Текст книги "Накануне (СИ)"

Автор книги: Сергей Кротов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

– Обязательно будем над этим работать, – осторожно пожимаю тонкую руку завлаба. – а пока, товарищ Цукерман, вам надлежит немедля оформить полученный материал в виде статьи в "Вестник Академии Наук" чтобы застолбить ваш приоритет, а я буду обращаться в ВАК о присвоении вам научного звания кандидата технических наук.

* * *

– Ну что у нас тут вышло? – Бравин берёт в руки миллиметровку. – диаметр проволоки восемь миллметров, пружины – шестьдесят и шесть… Неожиданно. Посмотрим, что скажет Василий Алексеевич. Могу я взять графики с собой?

– И распечатки берите, Евгений Леонидович, там найдёте точные цифры… Вас подвезти?

– Нет-нет, я пешком, живу здесь неподалёку. – Поднимается Бравин.

– Наум, тебя куда?

– Меня? Я на метро.

* * *

– Чаганов, почему у тебя в машине женскими духами пахнет? – Недовольно морщится Оля плюхаясь на сидение моего персонального автомобиля.

Любопытный глаз водителя в тот же миг появляется в зеркале заднего вида.

– Точно! И коньяком… – подмигиваю ему, включаясь в игру. – Ты бы, товарищ Мальцева, провела беседу с "двойником", пока я, понимаешь, денно и нощно тружусь на ниве… телевизации страны, этот прохвост притворившись, страшно даже подумать, мною… использует харизматичный образ чтобы втереться в доверие к молодым девушкам. А если завтра…

– Шутник, не было его сегодня на работе, у него отгул. – Криво усмехается подруга. – Я в отличии от… знаю чем мои люди заняты, без дела по коридорам не шатаются.

"Укусила… если для научного учреждения такое положение ещё терпимо, не на конвейере же работают, то для серийного завода – нет".

Вчера Шокин вернулся из Воронежа с завода "Электросигнал", который мы планируем в конце года перепрофилировать на выпуск "Подсолнухов", предоставил отчёт о положении дел на предприятии. Завод выпускает два типа бытовых ламповых двухдиапазонных (длинные и средние волны) радиоприёмников: батарейных – для села и сетевых – для города, соответсвенно и накал ламп у них отличается. Схема и комплектация явно устаревшие (разработка начала 30-х годов), так что зарубить их производство будет не жалко, тем более что один цех для бытовых приёмников мы планируем оставить, это будут шестиламповые трёхдиапазонные супергеты совместной разработки с "Радиокорпорэйшн".

Отчёт этот рисовал довольно мрачную картину: во-первых, "Электросигнал" "заедала штурмовщина", то есть неритмичное производство. Первые три шестидневки завод продукцию практически не выпускал (3–5% от плана), зато в последнюю декаду месяца начинался настоящий штурм: цеха переходили на трёхсменную работу чтобы выполнить план. Администрация завода и цеховое производство имели разные точки зрения на причины этого прискорбного явления.

– Кто мешает вам работать с первого числа? – Вопрошали первые.

– В цех не завезли комплектующие, как он начнёт работу? – Отвечали вторые.

– Проблема не в "штурмовщине", а в "цеховщине", то есть в слабой зависимости начальников цехов и отделов от директора завода… – глубокомысленно замечали в парткоме.

Ещё одной проблемой, отмеченной моим ревизором и которая отчасти объясняла причины "штурмовщины", было нежелание рабочих и инженеров работать за зарплату, точнее – за одну зарплату. Работу, которую можно было выполнить в рабочее время делали сверхурочно по повышенному тарифу. Отделы же, которые обеспечивали работу цехов и сидели на окладе старались не напрягаться и подпитывали "цеховщину".

Затем идёт "текучесть кадров", которая обуславливает средний низкий профессиональный уровень работников. Сверхурочные и аккордные наряды распределялись среди "старожилов", новичкам доставалось что похуже. Простои, неорганизованность, нехватка квалифицированных кадров ведёт к снижению дисциплины, прогулам и пьянству на рабочем месте. Дело усугубляется плохим учётом: несмотря на большое количество учётно-контрольного персонала материалы и комплектующие расходуются произвольно и бесконтрольно, что к тому же способствует их хищениям.

