Текст книги "Возвращение Алателя"

Автор книги: Сергей Малицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 35 страниц)

Примечания

1.

Эскитес Ас эс Офа о оро Гардс,

Эл-Лиа салс эс Ома и, Ома ор,

И сае, эно Алатель абигар,

па Меру-Лиа эс би наивар Гор,

па Меру-Лиа эс би эсала Сет,

па Вана эска эс би кей т Эл-Айран,

па Эл-Лиа эйтен эска эс би хнет,

ба эй баэска эс би хнет асэс Ан.

(дословно)

Поднебесный Ас – отец всех городов.

Эл-Лиа светлая – мать моя, мать всех.

Я знаю – всегда Алатель возвращается,

Чтобы Меру-Лиа увидеть вершину,

Чтобы Меру-Лиа растопить лед,

Чтобы Вана могла убежать в Эл-Айран,

Чтобы Эл-Лиа ее могла согреть

но она не может согреть ушедшего сына (валли)

2. икес, мас. – суп, сыр. (язык ари)

3. манела – растение, уничтожающее запах. (ари)

4. атсе – пойдем (ари)

5. ту эники маа – здесь женщин нет (ари)

6. маа – нет, нельзя (ари)

7. Кесс! Бата! Зет наиварас! – Кровь! Порча! Очень заметно! (ари)

8. Лон. Зет лон. – Долго. Очень долго. (ари)

9. Баа Эрд. – Вечный Лес (ари)

10. Леат Меру. – Старая Гора (ари)

11. Алатель (светило) – (ари, валли и т. д.)

12. (Поэт. переложен.)

13. Ад-Же – (буквально, валли) – больная нога.

14. Эл-Лоон – (буквально – валли) – Дом-Бога.

15. белу – одна из рас, проживающих в пределах Эл-Лиа

16. лига – числительное 12Х12Х12=1728

17. элбаны – мыслящие существа (ари).

18. кесс-кар – мелкий хищник (ари)

19. Эйд-Мер – (буквально ари) устье горы.

20. ли – единица расстояния, равная 1728 локтей, приблизительно 1,3–1,4 км.

21. варм – Числительное, двенадцать дюжин, 144

22. мал – луговой заяц с круглыми ушами (ари)

23. лайн – равнинный олень небольшого размера (ари)

24. шеган – горный тигр (язык банги)

25. неделя в Эл-Лиа —6 дней.

26. Вард Баст – Южный предел (валли)

27. альба – редкое дикорастущее пряничное растение, напоминающее и перец, и имбирь (ари)

28. мелс – вид салата (ари)

29. аен – один, первый (валли)

30. бату – два, второй (валли)

31. шет – три, третий (валли)

32. эсон – четыре, четвертый (валли)

33. митер – пять, пятый (валли)

Часть вторая
Дара

Глава первая. Граница

38.

Алатель уже поднялся над горами, где-то у выхода из ущелья отряд ожидал проводник, и Хейграст поторапливал спутников. Башни Северной цитадели понемногу отступали, по краям дороги темнели сырые камни. Трава блестела после ночного дождя. Беспокойные стаи черных птиц перелетали с одного края ущелья на другой.

– Видишь? – Лукус догнал Сашку и коснулся его плеча. – Груды камней? Когда-то такие же лежали и с той стороны Северной цитадели. До того момента, как в долине появился город и выросла южная стена. Говорят, эти камни сложили ари, когда только начинал строиться Вард Баст и опасность угрожала со всех сторон. Более лиги лет лежат они на краях ущелья, и ни один камень не упал вниз. Но в каждой из этих груд есть слабое место. И если любой элбан, даже маленький ребенок, вытащит один маленький нужный камешек, камнепад похоронит под собой несметное количество врагов. Но древнее знание утрачено…

– Знание, может, и утрачено, – заметил Хейграст, – но камни лежат на своих местах. А если хоть что-то можно использовать для защиты Эйд-Мера, будь уверен, белу, Бродус это сделает.

– Как странно, – сказал негромко Сашка. – На масках золотые круги, а под мантиями – черные. Словно, снимая скорлупу с ореха, обнаруживаешь порченое ядро.

– Червивые орехи надо дробить, не вышелушивая ядер! – бросил нари.

