Текст книги "Трикс. Дилогия"

Автор книги: Сергей Лукьяненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 52 страниц)

– Ладно, ладно. Но я и впрямь рад тебя видеть, ученая твоя морда… Радик, что с розами? Ты видишь – им нездоровится!

Щавель бросил косой взгляд на клумбу.

– Не удобряйте навозом, сколько раз говорить. Пожжете корни. Лучше берите удобрения из дворцового нужника.

– Так ведь воняет… – вздохнул регент.

– Это не самый плохой запах, – отрезал Щавель, – по сравнению с тем, как пахнет предательство и измена.

Хасс поморщился. Впервые поглядел на Трикса. Нахмурил брови.

– Так-так-так… Так-так-так… Молодой человек… не появлялись ли вы четыре года назад во дворце, вместе с… ох, память моя, память…

– Вместе с отцом, со-герцогом Ратом Солье, – сказал Трикс.

– Трикс! – воскликнул регент. – Бедное дитя…

Трикс неожиданно оказался в крепких объятиях регента и даже был удостоен поцелуя в лоб. Через миг, отодвинув Трикса на расстояние вытянутой руки, регент вздохнул:

– И впрямь! Папин нос, мамины глаза… уши бабушкины. Бедное дитя! Предательство? Разумеется. Я возмущен тем, как повел себя со-герцог Гриз. Но, увы, изменой короне его поступок не является. Он ведь представил убедительные доказательства, что твой отец злоумышлял против него, а потом, уже в качестве полноценного герцога, присягнул на верность короне. В таких ситуациях король рекомендует аристократам самим выяснять отношения между собой.

– Хасс… – начал Щавель. Тот его не слушал.

– Что я могу? Я жалкий старик, я даже не князь… – На глаза Хасса навернулись слезы. – Что я могу… А? Отвечай, мальчишка!

В голосе регента прозвучал такой приказ, что Трикс вздрогнул и пробормотал:

– Я не знаю…

– А кто должен знать? Кто? Хорошо, я сделаю все, что могу. Хочешь, отдам тебя на формальное усыновление какому-нибудь барону… да нет, ты уж больно здоров вымахал… Понял! Понял, мой мальчик! Ты поступишь в мою гвардию, и я лично посвящу тебя в рыцари!

– Эльнор… – сказал Щавель, откашлявшись, но регент не обратил на него никакого внимания.

– Ты научишься драться на мечах, стрелять из арбалета, танцевать, в общем, выучишься всему, что положено для благородного юноши. А потом вызовешь Гриза на поединок. И я прослежу, чтобы бой был честным… – Регент вдруг помрачнел. – Нет, ты его не осилишь. О! Я понял, я понял! Я отправлю тебя учиться в Самаршан, в школу ассасинов «Таящаяся гадюка». Учитель Абв кое-что задолжал мне… Ты научишься владеть кинжалом, составлять яды, танцевать – в общем, всему, что требуется для жестокого и беспощадного убийства. Потом отравишь весь род Гризов – я рекомендую тебе муйотовую пыль, очень забавная штука. Скормил корове, ей ничего не сделалось, а молоко стало отравленным! Гризы перед сном обязательно пьют стакан теплого молока, я это точно знаю. Это у них такая семейная дурка. Вот выпьют – и не проснутся! А тут ты, предъявляешь свои права на герцогство! – Регент весело рассмеялся и потер руки. – И я тебя поддержу, дружок!

– Регент! – рявкнул Щавель.

Хасс посмотрел на Радиона. И просиял.

– Да что же это я! Совсем ума лишился… Ты же уже при деле! Ты ученик великого Щавеля! Все в порядке, малец! Научись магии, испепели злодеев и взойди на трон. А я, как уже было сказано…

– Регент Эльнор Хасс, я веду речь о другой измене и другом предательстве! – воскликнул Щавель.

– Да? – Регент помрачнел. – И кто у нас предатель?

Щавель заколебался. И Триксу было понятно почему. Пусть стражников и не видно, но вокруг так много кустов, окон… а мантия волшебника – не лучший доспех против арбалетного болта.

