Текст книги "В мире запахов и звуков"

Автор книги: Сергей Рязанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 34 страниц)

Пряные ароматы далеких островов

… И она остановилась около торговца благовониями, и взяла у него десять разных вод: розовую, смешанную с мускусом, апельсиновую воду, воду из белых кувшинок, из цветов вербы и фиалок и еще пять других… И она купила еще головку сахара, склянку для опрыскивания, мешок ладана, серую амбру, мускус и восковые свечи из Александрии, и все это положила в корзину и сказала: «Возьми корзину и иди за мной…»

«Тысяча и одна ночь».

Если в предыдущей главке мы говорили в основном о современной парфюмерии, то сейчас я расскажу вам о секретах древних благовоний.

Несколько строк о происхождении самого слова «благовоние». На первый взгляд, звучит оно несколько парадоксально – «прелестная вонь». Но дело в том, что в древнерусском языке слово «вонь» обозначало запах вообще, независимо от того, хороший он или плохой. В «Сказании стратотерьптю (sic! – С. Р.) Бориса и Глеба» черноризца Иакова (Сильвестровский список XIV века) написано: «И исполнися церква благоухания и вонь пречюдне», то есть «Церковь наполнилась благоуханием и чудным запахом».

А в другом богословском труде, примерно той же эпохи, Иоанна Дамаскина, «вонь» – это уже «смрад»: «Раскидавшаяся и воняюща въставль Лазарь». В переводе на современный русский язык: «Разложившийся и смердящий восстал Лазарь».

Аналогичные процессы происходили и в родственных славянских языках. В одних из них за словом «вонь» утвердилось значение «смрад», а в других – «приятный запах». Так по-чешски духи называются «вонявки» и «вонять» – значит благоухать.

В русском языке синонимами слова «аромат» являются «благоухание» и «благовоние», где «вонь» – запах, а «благо» указывает на приятный запах. И в слове «благоухание» «ухание» значит тоже «запах». В старину говорили «Поухай!», то есть «Понюхай!» Эти слова сохранились и в поэтическом словаре А. С. Пушкина:

 
«Вся в локонах, обвитая венком,
Прелестницы глава благоухала».
 

(«Наперстница волшебной старины»)

Или в другом стихотворении:

 
«Цветок увядший, безуханный,
Забытый в книге вижу я…»
 

(«Цветок»)

В древние и отчасти средние века торговля «ароматами» находилась в руках арабов. Большие количества их они привозили через Индийский океан с островов Шри Ланка (Цейлон), Суматра и малаккского полуострова. Эти вещества главным образом включали корицу, алоэ, сандал, бензойную смолу, камфару, герань, мускатный орех, ладанник, серую амбру, мускус, цибет. Кроме этих веществ арабы торговали ладаном, миррой, «ароматическим тростником», нардом, огопанаксом, меккским бальзамом и другими, перевозя их караванными путями в Тир и Египет.

Торговля такими веществами индийского происхождения была одним из источников богатства и могущества Вавилона, расположенного как на морских путях, ведущих к Персидскому заливу и к Евфрату, так и на караванных путях, пересекающих пустыню. В апокалипсисе перечисляются продававшиеся тогда товары: изделия из золота и серебра, драгоценные камни, жемчуг, тонкие льняные ткани, пурпур, шелк, шарлаховая краска, благоухающее дерево, вазы из слоновой кости, медь, железо, мрамор, корица, ароматы, духи, вино, масло, хлеб.

Фактическая монополия арабов на торговлю ароматическими веществами, с одной стороны, материальная заинтересованность или полная монополия храмов на душистые вещества, широко применявшиеся с религиозной или эстетической целью, – с другой, были причиной того, что арабы не были заинтересованы в распространении знаний о душистых веществах и источниках их получения и выдумывали всякие небылицы, которые принимались на веру тогдашними учеными даже многих просвещенных стран (греческими, римскими).

Древнегреческий ученый Теофаст, один из первых ботаников древности, «История растений» (Hystoria Naturalis) которого написана в IV веке до нашей эры, писал о весьма распространенных в те времена ладане и мирре, что кустарник, дающий ладан, происходит из Аравии и растет в более гористых местах, нежели кустарник, дающий мирру. Оба они встречаются в диком состоянии или тщательно культивируются. После сбора ладан и мирру сносят в храм Солнца и к нему приставляют вооруженную стражу. При продаже, совершаемой в стенах храма, определенная доля (треть) отделяется на нужды храма.