– Первый раз в жизни я увидел, как гибнет человек… элбан, – после паузы выдавил из себя Сашка.

– Смерть от руки врага не редкость в Эл-Лиа, – нежно погладил по холке своего коня Лукус. – К ней невозможно привыкнуть, но если гибнет враг – это не повод для смятения.

– Радости это зрелище мне не доставило тоже, – покачал головой Сашка. – Хотя я почти ничего не успел рассмотреть.

– Чаргос – великий воин, – выпрямился Лукус. – Вот уж не знал, что в городе торговцев может быть такой воин. Я не знаю ни одного, кто бы сравнился с ним. Он мог бы сражаться и против арха!

– В этом городе немало отличных воинов, – назидательно проговорил Хейграст. – Возможно, скоро тебе придется в этом убедиться. Не скажу, что я очень бы этого желал, но… Стой!

Отряд остановился у выхода из ущелья. Впереди, насколько хватало глаз, простиралась голая равнина, изрезанная впадинами и ложбинами, словно вздыбленная исполинским плугом. Ни деревца не было видно до горизонта. И сам горизонт плыл в неясном туманном мареве. Слабое подобие травы торчало жалкими серыми клоками. И повсюду лежала сухая пыль, на которую чудесным образом не попало ни капли из вчерашнего дождя.

– Что ты чувствуешь? – спросил Сашку Хейграст.

– Пока ничего, – растерянно ответил Сашка.

– Ладно, – Хейграст посмотрел на Дана. – Слышишь, малыш? Шутки кончились. До четвертых ворот всего один ли.

– Не обижай меня, нари, – прошептал побелевшими губами Дан.

– Прости меня, парень. Я должен был спросить об этом, – успокоил Хейграст мальчишку и обратился к Сашке. – Помнишь, что сказал Чаргос? После недавней схватки я склонен с большим вниманием прислушиваться к его словам. Да и Леганд не просто так настаивал, чтобы мы шли через Мертвые Земли. Слезь с лошади и иди вперед. Там, где почувствуешь границу Дары, остановись и стой столько, сколько тебе надо. Потому что второй раз мы будем пересекать ее не скоро.

Сашка медленно слез с лошади. Снял меч, больше похожий на покрытый грязным гипсом костыль. Затем сбросил мантию и накрыл ею лошадь, оставшись в легкой зеленой куртке, которую дал еще Лукус. Подумал мгновение, вновь взял меч, забросил за спину и пошел вперед.

Тихо шуршал песок на камнях древней дороги. Легкий ветер нес откуда-то с востока запах горелой травы. И больше ничего. Ни страха, ни опасности, ни тревоги.

– Будь осторожен! – крикнул вслед Лукус.

– Буду! – откликнулся Сашка и прошептал только для себя. – Можно подумать, от меня что-то зависит.

Он увидел границу прежде, чем сделал шаг через нее. Она искажала пыльную поверхность почвы, словно изгиб неровного стекла. Показался неестественным едва заметный излом каменных плит. Бросились в глаза обрывающиеся листья плюща.

Линии. Многоцветие напряженных линий, стоящих сплетенной стеной и уходящих вправо и влево до горизонта. Когда-то сдерживавших и отражавших безумие мертвой равнины, а теперь напряженным пределом сохраняющих ее от жизни. Граница.

Шаг вперед. Сначала нога проникает сквозь паутину цвета, и легкое жжение поднимается от носка к колену, чтобы мгновенно охватить все тело и кольцом сомкнуться на затылке. Затем мгновенная боль.

39.

После того, как отряд прошел четвертые ворота и Чаргос, опирающийся на меч, остался позади, Дан наконец вздохнул и огляделся. Он ехал за спиной Хейграста и все еще не мог придти в себя. Сейчас мальчишке уже казалось, что не он выпустил ту стрелу. Все получилось как-то само собой. Он просто постарался встать у края прохода так, чтобы все видеть. Движение того воина поймал машинально и среагировал, как на шевеление ушей мала, зная, что еще мгновение, зверек выпрыгнет на высоту человеческого роста, и ищи его потом в густой траве. Мальчишка отпустил тетиву в последний момент. Рука врага с самострелом уже летела из-за головы. И когда стрела Дана пронзила врагу горло, мальчишке показалось, что такой же удар в горло получил он сам. Во рту пересохло. В глазах потемнело. Дан даже удивился, что вторая стрела уже у него в руках. И подойти к трупу, чтобы вырвать первую, не смог.