– Вчера ночью в мой городской домик… – начал Щавель.

– Кстати, – мимолетно заметил Хасс, – на тебя жалуются. Ты не вносишь земельный налог и плату за труд наших доблестных стражников. Но продолжай, продолжай…

– В мой домик, – ледяным голосом продолжил Щавель, – где этот учтивый юноша готовил все к моему приезду, постучалась юная девица, убежавшая из дворца.

– Княгиня Тиана! – воскликнул регент. – Так это ты приютил ее на ночь, малыш? – Он захихикал и погрозил Триксу пальцем. – Я рад, что ты вел себя как подобает благородному юноше из хорошего рода. Я твой должник, Трикс!

– Хасс, ты не отрицаешь, что княгиня Тиана убежала из дворца и провела ночь под защитой моего ученика? – растерянно сказал Щавель.

– Нет, конечно!

– А что ты скажешь по поводу… по поводу информации… что княгиня убежала, поскольку услышала твой разговор с послом витамантов!

– О том, что ей предстоит выйти замуж за Эвикейта, – кивнул регент. – Так мало того, что убежала! Она в меня кидала посудой! Видишь синяк? – Регент энергично потер под глазом. – Припудрил, но болит-то как! А еще вазу разбила с прахом великого рыцаря Андронаса, и прах смешался с лужей хмельного меда, так что мы Андронаса, прошу прощения за фамильярность, совком в новую вазу соскребали! А он ведь при жизни дал зарок хмельного не употреблять. Я вот все думаю, не обидится ли он за такое обхождение…

– Итак, – голос Щавеля набрал силу, – ты не отрицаешь, что хочешь выдать Тиану замуж за Эвикейта, – регент закивал, – а сам взойти на трон княжества. – Регент потупился и скромно развел руками. – Не отрицаешь?

– Нет, – коротко ответил регент.

– Эльнор Хасс, мой долг – сообщить королю о твоем предательстве! – отчеканил Щавель.

– О каком? – полюбопытствовал Хасс.

Повисло тягостное молчание. Трикс хоть и пренебрегал делами государственными, но четко понял – Щавель попал впросак.

– Ну… ты хочешь отдать витамантам княгиню, которая в близком родстве с королем и находится под его защитой… и если король, да продлятся его дни, умрет, не оставив прямого наследника…

Трикс вдруг с печалью понял, что Щавеля беспокоит вовсе не судьба Тианы, которую хотят выдать замуж за старого злого мага. Радион волнуется о делах государственных, просто по случайности они тоже требуют освободить Тиану.

– Все так, все так, мой мудрый друг, – кивнул Хасс. – Но кто я такой, чтобы спорить с волей короля? Я, конечно, не ожидал вашего прихода… Но у меня с собой случайно оказалось последнее письмо от его величества Маркеля Веселого…

Из-под халата Хасс извлек небольшой тубус из слоновой кости, открутил крышку, достал лист пергамента и вручил Щавелю. Даже стоя в сторонке, Трикс увидел, как печать на пергаменте светится благородным пурпурным светом, подтверждая, что письмо писал лично король и по своей монаршей воле.

– «Высокородному Эльнору Маркелю Хассу…» – Радион запнулся и уточнил: – Так ты Маркель?

– Маркель, – подтвердил регент.

– По какой линии?

– По линии двоюродного дяди, – скромно сказал регент. – Прапрапрадед короля был шурином сводного брата тети…

– Понятно… – Волшебник кивнул. – Прав на трон никаких, родство формальное?

– Абсолютно!

– Так-так-так… – Щавель проглядывал письмо. – Налоги… таможня… Его величество любит серьезные вещи писать в самом конце… Ага. «Если же ты, старая балда, хочешь и впредь щипать за попы фрейлин и обжираться как свинья…»

Волшебник замолчал.

– Читай, – печально сказал регент. – Это мы с Маркелем шутим так, по-родственному. Трикс умный мальчик, он понимает.

