрившийся Герман Дмитриевич, – Наш НИИ, научно-исследовательский институт информационных сред, сделал важнейший прорыв в решении этой глобальной проблемы. Именно открытие Дениса Евгеньевича Цапина, академика и нашего директора, позволило сделать решительный шаг вперёд в борьбе с этим страшным заболеванием. Да что там шаг! Оно открывает новую эру человечества! Да, да! Не будем стесняться высокопарности, тем более, что она тут как нельзя более уместна. Ещё недавно мы были всего лишь на пороге новой эры, и вот она пришла! Её принесли нам вы!

Герман Дмитриевич, наконец-то избавился от волнения и просто лучился радостью, совершенно не обращая внимания, что виртуальный экран, развёрнутый на всё поле зрения, сигнализирует о непонимании информации слушателями. Секунды пребывания в грёзах были грубо прерваны окриком директора НИИ, заполнившим аудиоканал:

– Попов! Не спать! Объекты не улавливают смысла.

Герман Дмитриевич мигом пробудился, придал лицу серьёзность и продолжил:

– Сейчас я вам объясню суть открытия. Как только что сообщила Анна Григорьевна, сознание не может существовать в отсутствии функционирующего мозга биологического тела человека. Поэтому использование искусственного тела становится невозможным, если человеческое тело умрёт. Без наличия биополя искусственные тела бесполезны. Но работая над этой проблемой, академик Цапин пришёл к выводу, что теоретически должны существовать сознания, не нуждающиеся в биополе. Такие уникальные сознания характеризуются особым уникальным композитным набором биений частот мыслительных процессов. К сожалению, рассчитать такую конфигурацию мы пока не в силах. Но в попытках решения проблемы оказалось, что наборы биений частот мыслительных процессов поддаются переносу с одного сознания на другое. Причём на сами сознания это практически не оказывает воздействия. То есть, если у нас есть такой уникальный человек, то мы можем не просто пересадить его сознание в искусственное тело, но и сосканировав матрицу его частот, перенести её на сознание больного человека. И больной спокойно может жить в искусственном теле, совершенно не заботясь сколько проживёт его естественное тело.

Попов торжествующе оглядел маленькую аудиторию и объявил:

– И вот, уважаемые пришельцы из прошлого, вы и есть – носители этих уникальных сознаний!

На несколько секунд в зале воцарилась мёртвая тишина, которую нарушил робкий голосок Майи:

– А когда вы нас вернёте назад?

Глава 13. Новый мир

22 ноября 2068

Олег проснулся с тяжёлой головой. Что-то этой ночью в ней явно пошло не так. Он с трудом напряг память, и перед ним вспыхнули обрывки ночных видений. Бессвязная мешанина неизвестных образов и непонятных событий его совершенно не интересовала. Но сам факт сновидения немало озадачивал. Олег никогда не видел снов. В детстве говорили, что он их просто не помнит. Но он был твёрдо убеждён – никаких сновидений у него никогда не было. Он немало читал о снах, смотрел массу телепередач и фильмов, слушал рассказы сверстников и стариков. И никак не мог для себя решить, отсутствие снов – это ущербность или дар. В конце концов решив для себя, что полезность ночных приключений практически нулевая, Олег успокоился. Тем более, что медитативный транс с лихвой компенсировал этот недостаток.

Принимая душ, Олег осмысливал произошедшее. Постепенно его мысли перетекли на события вчерашнего дня. Вытираясь огромным полотенцем, которое мало того, что впитывало влагу не хуже помпы, так ещё и грело, Олег перебирал подробности странного совещания. После наивного вопроса Майи умиротворяющая и душеспасительная беседа перешла в настоящий приговор, леденящий душу безысходностью. Простая и очевидная истина, что никакого возврата быть не может, вызвала у девчушки столь сильное потрясение, что успокоить её удалось далеко не сразу. Когда же им сообщили, что в своём времени они все должны были вот-вот умереть, Майя свалилась в глубокий обморок. Случившаяся за тем паника вообще была верхом безумия. Олег вспомнил, как в зал вбежало наверное десятка два белых халатов, которые куда-то живо потащили Майю. Суматоха вокруг банального обморока настолько возмутила Олега, что он фыркнул и отвернулся. Когда в зале вновь воцарилась тишина, он обнаружил, что с парнями остался только гривастый, который вздохнул и по-приятельски посмотрел на ребят. У Олега даже мелькнула шальная мысль, а не предложит ли он пива? Но Герман Дмитриевич пива предлагать не стал.