Они ехали через ущелье, и мальчишке казалось странным, что теперь, когда до начала Мертвых Земель остались считанные шаги, Алатель кажется добрым и ласковым, как никогда. Или все дело в том, что этот дождь, первый за последние две недели, смочил камни и наполнил их и поднимающееся над ними светило непривычной мягкостью? Но что этот дождь Мертвым Землям, если все знают, что над ними не проливается ни капли?

Лукус что-то рассказывал Сашу, показывая на края ущелья. Дан прислушивался, поглаживал доставшуюся ему лошадь, крутил головой. Утром белу обмазал неказистый меч Саша приготовленным варевом. Смесь вскоре побелела и теперь из-за спины Саша торчало что-то, напоминающее выскобленную металлическими скребками и растянутую для просушки шкуру лайна. Сколько он, Дан, потратил времени, отчищая котлы тетушки Анды песком из ручья! Знал бы этот способ, уж отыскал бы в предгорьях крепостной плющ. Но чем может помочь смесь белу Сашу? На первый взгляд старый меч годился только на то, чтобы шевелить им угли в очаге. И чего они так с ним носятся? И этот высокий Чаргос, который так управляется с мечом, что движений лезвия и рук невозможно разобрать, только мертвые падают вокруг, он тоже об этом мече. Где он мог его видеть? И какое же это черное серебро? Отвратительное ржавое железо, которое рано или поздно осыплется как труха. Надо только хорошенько стукнуть по нему чем-нибудь тяжелым.

Вот и конец ущелья. Хейграст обернулся к отряду, взглянул Сашу в лицо, затем посмотрел на Дана и предложил вернуться. Обида ударила в голову. Или он не заслужил уважения за два испытания, первый раз во дворе, второй здесь, у четвертых ворот? Мальчишка еле сдержался, чтобы не сказать что-то резкое. Глаза Хейграста остановили. Добрые глаза, как у отца, когда он смотрел, как маленький Дан волочит тяжелый молот к наковальне и силится поднять его над собой.

А потом Хейграст вновь повернулся к Сашу и сказал:

– Слезь с лошади и иди вперед. Там, где почувствуешь границу Дары, остановись и стой столько, сколько тебе надо.

И Саш спрыгнул в пыль, снял с себя мешок, меч и повесил все это на седло. Подмигнул своей лошади, которая повернула голову назад и смотрела, шевеля ухом, словно пыталась понять, куда это собрался в самом начале пути ее новый хозяин. Затем задумался на мгновение и решительно сбросил с плеч странную кольчугу, о которой Хейграст несколько раз говорил, что она прячет Саша и снимать ее не следует. Сделал шаг вперед, остановился, вернулся за мечом, закинул его на спину и пошел вперед. Медленно, но спокойно. Поднимая легкие облачка пыли с потрескавшихся камней. И все трое смотрели ему вслед.

– Птица, – неожиданно сказал Лукус, задрав голову вверх. – Смотри, Хейграст, опять этот странный голубой орел. Это уже не похоже на случайность. Он следит за нами.

– Перестань, – отмахнулся нари. – Во-первых, я не вижу на такое расстояние, а во-вторых, мнительность тоже должна иметь предел. Я не верю в оборотней и в умных животных. Смотри внимательно. Саш уже подходит к границе.

«Для чего все это? – неожиданно подумал Дан. – Куда мы… Хейграст ведет… Саша? Зачем ему Мерсилванд?»

Трук рассказывал племяннику об элбанах, живущих в долинах и лесах вдоль русла Силаулиса. О князьях Шина, которые собрали четыре варма лет назад государство из пришедших на равнину племен и теперь пытаются удержать в руках всю страну от Мертвых Земель на западе и до Мраморных гор на востоке. Салмией зовутся их владения. О Мерсилванде дядя сказал только, что это могильный холм или могильная гора. Дан просил объяснить, что такое могильная гора, потому что вольные охотники не знали кладбищ. Умерших хоронили васты, свары. Вольные охотники мертвых сжигали. Хотя совсем недавно Дан сам закапывал убитых врагами…

Трук тогда долго молчал, потом ответил, что знает только одно. Кто-то похоронен на могильном холме, но кто, когда, кем – это никому неизвестно. Может и не похоронен никто, но остатки древнего здания более всего напоминают усыпальницу. Силаулис делает изгиб вокруг Мерсилванда, и могильник на его вершине служит всем речным корабельщикам маяком и ориентиром. Поэтому все и знают о нем. А так-то, мало ли их разбросано по Эл-Айрану?

А Саш тем временем пересек линию, соединяющую края ущелья, сделал еще несколько шагов, а потом словно вошел в холодную воду. Задержался на мгновение с поднятой ногой, шагнул. Вздрогнул всем телом, поведя головой. Расставил ноги. Руки раскинул в стороны, но не так, словно пытался поймать ветер, а словно кто-то потащил за невидимые веревки, привязанные к кистям. Вытянулся в этом пятиугольнике так, что Лукус двинулся было в его сторону, но замер, остановленный жестким взглядом Хейграста. А Саш, судорожно дрожа под неощущаемым ветром, поднял голову, устремил глаза к небу и издал такой страшный звериный крик или вой, что если бы он немедленно обернулся волком, Дан даже бы и не удивился.

А может, он маг? Правда, не похож Саш на их лингеровского колдуна, который занимался врачеванием с помощью трав и простеньких заговоров. Но и на тех магов, которые изредка останавливались у Трука, он тоже был не похож. Все они двигались в Эйд-Мер или Дару из Азры, из Индаина, из Кадиша, из каких-то еще более дальних сторон. Они же иногда возвращались обратно. Дан запомнил их презрительные глаза, толстые палки или посохи, дорогие плащи и шляпы. Они не обращали особого внимания ни на Дана, ни на Трука, словно перед ними стояла немудрящая мебель в придорожной гостинице. Саш не такой. Да и возрастом он никак не мог сравниться с заезжими мудрецами.

Глаза у него другие. Внимательные, веселые, добрые. Кроме того случая, когда он сказал Дану несколько слов о себе. Но и тогда злобы не было в его глазах, только боль.

Саш замер. Дрожание ног, рук, туловища, головы прекратилось. Только носки какой-то силой раздвинуло в сторону, и локти слегка согнулись, взбугривая руки мышцами. Словно и впрямь кто-то тянул его в стороны, удерживая при этом на месте.

– Хей! – громко зашипел сзади Лукус. – Что с ним происходит? Может быть, сдернуть его с границы? Ему же больно, ты что, не видишь?

– Не трогай чашу, из которой не сможешь испить, – поднял руку Хейграст. – Ждем!

Тело Саша напряглось еще больше. Казалось, руки сейчас вырвутся из суставов. Дрожь пошла от коленей к локтям. Силуэт смазался, превратился в туманное облако. Оно плавно поднялось на два локтя от земли и начало растягиваться, расплываться в стороны. И вдруг одновременно со вспышкой, ослепившей на мгновение спутников, раздался хлопок, шелест, визг. Саш безвольной тенью вывалился из тумана и распластался на камнях.

– Быстро! – заорал Хейграст, спрыгивая с коня и на два шага опережая летящего к Сашу Лукуса. – Дан! Воды!

Саш лежал на спине, раскинув руки, и застывшие полоски крови, которые тянулись из носа, изо рта, из ушей, из-под ногтей, выступали каплями кровавого пота на лбу, заставили зеленого элбана Хейграста почти побелеть.

– Он жив? – тревожно спросил нари, когда Лукус ощупал бледное лицо Саша, пошевелил веки, прислушался к биению сердца.

– Да, – коротко ответил белу, развязывая мешок и доставая какие-то лечебные составы. – Жив. Пока жив. Не знаю, что он испытал, но встряхнуло его основательно. Посмотри, кровь выдавило изо всех пор. Надеюсь, внутренние органы выглядят не так же, как лицо. Думаю, все обошлось, но вряд ли он придет в себя быстро. Подержи ему голову.

– Демон! – выругался Хейграст, отдергивая руки. – Меч раскален, будто его только что вытащили из горна. Ну-ка расстегни перевязь. Не хотел бы я попасть в такую же мясорубку. Вряд ли Чаргос именно это имел в виду, но что-то с парнем все-таки произошло.

– Однако ожогов у него на спине нет, – заметил Лукус, смазывая шею, виски и грудь Саша маслянистым составом. – Что будем делать? Я не знаю, как это лечить! Нужен Леганд! Положить Сашу под голову сонную траву? Или не стоит? Когда я нашел его над водопадом, он был в лучшем состоянии! Останемся? Может быть, через несколько дней он придет в себя сам?

– У нас нет этих нескольких дней! – бросил Хейграст. – И ты сам понимаешь это. Если Леганд решился использовать свою птицу дважды, у него были для этого причины. Мы должны спешить. И не надо никакой сонной травы. Мы не в хижине Арбана, где нам ничто особенное не угрожало. Как бы нам не потребовался даже неумелый воин с ржавым хардуком в руке. Веселенькое начало. Дан!

– Вот вода!

– Воду отдай Лукусу, – махнул рукой Хейграст. – Принеси сюда эту мантию, не знаю точно, но мне кажется, что она хоть как-то сможет защитить Саша. Мертвые Земли высасывают путников. И давай быстро лошадь Саша и эту, как ее, вьючную, ну Шет, демон! Снимай с них мешки, будем делать носилки. Мы не можем здесь задерживаться. Лукус, ну что там?

– Пока все, – поправил одежду Саша белу. – Все остальное пока зависит только от него самого и от времени.

– А времени-то у нас и мало, – заметил Хейграст, поднимая голову к Алателю. – Вот что. Мы здесь немного повозимся с Даном, а тебе нужно будет пройти вперед, но не больше, чем на четверть ли. Так, чтобы мы тебя видели. Поищи след храмовников. Мы не должны с ними столкнуться. Нам нужно знать, куда они двинулись. Не далее четверти ли!

Лукус отправился вперед по равнине, а Хейграст вместе с Даном принялись устраивать носилки для Саша. С помощью ткани, предназначенной для защиты от дождя, и двух стволов горного кустарника, за которыми мальчишке пришлось вернуться в ущелье, они смастерили носилки и закрепили их между лошадей. Оставалось надеяться, что неторопливые, но смышленые северные лошадки поймут, что от них требуется, и будут передвигаться плавно. Хейграст аккуратно поднял Саша, положил на носилки, подсунул под голову мешок.

– А меч? – спросил Дан.

Нари нагнулся, с опаской потрогал меч и, убедившись, что клинок остыл, закрепил его рядом с Сашем.

– Пусть будет здесь, зачем-то он все-таки взял его с собой на границу?

– Что-то происходит! – крикнул подошедший Лукус.

– Что? Ты нашел следы?

– Нашел, – кивнул Лукус, подходя к Сашу и проверяя, насколько хорошо его уложили. – Подожди-ка, я волью в рот несколько капель орехового настоя. Так ему будет легче дышать.

– Что-то происходит, – повторил белу через мгновение. – И дело не в следах. Дорога ведет, насколько я понимаю, в сторону развалин Ари-Гарда? Следы идут туда же. Травы там нет, пыль покрывает все. Больше дюжины элбанов и пес, то есть действительно три отряда, прошли вчера в ту сторону. Обратно вернулись два отряда. Причем явственно видно, что те, кто шел обратно, тяжелее. След другой. Второй отряд услышал звук рога и остановился в пол-ли отсюда.

– Я же сказал, чтобы ты не ходил так далеко, – нахмурился Хейграст.

– Второй отряд остановился в пол-ли отсюда, – спокойно повторил Лукус. – Они потоптались на месте, развернулись и пошли назад.

– В сторону Мертвого Города?

– Если только не свернули через какое-то время. Но, думаю, их дорога с нашим путем пересечься не должна. Меня волнует больше другое. Хейграст, над Мертвыми Землями не бывает ветра?

– Над Мертвыми Землями не бывает ветра, дождей, снега, – перечислил Хейграст. – Посмотри на эту пыль, – он махнул рукой в сторону границы. – Такое ощущение, словно Дару прокалили на огне.

– Хейграст, есть ветер, – сказал Лукус.

– Ветер? – удивился Хейграст.

– Да, – кивнул Лукус. – Я бы даже сказал, воздушный поток. Здесь мы чувствуем утренний сквозняк из ущелья, а там это движение воздушной стены в сторону Мертвого Города. Мне показалось, что весь Эл-Айран сдвигается к центру Дары. И еще одно. Я не ощутил звон в ушах и горечь на корне языка, которые испытывают искатели сокровищ в Мертвых Землях и которые чувствовали мы, когда переходили границу. Помнишь? Возле ворот Маонд, у могилы Заала. Да и вместе с Легандом я заходил в Мертвые Земли со стороны Урд-Ана. Сейчас ничего этого нет.

– Ты считаешь, что…? – Хейграст выразительно посмотрел в сторону Саша.

– Именно, – щелкнул пальцами Лукус. – Думаю, это связано с ним!

– Мне надоели копящиеся вопросы, – нахмурился нари. – Дан! Быстро на лошадь! Надо двигаться! Хотел бы я знать, где обещанный проводник?

– Я здесь, – раздался голос у него за спиной.

Глава вторая. Проводник

40.

Дан увидел вторично побелевшее за утро лицо Хейграста и огляделся. Перед отрядом никого не было. Лукус, верхом на Митере, медленно выехал вперед. И лицо его стало таким же бледным, как и у Хейграста. Дан проследил за взглядом белу и похолодел. Дрожь пробила тело, зубы клацнули, и струйки предательского пота побежали по переносице и по спине. В полудюжине шагов перед ними на границе Мертвых Земель стоял призрак. Дан едва разглядел его, силуэт таял на фоне всхолмленной равнины. И слабый голос, казалось, рождался прямо в ушах.

– Разве ты не узнаешь меня, Хейграст? – прошелестел призрак. – Когда-то мы были знакомы, я даже считался твоим клиентом. Видишь эту вещь?

– Демон со мной! – вскричал Хейграст. – Вик Скиндл сошел с ума!

– Вряд ли, – не согласился призрак. – Хотя он всегда был безумен, но когда речь заходила о деле, в Эйд-Мере не нашлось бы никого более расчетливого, чем Вик Скиндл. Смотри же, Хейграст!

Облако набежало на Алатель, и в легкой тени Дан увидел сутулого человека в рваном охотничьем костюме. Мертвенно бледное лицо его представляло страшное зрелище. Несколько рваных линий проходили по голове от левого угла лба до подбородка. Черная яма зияла вместо одного глаза, щека распадалась лохмотьями. В руке он держал такую же прозрачную, как и сам, металлическую пику с загнутым концом.

– Ник! – прошептал Хейграст.

– Ну? Наконец-то, – засмеялся призрак. – А я уж думал, ты не узнаешь. Я здорово изменился?

– Ты же пропал три года назад! – выдавил из себя нари.

– Три года? – переспросил призрак. – Это ужасно. Я думал, что прошло не более одного. Но этот год показался мне бесконечным. Это был самый длинный год… в моей жизни. Теперь я уверен, что жизнь не кончается с последним ударом сердца. Я не просто пропал, я погиб в Мертвых Землях. Но за полгода до гибели я заказал у тебя отличное приспособление! Ты тогда еще спрашивал, для чего мне такая пика. Теперь я могу рассказать. Я бродил по Мертвым Землям. За любые здешние находки, особенно вещи древних ари, очень хорошо платили. Вик платил особенно хорошо. А твоя пика помогала подковыривать древние камни, срывать решетки. Так что зря ты беспокоился, как я и обещал, это не было воровским инструментом. То, что мы брали, никому не принадлежало. Но заплатил я за свое занятие дорого. Одна из тварей, обитающих здесь, убила меня.

– Но почему ты – наш проводник? – растерянно спросил Хейграст. – При чем тут Вик Скиндл?

– Лучше скажи сначала, как там моя Алдона? – спросил призрак. – Не вышла ли замуж? Как мои дети?

– С Алдоной все в порядке, – заторопился Хейграст. – Замуж она не вышла, дети при ней. Старший учится на кожевенника. Его Лемех взял в ученики. Младший пока бегает по улице, но растет крепким парнем. Ему всего семь лет.

– Уже семь лет, – грустно повторил призрак. – А сама Алдона?

– Удивительно, но она открыла магазинчик на Крысиной площади, – попытался улыбнуться нари. – Продает нитки, иголки, ткани. Даже моя Смегла кое-что покупает у нее. И дела у Алдоны, мне кажется, идут неплохо.

– Значит, магазинчик, – чуть слышный вздох раздался в ушах спутников. – Что ж, выходит, Вик Скиндл сдержал слово. Придется и мне сдержать свое. Да и нет у меня другого выхода. Покажи мне то, что ты должен отдать, когда я проведу вас через Мертвые Земли.

Хейграст сунул руку за пазуху и вытащил монету, висящую на шнурке.

– Все правильно, – качнул головой призрак. – Вик оказался не слишком добр ко мне. Не добр, но точен. Не бойся меня, Хейграст. Я не слишком изменился за последние, как ты говоришь, три года. Если только побледнел немного. Да и полегчал на три дюжины мер. Как раз на столько, сколько весил когда-то. Я доведу вас, и ты сделаешь с этой монетой то, что скажу. Но только сам и добровольно, иначе эта штучка не подействует, и моя душа не найдет успокоения. И не потеряй ее, а то я прокляну тебя, нари, и тебе не будет покоя до конца дней. Поверь. Я больше других заинтересован в успешном окончании вашего путешествия. И знай, кузнец, если бы я понимал, что такое не найти успокоения после смерти даже на три года, вряд ли я согласился бы на этот договор с Виком. Или потребовал гораздо большую плату.

– Это нукуд? – спросил Лукус.

– Да, белу, – качнулся призрак. – Но не думай, что это злая воля черного мага. Все сделано добровольно. Просто Вик выжимает из своих работников все. Как видишь, некоторые продолжают ему служить и после смерти.

– Хорошо, – Хейграст взъерошил щетину на зеленом черепе. – Ты готов провести нас через Мертвые Земли?

– Только до Утонского моста. Ваш приятель что-то такое сотворил с Мертвыми Землями, но меня это пока не касается. Я могу двигаться только внутри границы.

– А до Мертвого Города тебе приходилось добираться? – вмешался Лукус.

– Нет, белу, – ответил призрак. – Когда я был жив, я не отваживался так далеко забредать в одиночку, а теперь… Что мне там делать? Туда ходят те, по чьим следам ты пытался идти сегодня. Большего я не могу тебе сказать.

– Хорошо, – Хейграст перевел дыхание, вытер пот со лба, оглянулся на спутников. – Хотя мне хотелось бы знать, что в Мертвом Городе происходит с некоторыми из его гостей. Многие горожане уходят туда и не возвращаются. Если бы я узнал об этом, мы могли бы сговориться с тобой. Я тоже помог бы чем-нибудь твоей… жене.

– Ты хотел сказать «вдове»? – спросил призрак. – Чего уж. Так оно и есть. Не скрою, мне важно знать, что моим детям и Алдоне кто-то окажет помощь, но я ничего не буду обещать. С той стороны тянет злом, там опасно, а мне еще нужно довести вас до земель дерри.

– Хорошо, доведи нас до земель дерри, – согласился Хейграст. – Дорогу примерно я знаю, у меня есть старая карта, но нам нужно добраться до Утонского моста без потерь. Вик сказал, что ты поможешь в этом.

– Я помогу, – тихо подтвердил призрак, теряясь в свете поднимающегося светила. – Если только то, что ваш друг сделал с Мертвыми Землями, не окажется сильнее меня. Мы будем идти ночью.

41.

Забирая от древней дороги правее, они отошли на север примерно на пять ли и остановились. Лукус отыскал на вершине одного из холмов ложбину, которая скрыла путников вместе с лошадьми. Там и разбили привал. Натянули ткань над Сашем, защищая его от лучей Алателя, перекусили сухими лепешками и стали ждать.

– Не нравится мне это, – хмуро сказал Хейграст, оглядывая с вершины холма окрестности. – Только вышли и уже привал. А до Утонского моста по меньшей мере три с половиной варма ли. Доберемся ли к сроку?

– Будем стараться, – ответил Лукус, осматривая Саша. – Не забывай. Добраться до Утонского моста непросто, но это едва ли намного больше половины пути. На том берегу Инга земли дерри, глухие и опасные леса, дальше же Волчьи Холмы. Там нам придется особенно нелегко.

– Не рано ли ты вспомнил о Волчьих Холмах? – прищурился Хейграст. – Сам же говоришь, до Утонского моста еще надо добраться. У нас впереди не меньше двух недель пути по Мертвым Землям. А с учетом состояния Саша, и того больше. Дерри – салмские подданные, жителям Эйд-Мера там нечего бояться. Да и в Волчьих холмах есть застава королевской конницы. Мы можем свернуть в Заводье, это большой город, и присоединиться к какому-нибудь каравану.

– Кьерды тоже считались когда-то салмскими подданными, однако вряд ли кто отважится пройти по их землям, да и королевских застав там нет, – раздраженно шевельнулся Лукус. – Иначе мы уже сейчас бы пошли на восток. Так что я не стал бы загадывать. Но ты прав. До Утонского моста еще надо добраться.

Дан, прислонившись спиной к камню, сидел возле похрустывающего метелками Бату и молчал. Не в первый раз он слышал подобные рассуждения. Вся жизнь и Эйд-Мера, и долины Уйкеас зависела от Салмии. Торговля шла с Салмией, защита от серьезного врага могла прийти только из Салмии. Даже Свария, маленькое гордое государство, которое покровительствовало вольным охотникам, в сущности, поддерживалось Салмией. И молодые честолюбивые сыновья зажиточных семей Эйд-Мера, сваров, дети охотничьих родов, и даже васты, особенно в недолгие периоды перемирий с соседями, часто отправлялись в Салмию, чтобы устроиться в гвардию, поступить в Шинский университет, прибиться к какому-нибудь цеху ремесленников в Шине или Глаулине, выучиться мастерству. Салмия приветствовала искателей приключений, потому что они создавали в итоге ее славу, и даже если возвращались на свои родные земли, то уж никак не ее врагами. И еще одно достоинство невидимо трепетало на флагштоке королевства. И люди, и нари, и ари, и шаи и банги – все элбаны считались равноправными гражданами. Это более всего говорило о мудрости и справедливости братьев королей и королевского совета. По крайней мере, Трук считал именно так.

Империя, которая раскинулась на просторах восточного Эл-Айрана, включая древнюю долину Ваны, по другому относилась к своим детям. Имперские купцы казались маленькому Дану жестокими и высокомерными в отличие от веселых салмских торговцев. Частенько в разговорах между собой жители Лингера повторяли, что если бы не сила Салмии, уже давно и над Индаинской крепостью, и над Сварией, и над всей равниной Уйкеас, включая Эйд-Мер, развевались бы имперские флаги. Но в Лингер беда пришла со стороны вастов.

Салмия занимала почти всю равнину Силаулиса и часть Дары до границы Мертвых Земель, которая проходила по глубокому каньону. По его дну бежала некогда полноводная, разрезавшая равнину Дары на сотни локтей вглубь, а ныне мелкая и мутная река Инг. Земли от Инга и до полосы старых, полустертых с лица Эл-Лиа оплывших гор, именуемых к северу от поселка Лот Волчьими, а к югу Гранитными Холмами, были заняты свободными племенами. Эти салмские поданные считались ее гражданами только в силу давних договоров. И если северные лесные племена дерри были лояльны королевской власти, платили подати, содержали имперские заставы на своих землях, то южные равнинные кьерды несли беды не только соседям сварам, но и самой Салмии. Они вынуждали держать войска на границе Гранитных Холмов и заставы почти в каждой деревне. Поэтому-то салмские короли и приглашали в западные провинции, тянущиеся вдоль Гранитных Холмов, а значит, и вдоль земель кьердов, всех желающих. Чиновники раздавали земельные участки, наделяли переселенцев гражданством и немалыми льготами, а последние брали на себя обязательства не только уплачивать небольшие подати короне, но и охранять рубежи гостеприимного государства. Так и получилось, что три провинции вдоль Гранитных Холмов были заселены в основном белу, нари и шаи, которые составили боевую прослойку, отделявшую подбрюшье королевства от воинственных и разбойных подданных. Обо всем этом Трук частенько рассуждал вечерами, повторяя, что однажды, когда Дану исполнится шестнадцать лет, посадит его на корабль в Кадише и отправит в Глаулин, где в гарнизоне салмской гвардии родной брат тетушки Анды и отца Дана Форгерн служит инструктором лучников и арбалетчиков. И тогда его усилиями и волей Эла из Дана получится настоящий воин, который сможет не только прославить свое имя и отомстить за отца, но и обеспечить продолжение рода. Что и говорить, теперь все эти разговоры казались Дану почти забытым сном.