– «…то медлить с моим повелением дальше не будешь. Посланник Эвикейта, рыцарь-маг Гавар, прибудет к тебе со дня на день. Прими его со всем почтением, однако же не лебези излишне. Поговори с юной княгиней, объясни ей всю важность данного предприятия, необходимость мирных торговых отношений с Хрустальными островами и ответственность правителя за благополучие державы. В конце концов, вонючий хрыч Эвикейт рано или поздно откинет копыта, а княгиня еще молода и может того дождаться. Отправь княгиню с Гаваром, снабдив ее положенным приданым и двумя-тремя служанками из числа глупых, некрасивых, но верных. Также не забудь прислать мне меда со своих пасек, две-три бочки, но не каштанового, ибо он горчит, а липового и одуванчикового. Писано мной собственноручно, воля моя изложена верно и прямо, король и господин твой Маркель Веселый».

Волшебник медленно скрутил пергамент и вернул регенту.

– Мед я уже отправил, – сказал регент, пряча письмо. – Четыре бочки.

– Угу… – промычал Щавель.

– И Тиану тоже, – бросил регент небрежно.

– Что Тиану?

– Отправил на Хрустальные острова в сопровождении рыцаря-мага Гавара. Разумеется, не в бочке. Поговорив с ней по душам, как ласковый и любящий наставник. И она все поняла и признала, что ее ночная шалость была… э… не совсем подобающей для княгини.

– Хасс, что происходит? – тихо спросил Щавель. – Его величество отдает витамантам возможную наследницу трона?

Хасс вздохнул.

– Очень жаль девочку, слов нет. Но… до меня дошли слухи… – Он помолчал. – Что в ближайший месяц ее величество королева Глиана, которая последнее время изрядно располнела, официально объявит…

– Это известие радует меня так же, как и любого верноподданного, – кивнул Щавель. – Но полагаться на это…

– Воля короля, – сухо сказал Хасс.

– Витаманты…

– Могли вновь вторгнуться в наши земли. Теперь мы можем на время забыть об этой угрозе. А может, и не на время. – Хасс пожал плечами. – Кто знает, вдруг удастся наладить с ними мирное сосуществование?

– С белокнижниками? Поднимающими мертвых из могил? – возмутился Щавель.

– Тише-тише! – Хасс замахал руками. – Во‑первых, мертвые тоже жить хотят. Во‑вторых, всем хочется пожить дольше. Верно? А в‑третьих – воля короля.

– И княгиня уже…

– Плывет к Хрустальным островам и, если все сложится удачно, будет там через неделю.

– Позвольте откланяться, регент, – сказал Щавель.

– Конечно-конечно, – пробормотал Хасс и сделал рукой какой-то знак, после чего в кустах со всех сторон слегка зашуршало. – Я рад, что мы обсудили эту сложную ситуацию и прониклись мудростью короля. Да, не забудь заплатить земельный налог, Радион!

Пока Щавель с убитым горем Триксом (на него Хасс больше не обращал ни малейшего внимания) шли к выходу из сада, регент вновь углубился в изучение розовых кустов. Трикс молчал от внезапно свалившейся на него тоски, причину которой мог понять очень смутно – ведь вроде бы и мятежа не было, да и Тиана, если верить регенту (а у Трикса создалось впечатление, что Хасс никогда не врет – во всяком случае, напрямую не врет), согласилась сочетаться браком с витамантом.

Но почему-то ему становилось все тоскливее и тоскливее.

– Ничего не понимаю, – произнес Щавель, но лишь после того, как они вновь вышли за Радужные Ворота.

– Чего не понимаете, господин учитель? – спросил Трикс.

– Письмо написано рукой короля, его слогом и в его манере. Печать подлинная. Значит, регент не врет. Король решил заключить союз с витамантами. Но король Маркель Веселый никогда и ни за что на свете не пошел бы на этот союз!

– Почему? – решился продолжить расспросы Трикс, поскольку его наставник явно был в настроении поговорить.

