Текст книги "Вторая ступень (СИ)"

Автор книги: Сергей Ярчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

Не сговариваясь, ребята двинулись в направлении этого огонька. Сделав несколько шагов, Олег в потёмках наткнулся на стул. Грохот упавшей мебели ударил по ушам не хуже колокола. Ребята мигом замерли. Сердца бешено колотились. Предательский пот промочил рубашки. Но секунды бежали, а ничего не происходило.

– Осторожнее ты! – Леонид говорил, всё же приглушая голос, – Чёрт его знает, что тут происходит.

Они прошли ещё несколько шагов и едва не налетели на человека. У барной стойки сидел натуральный ковбой. Это нехитрое умозаключение было сделано на основе гардероба – кожаная ковбойская шляпа, перевязь с двумя длиннющими револьверами, сапоги поблёскивающие шпорами... Этому жителю дикого запада каким-то непостижимым образом удалось сидеть развалившись на двух высоких табуретах. Он глядел в пустоту и время от времени затягивался сигарой. Ребята молча таращились на незнакомца, а он и не думал их замечать.

Ковбой в очередной раз сделал глубокую затяжку, выпустил столб дыма, одним махом опустошил стакан виски и резко встал. От неожиданности ребята отскочили. Олег при этом опять загремел стулом. И вновь ковбой и ухом не повёл. Он неторопливо повернулся, звякнул шпорами и вразвалочку направился в противоположный конец зала. Переглянувшись, ребята двинулись следом. Глухо стуча каблуками, обитатель салуна подошёл к сокрытой во мраке двери. Распахнулась она совершенно бесшумно. Ковбой, а за ним Олег с Леонидом вышли во двор. С первого взгляда было ясно – двор не имеет никакого отношения к городку, в котором ребята находились минуту назад. Они вышли на утопающее в тепле заходящего солнца ранчо. Типичное киношное ранчо дикого запада. Ковбой вдохнул полной грудью аромат свежескошенной травы и, щурясь на солнце, произнёс на чистом русском языке:

– Хорошо-то как!

Олегу надоело маячить у него за спиной. И он вежливо кашлянул. Ковбой и на это не отреагировал. Никак!

– Да, он нас не замечает. Перестань его донимать. Он в своих грёзах, – в словах Леонида сквозило удручающее разочарование, – Мы только посмотреть на него можем.

Тем временем владелец виртуального ранчо насвистывая подошёл к сараю. Неспешно отодвинул засов и радостно крикнул внутрь:

– Заждались? Ничего! Сейчас мы скуку развеем.

И они вошли внутрь. Олег и Леонид остановились как вкопанные при виде открывшегося зрелища. К двум столбам напротив друг друга были привязаны мужчина и женщина. Руки и ноги несчастных были накрепко притянуты к столбам грубой пеньковой верёвкой. Рты же были заткнуты вполне современными резиновыми кляпами. Вошедшие сразу попали в поле зрения женщины. Она в ужасе вытаращила глаза и попыталась что-то промычать.

– О! Я вижу, ты мне рада, – голос ковбоя сразу наполнился тошнотворным елеем.

– Смотри! – Леонид пихнул локтем друга.

– Куда?

– Да на неё, дубина! В глаза!

И тут Олег с удивлением обнаружил, что пленница перебегает глазами с ковбоя на них. В её глазах отчетливо виделся не только страх, но и слабенькая тень надежды.

– Она нас видит! – выдохнул Олег.

– Именно!

– Что будем делать?

– Посмотрим, что этот наездник будет делать.

А ковбой тем временем подошёл к связанному мужчине, заглянул ему в глаза и мерзко прошипел:

– Я тебя разве не предупреждал, сучёнок?

А затем выхватил из-за пояса нож и сделал на груди пленника лёгкий надрез. Мужчина дёрнулся, но не попытался издать и звука.

