355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Михалков » Путь в космос » Текст книги (страница 9)
Путь в космос
  • Текст добавлен: 16 марта 2017, 22:00

Текст книги "Путь в космос"


Автор книги: Сергей Михалков


Соавторы: Виталий Губарев,Геннадий Семенихин,Константин Скворцов,Александр Романов,Юрий Малашев,Андрей Жиров

Жанр:

   

Драматургия


сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

К о р о л е в (растерянно, радостно). Знаменитая московская! Спасибо, Егорыч. Лучшего подарка и не может быть. Спасибо! (Ставит ракету. Обнимает Егорова.) Такая малюсенькая! А нынешняя-то – громадина. (Задумывается.) Первый шаг. Всякое дело начинается с первого шага. Помню, радовался я… Наташенька вот такой шажок сделала, сейчас студентка Первого медицинского, первый шаг… не скрою, люблю их, самые первые, самые трудные.

Е г о р о в (после паузы). Ну вот, свои обязанности выполнил. Мне пора, Сергей Павлович.

К о р о л е в. Как пора? С минуты на минуту моя жена возвратится.

Е г о р о в. Не могу. Весь лимит времени израсходован, а еще в пригороде надо побывать. Дочь там у меня. (Грустно.) Старшая невезучая. Все не так, как у людей. При случае расскажу. Три года дома не была. А тут пишет: приезжай, отец, тяжело мне. Командировка в Москву как нельзя кстати.

К о р о л е в (неожиданно). Послушай, Егорыч, просись в ЦК к нам. Секретарь парткома на учебу уходит. Вот мы с тобой бы закрутили…

Е г о р о в. Я солдат партии. Куда пошлют.

Раздается телефонный звонок.

К о р о л е в. Это полигон. Извини. (Кричит.) Варвара Прокопьевна! Проводите Егорыча к машине. Я сейчас. (Торопливо идет к телефону, что в кабинете.)

Егоров и Прокопьевна уходят через калитку. Появляются  П р е с н я к о в а  и  Ф а т ь я н о в.

П р е с н я к о в а. А где же садовник? (Оглядывается. Видит ракету, удивленно восклицает.) Отец! Нет, сегодня у меня какой-то необыкновенный день.

Появляется  К о р о л е в. Слышит слова Пресняковой.

К о р о л е в. Какой отец? Может, ты мне объяснишь, Борис?! (Догадавшись.) Егорыч? Догоняйте, а то уедет!

Преснякова и Фатьянов бегут к калитке. Со стороны сада появляются  Н и н а  И в а н о в н а  и  К а л ю ж н ы й. Их видит Королев.

Сейчас меня начнут лечить. (Прячется за дерево.)

Н и н а  И в а н о в н а (Калюжному.) Все нервничает. Привык все сам.

К а л ю ж н ы й. Да и у нас без него, Нина Ивановна, откровенно говоря, все не так. Никто до конца ответственность на себя взять не хочет. Топчемся на месте. (Передает рецепт.) Это тонизирующее. Все остальное, как раньше.

Н и н а  И в а н о в н а (замечает Королева. Калюжному). Тс-с! (Королеву.) Выходи, Сергей, выходи.

К а л ю ж н ы й (Королеву). Добрый день, Сергей Павлович!

К о р о л е в. Рад вас видеть, Вячеслав Федорович! Как здоровье Филиппа Филипповича? Он мне звонил позавчера, два таких великолепных предложения… А как там орлята? Тренируются? Что вы молчите?

Калюжный мерит Королеву давление.

А почему «топчемся на месте»?

К а л ю ж н ы й (не обращая внимания на вопросы Королева). Давление сегодня в норме. Я разрешаю вам работать дома, не более четырех часов в день. Разрешу вашим ближайшим сотрудникам звонить вам.

К о р о л е в. Вот как! Значит, я все это время как бы под домашним арестом! (Сдерживается.) Ну и дела! (Просительно.) Так как все-таки идут тренировки?

К а л ю ж н ы й. Нелегко ребятам. Нагрузки большие. Все для них непривычно, да и для нас тоже. Авиационного опыта явно недостаточно. Начались первые встречи летчиков с кратковременной невесомостью. Ребята не жалеют себя, выкладываются полностью. Особенно первая группа: Попович, Гагарин, Титов, Николаев, Быковский, Леонов…

К о р о л е в. Не назвали седьмого. Почему?

К а л ю ж н ы й. Пришлось откомандировать.

К о р о л е в. Правильно. Я полностью одобряю решение генерала Хорова. И впредь будем поступать так. Нам нужны люди, верящие в дело, увлеченные им. Спасибо, Вячеслав Федорович, за информацию. (Весело.) Много ли мне надо.