"Засада".

– Ладно, чего надулся, – примирительно дёргает меня за рукав Оля. – пошутила я. Работают у тебя люди…

– Да я… – кручу вокруг головой.-…

"Блин, задумался так, что не заметил как в квартире оказался".

– … ты помнишь я тебе вчера докладную Шокина показывал? – Сажусь на стул и начинаю стягивать сапог с ноги. – Что посоветуешь, как исправить положение на воронежском заводе?

Оля косится на телефон, я беспечно машу рукой.

"В конце концов, должны "слухачи" что-то писать в отчёте, кроме "ж-ж-ж" от генератора белого шума".

– Я бы провела на заводе мобилизацию, – сжимает кулачки подруга. – всех военнообязанных перевела на положение состоящих на действительной военной службе. Да-да именно так! Уговорами здесь делу не поможешь. Сам посуди, на заводе работает полтопы тысячи человек, а за последний год уволилось и было принято на работу новых работников – тысяча. На две трети коллектив обновился за двенадцать месяцев. Если ты хочешь обеспечить "Подсолнухами", надо кончать с профсоюзной вольницей: теперь вместо КЗОТа – дисциплинарный устав РККА, а вместо расценочно-конфликтной комиссии, куда лодыри бегают по любому поводу, – военный трибунал. "Тяжкая болезнь требует сильного лекарства".

"Надеюсь последняя фраза не из библии, а из учебника по медицине… Положим, проблемы с "текучестью кадров", "штурмовщиной" и "цеховщиной", не говоря уже о пьянке на рабочем месте, это решить поможет"…

– Хорошо, – слегка "зависаю" со снятым сапогом в руке. – уволиться твой "мобилизованный" не сможет, но и уволить его будет нельзя. А как первый испуг пройдёт, так и он на работу забьёт: сидит трезвый на рабочем месте, ковыряется с чем-то, что в дисциплинарном уставе написано о наказании за невыполнение плана? Дальше как будешь поднимать радиопромышленность?

– Ладно, – с сердцем тянет гимнастёрку через голову подруга. – не надо мобилизации. Твой наркомат теперь оборонный? Выявлю и вычищу через особый отдел всех заводил, лентяев и вредителей. Наберу девчонок молодых из окрестных сёл, им такой оклад, от которого эти лодыри нос воротят, и не снился, обучу прямо на рабочем месте паять, отлаживать твою аппаратуру. Будут у меня в цехах женские комсомольско-молодёжные бригады через год по два плана давать. Тут, конечно, нужна будет помощь группы инженеров, мастеров и техников с радиозавода имени Орджоникидзе, не откажут же они в просьбе наркому? Не откажут.

– Премии из фонда директора выплачивать только за продукцию, сданную военной приёмке… – Олина страсть потихоньку передаётся мне. – причём всем цехам и отделам в соответствии с их вкладом.

– Ежедневный отчёт в наркомат, – подруга берётся за юбку. – точность контрольных цифр обеспечит особый отдел.

"И запируем на просторе! Ну как я тебе могу сейчас возразить"?

Глава 12

Москва, Уланский переулок, дом 26.

Наркомат Авиационной Промышленности.

1 марта 1938 года, 10:00.

– Спасибо, Алексей Сергеевич, – Хруничев отрывается от чтения какой-то бумаги, поднимает голову и обводит взглядом собравшихся в огромном кабинете Михаила Кагановича, бывшего наркома оборонной промышленности. – вопросы, замечания?

– Позвольте мне, – Голованов, сидящий напротив меня и по правую руку от наркома за лакированным столом для заседаний, поднимает руку. – хочу уточнить слова товарища Чаганова. Все новые проекты одномоторных истребителей в обязательном порядке должны иметь кабину пилота установленного образца: её размеры, состав и расположение приборов и органов управления имеют с этого момента силу закона. Большая часть этого оборудования будет выпускаться на предприятиях Радиопрома, а не на авиационном заводе. Исключение может быть сделано для ранее разработанных самолётов, находящихся в процессе модернизации, где потребуется полная переделка конструкции.