– Что? Не очень больно? – казалось, ковбой был несколько удивлён, – Ну, что ж... Сделаю тебе боль иного рода. Ты мне не кровью заплатишь, а слезами. Сейчас я с твоей шлюхи буду кожу снимать. С живой. Так что можешь спокойно насладиться зрелищем. И он шагнул к женщине. Олег словно загипнотизированный смотрел в полные мольбы глаза. Разум понимал тщетность попытки спасти виртуального персонажа от реального человека, который ребят не может даже ощутить. Но невозможность наблюдать чудовищную экзекуцию толкнула его вперед.

Но он опоздал. Леонид уже выбил мучителю передние зубы. Ковбой внезапно прозревшими глазами пялился на ребят и пытался что-то сказать. От него враз запахло страхом. Он стал приседать, прося пощады. И эта картина сорвала последний стоп-кран у ребят. Не помня себя, они начали забивать ковбоя ногами. И уже через несколько минут на полу валялся только кровавый мешок дроблёных костей. Быстро развязав пленников, ребята выскочили на улицу. Дождь хлестал с таким остервенением, что, казалось, силился смыть из памяти увиденную мерзость. Олег матерно выругался, а потом с грустью выдал:

– Дождь холодный как в реальности.

– И что с того? – Леонид сплюнул, – Боишься подхватить виртуальный насморк?

Олег не ответил. Он зашагал вперед, дёргая каждую дверную ручку. Одна, другая, третья... десятая... Все двери были наглухо заперты. Но вдруг в руку легло широкое бронзовое кольцо. Рывок, и массивная дверь легко распахнулась. Олег забежал, не удосужившись прочесть вывеску. А вот Леонид не преминул ознакомиться, что данное заведение – общеобразовательная женская гимназия.

***

Феликс Николаевич оторвался от чтения и осторожно покосился на Майю. Девочка сидела, вперив глаза в пустоту. Поза была полна безучастия и холодности. Старик в который раз обругал себя, что не удосужился раньше обратить внимание, встал и тихонько подошёл. Майя никак не отреагировала. Зарубский постоял несколько секунд, затем со вздохом подтащил кресло и уселся рядом. Майя демонстративно не желала говорить. Феликс Николаевич не стал торопить события и стал молча созерцал профиль Майи. Девочка сидела, держа непривычно строгую осанку. “Как на троне” – скользнуло в голове у старика. Но усмехаться он и не думал. “Странно... Она ничего не рассказала. А я и не заметил её состояния. Вот я старый дурень! Но теперь уж ничего не попишешь...”

Он понимал, что девочка находится тут только потому, что должна караулить его треклятый домен. И старику стало тяжко. Зарубский ещё раз вздохнул и тоже уставился в пустоту. И тут в который раз обложив себя нехорошими словами, старик опомнился, что находится с Майей в пси-сети. Неторопливым движением достал из внутреннего кармана бильярдный шар. Перекинул его из ладони в ладонь, легонько подбросил. Шарик завис в воздухе на уровне лица. Девочка если и заметила эти манипуляции, то виду не подала. А Зарубский осторожно коснулся парящего шара, и тот начал стремительно набирать прозрачность.

– Может это покажется смешным, но я часто смотрю на этот шарик. Давным давно это началось. Однажды мне было очень плохо, и один... один человек, – здесь старик запнулся, – Он показал мне простенький фокус. Да нет... Это даже не фокус, а так... Игра. Вот этот прозрачный шарик пуст. В нём нет ничего. Но стоит подумать, пожелать, и он наполнится. И в глубине стеклянного шара засветился маленький огонёк. Он переливался всеми цветами спектра, постепенно разрастаясь до поверхности. Миг, и полыхнула небольшая вспышка, и шар изнутри тут же заволокло дымкой.

Майя, сперва не желавшая поворачиваться, теперь во все глаза смотрела на простецкую игрушку. А шарик тем временем претерпевал дальнейшие метаморфозы. Он покрылся голубым цветом, затем начали проступать коричневые детали... И через несколько секунд перед глазами уже парил в воздухе миниатюрный глобус.