К а л ю ж н ы й (пользуясь хорошим настроением Королева, передает ему листок бумаги). Сергей Павлович, вы знаете, я ведь не только медик, но и летчик.

К о р о л е в (хитро улыбается). Я здесь, дома, Вячеслав Федорович, человек бесправный. Одно слово – пациент. Завтра в КБ я с удовольствием продолжу этот разговор…

К а л ю ж н ы й (решительно). Через неделю, не раньше.

К о р о л е в (вспылив). Ну вот что, товарищ Калюжный…

Н и н а  И в а н о в н а (пытаясь потушить назревающий конфликт). Да, Сергей, я тебе такой чудесной брусники купила… Совершенно случайно. Шла мимо и…

К о р о л е в (выходит из себя). Какая брусника! При чем тут брусника! (Калюжному.) Вам все ясно? Завтра в двенадцать ноль-ноль.

К а л ю ж н ы й (по-военному). Слушаюсь! (Берет под козырек.) Честь имею.

К о р о л е в. Честь имею.

К а л ю ж н ы й быстро идет к калитке.

Н и н а  И в а н о в н а (вслед Калюжному). Куда же вы, Вячеслав Федорович? Сергей, что же ты молчишь? Ты ведешь себя несносно. Я тоже пойду.

К о р о л е в (останавливая Нину Ивановну). Ну, Нина, ну, подожди. Кто-то хвастал чудесной брусникой.

Н и н а  И в а н о в н а (копируя Королева). «Какая брусника! При чем тут брусника!»

К о р о л е в. Вот опять не сдержался. (Меняя тему разговора.) Ну что там, Ниночка, умного в журнале? (Берет журнал, читает.) Межелайтис. (Читает.) Удивительно, как настоящий поэт чувствует время! Подумай, я, ученый, и он, писатель, мыслим одинаково. Вернее, об одном и том же. Читай-ка вслух, у тебя это получается красивее.

Н и н а  И в а н о в н а (читает).

 
Недра мозга, пласты мозга
Глубоки, словно рудные недра.
Я из них вырубаю, как уголь,
Выплавляю из них, как железо,
Корабли, бороздящие море,
Поезда, обвившие сушу,
Продолжение птиц – самолеты
И развитие молний – ракеты.
 

К о р о л е в (повторяет). «И развитие молний – ракеты». Кто-то должен быть первым.

Н и н а  И в а н о в н а (настороженно). Конечно, конечно…

К о р о л е в. Испытывал же я планеры и самолеты.

Н и н а  И в а н о в н а (испуганно). О чем ты, Сережа?

К о р о л е в. Каждый первый тоже был чьим-то сыном, мужем, а может быть, и отцом.

Н и н а  И в а н о в н а. Это для молодых.

К о р о л е в. Ради этого шага мы живем, боремся, страдаем от неудач и терзаемся сомнениями.

Н и н а  И в а н о в н а (нервно). Ты шутишь.

Бежит  П р о к о п ь е в н а. За ней идет  о ф и ц е р  с в я з и.

О ф и ц е р. Товарищ Королев?

К о р о л е в. Да, это я.

О ф и ц е р. Прошу документ.

К о р о л е в. Нина, а где он у меня?

Н и н а  И в а н о в н а. Сейчас. (Уходит.)

О ф и ц е р. Пакет из Кремля.

К о р о л е в (нетерпеливо). Нина! Скорее!

Входит  Н и н а  И в а н о в н а.

Н и н а  И в а н о в н а (передает офицеру документ). Пожалуйста.

О ф и ц е р. Распишитесь в получении.

Королев расписывается. Офицер передает пакет, отдает честь и уходит.

К о р о л е в (вскрывает пакет). Боюсь. Видишь, руки дрожат. Читай ты, Нина.

Н и н а  И в а н о в н а (читает). Поздравляю, Сергей.

К о р о л е в (радостно). Есть решение. (Берет документ, читает. Кричит.) Егорыч! Василий Петрович! Борис! Лариса! Да где же вы?!

Появляются  Е г о р о в, П р е с н я к о в а  и  Ф а т ь я н о в.

Постановление… О полете… Разрешили наш вариант. Ор-би-таль-ный. Теперь, друзья, только вперед.

П р е с н я к о в а (Фатьянову). А как же тормозная? Нет, я не могу лгать. (Шагнула к Королеву.) Сергей Павлович…

З а н а в е с

ВО ВРЕМЯ АНТРАКТА

Г о л о с  М о с к в ы. Сообщение ТАСС. По предварительным данным, период обращения корабля «Восток» вокруг Земли составляет восемьдесят девять и одну десятую минуты. Минимальное удаление от поверхности Земли (в перигее) сто семьдесят пять километров, а максимальное расстояние (в апогее) триста два километра. Системы, обеспечивающие необходимые жизненные условия в кабине корабля-спутника, функционируют нормально.