Главные конструкторы зашевелились: Поликарпов, невысокий и начинающий полнеть, досадливо поморщился; глаза Яковлева, худого и подтянутого, радостно заблестели; Бартини, в элегантном костюме и белоснежной сорочке, продолжает сосредоточенно крутить золотую запонку.

– Вы забыли сказать про ответчик… – Склоняется к моему уху Лавочкин.

"Чёрт"!

– Товарищи, в течении трёх дней вы с фельдегерем получите все нужные вам чертежи, – не вставая поднимаю руку. – прошу обратить также внимание на небольшую коробочку, которую надлежит поместить в задней нижней части фюзеляжа. Там будет расположено устройство, которое позволит радиоуловителю самолётов распознавать какой из обнаруженных летательных аппаратов свой, а какой – чужой.

В конечном итоге пришлось отложить проект с активным автоответчиком, слишком тяжёлым и громоздким он выходил, и ограничится пассивным уголковыми отражателями. Правда не с привычными поверхностями, расположенными под прямым углом (в них диаграмма интенсивности отражения с четырьмя лепестками падает в определённых направлениях до нуля), а под шестьдесят градусов. Закрывая и открывая шторку отражателя с невысокой частотой можно добиться характерного подмигивания светящейся точки на экране. Размер отражателя для сантиметрового радара совсем небольшой и не будет проблемой для конструктора. Пассивные отражатели, кстати, могут быть легко использованы как средство опознавания места: по ним корабль легко пройдёт фарватер реки или бухты, по таким меткам бомбардировщик сможет найти свой аэродром.

– Прежде чем мы перейдём к оглашению технических заданий на одномоторный истребитель, – повышает голос Хруничев. – предлагаю заслушать конструкторов-мотористов, чтобы ознакомить наших конкурсантов с последними новостями по части настоящих и перспективных разработок. Товарищ Швецов, начинайте.

– Кхм-кхм, – Аркадий Дмитриевич прочищает горло. – на текущий момент моё КБ сильно загружено работами по сопровождению и доводке разных модификаций двигателя М-25… Начинается их неспешное перечисление со множеством технических деталей: безредукторный, редукторный, с усиленным наддувом за счёт крыльчатки, с электроинерционным стартером, пневмопуском…

"Мама дорогая, да их конца и края нет"…

Собравшиеся немного заскучали, кто-то потянулся к графину, некоторые расслабленно откинулись на спинки стульев.

– … наряду с этим, – Швецов глядит прямо перед собой в стену, не обращая внимание на реакцию собравшихся. – с прошлого года мы приступили к разработке перспективного двигателя с двухскоростным приводным центробежным нагнетателем мощностью 850 лошадиных сил и до 1000 во взлётном режиме…

Конструкторы самолётов навострили уши.

– … немного задержало эту работу, отсутствие чертежей на ПЦН, американское военное министерство ввело запрет на их передачу, но нам удалось получить несколько комплектов односкоростных нагнетателей, которые мы и использовали в работе…

"Молодец, не рисуется перед коллегами как некоторые, мол мы сами с усами, а при этом даже толком скопировать не могут".

– … Новый двигатель, который мы назвали М-62, в январе был выставлен на госиспытания, но к сожалению их не прошёл, разрушилась головка одного из цилиндров. Головка была новой конструкции с увеличенным оребрением. Мы надеемся быстро исправить этот дефект и уже через несколько месяцев подать мотор на новые испытания. Другим новым двигателем, к которому мы уже приступили, является новый двухрядный 14-цилиндровый мотор мощностью 1400/1700 лошадиных сил М-82…

– Позвольте, – прерывает его Поликарпов. – а куда делся М-80?

– Тут такое дело, Николай Николаевич, – быстро реагирует Хруничев. – благодаря помощи товарища Чаганова (все собравшиеся с интересом посмотрели на меня) в Америке были закуплены образцы новейших двухрядных авиадвигателей компании "Райт". При их изучении выяснилось, что американцы уменьшили ход поршня. Это как вы понимаете ведет к уменьшению миделя мотора, поэтому коллегия наркомата поддержала предложение товарища Швецова по прекращению работ по теме М-80 и открытию работ по мотору М-82.

