Текст книги "Лекарь Империи 9 (СИ)"

Автор книги: Сергей Карелин

Соавторы: Александр Лиманский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Глава 2

Я шел по пустому коридору реанимационного отделения, все еще держа телефон в руке. В моей голове бушевал хаос мыслей, каждая страшнее предыдущей.

Сорок часов.

Максимум сорок восемь, если произойдет чудо.

Аппарат ЭКМО, наша последняя надежда, превратился из спасательного круга в орудие убийства. Вирус не просто мутировал – он адаптировался.

Научился использовать наше самое современное медицинское оборудование против нас. Это была не естественная, случайная мутация – слишком уж специфично, слишком целенаправленно.

Фырк, до этого тихо сидевший на моем плече, погладил меня по щеке

– Эй, двуногий! Ты там не завис? Время-то тикает!

– Думаю, – мысленно ответил я, остановившись.

– О чем тут думать? У тебя же есть формула от старого профессора! Давай делать лекарство!

Формула. Да, формула Снегирева из сказки – это «колоссальный» прорыв. Не знаю, о чем он думал, указывая эти ингредиенты.

А вирус за это время пока бушевала эпидемия еще и эволюционировал, мутировал, адаптировался. Это все равно что пытаться открыть современный электронный замок с биометрическим сканером старинным, ржавым ключом от амбарного сундука. Принцип, может, и похожий, но детали – совершенно другие.

– Эта формула, Фырк. Она для другого штамма вируса. Когда мы поймем что она значит, нужно будет ее все равно доработаывать. Чтобы адаптировать ее, мне нужен образец именно этого, мутировавшего варианта. Живой, активный образец.

– И где ты его возьмешь? – фыркнул бурундук. – В аптеке такие точно не продают!

Где. Вопрос на миллион. Хотя… если подумать логически. Вирус мутировал слишком удачно.

Если кто-то управляет вирусом, значит, у него есть образцы. Свежие, рабочие, именно этого, нужного мне штамма. И он точно есть в этой больнице. Серебряный не зря устроил эту охота.

– План меняется, – сказал я твердо. – Охотимся на крота.

– На крота? – Фырк недоверчиво наклонил голову. – Ты серьезно думаешь, что предатель в больнице?

– Не думаю. Знаю. Слишком много совпадений для простой случайности. Кто-то координирует всю эту эпидемию изнутри. Наблюдает, корректирует, направляет.

Я быстрым шагом пошел по коридору, на ходу набирая номер.

Игнатий Серебряный. Менталист. Манипулятор. И сейчас – моя единственная надежда быстро найти предателя. Иронично – использовать одного монстра для поимки другого.

Он ответил мгновенно, без гудков. Даже не поздоровался – в трубке просто установилась тишина, он молча ждал.

– Встречаемся у центральной лаборатории через десять минут, – сказал я.

Секунда молчания. Потом короткое, лишенное эмоций:

– Понял. Буду.

И отбой.

Никаких вопросов. Никаких «зачем» или «почему». Идеальный исполнитель. Или он уже все знает? Менталисты способны чувствовать сильные эмоциональные всплески.

Возможно, он уловил волну паники, идущую из реанимации, или даже мой разговор с Шаповаловым. Или он просто ждал, когда я, наконец, обращусь к нему за помощью.

– Мы правда будем работать с этим психом? – Фырк встревоженно запрыгнул мне на плечо. – Он же тебя чуть не убил своим идиотским представлением!

– У нас нет выбора. Он менталист. Он может читать эмоции, улавливать ложь, вскрывать ментальную защиту. Без него наш поиск крота займет дни, которых у нас нет.

– А если он сам и есть крот? – Фырк вцепился когтями в мой халат. – Подумай, это же идеальное прикрытие! Сначала создает проблему, а потом героически ее решает!

Мысль была не новой. Я сам думал об этом. Но нет – слишком сложно, слишком громоздко. Не было ни единой ниточки, которая бы связывала его поступки. К тому же он всегда говорил правду. Я это видел.

– Он не крот, Фырк. У него другие цели. Не знаю, какие именно, но точно другие.

– Надеюсь, ты прав, – проворчал бурундук. – А то будет очень обидно умереть от собственной доверчивости.

Коридор у входа в центральную лабораторию.

Серебряный уже ждал меня. Он стоял в самом темном углу коридора, почти сливаясь с тенями в своем костюме лаборанта. Только бледное, аристократическое лицо выделялось в полумраке, как маска античной статуи.

– Разумовский, – он кивнул, выходя из тени. – Судя по вашему тону и неприличной спешке, ситуация изменилась. К худшему.

– Катастрофически к худшему, – отрезал я, не тратя время на приветствия. – Мишка Шаповалов умирает. Вирус мутировал, научился разрушать эритроциты при контакте с мембраной аппарата ЭКМО. Острый гемолиз. У нас есть максимум сорок восемь часов.

Серебряный медленно приподнял одну бровь – единственный, едва заметный признак эмоции на его лице.

– Адаптивная мутация под конкретное медицинское оборудование? Это не эволюция. Это программирование. Кто-то модифицировал вирус целенаправленно.

Быстро соображает. Или он уже думал об этом раньше? С менталистами никогда не знаешь, где заканчиваются их сверхъестественные способности и начинается обычная, холодная логика.

– Именно. И этот кто-то – здесь, в этой больнице. У меня есть формула антидота из надежного источника, но она требует расшифровки и адаптации под новый штамм. Мне нужен живой образец. И предатель.

– А вы зря времени не теряли, я смотрю, – Серебряный достал из кармана идеально белый платок и начал протирать и без того чистые стекла очков. Даже не попросил посмотреть на список ингредиентов. Похоже не хочет утруждать себя. Все равно ничего в этом не понимает. – У меня есть список подозреваемых. Точнее, людей с аномальным эмоциональным фоном.

– Кто?

– Филимонов, ваш заведующий лабораторией. Слишком спокоен для человека, в чьем ведомстве идет война с неизвестным патогеном. И его ассистентка, Светлана Морева. Очень интересная девушка – внешне тихая, покорная, почти незаметная, но внутри… внутри у нее настоящая буря. Страх, чувство вины, отчаяние. И еще кое-что, более темное, что я, к сожалению, не могу точно идентифицировать, как будто что-то мешает.

Филимонов – очевидный кандидат. У него есть доступ, возможности, знания. Но слишком уж очевидный. А вот Светлана… Тихие воды, как известно, всегда глубоки. И часто скрывают самые опасные течения.

– Предлагаю действовать прямо, – сказал я. – Схватить обоих, немедленно допросить. Жестко, если потребуется. У нас нет времени на деликатность и игры.

Серебряный покачал головой, его губы тронула легкая, снисходительная улыбка.

– Примитивно и контрпродуктивно. Представьте на секунду: мы врываемся, хватаем их. Что произойдет дальше? Первое – они почти наверняка успеют активировать какие-нибудь защитные заклинания или, что еще хуже, уничтожить драгоценные улики. Второе – поднимется шум, нас попытаются остановить охрана или ваши же коллеги. Третье, и самое главное – если за ними, как я и предполагаю, стоит серьезная организация, мы себя полностью раскроем. Нас начнут преследовать, и, я вас уверяю, попытаются убить.

Он был прав. Грубая хирургическая сила – не всегда лучшее решение. Особенно когда имеешь дело с умным и подготовленным противником.

– Что предлагаете?

– Изящество, – в уголках его губ снова появилась эта едва заметная, хищная улыбка. – Ментальную ловушку. Я наконец синхронизировался с обитателями этой больницы. И теперь могу создать волну паники, которая заставит нашего крота выдать себя.

Он достал из внутреннего кармана пиджака небольшой кристалл – идеально прозрачный, с легким голубоватым отливом.

– Усилитель ментальной энергии. С его помощью я могу создать сильный, направленный эмоциональный импульс.

– Какой импульс?

– Страх неминуемого разоблачения. Я запущу ментальный слух – не обычную сплетню, а прямое, подсознательное воздействие. Его «услышат» только те, кто эмоционально вовлечен в тему эпидемии на самом глубоком, личном уровне. Ваши обычные, ни в чем не повинные сотрудники даже ничего не заметят.

Селективное воздействие. Умно. Как ультразвуковой свисток, который слышат только собаки. Или, в данном случае, – только предатели.

– И какой именно будет этот слух?

– Что из столицы только что прибыла экстренная комиссия Инквизиции. С личным приказом императора о тотальной, поголовной проверке всего медицинского персонала. И с полным набором «сывороток правды» – магических препаратов, которые заставляют говорить только и исключительно правду.

Инквизиция. Даже само название всегда заставляет нервничать. Их методы допросов были легендарны – и не в хорошем смысле. Магические допросы, ментальное сканирование, а в крайних случаях – и физические пытки. Любой, у кого есть хоть какие-то темные секреты, запаникует при одном только упоминании.

– Крот попытается уничтожить улики, – понял я.

– Или сбежать. Или передать их своим сообщникам. В любом случае – он совершит какое-то резкое, необдуманное, паническое действие. И выдаст себя. А мы будем к этому готовы.

– План хороший, но есть одна проблема. А если крот – это не один человек, а целая группа?

– Тем лучше, – его холодная улыбка стала шире. – Вычислим всех разом. Паника, знаете ли, очень заразительна, особенно в кругу заговорщиков.

Холодный, безжалостный расчет хищника. Никаких эмоций, только чистая логика охоты. И сейчас этот хищник на моей стороне. Полезно.

– Хорошо. Как мы распределим роли?

– Я вернусь в лабораторию, займусь срочной проверкой анализов. Создам и распространю ментальный импульс. Вы остаетесь ждать снаружи, контролируете все выходы. Как только кто-то выбежит с явными признаками паники – вы его перехватываете. А если их будет несколько…

– Я справлюсь, – кивнул я. – Да и все-таки думаю, что настоящий крот будет только один. Остальные – просто напуганные сотрудники с мелкими грешками. Настоящий предатель попытается спасти улики, а не себя. Буду искать того, кто понесет что-то с собой – пробирку, папку, флешку.

Это самое логичное. Обычный человек в панике думает о спасении собственной шкуры. Предатель – о спасении дела, которому служит.

– Еще один момент, – Серебряный посмотрел мне прямо в глаза. – Когда мы поймаем крота, мне придется провести глубокое ментальное сканирование. Это… крайне неприятная процедура. Для объекта. Возможны необратимые повреждения психики.

Он предупреждает меня или проверяет мои моральные границы? Смотрит, насколько далеко я готов зайти ради результата?

– В реанимации умирает шестилетний мальчик, – сказал я, глядя ему прямо в глаза. – У нас есть сорок восемь часов, чтобы его спасти. Делайте все, что будет необходимо.

– Понял вас, – коротко кивнул Серебряный. – Тогда начнем. Дайте мне пять минут на подготовку и распространение импульса. И, Разумовский… будьте готовы действовать очень быстро. У нас будет только одна попытка.

Он повернулся к двери лаборатории, положил руку на ручку, но на секунду остановился. Прошептал что-то и он вошел в лабораторию. Дверь за ним мягко, почти беззвучно закрылась.

Игра началась. Охота на крота. И я искренне надеюсь, что в этой игре мы – охотники, а не добыча.

Я занял позицию у окна в коридоре, откуда просматривались оба выхода из лаборатории – основной и аварийный. Достал телефон, сделал вид, что читаю сообщения.

Целое оперативное наблюдение прям. Выгляжу естественно – уставший лекарь проверяет почту. Никто не обратит внимания. При этом контролирую ситуацию, готов среагировать за секунды.

Фырк устроился на моем плече, его усики нервно подергивались:

– Чую что-то странное, двуногий. Как… как электричество перед грозой. Только не электричество. Магия?

– Серебряный начал. Ментальная волна.

– Жуть какая. У меня аж шерсть дыбом встает!

Через стеклянную вставку в двери я видел часть лаборатории. Серебряный сидел за дальним столом, листал какие-то бумаги. Выглядел абсолютно обычно – просто сотрудник проверяет документацию. Но его глаза…

Пустые. Словно смотрит сквозь реальность в какое-то другое измерение. Или это так выглядит ментальная работа? Направленное воздействие на десятки разумов одновременно?

Сначала ничего не происходило. Лаборанты работали как обычно – переливали что-то из пробирки в пробирку, смотрели в микроскопы, записывали результаты. Обычная утренняя рутина.

Потом началось.

Сначала – мелочи. Кто-то уронил ручку. Кто-то слишком резко отодвинул стул. Кто-то начал нервно барабанить пальцами по столу.

Нарастание тревоги. Подсознательная реакция на ментальное воздействие. Они еще не понимают, что происходит, но уже чувствуют опасность.

– О-го-го! – Фырк вцепился в мое плечо когтями. – Двуногий, там внутри начинается буря! Эмоции зашкаливают! Страх, паника, ужас! Кто-то ОЧЕНЬ сильно боится!

Я видел.

Один из лаборантов – молодой парень лет двадцати пяти – побледнел и выбежал из лаборатории. Пробежал мимо меня к туалету. Через минуту вернулся, вытирая лицо – видимо, плеснул холодной водой.

Не он. Просто напуганный сотрудник. Настоящий крот не побежит в туалет – побежит спасать улики.

Еще двое вышли – пожилая женщина и мужчина средних лет. Вышли вместе, о чем-то шепчутся. Направились к лестнице.

Тоже не то. Просто обсуждают слухи. Настоящий предатель будет действовать в одиночку – меньше свидетелей.

И тут я увидел ее.

Светлана Морева, ассистентка Филимонова. Тихая, незаметная девушка, которую я видел всего пару раз. Она стояла у своего рабочего места, и ее буквально трясло. Лицо белое как мел, руки дрожат так сильно, что она уронила пробирку.

ДЗЫНЬ!

Стекло разбилось. Филимонов что-то крикнул ей – через стекло не слышно, но по жестам понятно, что ругает. Она закивала, бросилась убирать осколки. Но руки не слушались – порезалась, кровь капнула на белый халат.

Паника. Настоящая, неконтролируемая паника. Не просто страх проверки – страх разоблачения. Она что-то скрывает. Что-то настолько страшное, что одна мысль об Инквизиции приводит ее в ужас.

Светлана выбросила осколки и быстро пошла к дальнему углу лаборатории. Не бежала – шла, стараясь выглядеть естественно. Но походка выдавала – слишком напряженная, слишком целенаправленная.

Она подошла к холодильнику с красной маркировкой.

Хранилище опасных патогенов. Туда имеют доступ только старшие сотрудники. Она – ассистентка. Откуда у нее ключ?

Светлана огляделась. Никто не смотрит – все заняты своими делами или собственными страхами. Достала из кармана связку ключей, открыла холодильник.

Краденые ключи? Или Филимонов дал? Если второе – он тоже замешан.

Быстрое движение – и в ее руках небольшой свинцовый контейнер. Размером с термос для кофе. Стандартный контейнер для транспортировки опасных биологических материалов.

Вот оно. Улики, которые она пытается спасти. И как она так умудрилась их спрятать на самом видно месте?

Светлана сунула контейнер в сумку и направилась к выходу. Но не к главному – к аварийному.

Умно. Аварийный выход ведет на лестницу. Там меньше людей, меньше свидетелей. И там утилизатор магических отходов – идеальное место для уничтожения улик.

Я двинулся к аварийному выходу, блокируя путь к отступлению.

Дверь распахнулась. Светлана выскочила, даже не глянув по сторонам. В глазах – паника, на лбу – испарина. Она почти бежала к лестнице.

Я «случайно» оказался на ее пути.

БАМ!

Столкновение. Она с размаху врезалась в меня, отскочила, упала. Сумка раскрылась, контейнер выкатился, покатился по полу.

– Ой, простите! – я изобразил искреннее смущение. – Я вас не заметил! Вы не ушиблись?

Светлана вскочила как ужаленная, схватила контейнер:

– Нет, нет, все хорошо! Это я виновата, не смотрела куда иду!

Попыталась обойти меня. Но путь уже перекрыт.

Серебряный стоял позади нее. Появился абсолютно бесшумно, как призрак.

Когда он успел выйти? Я даже не заметил. Двигается как кот. Или как профессиональный убийца. Что, в общем, недалеко от истины.

Светлана обернулась, увидела его. Понимание в глазах – она в ловушке.

– Не подходите! – Светлана прижала контейнер к груди, пятясь к стене. – Я… я разобью его! Выпущу вирус! Мы все заразимся! Все умрем!

Блеф или правда? Если в контейнере действительно активный вирус, и она его разобьет… Хотя нет, контейнеры делают прочными. Но если она откроет крышку…

Серебряный не двинулся с места. Стоял абсолютно спокойно, руки в карманах, голова слегка наклонена – поза расслабленного наблюдателя.

– Не советую, – произнес он тихо, почти ласково. – Вирус в аэрозольной форме убьет вас первой. Вы же не хотите умереть? Такая молодая, красивая…

– Заткнись! – крикнула она, хватаясь свободной рукой за амулет на шее. – Не лезь в мою голову, ублюдок!

Амулет. Серебряная пентаграмма с красным камнем в центре. Рубин? Нет, гранат. Защита от ментального воздействия. Она подготовилась. Знала, что когда-нибудь ей придется им воспользоваться.

– Поздно, – Серебряный сделал шаг вперед. – Защита работает против пассивного сканирования. Но не против прямой атаки. А я, милая моя, собираюсь атаковать.

Светлана выкрикнула заклинание. Амулет вспыхнул красным светом. Воздух вокруг нее задрожал – защитный купол, видимый как марево над раскаленным асфальтом.

Сильная защита. Такому не учат в медицинском институте. Ее готовили. Но кто? И как долго?

Получается она сама менталист или что-то типа того. Поэтому и смогла хранить вирус в холодильнике под носом у всех. Все кто заглядывал туда просто её не замечал. Что ж это многое объясняет.

Серебряный усмехнулся:

– Неплохо. Для любителя. Но я, дорогая, профессионал.

Он вынул руки из карманов. Медленно, почти лениво поднял правую руку, растопырил пальцы.

И началось то, что я могу описать только как битву невидимых сил.

Воздух между ними загустел, стал вязким, как кисель. Защитный купол Светланы запульсировал, красный свет то разгорался, то почти гас. На лбу у девушки выступил пот, лицо исказилось от напряжения.

– Черт! – Фырк вцепился в мое ухо. – Двуногий, что происходит⁈ Я чувствую такую энергию! Как будто гроза, цунами и землетрясение одновременно!

Ментальная дуэль. Серебряный пробивает ее защиту, она пытается удержать. Битва разумов. И она проигрывает – видно по дрожащим рукам, по подгибающимся коленям.

Амулет затрещал. По красному камню побежали трещины – сначала тонкие, как волоски, потом все шире.

– Нет… – прошептала Светлана. – Пожалуйста, нет…

КРАКК!

Амулет взорвался. Осколки граната разлетелись во все стороны, один едва не оцарапал мне щеку. Защитный купол схлопнулся со звуком лопнувшего воздушного шарика.

Светлана вскрикнула, схватилась за голову. Покачнулась. Контейнер выпал из ослабевших рук.

Я поймал его в сантиметре от пола.

Холодный. Тяжелый. Внутри что-то перекатывается – жидкость в ампулах? Сколько там доз? Одна? Десять? Сотня?

Светлана стояла, покачиваясь. Глаза пустые, стеклянные, зрачки расширены. Как у куклы.

Ментальный шок. Серебряный выключил ее сознание. Временно? Или навсегда?

Серебряный подошел к ней, положил ладонь на лоб. Закрыл глаза.

– Интересно, – пробормотал он. – Очень, очень интересно.

Минута молчания. Две. Три. Я стоял, держа контейнер, боясь пошевелиться. Фырк замер на моем плече.

Что он делает? Читает ее память? Всю жизнь просматривает? Или ищет что-то конкретное?

Наконец Серебряный открыл глаза. Убрал руку. Лицо мрачное.

– Она пешка, – сказал он. – Даже не знает, на кого работает. Получала приказы через «мертвые капли» – анонимные послания, которые самоуничтожаются после прочтения. Классическая ячеистая структура – каждый знает только свою часть.

– Совсем ничего? Никаких зацепок?

– Не сказал бы, – Серебряный поправил очки. – Название организации есть – «Орден Обновления». Слышали о таких?

Орден Обновления. Название знакомое. Где-то читал… В исторических хрониках? Или в записях Снегирева? Точно, в них.

– Смутно. Религиозные фанатики?

– Хуже. Идеологические фанатики. Считают, что Империя прогнила, погрязла в грехах и коррупции. И единственный способ ее спасти – очищение через страдания. Эпидемия для них – не катастрофа, а благословение. Способ отделить зерна от плевел.

Безумцы. Но опасные безумцы. С ресурсами, связями, агентами в больнице.

– И еще, – добавил Серебряный. – Ее куратор подписывается псевдонимом – «Архитектор».

Архитектор! То же имя, что в дневнике Снегирева! Не может быть совпадением.

– Архитектор… Это тот же человек, что создал вирус сто лет назад, – уверенно заявил я.

– Вряд ли, – Серебряный покачал головой. – Скорее, преемник. Или подражатель. Хотя… при наличии определенных магических техник продление жизни возможно. Некромантия, алхимия жизни, переселение сознания… Вариантов много.

Вот и он подтвердил мои домыслы. Значит они верные.

– Что делаем с ней? – я кивнул на Светлану.

– Сотрем память. Последние двадцать минут. Заменим ложными воспоминаниями – уронила пробирку, порезалась, пошла в медпункт за пластырем.

Серебряный снова положил руку ей на лоб. Сосредоточился. Светлана вздрогнула, заморгала. Взгляд стал осмысленным.

– Ой… – она посмотрела на порезанную руку. – Кажется, мне нужен пластырь. Извините, я пойду в медпункт.

И ушла. Спокойно, размеренно. Не помня ничего о последних минутах.

Страшная способность. Редактировать чужую память как текст в компьютере. Удалить – копировать – вставить. И человек даже не узнает, что его воспоминания – фальшивка.

– У нас проблема, – сказал Серебряный, когда она скрылась за поворотом. – Орден Обновления – это не кучка сумасшедших. Это организованная структура с четкой иерархией и серьезными ресурсами. Если они узнают о нашем вмешательстве…

– Пусть узнают, – я поднял контейнер. – У нас есть образец. Это главное.

– Образец – да. Но нужен еще специалист, способный создать антидот. Формула Снегирева, о которой вы упомянули – она сложная?

– Очень. По моим ощущениям – это гибрид биохимии и магической алхимии. Но её еще нужно расшифровать.

Серебряный посмотрел на меня с хищной улыбкой:

– Так, пойдемте расшифровывать.