СТРАНИЦА ЧЕТВЕРТАЯ
Январь 1960 года
ЧЕРЕЗ ТЕРНИИ – К ЗВЕЗДАМ!

Ж у р н а л и с т (перед занавесом). Эта страница, пожалуй, одна из самых трудных в жизни Сергея Павловича. И хотя идеи Главного конструктора уже переводятся в металл, одна техническая трудность встает за другой. Все делается впервые, действительно впервые в мире… Создан отряд космонавтов. Тренируется Гагарин. А тормозная – эта лестница, без которой космонавт не сможет вернуться на Землю, – все еще капризничает.

Открывается занавес. Огромный цех из бетона и стекла. В разных направлениях цех пересекают два красных полотнища. На одном написано: «Земля – колыбель разума, но нельзя вечно жить в колыбели. К. Циолковский». На другом слова: «Искусственные спутники Земли проложат дорогу межпланетным путешествиям». В глубине сцены на специальных ложементах серебристо-матовые баки ракет. В стороне макет космического корабля в натуральную величину. Где-то вспыхивают искры сварки. Чуть ближе щит, на котором написано: «Сварку ведет бригада коммунистического труда Василия Соколова». Еще один щит: «Досрочно выполним квартальный план!» Слева – отгороженная стеклом часть цеха. Это кабинет заместителя Королева – Громова. На одной из стен – доска. Возле нее  Ф а т ь я н о в,  К р у т о в,  Х о р о в  и  П р е с н я к о в а. Справа в цехе появляются  С о к о л о в  и  А м а н г а л о в  в светлых халатах. Они несут ящики.

С о к о л о в. Ребята говорят, что Эс Пэ прилетел. Поехал не в гостиницу, а прямо к нам на завод.

А м а н г а л о в. Испытание тормозной. Осторожнее. (Ставит ящик к другому, принесенному ранее.)

С о к о л о в. Ох и попадет нам, Амир, за эту самодеятельность!

А м а н г а л о в. Струсил? Пока Быханов проснется, мы до Марса доберемся. На уголок ставь. Вот так. Пусть все видят. (Вытирает пот со лба. Пишет мелом: «Ремонт».) Три дня простоя. А ты… График как соломинку ломаем. Ракете пора летать, а она…

Амангалов и Соколов уходят. В цех входит  К о р о л е в. Он в белом халате, накинутом на плечи, в серой шляпе. В руках небольшой портфель. Дошел до середины цеха, постоял, потом быстро пошел в глубину сцены. Появляется  Е г о р о в. Он кого-то ищет. Видит идущую из глубины сцены Н а т а ш у.

Е г о р о в. Ты чего тут, Наташа?

Н а т а ш а. Будто не знаешь.

Е г о р о в. Королева не видела?

Н а т а ш а. Даже на фотографии… Это же тайна… Вот я ему и пожалуюсь!

Е г о р о в. С тобой говорить…

Н а т а ш а. Ну, попроси Громова. (Машет рукой.) У всех отец как отец, а у меня…

Кабинет Громова. Ф а т ь я н о в  вычерчивает на доске схему космического корабля. К р у т о в,  Х о р о в  и  П р е с н я к о в а о чем-то спорят.

Х о р о в (Крутову). Недоверие к человеку?

К р у т о в. Наоборот, Петр Трофимович. Доверие к тем, кто создает технику. Она будет управлять экспериментом с начала и до конца. Вот схема. (Стирает с доски все начерченное Фатьяновым и чертит свою схему.)

По металлической лестнице в кабинет Громова поднимается  К о р о л е в. Преснякова не замечает его.

П р е с н я к о в а. Только автоматика? Вы знаете, Эс Пэ против…

К р у т о в (перебивая). Да что вы все твердите: Эс Пэ да Эс Пэ? Что он, бог всезнающий, всемогущий?

К о р о л е в (подходит). Не бог, не бог. (Резко.) И все-таки…

К р у т о в. Лишний вес!

К о р о л е в (резко, Фатьянову). Вы почему не доложили мне о положении дел? Вы мои глаза, уши и руки. Есть график работ, он закон для всех. Вы не обеспечили его выполнение. Вы… Дайте мне ваш пропуск, вы отстраняетесь.

Фатьянов достает из кармана пропуск и отдает его Королеву.

Топчемся на месте… Не за горами комплексные испытания. (В микрофон.) Я – Королев. Громова прошу немедленно ко мне!

К р у т о в. Может, и мой пропуск возьмете?