"Мидель-шмидель, сказал бы проще – "мордочка"".

– И когда его можно ожидать в железе? – Голос Поликарпова звучит жёстко.

– Изготовление первого экземпляра М-82 ожидаем в сентябре – октябре. – Голос конструктора по прежнему спокоен.

– Ясно, – разочарованно протянул Поликарпов. – можно смело добавлять два года.

– Наркомат расчитывает на год – полтора. – Взволнованно крутит головой Хруничев.

– Приложим все усилия, – согласно кивает головой Швецов. – со своей стороны просим наркомат срочно приобрести для нашего завода тепловизор. В Москву ведь не наездишься, а нам в КБ он очень нужен для термических испытаний, да если такой поставить на участке выходного контроля, то много брака можно было отсеять, не дожидаясь выхода из строя и аварий…

– Постойте-постойте, Аркадий Дмитриевич, – озабоченно хмурится нарком. – что за тепловизор за такой?

– Как, Алексей Сергеевич, вы ещё не сообщили товарищам? – Смутился Швецов. – Прошу прощения тогда, что вылез поперёк батьки…

– Ну баткой я пока ещё не стал… – в кабинете раздался дружный смех, даже нахохлившийся Поликарпов слегка улыбнулся. – и среди ночи звонить в ЦАГИ не рискнул, а здесь как-то было не по теме.

Вчера уже заполночь состоялся решительный эксперимент с тепловизором. Хорошо выспавшаяся, летающая как на крыльях Люба (избавление от ежедневных ночных кошмаров привело её в состоянии совершенной эйфории) открыла дверцу в новый мир, где невидимые для людей инфракрасные волны вдруг стали хорошо заметны глазом и могли быть записаны на обычную киноплёнку. Кусок льда, спиртовая горелка, улыбающееся лицо девушки сумбурно мелькали перед чёрным объективом тепловизора. Кульминации это действо достигло в конце трёхминутного ролика, когда на свет появился Олин наган, извергнувший из себя подряд семь пуль. Швецов, за которым я послал в гостиницу "Москва" машину уже после того как была проявлена плёнка, был покорён новым инструментом.

– Смотри-смотри, – воэбуждённо тыкал он рукой в белую простыню экрана. – как тепловая волна движется по стволу от рамки к дулу и обратно. А нельзя ускорить съёмку, хотелось бы увидеть как нагрев идёт во время движения пули по стволу…

– Нет нельзя, – словоохотливо отвечала Люба. – два-три кадра в секунду – предел для этой конструкции…

"Надо переходить на электронную развёртку, но там свои трудности".

– Очень даже по теме, – горячо возражает Швецов. – я считаю такой прибор, который видит тепло и снимает его на киноплёнку может сильно помочь нам мотористам. Взять двухрядную эвезду, ясно что охлаждение во втором ряду много хуже чем в первом, но поди разберись где перегрев терпимый, а где нет. Вслепую тычимся, как котята.

– А что и врямь можно увидеть температуру? – Кричит Климов, поднося к уху руку, чтобы расслышать мои слова. – Точность какая?

"У двигателистов это профессиональное, плохой слух, громкий голос".

– Точность зависит от чувствительности плёнки, – повышаю голос. – но если диапазон температур не слишком широк, скажем градусов двести, то можно будет заметить изменение яркости в несколько градусов.

– Мы обсудим этот вопрос с Алексеем Сергеевичем отдельно. Товарищи, не будем отвлекаться от темы нашего совещания, – Хруничев поглядывает на часы. – Владимир Яковлевич, ваша очередь.

– Прежде чем переходить к моторам с жидкостным охлаждением, – Климов с силой приглаживает короткие седые волосы. – давайте покончим с воздушниками… В кабинете раздался громкий смех, к которому через секунду присоединился и сам выступающий.