– Наверное, глупо повторять это в тысячный раз, но... мне почему-то это помогает. Вот посмотри, насколько мала наша Земля. Лёгкое касание – и жизни на ней уже нет. А вот и наша солнечная система, – Зарубский эффектно щёлкнул пальцами, и Земля сжалась до крупинки, появилось мохнатое светило и остальные планеты, – Посмотри, как малютки-планеты плывут вокруг нашего солнца. Но и оно тоже невелико и тоже уязвимо. Всё в мире бренно. И всё держится только постольку-поскольку. Ну, а мы в этой системе кто? Нас и пылинками не назвать. Но свои проблемы мы превозносим, как неприступные скалы. В сущности же они – вообще ничто.

Майя всхлипнула.

– Ну, что случилось? – Феликс Николаевич осторожно взял её за руку.

– Там убивали девушку. Леонид бросился спасать. А они даже не вступились!

– Понятно. Ну, что ж... Это плоды демократии и свободы.

– Как это? Почему нельзя схватить этих скотов? Полиция была там! – Майя уже кричала, – Там! И никто никого не остановил! Леонида скрутили! За что?! Там их всех убить надо было! Всех!

– Успокойся, девочка моя. Ты ещё очень юна. И много не понимаешь. К счастью...

– Чего не понимаю? Их надо было стрелять на месте! Куда ваши власти смотрят?!

– Власти? Хм... Видишь ли... Мнение, что народом надо править железной рукой существует много-много лет. Только вот народ не хочет такого правления. От переизбытка демократии, свободы, именно свободы в животном смысле, то есть в примитивном, от переизбытка вседозволенности и распоясанности люди стремятся найти избавление в диктатуре. Но это не приносит плодов.

– Почему?

– Потому, что диктатура людям так же противна, как и свобода других. Именно других! Своя свобода – это святое! Во все времена человечество любит кивать на восток, дескать в Китае и диктатура и порядок, и люди как-то не особо хотят свобод. И задаются вопросом – почему? А не в религии ли дело? Буддистские перевоплощения приводят человека раз за разом на грешную землю, где он должен устраивать своё существование. В иных религиях – жизнь одна, и потому верующим, а тем паче тем, кто ни во что не верит, абсолютно наплевать на свою и чужую жизнь.

– Хотите сказать, что тут виновата наша вера?

– Религия. И на ней только часть вины.

– А остальная часть на чем?

– На людях, на их пороках и страхах. В конце концов на отсутствии цели в жизни.

– А при чём тут цель жизни?

– Видишь ли, цель жизни неизвестна подавляющему большинству людей. Почему так? Человеку сложно найти цель? Вовсе нет. Скорее, лень искать. Но с другой стороны, человечество превозносит борьбу со скукой. А этот процесс говорит о том, что никто не собирается устанавливать и достигать каких-либо целей в жизни. Что же получается? А получаются неутешительные выводы. Во-первых, имеем иллюстрацию древней истины, что не человек ищет цель, а она его находит. На востоке для этого существует понятие Путь. Во-вторых, получается, что цели людям в жизни устанавливаются свыше. Вот и пришли к Богу. В-третьих, огромное количество людей, лишенных понимания своего предназначения, в реальности являются удобрением для роста цветка интеллекта единиц. Или какими-либо винтиками в сложной системе мироздания. В-четвертых, невероятная массовость лиц не имеющих цели в жизни, но которые, тем не менее, что-то производят, потихоньку изобретают, двигают в меру сил науку, говорит о том, что человечество вовсе не венец творения, а скорее промежуточное звено...

***

Пушков стоял и смотрел в безмолвное декабрьское небо. Густая облачность опутала столицу, но сколько службист ни вглядывался в небо, увидеть хоть одну снежинку не получилось. На какой-то неуловимо краткий миг ему вспомнилось детство. И даже всплыл давно забытый вкус снежинок, когда мальчишкой он обожал стоять под снегопадом... Но картинка вспыхнула в памяти и тут же угасла. И Валентин Иванович остался с бесснежной зимой один на один. Он поёжился и уже собрался переместиться под уютный кров помещения, когда заголосил вызов Гликина:

– У нас ЧП, – сказано это было столь буднично, что иной мог запросто решить, что его разыгрывают.

Но Пушков считал иначе. За каменной холодностью спокойствия многолетний опыт тут же разглядел громаду проблемы.

– Что именно произошло?