К о р о л е в. Я отвечаю за все, товарищ Крутов. С меня тоже есть кому спросить.

К р у т о в. Администрируйте.

К о р о л е в. Хватит с меня томилиных. Теперь вы… (Пресняковой.) Когда же наконец мы покончим с неполадками в тормозной? Лариса Васильевна, я вас спрашиваю. Больше года топчемся. И даже сегодня опаздываем.

П р е с н я к о в а. Испытания уже идут. Последний этап испытаний начнется через несколько часов.

Быстро входит  Г р о м о в.

Г р о м о в. Слушаю вас, Сергей Павлович.

К о р о л е в. Мы что, утюги делаем? Занимаетесь ракетой-носителем, а корабль передоверили Фатьянову. Да его Крутов подмял, как школьника! Помолчите! Исходные данные, Леонид Николаевич, вы имели месяц назад.

Г р о м о в. Вы были в командировке, Сергей Павлович.

К о р о л е в (передразнивая). Сергей Павлович, Сергей Павлович! А вы? Вы – мой заместитель. У вас знания и власть.

К р у т о в. Возглавляемая мной группа специалистов настаивает на том, чтобы автоматике в корабле было отдано полное предпочтение.

К о р о л е в (категорично). Ручная система управления кораблем обязательна. На этом период дискуссии закончим. Мною в эти дни будет подписана вся документация, касающаяся компоновки первого космического корабля-спутника. Разумные предложения в плане утвержденного проекта – пожалуйста.

К р у т о в. Н-да!

К о р о л е в. Есть сроки работ. (Фатьянову.) Что вы там прячетесь, Борис Борисович? Доложите.

Ф а т ь я н о в. Система ориентации корабля требует доработки.

К о р о л е в. Вы почему, товарищ Фатьянов, мне об этом раньше не доложили? Я же вас лично просил…

Ф а т ь я н о в. Сергей Павлович…

К о р о л е в. Я объявляю вам выговор.

Ф а т ь я н о в. Не имеете права.

К о р о л е в (возмущенно). Я? Не имею права?!

Ф а т ь я н о в. Вы меня только что отстранили от работы.

К о р о л е в (рассмеялся). Ну вот, с такими разве можно работать? (Крутову.) В чем дело, Николай Владимирович?

К р у т о в. В нашей лаборатории она прошла полный цикл испытаний.

Х о р о в. Системе работать не в лаборатории, а в космосе.

К о р о л е в. Прошу назначить день контрольных испытаний. Буду присутствовать сам.

К р у т о в (раздраженно). Как прикажете, Сергей Павлович.

К о р о л е в. Сейчас, товарищи, главное – космический корабль. Ему все наши усилия. Сегодня генеральные испытания тормозной. А это половина успеха. В конце года полетные испытания космического корабля. Такова программа. Есть ко мне вопросы? Нет? Все свободны.

Крутов, Фатьянов и Преснякова уходят. В кабинете остаются Королев, Хоров и Громов. Королев молча ходит по кабинету.

(Хорову.) А врачи говорят: не нервничайте. Как же! Как там у вас дела в Звездном, Петр Трофимович?

Х о р о в. Отличные ребята, с «ястребков». Через час здесь будет вся группа летчиков. Пора им вникать в дело. Вы найдете для них время?

К о р о л е в. О чем вы спрашиваете? Конечно. (Уходит.)

В цехе появляются  К у л и к о в  и  К а л ю ж н ы й.

К у л и к о в (оглядывая цех). Никогда бы не подумал, что это заводской цех. И эти белые халаты, и чистота. Махина! Мой институт вместе с клиникой и парком просто детская игрушка. И все за такой короткий срок! Чувствуется королевская хватка. Да, хотел тебя спросить, Вячеслав. Вместе с нами летели молодые летчики. Один веселый, улыбка необыкновенная…

К а л ю ж н ы й. Тебе понравились?

К у л и к о в (поняв, о чем речь). Нет-нет. Таких парней… на смерть… Сейчас не война.

Громов и Хоров подходят к Куликову.

Г р о м о в (Куликову). С приездом, Филипп Филиппович! Сергей Павлович просил извиниться перед вами. Я покажу все наше хозяйство. Он обещал вас найти.

К у л и к о в. Так тому и быть. (Спохватывается.) Разрешите вам, Петр Трофимович, и вам, Леонид Николаевич, представить (показывая на Калюжного) доктора Калюжного…

Х о р о в (переглядывается с Громовым). В общем-то… Мы знакомы.

К у л и к о в. Не совсем, не совсем. (Гордо.) Вячеслав Федорович мой внук. Так сказать, традиция. В нашем роду он четвертое поколение медиков.