– … я к тому, что… – с трудом подавляет смех. – как вам известно, я с бригадой был направлен наркоматом в Запорожье, разбираться с тем балаганом что был там с моторами "Гном-Рон"… занимался 14-цилиндровым мотором М-87. Когда приехали туда… ужас творился… ПЦН рушися, шестерни редуктора крошатся, поршневые пальцы ломаются, днища поршней прогорают…

В кабинете раздался звонок телефона.

"Вертушка".

Хруничев подскакивает с места и тянется к приставному столику с телефонами.

– Товарищ Хруничев, – краем уха отчётливо слышу в трубке голос Поскрёбышева. – вас только недавно назначили на этот пост, а вы уже проявляете бюрократизм… не пускаете на совещание товарища Шпитального.

– Виноват, я не знал, что он приехал… – густо покраснел нарком. – сейчас же распоряжусь.

– Товарища Шпитального надо принимать сразу… – в трубке послышались короткие гудки.

Хруничев поспешно хватает трубку местного аппарата и с силой барабанит по его рычажкам.

– Пригласите товарища Шпитального. – Желваки заиграли на его скулах. Через мгновение обитая кожей дверь распахивается и на пороге как триумфатор появляется невысокий коротко постриженный главный конструктор авиационного вооружения, атлетичный с тяжёлым как у боксёра подбородком.

"Пушкой и злым взглядом можно добиться даже больше, чем пушкой и добрым словом".

– Вот решил поучаствовать, – с торжествующей усмешкой он обводит собравшихся, которые поспешно отводят взгляд. – вы не против?

– Прошу вас, Борис Гаврилович, присаживайтесь. – Хруничев показывает на свободное место на краю стола рядом с начальником НИИ ВВС Филиным, но тот стремительным шагом обходит длинный стол с другой стороны и подходит к сидящему напротив меня Поликарпову.

– Пересядь, милок, – легонько сзади стучит он по плечу Яковлеву. – мне тут с Николаем Николаевичем надо…

"Сказал "перетереть" или мне показалось? Показалось, наверное…. просто повадки как у братка"…

Яковлев спокойно пересаживается на соседний стул.

– Продолжайте, Владимир Яковлевич… – Внешне Хруничев тоже вполне спокоен.

– Так вот, – загрохотал дальше Климов. – наша бригада сосредоточилась на доводке М-87, самом массовом моторе, он по мощности на низких высотах будет как раз ровней твоему, Аркадий Дмитриевич, М-62. Почистили чертежи, причесали спецификации, накрутили хвоста контролёрам, назвали его М-87А чтобы не путать со старым. Надеемся пройти с ним военную приёмку… к лету.

– А что с М-88? – Почти кричит Поликарпов.

– М-88 оставили Туманскому, с ним ещё хуже, чем с 87-м… – сердится Климов. – но я что ему нянька? У меня что дел больше нет? Показали, научили как надо, пусть работает. Перехожу к своим моторам: М-103-й прошёл госиспытания и готов к серийному производству. Пушечный и с турбокомпрессором надеемся завершить к осени…

– … со 105-м всё идёт пока по плану… – перехватывает он немой вопрос Поликарпова. – подаём на испытания также осенью этого года.

"Король истребителей" достаёт таблицу и устраивает перекрёстный допрос с пристрастием двигателистам, конструкторы самолётов ловят каждое слово мотористов, изредка задавая вопросы и делая отметки в записных книжках, Шпитальный заскучал.

– Ну что ж, товарищи, – Голованов почувствовал, что градус "допроса" стал уменьшаться. – предлагаю перейти к основной теме нашего совещания: выдаче тактико-технический требований ВВС РККА к новым одноместным истребителям. Товарищ Филин, раздайте пожалуйста ТТТ. Я вас не тороплю, товарищи, но хотелось бы услышать вашу предварительную реакцию на них прямо сейчас.

– Прошу передать мне один… – скрипучий голос Шпитального заглушает шуршание бумаги.

– Больше нет, – разводит руками начальник НИИ ВВС. – все экземпляры по счёту.

– Возьмите мой, – протягиваю свои листки скандалисту. – нам с товарищем Лавочкиным достаточно одного.