– Ты плохо знаешь, что такое витамантия, мальчик, – задумчиво сказал Щавель. – Пожалуй, настало время кое-что тебе рассказать…

Трикс энергично закивал.

– Магия позволяет нам повелевать материей живой и мертвой, – сказал Радион, и Трикс почувствовал воодушевление от этого небрежного «нам». – Мы можем превращать одну материю в другую… с известными тебе ограничениями, конечно же. Можем и создавать живое из Идеального.

– Из Идеального? – удивился Трикс.

– Ну да. Вот твоя бестолковая и бесполезная фея. Откуда она взялась?

– Оттуда же, откуда ваши толковые и полезные минотавры, – поразмыслив, ответил Трикс. – Я ее придумал и велел ей появиться.

– Правильно, – кивнул Радион. – Мудрецы древности говорили на этот счет так: «Разум создает Идею, а слово – Вещь». То, что придумано – и придумано убедительно, уже как бы сделано!

– Ну да, – мрачно сказал Трикс. – А когда я вам сказал, что все реторты и колбы вымыл, хотя только собирался, вы на меня так наорали…

– Это в обыденной жизни, – поморщился Щавель. – Реальный мир скучен, примитивен и не очень-то приспособлен для нас, волшебников. Тьфу на него! А вот в волшебстве все иначе. Если ты что-то придумал – оно уже ждет воплощения. В своем, Идеальном мире. После этого требуется лишь воплотить придуманное, дать ему плоть из слов. Есть много неудачливых магов, мой юный прихвостень. Они могут придумать удивительное волшебство, но не находят слов, чтобы более-менее складно воплотить его из Идеи в реальность. А еще больше таких магов, которые легко работают с чужими Идеями, ухитряются даже миллион раз описанный огненный дождь заново рассказать в жизнь и обрушить на головы врагов! Но чего-то нового, необычного от них не дождешься…

– То есть важно и придумать, и воплотить? – сказал Трикс.

– Верно!

– А вы, господин Щавель? – не удержался от вопроса Трикс.

– Я умею и придумывать, и воплощать, – гордо ответил Радион. – Потому я и есть великий волшебник. Будешь стараться – тоже станешь настоящим волшебником, у тебя есть и фантазия, и дар слова.

– У меня есть фантазия? – обрадовался Трикс.

– После того как ты призвал эту… эту фею, я ни капли не сомневаюсь.

Если бы в славном городе Дилоне проводился конкурс на мальчика с самым гордым выражением лица – Трикс наверняка победил бы в соревновании.

– Так вот, теперь о витамантах, – вернул его на землю Щавель. – Витамантам показалось мало повелевать стихиями, материями и призывать живых существ из Идеального мира. Они захотели бессмертия и стали исследовать саму природу жизни и смерти.

– Зачем? – поинтересовался Трикс.

Щавель вздохнул и посмотрел на него с легкой завистью.

– Подрастешь – поймешь… Так вот, они захотели жить вечно. Нарушили основной закон магии – не желай бессмертия!

– А почему? – удивился Трикс.

– Потому что это запрещено.

– Но почему?

– Все волшебники, которые изучают магию жизни и жаждут бессмертия, становятся жестокими злобными завоевателями. Они говорят, что хотят всем добра и благополучия, что они принесут в мир вечную жизнь и даже воскресят мертвых… Но на самом-то деле поступки их полны зла и подлости, молодые люди гибнут в войнах, а воскрешенные – становятся солдатами, чтобы снова умереть… от мечей ли, от колдовского огня…

– Но почему? – Трикс даже повысил голос.

– Хочешь знать? – спросил Щавель.

