Текст книги "Тактик 4 (СИ)"

Автор книги: Сергей Шиленко

Соавторы: Тимофей Кулабухов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Я направил своего пернатого шпиона за стены, к вражескому лагерю.

В стороне от основного лагеря, ближе к лесу, два десятка солдат, словно муравьи, трудились над каким-то странным и незнакомым мне сооружением. Они чего-то таскали и ругались.

В центре этой действа возвышалась сложная конструкция из балок и противовесов. Я не был инженером, но даже с высоты птичьего полёта было ясно, эта фиговина не сулит мне и городу ничего хорошего.

Это новая фигура на доске.

Я заставил сокола сделать несколько кругов, запоминая каждую деталь, каждую балку, каждый рычаг. Затем я разорвал связь и встал.

Схватив уголёк, я на чистом листе пергамента попытался воспроизвести увиденное. Получилось криво, косо, как рисунок ребенка, но основные конструктивные элементы я передал. С этим наброском я, не теряя ни минуты, решительно покинул дом Пратна Остроглаза и помчался в гномий квартал.

Старейшина не обманул.

Они работали от стариков и до детей. И кузницы гномов действительно не умолкали ни на секунду. Воздух здесь был густым от жара горнов и запаха раскалённого металла. Торим, старейшина, одетый в чистую рубаху, был в одной из мастерских.

Его лицо, и без того похожее на обветренный гранит, было мрачным и сосредоточенным.

– Сэр Рос! – пророкотал он, заметив меня. – Уже на ногах?

– Ага, старейшина, – ответил я, протягивая ему свой рисунок. – Поспишь тут. Взглянете на это? Я тут разведкой своей усмотрел вот такое чудо-юдо у нас за стенами. Не подскажете, что это за дьявольщина?

Торим взял пергамент, долго разглядывал мои художества, хмыкал, чесал свою густую бороду. Потом подозвал ещё нескольких гномов-мастеров. Они столпились вокруг рисунка, обмениваясь короткими, гортанными фразами на гномьем. Я видел, как их лица становятся всё серьёзнее.

– Хм. Ну, это всё конечно криво и примитивно, но суть ясна, – наконец произнес старейшина, возвращая мне рисунок. Его глаза смотрели на меня тяжело и без былого оптимизма. – Это, лорд-протектор, называется требушет.

– Как катапульта, только намного хуже для нас, дальше бьёт, точнее и всё прочее? – мрачно уточнил я.

– Ну да, осадная машина, основанная на силе противовеса, – пояснил другой гном, вытирая руки ветошью. – Гораздо мощнее и точнее обычной катапульты, работающей на скрученных жилах. Если он выглядит так, как на рисунке, то он уже собран и практически готов к эксплуатации. Такая конструкция сможет швырять камни размером с лошадь на расстояние в четверть лиги. Достаточно, чтобы пробить наши ворота. Да в принципе и любые ворота.

В кузнице повисла тишина, нарушаемая лишь шипением остывающего металла. Я почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок. Вот ведь… Я-то ждал, что они снова пустят таран. А они решили повысить ставки.

– Уважаемые гномы, – медленно стал говорить я. – Насколько я понимаю, остановить такую штуку мы не сможем?

– Не представляю себе, как. Может быть, маги что-то придумают?

– Маги… Нет. Я, конечно, уже многое просил у общины гномов…

Старейшина Торим с достоинством кивнул. Это правда, его община провела массу работы по укреплению города.

– Мне нужны щиты, – сказал я, и мой голос прозвучал твёрже, чем я ожидал. – Полторы сотни щитов. Больших, прямоугольных, из цельного листа металла. С креплениями для рук сзади. Я сейчас нарисую, как это выглядит.

– А как это поможет против требушета?

– Не против него, но это всё связано.

Я стал рисовать… по сути я рисовал «омоновский» щит, который видел только на картинке, но устроен он был на мой взгляд даже проще, чем средневековый.

Гномы переглянулись. Торим недоумённо нахмурился:

– Листовой металл?

– Да.

– У нас осталось очень мало железа.

– Пускайте в ход всё. Это важная часть нашей обороны, эти щиты.

