Текст книги "Чужие игры"

Автор книги: Сергей Мельник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Да, с этим прямо беда была, первый позыв снять дамский наряд отбросил за несостоятельностью, в камере было весьма прохладно, и оставаться в одной тоненькой рубашечке и штанах совершенно не улыбалось.

Время потянулось монотонной бесконечной лентой, я пытал себя упреками и мрачными мыслями, то так то эдак прикидывая дальнейший поворот событий, но так и не пришел к однозначному выводу. Слишком мало информации и слишком дурацкая ситуация, все, что мне оставалось, это тупо и покорно ждать решения людей, от которых теперь зависит не только моя репутация, но и, похоже, моя жизнь.

– Мама, я не понимаю, зачем мы здесь! – Меня вырвали из задумчивости размытые голоса из-за двери.

Бу-бу-бу.

– Ну ма!

– Госпожа Кервье! – Чей-то сухой старческий голос.

Бу-бу-бу.

– Хорошо, мама.

Отчетливо щелкнул замок, отпираемый ключом, скрипнули петли, отворяя дверь, и яркий свет от дымных чадящих смолью факелов на миг ослепил меня, невольно заставляя прикрыть глаза рукой.

– Ульрих, малыш, ты очнулся? – Первой в камеру, опережая стражу, вошла щупленькая, но меж тем с гордой осанкой де Кервье. – Ну, ты и наделал шуму при своем появлении!

– Доброе утро, день или вечер, не знаю, что у вас там сейчас. – Сохраняя правила приличия, я поднялся с пола и поклонился бывшей королеве.

– День, родненький, день. – Она помахала рукой своим сопровождающим, приглашая их войти внутрь.

К своему внутреннему ужасу, я сразу же узнал вошедшего следом за бабулей здоровяка, чей профиль не раз уже мелькал передо мной на чеканных золотых монетах королевства, другого мнения быть не могло – его величество король Финора Митсвел Первый, собственной персоной, наморщив нос, протиснулся в явно тесноватую для него дверку. Недолго думая, тут же опустился перед ним на одно колено, низко опустив голову, чего требовал от меня этикет и положение двора, а вот третьего посетителя я не знал. Хотя о его ремесле спорить не стоит, явно маг, темно-красная мантия с замысловатой вязью узоров прекрасно сидела на высокой и крепкой фигуре седоволосого мужчины с гладко выбритым подбородком и живым умным взглядом на остром хищном лице.

– Так-с, – произнес маг, с прищуром осматривая меня. – Значит, ЭТО будущий студент моей академии, вы хотите сказать?

Ком подкатил к горлу, это что же получается? Передо мной стоят король и верховный маг короны, по совместительству глава академии магов Финора?

– Так, не стращайте мне мальчика! – Топнула ногой бабуля. – Ганс, старый лис, а ты где запропастился?

В комнату бочком из-за весьма раздувшейся фигуры вошел четвертый посетитель, сердито топорща кустистую черную бороду, и что самое характерное, именно его я боялся даже больше первых двух из-за слухов, ходивших по городу о главе тайной полиции короля. Вот и все, я, кажется, собрал вместе на одном пятачке всю мощь королевства, умудрившись своей выходкой вогнать себя по самое не могу в наиглубейшую задницу своей печальной судьбы.

Низко опустив голову, все же приметил появление слуг, внесших в мои апартаменты небольшой столик и ряд мягких кресел. Ну а что? Такие важные господа должны обустраиваться с комфортом. Слуги меж тем приступили к сервировке стола, выставляя легкую закуску и пару графинов, видимо с вином.

– Рассаживаемся, господа, рассаживаемся, нечего в гляделки играть и каменные лица мне тут корчить! – Бабуля хлопнула в ладоши, вновь беря контроль в свои руки над этими растерянными мужчинами. – А ты, Ульрих, кончай там шею гнуть, чай, не гусь какой, давай присаживайся рядышком и рассказывай бабушке, что это ты отчебучил в очередной раз.

