Текст книги "Спираль истории. Заморские ландскнехты"

Автор книги: Сергей Симонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

Рабочая группа во главе с Бартоном продолжала отрабатывать план захвата Черного Властелина. По предложению Селестиэль лучшие гондорские мечники начали обучать наемников владению мечом, это оказалось необходимо, после того как выяснилось, что назгулов и прочих тварей невозможно убить обычным оружием. Селестиэль сама взялась обучать Лугарева. Они вооружились двумя обструганными палками, и она гоняла его по базе до изнеможения.

Гэндальф, впрочем, утверждал, что сильный взрыв может разрушить скелет назгула, но его энергетическая составляющая так или иначе останется невредима, хотя и лишится материального воплощения. Отысканием методов борьбы с энергетической составляющей занимался Бартон. Он наводил справки о методах отлова энергетических псевдоживых образований астральных классов, к которым относятся также популярные в народе привидения; срочно заказывал необходимое оборудование. Узким местом оставалось отсутствие сильмариллового лазера. Левин из Вечности клялся могилой матери и кошерной пищей, что работы идут полным ходом, и лазер уже проходит регулировку перед испытаниями.

А фоторазведчики Ламотта обнаружили, что войска Черного Властелина собираются для наступления в горах, окаймляющих плато Горгорат с северо-востока.

Около полудня 23 июня "фото-фантомы" принесли неприятные вести. Огромная армия, состоящая из восточных кочевников, харадримов, негров из дальнего Харада и прочих вражеских приспешников, закончила свое формирование и двинулась через долины Изенмоут и Удун к ущелью Кирит-Горгор, из которого через ворота Мораннон можно было выйти из владений Саурона, и, обойдя с севера Хмурые горы, вторгнуться в Северный Итилиен. Продвижение армии было прикрыто частично туманом, а частично – грозовой облачностью.

– Ну, что ж, – мрачно констатировал Митчелл. – Этот дурак сам напросился. Он не оставил нам другого выхода...

"Эйприл Фест" поднялась в воздух, чтобы вместе с "фото-фантомами" контролировать ситуацию. Митчелл отдал приказ готовиться к пуску. Сотрясая окрестности грохочущим ревом моторов, ракетные транспортеры выехали на стартовую позицию. Офицеры управления огнем склонились над картой долины Изенмоут, уточняя координаты целей. Персонал базы толпился в почтительном отдалении. Наемники тоже присутствовали.

Контейнеры с ракетами медленно поднялись вертикально, раскрылись, и опустились обратно на платформы, явив миру стоящие на стартовых столах ракеты 9М76.

Мартин Бейли стоял рядом с Лугаревым и Селестиэль, глубоко засунув руки в карманы штанов.

– Эх, ну почему я не ракетчик! – сокрушался он.

Пришло последнее уточнение от Бартона. Вражеская армия явно шла в решающее наступление. Она насчитывала более трехсот тысяч человек, вдобавок к которым были еще олог-хайи и несметные полчища волков. Вторжение дунгарских горцев было детской шалостью по сравнению с тем, что могла натворить в Гондоре эта армия.

Митчелл, мрачный и злой от сознания лежащей на нем ответственности, стоял вместе с наемниками, сжимая в руке микрофон рации. Получив сообщение от Бартона, он кратко изложил его Лугареву.

Ракетчики тоже слышали Бартона и снова взялись уточнять координаты. Пора было отдавать приказ о пуске, но Митчелл явно колебался.

– Чего резину тянешь, отец-командир? – спросил Беляев. – Давай, командуй!

Митчелл взглянул на Лугарева, затем решительно включил микрофон.

– Грэг, Расселл, где вы там? Доложите место.

– Мы над Хмурыми горами, Джим, – ответил Бартон.

– Нахожусь прямо над Изенмоутом, – доложил Ламотт.

– Уматывайте оттуда на хрен, – скомандовал Митчелл. – Даю вам пять минут плюс подлетное время.

– Понял, сматываюсь! – ответил Ламотт.

– Эй, ракетчики, вы готовы? – вызвал Митчелл.

– Так точно!

– Запуск через пять минут, – негромко сказал он. – Командуйте сами.