– А почему не дерево?

– Железо, можно даже не сталь, а именно железо, особенная прочность им не нужна.

– Странно, – проворчал один из мастеров, беря в руки мой рисунок. – Щит должен быть круглым или каплевидным, чтобы удары соскальзывали! А эта дура… она примет на себя всю силу удара! Кто будет таскать такую тяжесть? Это не щит воина, это дверь от сарая!

– Но мне понадобятся именно такие, – отрезал я. – И как можно быстрее. Осметьте его стоимость и для расчёта умножьте цифру втрое.

– Как обычно, нужно, чтобы было готова через пару часов? – мрачно спросил Торим.

– Ага. Уже вчера нужны.

Глава 27

Рисунки и предатели

Гномы устало-обречённо вздохнули и забрали у меня рисунок-схему.

– Будут Вам железные двери, сэр Рос, – недоумённо вздохнул Торим. – Сейчас всё бросим и наделаем этой странной ерунды. Но не говорите потом, что мы не предупреждали, это будут нелепые и плохие щиты.

Я пошёл на стену, чтобы своими глазами посмотреть на лагерь врага в предместьях, но так ничего особенного и не увидел.

Требушет. Я прокручивал в голове это слово. Машина. Не знал, что в этом мире их знают и делают.

Бездушная конструкция из дерева и железа, способная свести на нет весь наш героизм, всю нашу стойкость.

Я считал, что в реальных войнах так называемой «имбы», оружия класса «вундервафля», способного, как волшебная палочка, разить врагов и дающего доминирующее преимущество, не бывает. Но это не совсем так. То или иное оружие действительно может здорово изменить баланс сил. Например, требушет, который разнесёт наши ворота или кусок стены…

Стены.

Поскольку было утро, я использовал Рой и выставил на стену Гаскера и Волагера, поставив их ровно на те же месте, где они были вчера, причём Волагер, как и вчера, станет на участке, где расположен тот странный дом, найденный Талли.

А как мне теперь переиграть машину?

Я снова активировал Птичьего пастуха. На этот раз я не стал звать сокола. Мне нужна была не разведка, а диверсия. Я взял под управление здоровенного ворона, скорее всего, это был не тот же ворон, что в прошлый раз, но это было не особенно важно.

Точно так же как и в прошлый раз стащил масло, сделал горящий фитиль и отправил свой «дрон» чинить разрушения.

И…

Попытка провалилась с треском.

Одна и та же шутка редко срабатывает дважды. В этот раз требушет охраняли, мало того, что мою птичку попытались пристрелить, они моментально потушили огонь, забросав его землей. Причём действовали так уверенно и быстро, словно их днями напролёт тренировало МЧС России, как запасную команду по тушению пожаров.

А может, так и было.

Я увёл ворона, который обиженно каркал.

Чем меня порадовали гномы, хотя это и не показалось мне теперь особенно важным, они собрали четыре стрелковых турельных арбалета, вроде того скорпиона, с которым имел дело Мейнард в далёких Кайеннских горах.

На турели поставили гномов, им было проще всего заряжать механизм. Болт от турельного арбалета мог бы пристрелить даже легкобронированную технику, если бы она тут была.

Однако это была просто ложка мёда в большом чане с… скажем так, дёгтем.

А если так?

Я узнал при помощи Роя, где мэр и пришёл за ним, решив не использовать для разговора Рой, а пообщаться лично.

Он оказался у одного из складов, где, засучив рукава, лично руководил раздачей провизии.

Тибо смертельно устал за последние дни, однако его глаза светились гордостью.

– Лорд-защитник! – воскликнул он, заметив меня. – Вы вовремя! Хотите похлёбки, кухарки сегодня превзошли себя!

– Позже, мэр, – прервал я его. – У меня к Вам деловой вопрос. А куда Вы деваете весь мусор от расчистки улиц?

Тибо сразу сник. Радость на его лице сменилась озабоченностью, как у завхоза, у которого внезапно спросили про недостачу.

– Ох, лорд-защитник, это огромная проблема! – запричитал он. – Мы… мы просто сваливаем его во дворы нескольких отсутствующих горожан и уже завалили их доверху. Это негигиенично, там уже полно крыс, я боюсь, что может начаться эпидемия, однако…

– Отлично, – оборвал я его снова.