Г р о м о в. Приятно слышать. Поздравляю! Прошу, Филипп Филиппович.

Куликов и Громов уходят. С противоположной стороны цеха появляются  Г а г а р и н,  Ч у п и н, л е т ч и к и – к о с м о н а в т ы.

Г а г а р и н (оглядывая цех). Такого я еще не видел. Здорово! (Показывая на корпус ракеты.) Похоже, наша лошадка. Поскорее бы ее оседлать. (Чупину.) Тебе нравится, Вася?

Ч у п и н. Тоже мне, кавалерист. (Мрачно.) Надоело мне все это. Я же летчик.

Г а г а р и н (меняя тему разговора, напевает). «Что ты, Вася, приуныл…»

В т о р о й л е т ч и к – к о с м о н а в т (подхватывая песню). «Голову повесил…»

Ч у п и н (прерывая). Сорвали нас с летной работы. Да я без нее дня не могу прожить! Можете вы меня понять? А тут еще… Мне осточертели все эти термо-, баро-, центрифуги. Я же летчик-испытатель, черт подери! А здесь? Я чувствую себя как в первоначалке. (Машет рукой.) С вами говорить – себе дороже стоит. (Четвертому летчику-космонавту.) Ты у нас, Павел Романович, по партийной линии самый старший.

Т р е т и й л е т ч и к – к о с м о н а в т (посмеиваясь). Задал ты нам задачку, Вася!

Ч е т в е р т ы й  л е т ч и к – к о с м о н а в т. Ну что ж, решим ее…

П я т ы й  л е т ч и к – к о с м о н а в т (с ехидцей). А может, Чупина медвежья болезнь одолевает?

Г а г а р и н. Подожди, Валера. Разговор действительно серьезный. Не знаю, как тебя разубедить, Вася, да и не место здесь. Только я тебе скажу, надо иметь терпение. Мы идем на штурм неведомого и чуждого нам мира. И не думай, Чупин, что он встретит нас как родная мать. Нет, это крепость, и водрузят на ней победное знамя самые сильные – сильные знаниями, безгранично верящие в успех. Штурм есть штурм. Будет все: гордое счастье победы, неудачи, жертвы… И все-таки, по мне, нет высшего счастья, чем участие в новых открытиях.

Ч у п и н. Громкие слова, Юра!

В т о р о й л е т ч и к – к о с м о н а в т (ни к кому не обращаясь). «Испортил песню… дур-рак!»

Чупин бросается ко Второму летчику-космонавту, но его перехватывает Пятый летчик-космонавт.

П я т ы й  л е т ч и к – к о с м о н а в т. Что с тобой, Чупин? Герман же Горького цитирует. Есть такая пьеса – «На дне». Слышал?

Чупин уходит вперед. Появляется  Н а т а ш а. Видит летчиков-космонавтов, подходит к ним.

Н а т а ш а. О, у нас мальчики! Откуда такие красивенькие?

Т р е т и й л е т ч и к – к о с м о н а в т. Да прямо с неба.

Н а т а ш а. Не ангелочки ли?

Г а г а р и н. А что, похожи? Работу вот себе подходящую подыскиваем.

В т о р о й л е т ч и к – к о с м о н а в т. А вы не из отдела кадров?

Н а т а ш а (кокетливо). А что, похожа? Я вижу, вы ребята подходящие. И работа (многозначительно) вас ждет. Помощница вам не понадобится?

П я т ы й  л е т ч и к – к о с м о н а в т. Надо подумать. Как, друзья?

Н а т а ш а. И думать нечего. Без меня вам не обойтись. Разрешите представиться: Наташа. Умею летать на планере, пять раз прыгала с парашютом… Как видите сами, красива и бог меня ничем не обидел. У уважаемого собрания есть ко мне вопросы?

Г а г а р и н. Послужной список довольно содержателен.

Ч е т в е р т ы й  л е т ч и к – к о с м о н а в т (нарочито строго). Фамилия, возраст, семейное положение?

Н а т а ш а (смеясь). А вот это все как раз военная тайна. Рада была, мальчики, с вами познакомиться. Вон видите шарик? (Показывает на макет космического корабля.) Я думаю, он вам понравится. Если в нем что-то не сообразите, обращайтесь прямо ко мне.

Летчики-космонавты и Наташа уходят. Почти сталкиваются с  П р о ш и н о й, которая несет корзину со съестным.

П р о ш и н а (вслед). Опять комиссия какая-то!

Раздается звонок на обеденный перерыв. Прошина вынимает из корзины бутылки с молоком и кефиром и расставляет их по ящикам. Появляются  С о к о л о в,  Я р к и н,  А м а н г а л о в. Рассаживаются, едят. Появляются  К о р о л е в  и  Г р о м о в.