Шпитальный недовольно берёт мой экземпляр, откидывается на спинку стула и начинает небрежно перелистывать его, периодически поплёвывая на палец.

– Позвольте, товарищи, – вдруг восклицает Поликарпов. – а куда делись требования на "одноместный маневренный истребитель с двигателем воздушного охлаждения"?

– Требования на него ещё не готовы… – Заговорщически переглядываются между собой Голованов с Хруничевым.

– Как же так, товарищи…. у меня двенадцать конструкторов… ждут ТТТ чтобы продолжить работы по "Чайке", – задыхается от возмущения Поликарпов. – а вы не можете… Постойте, я же третьего дня своими глазами видел проект требований на него: скорость 500 километров в час на трёх тысячах… явно завышена.

"Подтверждаю, было такое… это что ж выходит, Голованов всех развёл"?

– И в графе вооружения всё изменил, – с силой трясёт в воздухе бумагами Шпитальный. – вместо ШВАКов и ШКАСов написал никому не известные 20 миллиметровые пушки и синхронные пулемёты калибром 12.7.

– Не понимаю о чём вы, – трясёт головой начальник ГУ ВВС. – я могу обсуждать только те документы, что вы получили от меня сейчас.

"Хитёр Александр Евгеньевич, грамотно провёл операцию прикрытия, чтобы лоббисты не возбудились раньше времени. И для меня исключения не сделал… что ж я не в обиде".

В глазах собравшихся загорелись весёлые огоньки.

– Так в чём задержка с ТТТ по маневренному истребителю? – Поликарпов сверлит взглядом лётчика.

– Буду с вами честен, Николай Николаевич, – не отводит глаз Голованов. – Управление ВВС хочет вообще отменить все заказы на истребители-бипланы.

– Но как? Почему? Всего полгода назад вы сами просили нас конструкторов о модернизации И15бис. Ваши же лётчики хвалили самолёт, говорили, что нет ему равных в испанском небе. Я не прав, товарищ комкор?

– Положим полгода назад я вас ни о чём не просил, – в голосе Голованова послышались железные нотки. – я тогда сам находился в этом небе, да и потом…

– Какая разница, не вы так ваш предшественник… – раздражённо машет рукой Поликарпов.

– … а мой предшественник не имел всех данных чтобы принять правильное решение. Кроме того за последнее время ситуация в испанском небе стала сильно меняться. У германцев появились новые скоростные истребители, которые начали применять новую тактику. Они стали навязывать нам борьбу на вертикалях, где наши тихоходные "чайки" становятся для них лёгкой добычей. Товарищ Смушкевич докладывает из Испании, что за последний месяц, как вы понимаете не самый благоприятный для полётов, мы потеряли десять И15бис и все в схожих обстоятельствах: 109-й на огромной скорости пикирует с высоты, бьёт по нашему самолёту и сразу же уходит опять на высоту…

В кабинете повисло тяжёлое молчание.

– … поэтому, оставим пока в стороне вопрос с бипланами, ГУ ВВС объявляет конкурс на одноместные скоростные истребители повышенной высотности, – чеканит слова комкор. – взгляните на таблицу, там то что мы хотим получить как можно быстрее: 620–650 километров в час на высоте 6000 метров и 510–550 на трёх тысячах.

– "Как можно быстрее"… – эхом повторяет "король истребителей" и вдруг взрывается. – Это совершенно не возможно даже теоретически, даже с мотором М-87, который ещё не прошёл государственных испытаний, выжать больше 540 на 6 тысячах не удастся. С М-103-м такую скорость можно достичь и на 4000 метрах. А более мощных моторов пока нет и с ними, как вы слышали, нет никакой ясности по срокам и реальным характеристикам. Впрочем, и с М-105, и с М-88 едва ли можно разогнаться хотя бы до 600. Вот с М-82-м, если у Аркадия Дмитриевича всё получится, думаю, 600 выжать можно и даже 610, если повезёт, но решительно заявляю: забудьте о 650 километров в час на любой высоте.