Кто-то включил командную линию ракетчиков на громкоговорители, и их команды разносились над всей базой. Пошла последняя минута.

– Ключ на старт!

– Есть ключ на старт! – офицер управления огнем вставил пусковой ключ в гнездо на пульте.

– Десять!

– Девять!

– Восемь!

– Семь!

Слова предстартового отсчета падали в полной тишине. В промежутках слышно было только дыхание нескольких сотен человек да жужжание насекомых.

– Шесть!

– Пять!

– Четыре!

Офицер откинул предохранительный колпачок, закрывающий большую кнопку с надписью: "Произвести пуск"

– Три!

– Два!

– Один!

– Пуск!

Из ракетных дюз ударили столбы ослепительно белого пламени. Невероятной силы грохот разорвал тишину. Огромная туча белого дыма полностью закрыла здоровенные четырехосные МАЗы. Селестиэль в ужасе схватилась за руку Лугарева.

Из сплошной тучи дыма сначала медленно, затем все быстрее и быстрее поднимались две стройные двенадцатиметровые ракеты. Селестиэль, оглушенная их ревом, все же не в силах была оторвать взгляда от их кольчатых цилиндрических тел, с длинной острой конической головкой и осиной талией. Только сейчас она поняла эту жуткую, завораживающую красоту, это смертоносное великолепие, созданное дьявольским гением человека с единственной целью – уничтожить врага раньше, чем он уничтожит тебя.

– Люди, люди, – пробормотал себе в бороду Гэндальф. – Шум, дым, грохот подняли...

В этом всезаглушающем реве его никто не услышал. Ракеты рванулись в небо, опираясь на колонны белого пламени, окутанные дымом. Стрелять приходилось на минимальную дальность – ракеты 9М76 комплекса "Темп-С" могли достать из Польши до Бельгии. Их подлетное время составляло приблизительно от четырех до семи минут, что делало их поистине неотвратимым оружием. Можно перехватить боеголовку межконтинентальной баллистической ракеты, которая летит до цели двадцать пять – тридцать минут, можно перехватить даже пресловутый "Скад" Саддама Хуссейна, который ставят на стартовый стол и полтора часа заправляют перед запуском на виду у всех спутников-шпионов. Но попробуйте перехватить твердотопливную 9М76, готовую к старту через несколько минут после получения приказа. За это время не всякая система противоракетной обороны сумеет прийти в боевую готовность. Это было настоящее "оружие возмездия", "баллистический экспресс Варшава – Брюссель", ставший головной болью для НАТОвских генералов.

На линии 0001 некий агроном, занявший в порядке полуживой очереди пост Генерального секретаря, и некий голливудский киноковбой, по стечению обстоятельств ставший президентом, заключили договор и порезали эти ракеты. Вечность, разумеется, этого договора не подписывала. На линиях 54, 39, и 115 политики слишком безответственно использовали "Темпы" и "Першинги" в качестве политических аргументов, в результате чего Европа на этих линиях времени надолго превратилась в выжженную пустыню.

Оружие не бывает слишком опасным, опасными бывают люди, которые им распоряжаются...

– Пошли, родимые, – пробормотал Лугарев.

Длинные дымные следы ракет растаяли в небе. Люди не расходились. Все ждали, глядя на восток. Время, казалось, растянулось в несколько раз. И вдруг далеко за зубчатой стеной Хмурых гор полыхнул ослепительный свет.

В тот самый момент, когда люди на базе провожали взглядами улетающие ракеты, Черный Властелин стоял на вершине главной башни своей крепости и точно так же, с гордостью, провожал взглядом нескончаемую колонну войск, уходящую к воротам Мораннон. Эта армия должна была положить конец королевству, которым управляли его заклятые враги, потомки его врагов. Дробный топот сотен тысяч ног, лязг оружия, злобный лай волков...