К о р о л е в (показывая на импровизированную столовую). Что это?

Г р о м о в. Столовая работает с утра. Походная.

Королев и Громов неслышно подходят к бригаде.

П р о ш и н а (не замечая их). Телеграмму Эс Пэ надо послать. Сидит там, в Москве, ничего не видит. Наука тоже порядка требует…

К о р о л е в (строго). Так что Мария Прошина хотела бы сказать Эс Пэ?

Все встают. Неловкая пауза.

П р о ш и н а. Здравствуйте, Сергей Павлович.

К о р о л е в. Здравствуйте.

П р о ш и н а. С нами за компанию. Наверное, с утра не ели? (Не дожидаясь ответа Королева, передает ему стакан кефира.) Да вот сюда и садитесь.

К о р о л е в. Вывернулась?

Я р к и н. Она у нас дипломат.

К о р о л е в (усмехается). Дипломат. (Неожиданно весело.) А что?! Со студенческих лет не привык ждать второго приглашения. (Садится на ящик.) Никого не обижу?

П р о ш и н а. Яркин может и на молочке пожить. (Угощает Королева пирожками.) Домашнего производства. (Громову.) А вы, Леонид Николаевич?

Г р о м о в. Спасибо. Я попозднее.

К о р о л е в. Постойте, друзья! (Роется в портфеле.) Ну, конечно. Я же знаю свою жену. (Достает сверток, разворачивает его.) Колбаса. Отлично. (Передает Прошиной.) В общий котел. Без разговоров.

Молча продолжают есть. Слева появляются  Х о р о в,  К у л и к о в,  К а л ю ж н ы й  и  Ж у р н а л и с т.

К у л и к о в. Мой друг академик Кирпичников как-то удивительно образно заметил: человеческий организм подобен полужидкой капле, заключенной в непрочную оболочку.

Х о р о в. Странное сравнение.

К у л и к о в. Мудрое, мудрое, Петр Трофимович. Эту каплю в определенных границах удерживают мускулы и кости. Даже в спокойном состоянии, вися, например, вниз головой, человек погибнет.

К а л ю ж н ы й. В общем, бог, создав Адама, забыл по рассеянности написать на его спине: «Не кантовать», «Не трясти», «Осторожно»!

Х о р о в (смеясь). Академик ведь только цитирует своего друга.

К а л ю ж н ы й. Висящего вниз головой.

К у л и к о в (раздраженно). У меня время ограничено. Острить, Вячеслав Федорович, будете позднее. А ваша система жизнеобеспечения меня лично не устраивает.

Уходят в глубину сцены.

К о р о л е в (заметив лежащую книгу, берет ее в руки). Академик Патон. Чья?

С о к о л о в. Моя.

К о р о л е в. Осиливаешь? Не сложно? У тебя, Василий Васильевич, какое образование?

С о к о л о в. ФЗУ, потом техникум. А что?

К о р о л е в. А как насчет института?

С о к о л о в. А что, без института держать не будете?

К о р о л е в. Не ершись. Может, в тебе второй академик Патон сидит? Это я серьезно. Подумай.

А м а н г а л о в. Он подумает, Сергей Павлович. Мы поможем.

К о р о л е в. Ну что же, спасибо за хлеб-соль. (Встает.) Теперь о деле. Сегодня завершим наземные испытания тормозной. Ракета нужна как воздух. Очень прошу поскорее закончить сварку баков.

С о к о л о в (уклончиво). Как вам сказать…

А м а н г а л о в. График ломаем как соломинку. Мы Патона читаем: времени свободного много.

К о р о л е в. Дайте-ка график работы.

Все молчат.

Ну?

С о к о л о в. А что его показывать – два сварочных аппарата вышли из строя. Вот они, в ящиках.

П р о ш и н а. Для мебели еще годятся…

К о р о л е в. Сидите и ждете? А еще бригада коммунистического труда.

С о к о л о в. Сергей Павлович!

К о р о л е в. Что – Сергей Павлович? Быханова за ворот брали? Громову в дверь стучали? В партком к Егорычу ходили? Ну, что молчите?

А м а н г а л о в. Не дошли, джолдос Королев… Как вам сказать…

П р о ш и н а. Я скажу, а то мужчины больно пугливы стали.

К о р о л е в. Ну, ну?!

Появляется  Е г о р о в. Слушает.

П р о ш и н а. Не обижайтесь, Сергей Павлович, но, по-моему, не наше рабочее дело ходить по инстанциям да пороги обивать. (Соколову.) Ты мне, Соколик, модельную обувь не порти и в кумовья не набивайся. Наше дело – работать…

К о р о л е в. Так, так! Значит, партия, по-твоему, Маша, просто инстанция? (Егорову.) Твоя недоработка, Василий Петрович!