– Да…

– Вот и я хочу, – вздохнул Радион. – Но это невозможно понять со стороны, мальчик. Чтобы разобраться, что же овладевает умами витамантов и превращает их в злобных извергов, мы, добрые светлые маги, применили все способы. Засылали шпионов. Пытались подкупить молодых адептов. Пытали пойманных витамантов самыми причудливыми пытками. Ничего не получается! Похоже, надо самому начать изучать витамантию, чтобы понять. Но даже самые мудрые из нас, попытавшись постичь врага, закончили тем, что перешли на его сторону! Клаус Снисходительный – самый добрый из магов, кого я знал… Однажды юная ученица, устав от занятий, уснула на его руке. Клаус, чтобы не тревожить ее сон, отрезал свою руку, а себе с помощью магии вырастил новую.

– Представляю, как она визжала, когда проснулась! – сказал Трикс, восхитившись картиной.

– Но даже Клаус, когда капитул магов поручил ему исследовать трофейные книги витамантов, не справился. Уже через неделю он сбежал на Хрустальные острова, превратив охранявших его рыцарей в каменные изваяния, а в порту сжег дотла таверну и потопил два корабля. Таверна, впрочем, была гадкая, там вечно разбавляли пиво… В общем, ученик, витаманты порочны и злы по самой природе своего искусства. Но в чем причина этого – мы не знаем.

– У отца в библиотеке была книга про витамантов, – вспомнил Трикс. – «Живой труп». Но мне ее не давали читать…

– А, старье, – пренебрежительно махнул рукой Радион. – «Живой труп» очень устарел. Я посоветую тебе прочитать «Живые и мертвые», более информативно. Или «Мертвые души», фундаментальное исследование, которое писал Клаус Снисходительный. К сожалению, второй том он сжег…

– Нельзя отдавать Тиану витамантам! – твердо сказал Трикс. – Если они такие мерзкие, то никак нельзя.

– Ты же слышал волю короля. – Волшебник достал из кармана мантии кисет, трубку и огляделся. Чуть в сторонке, на краю покатого склона, стояла изящная беседка, где усталый путник мог отдохнуть и полюбоваться видом с холма на реку и город. Но Щавель к беседке не пошел, а присел на поросший мхом камень и стал набивать трубку. Трикс с огорчением посмотрел на волшебника, и Радион спросил: – Не одобряешь?

– Не очень, – признался Трикс.

– Я тоже курить не люблю, – признался Щавель. – Но для настоящего волшебника это вроде правила хорошего тона… присесть на камень, закурить, задуматься, пуская вверх клубы дыма…

– Лучше думается? – предположил Трикс.

Щавель вздохнул, выпустил колечко дыма.

– Ученик, я же тебе объяснял. Работа волшебника очень сильно зависит от мнения окружающих. Какое уважение вызовет волшебник, который сидит на скамеечке в беседке и смотрит на реку? А вот волшебник, устало опустившийся на придорожный камень, так что полы его мантии лежат в пыли, волшебник, задумчиво покуривающий трубочку и выпускающий вверх затейливые кольца ароматного дыма, – это красиво. Это впечатляет.

– Так что насчет Тианы? – переминаясь с ноги на ногу, спросил Трикс.

Щавель выпустил еще одно дымное колечко и сказал:

– Даже если какой-то шпион попытался бы сейчас подслушать разговор мудрого волшебника с его нерадивым учеником, до его слуха не донеслось бы ни звука. Невидимая стена тишины окружала мага и ученика – стена, за которой они могли говорить спокойно, не опасаясь быть услышанными… ибо речь они вели о делах серьезных и опасных, способных навлечь на них гнев сильных мира сего.

Трикс почувствовал, как стихли все звуки вокруг – до этой поры незаметные, привычные. Исчез стрекот цикад, шелест листьев, скрип колес груженной мешками телеги, медленно катящейся в гору, к дворцу. Порывы свежего ветерка все так же долетали до волшебника и мальчика – но теперь совершенно беззвучно.

– Так вот, Трикс, – как ни в чем не бывало сказал Щавель, – я нарушить приказ короля не могу. Вот ведь в чем дело – не верю я, что Маркель добровольно пошел на союз с витамантами. Он воевал и не боится ни смерти, ни новой войны. Я ему верю.

– Так, может, письмо…

– Письмо настоящее. Что тогда получается?

Трикс молча пожал плечами.