Мэр опешил:

– Что… что «отлично»?

– То, что у нас есть горы строительного материала прямо под носом, а вы видите в этом только мусор. А мне нужна фортификация.

– Что?

– Я заказал плотникам большие запорные конструкции.

– Какие?

– Ворота, перекрывают щитами на высоту в семь метров, это теперь громадный куб, колоссального размера, только он пустой.

Не давая ему опомниться, я потащил его к центральным воротам. По пути я на ходу излагал свой план, простой и грубый, как дубина. Тибо слушал, и его глаза округлялись все больше и больше.

Через полчаса у ворот уже кипела работа. Я выдернул из-за столов пятую роту ополчения, состоявшую в основном из плотников, столяров и прочих мастеров.

Ремесленники, засучив рукава, делали своё дело.

Вскоре к ним присоединились и другие ополченцы.

Я отдал приказ всем свободным ротам таскать тот самый «мусор» из дворов.

Десятки, а затем и сотни людей с носилками, тачками и просто в руках потянулись к воротам, неся камни, землю, обломки бревен, битый кирпич – все, что могло составить «массу».

Пространство между воротами и строящейся опалубкой начало медленно, но верно заполняться. Идея была до смешного проста: если враг пробьёт наши ворота, его будет ждать не триумфальный вход в город, а десять метров плотно наваленного мусора, брёвен и хлама.

Конечно, они могут его расчистить, это вопрос времени, но время мне как раз и было нужно.

Время и место.

Мне нужно было знать, что местом прорыва не станут ворота. А в том, что, имея требушет, они произведут прорыв, я уже не сомневался.

Пока шла эта титаническая работа, ко мне подошла делегация гномов. Они, как и все, были измотаны, их бороды были в пыли, а глаза красные от бессонных ночей. Но шли они с гордостью.

– Лорд-защитник, – пробасил он. – Мы закончили.

За их спинами другие гномы выкладывали в ряд то, над чем трудились всю ночь в своих кузницах. Большие, прямоугольные, металлические щиты. Ручки обмотаны тканью или полосками кожи, странное требование, хотя так иногда делают для амортизации удара.

В моём случае причина была в другом.

– Это… великолепно, – искренне сказал я, проводя рукой по холодному металлу. – Вы превзошли себя, мастера-гномы.

Я потёр лицо, оно было масляным и потным от беготни и работы, а руки, напротив, шершавыми как наждак.

– Четвёртая рота! Ко мне! – заорал я.

Ополченцы, таскавшие мусор, с недоумением и опаской подошли. Я приказал им разобрать щиты.

– Что это, милорд? – спросил их командир, кряжистый кузнец, с трудом удерживая тяжелый щит.

– Это, кузнец, новое оружие для щитовиков вашей роты, которая выбрана из-за того, что многие из вас привыкли работать в кузне.

– А это тут причём?

– Поймёте в ближайшее время.

Последней моей целью была Мадана. Я нашёл её в госпитале, где она колдовала, то есть буквально творила колдовство над ранами одного из мечников первой роты.

Воздух был пропитан запахом трав и от него кружилась голова.

– Мне нужны твои люди, – сказал я без предисловий.

Она подняла на меня свои тёмные, бездонные глаза.

– Мои последователи – не воины, лорд-защитник.

– Мне не нужны воины. Мне нужны твои алхимики, причём срочно.

– Будем делать яд? У меня есть пара вариантов на примете.

– Типа того.

…

Вернувшись на стену, я окинул взглядом город. У ворот выросла гигантская баррикада. Опалубку завалили даже снаружи, прижав для большего объёма. Как горожане будут разгребать эти говны после победы? Ну, тут же оно главное, чтобы была эта самая победа, а там уж как-то расчистят, причем это будут те же самые люди.

…

Из вражеского лагеря выехал всадник. Один.

Он двигался неспешно, с той высокомерной уверенностью, которая бывает лишь у тех, кто никогда не сомневался в своем праве повелевать. На нём были чёрные, с серебряной гравировкой доспехи, сверкавшие на солнце, как чешуя дракона. Модник хренов, в прошлый раз были другие доспехи, а это значит у него несколько комплектов.