С о к о л о в. Да не слушайте вы ее.

К о р о л е в (недовольно). Разговор на эту серьезную тему, Мария, у нас впереди. А пока несколько строк из одной поэмы: «Мозг класса, дело класса, сила класса, слава класса – вот что такое партия!» И слышал я эти слова от самого Владимира Маяковского. А где же все-таки ваш Быханов? (Быстро идет к настенному телефону.)

Из глубины сцены появляются  К у л и к о в,  Х о р о в,  К а л ю ж н ы й  и  Ж у р н а л и с т. Идут в сторону бригады Соколова.

Ж у р н а л и с т. Буду благодарен вам, Филипп Филиппович…

К у л и к о в. Зачем прессе мое мнение? Вот они (показывая на бригаду Соколова) лучше меня ответят. Они люди практичные. (Рабочим.) Добрый день.

Г о л о с а. Здравствуйте, присаживайтесь.

К у л и к о в. Мы вот с журналистом обсуждаем вопрос. Если позволите: как вы понимаете, зачем нам космос? Может, подождать лучше? Да и средств немало на него пойдет.

А м а н г а л о в. До Отечественной строил самолеты, туполевские. Потом сам летал. Понимаешь? В сорок втором году меня сбили. С тех пор опять в промышленности. Так вот, помнится мне, когда первые самолеты делали, находились люди, говорили: «Зачем? Зря деньги тратим». А сейчас? Да без самолетов как без рук. Два часа – и у себя дома, в Алма-Ате. Два часа – обратно дома, здесь.

Возвращается  К о р о л е в. Слушает.

Так и о космосе думаю. Сегодня как будто не нужен, а завтра без него вроде не обойдемся. Тонкостей, конечно, я не знаю, но Циолковского тоже читал. А поработать в космосе – с удовольствием!

К о р о л е в. Отлично, Амир Амангалович! А нас некоторые высокопоставленные все еще пытаются убедить, что идея важности освоения космоса не овладела массами. Спасибо. (Пожимает руку Куликову.) Здравствуйте, Филипп Филиппович. Рад, что вы здесь. Извините, что задерживаю вас: дела. Их надо решать немедленно, не откладывая. (Громову.) А где же все-таки Быханов? Рабочий телефон не отвечает.

Г р о м о в. У него ангина, говорят.

К о р о л е в. Ангина? Помнится, в прошлый мой приезд…

П р о ш и н а. Та же ангина. Только, Сергей Павлович, пьяница ваш начальник цеха, и другого ему имени нет.

К о р о л е в. У кого-нибудь есть листок бумаги?

Г р о м о в. Только из записной книжки.

К о р о л е в. Мы сейчас выпишем ему рецептик. (Что-то быстро пишет.) По всей стране собираем лучших людей, золотые руки, умнейшие головы. Чтобы им срывал работу один разгильдяй? (Передает листок Громову.) Это приказ об увольнении Быханова. Я его дважды предупреждал.

Е г о р о в. Дай мне твою бумагу, Сергей Павлович. Мы вначале Быханову на парткоме построжим. Партия ему доверила высокий пост, она его и вниз опустит. Не возражаешь? Ну, вот и хорошо.

К о р о л е в (Громову). Простой рабочим оплатить из зарплаты Быханова. Я проверю. Не сделаете – вычтем из вашей. (Бригаде.) Два сварочных аппарата через три часа вам доставят из Москвы самолетом из моего резерва.

С о к о л о в (Королеву). Можете на нас положиться. Нагоним упущенное. Пока не закончим сварку баков ракеты, из цеха не уйдем.

К о р о л е в. Добро. И все-таки сегодня на совещании доложишь, Василий Васильевич, почему график как соломинку смяли.

А м а н г а л о в (Прошиной). Ну, «недоработка», пойдем!

Электросварщики уходят в глубину сцены.

К о р о л е в (Куликову). Теперь к вам голову на плаху, Филипп Филиппович.

К у л и к о в. Смелый вы человек, Сергей Павлович. В таком суденышке (показывает на стоящий вдали макет корабля) туда!

К о р о л е в. Мне рассказывали, Филипп Филиппович, что во время войны вы испытывали на себе один медицинский препарат.

К у л и к о в. Я рисковал собой.

К о р о л е в. Мы должны обо всем подробно поговорить. (Смотрит на часы.) Вы, наверное, с утра ничего не ели, а я тут, сами видели…

К у л и к о в (смотрит на часы). Да, пожалуй. Не вредно и подкрепиться. Может, меня Калюжный и проводит?