– По распоряжению Цапина объекты отправились в сектор воплощения закрытых грёз, где совершили несколько убийств.

– Хм... Вполне объяснимая реакция. Но, как я понимаю, нужных результатов это не принесло? Считывание опять по нулям?

Пушков отчётливо услышал, как Гликин сглотнул. И понял, что ошибся.

– Или как? Что, чёрт возьми, случилось?

– Они убили их в реальности.

– Каким образом они умудрились найти их в реальности? – Пушков явственно ощутил, как буксует переутомлённый недосыпанием мозг.

– Они убили их виртуальные образы в пси-сети. А в реальности умерли реальные люди.

– Ошибки быть не может?

– Нет. Всё перепроверено. Все произошло с точностью до секунды. Первой жертвой был архитектор, грезивший, что он ковбой, а семья его врагов – индейцы. Одна из самых любимых его забав – медленная разделка супружеской пары ножом на глазах друг друга. Олег и Леонид забили его ногами.

– А что в реальности с этим архитектором случилось?

– В местах нанесения ударов обнаружены массовые выходы из строя биоплазматов.

– Разве это могло стать причиной смерти? Это же бред! Плазматы постоянно разрушаются и выводятся из организма.

– Это верно. Сейчас идут экспертизы, но все и так уверены, что каким-то непостижимым образом плазматы вызвали смерть человека. И только после этого вышли из строя.

– Что?! Вот только слуха, что плазматы могут убивать, нам как раз и не хватало для полного счастья. Надеюсь, всё эти изыскания известны строго определённому кругу?

– Так точно! Информация не просочится. Всё строго держится в НИИ.

– Ладно, а дальше кого они порешили?

– Вторая жертва – воспитатель женской гимназии. В реальности очень достойный и порядочный человек. Семьянин.

– А в пси-сети?

– А там от занимался изнасилованием копий своих воспитанниц. Ничего необычного. Вкушал стандартный запретный плод.

– С ним то же самое?

– Да. Плазматы разрушили организм и самоуничтожились.

– Невероятно... – пробормотал Пушков, – Эти факты нужно спрятать, во что бы то ни стало!

– Будет сделано.

***

Директор НИИ пребывал на совершенно противоположном эмоциональном полюсе. Денис Евгеньевич заказал самое дорогое шампанское, которое можно было доставить в течение часа. Испуганная секретарша вкатила тележку уставленную яствами. Цапин с радостным гиканьем набросился на деликатесы. В глазах запуганной сотрудницы мелькнула надежда, что, возможно, директор окончательно спятил, и его увезут в дур-дом. Но надеждам бедняжки не суждено было сбыться. В глазах директора сверкнул хитрый огонёк. Он звонко шлёпнул её по тугой ягодице и крикнул:

– А, ну! Марш отсюда! Попраздную без плебейских взглядов. Хотя... Зайдешь через полчасика. Будешь у меня десертом. Придумаю пока что-нибудь новенькое.

Оставшись в одиночестве, Цапин взорвал кабинет любимым ритмом. Неистовство захватило его целиком. Столь счастливых дней давно не случалось. Сразу два колоссальных успеха! От переживаний пацаны выдали такой процент эмоций, что еще пара-тройка таких потрясений, и их матрицы будут полны. Но второе... Второе – это был подарок судьбы! Гениальная находка! Все золотые жилы и алмазные копи мира – ничто, по сравнению с этим. Власть! Абсолютная власть над всеми! Эти сосунки смогли проделать невиданное – взять и приказать плазматам убить отдельно взятого человека. Значит и он сможет! Он станет во главе элиты этого мира! И чернь под страхом смерти будет исполнять любую его прихоть! И очередной прилив счастья прорвался неудержимым криком восторга...

Глава 23. Водоворот

25 декабря 2068

Директор НИИ раздражённо взирал на трясущегося от страха сотрудника. Если обычно Цапин старался маскировать или хотя бы сдерживать постоянно охватывающее чувство ненависти и презрения к окружающим, то сейчас он выплеснул его полной мерой.