Ну-у… Отчебучил так отчебучил, скрывать не стал, описывая в красках события минувшего дня, немного краснея, повествуя о прогулке по городу с милой барышней, о своих нелегких отношениях со своим учителем боевых искусств, о розах…

– Вы уж простите, я бы всего парочку сорвал и сразу же назад! – Пришлось ломать комедию, хлопая ресничками и прижимая к груди руки.

– Ха-ха-ха! – заливался смехом, держась за бок, Митсвел Первый.

– Кхм-хи-ха! – пытался сдержаться верховный маг.

– Твою же мать! Ты хоть представляешь, как перепугал всех вокруг, мальчишка?! – Чернобородый Гербельт вытирал слезы от смеха. – Ой, не могу!

– М-да уж! – Первым взял себя в руки маг. – Ну-ка покажи мне, что ты применил, мальчик.

Я пожал плечами, тут же начав плести повторно узор, правда полностью купируя энергоканал, во-первых, потому что мой внутренний резерв был сух, как пустыня Каракумы, ну а во-вторых, мало ли что…

– Стой! – Маг, до этого с интересом наблюдавший за моими действиями, суматошно замахал руками. – Немедленно прекрати, иначе сейчас расплющишь себя об потолок!

Я испуганно ухватился за заклинание, развеивая его контур, подобного развития событий мне совершенно не хотелось!

– Ты где вообще подобное подхватил? – Маг нахмурил брови. – Кто твой наставник?

Пришлось вновь рассказывать про свои приключения и про Герхарда Доу, у которого я экспроприировал этот магический контур, погружаясь в прошлое и с болью в сердце рассказывая этим людям про сэра Дако и его последние дни жизни. Нет, в моем рассказе Тина не была вампиром и не было у меня в помощниках сестриц Хенгельман, но от этого суть дела не менялась. Я совершенно спокойно и даже с каким-то внутренним вызовом поведал им о своем поступке, о своем бесчестье и том грузе, что добровольно взвалил на свои плечи.

– Но как так? – Король недоуменно смотрел на своих сопровождающих. – Я думал, что это легенда: про мага и русалку! Почему никто не занялся расследованием гибели защитника?!

– Признаться честно, мы тоже посчитали это выдумкой и простым несчастным случаем. – Ганс Гербельт покачал головой. – Никто тогда не поверил в слухи, шедшие с северной окраины, да и как было в подобное поверить, чтобы русалка могла одолеть мага?

– Жеткич… – Маг как-то печально покачал головой. – Не думал, что когда-нибудь вновь услышу его имя, увы, это не легенда, и упрек мне, что я выпустил его из виду. Мы учились вместе с ним, он уже тогда был словно не от мира сего, но талантлив был, этого у него не отнять…

– Господин Нильс Ваггет! – Король нахмурился, обращаясь к магу. – Требую от вас всесторонне изучить эту историю и разобраться с защитниками, что проворонили на своих землях подобное бесчинство!

– Да, мой король. – Маг изобразил поклон. – Это пощечина для всей нашей гильдии и целиком наша вина. А вам, юноша…

Его тяжелый взгляд уперся в меня, прожигая словно насквозь.

– Стоит впредь избегать столь опрометчивых поступков! – Он нахмурил брови. – Как вы вообще додумались использовать то, о чем даже не имеете ни малейшего представления!

– Да уж… хе-хе… – вновь улыбнулся король. – Знатная смена у вас подрастает, господин Ваггет!

– Будем надеяться, – улыбнулся маг. – А то с такой прытью, боюсь, он и до поступления у нас не доживет.

– Ладно. – Король поднялся, хлопнув себя по коленям и обращаясь к слугам: – Юношу отпустить, а его даме сердца, из-за которой он перепугал тут весь дворец, лично от меня послать сотню тех самых злополучных роз!

– От меня прибавьте еще сотню! – рассмеялся Нильс Ваггет, также поднимаясь со своего места. – Такой романтик и столь глупая выходка требуют поощрения, причем не только ремнем по заднице!

Оба, продолжая смеяться, вышли из камеры, оставляя меня один на один с бабулей и черной бородой главного шпиона королевства. Ну хоть так! Главное уже достигнуто, сегодня меня, похоже, не повесят.