Олег медленно мял в ладонях загадочный материал полотенца, вспоминая последовавший разговор. Его взгляд был устремлён сквозь запотевшее зеркало куда-то вдаль. В какой момент произошёл переход от размытых воспоминаний к реальному просмотру произошедшего, Олег сказать не мог. Он просто осознал, что снова сидит в том самом зале. Рядом – крепыш Леонид. А напротив них трясёт гривой Герман Дмитриевич.

Олег остолбенел от нового ощущения. Он словно опять оказался в пси-сети, где можно посмотреть на объекты с разных углов. Он снова носился как бесплотный дух, рассматривая то мельчайшие подробности, то взлетая и охватывая взглядом панораму всего зала. Но куда поразительнее была возможность перемещаться во времени. Олег на несколько секунд остановил события, полюбовался выражениями застывших лиц, затем ускорил, промотал до конца разговора, вернулся к началу и опять переместился к моменту, когда они остались втроём...

– Надеюсь, вы в обморок не грохнитесь? – Герман Дмитриевич невесело усмехнулся, – Насколько я успел вас изучить, вы – ребята хладнокровные.

Олег и Леонид переглянулись.

– Пока не собираемся, – Олег произнёс это самым обыденным тоном, но внутренний дисплей сразу же сигнализировал учёному о максимальном уровне напряженности собеседника, – Но есть вопросы, на которые лично мне нужно знать ответы.

– Э... слушаю... вас, – Попов с ужасом наблюдал рост графика эмоционального напряжения Олега.

– Во-первых, как вы собираетесь получить от нас нужные вам данные? Во-вторых, что это за тела? Да, да. Я о наших новых телах. Как они функционируют? В-третьих, каковы будут предоставленные вами, а я имею ввиду всё ваше общество, условия нашего существования в вашем мире?

Герман Дмитриевич облегченно вздохнул, он ждал подобных вопросов.

– Видите ли, что бы получить от вас необходимый объем данных, нам нужно не просто засунуть вас в сканер и считать матрицу частот. Сложность их извлечения состоит в том, что условием для успешного наполнения банка данных является постоянное изменение вашего эмоционального состояния, основанное на получении ранее неизвестных ощущений, впечатлений, эмоций... К сожалению, в своём времени вы уже имели опыт нахождения в пси-сети. И пусть она была тогда страшно примитивной, но вы уже выработали стойкий иммунитет к эмоциональным потрясениям, которые может подарить виртуальность. Поэтому бесполезно пичкать вас чудесами сетевых приключений. Для начала вашему сознанию нужно отдохнуть. Вы увидите современную жизнь. Это будет интересно. И даже удивительно. Многие аналитики полагают, что такой опыт уже немало даст для наших целей. И самое главное – ваше сознание начнёт иначе воспринимать пси-сеть. Мои коллеги смотрят на ваши перспективы более чем оптимистично...

– Оптимизм – это всего лишь взгляд с позитивной точки зрения. А нам хотелось бы реально взглянуть на положение вещей. Надеюсь, у вас не возникли мысли уподобить нас лабораторным крысам? – только сейчас, глядя на себя со стороны, Олег заметил, что произнося это, стиснул кулаки.

Попов неожиданно замолчал, как-то нелепо уставившись на Олега. Ни Олег, ни Леонид не могли знать, что Герман Дмитриевич судорожно рыщет по виртуальному дисплею информацию, для каких целей в прошлом нужны были в научных лабораториях голохвостые грызуны.

– Нет, конечно! О чём таком вы говорите! – Попов облегчённо выдохнул, – Поймите, вы – уникальные образчики рода человеческого. Вы, как говорили в прошлом, ниспосланы нам богом. А мы вас на опыты? Помилуйте! Это же смешно! Я бы на вашем месте опасался другого.

– Чего именно? – голос Леонида, до селе молчавшего, прозвучал нарочито холодно.

– Ну, например, что слишком большой эскорт охранников будет вас раздражать.

Олег и подумать не мог, что появившиеся на лицах ребят улыбки вызвали шквальный вздох облегчения у мониторивших беседу спецов.