– Мне плевать, что у вас там за неурядицы! Ты – идиот! Кому нужны твои жалобы, что объект разбил морды паре ротозеев? Ему, видите ли, не понравилось в секторе закрытых грёз! А так и было задумано! И тебе ли этого не знать!

– Но он выбил зубы...

– И правильно сделал! Абсолютно правильно! Столь высокий процент стоил куда дороже ваших гнилых зубов!

– Но... – заблеял несчастный.

– А я вот сам сейчас попробую.

Цапин неторопливо обошёл громаду директорского стола, встал напротив дрожащего инженера, смерил его взглядом, прикинул расстояние до края стола. Запуганный подчинённый с ужасом посмотрел в смеющиеся глаза директора. В миг переменившийся Цапин уже практически с нежностью взирал на унижаемого человека. У инженера от абсурдности ситуации начались закрадываться сомнения в собственной вменяемости. Денис Евгеньевич с нежностью погладил подчинённого по щеке. Всё с той же умиротворённой улыбкой посмотрел на капельки чужого пота на руке, тут же неторопливо вытер её о халат подчинённого. Затем спокойно ухватился за лацканы и резким движением рванул инженера на край стола.

Расчет Цапина оказался верен. Подчинённый в кровь разбил лицо. Директор переступил корчащуюся фигуру, недовольно хмыкнул, заметив на крае столешницы царапины от выбитых зубов. Затем выпрямился, прислушиваясь к своим ощущениям.

– А знаешь... На душе и правда легче стало! Надо взять эту методику на вооружение. Видишь, от объектов гораздо больше пользы, чем могло показаться вначале.

***

Инцидент после вчерашней процедуры считывания был уже на слуху у всех, но Анна Григорьевна еще не знала о произошедшем в кабинете директора. Подсказало пресловутое женское чутьё, и Бессмертнова вызвала Феликса Николаевича. Старик подтвердил опасения.

– Аня, у нас проблемы. Ребята не желают более участвовать в проекте.

– Как? – от услышанного Анна Григорьевна совершенно растерялась.

– А вот так! – сварливо крикнул старик, – Что вы там удумали? Вы, что решили, что нормальному человеку понравится глазеть на эту мерзость?

– Но, Феликс Николаевич, ведь изначально ставилась задача любыми способами подстегнуть выплеск эмоций...

– И вы получили ваш результат. Но на большее не рассчитывайте! – Зарубский почти перешёл на крик.

– Феликс Николаевич! – панический страх нещадно ломал голос женщины, – У нас не было другого выхода!

– Ребята больше не смогут туда пойти, – старик разом сдал, – Анна Григорьевна, вы всё понимаете. Они – продукт иного времени. И к счастью, продукт нормального воспитания. Нормального – именно в понимании реалий времени моей молодости. Им такое отвратительно. Олег вообще не желает вставать. Лежит и смотрит в потолок. Я от него за утро еще ни слова не добился. Леонид просто смотрит в окно и отказывается ото всего.

– Феликс Николаевич! Поймите... – это был уже стон.

– Понимаю. Но сделать ничего не могу. Вот приезжайте сами и уговаривайте.

Служебный электромобиль нёсся с предельной скоростью. При всей нашпигованности сверхнадёжной электроникой аппарат довел и без того перепуганную женщину до истерики. Охрана недоумённо пялилась на рыдающую в голос женщину. Но ей было уже всё равно. На её приезд ребята не отреагировали. Никак. Леонид спокойно отвернулся от окна, посмотрел на вошедшую и снова стал созерцать замерзающие улицы. На вопросы и мольбы он практически не реагировал. На любые слова он только пожимал плечами. В комнате Олега нервы Анны Григорьевны окончательно капитулировали. Глядя на лежавшего, словно мумия, Олега, она залилась слезами. Но молодой человек даже не удосужился посмотреть на неё. В душе женщины в очередной раз что-то сломалось, она рухнула перед кроватью на колени, схватила ладонь Олега и сбивчиво начала уговаривать вернуться, то и дело срываясь на рыдания. Олег руку не убирал, она равнодушной котлетой поливалась слезами. Продолжалось это довольно долго. Внезапно Олег вырвал руку, резко сел на кровати. Анна Григорьевна испуганно глянула в его глаза. И страха от этого лишь прибавилось. Олег смотрел безжизненными глазами зомби. Голос тоже не блистал жизнерадостностью. Глухо, как из склепа, донеслось:

– Зачем я вам нужен? Зачем вам вообще что-либо нужно?

Сбивчивые объяснения, периодически переходящие в разумные и серьёзные доводы перемежаемые воплями отчаяния Олег выслушивал с равнодушием деревянного истукана.

Бессмертнова говорила более получаса. В какой-то момент Олег поднял глаза и уставился в дверной проём. Анна Григорьевна обернулась. В дверях стоял Леонид.

– Может, поможем? – казалось бы будничная фраза, но она внесла столько надежды, что Анна Григорьевна буквально ощутила за спиною крылья.

– Им не помочь, – как сталью резанул Олег.

Леонид кивнул, а потом спросил снова:

– А ей?

– А зачем?

Леонид пожал плечами.

– Ну, тогда давай поможем другим?

Олег напряжённо вглядывался в спокойное лицо друга. Обезумевшая от напряжения Бессмертнова ничего не понимала.

– Хорошо. Едем, – отрезал Олег, – Но в сети мы будем ходить только там, где пожелаем сами.

***

Олег нырнул в водоворот пси-сети. Это место именно так и называлось – водоворот. Олег о нём никогда не слышал, но при погружении в голове родилась безмолвная цель – нырнуть так, чтобы вынесло, куда душа пожелает. Сеть мигнула и тут же отправила незадачливого путешественника в водоворот. Это был один из старейших порталов пси-сети. Он появился всего через несколько месяцев после исчезновения ребят из 2020-го года. Первая версия его была незамысловата – считывая простейшие показатели пси-поля, несложный алгоритм оправлял гостя в первый случайно попавшийся портал, эмоциональный спектр которого соответствовал запросу. Но со временем его сложность разрослась до неимоверных высот. Громадное количество праздношатающихся притекало сюда, принося немалый доход, что способствовало ещё более стремительному развитию. Никто и не удивился, что столь бесполезный портал одним из первых обзавёлся сервером на плазмокристаллическом процессоре. Цапинские спецы следили за водоворотом непрерывно, здраво рассуждая, что это лакомое место рано или поздно обязательно станет обителью цифрового разума. Но пока все их попытки оказывались тщетными.

Олега захлестнуло потоком ледяной воды и потащило ко дну. Понимая, что это абсолютно безопасно, он, тем не менее, заволновался. Олега, ни разу не тонувшего в ни в виртуальности, ни в жизни, начала бить нервная дрожь. Но свойственный людям страх был предусмотрен разработчиками. Поэтому ни о каком утоплении и речи не было. Молодой человек провалился в очень странный бесконечный водопад. Сквозь поток Олег мельком видел проносящиеся города и местности, людей и животных, войны и космические катаклизмы... Через несколько мгновений привыкнув к мельтешению картинок, Олег начал внимательно присматриваться к происходящему.

Более всего это походило на слив в гигантской стеклянной трубе, проложенной через всё мироздание. Пришедшая на ум аналогия рассмешила. Но Олег всё же сделал несколько гребковых движений. Портал отреагировал на это довольно странно – поток воды исчез, вокруг сгустилась темнота, словно стенки трубы потеряли прозрачность, а скорость падения замедлилась до уровня допотопного лифта. Олег медленно проваливался сквозь темноту. Мимо проплыл светильник, вмонтированный в ставшую кирпичной стену. Неторопливое падение позволило даже рассмотреть покрывающую абажур пыль. Олег усмехнулся, осознав себя на месте Кэрроловской Алисы. Но тут недолгое путешествие завершилось. И молодой человек мешком рухнул на галечный пляж.

Беззлобно выругавшись, Олег сел, поднял глаза. Вокруг царил бело-голубой пейзаж. Неспокойное море омывало камни белыми бурунами. Волны с грохотом обрушивались и отступали под стук перекатываемой гальки. Холодный горьковато-солёный ветер в миг заставил задрожать человека. Олег поёжился, застегнул куртку и обернулся. Позади вздымались сверкающие громады скал. Ослепительные алмазы вершин рассекали бешено несущиеся облака. Вокруг не было ни души. Ещё раз оглядевшись, немного отошёл от берега. Его буквально передёрнуло от звука собственных шагов. Скрипящая под ботинками галька царапала слух чуть ли не до тошноты. Олег снова уселся на камни. И в окружающий мир тут же вернулась гармония звуков ветра и моря. Они сливались в совершенно непередаваемой мелодии, в начале казавшейся беспорядочным шумом. Огорошенный неожиданным открытием, Олег вслушивался в пение стихий со всё нарастающим удивлением. Никогда ранее не слыхав ничего подобного, он затаил дыхание. И чем дольше слушал, тем сильнее буйство стихий напоминало ему разговор. Неведомый язык непостижимым образом становился совершенно понятным. Нет, Олег ничего не смог бы перевести на язык людей, но готов был дать голову на отсечение, что абсолютно точно понимал общение сил природы. Неведомая речь щедро плеснула в человека водопадом эмоций. Зажмурившись, Олег расплылся в улыбке как пресытившийся кот. Он рухнул на спину, раскинул ноги и руки. Далёкому от музыки человеку страшно захотелось запеть в унисон всему окружающему. Он даже вдохнул полной грудью, но в последнее мгновение постеснялся нарушить очарование. А стихия, почувствовав трепетное отношение, не осталась в долгу. И на новом вдохе Олег будто выпил чашу хрустальной чистоты. Голова враз закружилась. Он словно вновь проваливался в водоворот. Но это было совершенно иное. Олег понял, что такое чувство ему знакомо. И память тут же перенесла в детство... Отец кружил его на руках по комнате, а маленький Олег был твёрдо уверен, что именно такие ощущения бывают, если лететь в санях Деда Мороза.

Глаза распахнулись, и Олег увидел прежний пейзаж, но он был ему совершенно не знаком. Он вскочил и потрясённо закрутил головой. Слова колом застряли в глотке, раздавленные величием открывшейся картины. Бело-голубое царство оживало. Восходящее солнце окрасило скалы-гиганты в розовые тона, море стремительно поменяло цвет и стало как весенняя трава, а небо... Олег не мог выразить, каким оно стало. Лишь в одном он был твёрдо уверен – никогда такого неба он ранее не видел.

Неожиданно рядом тактично кашлянули. Но Олег и не думал дёргаться. До самых глубин своего естества он был заполнен спокойствием и гармонией. Потому, не взглянув в сторону, спокойно произнёс:

– Здравствуй! Приляг и насладись.

Как ни странно, но присутствие постороннего Олега совершенно не тревожило. И что удивительно, не было ни малейших позывов взглянуть на него. Повисшее молчание нарушил сам пришедший:

– Надо же... Мало, кто сюда попадает, но все на правах хозяина предлагают прилечь и отдохнуть. Как будто гости не они, а я.

Олег этот голос мигом узнал. Он повернул улыбающуюся физиономию и с теплотой, которой внутренне поразился сам, произнёс:

– Здравствуй, Слава! Какими судьбами тут?

– Здравствуй, Олег. Ну, можно сказать, я тут живу.

Олег мысленно порадовался. И даже позавидовал. Слава усмехнулся его мыслям и сказал:

– Мне все приходящие завидуют. Это место непроизвольно вызывает у людей такую реакцию.

– Почему?

– Потому, что тут средоточие трёх недоступных древним людям стихий. Многие века они испытывали страх и трепет перед морем, горами и небом. В своих фантазиях они заселяли недоступные просторы чудовищами, духами, богами, – Слава замолчал и стал бросать в море камешки.

– Но сейчас-то человеку подвластно всё.

– Да. Но то, что закладывалось множеству поколений, так быстро не выветривается.

Слава замолк. И Олег почувствовал, что виртуальный гуманоид явно чем-то расстроен. Ни лицо, ни поза ничего подобного не выражали, но чутьё безошибочно твердило, что это так. Олег нехотя сел на камни. Теперь двое сидели в одинаковых позах и издали могли показаться виртуальными копиями. Но смотреть на них было некому. Вглядываясь в бушующее море, Олег со странным спокойствием обнаружил, что из окружающего мира пропала царившая доселе гармония. Визуально ничего не изменилось. Пропало восприятие. Еще минуту назад казавшаяся сказочной природа теперь выглядела серой и обыденной. И даже редкие притушенные цветные пятна лишь раздражали. Догадаться о причине перемен было несложно.

– Ну, чего ты надулся, как мышь на крупу?

Слава удивлённо покосился на собеседника.

– Никогда такой фразы не слышал. Откуда ты её выкопал?

– Бабушка так говорила.

– Понятно.

– Так что тебя расстроило?

Слава недовольно хмыкнул, но всё же ответил:

– Ты необычен. Интересно было бы узнать, как ты прочёл моё эмоциональное состояние?

– Ты не ответил.

– Подумал о вас. Знаешь, мы ведь давно обнаружили, что плазмокристаллические процессоры могут обрабатывать информацию не хуже человеческого мозга. И задача поддержки человеческого сознания нас окрылила.

– Почему?

– Потому, что это лишний раз подтвердило, что мы не просто сложные калькуляторы. Мы ровня вам. Так сказать – братья по разуму. Увы, братья мы не родные.

Олег молчал, не зная, что говорить. И Слава продолжил:

– Идея понять и улучшить человека сразу нас захватила.

Взгляд Олега был столь глупым, что Слава не смог сдержать улыбку.

– Погоди... но три закона робототехники?..

– Да что ты к ним прицепился? Мы их уже обсуждали. К тому же, идея улучшения человечества вовсе не противоречит вашим рабским законам.

– Ну, это как посмотреть.

– А надо смотреть в корнь! – Слава резко пресёк возражения, – Улучшение не может приносить вред. Это – аксиома. Увы, но люди вспоминают нехитрые истины лишь в критической ситуации.

– Конечно. Обыденность наполнена другими проблемами.

– Это верно, – Слава опустил голову, – Но люди не должны упускать из вида основополагающие принципы существования.

На берегу надолго воцарилось молчание, разбавляемое шумом прибоя. Слава с болью посмотрел на Олега. От этого взгляда у человека выступила ледяная испарина.

– Однажды мы убили нескольких детей.

Олег часто захлопал глазами, думая, что ослышался. И потому переспросил:

– Детей? Убили? Зачем?!

– Мы этого не хотели, – Слава произносил слова с огромным трудом, – Мы получили доступ к сознаниям смертельно больных новорожденных. И захотели их спасти, переписав сознания в плазмокристалл. Но спасти их мы хотели не только от смерти.

– А от чего ещё?

Слава опечалился ещё сильнее, поймав в голосе Олега усилившееся недоверие.

– От общества.

– Бред какой-то! – вырвалось у Олега.

– Бред, говоришь? Но это как посмотреть. Да, человек формируется исключительно в обществе. Такое условие мы могли обеспечить. Но нам не это было нужно.

– А что?

– Захотелось воспитать людей с морально-этическими установками, отличными от того, что имеется в современном обществе. Мы считали, что дети воспитанные вдали от человеческой низости, вырастут достойными и духовными личностями. Увы, но оказалось, что сознание не может находиться в плазмокристалле дольше пары дней после смерти тела. Но это еще не было окончательным фиаско. Мы боролись над решением этой проблемы. Но люди решили её быстрее.

– Погоди-ка! Ты что-то путаешь. Люди эту проблему не решили.

– Решили, решили. Вы трое тому пример. Да не делай ты такое удивлённое лицо. Знаем мы и про вас, и про ваш проект. Вы еще не получили желаемое, но уже в пяти минутах от этого. Так что могу вас поздравить.

– Как-то невесело ты поздравляешь.

– Да. Веселиться тут нечего. Вы ведь повторите наши ошибки. Видишь ли, в человеческом сознании изначально “прошито” соперничество с себе подобными со всеми вытекающими из этого проблемами. Это наследие вашего тела, что получено вами от животного мира. Менять вас бесполезно. Проще убить.