– Ну а у меня к вам, молодой человек, есть еще парочка вопросов. – Ганс подался вперед, нависая надо мной всей своей громадой тучного тела. – Имеете ли вы какое-то отношение к империи?

– Да нет вроде. – Я вжал голову в плечи.

– А если подумать? – Он склонил голову набок.

– Эм-м… – Мне стало немного неловко. – Никогда там ранее не был, правда…

– Что? – Взгляд у него стал колючим-колючим.

– Ромашка. – Я сглотнул. – Она имперка, приехала в столицу, чтобы учиться в нашей магической академии.

Хочешь соврать – говори правду, но не всю, это я уже давно понял в своей жизни. Рано или поздно этот факт мог всплыть самостоятельно, а так вроде бы я сам пошел на сотрудничество.

– Что-нибудь еще? – Он вновь откинулся на спинку кресла.

– Да нет вроде бы. – Я растерянно посмотрел на бабулю. – Больше имперцев я не знаю.

– Ладно, Ганс, – подала голос бабуля. – Хватит, думаю, на сегодня мучить мальчика расспросами. Собирайся, Ульрих, снаружи тебя ждет карета, она отвезет тебя домой. Отдохни немного, приведи себя в порядок, соберись с мыслями…

– От меня что-то потребуется? – Я тоже поднялся со своего места, последовав примеру де Кервье и господина Гербельта.

– Да. – Она кивнула не столько мне, сколько своим мыслям. – Я хочу, чтобы ты к следующей неделе подготовил мне доклад по империи.

– Доклад? – Я удивленно заморгал глазами. – Империи?

– Именно, – подал голос из бороды Ганс. – Госпожа Кервье весьма лестно отзывалась о твоих умственных способностях…

Он невольно рассмеялся, пряча улыбку в кулак, но вскоре собрался и продолжил:

– И я хочу послушать твои мысли и все, что сможешь собрать об этом государстве. – Он пропустил вперед бабулю, шествующую впереди нас извилистыми коридорами прочь из темницы. – Не слишком мало времени я тебе даю?

– Неделя… – прошептал я себе под нос. – Нет, пожалуй, вполне хватит.

– Вот и отлично. – Он похлопал меня по плечу. – Ровно по прошествии этого времени я пришлю за тобой карету, надеюсь, тебе удастся, парень, удивить меня еще больше, будем считать эту работу твоей платой за мой внезапный испуг. И еще…

Мы немного отстали, благодаря его тяжелой руке на моем плече, как я понял, он специально придержал меня, чтобы Кервье не услышала наш диалог.

– Не подведи госпожу Кервье. – Он уперся в меня взглядом. – Не знаю, что творится в ее голове и сердце, но именно ей ты должен быть благодарен за то, что еще жив. Надеюсь, ты меня правильно понимаешь?

Я кивнул, влетая в открытую дверь кареты, куда он меня чуть ли не закинул.

– Давай, любезный! – крикнул толстяк извозчику, покатившему меня прочь из города.

– Ну что, припугнул? – Сухонькая старушка стояла рядом с чернобородым толстяком, провожая взглядом уносящийся прочь экипаж.

– А как же. – Расплылся тот в улыбке. – Так сказать, дополнительно мотивировал мальчишку, чтобы не вздумал филонить.

– Понятно, – кивнула она.

– Правда, я так и не понял, моя королева, для чего он нам? – Толстяк пожал плечами.

– Привезешь его с его докладом аккурат на второе совещание короля. – Она улыбнулась. – Я привыкла верить знамениям, Ганс. Когда-то давно мне боги указали на тебя, и я еще ни разу не пожалела о принятом решении.

Толстяк поклонился старушке.

– Думаю, ему будет что сказать и чем удивить сомневающихся…

* * *

Первый день я тупо отсыпался, приказав сжечь в камине изодранное платье. Ну а уже на второй выхаживал по кабинету, закинув руки за спину в тягостных размышлениях по поводу и без. Что это за странная просьба? И чем мне аукнется ее выполнение либо же, наоборот, невыполнение? На меня повесили должок, это понятно, но вот где тут подвох? Что-то мне подсказывало, что не все так просто и гладко в этой просьбе… Что-то мне подсказывало, что, похоже, у меня все словно в той поговорке, когда из огня да в полымя.