– Прошу понять меня правильно, – разочарованно вздыхает Голованов. – нам нужен истребитель именно с такими характеристиками, которые записаны в ТТТ и нужен срочно, поэтому и записан такой срок подачи его на госиспытания – первое января будущего года. Понимаем что многое зависит от двигателя, поэтому здесь конструкторы авиамоторов. Понимаем что это будет сделать трудно, но и понимаем также – без этого самолёта мы не только небо Испании не вернём, но и своё потерять в случае войны можем. Нам нужны новые самолёты, моторы и вооружение и поэтому Управление ВВС объявляет открытый конкурс. Мы считаем, что элемент состязательности даст импульс для роста молодым силам и стимул для развития сложившимся коллективам.

– Что и по пушкам хотите конкурс объявить? – Кривится оружейник.

– Да, и по пушкам… – Голованов поворчивается к Лавочкину. – Семён Алексеевич, что скажете?

– Будем участвовать в обоих конкурсах… – быстро отвечает тот.

– Вооружение значит решили начать проектировать? Пироги печёт сапожник… – Натянуто хохочет Шпитальный и оглядывается по сторонам, ища у участников заседания поддержки.

– В обоих конкурсах на истребители с моторами жидкостного и воздушного охлаждения. – Исправляется Лавочкин, опуская взгляд на ТТТ.

– Александр Сергеевич? Роберт Людвигович? – Голованов вытягивает шею.

– Обязательно…. так же.

– Считаю такие конкурсы вредительскими, – чеканит слова Шпитальный. – бессмысленная трата государственных денег.

Вдруг все разом оборачиваются на меня.

"Положение обязывает, если промолчать – могут неправильно понять"…

– Что же вы, Борис Гаврилович, – мой голос зазвенел под высоким потолком кабинета во внезапно возникшей тишине. – жизни советских лётчиков деньгами мерите?

– Да я… – Шпитальный вытаращил глаза.

– Ярлыки вешаете… – не даю ему собраться с мыслями. – конкурс вредительский? Кто вам такон право дал? Органы наши пытаетесь собой подменить?

– Вы меня неправильно поняли… – в конец растерялся тот.

– Неправильно? Не то имели ввиду? – Меняю тон на нейтральный. – Что ж бывает, а насчёт бессмысленных трат государственных денег тут я согласен, с ними надо обращаться аккуратно и быть готовым к неожиданному визиту контролёра. А то слышал я недавно историю как один руководитель КБ истратил четыреста тысяч рублей и без отчёта попросил наркома списать их… "

Реальная, кстати, история: вчера позвонил Берии, но вместо приветствия услышал"…

* * *

– Погоди, Чаганов, – нарком говорит по другому телефону.-…как четыреста тысяч, как без отчёта?. – И как он это объясняет?

– Говорит на исследования потратил, но в оправдание не ни одной бумажки не предоставил. – Сквозь шорох доносится голос Ванникова, недавно назначенного наркома вооружений, старого знакомого Лаврентия Павловича по Баку.

Дальше следует длинная фраза, свидетельствующая о свободном владении Генеральным комиссаром госбезопасности русским командным: печатной оказалось только фамилия провинившегося – Шпитальный…

– Ты вот что, Боря, – голос Берии тоже едва слышен, похоже он положил трубку на стол. – я тут подумал, пошли-ка ты эту его просьбу Землячке в Совконтроль, будто бы она сама затребовала. В конце концов, это её прямая обязанность следить за расходованием государственных средств…

* * *

"Иезуитский совет… не позавидуешь тому, кто попался на карандаш Розалии Самойловне, для неё авторитетов нет, сам Молотов побаивается её больших чёрных немигающих глаз. Землячка – моя соседка, дверь напротив, её окна выходят во внутренний дворик. Помню как обожгла она меня этим своим взглядом, когда мы с Олей встретились с ней в первый раз у подъезда. Ну приобнял слегка подругу, помогая выйти из машины что такого? Сама что ли не была молодой? Хотя подозреваю не в обнимашках дело. Плохое подумала она видно обо мне: вообразила, что я – мажор, рассекающий с девицей на ЗИСе? За это в конце прошлого года получил полномасштабную проверку СКБ Комиссией Советского Контроля и только после её завершения взгляд Розалии Самойловны немного смягчился… вместо полного игнора при встрече стал получать доброжелательный кивок.