И вдруг... нестерпимое сияние залило мрачные скалы долины Изенмоут. Нечеловеческие рефлексы Черного майара спасли его глаза от полной слепоты, он в тысячную долю секунды успел зажмуриться, а затем отвернуться, но в глазах все равно плавали радужные круги. Осторожно открыв глаза, Саурон увидел сквозь пляшущие перед глазами цветные пятна, что каждая выбоина, выступ или неприметная трещинка в скалах высвечены невероятно ярким светом, куда ярче солнечного. За каждым выступом залегли резкие тени; золотой, голубой, пурпурный свет раскрасил безжизненные камни Изенмоута в яркие карнавальные тона.

Как только сияние погасло, Черный Властелин вновь повернулся к своей армии, и тут в его глазах отразился ужас. Прямо на дороге, где только что шла колонна войск, вздулся гигантский шар слепящего пламени, и тотчас же в нескольких милях к северу от него появился второй такой же. Саурон не верил своим глазам. Десятки тысяч его воинов мгновенно испарились в этой вспышке.

Огненные шары превратились через несколько секунд в клубящиеся пурпурные массы дыма и пламени, которые устремились вверх. Темно-серая туча диаметром семь миль повисла над Изенмоутом. Прямо из этой тучи вырвались белые облака, взлетевшие вверх и расплывшиеся двумя гигантскими дымными грибами, словно ударившись о небосвод. В их сердцевинах бушевали бешено вращающиеся столбы пламени. Вершины их быстро увеличивались в размерах по мере подъема. Очень яркий свет все еще заливал все вокруг.

Верхушки грибов отделились от столбов, которые после этого снова приняли грибообразную форму. Облака белого дыма клубились, возносясь на невероятную высоту.

От дымной шляпки гриба оторвался исполинский, идеально ровный, расширяющийся с невероятной скоростью туманный бублик, а по земле за ним неслась сплошная стена пыли и пламени, и там, где она прошла, не оставалось ничего живого, ни одной целой постройки. Ударные волны двух взрывов сближались, пока, наконец, не столкнулись, а затем стена плотного раскаленного воздуха налетела на Черную крепость.

Но к этому времени она уже потеряла силу и не могла нанести больших повреждений. И все же Черный Властелин почувствовал собственной шкурой смертоносную мощь рукотворного адского огня. Багровое пламя Утумно по сравнению с ним было холодным. Ударная волна смела Саурона с вершины башни, словно пушинку, и швырнула спиной на гранитные плиты двора. Все тело сжало как тисками, затрещали кости, но тяжесть уже отпустила. Волна прокатилась дальше, постепенно ослабевая.

–Клянусь молотом Мелькора, какая невероятная сила! – пробормотал Саурон, с трудом поднимаясь на ноги. – Этот противник не так прост, как я думал...

Черный Майар поднялся на стену крепости, чтобы взглянуть на свои владения. Увиденное им с трудом поддавалось описанию.

Весь Изенмоут, за исключением отдаленных углов долины, был закрыт темно-серым слоем пыли, соединявшимся с основанием дымных столбов. Этот слой бурлил, и сквозь него проглядывало пламя. Диаметр слоя был не менее девяти миль.

Черный Властелин спустился со стены. "Если такая штука попадет прямо в крепость...", – от этой мысли его прошиб холодный пот. Он торопливо заковылял по кучам щебня ко входу в подземелье.

Ядерный удар моментально разрушил все планы Саурона. Его гигантская армия была почти полностью уничтожена. На месте бесчисленных мастерских и заводиков, располагавшихся в долине Изенмоут, теперь была черная выжженная пустыня с обугленными клыками руин. Посреди ее зияли две огромные пологие воронки, покрытые зеленоватым, светящимся в темноте налетом. Земля вокруг них превратилась в мутное, непрозрачное стекло.

Ветер в момент взрыва дул с северо-запада; радиоактивные облака от двух взрывов отнесло на юго-восток, и осадки падали на плантации Врага, уже частично уничтоженные дефолиантами. Река Нон в нижнем течении была отравлена радиацией и несла ее в озеро Нурнон.

Вечером наемники просмотрели пленку, отснятую издалека с борта "Эйприл Фест". Митчелл по совету Лугарева специально пригласил на просмотр Гэндальфа. Маг явно не ожидал увидеть ничего подобного, и только потрясенно крутил головой.

Самое важное сообщение пришло, когда Лугарев уже лег спать. В его палатку ворвался Митчелл, разбудил его и, не дожидаясь, пока чертыхающийся Лугарев протрет глаза, сунул ему бланк радиограммы:

"Испытания лазера успешно закончены. Везу легкую модификацию. С тебя бутылка. Левин."

Инженер прилетел на обычном армейском Хьюе на следующий день, 24 июня, еще до полудня. Его встречали Митчелл, Лугарев и Селестиэль. Лугарев торжественно представил друг другу инженера и командира наемников.

–Вся наша надежда заключена в этом хитром еврее, – сказал он.

–Скорее уж, в этой штуковине, – смущенно ответил Левин, указывая на привезенный им продолговатый ящик примерно метровой длины.

Под нетерпеливыми взглядами наемников он откинул крышку и продемонстрировал им сильмарилловый лазер, напоминавший необычной формы штурмовую винтовку. Вместо магазина к нему был присоединен резервуар с жидким азотом для системы охлаждения, а из приклада выходил снизу витой кабель, присоединявшийся к мощному энергоблоку, одеваемому на ремнях за плечи.

Средняя часть, представлявшая собой резонатор лазера, была покрыта толстым слоем мегаэтилена. Этот материал, представлявший собой многослойную сетчатую структуру, в ячейки которой были как бы вставлены перпендикулярно слоям сети такие же цепочки полиэтиленовых молекул, защищал от радиации лучше, чем свинец, хотя имел куда меньшую массу. Но получить его можно было только с помощью молекулярного синтезатора.

Кроме лазера, Левин привез также шкатулку из нержавеющей стали, выложенную внутри мегаэтиленом – для второго Сильмарилла, находящегося пока что в железной короне Саурона. Еще он доставил заказанные Бартоном парастатические ловушки – специальные устройства для отлова энергетических форм псевдожизни. Вечность использовала их в качестве стандартного предмета снаряжения на всех астральных линиях времени.

–Ты не пробовал этот аппарат на растениях? – спросила Левина Селестиэль. – Может ли он ускорять их рост?

–Этот – не может, – ответил инженер. – Это чисто боевой лазер, у него нет перенастраиваемой системы возбуждения. Через неделю, максимум дней через десять, будет готов более мощный лазер, с резонатором на трех кристаллах, с автоматической юстировкой и адаптивной системой возбуждения. Вот его и попробуем на каком-нибудь сухом дереве.

Теперь уже ничто не мешало разыгрывать дальше план Бартона. После обеда в салоне "Эйприл Фест" собрались участники спектакля. Люди Голдштейна заранее установили оборудование для голографической записи. Митчелл, Лугарев, Бартон, Голдштейн, Гэндальф, Селестиэль, Советник расселись вокруг тактического планшета, служившего заодно столом. Три оператора припали к камерам голографической записи. Голдштейн, бывший по совместительству режиссером спектакля, ехидно ухмыляясь, скомандовал:

–Всем приготовиться! Внимание! Свет! Камера! Мотор!

Еле слышно зажужжали камеры, запечатлевая происходящее. Митчелл не спеша поднялся, оглядел присутствующх, и произнес:

–Леди и джентльмены! Как вам известно, Координационный Совет дал разрешение на применение ядерного оружия. Вчера мы впервые использовали его на территории противника. Эффект от его применения был более чем успешным. Исходя из этого, я принял решение нанести ядерный удар по крепости Барад-Дур. Это позволит нам окончательно уничтожить Врага. Однако приказ пока не отдан, так как я хотел бы сначала услышать ваши соображения на этот счет. Прежде всего, меня интересует, в какое время суток лучше нанести удар, чтобы Саурон в этот момент находился в крепости?

Присутствующие переглянулись. Лугарев внимательно наблюдал за Гэндальфом. Маг, не подозревавший о плане Бартона, был несколько ошарашен. Бартон и Голдштейн отвели ему в этом спектакле роль почетного дурака, о чем майар не догадывался.

–Трудно сказать, – ответила, наконец, Селестиэль, перехватив взгляд Голдштейна. – Гортаур не спит ни днем ни ночью, но будет ли ваш удар внезапным? Так или иначе, он редко покидает крепость, если вообще покидает... В любом случае, вероятно, лучше ударить по нему на исходе ночи.

–Какая, собственно, разница, – буркнул Бартон. – Все равно подлетающую боеголовку ни разглядеть, ни перехватить невозможно.

–Минутку! – сказал Лугарев. – Какую мощность взрыва ты собираешься использовать? Может быть, было бы достаточно сбросить несколько бомб объемного взрыва? Крепость ведь каменная, они будут достаточно эффективны.

–Ну уж нет! – покачал головой Митчелл. – Вспомни, как американцы на линии 0001 охотились за Саддамом и полковником Каддафи, а евреи – за Арафатом. Бомбы рвались наверху, а эти гады спокойно отсиживались под землей. А ведь они трое, вместе взятые, нашему нынешнему Врагу в подметки не годятся! По сравнению с ним этот багдадский вор Саддам просто зануда-отличник с примерным поведением! Нет! Я собираюсь сбросить на этого гада такую бомбу, чтобы на месте его вонючей башни осталась воронка глубиной в полкилометра!

–Ладно, уговорил. Сбрасывай, – пожал плечами Лугарев.

Митчелл, разумеется, слегка загнул перед камерами; такой бомбы, чтобы оставить воронку глубиной в полкилометра, в Вечности, скорее всего, и не было. Но для того, чтобы произвести впечатление на клиента, это звучало как нельзя лучше.

–Вообще-то, с этого надо было начинать, – проворчал Голдштейн. – Сколько боеприпасов ухлопано впустую...

–Итак, договорились. Ядерная атака будет произведена завтра, двадцать пятого июня, в три часа ночи, – сказал Митчелл. – Возражений нет? Тогда предлагаю прикрыть собрание и выпить пива.

Митчелл встал, подав тем самым сигнал к прекращению записи. Камеры смолкли.

–Снято! – торжествующе объявил Голдштейн.

–Что снято? – недоуменно спросил Гэндальф. Он до сих пор еще не понял, что происходит.

Теперь надо было устроить так, чтобы Саурон узнал о готовящемся ударе. Но сначала следовало расставить ловушку. Операция началась вечером.

Когда солнце опустилось за зубчатый хребет Белых гор, с базы Минас-Анор поднялись "ночные охотники" Дэвида Фоулера. Маленькие яйцевидные вертолетики "Лоуч" на предельно малой высоте пересекли Андуин и полетели к Хмурым горам. Вместе с ними летели несколько тяжелых вертолетов "Пэйв Лоу", их обязанностью было снабжение "Лоучей" горючим. Команда наемников, погрузившаяся в два "Найт Хока", оборудованных аппаратурой ночного наблюдения, засела на неприметной площадке в Пепельных горах, неподалеку от крепости Барад-Дур. С ними были Левин и лазерная установка. Вертолеты Фоулера прятались в сухих оврагах Горгората, в Хмурых и Пепельных горах. На равнине Дагорлад, среди куч безжизненного щебня, засели в ожидании несколько групп вертолетов Ка-50ТФ – эскадрилья Марии Пирелли не могла пропустить такую охоту. Селестиэль находилась вместе с Бартоном и Голдштейном на борту "Эйприл Фест". Мария была готова доставить ее к наемникам в горы сразу после того, как удастся втюхать Саурону дезинформацию. Мышеловка была установлена, пружина взведена, теперь оставалось только положить в нее сыр.

Бартон подошел к Селестиэль:

–Ну, леди, я думаю, пора начинать.

Селестиэль положила на тактический планшет темный шар Палантира, обняла его ладонями и включила мысленным приказом. Внутри хрустального шара медленно разгорелось серебристое свечение. Усилием воли Селестиэль вела свой взгляд через Палантир прямо к вражеской крепости. Обычно в это время Саурон с помощью своего Палантира осматривал окрестности Минас-Анора и авиабазу. Селестиэль вовремя уловила в глубине Палантира красный отсвет. Она резко отскочила назад за секунду до того, как ее глаза должны были встретиться с багровым оком Врага. Голдштейн моментально включил голограмму.

Черный Властелин проводил свою обычную вечернюю разведку с помощью Палантира, когда его взгляд вдруг натолкнулся на другой включенный Палантир. Будь у Врага хоть немного времени, чтобы подумать, возможно, он усомнился бы в увиденном: в самом деле, почему во время столь важного совещания работающий Палантир оставлен прямо на столе? Но то, что он услышал, выбило у него всякую способность рассуждать здраво. К тому же, за столом вместе с этими людишками сидел Олорин, его давний и злейший враг.

Селестиэль выключила Палантир за секунду до конца голограммы. Когда передача прервалась, Саурону было уже не до анализа услышанного. Уже наступила полночь. Через три часа на его крепость обрушится эта страшная испепеляющая сила, которую пришельцы назвали "ядерное оружие". Ему надо уносить ноги, и как можно скорее! Саурон выключил Палантир, сгреб его огромной черной ладонью и приказал назгулам приготовить его птеродактиля.

Один за другим заревели моторы "Эйприл Фест". Голдштейн проводил Селестиэль к трапу. В нескольких метрах от ЕС-121 стоял истребитель Марии Пирелли.

Мария помогла Селестиэль упаковаться в противоперегрузочный комбинезон, приладила шлем. Селестиэль довольно ловко для первого раза забралась в кабину истребителя. "Старкэт" вырулил со стоянки на взлетную полосу.

–Держись, подружка, – весело сказала Мария, – Сейчас взлетаем.

Мощная перегрузка вдавила Селестиэль в кресло. Яркие огни полосы рванулись навстречу.

Черный Властелин и назгулы метались по крепости, упаковывая самые необходимые вещи и привязывая их к спинам птеродактилей.

–Куда летим, хозяин? – спросил Саурона один из назгулов.

–Куда угодно, только подальше отсюда, – прорычал Саурон. – На этот раз эти людишки меня достали! В три часа ночи от Барад-Дур останется одна большая яма. Летим в Дол-Гулдур, отсидимся там в подземелье!

"Эйприл Фест" присоединилась к остальным преследователям. Над крепостью Барад-Дур высоко в небе, невидимый в ночной тьме, кружил специально затребованный Бартоном высотный разведчик У-2, оснащенный высокочувствительной инфракрасной аппаратурой наблюдения. На пусковой площадке в черте авиабазы ревел мотором, устраиваясь поудобнее, могучий МАЗ-543. В контейнере на его платформе терпеливо дожидалась своего часа баллистическая ракета 9М76 комплекса "Темп-С". Селестиэль выбралась из кабины истребителя и присоединилась к наемникам.

В 2 часа 27 минут от пилота У-2 было получено сообщение, что Черный Властелин и его назгулы на девяти птеродактилях покинули крепость и движутся на северо-северо-запад, к воротам Мораннон.

–Как думаешь, куда они направляются? – спросил Митчелл.

–Не знаю. Не дай Бог, если они решили засесть в крепости Кирит-Горгор возле ворот, – ответил Лугарев.

–На его месте я постарался бы оказаться как можно дальше отсюда, – пробурчал Митчелл.

Вскоре было получено сообщение, что все девять птеродактилей миновали Черные ворота и летят над равниной Дагорлад прежним курсом. Вся свора вертолетов устремилась за ними.

"Найт Хоки" наемников были оборудованы аппаратурой инфракрасного наблюдения, и Лугарев довольно скоро увидел на обзорном экране слабо светящиеся отметки птеродактилей. На их спинах виднелись темные тени. Темные в инфракрасном спектре – значит, холодные; Лугарев догадался, что это назгулы. Но в центре группы одна из отметок светилась очень ярко, куда ярче, чем птеродактиль, на котором она сидела. Лугарев тронул за рукав Бэнкса, сидевшего в кресле второго пилота:

–Смотри, Мик, это Саурон.

–Ишь ты, какой горячий, – буркнул Бэнкс.

–Куда же их несет, черт возьми? – спросил по радио Митчелл.

–Все правильно, – послышался сзади звенящий голос Селестиэль. – Они летят в Дол-Гулдур.

Черный Властелин нетерпеливо подгонял своего птеродактиля, стремясь убраться как можно дальше от собственных владений, ставших вдруг смертельно опасными. Внизу, в темноте, расстилалась безжизненная равнина Дагорлад, которую и равниной назвать можно было лишь с большой натяжкой. Саурон и назгулы все чаще оглядывались назад. И вот небо позади них внезапно осветилось ярким пронзительным светом, отсветы его плясали на редких облаках. Враг и его черные спутники обернулись, прикрывая глаза ладонями. Далеко на юго-востоке, где только что высилась неприступная громада Черной крепости, теперь на исполинском столбе кипящего, крутящегося огня стремительно поднимался к небу огромный шар ослепительно белого сияния, пылающий ярче тысячи солнц.

Ракета, поразившая крепость, была по просьбе Митчелла оснащена не обычной боеголовкой, а специально разработанной в Вечности боевой частью с прочным корпусом, головкой самонаведения на конечном участке траектории и твердотопливным разгонным двигателем. Мощность ее заряда была поменьше, чем у стандартной боеголовки, однако это с лихвой окупалось высокой точностью поражения. Боеголовка моментально пронзила гранитные плиты двора в нескольких метрах от фундамента Цитадели, углубилась в землю более чем на шестьдесят метров, пройдя насквозь многочисленные подземные сооружения под крепостью, и взорвалась в грунте под самым глубоким подвалом. Однако глубина проникновения была недостаточна, чтобы взрыв стал полностью подземным. Огненный шар просто испарил крепость вместе со всеми ее подземными коммуникациями и изрядным количеством грунта под ней, и рванулся вверх, увлекая за собой десятки тонн радиоактивной пыли.

– Эй, Игорек! – окликнул Лугарева Беляев. Поздравляю с очередной славной победой советского ракетного оружия!

– В натуре! – откликнулся Лугарев.

Над долиной Андуина занимался рассвет. Вертолеты незаметно следовали за птеродактилями вне пределов прямой видимости. В отдалении кружила "Эйприл Фест", держа на радаре все группы, находившиеся в воздухе. Голдштейн умело дирижировал преследованием, не давая Саурону ускользнуть, а преследователям – приблизиться к нему на дистанцию визуального обнаружения. Часть вертолетов летела впереди и по бокам преследуемой группы, чтобы по первому сигналу Голдштейна сомкнуть кольцо.

Вертолеты оставили по левому борту Гиблые болота. Впереди замаячили холмы Эмин Майл. Через какое-то время и они остались позади.

Под вертолетами потянулись нескончаемые однообразные поля, среди которых были беспорядочно разбросаны небольшие деревни и отдельные фермы. Бурые земли, ненаселенные когда-то, были теперь сплошь распаханы.

Птеродактили летели быстро, но вертолеты без труда поспевали за ними. Маленьким "Лоучам" пришлось дозаправиться сразу после холмов Эмин Майл. Более крупные "Вервольфы" и "Найт Хоки" несли объемистые подвесные топливные баки.

Впереди показалась зубчатая стена Великого Зеленого леса. В его юго-западной части находились развалины замка Дол-Гулдур. Более тысячи лет назад, в конце Войны Кольца, эльфы Лотлориена разрушили замок до основания и изгнали таившиеся там порождения мрака. Лесные эльфы короля Трандуила, населявшие северную и центральную части леса, тоже поработали на славу, очистив южную границу своих владений от всякой нечисти. Но время шло; спустя триста лет после падения Дол-Гулдура Великое Восточное вторжение потрясло Северный мир.

Эльфы Трандуила в большинстве своем покинули родные леса и ушли на запад. Около девятисот лет никто – ни эльфы, ни люди – не приближались к развалинам замка. Черная нечисть снова почувствовала свободу и вернулась на привычное место.

Вертолеты пересекли опушку леса и теперь внизу расстилалось бескрайнее темно-зеленое лесное море. Кольцо окружения вокруг девяти птеродактилей постепенно сжималось.

Смешанный лес внизу уступил место хвойному. Черные, мрачные, высокие ели рвались к свету, давя друг друга, сплетаясь корнями, насмерть сражаясь за скудную долю минеральных солей, извлекаемых из болотистой почвы. Под их разлапистыми ветками клубился мрак, там дрались друг с другом злобные твари, которым нет имени.

Но по этому лесу в незапамятные времена была проложена дорога. Она не заросла до сих пор, только между каменными плитами пробилась чахлая трава. Эта дорога вела из Дол-Гулдура на восток-юго-восток.

Вертолеты полетели вдоль узкой ленты дороги. Лес неожиданно кончился, уступив место обширной непролазной топи. Дорога проходила через болото по разрушенной временем насыпи. Посреди топи поднимался невысокий холм, поросший по краям кустарником и голый в середине, он напоминал лысину Ясира Арафата. На его вершине еще виднелся каменный прямоугольник фундамента разрушенного замка, окаймленный проросшими травой грудами обломков стен.

Птеродактили сделали круг над холмом и пошли на посадку. Бартон дал сигнал к атаке. Мышеловка захлопнулась!

Саурон и его назгулы, ничего не подозревая, слезали со своих птеродактилей, когда со всех сторон на них обрушился рев и грохот моторов. Небо над Дол-Гулдуром почернело от вертолетов. Множество пропеллеров рассекало воздух, подняв настоящую бурю. И, перекрывая этот жуткий шум, откуда-то сверху прогремел многократно усиленный динамиками голос Расселла Бартона:

– Вы окружены! Сопротивление бесполезно! Сдавайтесь, поганцы!

Девять высоких черных фигур метались на холме среди развалин. Одна из них вдруг подняла посох, из конца его сверкнула молния, один из "Лоучей" Фоулера получил попадание и с плеском рухнул в болото.

Остальные вертолеты закружились в смертельном танце, открыв ураганный огонь из пулеметов. "Лоучи" были оснащены шестиствольными пулеметами "миниган". Бартон предусмотрел все. Из множества стволов по склонам холма, по птеродактилям, по руинам хлестал ливень серебряных пуль. Саурон и назгулы вжались в древние камни, пытаясь скрыться от этого смертоносного даже для них серебряного потока.

Прячась под растерзанным тысячами пуль трупом своего птеродактиля, Саурон услышал громкий механический голос:

– Наилучшие пожелания от "Эйприл Фест"!

Под прикрытием огня с вертолетов "Найт Хоки" наемников быстро пошли на посадку. Лугарев посадил машину на пологий склон холма. Наемники по двое выскакивали из широких дверей и разворачивались в цепь, окружая развалины замка, над которыми бушевал серебряный шторм. Лугарев на ходу влез в лямки энергоблока и подхватил лазер. Бегущий от другого вертолета Митчелл забросил на левое плечо ранцевые баллоны огнемета. Справа, отставая от Лугарева на шаг, бежала Селестиэль, в руках у нее был лук со стрелой, наложенной на тетиву, наконечник стрелы полыхал голубым пламенем.

Обстрел с вертолетов прекратился. Пилоты опасались попасть в наемников.

– Саурон, выходи! – заорал Лугарев, поводя стволом лазера.

– Выходи, подлый трус! – ухмыляясь, добавил Беляев.

Справа от Лугарева из развалин вдруг поднялась жуткая, высокая, черная фигура. Под капюшоном плаща красными угольями горели глаза. Других подробностей не было видно. В руке Врага был окаймленный багровым пламенем черный жезл. Наемники услышали тяжкий грохочущий голос:

– Ты звал меня? Я пришел!

Слова Саурона падали во внезапно наступившей тишине словно гранитные глыбы, в них чувствовалась мощь, от которой мутилось сознание. Никто из наемников был не в силах пошевелиться.

Из конца Сауронова жезла вырвалась молния, "Найт Хок" Лугарева вспыхнул и развалился пополам. Еще молния! Второй вертолет подпрыгнул на метр от земли, подброшенный ударом, и тяжело рухнул боком на склон, подламывая лопасти ротора.

– Именем Элберет, умри! – звонкий крик Селестиэль хлестнул по нервам; возле самого уха Лугарева взвизгнула тетива лука; эльфийская стрела свистнула, рассекая воздух и оставляя за собой огненную трассу; и на треть длины вошла в плечо Саурона.