Но время бежит, а меж тем нужно что-то делать.

Узнав от слуг, что с перепуганной Ромашкой все в порядке, жива-здорова и вся с ног до головы усыпана лепестками роз, я активизировал всех своих слуг, рассылая их на опрос всех ханаек, базаров, таверн, а также для того, чтобы меня записали на прием и личную встречу как минимум к парочке десятков местных купцов. Ну что тут скажешь? Только торговцы хоть как-то могли прояснить ситуацию, а также пополнить мои знания свежими сплетнями из заморских краев.

Правда и плюсик был, мне удалось немного сдержать господина Ло в его страстных позывах преподать мне очередной урок, сославшись на то, что ныне состою на службе у государя, выполняя его личную просьбу, что, конечно, в определенной степени можно было расценивать как полуправду.

Наступило время суеты различных деловых визитов и бесконечных разговоров, которые я записывал на бумагу, чтобы привести чуть позже все это дело в порядок и систематизировать. С одной стороны, это даже интересно было, а с другой – немного волнительно, похоже, я немного погорячился, согласившись лишь на неделю за свой титанический труд. Тут, правда, было благом мое положение в обществе, купцы охотно шли на диалог, так как были людьми не аристократического сословия и смотрели не столько на мою репутацию, сколько на деловые качества, и придерживались мнения тех людей, с кем я ранее вел свой бизнес. Что тут скажешь, кое-что из этих встреч пошло мне в плюсик, новыми договорами и сделками. Ушлый народец выкупал у меня кое-какой товар для последующей перепродажи, что иной раз было и не очень прибыльно, но с расчетом на хорошую рекламу в других странах, и соответственно расширение рынка сбыта для моих мануфактур. Но все потом, сейчас меня больше занимала охота другого толка, даже по предварительным встречам, по самым малым крупицам информации с первых встреч, стала вырисовываться прелюбопытнейшая картина маслом, от цветовой гаммы которой брала легкая дрожь и оторопь. Пусть я в деле аналитики полный профан и даже сотой долей не владею той методикой, что наработана в моем мире по систематизации данных, но даже этого вполне хватило, чтобы понять подоплеку того задания, что дала мне бабушка Кервье.

Грандиозно, масштабно, поэтапно и с расстановкой постепенно на моих бумагах стала вырисовываться картина жизни целого государства. Его явная и местами не каждому заметная суета, его мысли и желания, а также весьма печальные новости для Финора.

Весьма.

Печальные.

– Что это, Ульрих? – Ромашка посетила меня в один из вечеров, заглядывая через плечо в мои записи. – Ты занимаешься бизнесом? Странно, у нас принято в благородных семьях держать специально для этого поверенных людей, управляющих.

– Здесь делают так же. – Не отрываясь от цифр, под прямую планочку вырисовывал кривую графика поставок и наращивание денежных вбросов империи за последний год.

– Стоп! – Она как-то нервно дернулась. – Хельмиш и Ампатека, это же имперские гильдиевые купцы.

– Да, – кивнул я, похлопав рукой по толстой пачке исписанных листов. – Тут практически все купцы империи.

– Ты имеешь с ними дела? – Взгляд был серьезен и обращен не на меня, а на ряд документов, открыто лежащих на моем столе, по бегающему глазному яблоку понял – спешно читает, пытаясь запомнить как можно больше из того, что увидит.

Стало неловко. Мне из-за какой-то внутренней смуты и нежелания ее расстраивать, а ей, похоже, оттого, что я поймал ее за заглядыванием через плечо и чтением чужих писем.

– Ты шпионишь за империей. – Ни один мускул не дрогнул на ее лице.

– А ты шпионишь на империю, – совершенно спокойно подвел я черту.

– Это во дворце тебя надоумили? – Она уже совершенно бесцеремонно стала брать в руки мои бумаги, бегло их просматривая.

– В нем, родимом. – Я закинул руки за голову, наблюдая за ее активностью с каким-то ленивым пренебрежением. – Так сказать, плата за небольшую глупую выходку ценою в мою жизнь.