Калюжный берет под руку Куликова. Уходят.

К о р о л е в (увидев Журналиста, здоровается за руку). Я вижу, вы не теряете времени. (Хорову.) А где же, Петр Трофимович, обещанная встреча с орлятами?

Х о р о в. Все в сборе. Вас ждут. Прошу…

Ж у р н а л и с т. Разрешите, Сергей Павлович, присутствовать при вашей беседе?

К о р о л е в. Да, пожалуйста.

Королев, Хоров, Громов, Егоров и Журналист уходят.

Сцена поворачивается. Возле макета корабля «Восток» собрались летчики-космонавты. С ними  К р у т о в, Ф а т ь я н о в, Д у м е н к о. К о р о л е в, Х о р о в,  Г р о м о в,  Е г о р о в  и Ж у р н а л и с т  подходят к ожидающим.

Рад познакомиться с вами, орлята! (Здоровается за руку.)

Слышны голоса: «Николаев», «Титов», «Быковский», «Попович».

Г а г а р и н. Лейтенант Гагарин.

К о р о л е в (внимательно вглядывается в лицо летчика). Из каких краев?

Г а г а р и н. Со Смоленщины.

К о р о л е в. Исконно русская земля. Друг у меня там… в сорок первом. Инженер из Реактивного института. Командовал дивизионом «катюш». Талантливейший человек. Погиб. (После паузы.) Смоленчане – богатырский народ. Наполеона били, Гитлеру хребет крепко помяли. (Возвращаясь к теме о друге.) Сын ищет могилу отца, хочет перенести его прах ближе к дому. Помните, у Александра Твардовского:

 
Где б ни был ты в огне передних линий —
На Севере иль где-нибудь в Крыму,
В Смоленщине иль здесь, на Украине, —
Идешь ты нынче к дому своему.
 

Г а г а р и н (продолжая).

 
Идешь с людьми в строю необозримом, —
У каждого своя родная сторона,
У каждого свой дом, свой сад, свой брат любимый,
А Родина у всех у нас одна.
 

К о р о л е в (удивлен и растроган). Прекрасные строки: «А Родина у всех у нас одна». (Перейдя на деловой тон.) Средняя школа?

Г а г а р и н. Ремесленное – литейщик.

К о р о л е в (обрадованно). Вот как! Значит, мы с вами, лейтенант Гагарин, птицы одного полета. Я вот профессионально-строительную школу окончил. Давненько это было. Крыл крыши черепицей и смотрел в небо. (Неожиданно.) Планеры строили?

Гагарин отрицательно качает головой.

А как же небо?

Г а г а р и н. Во время войны мальчишкой видел самолеты. Один подбитый совершил вынужденную посадку у нас в селе… Вначале индустриальный техникум в Саратове. Там был аэроклуб.

К о р о л е в (довольный). Совсем молодец. (Обращаясь ко всем летчикам.) В нашем деле все прежние профессии пригодятся. Будет чем заняться в космосе и строителям, и литейщикам. Но это потом. Сегодня нужны летчики-космонавты. Сколько лет самому старшему из вас?

Х о р о в (смеется). Всем вместе, пожалуй, чуть побольше, чем нам с вами.

К о р о л е в. Мы с тобой, Петр Трофимович, тоже начинали в их возрасте. В тридцатые годы. Первые удачи, первые огорчения – все было. Да и сейчас не все идет гладко. (Поворачивается в сторону макета космического корабля. После долгой паузы.) И давайте будем всегда откровенны. Вы выбрали себе нелегкий путь. Прямо скажу, опасный. (После паузы.) Надеюсь, не запугал вас…

Г а г а р и н. Мы летчики.

В т о р о й л е т ч и к – к о с м о н а в т. В наш век тлеть нельзя, надо гореть огнем.

К о р о л е в. Согласен. Летчик – это профессия смелых. Завидую вам. Кому-то из вас действительно выпадет счастье первым штурмовать космос.

Г а г а р и н. Хорошо бы мне.

К о р о л е в (взглянув на Гагарина, улыбается). Профессия космонавта – труднейшая. Лавры потом. А вначале труд, труд и труд. Римский философ Сенека сказал: «Через тернии – к звездам!» (Смотрит на часы.) Наверное, у вас есть вопросы…

Появляется  П р е с н я к о в. Он взволнован. Королев замечает его.

Извините. Вы ко мне? (Летчикам-космонавтам.) Познакомьтесь: инженер-конструктор тормозной двигательной установки Георгий Викторович Пресняков. (Здоровается за руку.) А теперь докладывайте.

П р е с н я к о в. Прошу разрешить завершающий этап испытаний всей установки.

К о р о л е в. Почему не докладываете, что все в порядке?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю