Текст книги "Трикс. Дилогия"

Автор книги: Сергей Лукьяненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 52 страниц)

Часть третья
Трикс удивляется

1

Трикс проснулся среди ночи от заунывного воя охранного заклинания. Вскочив с кровати, он щелкнул пальцами, отключая сигнализацию, и произнес старое как мир, но почему-то всегда работающее заклинание:

– Да будет свет!

Верхняя спальня факультета Веселых и Находчивых озарилась неярким розово‑белым сиянием, будто рассвет наступил на пару часов раньше, чем положено.

Все было точно так, как Трикс и предполагал. На пороге спальни застыл Дэрик, босой и в черной ночной рубашке, занеся через порог левую ногу и вытянув перед собой правую руку – заклинание поймало его, не дав закончить шага. В руке была крепко сжата боевая метла БФГ‑2000 – крепкая палка из бамбука, укрепленная вставками из фигового дерева и снаряженная двумя тысячами острых гибких прутиков из гибискуса. Трикс и сам неплохо освоил искусство сражения на метлах, но кузен своим мастерством поражал и учителя Абва, и даже холодного, невозмутимого Эама. В левой руке Дэрик крепко сжимал сковороду – вообще-то курс боя на кухонной утвари был факультативным, но сын со-герцога Гриза был готов заниматься с утра до ночи, лишь бы опередить Трикса.

– Я думал, ты попробуешь раньше, – сказал Трикс, разглядывая покрасневшее от натуги и обиды лицо Дэрика. Охранное заклинание было простеньким, любой маг разрушил бы его в два счета контрзаклинанием, а взрослый рыцарь пробился бы силой. Но Дэрик не был ни магом, ни взрослым сильным мужчиной и попался крепко. – А ты целую неделю ждал.

– Я решил усыпить твою бдительность, – пробормотал Дэрик. – Помнишь, когда нам было по десять лет? Я тогда с тобой дружил-дружил, целых два дня, а потом спихнул в дворцовый пруд.

– Помню. – Трикс улыбнулся нахлынувшим воспоминаниям. – А я потом с тобой два месяца не разговаривал.

– Не очень-то мне и хотелось с тобой разговаривать, – буркнул Дэрик. Подергал рукой и безнадежно спросил: – Может, развеешь свою магию?

– Погоди, – отмахнулся Трикс, – давай поболтаем…

Он подтащил поближе к двери стул и уселся перед Дэриком. Посмотрел на метлу, на сковородку и спросил:

– А что ты хотел сделать? Заколоть метлой или огреть сковородкой?

– Вначале огреть, потом заколоть, – кровожадно ответил Дэрик. – Один удар – две тысячи дырочек!

– Не повезло тебе, что я маг, – сказал Трикс.

– Да уж. – Дэрик еще поерзал и расслабился, повиснув в невидимой паутине. – Говорил я папе – надо тебя казнить. А он: «Пусть тебя тонизирует кровный враг, пусть это держит тебя в бодрости…» Тьфу! А теперь сидим в этом гадком Самаршане…

– Тебя отец сюда прислал? – спросил Трикс.

– Я сам пришел, – мрачно ответил Дэрик. – Отец был против. Он считает, что надо дождаться приезда витамантов и вместе с ними что-то придумывать. А я с детства мечтал стать ассасином. Спер отцовский перстень, продал, купил верблюда, сушеных фиников, бурдюки с водой… Нанял проводника. И приехал сюда.

– Чтобы стать ассасином, вернуться в королевство и убить меня? – спросил Трикс.

– И тебя, и твоих родителей, и фею твою! – храбро признался Дэрик. – И короля Маркеля тоже!

– Дэрик, ну почему ты так ненавидишь нашу семью? – грустно спросил Трикс. – Мы же с тобой кузены… ну, не по крови, а по положению. Наши предки столько веков жили дружно!

– Я тебя ненавижу? – возмутился Дэрик. – Это вы, Солье, ненавидите нас, Гризов!

– Неправда! – вспылил Трикс. – Твой папаша устроил мятеж и моих родителей… – он замялся, понимая, что правде Дэрик не поверит, – …посадил в темницу и хотел убить. А меня выгнал из дома. И всем объявил, что мятежник – мой папа!

– А что моему отцу оставалось делать? – Дэрик так разозлился, что даже сумел чуть сдвинуться вперед. – Твои родители ничегошеньки не делали! Папаша твой все на охоты и приемы ездил, балы закатывал, менестрелей зазывал. Раз в неделю примет десяток просителей, любезно всем ответит – и свободен. А мой отец на себе все герцогство тянул. Кто ездил с эльфами в леса разбираться? Мой отец! Кто бюджет с концами сводил? Моя мамочка! Как налоги повышать – «Гриз, выступи перед народом, ты умеешь печальные вести преподносить!». А как устроить праздник и бочки с вином на площадь выкатить – твой папа первый бежит! Моих все ругают, клянут… «Жадные Гризы опять кровушку пьют из народа…» А твои – у всех любимчики! Эпидемия холерная началась, надо было запретить ткачам сукно вывозить… твоя мамочка к моей приходит – «Милая, объяви сама, я не могу смотреть в страдающие глаза этих бедных честных тружеников!». Словно моей маме приятно было с гильдией ткачей объясняться! Зато как со-герцогское вспомоществование голодающим семьям раздавать – твоя мать с поварешкой стояла! Да и как разливала-то… половину мимо миски, вначале всю гущину вычерпала, а как суп пустой пошел – моей маме черпак уступила! Только солдаты нас и любили, солдат папа никогда в обиду не давал…

Трикс, разинув рот, слушал эту горячую и явно искреннюю речь Дэрика. До сих пор ему как-то и в голову не приходило, что его родители, никому и никогда не делающие ничего плохого, жалеющие смердов и покровительствующие вдовам и сиротам, в чем-то не правы. А из слов Дэрика выходило…

Нехорошо оно выходило.

Получалось, что родители Трикса просто спихнули на родителей Дэрика все неприятные обязанности властителя – повышать налоги, подавлять бунты, казнить преступников и сводить концы с концами. Ну а себе оставили самые приятные – раздавать милостыню, делать послабления, миловать раскаявшихся и покровительствовать искусствам.

А это – Трикс со стыдом должен был признать, что Дэрик прав – нечестно!

Но Трикс не мог не защитить честь семьи. И поэтому твердо ответил:

– Что ж, может, оно и так! Если по характеру мои родители были мягче и добрее, так это и правильно, что они все суровые решения твоим уступили. Когда в бой идут маг и рыцарь, так они тоже разные вещи делают – маг колдует, а рыцарь мечом машет! И никто ни на кого не в обиде! Ну если были проблемы – неужто их нельзя было решить путем мирных переговоров? Зачем же сразу устраивать переворот?

– Как это – сразу? – У Дэрика от возмущения на глазах выступили слезы, и это еще больше смутило Трикса. – Папа много лет с твоим отцом спорил. Говорил – не дело это, нельзя соправителям так себя вести! Твой только отмахивался. Вот… вот папа и не выдержал. А тут еще витаманты ему предложили союз…

– Витаманты – они всегда слабину чуют, – кивнул Трикс. – Ну а я что? Меня ты за что ненавидишь? Чем я тебя обидел?

– Не понимаешь? – поразился Дэрик. – Ты умный, все летописи в замке перечитал. Мне тебя родители вечно в пример ставили: «Смотри, какой у тебя кузен умный, не то что ты, дубина, только и можешь, что из лука стрелять да мечом махать…» Я картинку нарисую, бегу к маме похвастаться, а она смотрит и говорит: «Мазня какая-то. Вот твой кузен названый яблоко нарисовал – укусить хочется! А у тебя что? Часы на городской ратуше? Ратуша косая, часы будто от жара оплыли… ерунда!» Стишок сочиню – они смеются, говорят: «Раз таланта нет, так иди лучше коня взнуздай. В твоих стихах рифмы нет». Я им отвечаю, что такой стих придумал – без рифмы, а они как над дурачком смеются! А думаешь, почему мой отец тебя не заточил в подземелье, а отпустил? Да я слышал, как он мамке говорил: «Отпущу-ка я мальчишку, он же хилый, нервического сложения, в подземелье затоскует и помрет… не хочу новый грех на душу брать…»

– Это он врал! – Теперь уже слезы проступили на глазах Трикса.

– Конечно, врал! Просто ты им больше родного сына нравишься! – Теперь уже Дэрик ревел в голос. – Ну почему ты не девчонкой родился?

– Чего? – вскинулся Трикс.

– Мы бы тогда поженились, и со-герцогство сошло на нет естественным путем!

Трикс на всякий случай отодвинулся от Дэрика подальше и сказал:

– Нет, давай придерживаться естественного хода событий!

Дэрик тоже сообразил, что ляпнул что-то не то, и покраснел:

– Ты не подумай… Я исключительно в государственных интересах говорю. Мне вообще нравятся блондинки… Ладно, давай.

– Чего «давай»? – подозрительно спросил Трикс.

– Убивай! Что же еще? Ученик ассасина, поймавший другого ассасина за покушением на свою персону, может его убить, отрезать уши и отнести их учителю Абву, после чего курс обучения автоматически считается завершенным!

Трикс посмотрел на оттопыренные уши Дэрика и спросил:

– Может убить или обязан убить?

– Вроде как может, – ответил Дэрик без особой уверенности, но с надеждой.

Трикс вздохнул и произнес:

– Магическая сторожевая сеть, спеленавшая незадачливого убийцу, ослабла и развеялась будто дым…

Дэрик рухнул на пол. Из его онемевших рук с грохотом вывалилась сковородка, по которой гулко ударила метла.

– Пожалел, значит, – вздохнул Дэрик. – А я бы тебя не пожалел, вот!

– Да я знаю, – признался Трикс, на всякий случай вставая и отходя так, чтобы их с Дэриком разделял стул. Дэрик повозился немного и сел на полу. Тоскливо спросил:

– Что делать-то будем? Мы враги, это факт. И друзьями не станем. С другой стороны, ты меня не убил, хотя мог. Мне теперь тоже как-то неудобно тебя убивать… как благородному человеку. Хотя… как ассасину… – Он покосился на метлу.

– Дэрик, а чего ты хочешь? – прервал его размышления Трикс. – Ну, сквитаться со мной и с Маркелем – это вроде как для души… А чего на самом деле хочешь добиться?

Дэрик задумался.

– Ну, герцогство нам Маркель никак не вернет… это уж точно. И народ теперь нас невзлюбил пуще прежнего. Но не могу же я остаться без положенных мне по благородному происхождению земель и подданных, это какое-то ниспровержение основ получается! Я хочу, чтобы у нас было положение в общество, много денег и уважение окружающих! А Солье… да фиг с вами, никогда бы вас не видел и счастлив был!

– Ситуация… – пробормотал Трикс. – Но с витамантами-то в союз идти – это ужас! Будешь ты править живыми мертвецами – что хорошего?

– А ты что предлагаешь? – уныло спросил Дэрик.

– Что, если ты поможешь мне? – спросил Трикс. – Я хочу одолеть Прозрачного Бога.

– Да, слышал, кочевник какой-то… – наморщил лоб Дэрик. Триксу пришлось напомнить себе, что Прозрачный Бог еще не подошел к Дахриану и его названый кузен пока не представляет себе величину проблемы. – Ну, одолеешь ты его… и что?

– Прозрачный Бог – самый сильный в мире волшебник, – объяснил Трикс. – Его боятся все: Маркель, султан, витаманты… Если мы его одолеем, – он постарался сказать «мы» как можно небрежнее, но вместе с тем уверенно, – то все будут нам очень благодарны.

– И ты отдашь мне свой трон, – фыркнул Дэрик.

– Нет, трон не отдам, – признался Трикс. – Но Маркель в благодарность может выделить твоим родителям какое-нибудь баронство на границе с Самаршаном, а султан согласится уступить часть пустыни.

– Зачем мне пустыня, – пожал плечами Дэрик.

– Если у Гризов будет свое баронство или даже герцогство на границе королевства и Самаршана… – Трикс задумчиво почесал кончик носа. – На одних только пошлинах с караванов можно сколотить целое состояние.

– А витаманты? Они отцу не простят измены.

– Это на берегу моря им нетрудно будет до вас дотянуться. А тут, на границе пустыни? Если еще там будут жить драконы и ты с ними подружишься…

– Разве можно подружиться с драконами? – воскликнул Дэрик.

– У меня получилось, – скромно ответил Трикс.

– Но почему ты думаешь, что король и султан подарят нам земли?

– Я их уговорю, – твердо сказал Трикс. – Поверь, через месяц они будут готовы отдать все что угодно тому, кто избавит их от Прозрачного Бога.

– Откуда ты знаешь? – подозрительно спросил Дэрик.

Трикс подумал и решил не усложнять.

– Я же волшебник. Я вижу будущее.

– И ты взаправду меня не обманешь?

– Это я упросил Маркеля не казнить вас, а всего лишь выгнать из королевства, дубина! – возмутился Трикс.

– Хорошо. – Дэрик встал. – Раз ты даешь слово… кузен… то давай заключим перемирие. Мы вместе выучимся на ассасинов и прибьем этого твоего… прозрачного… Если после этого нашей семье дадут приличные владения – я обещаю больше не держать на тебя зла! И папу уговорю примириться. Может быть, даже когда-нибудь у тебя будет дочь, а у меня сын – и они окончательно примирят наши фамилии!

Трикс опять занервничал. Дэрик как-то уж очень однобоко понимал примирение!

– Может быть, – уклончиво сказал Трикс.

Они осторожно пожали друг другу руки.

– Ну… я пошел? – спросил Дэрик, подбирая метлу и сковородку.

– Угу, – сказал Трикс. – Еще рано совсем.

– Ну… спокойной ночи тогда… – Дэрик опасливо помахал рукой перед собой, прежде чем ступить на лестницу. – Ты это… ложись тоже. Завтра с утра эксглумация и лабораторная работа по порицанию…

– Спокойной ночи, – согласился Трикс. – Приятных сновидений и вообще всего хорошего!

Заклинание света как раз почти выгорело. Трикс вернулся в свою койку, немного поворочался там, потом все же не выдержал, поднялся и снова поставил сторожевое заклинание на дверь.

Просто на всякий случай.

– Многие из вас, жалкие недостойные ученики, недооценивают важность эксглумации, – говорил декан Эам, расхаживая по лекционному залу. – «О, зачем нам глумиться над поверженным и мертвым противником?» – говорят эти трусливые уродцы. Некоторые доходят до того, что считают павшего врага достойным уважения или утверждают, что о мертвых стоит говорить либо хорошее, либо молчать. Стыд и позор! Это правило если и годится, то для обычных людишек. А вам, ассасинам, предстоит иметь дело с королями, волшебниками, полководцами, теми, от чьего имени трепещут народы, о ком слагают баллады летописцы. И это совсем другое дело. Запомните: ничто так не радует смердов и не возбуждает подхалимов, как хорошее глумление над бывшим кумиром! Ничто так не укрепляет власть, как уничижение предшественника! Ты! – Эам указал на Трикса. – Встал и пошел к доске!

Трикс послушно встал и пошел к широкой доске, укрепленной на двух каменных подставках перед кафедрой. На доске лежало что-то, прикрытое сверху красным полотнищем.

– Тряпку снять! – велел Эам.

Трикс сглотнул и осторожно стянул полотнище. К счастью, учитель Абв не врал – на доске лежал не труп, а всего лишь набитое соломой пугало – в рваной одежонке, с нахлобученной на мягкую голову широкополой шляпой, несоразмерными руками-ногами и небрежно нарисованным лицом.

– Вводная, – небрежно сказал Эам, нарезая круги вокруг Трикса и чучела. – Это – бывший правитель могущественного королевства, убитый тобой с помощью початка кукурузы и отвара спорыньи. Он был суров, умен, его боялись и любили… в общем, обычный властитель.

– Понял, – прошептал Трикс, печально глядя на чучело.

– Тебе надо поглумиться над ним. Так, чтобы все лизоблюды и клевреты принялись поносить бывшего кумира и восхвалять тебя.

– Понял, – повторил Трикс.

– Начинай. Я буду не только комментировать твои действия, но и защищать мертвого властителя.

Трикс оглянулся на Тиану и Дэрика. Тиана смотрела на него с сочувствием, Дэрик с любопытством.

– Я хочу… хочу сказать несколько слов о бывшем властителе… – начал Трикс.

Эам презрительно фыркнул.

– Хочу сказать об этом… страшиле… – выдавил из себя Трикс.

– Уже лучше, – пробормотал Эам. И тут же негодующе воскликнул: – Как ты можешь называть его страшилой?

– А кто же он еще? – ответил Трикс вопросом. – Посмотрите на него! Весь скособоченный, рябой, руки-ноги разной длины!

– Постыдно смеяться над физическими недостатками, – отрезал Эам. – У каждого человека можно найти недостатки – тебе ли это не знать, курносый мальчишка!

– Дело не в его физическом уродстве! – поправился Трикс. – Я называю его Страшилой, потому что он внушал страх!

– Нашим врагам! – рявкнул декан.

– Всем! – парировал Трикс. – Люди дрожали при мысли о том, что впадут к нему в немилость!

– Все люди дрожат, если впадают в немилость к властителям!

– Он казнил всех своих врагов!

– Все казнят!

– Он их казнил тайно! Делал вид, что ни при чем, а сам казнил! Своего верного друга-рыцаря, прозванного за несгибаемую волю Железным, а за мастерское владение топором – Дровосеком! Он его казнил, казнил!

– Какие ваши доказательства? – возмутился Эам.

– Разве нужны доказательства, когда это общеизвестный факт? – ответил Трикс. – Об этом все знали, но боялись сказать! А мудрого советника, за отвагу прозванного Львом, а за осторожность – Трусливым? Он изгнал его в далекую пустыню и там убил! Этого никто не посмеет отрицать!

– Тот и сам был не прочь сожрать Страшилу! – возмутился Эам. – Это обычная ссора правителей!

– Ну а тысячи замученных крестьян? – спросил Трикс.

– Так уж и тысячи…

– Десятки тысяч! Сотни тысяч! – Трикс почувствовал, как нахлынуло воодушевление, и сказал немыслимое слово: – Миллионы!

– Миллионы? – оторопел Эам.

– Сотни миллионов мирных подданных! Маленьких человечков, которых он послал прокладывать каналы, строить дороги, валить лес, рыть руду!

– Но подданные и должны рыть, строить, валить, прокладывать!

– Никто никому ничего не должен! – рявкнул Трикс.

– Великолепно… – отметил Эам учительским тоном. – Прекрасный лозунг, чернь поддержит…

И уже другим голосом возопил:

– Это демагогия!

– Это правда! – сказал Трикс. – А гномы? Бедные гномы, томившиеся в ту пору под властью злой волшебницы… э‑э‑э… Гимгиты! Он хотел на них напасть!

– Они напали первые!

– Просто Страшила не успел их опередить! А эльфы?

– Что – эльфы?

– Он над ними глумился!

– Как?

– Всячески!

– У него половина двора была эльфийская!

– В этом был особый цинизм Страшилы! – печально сказал Трикс. – А бедная девочка из далекой страны, которая явилась к нему со своей собачкой…

– Что девочка? – заволновался Эам. – Какая девочка?

– Она помогла ему прийти к власти! Девочка-ассасин, уничтожившая Гимгиту!

– Страшила ее поблагодарил и помог вернуться на родину! – быстро вставил Эам и ухмыльнулся.

– Это он так говорил, – зловеще сказал Трикс. – А на самом деле правда в том, что ни девочку, ни, что еще ужаснее, собачку никто никогда больше не видел!

– Все видели, как девочка улетела к себе домой верхом на драконе! – Эам даже улыбнулся и высунул язык.

– И все видели, как дракон, вернувшись, залег в послеобеденную спячку!

– Да не едят драконы девочек! – возмутился Эам.

– Можно подумать, они и верблюдов не едят, – фыркнул Трикс.

– Прекрасно, – сказал Эам и сдернул бедное пугало на пол. – Будем считать, что ты справился… хотя с драконом, на мой взгляд, это уже перебор… Ладно. Ты пришел к власти и правил страной, потом тебя свергли. Все как положено. Ложись.

Трикс смущенно улыбнулся и лег на доску.

– Дэрик! – позвал декан. – К доске!

Дэрик радостно засмеялся и подошел к Триксу.

– Теперь твоя очередь, – сказал Эам. – Допустим, ты убил этого недостойного правителя с помощью боевой метлы и сковородки. Глумись!

Дэрик, прищурившись, уставился на Трикса. Потом склонился и поцеловал его в лоб!

– Эй! – завопил Трикс, заерзав.

– Спи спокойно, боевой товарищ, – сказал Дэрик, выпрямляясь. – Сегодня мы провожаем в последний путь нашего бывшего правителя – и я чувствую себя обязанным сказать о нем пару слов. В народе его звали Ужас Жуть, и это многое говорит о его характере и манерах.

– Отлично, – с удовольствием сказал Эам. – Восхитительно.

– Многие не любят его за то, что он раскритиковал нашего мудрого Страшилу, – сказал Дэрик. – И впрямь – то еще чучело был наш Страшила! Эльфов и гномов гонял в хвост и гриву, крестьян угнетал, ремесленников эксплуатировал. Но! Разве можно забыть заслуги Страшилы? Он до конца дней своих боролся с вредителями полей и огородов! За три украденных пшеничных колоска сажал расхитителей на кол, охранять поле!

– Это хорошо или плохо? – спросил Эам. – Я как-то не улавливаю основной идеи…

– Прекрасно, что не улавливаете, – усмехнулся Дэрик. – Это хорошо, конечно! Надо же было защищать урожай! А еще про Страшилу небезосновательно говорили, что он принял королевство с сохой, а оставил – с передовой системой земледелия! Так что не прав, не прав наш бывший правитель, упрекая во всем Страшилу. Сам-то много чего начудил! К примеру, будучи большим любителем кукурузы (початком которой, вымоченным в отваре спорыньи, он и прибил бедного Страшилу) повелел сажать ее повсеместно, даже там, где та отродясь не росла. Во всем полагаясь на боевую магию, повелел сжечь флот. К огню, кстати, у него была прямо-таки противоестественная страсть, видимо, в отличие от панически боящегося огня Страшилы! Все помнят, как, придя на выставку художественного плетения из соломки, Ужас Жуть пришел в ярость и приказал ее сжечь!

– Мелковато как-то, – зевнул Эам. – По сравнению со Страшилой на подлинные злодеяния не тянет.

– Совершенно не слушал своих верных советников, – продолжал Дэрик.

– Это вообще дело обычное, – отрезал Эам.

– А уж как он расплодил в королевстве тайную стражу! – упрямо сказал Дэрик. – Навербовал в нее самых тупых и злобных подданных, которых за это прозвали дуболомами. Перессорился с окрестными королями и властителями…

Увы, как ни старался Дэрик, но в итоге Эам, поморщившись, сказал:

– Удовлетворительно. У тебя получился не страшный злодей, заслуживший прозвище Ужас Жуть, а какой-то глупый истерик.

– Я это и замыслил! – оправдывался Дэрик. – Нельзя же объявлять народу, что второй правитель подряд оказывается кровавым тираном. Надо разнообразить!

– Правильная мысль, но слабое исполнение, – беспощадно отрезал декан. – Надо было больше смешного и нелепого, чтобы Ужас Жуть выглядел совсем уж дурачком. К примеру – когда что-то было ему не по нраву, стучал ботинком по столу. Безвкусно одевался. Храбрых стражников привязывал к ракетам для фейерверков и запускал в небо. Осквернил фамильный склеп Страшилы, выкинул его оттуда и зарыл на помойке. Оценка – удовлетворительно, не более!

– Так нечестно, Трикс самое вкусное уже использовал, – огрызнулся Дэрик. – Мы были в неравных условиях!

– Ничего-ничего, жизнь вообще несправедлива, – отрезал Эам. – Тиана, твоя очередь! Трикс, можешь встать. Дэрик, ложись на доску!

Тиана, к удовольствию Трикса, отыгралась на Дэрике по полной. Вначале она пустила фальшивую слезу и сообщила, что впавший в маразм правитель задохнулся под тяжестью орденов и медалей, которыми награждал сам себя. Потом кратко похвалила Ужаса Жуть, хоть и признала ряд его ошибок, но снова строго осудила Страшилу (тут декан взял слово и сказал, что подобное чередование – наиболее правильная тактика, надо строго осуждать предшествующего правителя (или хотя бы не мешать его бранить народу), очень сдержанно ругать следующего, отмечая какие-нибудь хорошие черты, потом снова обрушиваться с критикой – и так далее, до бесконечности).

Затем Тиана взялась за самого Дэрика. Она перечислила огромное количество его недостатков, от тщеславия до старческого маразма, но все равно и она до Трикса недотянула. По сравнению со злодеяниями Страшилы меркло все.

– Что мы усвоили из этого урока? – спросил Эам, сдержанно похвалив Тиану. – Во‑первых, все вы более-менее умеете ругать сильных мира сего. Это замечательно. Но, боюсь, здесь сказывается ваше высокородное происхождение – ну какой же аристократ не любит поглумиться над впавшим в опалу аристократом.

Дэрик при этих словах неприязненно посмотрел на Трикса.

– Во‑вторых, главное в глумлении – недоговаривать, утрировать и переворачивать. Если у вашего врага были достоинства и хорошие дела – просто умолчите о них! Если были недостатки – усильте! Вот, Трикс, говоря о нашем вымышленном правителе Страшиле, договорился до сотен миллионов убитых. Мало! Надо говорить о тысячах тысяч миллионов! Если потребуют доказательств – требуйте их в ответ. Пусть вам докажут, что не было тысяч тысяч миллионов, к примеру! Приведут каждого неубитого лично! Воевал с гномами? Не просто воевал, а особо жестоко! Захватил гномьи подземные города и лично остриг бороды миллиону гномих!

– Это понятно, – сказал Дэрик нетерпеливо. – А переворачивать – это как?

– Очень просто. Есть, допустим, у вашего врага такие достижения, про которые все знают и их не опровергнуть. Город, допустим, построил. Наладил производство скорострельных арбалетов. Открыл школы для детей и лечебницы для взрослых. Опровергать это нельзя, потому как все это знают и помнят. Значит, надо перевернуть. Город построил на крови! Под каждым домом замуровал десять человек! Секрет арбалетов украл у эльфов. А эльфов‑изобретателей замучил! Школы были плохие, потому что там детей заставляли учиться! Лечебницы открыл только для того, чтобы утомленные подневольным трудом не умирали слишком быстро. Армию сократил? Дурак, ослабил страну! Армию нарастил? Злодей, готовился к войне! Эльфов уважал? Плясал под их дудку, сам тайный полуэльф! Эльфов ругал? Не имеет уважения к древнему народу с уникальной культурой! Все, все можно представить в удобном для вас свете!

Дэрик кивнул.

– И еще, конечно, важен личностный подход, – добавил Эам. – К примеру, скажите, что у вашего хорошего друга тиран и злодей посадил в темницу деда. И пусть это не друг, а так – приятель, и в темницу он сел за кражу и разбой. Не важно! Когда можно показать на человека и сказать «вот она, невинная жертва!», сразу доверие возрастает.

Эам вздохнул. Потом продолжил:

– Ну и третье. Чем более значителен был ваш враг, тем легче над ним глумиться, в чем мы и убедились на примере ученика Трикса. Над пустышкой как поглумишься-то? Поэтому если свергли вы пустомелю и дурачка, который ни вреда, ни добра не делал… скажу честно – вот таких правителей и любят в народе больше всего… то над ним особо глумиться не стоит. Выберите кого-нибудь значительного из свергнутых ранее и основных плюх навешайте ему. По большому счету ведь не важно, глумитесь вы над тем, кого лично убили, или над тем, кого убил ваш предшественник. Главное, чтобы был объект для поношения, этим вы отводите упреки от себя лично.

– Значит, если убить… допустим, Прозрачного Бога, то это хороший объект для глумления? – спросил Трикс. – И его верные подданные не растопчут нас на месте?

– Если не растопчут сразу, то вы их быстро убедите, что этого делать не следует, – ответил Эам не моргнув глазом. – Я понимаю, зачем вы учитесь на ассасинов. Но дело в том, что убить Прозрачного Бога – очень и очень сложно.

– Почему? – спросил Трикс.

– В этом-то и весь вопрос. – Эам присел на доску, достал из кармана трубку, посмотрел на нее – трубка задымилась. Закурив (Тиана неодобрительно поморщилась и стала отгонять ладошкой дым), декан объяснил: – Магия Прозрачного Бога имеет какую-то странную природу…

И тут Трикс, которого уже некоторое время терзало смутное беспокойство, воскликнул:

– Твоя магия тоже странная, Эам! Ты не произносишь заклинаний!

– Ну и что? – спокойно ответил декан. – Произносить – это если недостаточно в себе уверен и тебе требуются слушатели. Опытный, верящий в свои силы волшебник может произнести заклинание и мысленно. Прозрачный Бог, кстати, заклинания произносит…

– И заклинания-то у него так себе… паршивенькие… – вздохнул Трикс. – Но как работают!

– В этом и вся проблема, – кивнул декан. – Вот мы имеем перед собой обычного дикаря. Вождя мелкого пустынного племени. Казалось бы, вся его жизнь предопределена – от первой козы, которую ему доверили пасти, и до кинжала в спину, которую вонзит ему возжелавший власти наследник. Быть может, он и обладает многими явными и скрытыми достоинствами, но ему негде хоть чему-нибудь научиться. Но вот молодой вождь на месяц исчезает… и является обратно могучим волшебником. Как? Почему?

– Он встретил мудрого старого мага, который перед смертью научил его всему, что знал? – предположил Трикс.

– Как бы ни был талантлив Алхазаб – за месяц величайшим волшебником не станешь.

– Он нашел хранилище древних заклинаний, – предположил Дэрик. – Утраченную мудрость древних!

– Более правдоподобно! – кивнул Эам. – Но никто не видел, чтобы Алхазаб что-то читал. У него даже нет заклинательной книги.

– Прозрачный Бог научился какой-то особой магии? Вот как драконы – колдуют на своем драконьем языке и никого ему не учат, – высказала догадку Тиана.

– Драконья магия на самом-то деле не сильно отличается от человеческой, – покачал головой декан. – Просто драконий язык очень сложный и потому хорошо подходит для заклинаний. А еще все драконы очень самоуверенны и долго живут.

– А что еще ты знаешь про магию Алхазаба, уважаемый декан Эам? – спросил Трикс.

– Магия непрерывно защищает его, – сказал Эам. – Кинжал вывалится из рук убийцы, боевое заклинание промажет или не причинит вреда, отрава превратится в безвредный порошок. И это удивительно! Волшебник может закрыть себя магическим щитом, но ему надо перечислить все угрозы, от которых надо защититься. К тому же щит слабеет со временем, особенно – отражая атаки. А тут складывается такое ощущение, что Алхазаб защитился от всего опасного раз и навсегда!

– Тогда мы учимся зря? – огорчилась Тиана.

– Почему же? Вряд ли Алхазаб мог предвидеть страшную опасность носовых платков и чайных ложек, боевые свойства войлочной туфли и отравляющую способность меда! Как раз у ассасина есть шанс справиться с Прозрачным Богом!

Однако не успели Трикс с Тианой радостно переглянуться, как декан добавил:

– Но я бы не преувеличивал этих шансов. Для полной гарантии стоило бы узнать природу магии Алхазаба.

Трикс вздохнул:

– Как? Прозрачного Бога боятся все – люди и драконы, самаршанцы и витаманты. Боятся именно потому, что не знают, в чем его сила. Наверное, это знает только сам Алхазаб! Но нельзя же подойти к нему и спросить!

– Почему? – спросил Эам. – Ассасин – не просто ловкий убийца, нетрадиционно владеющий метлой! Ассасин – это в первую очередь лазутчик, разведчик, человек, умеющий стать своим в любой компании и втереться в доверие к кому угодно! Вот скажите, что вы подумали обо мне, когда увидели?

– Если честно… – смущенно ответила Тиана. – Нам показалось, что вы очень… строгий. И еще весьма… сдержанный.

– То есть вы решили, что я злой и бесчувственный, – кивнул Эам. – А теперь? Я учу вас ровно неделю. Я стал вежливее? Я смеюсь вместе с вами? Я часто вас хвалю? Нет, нет и нет. Но вы уже относитесь ко мне с симпатией и доверяете свои тайны. А почему? Да потому что я – ассасин!

Трикс хотел бы ответить, что он вовсе не относится к декану с симпатией, да и тайн особых не доверяет, просто он воспитанный юноша… Но посмотрел на гордое лицо Эама и спорить не стал.

– Как нам втереться в доверие к Прозрачному Богу? – спросил он.

– Обычно этот вопрос рассматривается на старших курсах, – признался декан. – Это необязательные занятия по восхвалению, их посещают только самые способные ученики. Но у вас осталось всего три недели… Хорошо! Вместо порицания сейчас займемся восхвалением! Занятия родственные, что ни говори! Трикс, к доске!

Трикс ожидал, что теперь ему придется восхвалять Страшилу. Но Эам рассудил иначе. Триксу пришлось встать на доску и принять горделивую позу. А восхвалять его декан вызвал Дэрика.