За ним, соблюдая почтительную дистанцию, следовала небольшая свита знаменосцев и телохранителей.

Альшерио Джериго Гроцци остановился на полпути между своим лагерем и нашими стенами, на таком расстоянии, чтобы его было хорошо видно и слышно, но так, чтобы до него нельзя было добить, в том числе турельным арбалетом.

А жаль, жаль…

– Защитники Каптье! – его голос, явно усиленный магией, а так же и лужёной ленной глоткой аристократа, привыкшего отдавать приказы, прокатился над полем. – Я, Альшерио Джериго Гроцци, даю вам последний шанс!

Я стоял на стене, в районе ворот…

Как и в первый день.

– Откройте ворота! Выдайте мне самозванца, который называет себя вашим лордом-защитником, и я, возможно, проявлю милосердие! – продолжал он. – Я пощажу женщин и детей! Мужчин, сложивших оружие, я тоже помилую, накажу лишь командиров и зачинщиков, остальным сохраню жизнь!

Ополченцы на стенах перетаптывались и помалкивали.

– Но, если вы продолжите свое бессмысленное упрямство, – голос Альшерио налился яростью, – я клянусь всеми богами, и теми, что на небесах, и теми, что под землей! Я возьму этот город штурмом! Я вырежу каждого мужчину, способного держать оружие! Я сожгу ваши дома, а пепел развею по ветру! И каждого из вас, жалких ополченцев, я повешу на этой стене! Она станет самой длинной виселицей в истории мира Гинн!

Он сделал паузу, давая своим угрозам впитаться в наши умы.

Я молчал, активировав Рой и сканируя свою армию. Ополченцы не особо ему верят, и никто не спешит открывать ворота… Да и это невозможно, кое-кто залепил их большой количеством мусора.

…

В этот раз…

Если первые сражения были похожи на осыпание ударами дубиной, то в этот раз рисунок боя, который собирался навязать мне Альшерио, скорее был парочкой ударов острейшего клинка, нанесённых в уязвимые места.

Пора.

Я спустился со стены, позвав за собой братьев-квизов.

За стенами враг разворачивал требушет. Он делал свой ход, против которого я ничего не мог противопоставить. Мои маги? Вывести их на стену, скорее всего, означает пожертвовать ими, потому что требушет прикрываем магом Ронкана и его шайкой. У меня нет шпионов в стане врага, но это прогнозируемо, мы пытаемся ударить на пределе сил по требушету, маги врага контратакуют по моим магам.

И – минус два хороших мага.

А ещё – результат нулевой.

Нет, я не обращал внимание на то, что требушет занимает свою позицию на дороге, а его тем временем плавно огибает таран. Те, кто тащили таран, в этот раз тащили с собой мешки с грунтом, чтобы частично засыпать яму, причём это был битый камень и кирпич, чтобы удобнее было тащить.

Откуда я всё это знал?

Я не знал, но наверняка так всё и есть.

Мы с братьями-квизами шли через город

Началась атака.

Поднялся ветер, возможно, это следы магии, но ветер хлестал по стене, словно пытаясь сбить с неё последние комья старого мха и забвения, но здесь, на восточном участке, забывать было некому. Я шагал быстро, почти не оборачиваясь: за ним, короткими толчками, поспевали Гаскер, несколько его солдат, да братья-квизы – Мурранг и Хрегонн, вечно молчаливые, но сейчас настороженные, как голодные медведи.

Позиция капитана Волагера – проклятое место, если смотреть с высоты птичьего полета. Двести шагов от ворот, к востоку, где стена казалась ниже и темнее, где каменная кладка была в трещинах и пятнах времени, заплатанная, как старое одеяло.

И, что характерно, в этом месте стоял тот самый дом, нелепый, высокий, построенный ближе к стене, чем позволял закон.

Стремительно продвигаясь, мы достигли места, где в переулке в компании своих сержантов и капралов был Волагер.

– Здравствуйте, Волагер.

– Эээээ… А что Вы тут, милорд?