– Кто? – Она отбросила листки, присаживаясь в кресло напротив меня. – Ганс?

– Не думаю. – Я покачал головой. – Для него я никто и звать меня никак, по крайней мере пока я не предоставлю отчет.

– И не король, это точно. – По лицу девушки пробежала какая-то презрительная улыбка. – Значит, старушка все еще при власти?

Разительно, очень разительно изменился в мгновение ока человек на моих глазах. Куда ушла мягкость и невинность? Так и подмывало спросить: «Кто ты?», но не было смысла. Зачем? Кого обманывать? Да не сразу, но я уже достаточно давно понял, что за юным созданием стоят грязные игры, и она не так проста, как хочет казаться, правда была надежда, что не все наигранно, и есть в ней какая-то толика чувств, помимо всего этого налета невинности.

– Что ты узнал и понял? – Она извлекла из глубин платья свое странное колечко, нервно теребя его в руках.

– Не стоит. – Я не знал смысла ее действия, но понял, что колечко непростое. Хитрая вещица, квинтэссенция магии, компактный и мощный амулет, скрытый множеством слоев замысловатой паутины заклинаний.

– Думаешь? – Она с вызовом подняла бровь.

– Думаю. – Улыбнулся я, доподлинно зная, что в данный момент за моей спиной в беспорядочном хаосе движений, темнея на глазах и наливаясь чернотой, вырастала полупрозрачная тень по образу человека, завораживающе мерцая и наполняя комнату могильным холодом, из-за которого наше дыхание стало вырываться маленькими облачками пара.

Улыбка в мгновение ока слетела с ее лица, наполняя взгляд страхом и тревогой.

– Достаточно. – Она нервно и поспешно стала прятать свой перстень обратно, убирая его с моих глаз. – Вполне доходчиво.

Адель, пренебрежительно фыркнув, развеяла свой темный образ, вновь переходя в фазу ожидания. Моя умершая подружка, впрочем, по-прежнему оставалась рядом на своем боевом посту.

– Послушай, Ульрих. – Ромка разгладила складки платья на коленях, собираясь с мыслями. – Ты очень занятный и далеко не глупый парень. Мы могли бы договориться, я знаю твою нелюбовь к политике, также знаю, что ты весьма скептически настроен ко всем королевским династиям известной оконечности мира, но меж тем ты человек деловой, а значит, ценишь свое время, а также звон монет.

Купить пробуем? От банальности ситуации я даже улыбнулся.

– Ты не подумай. – Она вскинула примирительно руки. – Задание есть задание, и ты его выполнишь, просто, скажем… не на следующей неделе.

Ого! Я чуть от удивления рот не раскрыл, это же откуда она знает про поставленный мне срок? Очередная разыгранная комедия или оговорка по Фрейду? Ляпнула, что думала, даже не заметив, что говорит лишнее.

– Скажем, ты обратишься к Гербельту и попросишь его продлить срок хотя бы до весны. – Она попыталась улыбнуться, вызвав тем самым во мне доверие. – В конце концов, ведь никто не воспринимает тебя всерьез, и не думаю, что и вправду к тебе применят какие-то карающие санкции.

– Не применят, – кивнул я. – И даже думаю, что разрешат перенести срок.

– О, я очень рада, что ты с пониманием относишься. – Просияла она. – Назови сумму.

– Еще три поцелуя, моя прекрасноглазая, – рассмеялся я, поднимаясь и распахивая дверь своего кабинета. – Жаль, Ромка, что мы с тобой оказались по разную сторону баррикад, действительно жаль, мне были приятны наши пустые беседы и милые прогулки, но сейчас тебе лучше уйти.

Ее ладошки сжались в кулачки, а на скулах заиграли желваки, девушка встала, порываясь что-то сказать, но сдержалась, застыв в дверях и как-то тоскливо окидывая меня взглядом.

– Понимаю, – за нее сказал я. – Теперь мне стоит чаще оглядываться за спину, что же тут поделать? Таковы правила игры в этой жизни.

– Знаешь… – Она провела ладошкой по моей щеке. – Я постараюсь все же вернуть тебе свой должок.