– Интрига. Маркель затеял какую-то хитрую игру, – объяснил Щавель. – Усыпить бдительность витамантов… заманить их в ловушку… убедить, что он идет на мировую…

– Но Тиана!

– А вот княгиней король вполне мог пожертвовать, – вздохнул волшебник. – Мало ли династических браков заключается ради великой цели?

– Она же еще девочка совсем! – сказал Трикс и покраснел.

– Так и Эвикейт не мальчик. Поверь, после сотен лет занятий магией… э‑э‑э… любовные забавы – самое последнее, к чему он стремится. Ну, будет княгиня считаться его женой. Жить в отдаленном замке. На всякий случай, безопасности ради, Эвикейт с ней ни на минуту наедине не останется – вдруг Тиана должна его отравить, зарезать во сне или проклясть страшным заклинанием. Так что сыграют пышную свадьбу, как положено, и отправит Эвикейт твою подружку на какой-нибудь маленький островок. Будет она сидеть в высокой башне и ткать гобелены, глядя на бушующее седое море. Вечерами печальный крик чаек, а не сварливый голос витаманта будет звучать в ее спаленке. А со временем, быть может, она влюбится в какого-нибудь приличного рыцаря, отряженного ее охранять, и совсем утешится.

Трикс опустил голову и невольно всхлипнул.

– Но если какой-нибудь сообразительный юный волшебник… может быть, даже ученик… не связанный клятвами и обещаниями королю, но симпатизирующий княгине… решится помочь ей… – Радион подмигнул Триксу. – Король-то свое обещание выполнил, княгиню Эвикейту отправил. Теперь, если Тиану похитят в пути…

– А? – Трикс вздрогнул. – Но ведь там Гавар. Рыцарь-маг! Настоящий! И с ним еще солдаты витамантов.

– Конечно, в одиночку этот доблестный юноша ничего сделать не сможет, – продолжал Щавель. – Если… если не догадается обратиться к отважному рыцарю, который ненавидит витамантов, от природы обладает сопротивлением к магии и всегда готов вступиться за слабого. От юноши потребуется всего ничего – наполнить ветром паруса корабля, чтобы догнать витамантов.

– Какого корабля?

– Ну… не знаю. Какого-нибудь маленького и быстрого. Если этот корабль догонит корабль Гавара… дай-ка свой Айпод, я запишу тебе одно хорошее заклинание по призыву ветра… А потом… – Щавель мечтательно посмотрел в небо. – Я, конечно, предпочитаю пользоваться природными средствами. Гибкая виноградная лоза, что вылезает из земли и нежно обвивает шею врага… Хищные креветки, которые стрелой выскакивают из воды и выгрызают неприятелю все мягкие части тела… Или что-нибудь огненное, или сернокислое, или иглы из замороженной ртути… М‑да. Идти на прямую войну с витамантами тебе нельзя! Молод ты еще.

Он быстро написал что-то в наладоннике Трикса изящным серебряным карандашиком. Перечитал, нахмурив лоб. Снова задумался.

– А вот что мы с тобой… точнее, ты сделаешь. Сон. Крепкий здоровый сон, услада уставшего организма! От которого нет защиты и спасения. На вражеском корабле все уснут и будут спать трое суток. – Радион принялся снова писать в книжечке.

– Почему трое? – решил уточнить Трикс. Он всей душой был за более крепкий сон – неделю там или даже месяц.

– С числом три всегда лучше получается. Еще хорошо работает семерка и дюжина, но усыпить человека на неделю – это значит его убить. Трое суток. Хватит, чтобы вернуться обратно.

– А потом?

– Потом я еще не придумал, – честно ответил Щавель. – Я вмешиваться не хочу, понимаешь?

– Понимаю, – с большим сомнением ответил Трикс.

– То есть я не должен видеть Тиану. И приказов никаких я ведь тебе не даю, верно? Все, что ты хочешь сделать, ты делаешь по своей воле, без принуждения и понуждения.

– Ну так что же мне делать, если все получится? – воскликнул Трикс. – Вот я вернусь с Тианой… если все получится. А витаманты-то станут говорить, что у них княгиню украли! И Хасс велит ее искать! Честное слово, велит! Где мы спрячемся?

Щавель задумался. Потом улыбнулся.

– А ты ее заколдуй. Преврати ее… нет, нет, я не хочу знать в кого! В собачку, в птичку, в старушку, в мальчишку! Уж такое заклинание ты должен составить сам. Вернешься ко мне, а Тиану пусть ищут хоть до посинения. Когда разберемся, как и что, так и расколдуем девчонку.

– В старушку? – Трикс задумался. – Да она меня потом убьет! В мальчишку – тем более!

– Нет, нет, не рассуждай! – Щавель замахал руками. – Знать не хочу. Это будет чисто твоя идея.

Он вернул Триксу Айпод, вытряхнул трубку и сказал:

– Но, конечно, можно ничего этого и не делать. Я тебя уверяю, Тиане не грозит реальная опасность. Обычный династический брак – тьфу! Можно по пальцам пересчитать благородных господ, которые женились по любви.

– У меня родители друг друга любили! – возразил Трикс.

– Со-герцог Рат Солье и его жена Реми Солье, в девичестве баронесса Реми Малорат из захудалого феода? Выдана замуж в пятнадцать лет, в качестве приданого со-герцогство получило спорную платановую рощу и право беспошлинного пересечения Хранского ущелья? А после смерти старика Малората – так и весь лен был присоединен к со-герцогству?

Трикс понурился.

– Они, конечно, друг друга любили, – утешил Трикса волшебник. – Но только брак их заключали родители и тоже по расчету. Так бывает. Я даже допускаю, что Тиана…

– Господин Щавель, а у меня получится? – спросил Трикс.

– Есть все шансы, – кивнул волшебник. – Скажем так, это будет твой экзамен на переход из прихвастней в подаваны. По сложности вполне годится.

Трикс насторожился.

– А много прихвастней становится подаванами?

– Примерно каждый третий.

– А подаванов преспешниками?

– Каждый седьмой. – Волшебник улыбнулся.

– Понятно. – Трикс наморщил лоб. – Наверное, волшебником становится каждый двенадцатый преспешник?

– Магия – она склонна к красивым числам, – кивнул Щавель. – Ну так что скажешь, ученик?

Трикс глубоко вздохнул и сказал:

– Господин Щавель! Позвольте взять отпуск на две неде… на двенадцать дней по обстоятельствам чести?

– Двенадцать – это много, – ответил мудрый Щавель. – Хватит тебе и трех… Ладно, семь дней. Семь дней отпуска начиная с этого момента.

– Спасибо, – сказал Трикс. На душе у него скребли кошки, но он старался смело смотреть на мага.

– Доблестного рыцаря ты наверняка найдешь в «Чешуе и когтях», – сказал Щавель. – Дальше уж решайте с ним, что и как… И… вот возьми. Пригодится.

Трикс принял из рук мага тяжелый кожаный кошель. Недоверчиво заглянул внутрь – там тускло блеснули золотые монеты.

– Господин Щавель…

– Бери, бери, – поморщился волшебник. – Мне на симпозиуме очень в карты везло. Удачи тебе, Трикс.

Он поднялся с камня, потер поясницу и громко сказал:

– И напутствовав отважного юношу этими простыми словами, мудрый волшебник Радион Щавель одним лишь усилием воли растворился в воздухе, чтобы тут же возникнуть в рабочем кабинете своего скромного домика на окраине Дилона…

Последние слова донеслись уже из пустоты.

Сразу же после этого стена тишины рухнула, и Трикс услышал звон цикад, ругань стражников на стенах княжеского замка и задорные вопли детворы, колотившей друг друга кварталом ниже.

Почему-то от этого он почувствовал себя еще более маленьким и одиноким – хотя учитель последними словами недвусмысленно произвел его из мальчика в юношу.

Оказалось, что взрослеть не так-то радостно.