– Тогда на этом и закончим, – облегчённо выдыхает Хруничев. – Алексей Сергеевич, приглашаю вас на совещание оружейников по конкурсу на авиационный крупнокалиберный пулемёт и пушку, оно состоится послезавтра здесь в десять утра. Борис Гаврилович и представители главных конструкторов добро пожаловать.

Шпитальный машинально кивает, думая о чём-то своём.

"Думаю что в ближайшее время ему будет не до интриг"…

– Николай Николаевич, – поднимается с места Голованов. – уделите мне, пожалуйста, ещё вашего времени. Нам надо обсудить ход работ по И-16бис…

* * *

По широкой лестнице здания бывшего наркомата оборонной промышленности бегом взлетаю на три этажа и попадаю в свою приёмную, не успевшую ещё заполниться людьми.

– Начальника планово-финансового отдела ко мне… – бросаю на ходу "Грымзе", которая теперь раз в неделю работает со мной в наркомате.

Через минуту на пороге появляется сухонький старичок с живыми глазами – "зицпредседатель Фунт", а точнее Зиновий Фунтик, бессменный руководитель финотдела начиная с двадцатых годов в Тресте Слабых Токов, затем в электротехническом главке наркомата тяжёлой промышленности, пятом главке наркомата оборонной промышленности и, наконец, сейчас в наркомате Радиопромышленности.

"А по возрасту вполне мог заниматься тем же при Александре "Миротворце" и Николае "Кровавом"".

– Прошу вас, товарищ Фунтик, присаживайтесь, – указываю на место напротив себя за столом для заседаний, тот проворно занимает его, при этом поддёрнув кверху брючины своего видавшего виды костюма. – я вижу вы без бумаг…

– Не извольте беспокоиться, товарищ Чаганов, на память свою я пока не жалуюсь. "Неожиданно… что ж, даже лучше".

– … я вам направил отчёт по воронежскому заводу "Электросигнал". Какова, на ваш взгляд, причина столь тяжёлого положения на предприятии?

– Хм… вопрос не простой, – начфин закатывает к потолку глаза. – но попробую ответить на него глядя, так сказать, со своей колокольни. Трудности "Электросигнала" не являются чем-то уникальным для нашей отрасли, у других наркоматов – те же самые проблемы: "текучесть кадров", перерасход фонда заработной платы, "штурмовщина" и так далее. Вот смотрите, каждому наркомату СНК утверждает план по численности рабочей силы и по средним ставкам заработной платы, мы со своей стороны на этой основе составляем план для предприятий, входящих в наш наркомат. Это определяет годовой план по фонду заработной платы завода и соответственно задание по себестоимости и по производительности труда. По этим данным мы составляем финансовый план предприятия, по которому ведётся его винансирование и кредитование. Вам понятно, товарищ Чаганов?

– Понятно, но как это связано с "текучестью кадров" и штурмовщиной?

– Пока никак, – улыбается Фунтик. – идём дальше. План по труду достаточно напряжённый, обычно директору не хватает рабочей силы, поэтому он заинтересован иметь её излишки, которые нельзя показывать. "Текучесть кадров" выгодна директору так как сильно затрудняет её учёт, достаточно лишь к концу года иметь плановый показатель. Ещё в 1933 году принято постановление о ежемесячном отчёте предприятий по выполнению плана фонда заработной платы и численности работников, но оно не исполняется. В конце года мы в лучшем случае сможем получить данные первого квартала.

– Почему же вы не потребуете?

– Они ссылаются на недостаток кадров плановиков и учётных работников…. но главное, я считаю, в том что наркомат не хочет ссориться с директорами, от которых зависит выполнение плана. Кроме того, предприятия частично берут на себя расходы по содержанию нашего аппарата.

– Это ещё почему? Разве аппарат наркомата не должен полностью финансироваться из бюджета?