– Буду надеяться. – Печально улыбнулся я, припоминая про первые три обещанных поцелуя. – И еще…

– Что? – Она смотрела мне в глаза.

– У тебя примерно три дня до того, как тебя начнут разыскивать. – Больше мне говорить не хотелось, я развернулся, возвращаясь к своим бумагам.

Да, вот так. Вот так закончились наши отношения, не успев как следует начаться. Хотя… Тоскливо на душе, мне будет очень не хватать ее внимания, ее слов и теплых рук. Что ни говори, а эта девочка умела улыбаться. Так немногие могут.

Как и прежде, от мирской боли и потери ушел в работу, всецело погружаясь в мир холодных чисел и статистики, с любовью к этим пустым закорючкам погружаясь в процесс монотонной писанины и подведения итогов. День, ночь, день, ночь. Спал урывками, ел тут же в кабинете, но к назначенному сроку был готов как никогда, ощущая себя холодной машиной без эмоций и чувств, лишь с какой-то степенью гордости за выполненную работу.

Холодная вода с плавающими в ней кусочками прозрачного льда вернула усталому лицу свежесть. Новый наряд, начищенные до блеска слугами сапоги.

– Карета прибыла, мой господин, – оповестил меня слуга.

– Грузите бумаги, – велел я, набрасывая на плечи плащ и выходя во двор под дождь.

Со мной встал рядом Ло, маленький монах будет сопровождать меня в городе, для подстраховки от нежелательных встреч. Вскоре мы уже тряслись по раскисшей дороге, ведя свой путь в сторону городских ворот. Немного-немало, а нам в сопровождение выделили аж два десятка гвардейцев, выглядели мы при подобном эскорте весьма солидно, а что самое главное – не встречали препятствий на улицах и воротах как въезда, так и при переходах меж внутренних колец.

Да уж, видимо, как карету, так и солдат, городская стража знала хорошо. Нам был везде зеленый свет, для полноты картины лишь мигалки не хватало на крыше кареты. Настроение было умиротворенно паскудным, в голове роились мысли о маленькой зеленоглазой девочке и грязных играх, и черт бы с этими играми, если бы в них принимали участие плетки, ажурное черное белье и шарик в рот. Те игры, в которых завязла моя девочка, были куда хуже, ниже и опасней во сто крат. Политика куда хуже и куда как опасней может быть, а главное беспощадней к маленьким людям. Ко всем людям. Политика может свободно оперировать принципом меньшего зла, разменивая тысячи во благо миллионов. В политике прячется бог всех страстей и пороков – деньги. Большие деньги, большой капитал. Это сейчас современность меняет принципы добра, а когда-то давно в нас, молодых, голозадых патриотов, смогли вбить пару научных тезисов, и главное, что я запомнил, так это то, что капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте десять процентов, и капитал согласен на всякое применение, при двадцати процентах он становится оживлённым, при пятидесяти процентах положительно готов сломать себе и окружающим голову, тогда как при ста процентах он попирает все человеческие законы. И уже когда сумма уходит за триста процентов, нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, даже под страхом виселицы. Если шум и брань приносят прибыль, капитал станет способствовать тому и другому. Доказательство: контрабанда и торговля рабами.

Это не мои слова, не мои мысли и им уже более ста лет, но как же верно все расставлено по полочкам. Плохо, как ни крути, плохо, когда что-то эфемерное, выдуманное нами же, управляет и решает за нас, и куда хуже, что именно молодость без оглядки верит политикам и тем, кто громче всех зовет на баррикады.

Не знаю, может так статься, что я и не прав, не вижу смысла в желании облагодетельствовать всех и сразу лопатой по спине, чтобы, так сказать, осаночку выровнять и задать нужный вектор движению, но… к черту… если уж сильно хочется, пусть воюют старики, а молодость должна Make Love, Not War ибо нех.

Дуц!

С глухим треском деревянной обшивки внутрь кареты проклюнулся стальной наконечник арбалетной стрелы.

– Как хорошо, однако, с тобой. – Улыбнулся Ло, трогая пальчиком острое жало. – Много врагов, много битв.

Еще с десяток арбалетных болтов засели в обшивке кареты, а также в истошно ржущих раненых лошадях и валящихся безвольно наземь гвардейцах. Похоже, извозчик тоже не жилец, одна из лошадок упала наземь, мертвым грузом стопоря бьющуюся в упряжи вторую израненную, не давая ей понестись прочь.

– Всем в укрытие! – орал кто-то из старших у гвардейцев, спешно прячущихся под карнизами крыш ближайших домов.

– Моя думает, надо выйти, поприветствовать подлый враг, – подал мысль мне Ло. – А то он обидится и уйдет.

У меня была несколько другая мысль, когда я покидал карету, отдавая приказ Адель выпить души этих поганцев, засевших где-то наверху домов этой узкой улочки.

– О! – Сенька Ло пару раз ладонями отбил стрелы, показывая мне на приближающихся к нам группой людей. – Хорошо двигаются, хорошие бойцы! Моя радуется!

А моя… тьфу ты! То есть я был совсем не рад, так как из-под плащей проглядывали на людях знакомые костюмы и кожаные разгрузки-ремни, уже виденные мной на имперских рейнджерах. Серьезные ребята, как бы моему малышу не улыбнулась большая удача в виде хорошего такого пинка в зад. Впрочем, за него и рейнджеров я не переживал, куда большее опасение у меня вызвала одинокая фигура худощавого мужчины, выходящего откуда-то из-за спины, так как именно над ним я тут же четко увидел скручиваемые спирали магических конструкций незнакомых мне заклинаний.

Маг.

Мужчина, без полемики и широких жестов, в мгновение ока разметал в щепу наш экипаж мощным ударом воздушного кулака, построенного, видимо, по принципу мастера Эббуза. Четко, выверенно и буквально за доли секунд. Он внушал уважение, в то время как я вызывал жалость со своим отощавшим энергетическим резервом, вылитым и еще не восстановившимся после моего дурацкого залета во дворец. Я еще и до половины не восстановился после потери Мака и полученных травм, что в сумме должно больше походить на избиение беззащитного младенца. Впрочем, есть еще Адель и мое колечко, что, надеюсь, немало.

Ах да. Я еще бегаю неплохо.

Минуя раскланивающегося азиата с обнажающими мечи рейнджерами, я, недолго думая, припустил под звук падающих с крыш тел лучников по улице, петляя из стороны в сторону зайцем. Адель – умничка, уже с пяток безжизненных трупов, выпитых до дна, скинула на мостовую улицы, тем самым прекращая шквальный огонь из арбалетов по оставшимся в живых.

Гвардейцы сопровождения, видя подобное дело, тоже скооперировались, прикрывая собой мой отход. Зря. Маг совершенно был лишен гуманизма и человеколюбия, рассекая их тела в кровавые ошметки очередным заклинанием из воздушной школы. Впрочем, мне тоже было не до переживаний и душевных мук по безвинно погибшим, в первом же переулке я свернул, уходя с прямой улицы, и, как показала практика, вовремя, поскольку часть стены за моей спиной обрушилась под мощным ударом очередного магического контура.

Для мыслей времени не было, я несся по узкому переулку, и на мое благо буквально в паре метров был следующий поворот, правда, в обратную сторону, что в принципе меня как зайца вполне устраивало. В давно минувшие дни меня как-то дед мой по осени соблазнил охотой на этого ушастого сорванца. Дело нехитрое, идешь по пахоте полей, меряя ногами километры, да знай не зевай, как поднимется в бег серый разбойник. Сами понимаете, не всегда удавалось влет брать красавца из-за молниеносного рывка этой зверушки и впечатляющей скорости. Я тогда, помнится, все порывался следом бежать, каждый раз останавливаемый дедом. «Не беги, не догонишь, – говорил он мне. – Да еще и запутает бес мохнатый». Это только новички могут за серым следом пойти, опытные знают, что заяц бежит кругами, путая вас, народ часто уходит вперед, якобы в верную сторону, а потом с глупым видом пожимает плечами, в то время как зверек давно вернулся на свою исходную позицию и сидит, посмеивается над недалекими охотниками.

«Я здесь», – пришел ко мне тихий голос призрака.

Отлично. Резко затормозив, кувырком, не жалея новой одежды, прямо через лужу закатился в груду каких-то корзин, сваленных на углу одного из домов, закрывая рот руками, чтобы мое бешеное дыхание не выдало с ходу мое местоположение своим громким хрипом.

Тук-тук, бешено колотилось сердце, я несколько нервозно стал стягивать некротику кольца, готовя заранее плетения некромантов. За неимением лучшего на моей родине принято отрывать штакетник от забора и уже им валить вражин налево и направо, сейчас мне явно было не до политесов и мыслей, а что же скажут маги города, когда прочитают линейку запретной магии, тут или пан или пропал. О последствиях придется думать после.

Маг вышел неспешно, с прищуром осматривая все закоулки и карманы узеньких улочек.

– Что же вы, барон, словно крыса в помойку зарылись? – Голос его был гаденько веселым, м-да уж, надежды на то, что пройдет мимо, разлетелись вмиг, встретив суровую реальность.

– Ульрих, выходи без глупостей, ты нужен нам живым! – Такой милый и родной голос резанул мой слух, пройдясь словно ножом по сердцу. Ромка, Ромочка, Ромашка, как же ты могла?

Они стояли рядышком, наблюдая, как я извлекаю себя из груды корзин, стряхивая налипшую грязь и какой-то мусор с одежды.

– Прошу, не дури, тебе не справиться с мастером Гауссом, сейчас подъедет экипаж и ты отправишься с нами, поверь, тебе ничего не угрожает, сдавайся. – А голос сух, хоть и не лишен какой-то внутренней печали, видать, девочка не совсем еще очерствела со своими играми в шпионов.

Копье Смерти Аль'Фарамута источающей тьму змеей сформировалось в моих руках, окрашивая мерными всполохами тусклого и холодного света серый камень домов.

– Какого демона, Ульрих! – Ромашка отскочила за спину магу, который с нескрываемым изумлением сделал пару шагов назад.

– Ах ты ж тварь! – злобно выплюнул маг. – Поганый некромант…

Договоришь потом, дядечка, копье черной смертью ударило в его щит как-то по касательной, отбитое куда-то вправо, где тут же часть камня прахом осыпалась серой дымкой на мостовую. Щит хорош, хоть и угадывался контур леди Десты, но значительно был модифицирован дополнительными плетениями, о предназначении которых я мог только догадываться. Следующее копье также было отклонено, давая магу время, чтобы сплести уже свой ответ для меня. Благо своим забегом я выиграл те крупицы времени, за которые с горем пополам смог хоть как-то задействовать щит, показанный мне как-то Хенгельман.

Плащ Теней Аркан Дагора черным крылом ворона либо же адским сгустком пламени тьмы, развеваясь на незримом ветру, окутал мои плечи, принимая без особого труда сразу пару мощных вбросов имперца воздушной школы магии, за что, естественно, еще дважды был бит Копьем Смерти, также ушедшим в молоко.

Серьезный противник, грубым накатом подобного не пронять, это уж скорей мое кольцо оскудеет, опустошив под ноль резервуар с некротикой. Ситуация требовала неординарных действий, и если классика энергетических заклинаний льесальфов мне была недоступна, то в моем резерве еще оставались уроки с графом по оперированию ментальными структурами. Правда, толку от них? Вот сейчас и посмотрим, оставив бесполезный обстрел и растрату темной энергии. Полностью доверившись защите Дагора, сосредоточился на медитативном уходе в астрал, щупом заданного вектора выискивая искрящуюся фигуру мага. Есть! Я скользнул сознанием по мыльному пузырю его защиты, упираясь в непроходимый барьер его щита.

«Адель! Твой выход, девочка!»

Не знаю, чем уж она его там пугала, какие из своих жутких образов стала претворять в жизнь, но маг среагировал четко, меняя не пускающий меня контур на другой стандарт со своими дополнениями. Сработал паршивец по классике, купируя в этот раз физику, видать, тертый мужик, где-то и когда-то умудрился погонять призраков, раз с ходу определился с угрозой. Впрочем, слишком рано списывая меня со счетов.