– Арестуйте капитана Волагера, – произнес я спокойно, обращаясь к Гаскеру и солдатам. Мой тон был спокойный и равнодушный, своё волнение я уже пережил.

Гаскер растерян, замедлил шаг, но не спорит. Волагер – крепкий, тяжеловесный, с массивным и мрачным лицом.

Внезапно глаза его вспыхнули не страхом, а гневом и вызовом.

Капитан дернулся, ловко извлекая меч, словно готовился к этому жесту много дней, однако надо помнить, что со мной братья-квизы.

Гномы действуют, как всегда, жестко: один бьёт кулаком в висок, другой делает подножку, и Волагер падает, словно мешок с песком, глухо, без слов.

– Вам, наверное, нужны пояснения? – тихо бросаю я, глядя на Гаскера, который стоит, будто он увидел странную и несмешную шутку.

В этот момент на стене – движение, рык, удар.

В этот раз Альшерио не распаляет силы. Он бьёт ровно в два места, в ворота и сюда.

Причём сюда прилетает удар требушета. И с первого же броска попадание в плоть стены, которая отзывается разгневанным каменным звоном, но обнажает сотни маленьких трещин.

Гаскер смотрит на меня с недоверием, забыв про сражение.

– Безусловно, нужны пояснения, – выдавливает Гаскер. – Почему мы вырубили капитана Волагера, который всю жизнь служил городу, был опорой, служил верой и правдой, был…

– Не правдой он служил, – перебиваю я, не повышая голоса. – Волагер – предатель. Сдавал сведения врагу, прикрывал диверсантов, именно из-за него те не могли попасться. Теперь мы знаем, почему диверсанты знали обходные маршруты, расположение наших постов, почему шпионы проходили через стражу и даже по герцогскому замку шастали. И, наконец, он сообщил врагу, что занимает этот участок при штурме. А ты обратил внимание, что именно на его участках бывали прорывы и он фактически саботировал действиях своих подчинённых? Как в первый день он отослал полусотню твоих бойцов.

– Ну, с каждым может случиться…

– Нет, совпадения бывают только в бразильских сериалах, а в нашей жизни есть только точный расчёт. К тому же все мои слова не домыслы, его вычислил Осмер, когда Волагер общался со шпионами. Так что молодые роты уже себя окупили, а я как услышал, так все факты сошлись в логичную картину.

Гаскер не стал спрашивать, что такое бразильские сериалы. Стену сотряс ещё один удар, следующий камень пришёлся по стене, вращаясь в полёте и скользнул по верхней части стены, срикошетил и ударил в дом в городе.

…

Я активировал Рой, чтобы отследить перемещение врага.

Магия…

Вот она, ожидаемая и подлая.

Маги наложили какое-то заклятье на воинов, которые тащили таран и те погнали вперёд, как олимпийцы на конском допинге.

Тем временем я перемещал сюда четвёртую роту.

– Стражники! – громогласно заговорил я. – Ваш капитан запятнал себя предательством, за что арестован и будет осуждён. Есть сомнения в моём приказе и моей власти?

Вообще-то на рожах у них было написано, что сомнения есть, но всё же они служаки, поэтому они помалкивали, пока квизы спеленали их капитана, а солдаты Гаскера облепили его, как муравьи трофейную гусеницу.

– Куда его? – тряхнув оцепенение спросил мой заместитель.

– В замок и срочно, под охрану Хюнтора.

– Сделаем.

Тем временем четвёртая рота выстраивалась вокруг квартала, а поперёк «Внутреннего Пути» легли брёвна, притащенные гномами.

Две плотно стянутые цепями стопки бревён перекрыли Внутренний путь. Баррикада не ахти какая, но этого должно хватить.

Стражники смотрели за всеми этими перемещениями с интересом и наверняка стали бы задавать логичные вопросы, однако их сильно отвлекали удары по стене.

В этот момент к требушету присоединяется и вражеский маг Ронкан Чернобород, легенда, проклятие, кошмар моих магов.

В небо взлетают фиолетовые молнии, удары по стене – один, другой, третий, будто кто-то бросает в город гигантские молотки, не заботясь о том, что будет после.