Насколько туманны или фантастичны были сведения о многих смолистых веществах, можно заключить из следующего текста Абдула Фазлы (1595): «Некоторые говорят, что амбра растет на дне моря и что это – отбросы переваренной пищи разных животных, обитающих в море. Другие утверждают, что рыбы едят ее и погибают и что добывают амбру из их внутренностей. По мнению некоторых, – это навоз морской коровы. Есть и такие, которые полагают, что она падает, капля по капле, с гор некоторых островов. Многие считают ее морской камедью, другие, к мнению которых я присоединяюсь, считают ее воском. Говорят, что в некоторых горах находят большие количества меда, такое количество, что он действительно стекает в море. Воск поднимается на поверхность, и теплота солнца превращает его в твердое вещество. Так как пчелы извлекают мед из благоуханных цветов, то амбра имеет прирожденный аромат. В амбре находят по временам пчел…»

Далее в той же книге читаем об алоэ: «…запах дерева (алоэ)… удаляет блох… Алоэ часто входит в состав духов; когда его едят, делаются веселыми…»

О камфоре, которая тогда была излюбленным душистым веществом, Абдула Фазлы пишет так: «Камфорный лавр представляет собою дерево больших размеров, которое растет в горных и приморских местностях Индии и Китая. Сто всадников и даже более могут поместиться под тенью такого дерева. Камфора добывается из ствола и веток. Некоторые говорят, что в летнюю пору множество змей обвиваются вокруг дерева, потому что оно имеет свойство освежать, местные жители надрезают его кору и собирают камфору в течение зимы. Другие говорят, что леопарды часто приходят к камфорному лавру: они до такой степени любят камфору, что никогда не удаляются на слишком большое расстояние от дерева…»

Для того, чтобы набивать своему товару цену, древние греки, не зная подлинного происхождения ценных ароматных смол, привозимых из Южной Аравии йеменскими купцами, повторяли их басни о том, что добыча ладана сопряжена с опасностью для жизни, так как ладанные деревья якобы охраняют ядовитые змеи, висящие на их ветках.

И в настоящее время сведения о благовониях во многом противоречивы, их не так-то легко почерпнуть из книг и журналов. В 1993 году мне довелось работать в госпитале в Объединенных Арабских Эмиратах, в эмирате Дубай моими пациентами были в основном жители близлежащих султанатов, эмиратов, королевств и т. д. – Омана, Бахрейна, Катара, Кувейта, Саудовской Аравии, Йемена. Свободное время я посвящал знакомству с малоизвестной для нас жизнью Аравийского полуострова. Именно в этот период я заполнил свой пробел в знаниях о благовониях.

Жизнь на Востоке течет неспешно, по своим законам. Она гораздо более консервативна, чем жизнь Европы. Крытые торговые ряды, называемые «сук», где торгуют золотом, специями, благовониями, мало чем изменились за два последних тысячелетия.

В больших бутылях, которыми заставлены полки лавок, налиты зеленые, голубоватые, коричневые и золотистые жидкости – благовонные масла и эссенции. Здесь продают розовое масло, амбру, жасминовую настойку, мирру, мускус и многие другие, известные только владельцу благовония. Арабские любители благовоний в каждый день недели употребляют особые духи. Благовоние на арабских рынках отмеряют на вес и на капли, ароматные жидкости разливают в разнокалиберные пузыри прямо на прилавке из громадной бутыли. Перед тем, как закрыть бутыль, торговец аккуратно вытирает пробкой горлышко сосуда, точно так же как это делал египтянин-скопец, продававший мирру Суламифь, которой предстояло свидание с Соломоном.

Одним из самых древнейших благовоний является ладан, большая часть которого шла на религиозные церемонии.

Почему же древние так любили ладан? Тому есть несколько причин. Когда в прошедшие века праздновался приход к власти нового правителя или отмечалось какое-либо другое торжественное событие, считалось необходимым добавлять в светильники это ароматическое вещество, таинственный запах которого придавал значимость происходящему действу. Существует предание, что император Нерон на похоронах своей прекрасной жены сжег ладана больше, чем его добывали в течение целого года. Еще тысячи лет назад ладан стал составной частью религиозных обрядов, этот обычай был унаследован христианской церковью, которая широко использует его и в наши дни.