– Теперь, если позволите, перейдем к вашим телам. Они представляют собой экземпляры так называемых биообразцов. Они были разработаны как средство для выживания людей, заражённых U-вирусом. Обычно биообразцы изготавливаются полностью идентичными родным телам. Но в ходе формирования биообразца для конкретного человека возможны доработки, исправления и усовершенствования. Как, например, произошло с телом Майи. Изначально её тело несло серьёзное генетическое отклонение, корректно исправить которое у нас просто не было времени. Потому и тело ей пришлось готовить, опираясь лишь на примерное сходство. С вами было проще. При сканировании ваших сознаний мы вычленили информацию ДНК и вырастили ваши тела. Естественно, убрав следы прижизненных физических повреждений, – Попов с улыбкой смотрел на ребят, рассматривающих свои руки, – Только мозги теперь у вас искусственного происхождения. Теперь вы мыслите не биологическим мозгом, а плазмокристаллическим. Сейчас плазмокристаллы являются центрами обработки информации любых мощных систем. Нет, нет, почувствовать отличие вы не в силах, – Попов снова улыбнулся, глядя как ребята, нахмурив брови, вовсю пытаются ощутить инородные мозги, – Вам не стоит беспокоиться. Ваши новые тела будут функционировать так же, как и родные. Ну, только пожалуй немного получше.

– В каком смысле? – даже пытаясь, понять особенности потоков мыслей в своей новой голове, Олег не терял нить разговора.

– Вы практически не подвержены заболеваниям. Система регенерации при малейшем повреждении запускается на полную мощность. Вы можете по своему желанию регулировать многие процессы жизнедеятельности. Это чертовски удобно! В прежней жизни вы и подумать не могли, что можете запросто регулировать скорость роста и цвет волос, не прибегая к помощи парикмахера. Или раз и навсегда избавиться от стрижки ногтей. Хотите загар или удалить волосяной покров? Запросто! Вы можете регулировать время сна по своему усмотрению. К сожалению без сна полностью вы находиться не сможете, но вам с лихвой будет хватать двадцати часов сна в неделю. И распределять эти часы вы можете как вам заблагорассудится.

– А пища? – вставил мрачный Леонид

– Пищевые рецепторы тоже можно отрегулировать. Или вы о чём? – Попов несколько растерянно посмотрел на недовольного Леонида.

– Я о приёме пищи. Точнее о её... эм... виде. Мы будем питаться как и раньше или от розетки?

Герман Дмитриевич, в очередной раз впав в ступор от непонятного выражения, не сразу нашёлся с ответом...

Олег оборвал поток воспоминаний. Дальнейший разговор его не интересовал. На третий вопрос вчера он получил только размытую розовую фантазию лохматого учёного и неуверенные обещания, что конкретные предложения завтра выскажет сам директор НИИ.

Леонид встретил утро в совершенно ином настроении. Вчерашние вопросы Олега он попросту пропустил мимо ушей. А вот последующий фильм с кратким изложением новейшей истории вызвал у него целый фейерверк впечатлений и бездну собственных вопросов, которые крутились в голове бесконечным водоворотом. И вся эта бездна в конечном итоге сливалась в один единственный – “А найду ли я своё место в новом мире?” Будучи человеком практичным, Леонид понимал, что пока они нужны учёным для получения своих данных, им не грозит голодная смерть. Но что будет потом? Детская сказка, что они могут стать героями-спасителями человечества и до конца своих дней почивать на лаврах, была сразу откинута. Сколь ни радужно был показан путь человечества в 21-м веке, но у Леонида совершенно необъяснимым образом родилось понимание, что человечество стало с одной стороны очень экономным, жестким, безразличным, а с другой – чрезвычайно уязвимым.

Припомнились показанные в фильме строения – гигантские, сверкающие под ослепительным солнцем стальные цилиндры и полусферы. Сразу же припомнился звонкий и радостный девичий голос за кадром. Леонид вспомнил, что был удивлён именно молодостью голоса виртуального гида. Вспомнил и рассказ о возможностях современной пси-сети, о загадочных микроскопических роботах, называемых плазматами...