Кладка стены трещит, камни летят вниз, щиты дрожат, как листья на ветру. Требушет вкладывает в стену каменные ядра, каждое с грохотом, с криком, с обещанием конца, а таран отбивает свой пугающий ритм.

– Гришейк, перетаскивай своих в город за участком Волагера.

– Но босс-протектор, тут же это, ворота ломают.

– Воротам приходит конец, но ты нужен мне тут.

Вообще-то из соображений секретности никто, кроме меня, единого плана не знал. Все знали только свою часть.

Гномы-арбалетчики идут сюда, практически бегут, то же самое делают и орки, я перестраиваю рисунок обороны, на всякий случай выставляя две роты в район ворот, проверяю все участки, голова болит от напряжения.

А тут ещё очередной удар пришёлся по стене и прямо передо мной кусок стены с медленной торжественностью отделяется от остальной кладки и оседает, уходит вперёд, создавая пробоину в периметре обороны размером с железнодорожный туннель.

Глава 28

Все как учил Сунь Дзы

– Гаскер, принимай командование стражей! – рычу я.

– Занимать оборону у пролома?

– Нет, отсекай стены и отводи за спины щитовиков по стене и на улицах.

– А как же…

– Выполняй!

Гаскер скрежещет зубами, но начинает сгонять стражу по стене, отводя от расстреливаемого участка и бойцы воспринимают этот приказ с явным облегчением. Всё-таки страшно сидеть на стене, когда она ходит ходуном от ударов магией и требушета.

Орки-стрелки занимают позиции на крышах, туда же лезут гномы, рядом сектанты, мрачные, с неживыми глазами.

– Здесь сейчас будет очень жарко, – говорю я, словно смертельный Гидрометцентр.

Тем временем таран сломал ворота… Ну, на них посыпался мусор и гнилые доски, какое-то время они копошились, пытаясь что-то сделать. После чего Альшерио, вероятно, решил, что ворота, как точка прорыва не перспективны, их не удалось преодолеть и погнал своё войско к пролому в стене.

Вся его элита, его лучшие, закалённые в десятках боев латники, его самые свирепые наёмники, все они концентрировались в одном месте.

Если до этого враг осторожничал, был готов отступать, то явно не сейчас.

Ополчение со стены делает десятки выстрелов, даже кого-то убивают… Неважно, это не способно остановить атакующую лавину.

В пролом прорываются первые латники, какие-то чёрные доспехи, я таких ещё не видел, они тут же ощетиниваются у пролома, ожидая, что мы попытаемся их вытеснить за стену.

Логично, но я не намерен поступать так, как ожидает от меня враг.

Их становится всё больше и больше…

В какой-то момент среди нападающих мелькает несколько конников, в том числе и сам лорд Альшерио в своём оскорбительно-великолепном доспехе.

Лорд ворвался сюда, что называется «в сиянии своих прожекторов».

Конь его встаёт на дыбы, он резко, как профессиональный боксёр двигает головой, осматриваясь…

Лорд видит новенькие высокие прямоугольные щиты, которыми перегорожен здоровенный квадрат напротив места прорыва, напротив пролома.

Лицо Альшерио искажает презрительная усмешка.

– А это что за уродство⁈ – взревел он, и его свита подхватила смех. – Ты, самозванец! Думаешь, эти железки, годные только на подносы для моего пира, спасут твоих вонючих крестьян? Думаешь, они спрячутся за ними, как трусливые черепахи в своих панцирях? Мои ветераны одним ударом превратят эти жестянки в мятый хлам, а тех, кто за ними прячется – в кровавый фарш! Они сметут вас!

Я видел, как напряглись ополченцы. Насмешки били по ним не хуже стрел. Страх, смешанный с яростью, гремучая, но нестабильная смесь.

– Держать строй! – рычу я.

При этом я уже нахожусь на крыше, а Гаскер забрался на городскую стену, откуда бросает мрачные взгляды на толпу врагов.

Альшерио притащил сюда по меньшей мере четыре, а то и пять сотен бойцов, ударный кулак такой силы, что он и правда может атаковать в любом направлении. Здесь вся его армия, здесь он сам в минуту, как ему показалось, триумфа. Он пошёл ва-банк, и я тоже.

Я выпрямился во весь рост на самом коньке крыши, чувствуя, как ветер задувает в шлем и приятно холодит кожу.

– Альшерио! – крикнул я. – Ты смотришь, но не видишь! Ты прав, эти щиты – не защита от твоих солдат!

Лорд Гроцци замер, медленно поворачиваясь ко мне. На его лице было написано недоумение.

– Они против огня! – выкрикнул я.

Во внезапно наступившей, неестественной тишине я смотрел ему в глаза и видел, как нахмурились его брови.

На крышах домов, нависавших над улицей-ловушкой, появились десятки безмолвных фигур в темных балахонах. Сектанты. В их руках были простые глиняные кувшины. По моему сигналу они, как один, наклонили их и швырнули их вниз, частью под ноги, а частью и на головы атакующих.

Это был не кипяток и не смола. Это была сырая нефть, смешанная с мёдом (я купил все запасы в городе) порошковой серой и гномьим самогоном, чтобы было более жидким.

Тут были все шестнадцать бочек горного масла, которые я нашёл в городе. Густая, чёрная, вонючая жидкость полилась на головы вражеских солдат, заливая их сияющие доспехи, просачиваясь в сочленения, стекая по шлемам.

В рядах врага на мгновение воцарилось недоумение. Что это? Какая-то новая уловка? Они смотрели на свои измазанные доспехи, на чёрные лужи под ногами, не понимая, что происходит.

– Гришейк! – взревел я. – Поджигай!

Ну да, банально… Я использовал тут же тактику, что и против троллей – снизить мобильность и поджечь.

Собственно, притащив мощный шлем на совещание, я хотел подумать над тактикой, как противодействовать такому бронированному войску.

А никак.

Это же долбанные танки, а у меня против танков в этом мире есть только Молотов. Молотов и противотанковые рвы, больше ничего. Вот я и использовал тот инструмент, который имел, а поскольку Альшерио каждый раз менял свою тактику, я мог применить свой фокус только один раз. Но так, чтобы ярко.

Отряд орков на стенах, ждавший этого момента, дал одновременный залп. Вот и пригодились зажигательные стрелы.

По сути обычные тяжёлые стрелы, но к каждой была примотана просмоленная, горящая пакля. Огненный дождь обрушился на улицу.

И мир взорвался.

Это не было похоже на обычный пожар. Это было похоже на рождение голодного бога, сотворенного из глины и нефти. Воздух разорвал оглушительный рёв, и вся улица, от стены до стены, превратилась в бушующий огненный ад. Чёрная жидкость вспыхнула мгновенно, превращая закованных в сталь воинов в живые факелы. Их победные кличи сменились нечеловеческими, раздирающими душу воплями.

Тяжёлые доспехи и закрытые шлемы, их гордость и защита, стали для них смертельной ловушкой. Раскаленный металл обжигал тело, не давая сорвать с себя броню. Густой, едкий дым забивал лёгкие, ослеплял. Люди метались в панике, натыкаясь друг на друга, падая, пытаясь сбить с себя пламя, но лишь глубже погружаясь в огненное болото.

Сектанты, не обращая внимания на чудовищную жаровню внизу, методично бросали всё новые и новые кувшины, расширяя зону поражения, целясь в конных офицеров, которые пытались навести порядок. Лошади, обезумев от огня и боли, вставали на дыбы, сбрасывая всадников прямо в пламя.

Альшерио стоял посреди этого хаоса, невредимый. Его защищала магия, вокруг его фигуры мерцал прозрачный кокон, от которого отскакивали языки пламени. Но он ничего не мог сделать. Он мог лишь беспомощно смотреть, как его элитная армия, его гордость, гибнет в огне за считанные минуты. Его лицо, видимое сквозь дрожащее марево раскалённого воздуха, было маской ужаса и непонимания. Архитектор этого великого штурма стал зрителем на кремации собственных амбиций.

Некоторые из солдат, те, кто был на краю огненной бури, в отчаянии бросились на отряды ополченцев, державших щиты. Но их атака была хаотичной и не организованной.