Как я уже говорил, запах может управлять нами помимо нашей воли. Один из австралийских зоологов приводит пример ладана, который при сгорании выделяет ряд пахучих веществ, сходных по структуре с половыми гормонами. Такая химическая аналогия могла бы помочь воспроизвести следы обонятельной памяти, сохранившейся у нас от тех далеких предков, у которых запах половых стероидов играл такую же роль, как, скажем, у мышей сегодня. Согласно этой гипотезе, человек появляется на свет с врожденной способностью реагировать на запах стероидов. Поэтому ладан и используется в обстановке, когда необходимо создать определенное настроение.

В XII веке до новой эры египетский фараон Рамсес III построил специальное здание, в котором хранились благовония, предназначенные для бога Амона. В крепости Иерусалима была священная комната, где под сильной охраной находились запасы ладана. Персидский царь Дарий получал с покоренных народов ежегодную дань в 1000 талантов ладана. Для всех божеств – иудейских, древнеегипетских, греческих, римских – нужно было воскурять затвердевшие капли ароматической смолы, с деревьев, растущих только в Южной Аравии, на узкой полосе побережья Аравийского моря. Благовония считались даром богов, а район, откуда их привозили – священным. Хотя человечество использует ладан с древнейших времен, однако долгое время оставалось загадкой, откуда он берется. Некоторые историки древности писали, что ладан добывают на юге Аравийского полуострова, но не могли ответить на вопрос, где именно. Чтобы узнать источник происхождения столь ценного продукта, римский император Август направил в 24 году до н. э. экспедицию, которая закончилась неудачей.

Место добычи ладана оставалось неизвестным до середины XIX века, когда врачу Атсену Картеру удалось установить, что ладан добывают в районе Дофара.

Дофар – это область на западе султаната Оман. Отсюда, с горных караванных троп, начинался древний «путь благовоний» в южное Средиземноморье, а затем в храмы Рима, Греции и затем, конечно, России. В течение тысячелетий ладан, ценившийся дороже золота, был главным товаром оманской торговли, обеспечивая населению южного побережья Аравийского полуострова безбедное существование.

Местные жители называют дающее ароматную смолу дерево «любан». Это название дошло до России в мало измененном виде. Со страниц старинных книг оно звучит так: «ливан». Легендарное дерево растет на богатых кальцием почвах горных долин. Оно поднимается из земли сразу несколькими стволами толщиной с руку до трехметровой высоты с густой кроной из небольших листьев. Сквозь трещины на гладкой коре выступают белые комочки загустевшего сока – от 10 до 20 килограммов в год.

В торговых рядах столицы провинции Дофар Салале ладан – главный товар. В целлофановых пакетах и мешках, вместе с глиняными четырехгранными жаровнями и круглыми серебряными кадильницами его продают смуглые нарядные торговки с золотыми украшениями в носу.

До середины XIX века ладан являлся для Омана экспортным товаром, подобно нефти в наши дни, а район Дофара представлял собой «золотоносные поля», где добывались лучшие сорта ладана. Дофар – южная часть Омана, климат которого весьма благоприятен для произрастания ладанного дерева, которое требует известковой почвы, повышенной влажности и жаркого климата. Наличие всех этих условий позволяет выращивать здесь такие сорта, как «ходжри», «наджи», «шазри» и «шааби».

Ладан добывают круглый год. На коре дерева, достигшего 10-летнего возраста, делают насечки и через две-три недели собирают застывшую смолу. Лучшими считаются сгустки небесного цвета, которые удается получать лишь в периоды, когда в районах произрастания любана нет дождей.

В давние дни ладан был для жителей района одним из основных источников дохода и его ревностно оберегали.

Стремление сохранить дерево от любых посягательств, а может быть, и его внешняя непривлекательность породили много легенд. Одна из них гласит, что у ладана есть свои стражи – крылатые огневые змейки, ниспосылающие зло на всех, кто наносит ущерб. Поэтому даже родственные арабам Дофара бедуинские племена, знавшие, где растет любан, остерегались приближаться к нему.

И сейчас не всякий оманец решится подойти к этому дереву, а тем более посягнуть на его чудодейственную смолу. Лишь отдельные семьи наделены привилегией обрабатывать любан и собирать его смолу. Они должны быть безупречны в моральном отношении.

Ароматическая смола долгое время обеспечивала процветание страны. Оно было подорвано после второй мировой войны появлением дешевых заменителей любана и протекционистскими мерами конкурирующих стран, прежде всего Индии. С тех пор горные рощи поредели, и производство ладана не превышает сейчас 15 тонн в год, что всего вдвое больше, чем хранилось, по свидетельству историков, в подвалах римского императора Нерона.

Оманское правительство поощряет старинный промысел, хотя ему теперь трудно выдержать конкуренцию с развитой индустрией благовоний многих азиатских стран. На мировом рынке один килограмм ладана стоит немногим больше 10 долларов.

Промышленность султаната использует благовонную смолу в парфюмерном производстве, добавляет ее в высоко котирующиеся в Европе местные духи «Амвадж» («Волны»).

Курильницы с благовониями есть в каждом доме Саудовской Аравии, Кувейта, Объединенных Арабских Эмиратов, других аравийских стран. Окуривание ароматическими смолами – важный атрибут местных семейных праздников. Усаженному на ковровые подушки гостю подносят курительницу. Движением руки он обволакивает себя пеленами душистого дыма и включается в неспешную беседу о делах и здоровье, жизни и вере, политике и судьбе.

На приемах благовония – один из элементов «угощения». В Омане ладан используется и на официальных церемониях.

После того, как новый посол вручит оманскому султану верительные грамоты, в зал вносят курильницу. Протокол предусматривает: новый полномочный представитель должен опахнуть себя дыханием страны – ароматом ладана.

Хотя истинной родиной ладана считается провинция Дофар в султанате Оман, некоторые разновидности этого благовония добывают и в других местах.

Так, из Сомали привозят крупный чистый ладан, который по-арабски называют «либан митый». Он дорог, и его покупают для того, чтобы пожевать.

Другим после Дофара в Омане знаменитым районом благовоний Южной Аравии является провинция Хадрамаут в Южном Йемене. Местным хадрамаутским ладаном, называемым по-арабски «либан белый», окуривают общественные бани и банные помещения в домах. Его употребляют во время религиозных процессий вокруг могил особо почитаемых людей, для курения во время церемонии обмывания покойника.

Для окуривания в Хадрамауте употребляют также «иляк», смолу, собираемую с деревьев, растущих вдоль вади – высохших русел рек; «духун», смолу средиземноморской сосны, которой окуривают себя после бани; «муассаля», специально приготовляемый из духана, сахара, масла уд состав, которым окуривают одежду. Это тот самый бухур, который курят в Йемене в комнате роженицы.

Важным благовонием считается «мурр», т. е. мирра, многократно упоминаемая в Библии. Вспомните хотя бы жен-мирроносиц или умащение снятого с креста Иисуса Христа составом из алоэ и мирры.

Арабы не дают специальных названий деревьям, с которых они собирают благовонные смолы, а именуют их просто «шаджара», т. е. «дерево» и добавляют при этом названия благовоний. Например, «шаджара аль-либан» («дерево ладана»), «шаджара аль-мурр» («дерево мирры») и т. д.

А на каком дереве растет амбра? Вопрос, конечно же, неправильный. Амбра это не плоды, не семена и не смола деревьев, хотя что же это такое, до сих пор не совсем ясно. Прежде она ценилась на вес золота как средство от многих недугов и великолепный жизненный эликсир. Амброй лечили эпилепсию, бешенство, насморк, болезни сердца, добавляли ее в кадильницы для ароматаи даже в вина! За последние 20 лет цена амбры резко упала, но все-таки в зависимости от спроса и добычи один килограмм стоит от 100 до 400 долларов. Ее находят в кишках кашалотовили в море, или на берегу.

Местные жители в Йемене и Омане расскажут, что они собирают на берегу моря, особенно после бурных летних муссонных ветров, серые кусочки амбры. Они знают, что амбра образуется в желудке кашалота, «самак аль-амбра», т. е. амбровой рыбы. Кашалот ныряет на большую глубину и там поедает «листья с деревьев», из которых впоследствии и образуется амбра. Амбра бывает двух видов. Если кашалот отрыгнул куски амбры или же она попала в океан с его испражнениями, эта амбра считается второсортной. Лучшая амбра – та, которая добывается прямо из желудка убитого или выброшенного на берег кашалота. В желудке одного кашалота находят в зависимости от его размера от 10 до 150 килограммов амбры.

За более подробными сведениями обратимся к известному знатоку китов профессору А. Г. Томилину: «Одни ученые принимают амбру за патологический продукт выделений желчного пузыря больных кашалотов, другие – за нормальную секрецию желез прямой кишки здоровых животных, третьи считают защитным образованием кишечника после раздражения паразитами или хитиновыми клювами головоногих моллюсков. Замечательно, что амбру извлекали только из кишечника самцов. Первоначально она пахнет землей, но, полежав в закупоренном сосуде, приобретает запах мускуса или жасмина. Она высоко ценится в парфюмерии как лучший фиксатор цветочных ароматов. Говорят, что смоченный амбровыми духами носовой платок пахнет годы… Томас Бил из высушенных экскрементов кашалота будто бы получил вещество, напоминающее амбру, однако его рецепт до нас не дошел.

Сейчас вновь пытаются приготовить таким путем амбру, и, возможно, недалек тот день, когда на китобойных флотилиях будут собирать испражнения кашалотов для переработки их в благородный продукт. Вопреки прежним представлениям, амбра не относится к исключительно редкими находкам: наши китобои ее находили в толстой и прямой кишках 4–5 % просмотренных кашалотов. Крупнейшие куски амбры, обнаруженные когда-либо в этих китах, достигали 420 кг».

В главе «Запах женщины» я уже писал о другом не менее загадочном, чем амбра благовонии – мускусе и рассказал, что его добывали из специальных желез, расположенных на брюхе самцов кабарги (маленького оленя, обитающего в горах Восточной Сибири и Центральной Азии).

Другую разновидность мускуса – цибет – выжимали из желез, расположенных под хвостом у диких «цибетовых кошек» Северной Африки и Азии, для чего их специально содержали в клетках не только в Азии, но и в средневековой Европе.

Такой промысел до наших дней сохранился на острове Сокотра, около берегов Южной Аравии, принадлежащей сейчас Йемену. На Сокотре водятся дикие мускусные коты, которые питаются финиками и сосут кровь кур.

В нижней части живота этих котов находится железа, вырабатывающая темное маслянистое вещество, обладающее крепким запахом – мускус. Местные жители ставят для мускусных котов ловушки, куда для приманки кладут горсть зрелых фиников. После поимки кота ему надрезают железу ножом или сильно надавливают на нее, чтобы извлечь мускус. После такой «операции» кота выпускают в заросли финиковых пальм и через некоторое время отлавливают снова.

Первые археологи, проникнувшие в гробницы фараонов, были поражены встретившим их там стойким ароматом благовоний. Казалось бы, за 5 тысяч лет все душистые запахи должны бы полностью выветриться. Оказывается, ничего таинственного тут нет.

Знаменитый французский химик профессор Бертло (1827–1907) в докладе на заседании Парижской академии наук рассказал о результатах своих исследований по измерению массы, которую теряют пахучие вещества вследствие выделения из них аромата. Он установил, что 1 грамм йодоформа в течение 1 часа теряет 1/1000000 часть своей массы. В течение года это вещество потеряло бы в 8760 раз больше указанной величины, но в общем все-таки немногим больше, чем 1/100 часть миллиграмма. Должно пройти более 114 лет, прежде чем 1 миллиграмм йодоформа совершенно исчезнет путем «запахоизлучения».

Однако йодоформ представляет собой все еще не такой выразительный пример по сравнению с мускусом. По словам Бертло, он немногим ошибается, утверждая, что для испарения 1 миллиграмма мускуса нужно 100 000 лет.

Насколько запах мускуса стоек, видно из уже приводившегося мной примера: в Тавриде (Иран) находится «душистая» мечеть, стены которой клали на растворе с добавлением мускуса – этот запах ощущается и сейчас, 600 лет спустя.

Если время не донесло до нас мелодий древних цивилизаций Мессопотамии, Китая, Египта, Иудеи, то чудесные ароматы этих далеких культур мы можем ощущать и сейчас.