Единственное, что ускользнуло – что-то непонятное, царапнувшее лишь краешек внимания. Леонид напрягся, и эпизод, что беспокоил своей странностью тут же всплыл перед мысленным взором. Всплыл и отобразился с невероятной четкостью и ясностью. Эта новая способность возвращаться в воспоминания совершенно не удивила Леонида. Он попросту не понял, что собственно произошло. В жизни подобные странности случались многократно. К тому же картинка мгновенно приковала к себе всё его внимание. И выпав из действительности, Леонид некоторое время изучал отрезок фильма в несколько секунд. Город новой эпохи – сталь, чистота, экологичность, скорость бесшумных электрокаров, краски небес, отражённые в зеркальных поверхностях циклопических зданий... Всё было ново, но эта новизна не отталкивала. Хотя что-то неприязненное всё же присутствовало.

Внезапно Леонид опомнился, что уже несколько секунд сидит на кровати и таращится в пустую стенку. И с ужасом подумал, что если за ним наблюдают, то могут заподозрить отклонение умственного развития. А тогда, скорее всего, и беспокоиться уже не о чем будет. Спишут в расход, и всего делов. И Леонид стряхнул с себя остатки воспоминаний, вскочил на ноги и направился в ванную.

Утреннее поведение ребят было отслежено и проанализировано. Анна Григорьевна, повидавшая немало пользователей биообразцов, отметила в отчете, что молодые люди проявили типичные временные зависания, характерные для первых дней пользования искусственными телами. А вот проблемы с Майей не давали ведущему специалисту НИИ всю ночь сомкнуть глаз.

Прорвавшаяся невротическая реакция Майи была спрогнозирована, но её продолжительность и затруднения с выведением девушки из этого состояния поставили целый ряд серьёзных вопросов. И самый главный из них – почему сознание Майи практически не отзывается на стабилизирующие механизмы биотела? Анна Григорьевна сразу же бросилась к впавшей в истерику девушке. Приказав оставить их вдвоём, Анна Григорьевна приложила все душевные силы для упокоения Майи. Увы, но одновременное оказание эмоционального сочувствия и наблюдения поступающей телеметрии состояния подопечной, оказалось для Анны Григорьевны непосильным. Мгновенно сориентировавшись, она отдала распоряжение сообщать ей через аудиоканал только критические отклонения основных показателей.

Обнимая рыдающую девушку, Анна Григорьевна с каждой секундой всё меньше слушала бубнёж телеметриста и всё больше прилагала усилий, чтобы не разрыдаться самой. Вздрагивающее тело Майи очень быстро утратило для Бессмертновой понятие “биообразец”. Анна Григорьевна держала в руках настоящего живого и невероятно несчастного человечка и поражалась невероятной коллизии судьбы – бездомная и никому ненужная девочка, попав в иное время и обретя практически бессмертие и невероятную значимость для всего человечества, всё также чувствует себя совершенно несчастной.

Два с половиной часа рыданий и выслушанный сквозь всхлипы рассказ совершенно обессилили Анну Григорьевну. Но ей удалось успокоить разбушевавшуюся нервную систему Майи. Просидев у изголовья кровати до наступления фазы глубокого сна, Анна Григорьевна покинула спальню девушки. А на выходе её уже ждал нервный директор НИИ и чуть ли не прыгающий старший группы телеметристов. Слава богу, Цапин не стал на месте устраивать разборки, а лишь привычным визгливо-недовольным тоном распорядился до утра отчитаться по анализу нештатной ситуации.

***

Ребят снова собрали вместе. Теперь общение в действительности напоминало инструктаж. Уже знакомые Попов и Бессмертнова обыденно сообщили, что сейчас состоится выход на поверхность. Инструкции были предельно просты – вести себя сдержанно, всё смотреть, ничего не трогать, не мешать охране, спрашивать только гидов.

Делегация из трех уникальных переселенцев из прошлого, двух гидов и дюжины охранников отправилась на поверхность. Удивительное началось тут же. Кабина лифта вызвала дружное удивление всей троицы – сверкающий полупрозрачный эллипсоид совершенно не походил на жестяные коробки лифтов начала века. Стремительный старт тут же вызвал у Леонида ассоциацию с выстрелом. А когда лифт начал стремительно менять направления движения, несясь по запутанной системе подземных коммуникаций, Олег усомнился в правильности названия этого транспортного средства. Майя же тихо вскрикивала, пугаясь крутых виражей.