Они были в панике, сломлены, напуганы, дезориентированы. Мои «стены» из людей и гномьих щитов, огнестойких и это была их главная особенность, сравнительно прочных, хотя и неповоротливых, приняли их удар, не дрогнув.

А в этом время, ещё не зная в какую ловушку угодил их лорд, атакующая армия за стеной задействовала «тот-самый-дом», что когда-то нашёл Осмер.

Они его, само собой, тоже нашли. Не надо считать противника за идиотов.

Враг понимал, что через пролом они ворвутся в город, но для полноты картины надо взять ещё и стену, чтобы выдавливать ополченцев и оттуда, и превратить наш разгром в повальное бегство.

Враги, как крысы, вваливаются в дом у стены, тот самый, на который никто (кроме меня, Осмера и гномов с сектантами) не смотрел до вчерашнего вечера.

Пехота полезла внутрь, держа в руках доски, чтобы перекинуть их на крышу.

И они почти что правы, всё почти так, как им кажется.

За исключением той детали, что гномы по трубам накачали дом маслом, а сектанты ещё и прокляли.

И сейчас орки дали залп, навесом, по широкой дуге, не точно, но так, что парочка горящих стрел втыкается в дом и…

Враги мечтают взять под контроль не только улицы, но и саму стену, чтобы с двух сторон давить на защиту. Но у меня для них заготовлен сюрприз.

Масло, пропитавшее стены и полы, вспыхивает мгновенно. Пламя вырывается наружу, хлещет по лицам тех, кто ещё секунду назад был уверен в победе. Полсотни пехотинцев армии Альшерио теперь просто силуэты в жарком факеле, из которого невозможно выбраться даже с проклятой удачей.

Всё происходит быстро, почти буднично.

Некоторые, передние из бегущих, успевают перекинуть доски и перебежать на стену, но они оказываются в меньшинстве. Ополченцы, как их учил Рос, не геройствуют, а работают: щитовики держат линию, лучники стреляют поверх голов, мечники прикрывают друг друга, отходят, если ранен и на их место тут же встаёт следующий. Нет ни крика, ни истерики, только работа, как на каменоломне. Техника простая, но безошибочная: прикрывай соседа, бей по слабому месту, если устал – не геройствуй, отступи.

Горстка нападающих бьётся, как загнанные волки, но быстро теряет почву под ногами. Дым, жар, крики и всё, что остаётся их командирам, это смотреть, как мечта о быстрой победе превращается в жареное мясо и пепел.

В этот момент моих щитовиков атакуют сзади.

Последняя, отчаянная попытка помочь своим – это из города показываются шпионы, которые всё это время караулили, чтобы ударить в спину, но теперь, потеряв всякую осторожность, нападают. Надеясь помочь своим товарищам вырваться из огненного мешка, пробить дыру в рядах прямоугольных щитов, чтобы они прорвались в безопасность улиц города Каптье.

– Мурранг! Хрегонн! – мысленно рявкнул я через «Рой». – Ваш выход!

Два брата-квиза, похожие на ожившие гранитные статуи, с рёвом выскочили из-за угла, где до этого прятались. У них обычно за поясами сзади были лишь короткие тяжёлые молоты, но они зачастую обходились и без них.

Сейчас в их руках не было оружия. Оно им было не нужно. Мурранг схватил ближайшего ассасина за горло и впечатал в стену.

Хрегонн, не отставая, подхватил другого и, используя его как живую дубину, швырнул в других шпионов.

Шпионы, сильные, когда нападают из тени, оказались беспомощны против этой первобытной, несокрушимой яростью.

– Гаскер! – крикнул я уже вслух. – Солдаты! Вперёд!

Ветераны Гаскера, видя, что шпионы появились из тени, криками стали направлять стражников и солдат, чтобы они прикрыли щитовиков.

Солдаты наполнили праведными криками улицы.

Крича «За герцога! За Буруе!» они ринулись на оставшихся шпионов. Последние двое, видя неминуемую гибель, бросили оружие и подняли руки, пытаясь сдаться. Но солдаты, чьего господина эти твари подло зарезали, не знали пощады. Их просто растоптали, превратив в кровавое месиво.